​Палыч

Не люблю дождь. В дождь всегда настроение паршивое. Душа тоскует, словно ждёт чего-то, просит. А чего – непонятно. И бутылка пива, выпитая в честь вечера пятницы, не помогла. К Витьке, что ли, податься, из третьего подъезда. Он как раз со своей разругался, к маме она съехала. Это недели на две, не меньше. Витька хитрый: сначала свободой насладится, а уж потом пойдет прощение вымаливать. Отлажена схема. Он вчера уже приглашал, да я по четвергам не употребляю. В пятницу – другое дело.

Тут в дверь постучали. Негромко, но настойчиво. Свой кто-то. Неужели Витька пожаловал? Домофон у меня давно сломался, а звонок изначально не работал. Да я и не чиню. Не люблю гостей незваных, в особенности аферистов, что по квартирам ходят.

Нет, не Витька. Мужик какой-то. В плаще, с портфелем. И в шляпе. Кто сейчас такие шляпы носит? Как из фильмов 50-х годов, про шпионов. Подписи, небось, собирает. За партию какую-нибудь. Ни за что не открою.

- Сергей Владимирович, откройте, пожалуйста. Необходимо поговорить. Это крайне важно, - донеслось из-за двери. Вот оно как. По имени отчеству. Ладно, посмотрим. Красть у меня нечего, а с лестницы я его всегда спустить успею.

- Чему обязан? – Это я специально под «Сергея Владимировича» извратился.

- Видите ли, я Ваш наблюдатель. Мы уже некоторое время наблюдаем за Вами. – Он нерешительно переступил с ноги на ногу. Со шляпы и плаща у него капало. Хорошо там, видать, поливает.

- Вы что, из органов? Так за мной ничего такого не числится.

- Вот именно, что не числится. А надо, чтобы числилось. Ведь у Вас огромный потенциал...

- Криминальный талант что ли?

- Нет, не криминальный. Мир ждёт от Вас другого.

- И чего же он ждёт? – Такое чувство, что мы в пьесе участвуем. Про психов.

- Этого Вам никто сказать не может. Мир может только ждать.

Так. Кажется, начинаю понимать. Это секта какая-то недобитая. Сначала «верите ли Вы в бога?», а потом «подарите нам Вашу квартиру».

- Квартира, кстати, не моя. Это брата. – На всякий случай прояснил я ситуацию.

- С которым Вы уже три года не разговариваете?

А вот тут я напрягся. Не иначе как к братцу моему, бизнесмену московскому, через меня подбираются. Руки сами в кулаки начали сжиматься.

- Нет, брат Ваш нас не интересует, - он поспешно отступил, даже руку вперёд выставил, будто защищаясь, - он ведь нашёл свой путь, а Вы – нет. Пока нет. Михаил Вас любит, поймите. Он хочет Вами гордиться, как и раньше, но не может. Сейчас – не может.

- Так это он тебя прислал? Самому позвонить слабо?

- Нет, он меня не знает. А позвонить это Вы должны были. Помните?

- Да кто ты вообще такой!?

- Я наблю...

- Слышал уже, хватит голову морочить! Давай, говори, чего надо, конкретно, и проваливай.

Незнакомец опустил голову и потерянно замолчал. Длинный какой-то, нескладный. И худой очень, болезненно худой. Лица не разглядеть из-за шляпы, а пальцы тонкие, длинные. Как у пианиста. И мокрый весь. Мне вдруг жалко его стало: может, он психически нездоровый?

- Ладно, заходи. Но имей в виду: будешь мне лапшу вешать, сразу с пятого на первый полетишь. Без всякого лифта.

Гость робко присел на табуретку, портфель положил на колени, на портфель – мокрую шляпу. Лицо у него оказалось продолговатое и бледное. Измождённое какое-то. А глаза наоборот - большие и ярко-карие, как у ребёнка. Хорошие глаза.

- Водки выпью. Ты будешь? – Я открыл холодильник.

- Ну, если Вам так легче, давайте выпьем.

Легче... Затронул, подлец, больную тему. Просили его.

После развода я пил. Сильно пил. Болтался с кем-то, непонятно где ночевал – квартиру-то жене оставил. Для новой лучшей жизни. Мало что из того периода мне запомнилось, тёмные были времена. Но как вынырнул из этой пучины, помню. Этот момент чётко в памяти отпечатался.

Брат тогда из Москвы приехал. Квартиру эту мне купил. На свое имя оформил, чтобы не пропил, упаси бог. И заявление куда-то там отнёс, запретил прописывать кого-либо. Всё продумал, умник.

Очнулся я в новой квартире – башка трещит с похмелья – смотрю, он у окна стоит. Серьёзный такой, пальто дорогое, стрижка модная, благоухает весь. Ждёт, когда проснусь. Обернулся ко мне, в руках пиво:

- Очухался? На, выпей.

Про квартиру мне подробно разъяснил, ключи оставил. И добавил напоследок:

- Когда передумаешь просирать свою жизнь – позвони.

Прямо ангел явился. Спасибо бы ему сказать, благодетелю. Что не бросил в трудный час. Но слова благодарности в горле застряли: уж так смотрел он на меня, так смотрел! С жалостью и презрением. С отвращением даже. Это он-то, Мишаня, младший мой братишка! Которому я коржики в булочной покупал. Которого на карусели раскручивал. Который бегал за мной по двору и канючил: «Селёга, ты в футбол иглать? Возьми меня, ну пожалуста, ну Селёга...»

Сильно это меня тогда задело. Не то чтобы я совсем пить бросил. Но в рамки общества вернулся. С понедельника по вечер пятницы – не пью, на работу устроился. Платят копейки, но мне много и не надо. За квартиру плачу, в выходные позволяю себе расслабиться. Телевизор вот недавно купил.

Только с братом мы с тех пор не разговаривали.

Первая пошла хорошо. Даже отлично. Будто бальзам на душу пролился.

- Эх, огурчика бы сейчас! Для идеальности момента.

- Свежепросольного?

- И не говори!

- Одну минуточку, - мой случайный собутыльник отложил шляпу на пол, порылся в портфеле и вдруг достал огурец, - вот, свежепросольный.

- Ну ты даёшь! – Он начинал мне нравиться. – А что у тебя ещё есть?

- В данный момент больше ничего. А что бы Вам хотелось?

- Так ты что, в портфеле таскаешь только огурец? - Вот так кадр. С таким судьба ещё не сводила.

- Не обязательно. Обычно то, что помогает создать нужное настроение для беседы. Вы уже готовы для серьёзной беседы?

Ну вот, взял и всё испортил. А так хорошо сидели.

- Это про то, что ты за мной наблюдаешь? Давай, ладно. Обрисовывай свою навязчивую идею.

- Нет, пока не готовы. Сейчас Вы мои слова будете воспринимать как фантазии сумасшедшего. А я не сумасшедший. Я, собственно, вообще не человек.

- Да? А выглядишь, как человек. И закуска у тебя, что надо.

- Я могу выглядеть, как угодно. Но чтобы поговорить, нужен человек. Ладно, проведём некую демонстрацию возможностей. Вот что бы Вы хотели, чтобы я достал из портфеля в данный момент?

- Лучше давай ещё выпьем. Не могу я на сухую этот бред воспринимать.

- Подождите, я говорю серьёзно. Загадайте любой предмет, можно мысленно.

- Ну, загадал.

- А вы человек с фантазией. И с юмором, - он поставил портфель на пол перед собой, наклонился и извлёк оттуда некий предмет. – Я бы сказал, творческий человек!

Я озадаченно разглядывал стоящий на столе микроскоп. Потом покосился на початую бутылку водки. И решительно отодвинул от себя рюмку.

- Ладно, мужик, ты меня впечатлил. Не знаю, как ты это проделал, но согласен поверить: ты далёк от обычного человека. Чего тебе от меня надо?

- Вот теперь Вы готовы к беседе, Сергей Владимирович. Начну сразу с главного.

- Начни-ка с того, что представься. Кто ты и как тебя зовут?

- Есть вещи, которые человеческий разум не в состоянии воспринять. Да это и не нужно. Поверьте просто, что я не человек, а, скажем, некая субстанция. Вы можете наблюдать меня в привычных для себя формах, но это лишь видимость, для удобства нашего взаимодействия.

- А имя-то у тебя есть?

- У всего есть имя. Ведь «в начале было слово»[1]. Но не будем усложнять. Зовите меня так, как подсказывают Ваши ассоциации.

- Какие еще ассоциации? Сам же говорил, что усложнять не будем.

- Какого персонажа я Вам более всего напоминаю? Можете так меня и называть.

Я подумал немного:

- Ты на нашего школьного трудовика похож, на Палыча.

- Пускай Палыч. Так вот, Сергей Владимирович, какая сложилась ситуация. Вы не нашли себя, не используете своих способностей. Это тем более тревожит, что способности в Вас заложены большие. Вы должны открыть себя для мира.

- И кому же это я должен?

- Себе, в первую очередь. И, соответственно, миру. Никто не рождается просто так.

- А если меня лично всё устраивает? А на мир мне, допустим, плевать.

- Да нет, не может Вас всё устраивать. Чем глубже Вы будете зарывать свои внутренние резервы, тем сильнее это будет Вас угнетать. Вот скажите, случаются у Вас приступы внезапной тоски, как будто душа Ваша ищет чего-то и не находит?

- Бывает. В дождь особенно. Я его терпеть не могу.

- Видите, это оно самое и есть. Вы не реализовались, не выполнили своего предназначения. Отсюда, и уныние, и некая потерянность. Со временем это будет только усугубляться.

- А какое у меня предназначение?

- Я уже говорил. Вы должны сами найти это в себе.

- Хоть намекните!

Он посмотрел на меня удивленно:

- Да ведь я не знаю. Пока Вы не знаете – и я не знаю.

- И что же нам делать в этой запутанной ситуации?

- Вам делать. Познавать себя, искать скрытый потенциал. Пробовать что-то изменить. Помните, главное – движение.

- А ты, значит, будешь наблюдать за процессом.

- Пока в этом будет необходимость.

Он нагнулся за портфелем и шляпой. Поднялся.

- Что ж, я надеюсь, мы поняли друг друга. Мне пора. Ведь дождь скоро закончится.

- А дождь причем?

- Собственно, это не столь важно. Но удовлетворю Ваше любопытство: меня можно увидеть только в дождь. И крайне редко в образе человека.

- А в каких еще образах?

- В общем-то, в любых.

- И узнать тебя, скажем, в стрекозе, будет практически невозможно?

- Ну почему невозможно. Захотите – узнаете.

Я посмотрел на этого нелепого высокого человека и улыбнулся, представив его в образе стрекозы с портфелем. Странное дело – мне почему-то не хотелось с ним расставаться.

- Слушай, Палыч, пока ты еще не стрекоза, может, выпьешь со мной на дорожку?

- Отчего же, теперь уже можно и выпить.

- А огурчик еще найдется?

- Эх, Сергей Владимирович, - Палыч лукаво усмехнулся и погрозил мне пальцем.

Все выходные у меня из головы не шёл этот странный визит. Я никуда не выходил, не выпил ни капли спиртного – не хотелось. От нечего делать прибрался в квартире, наконец-то выкинул хлам, оставшийся от старых хозяев, даже разобрал балкон. И всё время думал, а вдруг это правда? Вдруг за нами и впрямь приглядывают? И про скрытые возможности тоже думал. Есть ли они у меня?

Никогда я особыми талантами не отличался. Учился без двоек, но не блистал. В футбол неплохо играл, друзей у меня всегда много было. После школы сразу в несколько вузов документы подавал, но везде срезался. В армию попал, вернулся – учиться уже не охота.

Это мама всегда хотела, чтобы я хорошее образование получил. А я вместо этого женился и на завод пошел работать. Вот Мишка, тот все ожидания оправдал: институт окончил, в Москву переехал, свой бизнес поднял. А мне и так всего хватало. Если бы не жена, я бы вообще не суетился. Но она постоянно к большему стремилась: квартира должна быть просторней, район престижней, зарплата больше, мебель современней. На этой почве и расстались, сошел я с дистанции.

А может и правда, человек всегда к чему-то тянуться должен, достигать чего-то?

В понедельник я к нашему бригадиру, Сергунько, подошел.

- Слушай, Митяй, я тут подумал... Есть у нас какая-никакая перспектива карьерного роста? Я хотел бы расти профессионально.

Он почесал затылок и посмотрел на меня с недоумением:

- Чего?

- Ну, на плакате у нас написано, в отделе кадров: «Успешная, динамично развивающаяся компания предлагает вам достойную оплату труда и возможность профессионального роста!» Про достойную оплату – это конечно фигня, но расти-то можно? Профессионально. Я бы хотел.

Лицо Сергунько внезапно осветилось догадкой:

- Ты что, пьяный что ли? Смотри, Серёга, вылетишь.

- Да не пьяный я! Ты принюхайся: разит от меня разве?

- Издеваешься? После выходных тут такой перегар стоит...

Да, это я не подумал... Сегодня ж понедельник, нашёл, когда карьерой заняться. Сергунько и сам, небось, с бодуна.

Во вторник я к кадровичке пошёл. С тем же вопросом. Раз плакаты вывешивают – надо за базар отвечать. Она не поняла сначала, а потом вроде бы даже обрадовалась.

- Это очень похвально, что Вы хотите повышать квалификацию! Я все время пытаюсь пробить у начальства разные курсы и тренинги. Но деньги на это выделяют неохотно. А знаете, что: напишите-ка заявление на имя руководителя. Что хотите учиться, совершенствовать рабочие навыки, что способны приносить большую пользу и так далее. О себе немного расскажите, биографию, да. О своих мечтах и целях. Я вот соберу несколько таких заявлений и подниму этот вопрос.

Напишите... Написать-то я могу, не вопрос. Всегда в школе сочинения за пацанов писал. Орфография у меня, правда, хромала, а к содержанию претензий не было. Но тут же не просто написать надо, тут документ все-таки. Обосновать как-то нужно, почему это мне необходимо профессионально расти и карьеру делать. И биография еще, как ее изобразить-то?

Я вышел из проходной и направился к остановке. Так задумался, не заметил, что дождь начал моросить. Спрятался под козырёк, смотрю, не идет ли автобус. И вдруг воробья увидел. Все птицы попрятались, а этот сидит на ограде, мокнет. Меня будто кольнуло что-то, медленно так пошёл к решётке, чтобы не спугнуть. Но воробей и не думал улетать. Сидит и смотрит на меня, пристально так.

- Да неужели же ты, Палыч?

- Чирик-чик (Я, мол)

- Наблюдаешь?

- Чирик-чик-чик (Наблюдаю)

- Я ищу, Палыч, чесслово, ищу. Не получается пока. Но я не сдамся, ты не думай. Не подведу тебя.

Он голову набок склонил, будто недоверчиво. А потом улетел. Сразу после этого дождь закончился. И подошёл мой автобус.

Я решил к Витьке зайти, у него компьютер есть с Интернетом. Может, найду информацию, как такое заявление нарисовать.

- Привет, Серега. Ты куда пропал? Думал, зайдешь в выходные.

- Не мог, занят был.

- А сегодня я в завязке, мне в рейс с утра.

- Да нет, я по другому делу. Можно за компом твоим посидеть? Глянуть кое-чего надо в Интернете.

- Это всегда пожалуйста. У меня безлимитный, сиди сколько влезет.

Чего только люди в сеть не выкладывают! И заявления всех мастей, и биографии, и даже рассказы со стихами пишут. Я не ожидал, что обыкновенные люди, вроде меня, так сочинять могут. Зачитался прямо.

Вдохновение какое-то появилось. Стал над своим заявлением работать, понравилось даже. Биографию пишу, а сам события разные из жизни припоминаю. И смешные, и грустные. Я ведь тоже мог бы кое-чего порассказать. Об армии той же, вот уж были годы! Очень мне про случай один написать захотелось. И тоже в сеть выложить, пусть народ почитает.

Неожиданно я сочинительством увлекся, а заявление так и не подал. Рассказ написал, про случай в армии, и отправил на конкурс. Занял второе место. Сам себя удивил. Теперь в выходные и по вечерам за тетрадкой сижу, столько идей у меня, не успеваю записывать. И уже которую неделю собираюсь знакомый номер набрать. Но не решиться никак.

Сегодня дождь целый день. Где же ты, Палыч, зашел бы. Нужно человеку иногда поговорить с кем-то, да не каждому можно мысли свои доверить.

Я вдруг взял и позвонил брату.

- Слушаю. – В голосе знакомый ледок. Так и не растаял за три года.

- Это я, Серёга.

- Я понял. Случилось что?

- Да нет, нормально всё. Я это, денег хотел у тебя занять. - Эх, не с того я начал! – Мне ноутбук нужен. Я отдам. Постепенно.

- Ноутбук? – Он удивился как будто, - а для чего тебе?

- Да я тут пишу кое-что. Рассказы, повести. Через Интернет отправлять удобней.

Он долго молчал. А потом выдал:

- Ты что, до чёртиков допился?

Обидно. Очень обидно. Но если мы сейчас друг друга не поймем, второго шанса не будет.

- Я не пью, Мишаня, бросил. Я повести пишу, рассказы. Может, роман напишу даже. Меня в журнале напечатали, «Летящее перо». За прошлый месяц. И вообще, ты сам предлагал позвонить. Вот я и звоню. Мне совет твой нужен. И помощь.

И снова молчание. Только бы у меня терпения хватило.

- Я тебе перезвоню.

Мне показалось, или лед дал трещину?

Сегодня вышел из редакции, и вдруг ливень начался. Теплый, летний. А мне наплевать. Книгу мою приняли, первую книгу! Шагаю я по лужам, мокрый до нитки. И вижу: пёс под деревом сидит, смотрит на меня внимательно. Я бросился к нему, схватил за мокрые уши:

- Палыч, родной! Наконец-то! Где же ты пропадал, бродяга? Сколько дождей пролилось!

- Мужчина, не трогайте собаку! – Тетка какая-то ко мне бежит, в желтом дождевике, - отойдите от собаки, я говорю!

Вот и еще два года незаметно пролетели. Уже третью мою книгу народ читает, а я пишу четвертую. Втянулся. С Мишкой мы снова лучшие друзья, теперь-то он может по праву гордиться братом.

А дождь не люблю по-прежнему. Неспокойно как-то на душе становится, тревожно. Сомнения с дождем приходят: а все ли я нашёл, что нужно? Или способен на большее? Ни с кем я этими мыслями не делюсь, не поймут.

С Палычем бы поговорить. Посоветоваться. Но не приходит почему-то Палыч.