Маска

Седая степь ощетинилась холкой волчицы. Та, повернулась набок, предчувствуя смерть. Ковыльные пряди вдоль хребта, отличавшие ее характерным редким окрасом, потускнели. Скольких щенков вывела она на тропу охоты? Научила их азам выживания. И вот теперь последний путь в тугаи ей пришлось совершить самой. Желтые с поволокой глаза стали плохими проводниками. Крутой отлог с влажноватым песком в низине, которая по весне превращалась в бочагу, она помнила вот с этой норы, в которой первый раз ощенилась. Приплодом стали пятеро крепких волчат. Два кряжистых дерева постарели вместе с ней, вознеся сухие ветви в несправедливое, но вечное небо. Родник спрятался в глубине до весны. Она сунула шершавый распухший язык во влажный песок, так было легче. Шакальи голоса из-за далекого тростника, опять напомнили ей о смерти. Сунуться раньше времени падальщики не посмели. Волчица поднялась на отлог и оглядела степь. Вечный покой под Вечным небом! Вдруг горячая кровь залила глаза… И в смертельной схватке, выбиваясь из сил, она сомкнула челюсти навсегда.

Молодой беркутчи, Пионер Санджиев, ловко сидел в седле. Его выточенное азиатским ветром, будто из красно-коричневого песчаника лицо, прищурившись, следило за стремительной точкой. Это трехлеток Нухур камнем падал на голову жертвы. Беркут иногда выбирал таких крупных животных, что всадник заволновался. Внутреннее состояние наездника передалось и коню. И вот единый галоп конских ног и двух сердец устремил их навстречу цели. Нет, на этот раз жертвой стала старая волчица, а не медведь-барибал как в прошлый раз. Но каково же было разочарование молодого охотника, когда по расцветке он узнал Матерь Семиречья. Горько и больно сделалось ему, в ту минуту он вспомнил, как два крупных волка ухватили его шестилетнего за кушак у входа праздничной юрты и потащили в степь. Но тут на их пути оскалилась волчица со светлыми прядями на спине. И волки послушно бросили его. Потом на серых хищников устроили облаву, и отстреливали их с вертолета. А мальчик радовался, что среди шкур не нашлось ни одной со светлыми прядями. Он и сейчас попытался рукой провести по этим прядям, но стремительный волчий оскал застыл на его перчатке. Зубы прокусили плоть. Да, у зверя нет выбора, ведь вокруг только враги… Превозмогая боль охотник выдернул пальцы из пасти, оставив перчатку. Будто еще тогда бросил вызов судьбе… Этот урок он запомнил навсегда, и жалость к себе вышла по капле, когда омывал руку в холодном ручье у подножия Джунгарского хребта. Он вернулся, разогнал шакалов и похоронил волчицу. Только это событие вряд ли запечатлено во «Всемирной книге Памяти», где Пионер Санджиев занимает одну из самых ярких страниц.

Название видеоархива получило столь фундаментальный смысл во время значимых событий на Земле. Вот Санджиев улыбается в синей форме летного училища, глубоко оттеняющей цвета неба глаза. Видимо он был далеким потомком рода Борджигидов из племени Темуджина. И на Земле познали его волю…

Когда «Байконур» приводнился у «Всемирного центра взаимодействия» никто из охраны не мог предположить, что это захватчики. Система «Свой/Чужой» на ранней стадии выявила несоответствие. Но стоило Санджиеву спуститься с мостика, как все аргументы в пользу здравого смысла, были отметены. Он своим обаянием сумел убедить сомневающихся. А сам корабль, в мгновение ока превратившийся в масленое пятно, вызвал большее недоумение. Но было поздно, галактические дроны захватили здание. Эта страница по праву считалась одной из самых печальных в истории той войны. Синтезированный образ Санджиева, впоследствии его назовут - « Монстр Санджиев», завладел помыслами большей части землян. «Коркуспула страха» прошла апробацию на сотрудниках Центра Взаимодействия. И, даже погибнув, реальный герой, и его прообраз-скан останутся самыми противоречивыми персонажами 1-й Галактической.

« Книга Памяти» скрупулезно, шаг-за-шагом раскрывает нам перипетии событий: Вот могучий флот Псерхсов вторгся в Ойкумену земной цивилизации. Начальный этап борьбы, когда крейсерская группа «Последняя надежда», во главе с «Криптоном» провалилась в под пространственный канал, нанеся существенный, но преодолимый ущерб противнику. Появилась концепция «Противостояние Марса». В позывных «Центра управления» ударная группа «Марс» именовалась не иначе как «Заслон». Личный позывной командора флота Санджиева – «Страж»(Нухур). Он понимал, что его задача как можно большую часть космоустановок противника отвлечь на себя. Где-то в перспективе должны были стартовать «Аргон» и «Гелий». Но ему мало было дела до них. Перед ним были превосходящие силы противника, которым надо противостоять. И программа – максимум: «Уничтожение Главного реактора – «Маски»!

Еще до последнего рассвета на Земле, группа «Марс» была разрозненной эскадрой. «Байконур» считался однокашником «Криптона», по международной квалификации «Неон», но усилен протонным блоком континентальной разработки, умеющим собирать энергию в пучок при прорыве силовой оболочки. Заградители «Прибой», развертывание которых считалось задачей «минимум», действовали по тому же принципу, но менее мощные установки смогли создавать барьер проникновению пыли у берегов Луны.

Словно буря прошла по степи, когда пилотажный авангард Санджиева стартовал для прикрытия в ближнем космосе. Все они погибли. Да мало ли кто еще… Командор не стал прикрывать догорающую «Австралию». Обсерватория до последнего «отмахивалась» лазером-анализатором от жгущих ее космоустановок прищельцев, как от надоедливых мошек. Пламя охватило все отсеки, рядом на астероиде, лежали обломки ее хранителя – крейсера «Бавария». Казалось, с жестокосердием средневекового азиата, Санджиев двигался к цели главной миссии.

«Маска»- это реактор и никто не застрахован, что после следующей загрузки топлива он не превратит Землю в опаленную космическую неудачницу!

По протуберанцам, исходящим из « желтых глаз степной волчицы» как называл «Маску» командор, видно, что там шла накачка. Санджиев разработал план прорыва узким клином в мертвую зону и атаку непосредственно после загрузки топлива в «Маску». Да, она точно напоминала голову волчицы, и даже при поднятии шлюзов явно проявлялся оскал. Но как «Матери Семиречья» вышел срок дозволенный природой, так и «маске степной волчицы» должен быть намечен рукотворный финал. Командор, леденеющей рукой, некогда прокушенной зубами зверя, потянул рычаг форсажа, монотонно взревели двигатели. Тело крейсера податливо завершило маневр.

Естественный спутник стал волнорезом для космической пыли, неуязвимость системы «Прибой» была заложена в саму конструкцию. Удивительная разработка Всемирного центра взаимодействия. Но вдруг в его лаборатории ворвались космические дроны и синтезированный Монстр Санджиев взял управление на себя… Пришельцы, говоря земным языком, пытались убить двух зайцев: дискредитировать командора флота и дать сильного лидера внутренним распрям.

В это время настоящий Пионер Санджиев готовит рискованную операцию по дестабилизации «Маски» в каких-то 1.5 а.е. от Земли. Плотные пылевые экраны задерживали даже радиосигналы . Земля оставалась в неведении. Этим и воспользовался трехмерный скан-провокатор. Только личность Санджиева была настолько неординарна, что вышла из под контроля своих закулисных puppeteers. Поначалу был провозглашен малопонятный лозунг: «Революция лояльных дронов!» Затем, с учетом значительно похолодания на Земле из-за пыли, культивирован генОм неандертальца. И те кто обладал некоторым числом генов, стали привилегированными членами общества. В этом был и свой бытовой смысл – люди меньше мерзли. Только ген мутантизма вдруг стал распространяться неуправляемо. И вот уже на Монмартре в Париже можно было встретить почти трехметровых людей, покрытых густой растительностью. Теория обиженных неандертальцев уже не казалась бредом. Мутация охватила весь европейский регион. Местом паломничества определены горы Кавказа. Неандертальничество стало модой – люди уходили в пещеры. Официальные властипоначалу пытались создавать резервации, но когда масса достигла критического уровня, что-то непоколебимое вошло в разум репатриантов. «Лучшие и добрые!» - стало лозунгом новой расы. Толпы неандертальцев жестоко расправлялись с теми у кого преобладал генотип кроманьонца. Таким образом, должна быть исправлена историческая несправедливость. «Кроманьонцы – тупиковый путь цивилизации! – трубили каналы массмедиа. Европа наращивала волосы на теле, после длительного скатывания к однополой гейской культуре. В массах накопился огромный потенциал противоположного знака. Натуралы били себя в волосатую грудь и требовали отказаться от благ цивилизации. Эти « предъявы» пришлось рассматривать Европарламенту. Несмотря на все выше сказанное, и то, что образ Санджиева обладал чертами истинного кроманьонца, ему представлялась роль первого революционера. И, действительно, холод делал свое дело. Люди с богатой растительностью на теле чувствовали себя комфортней, а Санджиев подавался как переходная модель. Хищный азиат на стороне добрых европейских неандертальцев. Рост и объем мозга у мутантов стали увеличиваться за счет «доброты». То есть тот, кто участвовал в избиении кроманьонцев, получал свой мозг в увеличенном размере. Потом шел длительный ритуал адаптации множественных функций сохранения тепла. Даже двумерный скан командора флота творил чудеса, с ним ходили как с иконой.

Собрав в кулак 500Гвт мощности флота, настоящий командор Санджиев решился на удар. До него доходили видеограммы о неприятностях на Земле с использованием его имени в непредсказуемых революциях. Он не был замешан в этих махинациях со сканированием, видимо захватчикам передали медицинскую базу. Ничего не отвлекало его от стратегии удара: «Байконур» протыкает силовую оболочку противника. В прорыв втягиваются номерные челноки авангарда. Смертники заточены под ударные истребители с новым нейтронным оружием. –

«Впрыснуть яду в коммуникационную и двигательную сеть», парализовать систему подавления. Пошла загрузка топлива! Форсаж!

Корабли Санджиева врываются на правый траверс «Маски». Они все сметают на пути.

-Реакция началась!

Целые эшелоны загрузки реактора обваливаются в Тар- тарары. Горящая лава течет по обе стороны от «Маски». Вот глазницы маски хищно вспыхнули, и оскал стал активно выдыхать протонную струю. Эскадра совершила разворот. И термоядерная печка опалила слегка «хвост».

-«Лис Санджиев увернулся, теперь надо падать беркутом в самое горнило!»

Ни один нерв не привел в движение мускул на лице командора, лишь заныла рука, прокушенная волчицей. Вот и всё… Взрыв!

Взглядом стороннего наблюдателя это выглядело рядовой космической вспышкой. Никакой драмы – просто аннигиляция вещества.

Санджиев внимательно смотрит с экрана. Как когда-то за стеклом в кабинете его прадеда, директора школы, на него глядели ободряюще портреты детей-героев последней великой войны между людьми. Ничего не меняется – герои нужны всегда!

Через много лет, изучая разрушительное воздействие цивилизации изнутри, большее внимание привлекала деятельность прототипа-скана – Монстра Санджиева. Ведь у героев все просто – антигерои сложнее. При Монстре элитой стали неандертальцы. Пятая колонна избранных уже имела свои подразделения во всех структурах, но как только пропала энергетическая подпитка Монстр Санджиев сдулся сам собой. Псерхсам этот удар достался невосполнимыми затратами энергии. Наступательный потенциал противника сошел на нет. «Маска» уже не смогла быть воссоздана с прежней мощью. Земляне почувствовали облегчение. Боевые действия приобрели позиционный характер.

Когда мощный взрыв сотряс Солнечную Систему, точно вспышка нового солнца он произошел спонтанно и «Маска» не смогла сфокусироваться на Земле. Взрывом лишь сорвало «пылевую шапку», что улучшило прозрачность атмосферы. Но часть ее была сорвана с полюсов, что растопило льды и увеличило уровень мирового океана на 33 миллиметра. Этого оказалось достаточно, чтобы подтопить прибрежную линию, и многие мегаполисы. Но это была совсем не та катастрофа, которую готовили захватчики. Нормальный солнечный режим положил конец мутациям в очень короткий срок. Вчерашние неандертальцы выметали кучи натуральных волос из своих жилищ, при этом улыбаясь, как ни в чем, ни бывало. Будто бы еще вчера они с пеной у рта не доказывали несправедливость эволюции.

Люди, действительно, переменчивы, и природа к этому привыкла. Теперь это случилось в сжатые сроки, словно мы уснули и проснулись другими.

А на мониторе Памяти «боевые колесницы» Санджиева уходят в белесую высь…

Страница перевернута.