Вороть

Монотонный звук судоходного двигателя простирался по всем коридорам огромного судна. Звуки, которые так привычны морякам – не привычны морю. Почти триста душ находящихся в одном месте, имеют странную привычку ссориться между собой. Причины разные, а исход и последствия одни.

На верхней палубе, когда туманная даль затягивает в своей неизведанности, загадочности, многие курят, а другие просто стоят, задумавшись о чем-то большем, чем очередной рейс.

Никитыч – кок, мужчина за пятьдесят, глаза – ночное небо с маленькими звёздами на сетчатке глаза, во взглядах предельно консервативен. Курит один, поодаль от других, таких же как он мечтателей. Все они смотрят на эту призрачную дымку и понимают – вот-вот они будут дома, где их возможно всё ещё ждут с тем же молчаливым отчаянием как в первый раз.

Молодой матрос, недавно отучившийся в каком-то институте, на флоте оказался случайно, да и не прижился то от слова совсем, ведь даже имя его никто не знает и зовут его как приходится – «Эй ты», «Кепарик» или как взбредёт в голову.

Удар солёной воды в лицо Никитычу оживил атмосферу на палубе. Сигарета, как и следовала потухла, а прохладная погода и поздний туман – только подкреплял безнадёжность ситуации.

- Как и следовало, перекур окончен! – усмехнулся дед и смахнул живой ковыляющей походкой с палубы.

Толпа оживилась они шушукались и оглядывали новичка, движения их были принуждёнными, натянутыми, что фальшь чувствовалась из далека.

Из толпы выходит электрик Федя с виду как трансформаторный считок на который надели клоунский парик.

- Значит ты тут недавно? – подходя к матросу говорил он.

Ветер раздувал его волосы, был виден порядившийся лоб и как следствие открытые грустные глаза.

- Да, сначала на «Джумбе», потом вот к Вам направили, да я и не хотел, само так получилось.

- Да, само, а тебя посвящали, на твоей этой «Джумбе»?! – с усмешкой сказал электрик.

- Ну как-бы…

- Ну раз нет, то сейчас пошли со мной посвятим – перебив его, он обернулся к толпе и громко свистнул.

Толпа сдвинулась с места как огромная стая голодных волков. Они окружили его, не оставляя ни малейшей щели между собой – живая стена. Сигаретный дым шёл кругом и завертывался между ними – уходя через мостик в море, соединяясь с туманом.

На палубе включились вечерние прожектора, но все понимали, что ничего не видно, только огромный светлый туманный луч святил куда вперёд. Двигатель заревел в ночной темноте, а после последовали три длинных гудка – не ясных никому. В капитанской рубке загорелся холодный белый свет и корабль с дикой скоростью начал набирать ход.

- Ох посвятим, будешь у нас моряком. С большой буквы «М» – крикнул кто-то из толпы. Почти незамедлительно последовал шакалий смех и тараканьи шевеления.

- Хватай – протяжённо крикнул электрик, обхватывая грудь молодому матросу.

Связывая ему ноги и руки огромным тросом, они начали потихоньку скидывать его за борт коробля, крик Кепарика – оказался неуслышанным, звук мотора, ветер не оставляли шанса на возможность быть услышанным.

- Медленно опускай, пущай страшно, пущай ревёт, сначала головой об холодную воду раза три, пущай. Авось научиться чему-нибудь! – крикнул из толпы неизвестный голос.

Вода как лезвие разрывала кожу, скорость и течение как мясорубка срывала плоть, ракушки, которые прижились на корме ниже ватерлинии – как шкурка проходились по телу. Надежда остаться живым покидала его с каждой минутой. И только слова – «За что, Господи», вырывались в перерывах между погружениями.

Уже лежа на палубе, в гордом и спокойном одиночестве, он проклинал этот корбаль и его странное название «Вороть», которое песок елось ему в глаза, 3 минуты пока его спускали вниз, аккуратно и бережно, и меньше минуты, когда его поднимали вверх, как мешок картошки.

- Да пусть, хоть нас перевернёт, чтобы они все почувствовали эту тяжесть в груди, чтобы понимали за что их так матросит, чтобы знали…

Говорил он пока туман унося с собой обиду и злость рассеивался. Ночь погрузила в себе то что не происходит днём. Луна полностью закрыла иллюминатор и кроме неё в него уже ничего не разглядеть. Корабль томно качало на волнах, пока сильный порыв не снёс его назад.

Матрос упал с кровати, ощутив все старые раны, он поднялся и закрыл каюту. В коридоре зашевелились люди, крики и похабчина доносились со всех сторон.

В дверь три раза постучали, на пороге каюты стоял Никитич. С приветливой улыбкой он протянул руку.

- Ну что капитан! За стол? – усмехнувшись проговорил старик.

- Я приготовил вкуснейшее из возможных блюд, ну на этом корабле, разумеется – смеясь говорил он.

- Не бойся, тех уродов сегодня не кормят, капитан слышал про этот, кхм.. Инцидент.

- Тогда, ладно – отвечал матрос.

Столовая была представляла собой продолговатый отсек, без иллюминаторов и света луны, корабль по-прежнему сильно качало, но все приборы и посуда оставались на своих местах.

- Присаживайся, наслаждайся едой.

Качка усиливалась, посуда находилась в неподвижном, подвешенном состоянии и еда представлялась в новом, каком-то ином виде. Никитич, не то чтобы менял свой вид или форму, просто при каждом ударе волны его лицо вздрагивало и белый шум как в телевизоре распластался на нём.

- Ну как тебя звать то? – улыбчиво и с голосом, который постоянно срывается говорил дед.

- Сергей, просто Сергей – отвечал малый, оцепенев.

- Тут всё слишком – дико, что ты подсыпал мне в еду? – уже почти яростно говорил он.

- Ничего не подсыпал, может у тебя морская болезнь? Всякое бывает, "цепанул" ракушек, да подхватил чего? А? – усмехнувшись отвечал тот.

- Да, нет ничего, просто видимо показалось.

Еда выглядела как в лучших ресторанах Франции и Германии, порции маленькие, а вкус утончённый, только ложки и вилки простые – алюминиевые. Шторм поутих, а двигатель сбавил свои обороты, повисла тишина – корабль подхватило течение.

- Ну что, дружок, пойдём по каютам, ужин удался на славу!

- Мы ни разу не поговорила о Вас! – сказал Сергей смущаясь.

- А что обо мне? Всю жизнь на корабле!

Шумы пропали, а посуда оказалась обычными тарелками – еда простыми харчами, Луну больше не видно, а море, как водится, лучшему шпиону затихло.

В коридоре носятся в пьяном умате команда, каюта закрыта, а стыдно до неприличия.

Сон зашёл в каждую каюту, но Сергей прогонял его своими мыслями. Недолго думая он вышел на палубу и долго ходил туда-обратно. Его удивлению не было предела – на корме стояла девушка. Подойдя ближе он уже мог видеть её силуэт и одеяние. Короткое платье тинного цвета.

Его края подхватывал холодный ветерок, в те моменты оно распускалось как часть водорослей. Причёска как цветущая лилия и глаза цвета морской пены. Она резко обернулась, он даже не заметил движения – она была везде, она заполняла корабль своим запахом – запахом моря, свежей рыбы и всяких тварей.

- Ты такой добрый для этого места, как ты тут оказался? – спросила она чуть улыбнувшись.

- Так сложились обстоятельства – отвечал он.

- Я не могу знать, что с тобой было до того, как ты вышел в море. Но здесь – ты в моей власти.

Блестящая натура – подумал он. Наверное, дочь капитана, которая захотела увидеть как работает её отец и скрытно от всех забралась на корабль, а теперь она гуляет по палубам ночью одна, когда холодный морской ветер срывает все маски, а темнота погружает в себя сознание.

- Откуда ты? – спросил у неё он.

- Это настолько сложный вопрос, что я не смогу дать конкретного ответа. Я существую здесь, так же как я существую там, мне нельзя привязываться к месту, но и я не могу быть постоянно в движении.

- Ты говоришь постоянными загадками, может хватит?

- Поверь мне! Я никогда не вру!

- Так говорят все, а что на деле?

- На деле совсем другое! Совсем! – возбуждённо ответила она.

- Ты так юна, а говоришь была везде.

- Моя жизнь смешная штука, я не старею, а чистота зависит совсем не от меня, насколько я искренне с тобой?

- Насколько?

- Насколько ты ответственен передо мной.

Их диалог продолжался долго, насколько это было возможно.

- Солнце скоро взойдёт, мы встретим этот закат вместе?

- Такой возможности нам не представиться, так что не забывай о тех словах, которые ты говорил мне, быть может они изменят твою жизнь – сказала она, улетучиваясь в утренних сумерках, когда сильный ветерок подул на восток.

Он ещё долго курил на палубе, так же хотя взад-вперёд, а сердце всё ещё бешено колотилось.

Главный прожектор погас, судно дало три громких гудка и ускорило свой ход. На палубе появились люди.

Стук в каюту разбудил Сергея.

- Что нужно? – только что проснувшись крикнул он.

- Впереди – конец. – крикнул кто-то и только слышно, как шаги уходят вдаль.

Встав он взглянул в иллюминатор, волны были предельно высоки, а корпус корабля стонал металлическим голосом. Выйдя из каюты, он увидел своих недругов, недавно с ним познакомившихся. Они долго спорили между собой о чем-то важном, о женах, сыновьях и о своей судьбе. Только один Фёдор сидел на полу и наплевав на все правила курил сигарету. Медленно встав, он направился к нему.

По ногам пошла лёгкая дрожь, непотное чувство, постоянные переживания.

- Ты уж прости нас, дураков, даст бог, свидимся ещё.

- Ла-дно. – немного запнувшись ответил ему.

Отойдя так же быстро как и подошёл, он присел на пол и продолжил курить, уставившись в одну, самую интересную для него точку.

Скрежет усиливался с каждой минутой, доходил до предельных широт, никто из них не торопился на шлюпки – это не выход, шторм не даст им шанса на выживание.

Серёжка не понимая что делать – стоит посередине коридора, бьясь с каждым ударом, то об правую, то об левую стенку пролёта. В дали показался капитан. Мужчина старый и седой, за ним шёл кок.

- Господа, пришло время разделять места в шлюпках их десять, я, Никитич и штурман – три места. Остальные выбираются путём жребия. Господа, не буяньте, если Вам не хватило место в шлюпке – у вас есть шанс на спасательный жилет. Они так-же вытягиваются по жребию у нас их семь, огромное число достанется каждому, три жилета уже заняты – мной, Никитычем и штурманом, спасибо за внимание!

- Вот скотины! – крикнул Федя в коридор.

Люди из толпы затрепетали и почти сразу же крикнули в ответ Феде – «Дурак ты! Да и вообще замолчи! Хочешь умирать – умирай!».

Никто не хотел молчать, ведь крики умирающего корабля только напоминали о всеобщей кончине.

Огромный всплеск эмоций породил мерцающий свет, корабль начал тонуть, но никто не понял, как. Вода хлынула смертельным потоком со всех сторон, как будто их затянуло вниз за долю секунду, со всех иллюминаторов и проходов. Падающая труба упала на ногу Сергею, задыхаясь он вспоминал слова, которые говорила ему тинная девушка – «Да, чтобы оно всё пропадом летело, почему я не помню их!», такая мысль была у него в голове. Мимо него пролетел, спасая свою шкуру кок, который как и следовала пнул ему по лицу ногою, так же как все кто шли к выходу.

В глазах потемнело и только басистый голос, который вытаскивая его на плече говорит – «Не спи, Серёг, пока живые! Проберёмся и все уроды попляшут».

Оставалось одно маленькое препятствие главный «холл». Там столпилось куча народу, которая никак не могла определиться куда идти, все кричали и хотели пойти вместе.

Федя пошёл напролом, на плече у него весел Сергей. Проход к шлюпкам огораживал Никитич с сигнальным пистолетом.

- Ты ещё труп несёшь – смеясь говорил он.

- Ты лучше не подходи, я стрельну, стрельну, мало не покажется! – кричал кок немного суетившись.

- Отойди Петр Никитич, ото хуже будет.

- Сейчас и отойду, конечно! – стрельнув сказал он.

Огненный шар попал ему в лицо, тлеющий уголёк прожёг лицо до кости и сейчас он уже даже не корчился от боли.

- Так тебе и надо скотина – отвернувшись говорил Никитич.

Корабль шёл ко дну, шлюпка с особо важными людьми отчалила, а остальные гордо заперлись в каютах и легли спать.

Чистая вода, песчаный берег и теплый ветерок который ласкает кожу, Сергей стоит на берегу. На берег выходит девушка, та самая которая стояла на палубе злополучного корабля, её одежда немного переменилась, оттенки стали на два тона светлее.

- Я знала, что ты сможешь вспомнить слова – сказала она ему охватив своим всеобъятным дыханием.

- Такое невозможно забыть, когда ты показываешь красоту морских просторов и говоришь одну всем до боли знакомую фразу.

- Я люблю тебя – сказала она исчезнув как появившись резко как во сне.