Владимир Чернявский

Призрачность

Автор:
Камиль Абзалов
Призрачность
Работа №60
  • Опубликовано на Дзен

Говорят, Иммануил Кант жил предельно скучно, однако сделал весомый вклад в развитие философии. Владимир Надмиров же к своим тридцати годам мог похвастаться разве что небольшим вкладом в банке, хотя жил, пожалуй, ещё скучнее. Тем не менее, именно Владимир станет центральной фигурой в данной истории.

Нельзя отметить ничего особо примечательного о повседневности нашего героя — он работает в университете, попадая в число так называемых «молодых преподавателей», которых изощрённо эксплуатируют, высылая на бесчисленные молодёжные конференции. В силу принадлежности к своей касте, г-н Надмиров вечера и ночи проводил в обществе неприветливо мерцающего экрана ноутбука. Он писал статьи на экономическую тематику; упор на количество, бесспорно, сказался на их качестве, и потому нельзя сказать ничего определенного об их научной ценности. Нас интересует скорее тот факт, что проведенные в скрюченной позе осенние вечера привели Владимира в состояние хронической усталости и неумолимого недосыпа.

Однажды в начале ноября Владимир, как обычно, засиделся за работой до глубокой ночи. С удивлением обнаружив, что спать осталось около трех часов, онподнялся, бросил безучастный взгляд на пять кружек с остатками кофе и рухнул в кровать прямо в одежде. Сны ему снились беспокойные: ноутбук печатал статью сам по себе, без участия Владимира, но получалось в итоге совсем не то, что было нужно. Молодой преподаватель всеми силами старался остановить непослушную технику, но в итоге разбил её об стену.

Нужно ли говорить, что утро они сам встретил в разбитом состоянии, и в этом не было ничего необычного. Гораздо более странным было то, что проснулся Владимир из-за звуков гремящей посуды на кухне. Он вскочил с постели с недоумённым выражением лица. После беглого осмотра комнаты обнаружилось, что стол пребывал в чистоте и порядке, а все грязные кружки пропали.

Здесь важно отметить, что Владимир жил один.

Вооружившись сувенирной стальной статуэткой,молодой преподаватель направился на кухню, крадясь так тихо и медленно, что, наверное, на весь путь ушло не меньше четверти часа. Там, на кухне, активно кипела жизнь: кто-то мыл посуду, шаркал тапочками по полу, протирал стол. Владимир лихорадочно соображал, кто мог посреди ночи вломиться к нему в квартиру и взяться за домашние дела. У самой кухни удача решила совсем ему не сопутствовать, подкинув на ковер согнутую скрепку. Разумеется, его ступня приземлилась прямо на неё, и он чертыхнулся от неожиданности. Шум на кухне тут же стих. Заглянув же туда, Владимир не увидел никого и ничего, кроме ослепительной чистоты. Вымытая посуда сушилась на полотенце, смущенно сверкая.

– Вот как всё было, Володя, – растолковывал несколько часов спустя Мрамов, его коллега по кафедре, – ты вчера перед сном сам все убрал и вымыл, но уже наполовину спал. А утром ты слышал только, как твои соседи моют посуду. Тебе нужно лучше высыпаться.

– Когда спать, если сроки на конференцию горят, – отмахивался Владимир. – Это у вас ничего срочного сейчас нет. Вспомните себя в моем возрасте.

– В твоем возрасте у меня уже двое детей было, – заметил Мрамов, отхлёбывая терпкий чай. – И не спал я из-за них. Ладно, бывай, меня с нетерпением ждут студенты.

Вечером того же дня Владимир вернулся в квартиру с некоторой опаской. Сам аккуратно разложил свои вещи и помыл посуду, даже пропылесосил во всех комнатах, после чего лёг спать пораньше, окунувшись в бессвязные и пустые сновидения.

Утром великий деятель науки чувствовал себя намного лучше. Светило неяркое солнце, в квартире была тишина. Владимир со спокойной душой прошёл на кухню и сел за стол завтракать, протирая глаза. Омлет оказался непривычно вкусным. «Впервые у меня так получается» – подумал Владимир, после чего вздрогнул и уронил ложку, так как вспомнил, что никакого омлета не готовил.

Ошеломительное открытие взбодрило Владимира лучше ледяного душа. Он широко раскрыл глаза и внимательно осмотрел все, что находилось на столе. Неведомая сила не просто приготовила омлет. Еда была красиво выложена на тарелку, столовые приборы расположились рядом. Справа от тарелки красовался стакан неправдоподобно рыжего апельсинового сока. Парочка поджаренных тостов, хотя в квартире одинокого преподавателя никогда не было тостера, веером разложились навторой тарелке. В довесок ко всему этому, рядом обнаружился готовый обед в контейнере, очевидно, новом. И располагалось все на чистой узорчатой скатерти – конечно же, никогда ранее Владимиру не принадлежавшей.

«Такое я не мог совершить неосознанно», – заключил молодой преподаватель и спешно покинул сначала кухню, а после экстренных сборов и квартиру.

– Ты с дуба рухнул? – буркнул Мрамов, протирая глаза. Ему нужно было только к четвертой паре. – Не пущу я тебя жить, мне нет дела до твоих галлюцинаций.

– Василий Васильевич, я не сошел с ума. Я всегда держу себя в руках и спокоен в любой ситуации. Но это просто за границами моего понимания, и мне все это странно… и страшно!

– Володя, я вот по своим наблюдениям могу сказать, что далеко не всегда ты спокоен. Ты же в присутствии нашей аспирантки дар речи теряешь. Вечно нервничаешь, когда надо с нашей завкафедры переговорить. На тебя даже студенты морально давят, когда зачет хотят получить. Я бы сказал, что ты психологически слаб и неустойчив. Тебе надо подлатать нервы, и начать со здорового восьмичасового сна. Теперь извини, свой сон я тоже намерен продолжить.

– Василий Васильевич…

– Позволь напомнить, что по специальности я экономист, а не психотерапевт.

На занятияхВладимир сидел сам не свой. На промежуточной контрольной студенты безбожно списывали, едва сдерживая смех от жалкого вида чудака-преподавателя. Впрочем, тому было все равно: он размышлял над тем, как продержаться в своем же доме наедине со сверхъестественными силами.

«Возвращаться ли мне домой? – рассуждал он. – Что бы это за чудовище ни было, оно убирает квартиру и готовит еду. Не похоже, чтобы у этого были злые намерения. Но вдруг это пытается меня откормить? Втирается в доверие? Черт его разберет. А если это и есть черт?..»

Так пролетел рабочий день, и вот в восемь часов вечера Владимир стоял в нерешительности перед дверью собственной квартиры, решая, что сильнее: его желание поесть или страх перед неведомым. Голод одержал верх.

Первое же, что встретило хозяина квартиры – запахи чего-то вкусного и негромкая джазовая музыка из радиоприёмника, который сломался годом ранее. Кухня была в полумраке, освещаемая лишь пламенем нескольких небольших свечек. Стол вновь был накрыт, но на этот раз это был полноценный ужин: кажется, неведомое нечто приготовило утку в каком-то экзотическом соусе. Можно было заметить также бутылку красного вина – кажется, дорогого – и два бокала.

– Что бы ты… Вы ни были, – начал Владимир решительно, обращаясь в пустоту, – ужинать я с Вами не собираюсь. Вы ворвались в мой дом и… Ну да, Вы мне делали пока только хорошее. Но разве я Вас об этом просил? Спасибо, конечно, но я и сам справлялся со своим хозяйством. И, конечно, прошу прощения, но не могли бы Вы исчезнуть и не досаждать мне?

Как только он договорил, свечи погасли, а радио резко выключилось. Напускная решимость тут же растворилась в гробовой тишине; даже часы перестали тикать. Несколько мгновений ничего не происходило – Владимир стоял и думал, что никогда прежде ему не было так страшно. Но далее ему стало ещё страшнее.

Сначала с дребезгом разбились о стену бокалы. Потом утку разорвало на несколько кусков, разлетевшихся по всей кухне. А далее начался настоящий кошмар, так как все происходило одновременно: столовые приборы взлетели и вонзились в потолок – даже ложки! – прямо над многострадальной головой преподавателя; скатерть слетела на пол вместе с тарелками; двери холодильника стали яростно хлопать; окно распахнулось, впустив холодный октябрьский ветер. В довершение всего об стену разбилась бутылка вина, и все вокруг покрылось кровавыми брызгами. Не выдержав этого зрелища, Владимир бросился прочь и заперся в ванной.

Снаружи раздавались зловещие и яростные звуки, о природе которых он не хотел даже думать. Поэтому ночью он так и не покинул свою маленькую крепость. Проснувшись утром в ванне, Владимир стал думать, что делать дальше. Спустя некоторое время он решил-таки выйти наружу, не выдержав все усиливающегося голода. В квартире царилатревожная тишина. Во всех комнатах все было по-прежнему, оставалось лишь проверить кухню.

Владимир с осторожностью заглянул за дверь. Кухня пребывала все в том же хаосе, еще более усугубившемся — разбита оказалась вся посуда, а все дверцы шкафчиков слетели с петель. Стоило Владимиру пройти чуть вперед, как сквозняк из раскрытого окна резко усилился; несколько осколков по всей кухне угрожающе поднялись в воздух, а на залитом вином полу проявились чьи-то следы, продвигавшиеся в сторону застывшего в ужасе преподавателя. Одолев свое оцепенение, Владимир поспешил покинуть квартиру.

Спустя час он находился на кафедре, спрятавшись под своим столом. Никто его там не замечал, и он оказался полностью предан собственным мыслям.

***

«Я полюбил тебя практически в тот же миг, когда ты появилась в моем поле зрения. Ты смеялась, а твои кудрявые волосы прелестно растрепались на ветру. Я и не думал подходить к тебе — ты была не одна и казалась слишком недосягаемой.

Не знаю, как я решился с тобой заговорить. Это было неделю или две спустя, и ты, конечно, даже не вспомнила о той случайной встрече. Мы несколько раз ходили в то дешевое кафе — забыл название, что-то восточное — и всегда брали одно и то же, но все никак не могли друг другу наскучить. По крайней мере, с тобой мне не было скучно никогда.

Даже когда мы стали жить вместе, я с прежней силой удивлялся твоей способности все преображать вокруг себя. Используя простейшие рецепты, ты готовила самые прекрасные блюда в мире. Ты танцевала во время уборки, и чистота ослепляла. Ты тащила меня в новые места, сколько бы я не уговаривал тебя остаться вечером дома. Ты ругала меня за излишнюю скупость, а я лишь назидательно цитировал вождя: «Экономика должна быть экономной».

Со временем я стал строже и упрямее. Я помню вечер, когда впервые уговорил тебя никуда не идти. Какое это было расслабление! Ты молчала тогда. И с тех пор умолкала часто. Мне становилось не по себе от твоего холодного молчания, но ко всему привыкает человек. Ведь и я не из говорливых. Я стал радоваться тому, что все было по-моему: мы с тобой ели твою чудесную, хоть и ставшую чуть проще еду, подолгу спали, неторопливо распивали чай длинными темными вечерами. И молчали.

Однажды ты не произнесла ни слова за три дня. Я ощущал, что что-то не так, но ничего не стал предпринимать: всегда все у нас разрешалось само собой. Если ты молчишь, значит, так нужно.

На четвертый день ты не пришла домой. Когда уже было поздно, я написал СМС, а не дождавшись ответа, лёг вздремнуть. Оказалось, что ты вернулась, пока я спал. Утром я не обнаружил твоих вещей, только записку — «Прощай».

Я был возмущен, и обижен, и зол. Твой поступок выбил меня из жизненной колеи, и я стал спать вдвое больше, есть втрое меньше, и практически перестал разговаривать с кем-либо просто так. Меня обволокла ненавистная работа, но я рад был утопиться в ней, изматывая себя с ужасающей жестокостью. Будто это способно было меня оправдать за ту вину, которую мне все еще не хватает духу за собой признать.

Ты бы простила меня, знай ты об этих самоистязаниях?»

***

Владимир вздрогнул, услышав два женских голоса в опасной близости от себя. Это оказалась аспирантка Оля, болтавшая с подругой. Они не заметили спрятавшегося преподавателя.

– Оляш, у вас тут просто ужас! Вроде и сквозняк, но так душно. То ли потом, то ли спиртом пахнет! — возмущалась гостья, прохаживаясь по тесному кабинету. — Не то место, где можно найти себе достойного партнера.

– Не знаю, не знаю... — голос Оли звучал наигранно-таинственным.

– Да ладно? — подруга неприятно рассмеялась. — И кто же он?

– Молодой преподаватель. Вполне симпатичный... Мы с ним особо не общались, конечно, он довольно неразговорчивый, но кажется таким интеллектуалом! Я пробивала его статьи — он их так много в последние годы написал! Довольно солидный, но видно, что устает. Василий Васильевич о нем отзывался хорошо. Говорит, что он от одиночества так много работает, а его завкафедры еще и нагружает специально.

– Я понимаю, конечно, что человек умный и солидный, возможно, но... Он же так и будет весь в работе..

– А вот Василий Васильевич говорит, что раньше он не был настолько помешан. У него была не то жена, не то невеста, но они почему-то разошлись. А сейчас ему просто не хватает внимания.

– Этот Мрамов ваш еще та сваха! – гостья вновь рассмеялась. – Как хоть зовут этого твоего...?

– Владимир, если тебе так интересно.

Вскоре подруги ушли, оставив Владимира наедине со своими запутавшимися мыслями. Ему была симпатична Ольга, но никогда не хватало решимости спокойно поговорить с ней о чем-либо, помимо работы. Подслушанный разговор, впрочем, пробудил в молодом преподавателе какие-то радостные эмоции, подпорченные лишь все не пропадающим ужасом перед неведомыми силами, поселившимися в его квартире.

В конце концов Владимир решил, что с него довольно. Он слишком долго был один и стал почти терять человеческий облик; возможно, что и разум его чересчур помутился. Молодой преподаватель твердо вознамерился дать шанс новому человеку в его жизни, и это побудило его на смелый, прежде казавшийся ему невозможным шаг.

– Уважаемый призрак, – произнес Владимир, вновь стоя посреди своей кухни. – Я должен извиниться за то, что был довольно груб. Никогда раньше мне не приходилось сталкивался со сверхъестественными существами, и я просто испугался. Но ты и в самом деле не желал мне зла, я это теперь осознаю, и я пришел к тебе с миром. Ты можешь оставаться здесь. Я не понимаю, что ты есть, и мне действительно хотелось бы постичь тебя. Кроме того, сейчас мне понадобится твоя помощь. Видишь ли... скоро я хочу позвать к себе гостей. Я очень давно этого не делал, но не хочу оплошать. Думаю, я действительно без тебя не справлюсь с уборкой, готовкой... Поэтому я прошу примирения, и если ты согласен, дай мне какой-нибудь знак.

Закончив свою речь, Владимир замер на месте, с опаской поглядывая на острые предметы вокруг себя. Спустя несколько мгновений он протянул вперед руку — почти машинально — и сам почувствовал себя неловко. Однако, к своему почти восторженному удивлению, он ощутил прохладное, немного колкое, но крепкое рукопожатие. Незримый призрак принял его предложение.

***

Прошло некоторое время. Владимир планомерно начал общаться с аспиранткой, создавая у нее чуть более доверительное отношение к себе. Каждый раз, возвращаясь домой, он тщательно обдумывал план дальнейших действий, постепенно продвигаясь к поворотному моменту — романтическому ужину, который, по его задумке, должен был все расставить на места и либо дать начало новым трепетным отношениям, либо поставить бесповоротную точку.

Владимир довольно быстро свыкся со своим бестелесным соседом. Призрак добросовестно и качественно выполнял работу по дому. Совместными усилиями им удалось вычистить всю кухню — вероятно, не без помощи сверхъестественных способностей привидения. Владимир приобрел новый посудный набор, который смотрелся в разы приятнее предыдущего. Вся квартира словно преобразилась — всюду воцарилась чистота, и каждый вечер после работы молодой преподаватель с нескрываемым удовольствием наслаждался давно забытым им чувством свежести и умиротворения.

Ольга проявляла явные признаки заинтересованности в общении и легко согласилась на несколько небольших свиданий. Владимир прогулялся с ней по набережной, сводил в кафе, которое полюбил еще в студенческие годы, а также устроил киносеанс прямо в университете, использовав для этого проектор в одной из учебных аудиторий. Все шло складно и предсказуемо, и молодой преподаватель как никогда был собой доволен.

Настала суббота. Ольга согласилась прийти к Владимиру домой на вечерний романтический ужин, запланированный на этот день. Накануне молодой преподаватель подробно обсудил с призраком меню, что оказалось непростой задачей ввиду молчаливости таинственного сожителя. В конце концов, все блюда были определены, и в субботу Владимир со спокойной душой отправился на пары, пребывая в полной уверенности, что снизошедшая свыше призрачная благодать подготовит к вечеру все необходимое. Лишь одно вызывало сомнения у преподавателя: как призрак воспримет Ольгу? Владимир так ни разу и не обмолвился загадочному духу о том, что ждет лишь одну гостью. Кроме того, не решился он и попросить призрака не проявлять особой активности в этот вечер, а лучше всего отправиться на вечернюю прогулку над крышами многоэтажек.

После занятий Владимир дождался Ольгу у кафедры, после чего они вместе отправились к нему домой. Разговор шел легко и непринужденно, однако чем меньше оставалось идти, тем тревожнее становилось молодому преподавателю. Он так и не придумал, как объяснить то, что он вот уже две недели живет в одной квартире с невидимыми силами, возможно, потустороннего происхождения. Он шел и размышлял: «Если она что-то заметит, то постараюсь убедить, что ей показалось. Да. Это был сквозняк! Надо говорить как Мрамов, весомо и с уверенным видом. А если запаникует, то попрошу помощи у призрака. Если он умеет извлекать из ниоткуда разные предметы и вычищать невычищаемую грязь, то, возможно, способен и влиять на память. Кто их знает, этих духов. Надо было все лучше продумать заранее...»

Поколебавшись немного у входной двери, Владимир все же открыл ее, впустив гостью в свое одинокое царство. Ольга оценила чистоту жилища, обычно несвойственную холостякам. В гостиной обоих ждал шикарно накрытый стол, что вновь вызвало восхищение у девушки.

– А почему здесь приборы на троих? – с некоторым беспокойством спросила она.

Владимир с ужасом заметил, что на столе действительно стоит три тарелки со столовыми приборами. Он понял, что призрак тоже собирался участвовать в трапезе, а этого никак нельзя было допустить.

- Это на всякий случай. Запасные, - быстро произнес он и направился на кухню.

В коридоре молодой преподаватель тут же стал свидетелем того, как в их сторону по воздуху летел поднос с легкими закусками. Владимир тут же бросился вперед и перехватил ношу у призрака.

– Прости, я забыл тебя предупредить, но это очень важно, – затараторил Владимир испуганным шепотом. – Это Ольга, моя коллега, но она ничего не знает про тебя, а я не хочу ее пугать раньше времени. Прошу, позволь нам провести с ней вечер только вдвоем, не показывай себя, хорошо? Я буду очень тебе благодарен. Я познакомлю вас, только позже.

Дух в свойственной ему манере ничего не ответил. Он тут же удалился на кухню, напоследок шумно хлопнув дверью.

– Володя, что ты там делаешь? – поинтересовалась Ольга из гостиной.

– Ничего-ничего, уже иду! – Владимир решил не придавать значения инциденту и вернулся к гостье.

Пара провела несколько часов за достаточно приятной беседой. Ужин, приготовленный привидением, оказался невероятно вкусным, и Ольга без конца удивлялась кулинарным способностям Владимира, отмечая, что тот просто «мечта многих женщин». Владимир нервничал и немного смущался, надеясь, что призрак этого не услышит и не обидится еще сильнее.

– Володя, а можно немного личный вопрос? – Ольга выразительно посмотрела на молодого преподавателя, будто находясь в нерешительности. – Признаюсь честно, Мрамов мне как-то рассказал, что у тебя была жена. Можно узнать, почему вы разошлись?

Владимир слегка помрачнел, однако решил, что правду скрывать незачем.

– Да, я долго жил с... Анной, хотя женаты мы не были. Как-то не дошло до этого. На самом деле, я и сам не понимаю, что произошло. Одним утром я обнаружил, что в квартире нет больше ни ее самой, ни ее вещей, только прощальная записка в одно слово. Она просто решила меня бросить — возможно, я ей надоел, или нашелся кто-то получше меня. А мне казалось, что у нас все складывалось отлично.

– Получается, она настоящая предательница, - с сочувствием произнесла Ольга.

В этот момент вновь хлопнула дверь на кухню. Владимир тут же побледнел и, едва слышно произнеся «Я скоро вернусь», вновь бросился в коридор. Там он начал было умоляюще шептать, но невидимая сила оттолкнула его и, судя по всему, проникла в гостиную. Владимир больно ударился об стену и рухнул на пол.

– Что случилось? – забеспокоилась Ольга. – Ты в порядке?

– Да, все отлично, – прохрипел Владимир, с трудом встал и вернулся в гостиную.

Казалось, что больше ничего не произошло. Призрак просто находился с ними в одной комнате, безмолвно наблюдая. Молодой преподаватель сильно напрягся, каждую минуту ожидая какой-нибудь подлой выходки сверхъестественного существа. Ольга, кажется, не замечала состояния партнера и продолжала разговаривать, как ни в чем не бывало.

– Честно говоря, я не понимаю твою бывшую. Я всегда считала, что нельзя бросить человека просто так, ничего не сказав. Всегда нужно сначала все обсудить и прийти к какому-то компромиссу. А твоя, наверное, просто была самовлюбленной эгоисткой, и, пожалуй, даже хорошо, что она сама ушла из твоей жизни. Думаю, с таким человеком жить для тебя было бы сущее мучение... Ой!..

Владимир испуганно посмотрел на гостью. Она вдруг схватилась за плечо и скорчилась от боли. Подскочив к ней, Владимир увидел несколько глубоких кровоточащих царапин от ногтей. Ольга стала кричать; неожиданно она упала со стула, а невидимая сила за волосы оттащила ее к стене. Девушка рывком постаралась вскочить, но призрак удержал ее, по-видимому, крепко сжимая ее руку. Тогда Ольга схватила со стола нож и попыталась дать отпор противнику; однако рука застыла в воздухе, и постепенно стала разворачиваться острием к девушке. Она лишь в самый последний миг успела увернуться от удара, и лезвие лишь оцарапало ей щеку. Тогда призрак схватил ее за горло и поднял высоко в воздух, явно намереваясь задушить бедную гостью.

Все это время Владимир никак не мог заставить себя вмешаться. Он застыл как вкопанный, сотрясаясь от ужаса и безучастно наблюдая за происходящим. Но когда он наконец понял, что его гостье угрожает действительно смертельная опасность, то усилием воли заставил себя выйти из оцепенения и броситься на помощь. Он всем весом навалился на то место, где предполагал наличие привидения, и действительно ощутил твердое тело, повалив его на пол. Вместе с ними упала и Ольга. Она закашлялась, поднялась на ноги и с криком «Псих! Больной!» поспешно покинула квартиру.

Владимир обессиленно сидел на полу, прислонившись к стене. При падении он разбил нос и довольно сильно ударился головой, из-за чего ему стал мерещиться странный гул. Вдруг он почувствовал, как что-то хватает его за рубашку и поднимает наверх. Гул усилился и стал походить на колебание частот. Призрак тряс Владимира, но не бил и не душил, а тот просто покорился судьбе и ждал своей участи.

К своему удивлению, Владимир обнаружил вскоре, что гул становится похож на голос; он становился все отчетливее, и вскоре молодой преподаватель стал различать слова: «...привести! В наш дом! Без предупреждения и прогнав меня! Она заслужила такого обращения! Надо было голову ей открутить, а потом и тебе, ты, подлец!.. Ты...»

– Погоди, – Владимир затряс головой, пытаясь собраться с мыслями. – Погоди. Я слышу тебя. Раньше не слышал, а теперь слышу. Как такое...

– Ты никогда не слушал и не слышал меня! Ты меня игнорировал и словно отрицал мое существование! Не думал, каково было мне? Не думал, каково это — молча выслушивать требования? Я не джинн, черт побери!..

– Да кто ты такой? – прохрипел Владимир. – Почему вообще появился у меня дома? Расскажи мне уже все!

Призрак не ответил. Он отпустил Владимира и удалился из комнаты.

Молодой преподаватель сидел в смятении перед брошенным столом и пытался обдумать все, что произошло. Голос призрака не был похож на голос человеческий: его нельзя было назвать определенно женским, мужским или детским, и даже интонации были трудноуловимыми. Все недавние события напоминали скорее сон, чем реальность, и Владимиру не хватало душевных сил и сообразительности, чтобы все в полной мере осознать. «Была бы здесь Анна... – печально подумал он. – Она бы быстро все поняла и объяснила...»

Эти мысли вдруг породили у Владимира некоторые догадки. Он стал оценивать вероятность своей правоты о личности незримого духа, и чем дольше думал, тем сильнее убеждался в правильности своих догадок. Он медленно вышел из гостиной и добрался до кухни: у окна слышались неясные всхлипы.

– Анна? – нерешительно спросил Владимир. – Это ты?

Молчание.

– Если это ты, Анна... Боже... Я думал, ты просто уехала, думал, не хочешь выходить со мной на связь. Но если это ты, значит, ты погибла... Ответь, это ты, ты?..

Вновь молчание. Владимир медленно стал приближаться к окну, где будто слышал взволнованное дыхание.

– Да, – произнес вдруг знакомый женский голос.

***

Времени для Владимира будто более не существовало. Он появлялся в университете, но редко успевал на собственные пары. Он даже не вспоминал об Ольге, которая взяла больничный и пропала на несколько недель. Мрамов осторожно пытался выяснить, что произошло, но ни от кого не получил внятного ответа и оставался в тревожном неведении.

Владимир старался покидать пределы квартиры только при крайней необходимости. В остальное время он сидел с занавешенными окнами, без конца пил вино и беседовал с призраком своей прошлой любви. Он вновь пылал чувствами и упивался ими, не веря собственному счастью и лишь жалея, что не может как прежде видеть свою возлюбленную.

Главный вопрос, который мучил Владимира и который он долго не решался задать призраку, звучал коротко и страшно:

– Как ты умерла?

Призрачная сущность не помнила этого.

– Дорогой, я помню тебя и всю нашу жизнь. Но я ощущаю каждое мгновение, что, как бы ни старалась, не являюсь человеком. Я будто тень или отголосок той живой личности, той памяти и тех чувств. Я помню, как ушла от тебя. Помню, как ехала куда-то очень долго одна. Где-то жила — не помню, не помню, где! – и на этом все обрывается. Но совершенно точно в это время я безумно тосковала по тебе, рыдала ночами, и только глупая гордость не позволяла мне вернуться к тебе. Наверное, я бы вскоре вернулась, но что-то случилось. Любимый, я так счастлива, что вновь могу быть с тобой! И так несчастна оттого, что это не совсем я... Что я, скажи, что я такое?

«Что я такое?» – на это Владимир не мог ничего ответить. Ежедневно слыша этот отчаянный вопрос, он лишь протягивал дрожащие руки к одушевленной пустоте и шептал: «Ты мое спасение, ты моя жизнь».

Это была вне всяких сомнений она — та Анна, которую Владимир знал и любил. В чем-то она будто была даже лучше с его собственной точки зрения: она оставалась заботливой и игривой, как в самом начале их знакомства, но при этом гораздо более кроткой и податливой.

Сидя на парах перед скучающими студентами, он лишь думал о том, чтобы вновь сбежать к своему таинственному раю в полумраке маленькой квартиры. Он испытывал невыносимую жажду все время прикасаться к возлюбленной, осязать ее, укрепляясь в своей вере в реальности происходящего. Владимир все чаще стал передвигаться по квартире с закрытыми глазами, чтобы забыть о невидимости Анны.

«Сначала я не мог ее слышать, но вскоре услышал. Сейчас я ее не вижу — но все еще может измениться. И тогда она будет абсолютно реальна», – думал Владимир, не в силах сдерживать свои мечтания.

В конце декабря, когда весь город уже окутало снежным одеялом, одним из поздних вечеров Владимир по обыкновению беседовал с призраком о прошлом, в тысячный раз вспоминая одни и те же истории, и не позволяя самому себе задумываться о будущем. Но ежевечерняя идиллия оказалась нарушена резким и будто недружелюбным звонком в дверь.

– Кто это может быть? – Владимир был удивлен и взволнован. К нему уже давно никто не приходил, и сам он никого не желал видеть. – Я проверю. Оставайся здесь и не подавай виду.

Владимир осторожно подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стояла какая-то женщина. Она набирала что-то на телефоне, и лица было не разглядеть. Тяжело вдохнув, Владимир раскрыл дверь.

– Здравствуй.

Владимира охватила невыносимо противоречивая смесь чувств: восторг, удивление, страх, трепет и боль в сердце от эмоционального напряжения.

– Анна?..

Это была она — с более серьезным взглядом, чем прежде, в более изысканной одежде, чем прежде, с более уверенной осанкой, чем прежде. Это была уже совсем не та девушка, которая покинула Владимира в его тусклом жилище.

– Да, это я. Я по делу. Возможно, где-то у тебя остался мой загранпаспорт. Ты не находил его?

Владимир молчал. Ничто не укладывалось у него в голове, и потому он лишь ошарашенно глядел на свою бывшую возлюбленную.

– Володя, у меня нет времени на разговоры и разбирательства, я уезжаю через час. Скоро мне будет нужен мой загранпаспорт. Просто скажи: он у тебя?

– Но... ты умерла...

– Я не отвечала на твои звонки, потому что не хотела больше с тобой разговаривать, а не потому что умерла. Пожалуйста, веди себя достойно и не начинай ныть.

Владимир постарался забыть обо всех своих мыслях и повиновался Анне. Он давно уже нашел ее загранпаспорт и хранил на полке рядом со своими документами. Вернув паспорт Анне, он снова застыл у двери.

– Спасибо. Теперь прощай.

– Стой! – Владимир схватил Анну за руку в панике, не будучи готовым остаться без ответов на все свои вопросы.

– Отпусти меня! – Анна вырвалась из его хватки и строго взглянула ему прямо в глаза. – Не прикасайся ко мне.

– Почему... почему ты ушла? – Владимир спросил наконец то, что терзало его долгое, слишком долгое время.

– Потому что ты всегда хотел, чтобы все делали для тебя, но сам ничего не отдавал взамен. Очень надеюсь, что ты изменился. А теперь я ухожу.

И она вновь ушла, не мешкая и не оборачиваясь, самостоятельно захлопнув за собой входную дверь. Владимир остался один во мраке, после чего повернулся лицом к гостиной.

Там его ждало нечто, что точно не было Анной.

***

В гостиной было тихо и темно. На улице проехал автомобиль, и свет от фар пробежал по потолку, просочившись через щель в шторах. Владимир слышал только стук собственного сердца и физически ощущал страх, сковавший нутро.

– Что ты такое? – спросил он у пустоты сломленным голосом.

Ответа не последовало. Послышался легкий шелест у дивана – призрак неторопливо передвигался вдоль окна.

– Что ты такое? – повторил Владимир почти с отчаянием. – Ответь мне, дьявол!

– Ты знаешь, – был ответ.

Голос вновь утратил человеческое звучание. Шторы резко распахнулись, однако вместо зимней ночи через окно комнату заполнил холодный синий свет, на фоне которого застыл расплывчатый темный силуэт.

Нечто повернуло склонившуюся голову к Владимиру.

– Ты прекрасно знаешь меня, человек, ибо ты породил меня. Ты взращивал меня в своей груди долгие месяцы, ты кормил меня своими желаниями и тревогами. Во мне отразилось все то, что ты прятал ото всех.

Я имею множество личин. Я — любовь твоя к Анне, и я могу легко стать ею. Я — твое влечение к Ольге, и твоя ненависть к ней же. Я есть все то, что ты держишь в своем сердце, но что не свершилось с тобой. Ведь чего ты желал более, чем жить с той, которая будет лелеять тебя, выслушивать все, что ты говоришь, и говорить то, что ты хочешь услышать? Вспомни, как ты хотел позвать к себе Ольгу. Вспомни, как ты был разгневан, когда гостья посмела высказываться о твоей любви. Не хотел ли ты напасть на нее, причинить страдание?

Я твое дитя, и твое проклятье, ибо олицетворяю все, чего у тебя нет, и создаю иллюзию обладания желаемым. Я мог казаться твоим счастьем, но я — лишь призрак твоего счастья.

– Что мне делать, призрак?

– Здесь твой выбор. Прими меня, и на оставшееся тебе время забудешь об иллюзорности всего, что я создаю для тебя. Ты сможешь прикасаться к девушке, которую так любишь и не можешь забыть. Прогони меня, уничтожь меня, отпусти меня – и останешься один на один с этим миром, с самим собой, брошенным и ничего не достигшим. Ты будешь жить и страдать, окруженный правдой. И неизвестно, хватит ли тебе сил преодолеть свои слабости и страхи, и наперекор всему добиться счастья, или же ты останешься прозябать в унынии и разочаровании.

Владимир не шевелился, ощущая себя под взглядом самого страшного и жесткого судьи. И то был не призрак — то был он сам.

– Уходи, видение, – произнес наконец Владимир.

– Ты уверен, человек?

– Уходи.

– Ты предпочтешь слабый шанс на истинное счастье сладостной иллюзии?

– Уходи, наваждение. Я осознаю и вижу призрачность своих эгоистичных представлений. Мой выбор — отказаться от спасительного неведения.

– Твое право, человек. Твой первый шаг сделан. Все, что дальше – твоя полная ответственность.

Грозный силуэт растворился. Синее свечение стало угасать, и вновь за окном оказалась тихая снежная зимняя ночь. Владимир приблизился к окну и стал наблюдать за кружением безмятежного снегопада в свету усталого фонаря. Его рыжие лучи проникали в комнату, слабо освещая запущенную квартиру и исхудавшего преподавателя. Владимир остался наедине со своим одиночеством и с надеждами на более счастливое будущее.

Другие работы:
+5
17:30
1750
22:54 (отредактировано)
Интересный рассказ. Вроде бы мало динамики, так называемого экшена, но хочется читать дальше, по крайней мере мне. Наверное потому, что он про людей и про жизнь. Немотря на то, что рассказ получился длинным, даже затянутым, автору, на мой взгляд, не удалось в полной мере раскрыть характер главного героя. Не получилось показать почему именно он был эгоистом по отношению к бывшей девушке. Как-то не верится, чтобы все хорошо хорошо и вдруг на тебе, под надуманным предлогом… Скорее всего она просто кого-то встретила и все.
Фантастики особой не вижу. Все происходящее в рассказе можно списать на шизофрению.

Ну и конечно же в тексте моря «был»ок и других повторений слов. Впечатление средненькое 6 из 10.
18:14
Прекрасная форма, но нет динамики, драйва, идеи, изюминки. мототоный рассказ… Хорошо, что начали с Канта, а закончили за… ну вы поняли. Но в целом грамотный текст с претензией на «философичность»…
15:07
В целом рассказ неплохой, но остаётся некоторая недосказанность, что ли. Финальный твист был совсем неожиданным – когда оказалось, что призрак и Анна – это не одно и то же. Так что же это было? Фрагмент от первого лица как-то не вяжется с образом, введённым ранее в рассказ. Просто обычный преподаватель (по какой дисциплине, кстати – не нашёл), без глубоких размышлений, весь «в мыле» от нагрузок – и тут вдруг такая глубокая линия, с самоанализом, что не уделял достаточного внимания своей любимой. Причём без явного чувства вины. Эгоизм как он есть. Также не совсем понятна мораль рассказа: нам просто рассказали историю, без эмоционального фона. В смысле, персонаж особо не изменился. Почему он принял такое финальное решение — ведь ему было хорошо с этой сущностью?

По самому повествованию замечаний почти нет. Есть редкие повторы слов, есть «несрастуха» с месяцами (в начале повествования в тексте – ноябрь. А ветер в окна влетел октябрьский). Стиль спокойный, ровный, и это одновременно добавляет скуки в прочтение. Вяло, плавно — как речка. Без крутых поворотов и всплесков. Эмоционально не зацепило, увы. Дополнение: не сыграло, что размышления Владимира доходят до момента воздействия призрака на реальный мир, в том числе и на память человека. Это ни к чему, кмк.
11:12
Не икона стиля, но было неплохо сперва, где-то даже посмеялась. Но потом, когда оказалось, что призрак — не покойная жена, а порождение самого героя, стало уныло. Зря вы, по-моему, автор, свели все к рассуждениям «о высоком». Мог быть неплохой юмористический рассказ.
23:10
Если бы не ужасная затянутость, если бы не какой-то пафосный финал, много если, которые тянут рассказ.
21:32
Владимир Надмиров же к своим тридцати годам мог к моим?
Нельзя отметить ничего особо примечательного о повседневности нашего героя — он работает в университете, попадая в число так называемых «молодых преподавателей», которых изощрённо эксплуатируют, высылая на бесчисленные молодёжные конференции. В силу принадлежности к своей касте, г-н Надмиро
пафосно и при этом громоздко-коряво
онподнялся пробел
онозмы
канцеляризмы
что утро они сам встретил онИ сам?
Здесь важно отметить, что Владимир жил один. именно здесь важно? ни сантиметром ниже?
статуэткой, молодой пробел
сувенирной стальной статуэткой литая сталь?
навторой пробел
своем же доме наедине со сверхъестественными силами.

«Возвращаться ли мне домой? – рассуждал он. – Что бы это за чудовище ни было, оно убирает квартиру и готовит еду. Не похоже, чтобы у этого были злые намерения. Но вдруг это пытается меня откормить? Втирается в доверие? Черт его разберет. А если это и есть черт?..»

Так пролетел рабочий день, и вот в восемь часов вечера Владимир стоял в нерешительности перед дверью собственной квартиры
так дом или квартира?
Что бы ты… Вы ни были, – начал Владимир решительно, обращаясь в пустоту, – ужинать я с Вами почему обращение с большой буквы?
царилатревожная пробел
нудно, затянуто, даже не вторично, а хрен знает сколькично
скорее все-таки не призрак, а психическое расстройство ГГ
много своизмов
а вообще, зачем это?
Загрузка...

Достойные внимания