Маргарита Блинова

Окруженный тайной

Автор:
Алексей Косенков
Окруженный тайной
Работа №118
  • Опубликовано на Дзен

Музыка, и без того отвратительная и бессмысленная, предстала в совершенно ином, зловещем какофоническом стиле. Казалось, даже идеально подогнанные шестерни проигрывателя заскрежетали, засвистели и защелкали, всё громче и громче, будто пытаясь заглушить другие звуки.

Еще какие-то пять минут назад в помещении лишь слегка пахло чем-то неприятным, теперь же от непереносимой трупной вони невозможно было дышать. Глаза слезились. Если бы я не предусмотрел заранее все возможные развития событий, и не взял с собой гогглы – специальные окуляры с тремя видами линз, то сейчас, скорее всего, вовсе остался бы без шансов что-либо разглядеть.

Сердце билось в груди, подобно механической птице, быстро и сильно. Голову сдавливали тиски непонятной, всё нарастающей тревоги. Честно говоря, в тот момент я всерьез испугался за свое психическое здоровье. Потаенный детский страх одиночества в темноте вырвался наружу. Слуховые, зрительные и обонятельные галлюцинации усугубляли положение. Тело било мелкой дрожью, будто его пронизывало холодным ноябрьским ветром. Лишь механический имплант давно потерянной левой руки, одно из благ технократии, возвращал меня к реальности, не давал скатиться в пучину низменной животной паники.

Возможно, я и справился бы с тем незримым прессом, который пытался меня сломать. Все-таки, звание коменданта города обязывало иметь должную крепость духа. Но то, что я увидел в дальнем, неосвещенном углу помещения, разрушило во мне последние остатки самообладания. Вера в цивилизацию, медицину, Бога-внутри-машины, даже вера в деньги – всё это отступало перед неведомым, небывалым, сверхъестественным!

Я просто стоял и смотрел, не в силах пошевелиться.

***

Еще со школьных времен во мне начали проявляться качества, присущие достойному члену современного общества. Я был старательным учеником, а после – студентом. Безудержные юношеские кутежи и гонки на паромобилях, интересовавшие большинство моих сверстников, меня не привлекали. Механика и социальная психология заменили бесполезные забавы.

Не всем нравились такие взгляды на жизнь. Так я и лишился своей левой кисти – словесный конфликт, перешедший в драку, а затем и в дуэль. В те времена у меня еще не было опыта обращения с механизированной саблей, в отличие от оппонента, откуда и неутешительный результат. Впоследствии мне удалось познакомиться поближе с данным видом оружия, как и еще с десятком других.

Это было на седьмом курсе института – армейском. Сначала однорукого студента не хотели допускать до практических занятий, но мне удалось доказать этим хлыщам в мундирах, что можно быть боеспособным и с механической рукой. Имплант ничуть не уступал в подвижности настоящей руке, необходимо было лишь следить за уровнем и качеством масла в сервоприводах.

Последний, армейский курс я окончил на высший балл, как и все предыдущие. Настало время определиться с местом дальнейшей службы. Не буду скромничать, в мечтах я видел себя в гвардии Его Величества, или на границе с Горией, за турелью многоствольной пушки. Но судьба, или ее вершители распорядились иначе.

Меня отправили на задворки империи, в безымянный вымирающий город Малорок. Ни промышленности, ни сельского хозяйства. Даже железнодорожной станции не оказалось, вопреки сложившемуся мнению, будто уже весь мир опутан стальными нитями-путями, как огромная паутина.

Я был потрясен странным решением властей отправить меня, одного из лучших студентов, в такую дыру. Возмущение во мне бурлило, будто вода в паровой турбине, грозя вырваться наружу безудержным потоком. К счастью, нашелся человек, который успокоил не в меру распалившееся чувство справедливости. Это был профессор Гридсон. Он отвел меня в сторону после прощального собрания выпускников, и шепнул:

- Я знаю, о чем ты думаешь, Джеральд. Остынь. В правлении сидят отнюдь не дураки. Несомненно, ты думаешь, что они допустили ошибку, но подумай еще раз. Возможно, это лишь испытание на прочность, которое откроет тебе дорогу к чему-то большему. Так встреть эту трудность с честью!

Профессор хлопнул меня по плечу и удалился.

Я вспоминал о том разговоре, подлетая к месту своей службы на сверхзвуковом дирижабле. Он уже сбавил ход, и можно было разглядеть окрестности Малорока в подробностях. Смотреть, впрочем, было не на что. Наполовину высохшие ручьи, способные напоить разве что росшие на берегу сорняки; заброшенные поля с растрескавшейся бесплодной землей; редкие безлюдные деревни, и в довершении всего сам городок – со всех сторон обнесенный деревянным частоколом в человеческий рост. Зачем - пока оставалось загадкой. Дома были преимущественно деревянные, небогатые, за исключением нескольких каменных зданий в центре.

Я пытался поверить, пытался проникнуться словами профессора Гридсона, но в голову упрямо лез жесткий, но неоспоримый приказ – три года. Целых три года в месте, о котором ни один просвещенный человек до сего момента не слышал ровным счетом ничего.

«Будет непросто, но я справлюсь!»

Дирижабль причалил к специальной мачте, установленной на площадке за городской стеной. Пришла пора проститься с дарами цивилизации на долгое время. Я погладил механической рукой гладкий хромированный поручень, и сошел с воздухоплавателя.

- Разрешите представиться, Мила Санштейн, заместитель коменданта города Малорок. То есть, ваша! – сразу подскочила ко мне доброжелательная дама средних лет.

- Очень приятно. Меня зовут Джеральд Росси.

- О, прошу вас, пойдемте скорее в город, вы наверно проголодались с дороги? Я покажу вам прекрасный паб, там мы сможем и познакомиться поближе, и неплохо пообедать.

Женщина тараторила, набирая обороты. Первое впечатление о ней складывалось положительное. Улыбчивая, общительная – все, что надо для заместителя коменданта заштатного городка.

Мила имела довольно экстравагантный вид для столь высокого места в городской иерархии. Ее волосы были покрашены в зеленый цвет, цвет ее горящих энтузиазмом глаз. Главной же изюминкой образа стала крохотная, размером с крысу, механическая собачка, торчащая из сумочки. Тойтерьер вертел головой и блестел стекляшками глаз, будто копируя свою беспокойную хозяйку.

Присмотревшись к манерам и дорогим атрибутам, таким как робот-пес и массивная вычурная брошь в россыпи камней, похожих на драгоценные, я пришел к выводу, что жители городка не такие бедные, как могло показаться с высоты полета дирижабля. По крайней мере, не все.

Тем временем, мы спустились по винтовой лестнице с пристани на землю. Каждый шаг по грунтовой дороге сопровождался пыльным облаком, будто наши ботинки приводились в движение пневматической силой.

- Миссис Санштейн, - поинтересовался я у помощницы, - Я бывал раньше в закрытых городах, и они были действительно закрытыми. В них проблематично попасть без разрешения местных властей. Но ваша ограда… Извините за честность, остановит лишь ленивого.

- Скоро вы поймете все сами. – Неожиданно смутилась женщина, и впервые с момента их встречи, замолчала.

«Впредь буду аккуратнее в высказываниях. Кто знает, что у них здесь за обычаи. Не хочу никого обижать без нужды».

Городские ворота оказались калиткой из неровно оструганных срубов. Они открыли ее и попали не куда-нибудь, а на… кладбище. Деревянные и мраморные кресты и памятники, кустарники и деревья, заросшие тропинки. Если за стеной Малорока щекотал ноздри запах дорожной пыли и знойной засухи, то здесь царил свежий, но необъяснимо отталкивающий аромат выросших на могилах цветов и разнотравья.

Мила уверенно лавировала между бугорков и памятников, и вскоре я увидел, наконец, живую улицу. Вид неказистых, но вполне обитаемых домов с небольшими, но ухоженными участками земли, несколько приободрил меня после первого знакомства с Малорокским кладбищем. Мягко говоря, удивляло, почему городские ворота не перенесут в другое, более подходящее место. Лишь впоследствии я узнал, что, оказывается, захоронения тянутся на всем протяжении стены, то есть, по сути, Малорок окружен могилами.

Но такие особенности жизни этого странного поселения в тот момент мне еще не были известны. Я следовал по пятам за своим заместителем, стараясь не слишком озираться по сторонам. Все новое привлекало, но бестактность не по нраву всем – и столичным жителям, и провинциальным.

Судя по всему, мы вышли сразу же на одну из улиц, ведущих к центру. Здесь не было той разрухи, которую я ожидал увидеть. Вместо вонючей жижи под ногами лежала брусчатка, пусть и древняя, вся в выбоинах, но все же лучше, чем ничего.

По правую руку тянулись ряды построек явно хозяйственного типа – гаражи, склады, фабрики. Судя по сгнившим фасадам и проваленным крышам, все это было давным-давно заброшено.

По другую сторону дороги стояли жилые дома. На удивление, многие из них имели пристойный вид, и это говорило о том, что там живут люди. Время от времени они встречались нам по пути, причем, не только старики. Мне запомнился один парень лет тридцати пяти, в коричневом плаще до пят, в тяжелых кожаных сапогах и с модной шляпой на голове. Он слушал в переносном проигрывателе современный техно-фолк и курил ароматный парогенератор.

Тут уж я не смог удержаться, и поглядел на парня без опаски. Тот кивнул миссис Санштейн, и, чуть подумав, мне. Пришлось ответить на приветствие.

- Здесь много молодых людей?

Мила горестно вздохнула, и покачала головой:

- К сожалению, это наш бич. Молодежи мало, да и те стараются уехать отсюда подальше. Немногие остаются. Ну, вот мы и пришли.

Женщина сделала приглашающий жест рукой, и я вошел в заведение с аппетитным названием «Конина». Это был добротный каменный дом с двумя этажами, и уютным навесом. Крыша отличалась когда-то оранжевой, а ныне будто проржавевшей черепицей. Входная дверь подалась с натугой и тут же захлопнулась под действием пружины. Стало темно. Так мне сперва показалось. Потом глаза привыкли, и я понял, что свечи накаливания были, причем не одна, а две. Но для такого большого помещения этого явно не хватало, к тому же, здесь оказалось настолько накурено парогенераторами, что щипало в глазах.

Пришлось обернуться в поисках своей помощницы.

- Вот сюда, за этот столик. – Мила взяла меня под руку. – Принесите мне горячего, как всегда. И нашему новому коменданту то же самое. – Она прокричала это куда-то в пространство, и повернулась ко мне. – Знаете, Джеральд, здесь такое вкусное жаркое. Просто прекрасное место! В нашем городе немного достопримечательностей, и «Конина» - одна из них.

- Превосходно. А что скажете о моем жилище? Где оно, и сколько я буду отдавать за него кредитов?

- О, что вы, что вы! – женщина так сильно замотала своей зеленой копной из стороны в сторону, что я испугался за сохранность ее головы. – Никаких денег. И вообще, - тут она перешла на доверительный шепот. – Я сразу же скажу вам правду. Все-таки, нам работать бок-о-бок, как минимум, несколько лет.

Тут мне стало интересно, и я придвинулся поближе.

- Джеральд, в нашем городе к званию коменданта относятся не совсем так, как везде. Правда. В Малороке это не просто высокое место в обществе, не просто власть. У нас комендант – это защитник. Я вижу, вы не понимаете, о чем я говорю, но скоро поймете. Не хочу вас пугать, но знайте – Малорок не так прост, как кажется, и ваша должность тоже. Прошу вас, отнеситесь к этому серьезно.

Последние слова миссис Санштейн я бы не расслышал, если бы не придвинулся почти вплотную к ее губам. Она посмотрела по сторонам, убедилась, что никто из посетителей паба не обратил на нас внимания, и воскликнула:

- О, а вот и наше жаркое!

Я откинулся на спинку стула и взялся за обед. Первый обед в чужом для меня месте, с чужими людьми. Мила Санштейн не прерывала свою болтовню даже во время еды. Ее губы работали, будто жирные черви, шевелясь и изгибаясь. Мне уже надоело вникать в смысл ее речей, и я лишь изредка ухватывал отдельные, наиболее важные тезисы. Жизнь научила меня приспосабливаться, и сейчас как раз шел тот самый период адаптации. Слишком много новой информации, и мой мозг пытался в кратчайшие сроки усвоить как можно больше.

Я одновременно слушал своего заместителя, ел, и анализировал обстановку в заведении. Среди посетителей кроме нас было только трое, они сидели за одним столиком, в другом конце зала. Молча. Никто из них не произнес ни слова, слышно было лишь ритмичный перестук пивных кружек. Персонал паба состоял из одной пожилой официантки и повара, который работал где-то в подсобном помещении. Полутьма, дым, звон посуды, размеренное шуршание лопастей вентилятора под потолком. Ничего необычного, всё как и везде. Но лишь на первый взгляд.

После высказывания миссис Санштейн о том, что Малорок не такой, каким кажется, я уже не мог воспринимать все поверхностно. Этот паб был не просто спокойным местом, а пугающе, зловеще тихим. В воздухе звенело от напряжения. Люди, которые находились в зале, пришли сюда расслабиться, но не могли. Мне внезапно захотелось встать, и сказать этим незнакомцам: «Эй! Я ваш новый комендант, и теперь все будет иначе!» Но, конечно, я этого не сделал.

Мила оплатила счет за двоих, и повела меня на обзорную экскурсию города.

Собственно, город по форме напоминал собой большую шестеренку, с пятью-шестью самыми крупными улицами, пересекающими их улицами поменьше, и выступающими за городскую черту немногочисленными зубцами-дворами. Мила сразу предупредила меня, что туда лучше не соваться даже мне, потому что там обитают асоциальные слои общества. Проще говоря, на отшибе находились притоны, обитель пьяниц, наркоманов и преступников. Я взял это себе на заметку.

Мы сделали большой круг вдоль кладбищенской зоны города, обойдя его полностью где-то за два часа. Миссис Санштейн словно нарочно провела меня по этим местам, дабы произвести впечатление. Малорок оказался настоящей дырой, с относительно ухоженным центром, который только подчеркивал полную разруху и запустение остальной части города. Редкие прохожие кивали нам головами и спешили куда-то по своим неотложным делам. Каким? Мне было непонятно, учитывая, что кроме паба «Конина» и еще нескольких заведений на главной улице, рабочих мест я не видел, как ни присматривался. Ни о каком производстве и сельском хозяйстве тут речи не шло.

- Миссис Санштейн, откуда у Малорока деньги на обслуживание пароэнергетической станции? На что вообще здесь живут люди?

- На дотации… - расстроено опустила глаза женщина. – Работы у нас нет, а люди есть. Так и выживаем. Если бы не император, нас бы давно уже не было.

«Но если вы нужны императору, то зачем ему отдавать миллионы кредитов в никуда? Почему он просто не расселит своих граждан в более пригодные для жизни места?» - подумал я, но так и не озвучил. Слишком много вопросов за один день.

Хвала Богу-внутри-машины, мое жилье оказалось на достаточном удалении от кладбища. Добротный каменный дом почти в самом центре Малорока – приятная новость в конце тяжелого первого дня службы.

Дверь открылась без единого звука, в коридоре загорелась лампа, и меня поприветствовал… Робот-дворецкий.

- Добро пожаловать в Малорок, господин Джеральд.

- Ну как, вам нравится? – смеялась рядом со мной Мила Санштейн. – Я же говорила, что к комендантам у нас особое отношение? Специально для вас из столицы сюда был прислан этот красавчик. Он будет для вас убираться, готовить еду, разговаривать с вами, когда вам будет скучно. Каждый месяц сюда будут присылать мастера по обслуживанию.

- Я польщен.

Я распрощался со своей помощницей и вошел в богато обставленную гостиную. Лепнина, картины и гобелены на стенах, ковры на полу, и, конечно же, огромный камин у дальней стены. Дворецкий ходил за мной по пятам, и пыхтел, как паровоз, в ожидании приказов. Мне приходилось раньше видеть робота – две ноги на гусеницах, туловище – сложнейший клубок из гидравлических и пневматических приводов, две руки – чрезвычайно подвижных, чего требовало многообразие выполняемых ими функций, и голова, нужная лишь для воспроизведения речи и эстетического восприятия робота как собеседника. Да, я видел механических помощников раньше, но никак не ожидал увидеть одного из них в умирающем Малороке. Это удивляло и настораживало.

- Я назову тебя Джофри.

- Хорошо, господин Джеральд.

- А теперь пойди в кладовку и побудь там до утра, Джофри. Мне нужно поспать, а ты мне мешаешь.

- Как скажете, господин Джеральд.

Робот удалился и издал очередной выдох пара, очень похожий на обиженный. Я посмеялся над собственной фантазией, лег в мягкую теплую постель, и проспал до самого утра без сновидений.

***

Первую неделю я кипел деятельностью, к которой был приучен в институте. Мне выдали паромобиль, которых в городе имелось хорошо, если с десяток. На нем я носился по Малороку, вникая в его жизнь, знакомясь с людьми и их насущными проблемами.

Народ был странный. Те, с кем я общался с глазу на глаз, рассказывали о каких-то мелочах, вроде «корова убежала», или «забор повалился», но стоило спросить их о том, что их реально беспокоит, наступала заминка. Люди отводили глаза, молчали, извинялись и уходили. При общих сборах народ вовсе твердил, что их все устраивает.

Мне оставалась неделя до официального вступления в должность, а город так и не открылся мне полностью. Неопределенность, недосказанность, недоверие. Но все это было незначительным по сравнению с тем, что произошло со мной после очередного рабочего дня.

Проведя городское собрание, и отпустив членов совета по домам, я занялся оформлением еженедельного отчета о своей деятельности в Малороке. В здании правления кроме меня и полусонного сторожа никого не было. За работой время бежало незаметно. О том, что уже глубокий вечер, понял лишь мой желудок, недовольно пробурчав что-то на своем языке. Потерев переносицу здоровой рукой, я встал, потянулся, и спустился по лестнице к своему паромобилю.

Оказалось, что на улице уже стемнело. Фонарь возле здания сегодня не горел – экономия энергии не щадила никого. Кое-как разглядев силуэт своего транспорта, я зашагал к нему. Лишь подойдя к нему вплотную, понял – что-то не так.

На крыше паромобиля лежала… кукла. У нее была оторвана голова, и одета она была в парадный костюм коменданта.

Сам не знаю, почему я в тот момент просто не выкинул дурацкое чучело подальше. Было в нем что-то омерзительное, настолько, что даже не хотелось прикасаться.

Пришлось вернуться и разбудить сторожа.

Тот не слишком обрадовался пробуждению. Мне было плевать. Я хотел узнать, что все это значит, и кто причастен к этой злой шутке. Реакция сторожа оказалась неожиданной. Он, увидев куклу, страшно побледнел.

- Не-не стоило в-вам сюда приезжать.

Бедняга заикался, у него дрожали губы. Не сводя безумного взгляда с куклы, он медленно пятился назад, пока вовсе не спрятался в здании правления.

Я никогда не верил в проклятия и прочие потусторонние силы – все-таки, живем в цивилизованное время – но в тот момент решил пойти домой пешком, оставив паромобиль с обезглавленным чучелом коменданта на месте.

Эта ночь была для меня бессонной, тревожной. Каждая тень в доме казалась живой, а каждый звук – громким и пугающим. Пришлось попросить Джофри включить какую-нибудь успокаивающую мелодию на проигрывателе. Застучали паровые молоты, зажужжали механические пилы и зашипели кузнечные меха – технофолк всегда справлялся с навалившимся стрессом, помог он и в этот раз.

На следующий день Мила странно смотрела на меня, и я догадался, что это сторож ей проболтался про вчерашний случай. Мне было интересно, что она скажет на этот счет. Но я нарочно не переходил к скользкой теме, давая понять, что всерьез ее не воспринимаю, и вскоре моя помощница тоже успокоилась.

День проходил, как обычно. Бумажная волокита, полезная и бесполезная проходила через меня, как через конвейер. Я был готов к рутинной работе, хотя, конечно, и не любил ее.

Посетители приходили, вываливая на меня свои робкие просьбы, и уходили с надеждой на их удовлетворение. Один за другим, в основном старики или старухи, уже отчаявшиеся сделать что-то сами. Как вдруг, вместо привычных посетителей в кабинет медленно прошел тот самый молодой парень в коричневом плаще, которого я видел в свой первый день пребывания в Малороке. Мы уже познакомились с ним, его звали Болб. Болб работал в правлении, занимал должность начальника воздушно-транспортного отдела. Неплохой малый, с которым можно было постоять между делом, покурить парогенератор и перекинуться парой фраз о современной музыке или о перспективах Империи в войне с Горией.

Но сейчас с первого взгляда стало ясно – что-то случилось. Болб вошел очень медленно, хотя раньше всегда передвигался большими, пружинящими шагами. Не произнеся ни слова, он приземлился на стул напротив меня и уставился перед собой. Я смотрел, и никак не мог понять, что с его лицом. Вроде бы такое же, как и всегда, но такой мимики у него никогда не прослеживалось. Складывалось такое ощущение, будто с парня сняли лицо и переставили другому человеку.

- Болб, с тобой все в порядке? – нарушил я затянувшееся молчание.

Тот, так же медленно, как и вошел в кабинет, повернулся ко мне, и я увидел его глаза. Ничего не выражающие, будто у дохлой рыбы на прилавке местного рынка. Парень медленно распахнул свой плащ, обнажив внушительных размеров топор, и, улыбнувшись кривой чужой улыбкой, встал.

В тот момент в моей голове судорожно подбиралось правильное решение, но пока я мешкал, Болб просто развернулся и вышел из кабинета. За все это время он не произнес ни слова. Я посидел в своем кресле еще с минуту, успокаивая выплеснувшийся адреналин, как вдруг меня осенило: «Да он же убьет кого-нибудь!». Одно резкое движение – кресло откинуто в сторону.

Стремительно выбежав в коридор правления, я бросился вдогонку за Болбом. Один лестничный пролет, второй. Тут я столкнулся с миссис Санштейн, да так, что сбил ее с ног.

- Что?! Что такое? – прокашляла Мила, лежа на полу, но мне некогда было ее поднимать.

Я бежал дальше по коридору, в сторону выхода. В воздухе омерзительно пахло кровью. Я понял, что опоздал, но продолжал бежать.

Жертвой был сторож.

Кровавый след расплывался вокруг его поста наблюдения. Не нужно быть гением, чтобы догадаться – труп бедолаги покоится под столом. Мне не хотелось разглядывать останки человека, который еще утром вежливо со мной поздоровался. А вот к убийце у меня был особый разговор.

- Стоять! – взревел я, сорвавшись на предательский фальцет.

Болб в своей новой манере медленно выходил из здания, но, услышав мой грозный оклик, остановился. Он повернулся ко мне, на его губах застыла нечеловеческая улыбка. Парень встряхнул полами плаща, и в его руке материализовался топор, черный от напитавшей его крови.

- Как комендант Малорока, приказываю сдаться во власть суда!

Я понимал, что фраза бесполезная, но формальности следовало соблюдать.

Болб молча пошел ко мне, вращая топор в руке, все быстрее и быстрее. От него во все стороны отлетали густые капли, одна из них даже попала мне на лицо. Но этот факт не деморализовал меня, скорее наоборот.

Я вспомнил свою первую неудачную схватку в институте, посмотрел на Болба и подумал: «Ну уж нет, только не этот деревенщина.»

Как только убийца подошел ко мне на расстояние удара топором, я резко отшагнул назад, уворачиваясь от оружия, и тут же сам выбросил вперед руку. Точнее, имплант. В механической конечности был предусмотрен тонкий телескопический стержень. Им-то я и хлестнул Болба в ухо, отчего тот рухнул как подкошенный.

В этот момент подоспела миссис Санштейн. Она не стала задавать лишних вопросов, а сразу побежала за помощью. Когда прибыли коронеры и шериф участка, Болб уже был надежно связан.

Только после того, как прихожую здания правления привели в порядок, я позволил себе расслабиться, попросту рухнув в кресло. Мила села рядом.

- Что на него нашло? – я больше не мог молчать, и жаждал ответов на накопившиеся вопросы. – Я же общался с ним раньше, он совсем не убийца!

- Да, ты прав, он не убийца, – впервые она перешла на «ты». – Он жертва. Один из многих. Я же говорила – Малорок не такой, каким кажется. То, что сейчас случилось - не в первый раз. Это… словно проклятие. Наваждение. Из года в год, это продолжается уже очень долго. Живет себе человек своей жизнью, никого не трогает, как – БАМ! – Мила убедительно хлопнула кулаком о ладонь. – В его голове разлетаются шестерни и валы. Безумие овладевает ранее вполне нормальным мужчиной или женщиной. Некоторые безобидно пускают слюни и гадят под себя, но бывают и такие, как Болб. В чем причина, откуда взялась эпидемия – никто не знает. И никто не защищен. Следующим может быть любой, даже я и ты.

- Послушайте, миссис Санштейн, это конечно, ужасно, но не стоит приписывать психическим болезням сверхъестественные силы. Маленький городок, все друг другу родственники в десятом поколении. Банальное вырождение.

- Нет! Нет! – лицо моего заместителя внезапно заострилось, и стало злым – такой Милу я еще никогда не видел. – Не в таких количествах, и не при таких обстоятельствах! Да, еще – хотите знать, что стало с прошлым комендантом? Хотите?! Он выбил себе мозги о стену. Об эту самую стену, в этом самом кабинете, бился головой, пока не упал замертво. И он был так же, как и вы – не местным. Прожил у нас два года. А позапрошлый – почти три. Редко кто выдерживал дольше. Известны случаи, когда комендант даже не успевал вступить в должность. Так что, будьте предельно серьезны, мистер Росси. Обряд посвящения не за горами.

Я не знал, что сказать. Услышанное и увиденное сегодня поражало, если не сказать больше. Конечно, в это трудно было поверить. Такого попросту не могло быть. Мы живем в цивилизованном индустриальном обществе, где царит наука и ее достижения. В таком мире нет места проклятиям и призракам. Это все сказки и легенды диких обособленных провинциалов, обреченных прожить в такой дыре, как Малорок, до конца своих дней. А я, будучи комендантом, обязан присматривать за ними, защищать и помогать три года. Ничего особенного, если оставаться собой, не поддаваться этому медленному течению жизни местных людей. Всё будет хорошо.

С этой мыслью я закончил свой день в теплой постели под убаюкивающий ритм технофолка и жужжание гусениц Джофри.

***

В день вступления в должность я не стал делать себе поблажек, и работал в своем обычном ритме. Еще до полудня закончил с бумажными делами, но на этом не собирался останавливаться. До обряда посвящения оставалось еще порядка шести часов, и это время следовало провести с пользой.

В мою свиту вошли двое младших помощников: Фрэнсис, старик в блестящем костюме-тройке, с моноклем на глазу, и Генри – неопределенного возраста, половину его тела и лица составляли механические заменители и протезы.

- Я хочу увидеть, где похоронены бывшие коменданты.

Без лишних вопросов меня повели на окраину города, в ее кладбищенскую часть. На улице поднялся сильный ветер. Клубы вездесущей пыли мешали обзору и заслоняли собой солнце. Малорок преобразился до неузнаваемости: сумрак и темно-ржавые облака, будто живые, обволакивающие все вокруг.

К счастью, я прихватил с собой гогглы, и теперь натянул их на глаза. Мои проводники тоже оказались готовы к такой погоде.

- Мистер Росси, не стоит нам здесь задерживаться, - пропел искаженным искусственным голосом Генри, уверенно шагая вдоль могил. – Ветер может усилиться.

- Да, конечно, - не мог я не согласиться со здравой мыслью. – Как только дойдем…

Внезапно прямо из облака пыли прямо на меня шагнула тень. Серый призрак в лохмотьях, с длинными растрепанными волосами. Вблизи мне удалось разглядеть ее лицо – прозрачное, без единой эмоции, с бесцветными осоловелыми глазами.

От неожиданности я отшатнулся и, задев за какой-то корень, упал.

- А ну, пошла отсюда! Давай, проваливай! – кричал Фрэнсис, а Генри тем временем помог мне встать.

- С вами все в порядке? Не ушиблись? О, не обращайте внимания, это одна из тех отбросов, что живут за городской стеной. Чего ей здесь понадобилось?! Ума не приложу. Пойдемте, нам осталось немного.

И действительно, спустя пару минут мы уже стояли напротив ровного ряда могильных плит. Здесь их было много, десятка два, если, конечно, доверять зрению в условиях начинающейся пылевой бури.

Я медленно прошелся от поздней до первой, читая имена и даты. Приходилось признать, Мила была права. Смертей подозрительно много, и это только среди комендантов – что ж говорить о простых жителях?

Город находился в двойном кольце. Первое – стена, преодолеть которую не сможет только ленивый. А вот второе – кольцо мертвецов – непреодолимая преграда. Завязнешь в ней, и останешься навсегда.

Меня пробрала дрожь. И не только от подобных рассуждений. Самая первая, самая старая могильная плита была установлена над человеком с фамилией Дангер. Прямо как у нашего императора.

Вопросы в моей голове стали множиться пропорционально времени с момента встречи с могилой первого коменданта городка.

Спустя час я сидел у себя в кабинете, пил горячий кофе и размышлял. «А что, если император спонсирует умирающий Малорок потому, что он сам его коренной житель? Но тогда как ему удалось стать императором? Поразительно».

Посвятив себя загадкам, я полностью забыл о посвящении. Вообще, в разных городах по-разному видели церемонию вступления в должность. Где-то тихо и незаметно расписывались в соответствующем документе, а где-то закатывали бал с фейерверками. Для меня не имело значения, как это произойдет. Важен был сам факт – поставлена точка. Все. Обратного пути нет.

Из раздумий меня вывел громкий механический лай.

- Добрый вечер, Джеральд. – вошла в кабинет Мила в компании своего маленького карманного пса. – Мне сказали, что ты сегодня ходил на кладбище.

- Я же комендант города. Мне нужно знать все аспекты его жизни.

- Еще пока не комендант, – улыбнулась женщина. – Но пришло время это исправлять. В Малороке существуют особые традиции инаугурации. Такого нет нигде более. По сути, ничего сложного, но умоляю вас, Джеральд, отнеситесь к этому серьезно и будьте готовы ко всему. Вы должны будете провести ночь в здании правления. – Мила неотрывно смотрела мне в глаза, пытаясь прочесть мои эмоции, и закончила звенящим шепотом. – Если он признает вас, то все будет хорошо.

- Просто провести ночь? – меня уже раздражало то, что моя помощница все сводила к чертовщине. – Да хоть две! Без проблем. А утром я проведу с вами, и с остальным подчиненным мне составом просветительскую беседу. Пора Малороку выходить из застоя!

Ровно через час после нашего разговора все люди покинули здание, даже новый сторож. Никакой торжественной обстановки, никаких напутственных речей. Тихо, мирно.

Я запер входную дверь изнутри и положил ключ в нагрудный карман парадного кителя. Карманы брюк были полностью забиты всякой всячиной, которая могла пригодиться, а могла оказаться абсолютно бесполезной. Очки, миниатюрная механическая пила, флакончик спирта, веревка, свеча и спички. Может, и не стоило верить словам Милы, но я решил перестраховаться, и подготовиться к ночи.

Долгое время ничего не происходило. Сидеть в тишине и в одиночестве было скучно. Я решил пройтись.

Двухэтажное старинное здание наверняка было свидетелем множества событий. Отчего-то вспомнился Болб, его жуткий взгляд и походка. По спине побежал холодок. «Парень уже далеко отсюда, наверняка гниет где-нибудь на Госских рудниках», - успокоил я себя.

Оба этажа были пустынными. Никого. Лишь ветер горестно завывал в вентиляционных каналах. Завершив осмотр, я выключил лампы и вернулся в приемный зал. Вдруг где-то позади послышался звук, очень похожий на аккуратный, тихий шаг, мягкий, будто в тапочке. Но ведь в здании пусто!

Обернувшись, я ничего не увидел. «Это иллюзия. Конечно. Обыкновенные слуховые галлюцинации, такие, какие бывают у человека перед сном. Абсолютной тишины не бывает. Вот - половица скрипнула из-за разницы температур, вот – пробежала мышь, вот – лист бумаги колыхнуло легким дуновением воздуха из неплотно закрытого окна. Умный человек это понимает, а недалекий приписывает это призракам и боится. Я не боюсь».

Поговорив с самим собой, мне стало спокойнее. Зачем дразнить себя? Раз уж тишина так влияет на человека, то надо минимизировать это влияние!

Я поискал в ящиках стола и нашел – музыкальный проигрыватель. К сожалению, пластинки имелись только старые. Никакой современной музыки.

Иголка заскрипела, раздалось шипение, а затем заиграла мелодия. Мне ничего не оставалось, как откинуться в кресле и ждать, когда же закончится ночь.

Внезапно свеча накаливания, создававшая небольшой, но уютный круг света, погасла. Я оказался в кромешной темноте. Музыка теперь не помогала, а наоборот, нагнетала в сложившуюся обстановку напряженности, пробирая все внутренности до дрожи. Запахло чем-то неприятным.

«Ну же, где ты там?» - шарил я в кармане в поисках свечи и спичек. Наконец, сначала робко, а затем в полный рост загорелся небольшой фитилек, разгоняя такую недружелюбную тьму. Казалось бы, худшее позади, но не тут то было. Словно в тот момент, когда погас свет, я предался секундному замешательству, и тем самым дал ход чему-то необъяснимому, и теперь это уже невозможно было остановить.

Вонь стала невыносимой, а музыка какофоничной.

Половина жизни пронеслась перед моим перевозбужденным сознанием, в то время, как нечто появилось в самом темном углу зала. Я не мог пошевелиться, и просто наблюдал, забыв о том, что нужно дышать.

Такое не могло быть просто игрой воображения или галлюцинацией. Гигантская фантомная рука, черные щупальцы-пальцы, из которых медленно выползали какие-то мерзкие тени-силуэты. Это было наяву.

- Назад! – просипел я так тихо, что даже не сразу понял, что это мой голос.

- Ты выпустишь нас из Малорока. – слова прозвучали прямо в моей голове. В них не было ни малейшего выражения и интонации.

По одеревеневшей спине тек холодный пот, а колени подгибались. Но я собрался с силами и крикнул:

- Нет! – и еще раз, осмелев от звука своего голоса. – Нет!

Поддавшись какому-то наитию, достал флакончик спирта, зубами вырвал пробку, и плеснул прямо в темные колышущиеся щупальца. Никакого видимого эффекта это не принесло. Однако, в моей голове вновь зазвучал этот замогильный голос:

- Тогда и ты останешься здесь.

Повеяло ледяным ветром, и свечу задуло. В тот момент я всерьез распрощался с жизнью. Мое сердце билось так громко, что, казалось, заглушает собой даже музыку из взбесившегося проигрывателя. Сидя на каменном полу, дрожа и еле дыша, я ждал липких холодных прикосновений и смерти, которая непременно за этим последует. Но она все не приходила. Время словно остановилось. И вот, когда прошло, как казалось, десятилетие, случилось чудо.

Входная дверь здания правления отворилась, и в ослепительном прямоугольнике дневного света появилась Мила Санштейн.

Я не рассказывал ей о том, что произошло в ночь моего вступления в должность. Откровенно говоря, мне и самому не было до конца ясно, как это воспринимать, и чем все это закончится. Но теперь у меня появилось четкое понимание – я комендант Малорока, и пока я здесь, никакая мерзость не вырвется наружу.

0
00:34
1688
Ve
21:54
Аррр, безумно обидно. Очень круто начали, но закончили так себе. Конец до ужаса скомкан. По сути так и не стало ясно, что происходит в Малороке.
Автор, серьезно, понимаю, что Вы спешили, но доделайте рассказ. В идеале может выйти хорошая книга. Я бы с интересом прочитал. Уж очень любопытно, что же все-таки происходит.
Но на конкурс Вы подали скорее завязку будущей книги. Первую главу, а не полноценную работу.
19:02
Задумка необычная, нагнать жути, тайн, загадок и недомолвок, а потом ничего не объяснить. Как литературный курьез неплохо) Возможно, это не задумка такая, а автор сам не знает, как это развернуть во что-то понятное, тогда просто графомания.
21:17
все возможные развития событий коряво
гогглы – специальные окуляры с тремя видами линз?
Сердце билось в груди, подобно механической птице, а как бьются механические птицы?
натужный пафос
корявый текст
канцеляризмы
с механизированной саблей что за механизированная сабля? что в сабле можно «механизировать»?
на сверхзвуковом дирижабле а как дирижабль может развить сверхзвуковую скорость? он выдержит нагрузки? газ в оболочке от нагрева при трении не вспыхнет?
— Миссис Санштейн, — поинтересовался я у помощницы, — Я бывал раньше в закрытых городах, и они были действительно закрытыми. В них проблематично попасть без разрешения местных властей. Но ваша ограда… Извините за честность, остановит лишь ленивого.

— Скоро вы поймете все сами. – Неожиданно смутилась женщина, и впервые с момента их встречи, замолчала.
кого «их»? ГГ начал думать о себе в третьем лице? до этого рассказ шел от первого лица
современный техно-фолк?
курил ароматный парогенератор как можно курить парогенератор?
— Здесь много молодых людей?

Мила горестно вздохнула, и покачала головой:

— К сожалению, это наш бич.
в будущем все еще остались бичи? автор знает, как расшифровывается сия советская аббревиатура?
Народ был странный. Те, с кем я общался с глазу на глаз, рассказывали о каких-то мелочах, вроде «корова убежала» чем они кормили там коров? чушь какая-то
Мне оставалась неделя до официального вступления в должность, а город так и не открылся мне полностью. мне/мне
его звали Болб тот самый Бобл?
медленно распахнул свой плащ, обнажив внушительных размеров топор мог распахнуть чужой?
яизмы
как всегда — вторичный сюжет, невнятные картонные персонажи
вторичность, вторичность и еще раз вторичность
как он смог пройти дальше? Сие тайна великая есть
Загрузка...
Маргарита Блинова

Достойные внимания