I

Оба прекрасно понимали, что этому суждено было случиться. И если не сегодня, то завтра. Аниират не мог остаться навсегда, по крайне мере до окончания войны. А закат её не просматривался уже многие месяцы.

Алина отпустила его. Каков выбор? Он оказался здесь случайно, благодаря той самой войне, которую теперь торопился закончить. Счастливые месяцы мира и исцеления, когда вокруг бушевала смерть.

Алина. На целом острове, ни в одном из трёх государств, не нашлось бы второго такого имени, привезённого предками из дальней земли. Месяцы счастья девушки с редким именем завершались; ей казалось, что не хватало пары минут для полноценности прощания. Но следом тянулись новые минуты, а расставаться всё также не хотелось.

Лишь единожды линия войны приближалась достаточно близко к деревне Алины, тогда она и познакомилась с Анииратом. Второй раз подобное произошло спустя пару недель после ухода исцелившегося, но теперь вокруг не нашлось ни одного каолорольского воина, чтобы защитить слабых. Остальным стоило прийти к тебе, рассудила испуганная девушка, наблюдая за разгромом дома многих поколений.

К счастью, убивать было некого: способные дать отпор ушли биться с теми, кто по странному стечению обстоятельств сегодня угрожал мечом Алине. Деревня податливо превратилась в пепел. Как и десяток других; Тофол успешно захватывал восточные земли. Побеждённые превратились в пленников, жизни которых стоили немного, но всё-таки имели цену в монетах. Грубые верёвки стирали кожу при каждом движении. Надзиратели морили голодом и без того слабых людей. Каждый шаг сопровождался болью. Это дорога от дома до смерти.

Счёт дням потерялся быстро - ум оскудел от голода и страха. Алине повезло немногим больше прочих: в чреслах зародилась жизнь, захватчики, не лишённые остатков совести, поумерили пыл. Приходилось идти за двоих, но и посчастливилось есть за двоих. Отличный повод, чтобы сохранить желание выжить.

Глупые тофольцы совершили роковую ошибку, ступив не территорию гимейских племён. Спустя некоторое время глупость стоила им жизней. Пролилось много крови, выжили немногие. У пленников появились новые хозяева; единицы сдавшихся тофольцев присоединились к пленникам.

Страх, что искрился в глазах побеждённых за секунду до гибели, многие дни преследовал Алину в кошмарах.

-Скорее вставай! - и шёпотом, и криком разбудил тофолец Алину. - Мы уходим!

Каша из мыслей и осколков снов превращала сказанное в нелепицу. Девушке требовалась ещё пара секунд.

-Племена снова воюют! - уже громче пояснил Озогор.

Казалось, Лакубия целиком состояла из ненависти и войн. Им потерялся счёт. Не находилось на маленьком острове места, где удалось бы спрятаться хоть ненадолго. Сегодня одно племя напало на другое, ночью, пока защитники и беззащитные спали. Так вернее, всегда считали и те, чья кровь незаметно текла по земле; Алина убедилась в этом мнении за время общения с недругами. Но как же сильно ей не нравилось видеть смерть, лучше плен.

Действительность походила на сон: последние из выживших тофольцев вели бывших врагов вдаль от племени. Двое из троих детей периодически пропадали из виду, однако находились в доверенных руках. Отупляющий страх заставлял Алину сейчас же упасть и не двигаться. Проще ничего не делать, твердил он, один ребёнок всё же останется с тобой. Мама продолжала бежать.

Девушке хотелось увидеть Тар-Хифа. В одном из одинаковых поселений он стал лучом надежды для безвольной Алины: суровый на вид гимеец затаивал дыхание при встрече с чужеземкой и с трепетом пытался впечатлить историей из давнего похода. Сейчас он мог бы защитить её от подлого племени, от страха.

Крики войны стихли. Впервые за долгое время люди вновь стали преданы себе. Тофольцы и каолоролы, пусть и маленькой группой, научились дружить, встретив общего врага. Достаточная причина.

Ночью в горах было холодно, особенно так высоко. Звуки преследования вынудили продолжать движение вверх. Почему кому-то после большого кровопролития была интересна горстка едва живых пленников?

-Придётся идти дальше, - озвучил общую мысль один. - Каждый из вас помнит, что делают с беглецами.

Неприятный ночной холод противно колол кожу. Может, это чувство свободы? Алина пришла в себя, когда кто-то из окружающих говорил о гимейской легенде, согласно которой хорошие люди могли заслужить помощь Совета горных богов. Споры о нелюбви Совета к иноверцам стремительно охватили группу, заставив забыть о скрытности.

-Мы поднимаемся выше в горы. Как думаешь, мы умрём от голода и усталости, холода или гимейских клинков?

Новая волна споров, пропитанных страхом и отчаянием. Алина тоже слышала легенды и небылицы горного народа от влюблённого Тар-Хифа, иногда говорившего о покровителях и могучей силе последних, однако никогда не встречала ничего, подобного чуду. Глупец он или мудрец? Пока молодая мама рассуждала, люди приняли решение просить помощи чужих богов. Или смерть?

Никто из чуждых гимейской земле беглецов не знал, что дикари уже прекратили преследование. Пока часть победителей превращала свободное племя в колонию, другая осыпала проклятиями дерзких иноверцев. Боги слышали всех, слышали достаточно. Им осталось сделать выбор между верными сынами и чужаками с равнин.

Мои дети, всхлипнула капля страха в голове Алины. На руках у неё покорно дремала Аннифиа. Мальчишки периодическим недовольством напоминали о себе на руках друзей.

Двери, выточенные в камне, предназначались не только людям, но и кому-то более крупному. Засов снаружи говорил о необходимости подумать трижды, прежде чем соглашаться на помощь чужих покровителей.

-Ты уверен? - абсолютно правильный вопрос для случая, когда из ниоткуда появляется огромная дверь.

-Я не вижу иного способа выжить в горах! - с нотой отчаяния оправдался Озогор.

Несколько мужчин сняли засов и надавили на одну из дверей. Путь в неизвестность открылся. Или мы замёрзнем, вспомнила молодая мама. Огонь на стенах обнажал пустые углы большого каменного зала; дверь медленно закрылась позади без чьей-либо помощи. Легенда превратилась в быль.

II

Молитвы иноверцев. Они шли, уверенные, что на противоположной стороне будет выход. Им предстояло узнать, вняли ли боги молитвам.

Туман появлялся из ниоткуда, стремясь наполнить пустое помещение. Свет изворотливо пробегал между волокнами плотной среды. Ядовит ли? Обошлось. Захватив помещение, он не остановился; клубы завихрились в танце, невольно завораживая глаза. Показались зоны уплотнения и разрежения. Формы разных цветов превратились в волков, но множественно израненных. Глаза содержали пустоту, из ран не сочилась кровь — точно животные давно умерли, не сумев обрести покоя. Услужники чужих богов не сулили удачи беглецам. Первые атаки растворяли иллюзии в момент касания, возвращая в исходное состояние. Остаточный туман обрел новые свойства: вдох, и женщина упала в судорогах. Алина не знала, чего бояться сильнее. Звуки бьющихся о камень конечностей женщины размылись, когда поодаль закричала другая. Мертвые волки окрепли, зубы их рвали плоть.

У людей было оружие, однако неспособные умереть создания лишь обращались в туман от ударов, чтобы вернуть мерзкий облик снова.

-Бежим к двери! - крикнул кто-то, и все побежали, прикрываемые вооруженными мужчинами.

Впереди показалась дверь, за которой могло оказаться спасение или нечто более ужасное. Молодая мама отыскала глазами сыновей. Минувшие угрозы рабской жизни вмиг предстали мелочью в сравнении с призраками оскалившихся тварей. А как же женщина, воспалился разум, но Алина не смогла даже обернуться - инстинкт подчинил мышцы. Только вперед в надежде на спасение.

Подобно большая дверь без труда впустила пришельцев во второй зал. Сквозь пелену ужаса он казался идентичным первому. Желание разглядывать стены было далеко не у каждого; мама искала среди вбегавших лишь двоих. На счастье её, живы. В этот раз мужчины поторопились закрыть дверь.

Беспокойно оглядываясь, беглецы понимали, что почти половина осталась по ту сторону. Ни мольбы, ни ударов в запертую дверь - изуродованные смертью животные свершили задуманное. Скоро тишину разбавили звуки ударов о стену, но не о дверь. Ни единого крика. Через щели между камней показался туман; волки не желали отпускать беглецов.

Первые твари уже оскалили пасти, но клинки заторопились, пока не собралась стая. Спасительных ход позволял сохранять жизни. Вновь возродившиеся волки прекратили нападать, точно ждали команды или придумывали лучший из вариантов. Рывок. Только сейчас они врезались друг друга, на миг теряя твердую форму, а затем обращаясь в нечто неопределенное. Каждый следующий подпитывал одну из двух масс, пока не прорисовался образ медведя и паука. Молитвы перемешивались с тишиной и всхлипами. Большие животные, едва не достигавшие потолка, казались олицетворениями членов Совета горных богов. Это же они, ужаснулась Алина, лучше смерть, лучше бы мы замерзли. Она захотела потерять сознание, но всхлип Аннифии отвлёк внимание и разбавил слабость.

Как подобает хищникам, огромные твари принялись разрывать людей в клочья. Не хватало скорости и силы, чтобы острые лезвия нанесли сколько-нибудь значительный вред новым врагам. Началась паника: некоторым повезло укрыться за колоннами. В приглушенном свете Алина заметила их не сразу, или тому виной было исступление. Укрытие могло продлить жизнь на пару минут, не более. Пора обратиться к своему богу в последний раз.

Мало кто заметил, как несколько мужчин серией ловких движений взобрались к верхушке одной из колонн, которая на счастье их оказалась отделённой от потолка. Максимальное усилие, и каменный столб превратился в оружие толпы. Удача, что одним ударом обе иллюзии обернулись исходным туманом.

Надеяться на счастливый исход казалось глупостью; невесомые остатки двух образов сливались в следующий. Так будет снова и снова. Смерть от холода, смерть от голода, смерть от лап чудовищ — им предоставили выбор. Алина пыталась сохранить жизнь детям, остальные пытались спастись. Туман преобразовался в гориллу в темно-красной мантии. Казалось, тварь большего размера уже не могла поместиться в зале, но образ мудрого убийцы доказал обратное. Вновь тишина наполнила зал. Гориллы не являлись хищниками, но перед людьми предстало не животное, а лишь его оболочка. Образ медлил. Темные глаза хмуро изучали каждого из беглецов, особенно пристально вглядываясь в детей Алины. Он не терпит детей, запаниковала мать, ведь из всей группы лишь она бежала с детьми. Он убьёт их! Существо ожидало, а девушка собралась бежать, уверенная, что сможет выхватить сыновей и скрыться в следующем зале прежде праведного гнева. Но до сих пор Алина не двинулась.

Завершив ритуал, образ в мантии открыл рот, точно собирался огласить приговор. А через секунду на лбу проявилось оранжевое свечение, напоминавшее третий глаз. Лучи заворожили людей, мечники не спешили атаковать. Беспокойная Аннифиа притихла. Это ли не знак окончания горького испытания? Мотыльками они влюблялись в свет чужого бога.

Пустое помещение зазвенело от напряжения и тишины. Приманка. Боль забралась в тело через глаза и распространялась. Оранжевый свет скрывался под каплями крови. Лишь дети не замечали магии мудрого убийцы. Кто-то уже упал, возможно, мертвый, некоторые уперлись на колени, не желая сдаваться. Озогор выронил меч, крик металла смешался с человеческим. Ноги Алины предательски подкосились — боль добралась до самых стоп. Единицы сохраняли наглость не упасть перед ликом гнева Совета горных богов, но и опора не уменьшала страданий. Среди десятка криков молодая мама вычленила крик Лунноера: Тоороф не выронил ребёнка, но собственного падения оказалось достаточно, чтобы успокаивающий свет потерял силу. Звонкий крик мальчишки отвлёк гориллу. Боль отступила.

В неестественном образе проявилось что-то животное, когда тот недовольно раздул ноздри и рыкнул. Следующий младенческий крик вынудил иллюзию раствориться. Неожиданная слабость спасла беглецов. Пара минут, чтобы стереть кровь с лица и удостовериться. Все живы; мальчишка закричал вовремя.

-Пора идти дальше, - с тяжестью повелел Озогор. - Мы прошли лишь часть пути.

-Будь милосерден! Те, кто не умер, обессилели. Мы пережили слишком много для одного дня!

Крики отражались от стен, умножаясь и давя на самозваного предводителя. Однако и он был прав, предполагая опасность:

-Он или кто-то ещё может вернуться в любой момент. Если впереди есть шанс найти меньшее зло, то надо торопиться!

Уставшие беглецы побрели к высокой двери, вероятно, не совсем согласные, но не способные оспорить предположение. Особенность человеческой натуры: не торопиться, пока не гонят. Люди шли медленно, покалеченные не успевали даже в таком темпе, а впереди могло оказаться много больше испытаний.

Очередная дверь открылась тяжелее предыдущих - силы мужчин на исходе. Горное голубое небо врезалось в глаза иноземцам. Алине показалось, что этот зал именно тот, где последние выжившие умирают, а боги гимейцев наблюдают за происходящим с большой высоты. Иначе, почему здесь нет крыши? Шедшие впереди аккуратно побрели по заснеженным камням, пугаясь скрежета под собственными ногами.

Холодный воздух не мог укусить кожи из-за пылающего внутри страха, снежинки быстро таяли. Вторя шагам людей, небо густело и хмурилось. Снег сменился градом, который становился всё больше. Шаг превратился в бег. Спасения от болезненных ударов не существовало. Алина упала на колени, сразу перед ней на пол рухнул уже не град, а настоящий камень. Снег вокруг него мгновенно растаял, точно прилетел осколок самого солнца.

Каждый упавший камень превосходил размером предыдущий. Самые больше взрывались при касании с поверхностью, раскидывая жертв на метры вокруг. Клинки бессильны, молитвы звучали тихо.

Усилился и снегопад. Алина не видела ничего дальше собственных рук. Она побежала в нужном направлении, уворачиваясь, но более надеясь на благословение. Взрыв позади подхватил слабое тело и отшвырнул вперед. Аннифиа вылетела из рук и пропала в плотной белой пелене. Маленькая девочка могла мягко упасть на снежное покрывало, а вот мама жёстко ударилась головой о каменный пол. Сознание очень некстати предало её.

Вероятно, через час несколько мужчин обернулись уже у самой двери: зал превратился в бесконечно длинное плато. Камнепад стих, но снег продолжал засыпать тела побеждённых. Они долго бежали, ещё дольше придётся искать друзей.

-Они все замёрзли!

-Ты нашёл лишь троих! - ощетинился Озогор. - Если не перестанешь ныть, у остальных не останется и шанса!

Побелевшие и посиневшие от холода люди не хотели подниматься из ласковых объятий смерти в полный ненависти мир, однако самозваный предводитель с положенной силой выдёргивал живых и полуживых. Алине повезло попасть в число найденных. Аннифиа и Лунноер оказались совсем рядом, поспешив криком оповестить искателей.

Но где же Нитепеф? Озогор никак не мог вспомнить, чьи руки держали всё это время ребёнка. Душащий страх ответственности перед полусознательной Алиной заставил его ускориться. Но непротоптанных участков становилось меньше. Скоро мужчина нашёл пропажу. О таком тяжело сказать. Маленькое тельце в неприятной позе замерло на руках Озогора, и даже тепло трясущихся рук не помогало. Хорошо, что и ты едва жива, заключил мужчина, иначе от твоего крика остановились бы сердца выживших, просто плачь. Он наблюдал, как густые слезинки неуверенно стекали по бледным щекам и падали на неподвижное тело. Все наблюдали.

Зрение размылось. Алина видела лишь пятна вокруг, слышала лишь звон глубоко за глазами. Неся на руках Нитепефа, она боялась упустить из виду дочь и второго сына, которых и так почти не видела. Рядом шли раненые, Аннифиа и Лунноер держались тихо.

Беглецы скучились у двери; третий зал остался позади вместе с павшими. Тяжёлая преграда поддалась. Порыв ветра подхватил людей и грубо перенёс к следующему испытанию, прихватив и снежную массу. Вокруг лежавших беглецов сформировалась белая воронка, скорость которой с каждой секундой увеличивалась. Пламя на стенах скрылось за пеленой стихии, только отражаемый зачарованными снежинками свет проникал в сердце воронки.

-После звездопада ветром нас не запугать, - усмехнулся Озогор, улыбка которого в полумраке отдавала безумным оскалом. - Настоящее испытание ещё не началось!

Он не ошибся. Наружный слой воронки замедлился и потемнел. Снег обратился в чешую, в трех метрах от пола загорелись два зелёных глаза. Подобного и ожидал самозваный лидер. Мужчина взвёл меч и побежал, но поток воздуха легко подхватил его и швырнул на камень. Скорость стихии многократно возросла, люди превратились в семена одуванчика на ветру. За исключением того, что растения не чувствовали боли.

Треск хвоста большой змеи пробился в уши Озогора. Тяжело поднимаясь, он попытался разглядеть молчаливого врага. Поток воздуха вновь поборол человеческую плоть, но теперь мужчина не пытался сопротивляться. Воин вытянулся, точно нежился посреди водоёма. Острые снежинки били по лицу, когда Озогор приблизился к наружному слою и змею за тем. В одно быстрое движение клинок должен был вонзиться и порезать врага вкруговую. Однако в миг касания всё пропало: и существо, и снежная буря. Грохот падающих тел пробежал по пустому залу.

Битва закончилась прежде, чем кто-либо умер. В дальней стене показалась дверь. Алина почувствовала, что испытание кончилось, и осталось лишь выйти из зала. Она принялась поднимать окружающих. Почти бегом группа бессильных добралась до цели.

Лёгкая пелена на секунду затмила окружающее. Алина увидела Тар-Хифа на коленях, громко умоляющего богов пощадить иноверцев; небо вокруг него сгущалось и хмурилось, но мужчина не колебался. Когда рядом ударила молния, видение Алины прекратилось. Воспоминания о первой встрече с гимейцем, потерявшим дар речи при виде милой чужеземки, унесли сознание молодой мамы обратно в горы. Тар-Хиф был готов оспорить силу вождя ради любви девушки с тремя детьми, но сделал много больше, сохранив ей жизнь.

Снег вновь заиграл в воздухе, возрождая ловушку. Озогор вытянул девушку из проёма и запер дверь. Они в безопасности: вокруг царил мир и свобода, горы остались позади.

— Это Тар-Хиф спас нас, - прошептала Алина и припала на колени от слабости. - Где дети?

Она спешно оглянулась, рефлекторно сильнее прижала маленькое тело. Так страшно узреть ещё одну потерю. Озогор забрал Нитепефа, чтобы мама могла взять на руки двоих.

-Как же теперь жить? - окружающие видели, как сквозь слёзы продиралось отчаяние.