Маргарита Блинова

По законам военного времени

Автор:
Сергей Янин
По законам военного времени
Работа №194
  • Опубликовано на Дзен

1

Он вошёл на железнодорожной станции Багряный дол, шумя поклажей. Завидев его в проходе вагона, Сим накрылся колючим одеялом, оставив себе небольшое оконце в его складках, и стал дожидаться, пока невиданное раньше существо пройдёт мимо. С каждым шагом тяжелых ботинок, мальчишка вжимался в кровать, стараясь стать невидимым.

И вот он явился. Невысокий, лысый, кряжистый, с широкими плечами и длинной нечёсаной бородой-лопатой. В общем, самый настоящий гном!

Он осторожно положил короткий меч в ножнах на деревянные нары и сбросил на пол матерчатый заплечный мешок, звякнувший железом. Кряхтя, гном снял влажный от дождя походный плащ и повесил его на гвоздь для одежды. На поясе у гнома висела внушительного вида пистоль с ударником в виде головы цапли.

Всё это время Сим лежал тихо, боясь хоть одним движением выдать себя. И даже после того, как гном лёг и задремал, мальчик просто лежал и наблюдал.

Тем временем, поезд покинул станцию, унося их из мрачно-дождливого Багряного дола к залитым рассветным солнцем перелогам.

2

-- Сим! Просыпайся! Всю жизнь так проспишь!

Строгий возглас вытащил мальчика из глубокого сна. Симмек сел и сонно захлопал глазами. Ему снился дом и няня Виша, наливающая в деревянную кружку парное молоко. Мальчик так не хотел отпускать этот сон.

-- Давай-давай, - подбодрил его старший брат, взъерошив волосы. Сим поднял глаза. Хобб возвышался над ним, уперев руки в бока. Это была его излюбленная поза, перенятая, как и пробуждение по утрам, у коменданта Игвардсона из лагеря беженцев под Имметом.

Хобб был вдвое старше Симмека и в свои четырнадцать успел почувствовать войну буквально собственной шкурой. На его смуглом лице остались неглубокие шрамы от нескольких пуль разорвавшейся в лагере бомбы. Совсем юное лицо только начало грубеть – нос и скулы заострились, всё больше придавая сходства с отцом, а черные волосы, неровно постриженные в лагере, разрослись до вороньего гнезда.

Симмек был противоположностью брату: пухлощёк, сероглаз, а цвет кожи, словно у молодого абрикоса. Он был добр и рассудителен, спокоен и смирен. Бабки в деревне говорили, что мальчик пошел в мать. Мол, она отдала за него не только жизнь, но и вложила собственную душу.

Завтракали они снова вяленым мясом. По правде сказать, у них в мешке и не было иной еды, кроме фруктов, да мяса. Сим давился, но ел, после чего долго не мог избавиться от солоноватого привкуса во рту.

Первое время Хобб, казалось, совсем не замечал необычного попутчика. Лишь когда кряжистый хозяин пещер зашевелился и почесал бороду, парень едва слышно обмолвился:

-- Глядите-ка, предатель проснулся!

И после этого продолжил делать вид, что третье место в купе свободно.

Сим же поглядывал на гнома искоса, делая вид, что с интересом изучает свои грязные пальцы на ногах, потом попытался занять себя созерцанием пейзажа за окном. Весенние поля сменились кленовой рощей и скоро мальчику наскучило это занятие.

Хобб наказал Симу ни с кем не разговаривать и ушел играть в кости, как и накануне вечером. Его недовольные возгласы, порой, доносились из другого конца вагона.

Не находя себе занятия, Сим обратил взгляд на гнома. Тот привалился к стенке, и сосредоточенно изучал какую-то книгу. Она была потрёпана, на мягкой обложке были выгравированы символы.

-- Вы правда… гном? – наконец решился Сим, но голос у него дрогнул, будто он сказал что-то не то. Будто он ошибся и обозвал маленького человека, как обычно это делали злые взрослые.

-- Что? Не похож? – усмехнулся карлик добродушно и провёл рукой по окладистой бороде.

Сим подполз ближе. Теперь он видел лицо гнома до самой незначительной морщинки и проседи в чёрной бороде.

-- Похож, похож! – заверил мальчик, а потом протараторил. – Я, честно, никогда раньше гномов не видел, но вы, на мой взгляд подошли бы…

Симмек запнулся от избытка чувств, а гном рассмеялся.

-- Да, малой, я настоящий гном.

-- А что за книгу вы читаете?

-- Походный дневник отца моего отца.

-- Интересно?

-- Познавательно, я бы сказал.

Симмек пересел к гному и заглянул в книгу. Символы там были такие же, как на обложке, но, мальчик вслух заметил, что написана она от руки.

-- Да, походные дневники так и пишутся, - ответил на это гном.

-- А о чём здесь? Я слишком мал и не знаю гномий язык, - мальчик вздохнул.

-- Отец моего отца восемьдесят лет назад отправился на север к высокогорным собратьям и записал своё путешествие в этот дневник. В силу того, что мой путь ныне повторяет его, я решил почитать эти заметки. Возможно, они помогут выполнить порученное мне задание.

-- Задание? – произнёс Симмек с придыханием.

Гном кивнул.

-- Сложное?

-- Как знать. Я лишь в начале пути.

Увлечённый разговором Сим, не заметил, как вернулся Хобб. Увидев, как младший брат мило беседует с гномом, он схватил брата за руку и усадил на свою кровать.

-- О чём мы говорили, когда садились в поезд? – спросил Хобб, уперев руки в бока.

-- О том, что мы никому не должны доверять, - испуганно отчеканил мальчик.

-- О чём я просил тебя, когда уходил?

-- Чтобы я ни с кем не говорил…

-- И почему же ты нарушил уговор, общаясь с этим отрепьем?

-- М-мне было скучно…, - у Сима навернулись слёзы на глаза.

Старший брат вытащил из-под кровати походный мешок, недолго порылся в нём, нашёл карандаш и толстую книжку в дорогом кожаном переплёте. Недолго думая, Хобб выдрал страницу и положил её рядом с Симмеком.

-- Рисуй! Я скоро вернусь.

-- Но Хобб…

-- И чтоб я больше не видел, как ты болтаешь с этим предателем, а не то я очень сильно рассержусь! – снова пригрозил мальчику брат.

-- Хорошо, - понурив голову, согласился Сим. Хобб уже собирался уйти, когда младший брат схватил его за руку.

-- Что еще? – с раздражением спросил парень.

-- Почему ты зовёшь гнома предателем?

-- Потому что из-за таких, как он, погиб наш отец!

Хобб окинул злым взглядом безмятежно наблюдающего за этой сценой гнома и снова ушел играть.

3

Симмек попытался нарисовать на сером листе бумаги линию горизонта и пологий склон, плавно спускающийся к тихой озерной заводи. Но проделав в кромке озера внушительную дырку, мальчик тут же отложил карандаш. Рисовать на ноге ему совсем не нравилось. Разглядывая швы на железном потолке, Сим снова обратился к гному.

-- Простите моего брата. Он не хотел вас обидеть.

-- Мне так не показалось, - отозвался гном после недолгой паузы. Он всё также неотрывно читал книгу, словно совершал какой-то понятный только ему обряд отречения от мирской суеты ради символов родного языка.

-- Честно-честно, - мальчик сел и поджал ноги. – Он – хороший, заботится обо мне.

Гном хмыкнул в ответ и, лизнув палец, перелистнул страницу.

-- Я знаю, что вы не виноваты в смерти нашего отца. Он погиб смертью героя, защищая Иммет.

-- Горнило Эллета? – гном тяжело вздохнул. Симмек кивнул. – Сочувствую тебе, малой.

Гном задумчиво поглядел в окно. Они ехали на небольшом возвышении, и зеленая скатерть лугов с вкраплениями островков дубов и вязов, казалось, замерла в ожидании. Так замирает добыча, загнанная хищником в угол. Жертва чувствует, что может ещё сражаться, но эта битва, скорее всего, будет последней.

Юго-запад полыхал в огне войны. Долгие годы Империя пожирала маленькие королевства вокруг себя. Раздробленные войска мелких графов не могли умерить собственный эгоизм и проигрывали организованному строю «серых» войск. Другие королевства поглощались династическими браками и последующей внезапной смертью правящего монарха. А некоторых подчиняли экономически, превращая в сырьевые придатки.

Нападение на Дымное королевство было внезапным и ожидаемым одновременно. Многие правители Северных королевств понимали, что Империя не умерит аппетиты, получив контроль над южными морями и торговыми путями с запустынными королевствами. И ничего не предпринимали для исправления ситуации, воспитав у собственных границ монстра, мечтающего прибрать к рукам весь континент.

Ощетинившийся столб дыма разрезал голубизну весеннего неба. Гном заметил его первым и резко приподнялся на локтях.

«Диверсия? Нет-нет, “серые” не должны были пробраться так далеко на северо-запад».

Он прогнал мрачные догадки.

Когда поезд миновал один из лысых холмов, гном увидел, что дымом чадила труба. Она была также высока, как и шпиль городской ратуши, возвышавшийся в центре городка. Они подъезжали к Пройнину.

-- Дядя гном, а вы воевали?

Гном нервно кашлянул.

-- Дядей гномом меня не звали уже лет двадцать, - усмехнулся житель гор и положил книгу себе на живот. – Так дело не пойдёт. Лучше обращайся ко мне: тэр Дукин.

Симмек кивнул в ответ.

-- Да, я воевал, - ответил на вопрос мальчика Дукин. – Конечно, не так, как это делаете вы, люди. Я командовал небольшим отрядом, собранном в моём родном Ки Хароме. Мы совершали вылазки на захваченную империей территорию и проводили диверсии – взрывали склады с боеприпасами, сжигали провизию, грабили фуражи. Несколько наших диверсий даже помогли выстоять Инненгу полтора месяца, - гном вздохнул. – Правда, оба города всё равно превратили в руины.

Дукин заметил в проходе возвращающегося Хобба и взялся за книгу, притворившись читающим.

Юноша был взъерошен. Бросив на кровать небольшой кожаный мешочек с деньгами, Хобб сел на свою постель и подтянул ноги к груди.

Симмек присел рядом.

-- Хобб, что случилось?

-- Не вникай, Сим, - бросил брат раздражённо.

Мальчик незаметно пощупал кошелёк. Он заметно отощал с прошлого вечера.

-- Ты снова играл с ними на деньги?

Хобб зло глянул на младшего брата и схватил кошелек.

-- Я знаю, что делаю, - парень швырнул деньги в походный мешок. – Ну, что нарисовал?

Симмек потупил взор.

-- Опять общался с этим…

-- Нет, - соврал мальчик. – В окно смотрел.

Хобб глянул на гнома. Тот продолжал читать книгу, будто разговор братьев его и не касался.

– Ты помнишь, что получают лгуны? – грозно спросил старший брат и мальчик, не подымая головы, кивнул. Хоббу этого было недостаточно. – Проговори это вслух.

-- Двадцать отжиманий.

В вагон вошли два охранника в темно-синих дублетах торговой компании. При их виде люди оживились.

Охрану в поездах пустили после нападения Империи на Дымное королевство. Им полагалось следить за порядком в поездах, утихомиривать споры и, чего уж говорить, следить за пассажирами. Каждого подозревали в пособничестве «серым», каждый был потенциальным шпионом или предателем. Особенно после диверсии в поезде, шедшем из Инненга в Иммет.

Высокие и широкоплечие охранники издалека походили на братьев, только один был старше другого лет на пятнадцать. На самом деле они не были даже близкими родственниками, просто в их родных краях почти все люди темноволосые, с высокими скулами, черными густыми бровями и глубоко посажеными глазами, будто они всегда чем-то озлобленны. Тот, что постарше, носил на поясе короткий обоюдоострый меч, у младшего на бедре висела пистоль.

Охранники подходили к людям и спрашивали, есть ли у них какие-то жалобы. Иногда они перешучивались, стараясь подбодрить пассажиров. Многие ехали из тех мест, где давным-давно никто не улыбался. Дойдя до купе с братьями, охранники первым делом обратились к гному, чем раздосадовали Хобба, который пытался первым завязать беседу.

-- Тэр Дукин, наше почтение, - старший охранник совершил полупоклон. Младший едва кивнул. – Всё в порядке? Никто вам не надоедает?

Гном закрыл книгу и сложил руки на ней, сделавшись похожим на старенького деда, которого разбудили непоседливые внуки.

-- Нет, нет, что вы.

-- А вы, молодые люди, - осведомился старший охранник у братьев.

-- Нас всё… - начал было говорить Сим, но Хобб больно сжал ему локоть и перебил.

-- … устроило бы…, если бы не приходилось делить вагон с мерзким гномом. В остальном у меня нет претензий.

Запустив гному «жука» под кожу, Хобб ждал ответной реакции. Ироничного замечания, может быть, гневной тирады – чего угодно, лишь бы вывести недомерка из раздражающего равновесия. Но гном лишь улыбнулся в ответ. Охранники молча переглянулись и отправились дальше по вагону.

Меж тем, поезд медленно въехал в город. Небо потемнело от плотного облака пыли, выдыхаемого трубой. За окном потянулись хлипкие хибарки пригорода. Состав медленно сдавал ход.

4

Дукин пошел к выходу заранее, заправив табак в увесистую трубку, по форме похожую на наковальню. Он погрузился в собственные думы, часть из которых касалась его путешествия в Рэйджволт, другая – двум братьям, делившим с ним купе. Он никак не мог понять, почему старший брат столь холоден к младшему? Его не заботило отношение старшего к нему самому. Дукин привык к ненависти людей, хоть и не до конца понимал её природу.

Поезд в последний раз легонько дёрнуло, и он остановился. Пассажиры заспешили на выход, проторяя себе дорогу по узкому коридору тюками с пожитками.

Дукин спустился следом за молодым охранником и остановился, вдыхая слабый аромат жженой бумаги. Он напомнил ему дом с горящими печами, вздымающимися кузнечными мехами и ядрёным запахом пота гномьих тел, попеременно бьющих кувалдами по мягкому, податливому металлу. Дукин никогда не покидал Ки Харом надолго, даже когда командовал партизанским отрядом. Он чувствовал странную борьбу между жаждой путешествий и желанием вернуться в родной дом до той степени, что начинал испытывать беспокойство. Вот и сейчас, стоя на перроне в Пройнине, он ощущал, что теряет связь с родными подземельями.

Гном поджёг трубку и вдохнул выращенный на склонах родных гор табак. Он вглядывался в лица людей, пытаясь проникнуть в их сущность. Его взгляд остановился на женщине с двумя маленькими детьми, которые от страха прижались к ней и боязливо прятали лица в складки её просторного сарафана в горошек.

Гном представил себе картину: деревня с заливистой пшеничной пашней, дом где-то на краю желтого колосящегося ковра. Может быть, в тени высоких деревьев, посаженных основателем династии. Но случилась война. Муж, уходя воевать против Империи, наказал ей с детьми уехать подальше. И вот она стоит посреди чужого города в чужой стране и не имеет ни единой мысли, что ей делать дальше. Что делать ей, обычной деревенской женщине, в заводском городе…

Дукин не представлял на месте этой женщины гномиху, изгнанную из родных чертогов. Их король или откупиться, сколь бы высокую цену золотом не потребовал враг, или прикажет народу биться за родной дом. Гномы останутся в своих чертогах. Живые или мёртвые.

Гном выдохнул. Перевёл взгляд на молодого охранника, стоявшего рядом. Он озирался по сторонам, словно боялся каждого прохожего человека.

Перрон Пройнина был многолюден. Как-то раз Дукин был у знакомого гнома на пчелиной ферме, и толпа на вокзале представилась ему вот таким пчелиным роем, который потерял королеву-мать. Среди скромных деревенских одёж мелькали и элегантные фраки, и рабочие робы, и даже несколько дамских платьев с роскошными шляпками.

Однако дух войны пробрался с беженцами на север, затесался в узких привокзальных улочках, въелся в серые стены домов и изменил облик общества. Усиленные наряды полицейских в форме с нашивками ходили взад и вперёд, по большей части разъясняя людям, как выйти с вокзала, как найти транспорт или просто помогали советом. И всё же Дукину казалось, что вся эта вычурная вежливость – лишь способ успокоить людей, бежавших от войны.

Иногда из толпы выныривали мальчишки в мешковатых пиджаках на два-три размера больше, чем нужно, с газетками в руках. Они за бешеные пять райкатов предлагали свежие новости с фронта.

-- Империя остановлена под Симмитарией! Войско Объединённой армии теснит врагов у Золотых дубов! Полиция предотвратила диверсию на заводе в Хураде! Городничий Пройнина вышел работать в цех! Покупайте свежий номер Пройнинского вестника! – доносились выкрики мальчишек, желавших продать газету клиенту.

И отбою не было. Люди толпились у этих островков доступной правды, готовые платить упятерённую цену, лишь бы быть в курсе событий.

На стенах домов изредка проглядывали затёртые плакаты с призывами пойти добровольцем или встать у станка и делать пистоли и мечи для армии.

Как-то внезапно от человеческого косяка отбились два мужика и вид их не предвещал гному ничего хорошего. Высокий и худой был одет в заштопанный не единожды черный костюм, из-под которого торчали концы драной серой рубахи. У него было узкое некрасивое лицо, заострённый подбородок, неровно поросшей бородой, тонкий кривой нос и мелкие крысиные глазки, бросающие острые взгляды по сторонам. Напарник был ниже ростом, крепче телом и больше напоминал вышибалу в баре, который по утрам забивает скот ради удовольствия. Он был полностью лысым, тонкие губы терялись в нечёсаной черной бороде, покрывающей и щёки, и подбородок, и большую часть шеи. На нём была простая просторная серая рубаха, вся в пятнах от пива и, похоже, запекшейся крови. На поясе у него болтался кинжал, завёрнутый в простую тряпку.

Они уверенным шагом направлялись ко входу в вагон, но Дукин решительно перегородил им дорогу, удивив молодого охранника, потянувшегося к пистоли.

-- Не мешайся, карлик, - лысый попытался оттеснить гнома, но тот ловко перехватил его руку одной рукой и надавил на суставы пальцев. Мужик выругался и отошел назад.

-- Или предъявляй билет этому молодому человеку, или топай, откуда пришёл, - процедил гном, не вытаскивая трубку изо рта.

-- Билеты остались в вагоне, - отозвался долговязый. Голос у него был торопливый, заискивающий. Таким обычно торгаши на рынках забалтывают клиентов.

-- Я бы заметил таких проходимцев в своём вагоне, - гном невозмутимо сделал шаг вперед и легонько оттолкнул лысого мужика от себя.

Подельники переглянулись и усмехнулись.

-- А ты любишь дерзить незнакомцам, гном? – спросил лысый, обнажив черно-коричневые зубы и дыхнул на Дукина смесью гнили и перегара. Мужик потянулся к кинжалу на поясе; гном это заметил.

-- Как и ты, - Дукин поправил пояс так, чтобы противники увидели пистоль. Оружие остудило их норов. Долговязый сделал несколько шагов назад и теперь смотрел, что будет делать его напарник. Гном понимал, что им нет выгоды устраивать драку прямо на перроне, тем более в присутствии охранника, потому спокойно сложил руки на груди, дожидаясь от лысого следующего хода. Молчаливая игра в гляделки затягивалась, потому долговязый, будто бы внезапно всполошился.

-- Тьма меня разбери! Да это же не наш вагон! – он подскочил к подельнику и показал пальцем на номер вагона. – Нам нужен восьмой, а это шестой!

Лысый криво усмехнулся.

-- Действительно. Звиняй, карлик, перепутали номера.

Они попятились назад и смешались с толпой.

Охранник резко и громко выдохнул, будто всё это время задерживал дыхание. На лбу у него проступил пот.

-- Благодарю вас, тэр Дукин. Будь я один, они бы меня порешили по-тихому. Видели их кинжал?

Гном кивнул.

-- Первый выезд? – поинтересовался гном.

-- Второй. Но первый раз, чтоб вот так.

-- В следующий раз меня рядом не будет. Действуй спокойно, но твёрдо. Грязь обычно боится силы.

-- Учту ваш совет, тэр Дукин. Честно говоря, я всегда думал, что гномы чопорны и высокомерны. Что они и пальцем не пошевелят, если не увидят в том своей выгоды.

Дукин от этих слов сделался серьезным и глубоко вздохнул, будто слова молодого охранника задели его.

-- Вы глубоко не правы, мой дорогой друг. Не высокомерие и чопорность движет гномами. Лишь вопрос уважения. Мы, гномы, считаем, что уважение зиждется на доверии. Но мой народ потерял доверие к роду человеческому, ведь ваши правители бросили нас одних в битве с элементалями много лет назад. Как уважать тех, кто уже однажды предал?

Молодой охранник не знал ответа на этот вопрос.

-- И в то же время, я понимаю – простой народ не должен отвечать за слова и поступки правителей. Потому я готов помочь человеку в трудную минуту.

Охранник протянул гному руку, и житель гор принял человеческую благодарность.

Гном вытряхнул на перрон табак из трубки и поднялся в вагон.

5

Два часа спустя поезд пересёк границу северного королевства Атрела. Разделяла два государства мутная зеленоватая река, раздувшаяся от весенних дождей и подтопившая прибрежные кустарники. В воде плавали разбухшие стволы, точно пальцы старика, торчали ломаные ветки деревьев, солома устилала заводи. Поезд поднялся на холм и Сим увидел залитое рекой поле. Несколько домиков курганами торчали из застоялой воды. Мальчик сказал об этом гному, и они почтили память погибших молчанием.

К вечеру равнины за окном сменились невысокими лысыми горами, потянулись скалистые отроги, которые были похожи на скульптуры животных.

Заметно похолодало. По вагону прошёл старший охранник и попросил закрыть форточки. Чуть позже Хобб принёс едва теплящийся огонёк на дне пыльной лампы, слегка разогнавший темноту.

Гном к тому моменту уже крепко спал. После Пройнина, он больше хмурился. Пару раз Симмек пытался поговорить с ним, пока Хобб отлучался играть, но тот отвечал односложно.

Глубокой ночью Симмека приспичило по нужде. Сонной походкой он дошел до купе с охранниками. Из-за приоткрытой дверцы раздавался громкий храп. Мальчик прошёл дальше и зашел в узкую комнатку. Примерно в это же время за тонкой стенкой между уборной и тамбуром хлопнула дверь, и раздались голоса.

-- Захлопнись, Тонкий! – прошипел хрипловатый голос. Симу он напомнил одного мужика из лагеря беженцев. У него обгорела половина лица, лекари наносили ему мазь на физиономию, и ожоги блестели на солнце. Он слонялся по улицам палаточного городка и ругался отборными словечками. – Ещё два вагона и сойдём в Куркане. Там мой братец схоронит нас в одной из своих лесничих сторожек.

-- Ты ему доверяешь? – у этого человека был торопливый говор и Симу показалось, что лет ему немногим больше Хобба.

-- Верю ли я своему брату? Ты чё, грибов мочёных в Пройнине обожрался?

-- Каких грибов, мы ж всё время вместе были.

Хриплоголосый витиевато выругался.

-- Тупица! Не задавай мне глупых вопросов!

-- Как я узнаю, что вопрос глупый?

Послышался звук удара. Кто-то грохнулся на пол и заскулил.

-- Если ты задаешь мне тупой вопрос, я делаю вот так. Усёк?! – голос с хрипотцой нагнал на Симмека страху. Мальчик выскользнул из уборной и вернулся к кровати, закутавшись в одеяло. Сим надеялся, что его не заметили и даже отвернулся к стенке. Его била дрожь, и он старался успокоить себя, поджав колени к груди.

Меж тем, шаги приближались. Два тяжелых сапога и два едва слышных, крадущихся. Они подошли вплотную и Сим сжался еще сильнее. Послышался шаркающий звук. Мальчик догадался – их походную сумку вытащили из-под кровати. Звякнули монетки в кошеле.

-- Верни на место, - в темноте послышался серьезный голос Хобба, и Симмек, сам от себя не ожидая, развернулся лицом к брату. Юноша подтягивал к себе ноги и сжимался, подобно пружине или рычагу. В руке поблёскивал небольшой нож.

-- Малой, положи зубочистку, - прошипел невысокий кряжистый мужчина с лысой головой. – Ты ж не хочешь пораниться?

-- Верни деньги в мешок, - повторил Хобб. Сим видел в свете лампы, как блестят глаза брата.

Лысый хрипло усмехнулся.

И тут случилось неожиданное. Худощавый грабитель внезапно падает на пол. Лысый поворачивает голову, но могучий удар в живот сгибает его пополам. Вор хрипит от боли и злости, а когда разгибается, то видит перед собой чернеющее дуло пистоли и улыбающегося гнома.

-- Доброй ночи, - сказал карлик и ударил рукояткой оружия грабителю по голове.

6

В шестом вагоне собралась едва ли не половина всех пассажиров поезда. Как оказалось, воры обчистили вещи двадцати двух человек.

Глава охранной службы поднялся на ноги и попросил всех успокоиться.

-- Господа пассажиры! Я понимаю ваше негодование, но нужно решить, что делать с этими проходимцами! У меня существуют довольно чёткие инструкции по отношению к преступникам, задержанным в поезде, - он сделал паузу, будто припоминал букву закона. – По законам военного времени, правонарушение третьего уровня в поезде приравнивается к предательству унии восточных королевств. Если вина подозреваемых полностью доказана и не подлежит сомнению, глава охранной службы «Нэрч и Тэтч» имеет полное право сбросить виновных с поезда на полном ходу, как если бы он судил шпиона Империи.

Толпа согласно загудела, а Тонкий заголосил:

-- Ребята, вы чего! Мы ведь просто воры! Обычные, ничем не примечательные воры! Нам всего лишь и нужно было немного деньжат, чтобы отвязаться от мэра Пройнина! Не надо нас с поезда!

-- Молчи, тупица! – прошипел на него лысый напарник, но молодой парень не унимался.

-- Я не хочу помереть, Гиз! Если нужно, я все расскажу, как на духу!

Тот, кого он назвал Гизом, резко вырвался из рук охранника и со всего маха ударил лбом Тонкому в лицо. Кровь хлынула из носа, заливая небритую физиономию и грязную серую рубашку.

-- Заткни своё хлебало, Тонкий!

Лысого грабителя оттащили в сторону и приложили кулаком в бок, чтоб больше не дёргался.

-- Чего решать-то? Сбросить с моста через Игривую и дело с концом, - послышался молодой голос из дальнего купе, где сидели те самые ребята, что играли с Хоббом в карты.

Некоторые одобрительно зашумели, но почти сразу их остановил высокомерный голос дамы в возрасте.

-- Мне кажется, нам не стоит им уподобляться, - вся преисполненная стоической гордости, она стояла у окна, сложив руки на груди. В ней чувствовалась особая стать, которая бывает у знатных особ. При этом на ней были поношенные мужские шмотки – рабочие штаны на лямках и коричневая рубаха. Она была не молода, однако на лице почти не было морщин, а седеющие волосы подобраны деревянным гребешком волос к волоску.

-- Вам легко говорить, дамочка, вас-то не обворовали.

-- Потому что у неё брать-то нечего, - кто-то добавил следом и несколько человек сдержанно посмеялись. Женщина одарила их высокомерным взглядом и продолжила.

-- Восточные королевства всегда славились своими законами, а унию признают достижением мирового права даже эльфы. Пока мы жили в мире и согласии, наши земли ставили в пример другим. Но началась война с Эллегаром, и все будто с ума сошли. Забыли об обещаниях, подписанных договорах и принялись защищать нажитое годами богатство.

-- Дамочка, мы здесь не о политике толкуем, а о двух ублюдках, которые собирались нас обчистить до нитки, - сказал мужик в клетчатой рубашке. Он был похож на заводчанина – у него был мощные руки, торс, но худые ноги. Рядом с ним стояла жена со спящим грудным ребенком на руках.

-- Закон военного времени! – она чуть повысила голос, подавляя волну шепота в вагоне. – Да его приняли лишь во имя оправдания садизма и зверств! Вы разве не замечаете этого? Мы стали жестокими!

-- Как будто Империя не творит таких же зверств на захваченных территориях, - донеслось из толпы. Возглас поддержали другие люди.

-- А вы были в оккупации? Видели эти зверства или вам об этом рассказали полевые командиры, получившие информацию из тайных, но достоверных источников? На войне царит ложь и притворство. Можно лишь доверять тому, что видел своими глазами.

-- А ты видела? – спросил заводской рабочий.

-- Я была в захваченном Иммете. «Серые» не издевались над мирными, не насиловали девок по сараям и не вешали на столбах шпионов, в отличие от городничего Багряного дола. Пытают там только захваченных в плен офицеров.

-- И почему же ты здесь? Как ты выбралась из Иммета? Может, ты шпионишь на Империю? – спросил молодой охранник из шестого вагона.

Пассажиры вновь зашумели.

-- Тише! Тише! – глава охраны с трудом угомонил людей. – В одном дамочка права. Нам необходимо голосование!

Народ поддержал идею.

Начальник охраны попросил помощников принести ему бумагу и карандаш для протокола. Когда обоснование суда было написано, он попросил тишины от собравшихся и громко сказал:

-- Кто за то, чтобы сдать воров в Бэккедже?

Люди поднимали руки неохотно. Некоторые, встречая неодобрительные взгляды соседей тут же их опускали, стыдливо обращая глаза в пол. Набралось всего пятнадцать рук.

-- Кто за то, чтобы отправить их в свободный полёт?

Люди всё поднимали и поднимали руки, пока глава охраны подсчитывал. После двадцати Тонкий повалился на бок и заскулил.

-- Люди! Да что с вами не так? – вдруг из толпы послышался детский голос. Это был Симмек. Он протиснулся мимо взрослых, ускользая от руки Хобба. – Они заслужили наказание, но не так! Не подобным образом.

-- Ты еще слишком мал, чтобы понимать, - ответил начальник охраны.

-- Зато я достаточно взрослый, чтобы понимать, что это неправильно, - возразил Сим и несколько человек одобрительно поддержали мальчика.

-- Они и тебя бы обобрали…

-- Они пытались…

-- … Да что мы вообще его слушаем.

-- Тэр Дукин? – позвал гнома Симмек. – Тэр Дукин. Скажите этим людям, что это неправильно!

Гном сидел в углу и выказывал полнейшее безразличие к происходящему. Если бы не открытые глаза, его можно было бы посчитать спящим. Он глядел в окно на цветущий розовым и рыжим рассвет.

Не найдя поддержки у Дукина, Симмек обратился к Хоббу, но брат смотрел на него с гневом.

-- Вы ещё хуже имперцев! – бросил Симмек и побежал прочь. В затылок ему кричали: «Да как ты смеешь нас сравнивать!». Сразу за ним снисходительное: «Ты слишком мал». Кто-то пожаловался на «бестолковое поколение, которое вечно смотрит в рот Империи и не имеет собственного мнения», но Сим этого уже не слышал. Он забежал в уборную и закрылся изнутри. Его переполняла обида за людей. Но больше всего он не понимал, почему его не поддержали Хобб и Дукин.

Охранник снял трубку внутренней связи поезда и объяснил машинисту решение пассажиров. Поезд набрал скорость. Под крики Тонкого, обвинённых потащили в тамбур.

-- Прошу вас, смилуйтесь! – проскулил он, стоя на коленях у открытой двери поезда. Его не слышали. Толпа была слишком охвачена жаждой мести за собственные кошельки. Тонкий поглядел в мрачные свинцовые облака на горизонте. Мимо проносились макушки деревьев, растущих на косогоре. Вор представил, как кувырком полетит вниз, ломая кость за костью от каждого переворота. Ему повезёт, если ребра сразу пробьют сердце – он умрёт быстро, ничего не почувствовав.

Глава охраны зачитал из закона соответствующую статью.

-- Хотите что-то сказать?

-- Хочу плюнуть тебе в лицо, - сказал лысый вор по имени Гиз и улыбнулся. – Позволишь?

Ему не позволили. Стук колёс заглушил крики улетающего вниз вора.

-- Хотите что-то сказать? – повторил вопрос глава охраны для второго осуждённого.

-- Хочу, - сказал Тонкий, когда его подняли на ноги. – Хочу попросить… у всех Богов, какие есть и каких только можно выдумать. Пожалуйста, сделайте так, чтобы этот поезд сошёл с рельс.

Вор закрыл глаза и почувствовал, как ноги потеряли опору.

7

Сим вернулся в кровать мрачнее тучи, укутался в одеяло и так пролежал пару часов. Он никак не мог взять в толк, почему люди так поступили с ворами? Почему его не поддержал Хобб? Почему не откликнулся гном? Он пользовался уважением охраны и мог переубедить разношерстную людскую толпу.

Как назло, Хобб никуда не уходил надолго. Ребята, с которыми он играл в карты, сошли в Бэккедже, и теперь старший брат дулся, что не успел отыграться, буравил взглядом то пейзаж за окном, то лежащего напротив гнома, то проходящих людей. В общем, всех, кто попадался ему на глаза.

Промозглые размокшие от дождей поля перемежались поросшими вереском холмами. Иногда поезд ненадолго въезжал в сосновые рощи, погружаясь в сырой мрак. Деревья стояли недвижимо, как молчаливые стражи, и Симу казалось, что они осуждают пассажиров поезда. Осуждают его самого.

Около полудня Хобб задремал. Тут-то Сим и сорвался. Мальчик сильно рисковал говорить с гномом при спящем брате, но сил сдерживать роящиеся в голове вопросы он не мог.

-- Почему вы не вмешались?

Гном оторвался от книги и долго не мигая смотрел на мальчика.

-- А должен был?

-- Конечно! – удивился Симмек и скинул колючее одеяло с ног. – Вы могли объяснить этим людям, что они не правы! Что они поступают жестоко!

-- Тише! – прошипел гном, взглядом указав на ворочающегося Хобба. – Мог. Конечно, мог… Вот только, - гном сел и вытащил из-под нар походный мешок. Оттуда он достал книгу – совсем другую, нежели дневник своего деда. У неё был черный переплёт и мягкая кожаная обложка. Сим также заметил, что на дне мешка было еще что-то металлическое и круглое, но рассмотреть штуковину он не успел.

Гном полистал книгу и, открыв, видимо, на нужной странице, подал мальчику.

-- Справа. Второй абзац.

Симмек потупил взгляд.

-- Тэр Дукин, я не умею читать.

-- Ох, - гном перехватил книгу удобнее и прочитал фрагмент.

«Однажды в одной маленькой деревне случилось несчастие. Дом одного знатного купца, в их недолгое отсутствие, провалился под землю. Собрались жители вокруг плачущего семейства и думать стали, как поступить бедным односельчанам. Знатный купец собрал старейшин деревни: эльфа, гнома и человека и попросил их рассудить – стоит ли ему спуститься вниз, в пещеру, за пожитками или засыпать дом землей и начать всё сначала.

Обсуждали старейшины немногим дольше суток и вызвали купца к себе. Эльф сказал, что это Рок, божественное провидение, что купцу не стоит играть с судьбой. Лучше оставить всё, как есть, и построить дом в другом месте. Гном согласился с эльфом, но предложил взять по одной любимой вещи жены и детей, оставив остальное в земле. Человек же посоветовал своему товарищу вытащить из дома всё до последней деревянной ложки, чтоб добро не пропадало. Подумал купец, поразмыслил и принял сторону человека.

Дюжину суток спускался вниз купец с товарищами за нажитым добром – так много его было. И забрал он всё, даже резные ставни с окон снял. Дивился народ в деревне, сколь скуп оказался купец.

А на тринадцатый день внезапно пропал купец. Проснулась поутру жена и не нашла мужа рядом. Всей деревней его искали, да не могли найти. Заметил кто-то привязанную к столбу веревку: снарядились мужики, спустились вниз к провалившемуся дому и нашли купца там, насаженного на флюгер. Как оказалось, в тринадцатый раз купец спускался в свой старый дом до зари, чтобы забрать нечестно заработанные в тайне от собственной семьи деньги. Да только веревка не выдержала».

Гном захлопнул книгу и обратил взгляд на Симмека:

-- У людей в крови правило – слушать лишь себе подобных, - проговорил гном медленно, чтоб каждое слово было понятно мальчику. – Люди уважают лишь авторитет человека своей расы или своего народа. Потому среди людей так много бессмысленных войн, так распространены жестокость, воровство и коварство. Более, чем в любой другой расе.

Мы, гномы, тоже имеем свои недостатки. Порой нас одолевает алчность и скупость, гнев и отчаяние. Однако мы чаще чтим законы чести, достоинства и здравомыслия. Мы опираемся на логику и готовы принять суждение иной расы, даже если оно нам не нравится.

Люди созданы, чтобы нарушать естественный порядок вещей, Сим, но это не хорошо и не плохо. Как говаривал отец моего отца – каждая раса создана в этом мире для благой цели, даже если действует она совсем не благими методами.

-- Даже Империя? – спросил Симмек.

-- Думаю, да, - неуверенно проговорил гном.

-- Тогда они точно хуже «имперцев»! Все эти люди в поезде!

-- Сим, не суди их строго. Ты слишком мал, чтобы видеть картину целостно.

-- И вы туда же, тэр Дукин!

-- Послушай меня, Сим. Люди ослеплены яростью. Их гонят прочь война и голод. Они истощены и потому готовы выместить свою злобу и тоску по родному дому на любой живой душе, которая хоть в чём-нибудь повинна. Они вкладывают всю свою боль в это «правосудие». Так они чувствуют возросшую уверенность в завтрашнем дне.

-- Не понимаю.

-- Так они чувствуют, что их решения что-то значат. Что их слово имеет власть.

8

Поезд замедлил ход и остановился посреди зеленевшей после дождя нивы. Симмек прижался щекой к стеклу, Хобб, до этого дремавший, потянулся, хрустя затёкшими суставами.

Зашуршал, зашелестел вагон. Люди прильнули к окнам, высказывая предположения о причинах остановки. Напряжение повисло в вагоне. Кто-то вспомнил о сошедшем с рельс поезде, кто-то успокоил, что так далеко «серые» не забирались. Две женщины в возрасте в середине вагона обсуждали слова короля Хораса, мол, он не сможет принять в своём государстве всех желающих. Матери прижимали крепче детей, мужья – жён.

-- Не переживайте! – крикнул старший охранник, зайдя в вагон. – Обычная проверка билетов!

Громкий вздох прокатился по вагону. Шелест голосов стал чуточку громче и спокойнее, перетёк в обыденные разговоры. Лишь Хобб сделался суетливым. Он выглянул в проход, потом прижался к окну, высматривая в нечётких очертаниях влажных от дождя краёв, фигуры людей в темных плащах с белыми нагрудными знаками в виде треугольника.

В народе их прозвали билетёрами. Набирали их из особо рьяных путевых охранников, отличившихся при задержании преступников. Про билетёров рассказывали кучу баек еще в мирное время, потому отличить правду от вымысла могли бы лишь они сами.

Билетёры носили строгие черные костюмы или плащи с треугольными знаками на груди, почти всегда вооружены передовым стрелковым оружием: пистолями, двустволками, револьверами. Вид у них был мрачный, сосредоточенный, взгляд резкий, внимательный, оценивающий, не упускающий ни единой детали. Ходили даже слухи, что их обучали распознаванию лжи среди людей и нелюдей. Слухи слухами, разумеется, но их действительно было сложно обмануть и перехитрить. Впрочем, как и у любой монеты, есть и другая сторона – билетёров часто калечили и убивали.

В последнее время в обязанности билетёров вошло вылавливать бежавших с фронта дезертиров. И таковых, порой, бывало гораздо больше, чем просто безбилетников. Их наказывали по всей строгости – отправляли в специальные отряды, служившие для армии авангардом. Попадание в такой отряд означало почти неминуемую смерть.

Шло время, а Хобб всё заметнее нервничал. Он давно вытащил из сумки билеты и теперь крутил их в руках, расправлял, будто вчитывался в имена, и снова складывал пополам. Раз за разом. Сим подсел к брату ближе.

-- Не переживай, Хобб. Скоро будем в Рэйджволте.

Хобб дёрнулся, словно очнулся от короткого, но весьма яркого сна и удивленно спросил у брата, что он говорил. Сим улыбнулся и обнял его.

-- Всё будет хорошо, Хобб.

Но это не подействовало. Юноша снова посмотрел в проход.

-- Почему ты так нервничаешь? Хобб? Хоооообб.

Брат внезапно вцепился Симу в запястье и тихо прошипел.

-- Потому что я украл эти билеты, понятно! По ним нас зовут Эдвин и Марко Суттаго, и мы едем в Рэйджволт работать на завод по производству шестизарядных револьверов! Чуть ли не по личному приглашению оружейника Латге!

-- Ты украл билеты? Зачем?

Хобб снова выглянул в проход, но теперь уже в обе стороны.

-- Я всё расскажу, но позже. Сейчас мне нужно придумать, как избежать расспросов билетёров. Мы с тобой не слишком похожи на подмастерьев одного из лучших оружейников унии.

-- Ничего и не нужно было бы придумывать, не укради ты билеты на этот поезд.

-- Тогда бы ты остался в Иммете! Ел жидкую овсяную похлёбку и делил двухъярусные нары с грязным больным старикашкой, от которого мочой несёт за километр! А я… Я бы вернулся в ставку и служил бы посыльным при новом командующем, постоянно чувствуя, что он – не мой отец. Или бы меня бросили в бой…

-- Хобб…

Сим попытался успокоить брата, но было поздно. Хлипкая плотина совести дала трещину.

-- Отец послал найти тебя в лагере беженцев. Я не хотел ехать, но он настоял. Сказал, что впереди у них важное задание, что нужно устроить диверсию. Он заверил, что всё будет хорошо, ведь гномы прикроют их отход… Иногда я думаю, что он чувствовал приближение смерти.

Я не хотел уезжать, не хотел заботиться о тебе. После того... после матери… Отец убедил, что это не твоя вина, но…

Он сказал, что я старший и должен присмотреть за тобой. А потом, в Иммете, я услышал, что небольшой отряд диверсантов попал в окружение.

Тогда-то я и осознал, что значило наставление отца. Я должен был увезти тебя подальше от войны.

-- Приготовьте билеты на проверку, - послышалось издалека. Хобб подтянул колени к груди и обхватил их руками. Билеты лежали рядом на кровати между братьями.

Как бы не представлял себе Сим внешность билетёра – реальность превзошла все его ожидания. Человек был высокого роста, с темными волосами до плеч. В его чертах было что-то орлиное, не то от грозного пронизывающего взгляда серых глаз, не то от крючковатого носа и острых скул. Он молчаливо протянул худую бледную руку и принял билет у гнома.

-- О, тэр Дукин, - билетёр ухмыльнулся. Голос его был ничем не примечателен, хотя при такой внешности можно было ожидать хрипловатого баритона или низкого баса. – Приятно видеть вас в Атреле. Королевские чиновники только о вас и говорят.

-- Приятно слышать, - склонил голову гном, исполняя традицию людей реагировать на лестные замечания.

-- Почти что… легенда гномов.

-- Вы оказываете моей персоне слишком много почёта.

-- Как же можно, - вновь ухмыльнулся человек и протянул билет владельцу. – Ведь оно так и есть. Что у вас, молодые люди?

-- А они со мной, – внезапно сказал Дукин. Братья не могли сдержать изумление на лицах. Благо билетёр повернулся к гному и не видел их вскинутых бровей и выпученных глаз.

-- В вашем билете не сказано об этом.

-- А должно?

-- Разумеется.

-- Я уже не первый раз путешествую со спутниками и раньше на них не оформлялись какие-либо бумаги, - спокойно ответил Дукин, словно спорить с билетёром для него было чем-то обыденным. Обычно подобные препирательства заканчивались тюрьмой.

-- С недавних пор мы вынуждены… - билетёр, казалось, извинялся, что, на самом деле, было неправдой. – Дело в том, что некоторые предприимчивые граждане южных государств подобным образом провозили в Атрелу бегущих от войны трусов. По чистейшей случайности они оказывались дальними родственниками или друзьями оных.

-- Это не тот случай, - без тени сомнений сказал гном.

-- Охотно верю, что эти молодые люди не являются вашими родственниками, - не без ехидства заметил билетёр. – Но, разрешите поинтересоваться, почему вы едете в Атрелу в компании двух человек? Почему с вашей миссией не отправили других гномов?

-- Мой король посчитал, что моё появление в вашем государстве в компании двух человеческих детей произведёт верное впечатление.

-- О, да. Это будет крайне эффектно. Особенно учитывая, что у его королевского величества Хораса пока нет собственных сыновей и у него на этот счёт пунктик…

-- Кроме того, - спокойно прервал рассуждения билетёра Дукин, - вы же не станете утверждать, что посол гномьего королевства будет врать ради незнакомых ему людей?

Последние слова гном говорил с такой твёрдостью, что Сим на мгновение поверил – будь Дукин в дурном расположении духа, то спокойно сдал бы их с братом билетёру.

Впрочем, у человека в чёрном плаще не нашлось, что ответить гному. Он смерил братьев всё ещё недоверчивым взглядом и сказал Дукину:

-- Всего доброго.

Люди из соседних купе, наблюдавшие за допросом, тихо потянулись к себе. Представление окончилось.

Вскоре поезд снова тронулся в путь, оставляя на небольшой платформе, поливаемой ледяным дождём, четверых билетёров в компании двух трясущихся от холода, но в большей степени всё же страха, «зайцев».

9

Поезд, словно жирная гусеница, съевшая только что несколько сочных зеленых листьев, тихо подтягивался к вокзалу. Впервые за весь день показалось солнце, омывая своими весенними беззаботными лучами флюгеры и крыши домиков.

За окном мелькали низенькие хибарки с косыми крышами и облупленной краской и Сим очень удивился этому. Всё это он уже видел на других станциях, в других городах. Это был тот же Иммет, умытый серым дождём. Только побольше. Сим уже хотел отвернуться от окна, когда на повороте увидел самую настоящую крепость. Ей оказался вокзал, гордо возвышающийся посреди одноэтажных домишек, словно статный генерал в доспехах посреди пеших солдат.

Вокзал состоял из двух вытянутых зданий, соединённых между собой стеклянным куполом. За ними торчали заострённые башенки фронтона. От каждого угла вокзала отходили лучи-стены высотой в несколько метров. Уходя прочь от вокзала, лучи плавно прижимались к земле и терялись меж домов.

Как великолепен был внешний вид вокзала, столь же противен он оказался внутри. Яркий красный кирпич был тёмным и словно пропитан кровью. Света от больших масляных ламп едва хватало разогнать темноту до сумерек. Повсюду валялись обрывки газет, картонные коробки. От магазинчиков, торгующих горячей едой, поднимались белые клубы пара. Под ногами чавкала грязь.

Но больше всего Сима поразили нищие. Они лежали у столбов: бородатые, с запекшейся на лице коркой грязи. Казалось, им нисколько не мешают снующие люди. Проходившие мимо них блюстители порядка, отворачивались в сторону, пряча носы в высокие мундирские воротники.

Поезд остановился. Двери открылись, и пассажиры хлынули на многолюдный перрон.

Казалось, изменились только флаги страны. Всё те же кричащие мальчики, продающие свежую прессу, всё те же ошеломлённые, потерянные лица людей, прибывших издалека.

Гном пошарил глазами в толпе и заметил небольшую делегацию, стоявшую на возвышении. Одеты они были по последней моде – яркие дублеты из синего и голубого – цвета королевства Атрела – и высокие до колен сапоги с широким голенищем. В таких можно было разгуливать по любым улицам, не боясь утонуть в грязи и помоях.

-- Как разоделись! – вслух заметил Дукин.

-- Спасибо вам, тэр Дукин, - сказал Сим. Он подошёл к гному и обнял его.

-- Малой… - гном сначала хотел отстранить мальчика, но затем неловко положил ему руки на плечи.

-- И… эм… я тоже хочу выразить благодарность, - неуверенно сказал Хобб. – Конечно, это не изменит моего отношения ко всем гномам, но вашего поступка я не забуду.

-- Мы рабы своих привычек, - спокойно отозвался гном. – Со временем, ты станешь мудрым и поймёшь, почему я сделал это для Сима… Для вас обоих.

Сим вернулся к брату и взял его за руку. Гном поправил походный мешок, выпрямился и пошагал к дипломатам короля. Завидев гостя, делегация оживилась, а официальный посол выдвинулся вперёд, приветствуя гнома.

-- Господин Дукин! – толстяк протянул полную ладошку. Пожав её, гном ощутил, будто вляпался во что-то склизкое. – Как приятно встретить вас в нашей столице. Надеюсь, вам понравилось путешествие по железной дороге?

Дукин, перебарывая желание вытереть руку прямо сейчас о собственный походный плащ, улыбнулся.

-- Это не первое моё путешествие. К тому же, первую железную дорогу из Рэйджволта до Найнволта помогали строить мои собратья, - как бы невзначай заметил гном.

Дипломат осознал, что задел гномьи чувства и потому решил добавить ещё немного лести, как ни в чём не бывало.

– Мы очень-очень рады, что его Подземное величество, король Хеддин Чернобород принял наше предложение.

-- Король Хеддин просил не воспринимать моё появление, как решённый вопрос о принятии договора. У нас есть еще над чем работать. Потому мне даны весьма чёткие инструкции. Потому я бы хотел скорее увидеться с его Величеством королём Хорасом, чтобы обсудить все острые вопросы.

-- Разумеется! – натянуто улыбнулся дипломат. Вытянул руку, провожая к поданному экипажу.

Так они и распрощались. Сим долго смотрел вслед уходящему гному, окруженному толпой разодетых в парадное людей, надеясь, что он обернётся, позовёт с собой. На худой конец подмигнёт ему, суля новую встречу. Но гном не повернулся. Он зашел в карету, оживлённо что-то обсуждая с тучным послом, дверь за ними захлопнулась, и процессия двинулась прочь, к темнеющей громаде замка короля.

­­-- Что нас ждёт впереди? – спросил Сим брата.

Хобб долго не отвечал. Подбирал слова, которые бы были понятны младшему брату, но в конце концов сдался и решил ответить честно.

-- Сначала найдём нам ночлег. А дальше – видно будет.

Сим оглянулся на поезд. Сквозь кирпичный зев вокзала струился палантин солнечного света. Он победил дождевые тучи снаружи и теперь пытался вытеснить приглушенный полумрак внутри. Паровоз, весь в клубах белого дыма, медленно утягивал за собой состав. Скоро сюда приедет другой поезд и другие люди, бегущие от войны, почувствуют себя чужими на этом огромном вокзале.

Сим крепче сжал брата за руку.

0
06:30
689
19:10
+1
Не покидает ощущение, что это часть чего-то большего. Причем, довольно большой отрывок, в качестве рассказа он немного затянут. И написано-то хорошо, качественные атмосферные описания, живые герои…
Но. Как-то вот, не произошло ничего яркого, запоминающегося. Скорее всего именно потому, что это начало большого произведения? Если отбросить весь антураж, то получится просто зарисовка о том, как гном заступился за ребят в поезде…
Да, и кстати, вот если не упоминать гномов и эльфов, сделать их людьми, то в этой атмосфере поездов и заводов (пусть она и стимпанковская) получается уж очень обыденно.

Но это все замечания, я не говорю, что это плохо. Напротив, вполне хорошо. Но думаю, как роман это выглядит гораздо лучше, чем как рассказ.
21:37
-1
Завидев его в проходе вагона, Сим накрылся колючим одеялом, оставив себе небольшое оконце в его складках его / в его автор сам еще не запутался?
С каждым шагом тяжелых ботинок, мальчишка вжимался в кровать, стараясь стать невидимым. так он шел или вжимался? и что за кровать в поезде?
онизмы
егозмы
М-мне было скучно…, зпт не нужна
Лысый поворачивает голову, но могучий удар в живот сгибает его пополам. он голову повернул, а не корпус. как сзади гном смог в живот ударить?
из неоконченного…
снова гномы, снова револьверы…
3 -
12:46
Не типичное фэнтези. Без драконов, героев и волшебных мечей, но с гномами, уютным поездом и интересным конфликтом.

История мира и последствия войны подаются аккуратными мазками, постепенно погружая читателя в сюжет рассказа. Видна отличная работа автора. Рекомендую.
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания