Дело жизни

1.

Крымские горы. Большой Агармыш

Июнь

– А вот здесь мы в юности костёр жгли! А бабушки в городе рассказывали, что это какие-то сектанты свои оргии устраивают! – Оля радостно щебетала, предаваясь воспоминаниям. – Откуда им было знать, что мы у того костра, просто, сушили обувь… Сыро ведь было!

Оля рассказывала, как занималась восточными единоборствами, как в хорошую погоду, их тренер брал старшую группу и водил на вершину Агармыша, как неподалёку от пещеры Бездонный Колодец жгли костёр…

Прекрасное было время!

– А вот тут, – Оля показала на восточный склон, – была гора… Только сейчас от неё ничего не… Слу-у-ушай! А там сейчас что-то делают! Я думала, что когда карьер выработают, наконец, оставят Лысый Агармыш в покое…

Внизу, к востоку от того места, где мы стояли, и к северу от города, виднелась какая-то стройка. Солнышко уже закатилось за горизонт, скоро должно бы стемнеть, а работа не прекращалась. Медленно ползали бульдозеры, высрёбывая со дна какие-то, невидимые отсюда неровности. Деловито сновали по площадке несколько большегрузных карьерных самосвалов.

Загорелись яркие прожекторы. Надо понимать, работа не заканчивается с наступлением темноты…

– Лёш… Ты меня не слушаешь? – вдруг спросила Оля. – Говорю, пошли домой уже! Стемнеет скоро!

Действительно, темнело очень быстро и, чтобы не идти в темноте, мы пошли в Город по южному склону. Агармыш – гора, в общем-то, не такая уж высокая, метров семьсот, может, чуть больше, если над уровнем моря, а Старый Крым, метров триста. Вроде, и немного, но с вершины до города быстрее, чем за полчаса, не успеешь! А в потёмках…

Пока было хоть что-то видно, я прикинул маршрут. Не знаю, как тут называются все эти балки и овраги… Наверное, и у них есть названия… Показалось, что правильнее всего будет идти по длинной, немного изогнутой «выпуклости», с обеих сторон ограниченной оврагами. Повсюду росли кусты можжевельника. Нагретые за день, они издавали пьянящий аромат, который, кажется, можно пить крупными глотками…

– Хорошо-то как! – не скрывая чувств, сказал я. – Такого воздуха я больше нигде не встречал!

– А такого больше нигде и нет! Вот, посмотри! Тут и лес, и степь и горы и море! Тут ведь раньше санаторий был… Туберкулёзников лечить привозили. Потом, правда, его закрыть пришлось…

– Что, туберкулёзники закончились? Всех вылечили?

– Нет, конечно! Тут климат испортился…

– С чего бы?

– Даже, правильнее не «испортился», а испортили! Тут на Лысом Агармыше два карьера работали… Взорвут чего-нибудь, пыль поднимется! Его обгрызали, ветра поменялись. Он ведь весь город от северных ветров защищал! Представляешь? Я когда-то в автоколонне работала, вон там… – Оля показала пальцем куда-то на восток. Видишь, там, на окраине, завод стоит?

Признаться, никакой окраины я не увидел. В том направлении огни заканчивались далеко, наверное, километрах в десяти, если не пятнадцати.

– Ну, куда ты смотришь! То Первомайка! А автоколонна была вот тут, перед Изюмовкой!

– Ладно, Оль… Что ты хотела сказать?

Она не стала обижаться, что я не разбираюсь в особенностях местной географии.

– Что хотела… А, ну да! Я про то, что когда выходила из дому, то было тепло, градусов десять, а когда на работу заходила, то там всё в инеи! А ведь мне от дому было всего километра три! А когда Лысый Агармыш разобрали, то во всём Городе стало…

* * *

– Мам! А что там строить собрались?

Людмила Валерьевна, моя тёща, не отвлекаясь от лепки своих восхитительных пирожков умудрялась вести одновременно несколько разговоров, причём, не путаясь и удерживая внимание на каждом вопросе. Не представляю, как ей это удаётся!

Услышав про стройку, она, кажется, растерялась…

– Погоди, Олечка… Ты про какую стройку-то?

– Я про ту, что на месте Лысого Агармыша!

– Да Чёрт знает! Разное рассказывают! Приезжал тут какой-то начальник из Симферополя, встречу с ним организовывали… В новом ДК, всё честь по чести! Много чего говорил, да в их словоблудии, разве, что-то поймёшь?

А вот потом, после него какой-то мальчик выступил. Вот он – молодец! Всё просто рассказал, понятно… Только он столько рассказывал, что я всего и не упомнила! Как думаешь, двести градусов хватит?

– Смотря, какое время задашь! – Минут за сорок, пожалуй, пропечётся!

– Никак к этой духовке не привыкну! А тот мальчик, я так понимаю, инженер… Показывал картинки, схемы, графики… Не знаю, получится у него что-то, или нет, но мне кажется, что он собирается отстраивать наш Лысый Агармыш !

– Зачем? Это ж какие средства, какой труд! – Оля была, если не потрясена, то крайне удивлена, по меньшей мере.

– Ну, и средства, конечно, немалые, и труды… А чего они хотели? Как рушить, так все – молодцы! А долги Природе отдавать, всё-таки, надо!

– А как?

– Да вот, как ломали, так и отдавать!

– Стой, мам… А когда это было?

– Да весной этой…

Мы с Олей одновременно посмотрели друг на друга. Решение побывать на том собрании приняли без обсуждений…

2.

Старый Крым.

Апрель этого же года

Начало апреля. Весна, вроде, началась, а нормального тепла пока нет… Свежий «северяк» пронизывал до костей, хотя день был солнечным.

Новый Дом Культуры, который по старой традиции называли просто «ДэКа» стоял в самом углу парка. Кстати, у этого парка тоже есть местное название – «Горсад». Он совсем небольшой, не больше гектара площадью, но рассказывали про него очень многое. По-своему, это городская достопримечательность, ничем не уступающая ни средневековому монастырю, ни древней мечети. Конечно! А как же иначе? Ведь никто не жил в тринадцатом веке, а значит, ни для кого эти постройки не могут быть роднее, чем этот старый парк. Здесь когда-то молодые родители прогуливались с детьми, потом – подросшие дети ходили сюда уже сами. Здесь назначались свидания… Когда-то тут были целых два кинотеатра – «Бригантина» и «Красный Луч». Не знаю, как они делили своих зрителей… А ещё тут была летняя танцплощадка. Правда, о том, что она тут была, напоминает лишь некоторое подобие огромного бетонного «пня». А чему удивляться? Мода на эту форму досуга, как-то прошла, а жаль…

Как ни старались мы успеть к началу, всё-таки опоздали! Все места в уютном зале на тысячу двести мест были заняты. Пришлось стоять в проходе, среди таких же опоздавших, как и мы сами. Какой-то незнакомый паренёк уступил Оле своё место и теперь стоял рядом со мной.

Выступавший на сцене мужчина лет пятидесяти заканчивал свою речь. Я не слышал, о чем он говорил раньше, но судя по тому, как ему аплодировали, его выступление нашло, всё-таки, отклик.

– А сейчас, – оратор жестом остановил аплодисменты, – представляю вашему вниманию нашего земляка! Пожалуйста, внимательно выслушайте его предложение, каким бы оно… фантастическим! Да-да! Именно фантастическим, оно вам не показалось!

Итак… Сергей Владимирович, пожалуйста!

На сцену вышел совсем молодой парень, наверное, лет двадцати – двадцати трёх, не больше. Бледный от волнения, он взял у представлявшего его, видимо, какого-то «большого начальника» микрофон, пристегнул клипсу к лацкану, и начал…

– Дорогие жители нашего Города! Извините, если я буду сбиваться, мне ещё никогда не доводилось представлять свой проект перед таким большим количеством людей…

– Да ладно, дрейфь! – Крикнул из зала какой-то старик, весь седой, в тёмно-зелёном пиджаке, каких я, наверное, лет пятьдесят уже не видел.

– Спасибо! – продолжил парень. – Дело в том, что мне доверено представить вам проект, не имеющий аналогов во всём мире! Его проверяли специалисты в нашей Академии, в Министерствах Геологии, Экологии, Биоресурсов… Но это всё так… Именно вам предстоит решить, стоит его реализовывать, или нет!

– Короче, если можно! – Крикнул всё тот же седой старик в зелёном пиджаке.

– Я постараюсь короче… На сколько это возможно…

– Да не тяни уже! Рассказывай! – загудела толпа.

– Итак, друзья, я представляю вашему вниманию проект по восстановлению Лысого Агармыша!

– Как его восстановишь?..

– Я попрошу не перебивать! – продолжил парень. – Вам всем известно, что в течении многих десятков лет, гора, которой мы во многом обязаны своим благодатным климатом, беспощадно уничтожалась. Длительный период работали два карьера по добыче гравия и других стройматериалов. Понятно, что в те времена никто не задумывался о состоянии экологической обстановки…

Мне, как человеку, родившемуся и выросшему в нашем городе, с детства не безразлична его дальнейшая судьба. Как известно, в восточной части города, в районе Водохранилища, Собачьей Балки, Георгиевской Долины и даже в Центре, в колодцах исчезла вода…

– Давно!

– Так вот… Водоносный слой, который снабжал город водой с незапамятных времён, был разрушен сотнями взрывов. Больше того, истоки той подземной реки находились в самом сердце Агармыша. «Галереи», которые долгое время были единственным надёжным водопроводом, теперь – пусты!

– И это не новость!

– Суть предлагаемого мной проекта, как раз, в том, чтобы восстановить всю ту сложную систему, которую и представлял собой Агармыш! И не просто восстановить, а восстановить в том виде, каким он был к моменту начала разработок!

– А это, вообще-то, реально?

– Мной были собраны все доступные материалы. Несколько преподавателей Академии мне помогли разработать проект реконструкции. Не поверите, нам удалось отыскать фотоснимки девятнадцатого века! Конечно, наш Город выглядел тогда совсем не так… Сейчас многие сёла гораздо больше! Так вот, оценив состояние, объёмы нанесённых Горе повреждений, а так же, состояние современных технологий, были разработаны рекомендации, учтённые в Проекте…

Взгляните на схему… – Инженер повернулся к экрану, подобного тому, что был в той квартире, где мы жили в Новосибирске. На старинной, со следами повреждений, фотографии был Лысый Агармыш по состоянию на июнь 1909 года, если верить надписи в правом верхнем углу. На переднем плане двое военнослужащих в какой-то старинной форме с совсем уж маленькими фуражками, видимо, офицеров, смотрели на раскинувшийся внизу Старый Крым.

– Вот, посмотрите, по таким фотографиям, по старинным картам, рисункам той эпохи, нам пришлось реконструировать внешний вид горы…

Как можно заметить, современное состояние Лысого Агармыша, в лучшем случае, можно назвать плачевным… А так – катастрофическое!

Итак… В этом месте нам предстоит построить новый водосборник, в этом, этом и вот этих местах – построить « постели», до этой высоты засыпать адсорбенты, уложить конденсирующие массивы… – картинка очередной раз поменялась. Теперь изображение горы будто раздвигалось, как в каком-то учебном пособии.

– Взгляните, как будет решаться проблема водосбора и транспортировки конденсата…

На схеме появились синие стрелки, показывающие направление движения воды.

Получается, что восстановление всей гидросистемы, некогда существовавшей внутри Лысого Агармыша, вполне реальная задача!

Молодой инженер толково рассказывал о предстоящих работах, о постройке сложных коммуникаций, которые предстояло построить на месте, где некогда были такие же, только естественного происхождения. Он показывал десятки фотографий, рисунков, схем и видеороликов-презентаций. Я, конечно, человек, ужасно далёкий от геологии, а про горовосстановление, так и вовсе, никогда не слышал, но, тем не менее, понял, что задумано колоссально сложное и затратное дело. Будет ли прибыль? Скорее всего, нет! Какая может быть прибыль, если строительство горы никогда не принесёт никаких доходов!

– Какие перспективы?

– Скорее всего, немного улучшится климат, появится вода в колодцах… Что ещё? Скорее всего, на склонах что-нибудь посадят… Ладно, потом обсудим…

– Скажите, уважаемый… Вот Вы нам тут уже пол часа картинки показываете, всё у Вас тут красиво… А из каких средств будет выполняться этот Ваш проект? Насколько я понимаю, тут несколько кубических километров грунта, причём, не «какого попало», а вполне определённых пород и сортов! Потом, их тут нужно не просто высыпать самосвалами, а плотно уложить, причём, в строго указанном порядке, с выполнением определённой технологии… Это ведь не на один год! И денег… Да я до стольких считать не умею, сколько денег понадобится!

– Не беспокойтесь! Средства на реконструкцию уже подсчитаны! Те люди, которые рассчитывали, как Вы тут выразились, «до стольких» считать умеют!

В зале послышался смех.

– Конечно, можно было бы и бросить Лысый Агармыш … Мало, что ли, загубленных гор! Но, я считаю, что это «не наш подход»! Ошибки нужно исправлять, а ущерб – возмещать. По-доброму, финансирование следовало бы возложить на тех, кто виновен… Увы, законы «обратной силы не имеют»! Да и в живых, из тех, кто виновен в его разрушении, уже никого не осталось… Не буду называть их фамилии… Они вполне достойны того, чтобы про них забыли… Навсегда!

– Хорошо! А вот скажи-ка нам, друг любезный, а что даст городу восстановление Агармыша?

– Климат улучшится! Северный ветер вам больше будет не страшен! Опять-таки, в колодцах вода появится, фонтаны заработают! Если, конечно, очередные дебилы не придумают поставить краны на родниках! Можно будет восстановить санаторий… И, наконец, главное… – инженер сделал небольшую паузу, – если у нас всё получится, подобные реконструкции будут проведены во всей России! Это позволит существенно улучшить климат по всей стране!

– Ну, всё это – хорошо! А что у нас, в карманах, что-нибудь изменится?

– Конечно! Для начала, появятся новые рабочие места!

– Знаем эти ваши «рабочие места»! Возьмут десять человек, а остальные – откуда-нбудь, из Питера, из Удмуртии или Вологды! А местные, как обычно… Ещё и заплатят в три раза меньше, чем «варягам»!

– Друзья! Есть у меня ещё одна замечательная новость! На нашей стройке – «варягов» практически не будет! Я не говорю, что вообще не будет, но «со стороны» будут привлекаться лишь те специалисты, каких у нас тут нет!

– Это кого «тут нет»?

– У нас тут почти нет горных инженеров, горовосстановителей... Это вообще, новая профессия! Я – из первого выпуска! Заметим, мне всего двадцать три!

Ещё, у нас тут нет толковых маркшейдеров…

– А Лущан?

– Простите, не мне обсуждать деловые качества… Тем более, прилюдно!

– Тоже правильно! Да и, какой из Лущана маркшейдер? Из него и геодезист-то – так себе!

– Друзья! Может, у кого-то есть вопросы по проекту? Просьбы, пожелания?

– Скажите нам, уважаемый, а кто Вы такой? Вот, Вы всё время говорите, что Вы – местный… Я понимаю, что мы с Вами из совсем разных поколений, но, всё-таки? Я, например, Вас не припомню…

– Извините, я действительно, не представился! Меня зовут Сергей Владимирович Разгуляй-Покровский. Закончил первую школу, учился в Московской Горной Академии, факультет горовосстановления. Дипломный проект – «Восстановление эко и гидросистем горы Лысый Агармыш в Крыму». Проект защитил с отличием, он рекомендован к внедрению…

– Сергей Владимирович, Вы нам так и не рассказали, в чём смысл Вашего проекта! Ну, восстановим движение подземных рек, выпрямим климат… Прибыли-то не видно! Ладно, если б у нас тут какой-то супер-пупер курорт был! А так…

– Вот! Прелесть нашего города именно в том, что он у нас маленький! В случае, если ничего не получится, риск будет минимальным! Согласитесь, у нас тут – вовсе не Пятигорск, а восстановить Лысый Агармыш – совсем не то, что, скажем, Бештау! На нашем Агармыше будет обкатана технология! Если вы сейчас откажитесь от этой возможности, то дугой, может, не будет!

– Выходит, мы тут будем подопытными? Если, значит, технология Ваша ещё «сырая», то последствия тут нам выгребать? Где гарантия того, что всё достаточно хорошо просчитано? – возмущался очень уж худой мужчина лет шестидесяти. – Чем Вы можете гарантировать, что ту воду, что появится в колодцах, можно будет пить?

– Знаете… Простите, как Вас звать?

– Виктор Николаевич!

– Виктор Николаевич, я сам являюсь гарантом! Я сам – здешний! Мне здесь жить! Моим детям – здесь жить!

– Знаешь, сколько я такое слышал? Пару месяцев поработаешь, тебя заметят, и – на повышение! Сначала – в Симферополь, потом – в Москву! Кашу заварил, и был таков! А нам – расхлёбывай!

– Вот, пока последний пункт в технологической карте не будет выполнен, я никуда не уеду! Можем заключить с Вами договор!

– А давай… те!

– А давайте, без «давайте»! Вы ведь мне в отцы годитесь!

3.

Окрестности Старого Крыма. Агармыш. Восточный склон

Июль следующего года

Сергей Разгуляй-Покровский показывал чудеса инженерного гения.

Его проект отличался детальной проработкой, планируемая работа была расписана до мельчайших подробностей. Каждый мог увидеть разработанную им технологическую карту, которая была вывешена на специальном стенде в центре города. Я читал её… Не знаю, нужно ли такие подробности делать достоянием любого желающего. Нет, не подумайте, что в ней написаны какие-то страшные секреты! Просто, все процессы, их последовательность и сроки помещены в здоровенную таблицу, в которой всё расписано, пожалуй, избыточно подробно.

А вот, организационные вопросы давались ему плохо. Во всяком случае, мне, как человеку военному, так показалось. Эх, молодость! Отсутствие опыта руководящей работы, а может, откровенно наплевательское отношение к дисциплине… Никто не следит за выполнением каких-то норм! Как будто, не существует никаких графиков! Никто не отслеживает выход на работу… Впрочем, то, что кто-то опаздывает, на выполнении работ никак не сказывается. Делали работу не для того, чтобы получить отметку о её выполнении, не за те деньги, которые были обещаны, и даже не за призрачную надежду – скорее завершить работу…

У людей, занятых на стройке, был какой-то особый азарт! Не знаю, можно ли где-то встретить людей, для которых тяжёлая работа на экскаваторе – гораздо интереснее, чем, скажем, сходить по грибы или на рыбалку! Часто ли встречаются такие, кто остановят карьерный «БелАЗ» и спустятся из кабины на землю лишь для того, чтобы подобрать случайно занесённый ветром полиэтиленовый пакет? Я таких видел!

– С такими людьми, можно не то, что Лысый Агармыш отстроить! С ними я не побоюсь взяться и за Эверест! – Разгуляй-Покровский был в восторге от всех работников, занятых в его проекте.

Вообще, постройка горы, насколько я понял, дело очень долгое! Даже постройка дома такой высоты – дело не одного месяца, так дом – сооружение полое! Что там? Тонкие стены, полые плиты междуэтажных перекрытий, относительно немного металла, стекла и… всё!

Казалось бы, что может быть проще? Построй относительно тонкую оболочку, пусть даже двадцать-тридцать метров толщиной, и можешь засыпать внутрь всякий мусор! Тоже, конечно, решение, но тогда – о питьевой воде в родниках придётся забыть! Кто сможет проконтролировать состав тысяч и миллионов тонн мусора? Сколько ртути, тяжёлых металлов, токсичных пластиков и прочей гадости попадёт в водосборники? А если допустить, что нечистые на руку, с позволения сказать, «предприниматели» могут устроить ещё и радиоактивную свалку…

Даже думать не хочется, что при этом произойдёт!

Пока я любовался стройкой, четыре огромных самосвала выгрузились и укатили за очередной порцией бетонного крошева, которым заполняли промежутки между полями водосброников. Их тут называли «площадками», но, позвольте, какие могут быть площадки, если каждая из них в десятки раз больше футбольного поля? Заметим, «поля»!

Не менее «циклопические» бульдозеры формировали профиль будущих «горстов» и «грабенов». Не ругайте меня сильно, в геологии я совершенно не разбираюсь! Даже то, что сейчас, вдруг, вспомнил такие умные слова – случайность!

Вот, вроде, высыпали самосвалы не менее двухсот тонн, а после работы бульдозеров, всё осталось почти без изменений! Слишком уж велики объёмы предстоящих работ, чтоб разница стала заметной!

Когда профили будут отсыпаны и укатаны, их обильно польют каким-то составом, чтобы подготовить «подушку» для формирования «постели». Не знаю уж, как будет выглядеть «наволочка» на той «подушке»… Надо полагать, будет уложен какой-то слой, который будет удерживать конденсат от проваливания на большие глубины, а за счёт хитроумного профиля, вода будет направлена к уцелевшим руслам подземных рек… Так, во всяком случае, я трактовал прочитанное мной в «технологической карте».

Интересно, из чего будет сделана «наволочка? Уложат какой-нибудь пластик? Вряд ли! Пластик – это ведь, лет на триста… Потом он будет разрушаться и перестанет удерживать воду. А ведь гора строится не на триста лет, и даже, не на тысячу! Гора – это, хочется верить, навсегда!

– Любуетесь?

Старая профессиональная привычка быть готовым к любым неожиданностям, кажется, начала давать сбой, я вздрогнул.

– Извините… Вы так долго смотрите на стойку, что я решил подойти…

Я оглянулся.

Передо мной стоял тот самый инженер Разгуляй-Покровский, автор проекта и, теперь, руководитель всей стройки. Он был, явно, не выспавшимся, с трёхдневной щетиной, в помятой рубашке с засаленным воротником. Туфли, видимо, тоже, несколько дней не чищены и теперь не поймёшь, какого они цвета… Черные? Коричневые?

– Да, Сергей Владимирович, любуюсь! Такого размаха работ я ещё в жизни не видел! Знаете, впечатляет!

– Да, признаться, я и сам – впечатлён… Эх, людей маловато! На «БелАЗы» хороших водителей не найти! Можно, конечно, «варягов» позвать, так местные обидятся… Можно новых обучить, так ведь, кого попало, не обучишь! Нужно с опытом, а те, что с опытом – уже старики совсем! Им не новую технику осваивать, а на пенсию собираться… Трудная работа у них!

– Тут нет лёгких работ… Вот, Сергей, на себя посмотрите! Когда Вы крайний раз нормально спали?

– Не помню… А Вы, наверное, лётчик?

– А с чего Вы взяли?

– «Крайний»…

– А… Вы об этом… Да! Был когда-то…

– А сейчас?

– На пенсии. Давно уже…

– И как вам? На пенсии? Полетать не хочется?

– Хочется! А когда совсем невмоготу, то и летаю…

Сергей вздохнул.

– Знаете… Я в детстве тоже мечтал… Здоровьем не вышел! Какие-то шумы в сердце находили. Поэтому и пошёл в Горную… Тоже, вроде, с Высотой связано!

– А вот. Знаете, я хотел спросить… Кроме обкатки технологии, какой интерес был затевать строительство именно здесь, в Крыму? Ведь выработанных карьеров по всей стране полным-полно! Почему именно Старый Крым?

– Ну, можете считать это моей прихотью! Я с детства слышал, как местные жители ругают власти за то, что никак не закроют карьер, что климат портится, колодцы пересохли… К тому же, Феодосии воды не хватает! Вы в курсе, что первый водопровод в Феодосию провёл ещё художник Айвазовский? Во-о-от там он брал начало, в Субашах… Семьдесят литров в секунду! А сейчас… Эх!

– Знаете, Сергей… Вам, наверное, всё-таки повезло, что Вы не стали лётчиком… Вы болеете за свою гору, за свою Стройку! Не знаю, какой бы из Вас получился лётчик, а инженер – правильный!

– Начальство так не считает…

– Да, не переживайте Вы по этому поводу! Им бы только отчёты-раппорты! Премии-награды между собой делить… Небось, проверками уже задёргали?

– Есть такое… Дай им волю, они б давно свернули Стройку! Им ведь, что? Ресурсы, как понимаете, колоссальные! Прибыли, скорее всего, никогда не будет...Технику мы, понимаете ли, гробим! Топлива расходуем «рекой»… Какая «река»? Воды им жалко?

– Самосвалы на воде работают? Установка Белова-Майера?

– Ну да!

– И чего им ещё нужно?

– Деньги мимо них идут! Они ведь из «тех»…

– Из кого, «тех»?

– «Эффективные манагеры»! Не «менеджеры», как они добиваются, а, именно «манагеры». Безграмотные барыги! Помните, было целое поколение управленцев, которые вышли не из инженеров, а из маркетологов! Сколько вреда от них!

– Сергей… Ничего, если на «ты»?

– Конечно!

– Так вот, Сергей, тебе ведь, насколько я понимаю, всего двадцать четыре года, а рассуждаешь, будто старик…

– Знаете… простите, как Вас…

– Алексей Алексаныч… – Мы обменялись рукопожатием. – Очень приятно!

– Знаете, Алексей Алексаныч, я за год на этой Стройке очень многое понял. Очень много «розовых очков» разбил, знаете… Тут ведь, что требуется? Не чтоб «лучше», не чтоб «быстрее»… Их интересует только, чтоб «дешевле»! А дешевле было бы «скорлупку» сделать, да всяким дерьмом, извините, набить… А потом, по мере просадки, подсыпать! Причём, «скорлупку», в идеале, тоже, сделать из дерьма!

– И в результате получится огромная дерьмовая гора, причём, самого дерьмового качества!

– Вы точно поняли мою мысль!

– И что, совсем всё плохо?

– Уже привык… Знаете… Чуть не каждый день приходится в Симферополь ездить!

– «На ковёр»?

– На «процедуры»! Каждый день «клизму» прописывают… С битыми стёклами… А по сути, просто, мешают работать! Вот, сегодня, опять надо ехать… Туда – час, по Симферополю – час, потом, двадцать минут – «процедуры», и всё в обратной последовательности… Ненавижу!

– Вы очень искренний и доверчивый человек, Сергей! Учитывая, сколько у Вас «доброжелателей», Вы сильно рискуете!

– Да бросьте! Кому я нужен! Работа – собачья! Проект, изначально, убыточен! Единственное, что я тут могу заработать, так это «букет болезней»! От обычного для нас инфаркта, инсульта, ну и, как без неё, гипертонии, до нервного тика и геммороя! Ну, и, естественно, силикоз, как у любого горняка… А сейчас, извините, мне нужно собираться… На «процедуры»!

– Когда вернётесь, заскочите на Писателей двенадцать! Думаю, нам есть что обсудить! Не стесняйтесь, даже если будет за полночь!

4.

Старый Крым. Улица Писателей

Июль

В тот вечер из Симферополя приехали Костя с Маринкой, привезли Кристинку. Людмила Валерьевна не знала, как им угодить. Вот, вроде, и рядом живут, а видятся редко. Мы собирались ужинать. Наши девчата крутились на кухне, от чего там стало тесновато. Не зря, всё-таки, говорят, что две хозяйки у одной плиты не уживутся…

– Костя, пойдём-ка… Поговорим-ка!

– Только вы не долго там! Картошка уже почти готова!

– Сколько у нас времени?

– Вот, терпеть не могу, когда они так говорят! – возмутилась Маринка. – Если спрашивают, сколько у них времени, скорее всего, куда-то уже «намылились!

– Пятнадцать минут! Нет, четырнадцать! – тоном, не терпящим возражений, отмерила нам Людмила Валерьевна.

Мы с Костей вышли за калитку и сели на старенькую лавочку. Вишня, растущая возле, уже переспела и теперь роняла ягоды на бетонную дорожку. Костя поиграл валяющейся вишнёвой косточкой, тихонько катнул её по гладкому бетону, даже не глянув, куда она покатится.

– О чём ты хотел поговорить, Лёша?

– Да знаешь, есть одна задумка… Ты в курсе, что тут, на Агармыше, грандиозная стройка идёт?

– И что?

– Знаешь, что она – под угрозой?

– Брось! Какая там угроза? Что ей может грозить?

– Не поверишь! Те люди, которые, по всем признакам, должны бы ей содействовать! Но у них, как я понял, совсем другие мысли…

Я сегодня немного побеседовал с Разгуляй-Покровским. Не нравится мне, что с ним происходит. Может, стоит помочь парню? Он ведь не в носу ковыряется! Если у него получится… Сам понимаешь!

– Я-то понимаю! Только, что мы можем сделать?

– Костя, ты меня удивляешь! С нашими-то возможностями, да с его способностями…

– Конкретней!

– Для начала, можем его прокатить в Будущее, показать ему весь ход его Стройки… Найти его в Будущем. Пусть поговорят!

– Ну, это, конечно, можно… Ты ему что-нибудь предлагал?

– Нет… Я ещё не придумал, что надо предлагать. У меня, признаться, мысль совсем уж другая была… Хотел сделать «дубликат»!

– А зачем?

– Чтоб человек мог работать, пока его начальство распекает!

– Хитро! А он как на это смотрит?

– Откуда я знаю! Он же не в курсе!

– Леш… Ты меня знаешь… Если ты чего решил, то я всегда с тобой! Детали обсудим, определимся…. Только, этого парня нужно предупредить, чтоб всё было… Ну, ты понимаешь.

– Мальчики! Хватит секретничать! Давайте, к столу! – позвала нас Маринка.

В этот самый момент приехал Сергей. Во всё той же помятой рубашке с засаленным воротником, в пыльных туфлях, только ещё более усталый.

– Заходи, Сергей… Давайте, поужинайте с нами, чем Бог послал… Водителя как зовут?

– Сергей…

Пригласить водителя мы не успели. Выпустив белое облачко водяного пара, «УАЗ-Воевода» уже укатил.

– Ой, да неудобно… Может, в другой раз…

– Не морочь голову! Если тебе говорят, поужинай, значит – ужинай! Давай, мой руки, и присаживайся!

Надо сказать, что Костя оказался достаточно убедительным, и через несколько минут, мы дружно наворачивали жаренную рыбу с картошкой и салатом.

– Вы не стесняйтесь… – всё уговаривала гостя Людмила Валерьевна, – Разве ж можно столько работать? Передохните, хоть минутку…

– Да я передохнул, пока ехал! Хотя, если честно, просто с ног валюсь…

– Вы за рулём?

– Нет! Я нашего водителя только что отпустил! Он тут, рядом, на Суворова живёт! Да Вы его знаете, наверное, Булатов Сергей…

– Увы, не знаю… Я ведь здесь не так давно… Костя, может, ты знаешь?

– Фамилия знакомая… Валера Булатов со мной в одном классе учился… Может, его родственник?

– Не знаю… Может быть… Потрясающая рыба! Бычок, он ведь костлявый, а как Вам удалось его так... – Сергей ловко вытащил из рыбёхи хребет, обглодал жаберные крышки, и посмотрел на Людмилу Валерьевну, – Потрясающе!

– Да ешьте, на здоровье! Только никакого секрета тут нет! С голодухи – всё кажется вкуснее…

Поблагодарив за ужин, мы вышли во двор.

– Сергей… Я пригласил тебя потому, что мы можем реально помочь тебе с твоим проектом…

– Спасибо, конечно, только как Вы можете мне помочь? У меня целая куча трудностей, к которым я даже не представляю, как подступиться! И ладно бы со Строительством, а тут ведь ещё начальство…

– Серёж… Если я говорю, что могу помочь, значит, могу! И сюда тебя позвал, только потому, что мне понравился твой проект! И как ты с людьми себя ведёшь… Они ведь, во всех смыслах, ради тебя, готовы горы воротить! И ты их понапрасну не дёргаешь! Я, в прошлом, военный… Мне, поначалу, казалось, что их просто распускаешь… А подумал… А ведь ты прав! Не с детьми, всё-таки, работаешь! Все люди – взрослые, знают, кому и что делать. Ты – молодец! А то, что начальство тебя «построить» пытается, так это – от недальновидности… Или, от злого умысла… Надеюсь, это не так.

– Спасибо, только… – инженер попытался что-то возразить, но я не дал ему высказаться и продолжил:

– Для начала, я посоветую привести себя в порядок. Ты в зеркало давно смотрелся?

– Давно… Я понимаю, что вид у меня – не соответствует занимаемой должности…

– Вот-вот! Ты выглядишь, как человек, которому некогда заниматься своим внешним видом. Так простительно выглядеть только во время сражения, а тебе приходится общаться, говоря по-солдатски, со «штабными крысами», а они ценят начищенные сапоги и наглаженные брюки гораздо выше, чем воинскую доблесть и отвагу… Ничего, что я так?

– Конечно! Я, признаться, никогда не задумывался, что это может быть так важно…

– Важно, но если объективно, то это – мелочи! Главное, что ты не можешь убедить их в том, что понимаешь сам, что делаешь, что средства расходуешь – рационально, что дело твоё – важно не только для тебя!

– А как я смогу им это доказать? Они ведь эти… Марамои[1], а не инженеры!

– Покажи им видеоролик! – предложил Костя. – Давай, завтра, мы провезём тебя над всеми закоулками, покажешь им… Если не тупые, то поймут!

– А если не поймут?

5.

Окрестности Старого Крыма. Агармыш

Полёт на «Страннике» – это не просто полёт!

Медленно, наверное, со скоростью пешехода, мы облетали «Лысого», тщательно заснимали его оставшиеся «огрызки», чтобы были заметны следы древних слоёв. Добравшись до «Седого[2]», я развернул наш аппарат на север. Вдаль, насколько только можно разглядеть, сплошные поля, пересечённые только светло-серыми паутинками дорог и полоской трассы «Таврида».

Доворачиваем на восток. Теперь вид совершенно другой: справа – видно светло-голубое Чёрное море, серые вершины Кара-Дага, других гор… Подлетаем к дороге на Золотое Поле и зависаем.

– Ну что? Время вперёд?!

– Давай! Удивим Сергея! – Костя не упускал случая спеть свою любимую в таких случаях мелодию: «Тра-ам! Трам-та-тадам – тада-ааам!»… Его совершенно не смущает, что он её беспощадно коверкает, не попадая ни в ноты, ни в ритм…

Я включил БТП. Солнце быстро пробежало свой привычный дневной путь и исчезло за горизонтом.

Сергей пытался сделать вид, что не удивился, но это ему удалось плохо. Не успел он и слова сказать, как солнце уже «выстрелило» с востока, а ещё через несколько секунд мы увидели, что оно уже село и вновь наступила ночь. Мы едва успели заметить, как мельтешат облака.

– Что это? Вы умеете влиять на скорость времени?

– А ты догадлив, Сергей! Готовься к съёмке! А то, когда долетим, какой-нибудь важный этап не успеешь заснять!

И тут настал следующий день, чтобы через несколько секунд смениться ночью.

– Простите… А можно чуть ближе подлететь? Вот там – среднеюрские сланцы лежат… Мне бы посмотреть, как «постель» к ним пристыкуется…

Я подвёл аппарат поближе. Камера в руках у Сергея несколько раз щёлкнула.

– Серёг! Ты не фоткай, лучше, снимай видео!

– Ребята! А можно подальше забраться? В Будущее? Мне нужно заснять все этапы Строительства!

– А ты – парень не промах! Быстро смекнул…

– А сейчас – чуть назад! Общий план…

Мы и не заметили, как проскочили на несколько лет вперёд, когда Лысый Агармыш оказался полностью отстроен, на вершине установили триангуляционный знак, а чуть в стороне – смотровую площадку и памятную стелу.

– О как! Смотрите! – торопливо, с восторгом, едва не закричал инженер, – всё получилось! И не закрыли Стройку! Всё получилось! Ребята! Представляете, всё получилось!

– Чего ж не представляем! Всё мы видим… Давай посмотрим, что там на стеле написано…

Не выпуская шасси, я посадил на «брюхо» нашу «тарелочку» с северной стороны от смотровой площадки. Как будто специально, метрах в пятидесяти от стелы, была воронка диаметром около семи метров.

– Эта яма проектом предусмотрена?

– Нет! Может, просадка?

– Может… Лишь бы под нами ничего не просело!

Едва заглушив двигатель и генератор, я пустил воздух в пневмосистему и фонарь медленно поплыл в верх. В ноздри ударил пряный запах степных трав и можжевельника.

– Надеюсь, мы ни к кому в кадр не попадём… Вдруг, тут какой-нибудь турист окажется! Хотя, какая разница! Мы ненадолго! К тому же, если и окажется… Кого мы тут смутим? Наверное, к тому времени, такие явления, как полёт или посадка «летающей тарелки» станет не более удивительным явлением, чем полёт вертолёта…

Стела оказалась совсем небольшой, гораздо меньше, чем казалось с воздуха. Правильнее бы назвать её не «стела», а «памятник» – отшлифованный с одной стороны камень, довольно бесформенный, высотой чуть больше метра, на бетонном основании.

– Сюда ещё оградку, и чем не могилка? – мрачно пошутил Сергей. – Руки бы оторвать тому, кто это делал! Такой вид портит!

– Лучше почитай, что там написали! – Костя, вроде, показался удовлетворён.

«Достичь Вершины можно по-разному!

Можно лезть к вершинам Карьеры,

Кто-то своими карьерами делает вершины ниже.

Можно – покорять Горы,

А ещё, можно построить свою…»

Ниже была подпись. Чья? Кто автор?

– Твоя подпись? – спросил я Сергея.

– Похожа… Только я этого не говорил! – инженер был сильно смущён.

– Ещё скажешь! По-моему, сказано очень даже неплохо… Запомни, чтоб ничего не перепутать! Когда-нибудь, тебя будут цитировать… Ты понял?

– Я лучше сфоткаю!

– Можешь и сфоткать… – вставил свои «пять копеек» стоящий рядом Костя. Только, не показывай эту фотографию своим упырям из Симферополя! Они тебе этого не простят!

– Пожалуй… – Согласился Сергей.

Несколько минут мы полюбовались красотами с видовой площадки.

– Вот скажи, Сергей… Эта колоссальная работа потребовала чертовски больших средств! Я не говорю про работу, я про ресурсы! Понадобилось везти сюда, наверное, кубические километры разных пород! Здесь и кварц, и мрамор, и сланцы… как его… среднеюрского периода! Тут и известняки есть, и галечники… Что ещё?

– К сожалению, тут были флюсовые известняки… Знаете… Не хочу лезть в геологию, но наличие полезных ископаемых – это угроза для всего остального! Прочный, мраморовидный известняк был нужен для сталеплавильной промышленности, для производства сахара… Да, мало ли ещё для чего! И что? Надо из-за этого уродовать мир?

– Извините, что я вмешиваюсь в вашу беседу…

Мы одновременно оглянулись и увидели перед собой мужчину лет сорока. На нём была выгоревшая ветровка, армейские камуфляжные брюки «Цифра», высокие горные ботинки с толстой подошвой и коричневый «репортёрский» берет, совершенно не вяжущийся с его остальной одеждой. Причём, этот берет был не заломлен набок, как это делают десантники, а сдвинут на лоб, от чего стал больше похож на кепку.

– Я знаю, что у вас сейчас важная беседа, но… Извините… Это очень важно для меня… И нынешнего, и «тогдашнего»…

Видите ли, я – Сергей Разгуляй-Покровский! Да-да! Тот самый… И я должен… Нет, я просто обязан поговорить с тем Сергеем, который с вами…

Они остались говорить возле стелы, а мы с Костей отошли в сторону, чтобы не мешать. Они говорили долго, то нервно шагая вокруг видовой площадки, то присев на ступеньку. «Старший» рассказывал что-то «Младшему», размахивая руками. «Младший», в свою очередь, пытался что-то ему возразить, скрестив руки на груди. Временами он хватал своего «Старшего» за рукава, что-то спрашивая, а когда слышал ответ, то реагировал как-то непонятно… Видимо, ему не всегда нравились полученные ответы, и не всё он был готов принять.

Мы не стали встревать в их беседу. Раз уж, «Старший» так настаивал на ней, значит, он помнит, что когда он был «Младшим», эта беседа, всё-таки, состоялась. И именно сейчас он передаёт себе «Младшему» то, что так важно, что позволит ему выстоять, где-то промолчать, а где-то, наоборот, настоять на своём мнении.

«Младший» достал ежедневник в тёмно-синей обложке, и начал что-то быстро записывать.

Сорвались несколько редких капель октябрьского дождя. Дождь, судя по облачности, не будет ни сильным, ни долгим. Ветер, правда, пронизывает. Не удивительно! Хоть у Лысого высота и не достигает семисот метров, а гора – есть гора!

Глядя, как «Младший» записывает, Костя, как всегда в таких случаях, высказал своё недовольство, хотя и беззлобно.

– Он, наверное, решил записать все события последних лет… Слу-у-шай! Лёш… А ты не глянул, какой сейчас год? Судя по виду «Старшего», прошло, наверное, лет пятнадцать-двадцать! Хотя, как он работал, ему, может, и тридцати нет… Знаешь… Когда человек работает «на износ», то он и стареет как-то быстро…

– Конечно! Потому и называется «на износ»!

– Жалко! Такие люди должны жить долго! И, по возможности, счастливо! А судя по виду «Старшего», не такой уж он и счастливчик…

– А что мы про него знаем? Что он свои лучшие годы положил на Строительство? Отремонтировать гору, до него, насколько я понимаю, никто не брался… Ну, может, какие-то попытки были… Насыплют кучу мусора, закидают грунтом, в лучшем случае, посадят какие-нибудь кустарники и готово! А так, чтобы со всей подземной структурой, гидросистемами, карстовыми пещерами…

– Погоди… Откуда на Лысом карстовые пещеры?

– Ну, не карстовые… Ты ж знаешь, какой из меня геолог! Почему бы, кстати, не устроить пару пещер?

– Ему предложи!

– Кстати, не знаешь, яма, в которую мы «Странника» посадили, была тут?

– Не знаю… Когда я родился, тут уже здоровенный карьер был… Вершины этой – не было! А яма… Думаю, он её специально, для нас и построил!

– Очень мило с его стороны!

– А вот и я! – подошёл к нам , весь сияющий, Разгуляй-Покровский «Младший». – Ребята… Мужики… вы даже не представляете, что вы для меня сделали! Эта стройка, ведь, не просто дело! Это… Дело жизни!

– А где, извиняюсь… как тебе сказать… «Ты – Старший»?

– Да вот там! Хочет побыть один!

– Понимаю…

[2] Седой Агармыш – одна из частей горного массива Агармыш, включающего в себя Массив Агармыш (скрымскотатарского ağarmış — «побелевший», «поседевший») имеет и другие названия: Большой Агармыш, Агермиш, Агирмиш-Даги. Лысый Агармыш (Таз-Агармыш) (на крымскотатарскомтазозначает «лысый»). Малый Агармыш (Хадыр-Оба, Кадрион, Османчугская гора;Хадыр — мужское имя,Османчик — бывшее название села Холодовка). С запада к Агармышу примыкают горы Бака-Таш и двухвершинный Яман-Таш — Большой и Малый (baqa — «лягушка»,yaman — «плохой», «злой»,taş — «камень»).