Идущие за тенью

ШТРАФНИКИ

– Туточки! – воскликнул юный Топотыж, обнаружив альфа-буёк пропавшей на дикой планете научной экспедиции, и нетерпеливо добавил: – Сейчас мы их отфоршмачим.

– Много жмуриков? – в критические моменты Лютоблох, капитан спасательного корабля «Козырь», тоже переходил на жаргон штрафников.

– Полной колодой шебаршатся, – криво улыбнулся Топотыж. – Но, того и гляди, зажмурятся. Средний тонус ниже уровня чёрной дыры.

Лютоблох прикинул расклад и распорядился:

– Отколупываем сопляков с поверхности и сматываемся.

Во всём мире штрафников-спасателей называют «идущими за тенью», потому что чаще всего они перевозят усопших героев. Спасателям под угрозой нового срока запрещалась всякая самодеятельность на неизученных планетах. Установка была простой и ясной:

– Поймать сигнал бедствия, отыскать буёк, без шума и пыли десантироваться, собрать останки с матчастью и на всех парах лететь к ближайшему космонекрополю.

Однако штрафникам «Козыря» на этот раз выпала редкая удача – бедолаги-косморазведчики были живы. За их спасение по негласному правилу причиталась амнистия. От таких перспектив у всего экипажа едва мозги не переклинило.

.

СТАЖЁР

В отряд косморазведчиков Лию не приняли – она была единственным ребёнком, а её мать погибла в экспедиции на окраине Галактики. По закону уровень её профессионального риска не мог превышать средний показатель. Опробовав легальные способы протеста, Лия протиснулась в большой космос с чёрного, то бишь тюремного входа.

Устроив «неудачное» покушение на музейные ценности, она словила реальный срок. И даже её знаменитый отец не смог заменить его условным. На последнем свидании он дал понять, что уважает мотивы дочери, но не удержался от укора:

– Сегодня ты могла бы грызть науку дерзко или с моей помощью стать инструктором по жизни в космосе. Учить клиентов азам космического быта в невесомости. Со временем открыть на космической станции свою фирму...

– Устроить себе безопасное лёгкое существование? Мама жила иначе, – возразило строптивое чадо.

Отец вздохнул:

– Просто жить, пока не умрешь – уже тяжёлая работа.

Они помолчали. Наконец Лия виновато сказала:

– Прости, пап, но меня всё-таки зачислили стажёром на спасательный корабль «Козырь». Скажи мне что-нибудь на прощание.

Отец отёр помокревшие глаза и глухо проворчал:

– Ну что сказать... Относись к команде так... – голос его прервался. Переждав спазм, он яростно прохрипел: – Да как хочешь, так и относись! Ибо никогда они не будут относиться к тебе так, как относишься к ним ты!

.

ОТСТУПЛЕНИЕ

Так уж сложилось, что команды кораблей-разведчиков набирались из отважных и талантливых учёных, а экипажи спасателей – из уголовников. Из тех, кто реально обладал навыками разведки, взлома и побега в особо сложных условиях.

Рецидивисты с большими сроками добровольно записывались в спасатели. И хотя угнать корабль для них не было проблемой, они предпочитали мотаться по Галактике в поисках сигналов бедствия. Это придавало смысл их загубленным жизням. Лишь однажды Центр зафиксировал факт дезертирства, но братки-спасатели уладили это между собой. Детали перековки предателя остались только в байках для стажёров.

Кроме обретённого смысла жизни, у спасателей были и другие ништяки. Во-первых, им частенько списывали сроки исправления; во-вторых, они легально занимались тем, в чём наловчились; в-третьих, разнообразие и адреналин врывались в их жизнь порой с перехлёстом, ибо засады при сборе останков были куда серьёзней тех, что попадались в освоенном космосе. Наконец, у «идущих за тенью» было право на приличную пенсию. Однако не было случая, чтобы спасатели выходили на заслуженный отдых.

– Мы ещё пригодимся, – ворчали старики.

И принимали самые страшные удары в операциях на себя, чтобы молодые вернулись живыми и отрапортовали, что они действительно пригодились.

.

СТАЖЁР

Экипаж «Козыря», в который Лию определили стажёром, отличался особой бесноватостью. Когда на место погибшего старика Чучо прислали соплюху Лию, капитан Лютоблох и его бравая команда были подобающим образом огорчены. То есть, мягко говоря, обиделись. И сделали всё, чтобы обидеть барышню, не ведавшую, сколь оскорбительно её присутствие на корабле.

Особенно поднаторел в искусстве публичных оскорблений плешивый медвежатник Пластун. В своих настроениях он был человек неожиданный и пускался в нехорошие обзывательства без видимых причин. К счастью, Лия почти не понимала его оборотов, но тон рецидивиста и грубый хохот экипажа смущали её.

На девушку свалили почти всю грязную, а зачастую бессмысленную работу. Указывать ей на промахи стало всеобщим развлечением.

– Оторва краплёная, – окрестили Лию братки, решив, что этакую неумеху только для негласного надзора к спасателям пристраивают.

Капитан Лютоблох относился к мытарствам Лии философски:

– Нас унизили – мы ответили. Значит, квиты.

Все надеялись, что Лия сбежит ещё до серьёзных спасательных дел. Так и вышло. Однажды она с горечью прошептала:

– О людях здесь узнаешь гораздо больше, чем хочешь, – собрала манатки и прошмыгнула к шлюпке.

По правилам следовало подать рапорт и у первой же тюряги распрощаться с братками. Но свистнуть шлюпку – дело для штрафников обычное. На ней же потом и подгонят на замену нормального пацана.

.

ШТРАФНИКИ

Капитан Лютоблох строго оглядел команду. По слухам он мог взглядом испепелить репейник, а потому все преданно уставились на него. Пользуясь случаем, Лютоблох толкнул роскошную мотивационную речь и закончил её почти красиво:

– Учитывая состояние пропащих учёных, промедление для нас – коме подобно. А потому вперёд, братцы! Туда, где не ступала нога порядочного человека.

Команда одобрительно загудела. С подобающим энтузиазмом Лютоблох рявкнул:

– Все по местам!

Через несколько минут «Козырь», активировав полный комплект защиты, прыгнул в неведомое.

.

СТАЖЁР

Капитан Лютоблох не представлял глубины страданий «краплёной оторвы». Он ничуть не сомневался, что фифа успела смыться, и был этим фактом удовлетворён. А Лия тем временем сидела в шлюпке и, вместо того чтобы отчалить, плакала над своей загубленной мечтой о большом космосе. Из-за шумных рыданий она не услышала предупреждения о прыжке на помощь попавшим в засаду разведчикам.

Очнувшись от гиперперегрузки во время прыжка «Козыря», Лия увидела под собой зелёную планету.

– Сдали за кражу, – решила она и стала покорно ждать команды на отстыковку.

Но команды всё не было.

– Похоже, приказ был, когда я вырубилась, – догадалась Лия.

Не запрашивая подтверждения, она отстыковала шлюпку от корабля и направила её к поверхности. В голове закрутился школьный стишок:

Там, знаю, ужас обитает,

И нет людского там следа,

Но сердце точно отвечает

На чей-то зов: «Туда! Туда!»*

Лия понимала, что это её последний самостоятельный полёт, а потому решила не спешить с явкой в администрацию.

Она посадила шлюпку на широкую поляну, выбралась из неё и оказалась в сказочной стране. По крайней мере, именно так она представляла её в детстве. Разноцветные птахи и бабочки окружили её затейливым хороводом. Среди высоких цветов и сочных трав замелькали потешные зверьки. Лии захотелось прикоснуться к каждому живому существу на этой удивительной планете. Тёплые чувства к сказочной стране наполнили её сердце. Волшебные ароматы проникли во всё её существо.

.

ШТРАФНИКИ

Сверху планета выглядела более чем прилично. Комфортные климатическо-химические показатели выступали в роли вишенки на торте. Засада случилась, откуда не ждали: тучи боевых мошек окружили спасателей плотной коркой в неумеренном количестве. Видавшие виды штрафники ретировались на корабль за репеллентами. Но эффект от них был скорее обратный – тучи мелких убийц сгустились до черноты и учудили такую липкую вонь, что неприхотливых штрафников начало корчить.

Капитан Лютоблох почесал покоцанный затылок и спросил:

– Пора расчехлять кувалды?

Но многопретерпевший плешивый Пластун предложил чуток взлететь и поискать другое место:

– Гнус – тварь болотная. Отпрыгнем на горку, он и отстанет.

Однако сменить координаты не удалось – мошка закружилась вокруг корабля чёрными вихрями, перекрывая видимость по всем направлениям. Внешние датчики словно обезумели. Автоматика даже в аварийном режиме зависла. Будто какая-то злочинная сила решила законсервировать спасателей в их же посудине.

Такие напасти штрафникам ещё не попадались. Сначала они с подобающим оптимизмом ухмылялись. Капитан Лютоблох уверенно заявил:

– Не дрейфь, братва, дела идут хорошо, – а потом тихо добавил: – знать бы, куда...

Но вскоре спасатели заворчали:

– Что делать будем? Полудохлые разведчики вот-вот откинутся. А с ними и наша амнистия.

– Ждать! – приказал Лютоблох. – Дератизация не за горами.

Однако время шло, а решения проблемы не находилось. На любой трюк штрафников у планеты находился контраргумент в виде злочинных трав и зверей вкупе с озверевшими стихиями. Закон противодействия на любое действие работал с хорошим запасом.

Когда все умаялись в лоскуты, капитан Лютоблох проворчал:

– Кирдык коту Ваське. Валим в Центр.

– Нет базара, – поддержал его экипаж. – Давай для протокола чуть поползаем в этом аду и рвём дистанцию.

Прекратив бой с враждебной окружающей средой, спасатели вновь попытались слегка приподняться над поверхностью. О, чудо, на этот раз у них всё получилось. С тщанием, присущим «идущим за тенью», они принялись осматривать окрестности и одновременно готовиться к бесславному бегству. Благо, природные трудности явно пошли на убыль.

– Это что за шалава? – воскликнул юный Топотыж за секунду до прыжка в Центр.

– Лия? – прошептал капитан Лютоблох, убирая палец с панели управления, и застыл от изумления.

Юный Топотыж, глядя на девушку, размяк:

– Прямо пони из видика. Жрёт радугу и какает бабочками. Ничего общего с нашей окружающей средой.

– Глюк! – проворчал плешивый Пластун. – Краплёная оторва сейчас на нас маляву строчит в тёплой халупе.

Топотыж вскипел:

– А наша шлюпка – тоже глюк?

Капитан Лютоблох чуть оклемался и кивнул на микрофон. Топотыж выкрутил связь на полную мощь и крикнул:

– Лия! Слышь, Батя на линии!

.

СТАЖЁР

Лия кушала медовые ягоды, когда в шлюпке что-то засипело. Она повернулась и призадумалась.

– Захлопнуть люк, чтобы не спугнуть очарование? – и потянулась за ягодой.

Ещё никогда Лия не была так счастлива. Новый мир был прекрасен. Он являл собой безупречную красоту и спокойствие. Однако сипение в шлюпке не затихало. Тщательно взвесив все «за» и «против», девушка решила не бежать от проблемы, а решить её окончательно. Она настроила связь.

– ... Батя на линии! – прохрипел Топотыж.

С неподобающей дерзостью Лия спокойно ответила всем своим обидчикам:

– Скачите мимо.

И тут она услышала невероятное:

– Лия-мия, помоги!

Только один человек мог сказать такое.

– Пап? – прошептала она.

– Батя! – заржали штрафники.

Лия мысленно обругала себя: «Ежу недоеденному ясно, что мозги надо пораньше включать, а не надеяться, что зверята внезапно будут вести себя как люди».

Она решила отрубить связь и впредь не отзываться. Но за мгновение до этого капитан Лютоблох взмолился:

– Спаси нас. Мы тут как свиньи в берлоге.

– Вселенная переполнена страданиями и дураками, – равнодушно заметила девушка.

– Ну, пожалуйста, помоги. Мы в куче... неприятностей.

– Спасибо за приятное известие, – и Лия отключилась.

.

ШТРАФНИКИ

Израненные в недавнем сражении с окружающей средой спасатели решили не спешить. Капитан Лютоблох, вполовину обклеенный пластырями, обозначил проблему:

– Нам либо рвать когти в Центр за подмогой, бросив краплёную и полудохлых разведчиков, и словить кликуху «демисезонный фраер». Либо сдохнуть здесь за компанию с замусоленными уродцами. Прямо не понос, а тридцать три струи, не считая брызг...

Избыточно наивный Топотыж, как представитель себе подобных, высказался за первый вариант.

– Конечно в Центр. Потом будет время отмыться.

Ветераны возразили:

– Не стоит нам отступать! А то наступим, потом вовек не отмоемся.

Капитан Лютоблох почесал покоцанный затылок и принял решение:

– Десять с лишним лет мы как-то сами выкручивались, странно было бы сейчас новые трюки осваивать, – и, чуть помолчав, добавил: – Краплёная наша вполне довольна. Не жрёт её гнус. Видно, какой-то секрет знает. Договорщик нам нужен, который непосредственно от Бога и как чёрт бесстрашный.

Штрафники потупились.

– Может, я на что сгожусь? – прокашлял плешивый Пластун.

.

СТАЖЁР

Шлюпка с «Козыря» упала рядом со шлюпкой Лии. Девушка тяжело вздохнула и вышла навстречу своим мучителям. Но штрафники не торопились вязать её и кидать в карцер. Ей даже показалось, что в шлюпке никого нет.

– Может, сбросили, как последний гостинец, чтобы совесть облегчить, и улететь налегке? – подумала Лия и поморщилась: – Представляю, какую дурь мне подсунули.

Она обошла шлюпку, заглядывая в иллюминаторы, и вдруг остановилась – сквозь космостекло на неё смотрел плешивый Пластун. Но с ним явно было что-то не так – в его взгляде был ужас приговорённого к пожизненному общеполезному труду. Огромная мужская слеза медленно катилась по его заросшей щеке. Мимикой и жестами он что-то требовал. Лии показалось, что он орал:

– Я пришёл по твою тонкую шею! – стуча ребром ладони по своей бычьей.

Или кричал, что они сыты её выходками по горло? Лия задумалась. Вокруг неё порхали голосистые птахи и яркие бабочки, у ног шмыгали забавные добродушные зверьки, по жёлтому небу плыли радужные облака – мир был слишком хорош, чтобы портить его злыми выходками штрафников.

Только набухший от соплей нос Пластуна сподвиг Лию на общение. Она включила связь и сказала:

– Да, я взяла шлюпку без разрешения. Не переживай, я верну её. Она мне больше не нужна, потому что я остаюсь.

– Будешь первой лягушкой на здешнем болоте? – съязвил Пластун, но тут же опомнился и закричал: – Лия, детка, только не отключайся. Умоляю, взгляни на наш рапорт.

Лия несколько раз прокрутила рапорт. Она ждала подвоха и не поняла, зачем ей показывают старую хронику. Или хотят напоследок объяснить, почему ей не место на «Козыре»?

Потом девушка уловила некоторое сходство с новой планетой, но всё ещё не могла понять происходящего. Пока она раздумывала, Пластун уговорил штрафников показать ей свои свежие раны. От их вида Лия пришла в ужас, но продолжила искать подвох. Оттягивая решение, она спросила:

– Разведчиков всех спасли?

– Ну, вот! – взвыл Пластун – Наконец до тебя дошло, что только ты можешь всех спасти. Только к тебе эта планета повернулась человеческим лицом.

Штрафники на «Козыре» подхватили хором:

– Спаси нас, мы всё простим! Ты – наше всё!

– Ага, начинается блатная истерика, – устало кивнула Лия.

– Только ты можешь вытащить учёных и спасти наши задницы!

Ещё не веря в эдакие чудеса, девушка всё же задумалась, стоит ли спасать засранцев, убивших её мечты о космосе? Вот учёные – это другое дело. На всякий случай Лия согласилась:

– Хорошо. Но это ваш последний шанс посмеяться надо мной.

– Фея! – взвыли обречённые.

Для начала Лии пришлось рискнуть и войти в шлюпку Пластуна, ибо он наотрез отказался выходить. Хуже того – он влез в утяжелённый скафандр и только потом быстро впустил девушку в лёгком комбезе. Несмотря на все его предосторожности, несколько пушистиков и мотыльков проникли внутрь. Пластун от ужаса едва не вырубился, но живность с любопытством покружила вокруг него и вернулась к Лии.

Шлюпка взмыла вверх и под дистанционным управлением капитана Лютоблоха помчалась к альфа-маячку разведчиков. Лия приникла к иллюминатору и жадно всматривалась в роскошные пейзажи. Такие ласковые и такие безжалостные. Когда заметила катер разведчиков, расплакалась, как дитя. Потому что до конца боялась, что снова угодила в дурацкий розыгрыш недоумков.

Пёстрые пушистики влезли к Лии на колени, и Пластун обомлел, когда увидел, как эти убийцы рыдают. Глядя на это дружное мокрое братство, он с удивлением пробормотал:

– Они тебе прямо как родные.

Девушка сквозь слёзы улыбнулась и кивнула:

– Ага. Чужих енотов не бывает.

Обмякнув сердцем, Пластун вылез из скафандра и бесстрашно подсел к необычной компании. Два пушистика осторожно перепрыгнули к нему на колени. Глаза старого Пластуна затуманились, и он погладил их предельно нежно.

Капитан Лютоблох и его бравая команда с ужасом следили за товарищем. Был слышен не только стук сердец, но и поседение волос. Когда мохнатые рванули к Пластуну, они приподняли козырьки в знак прощания. Кто-то даже всхлипнул. Но время шло, а Пластун всё гладил и гладил «чужих енотов».

.

ШТРАФНИКИ

Убеждать израненных учёных-разведчиков было некогда. Капитан Лютоблох просто дистанционно цыкнул и тем перевел всех в бессознательное состояние. Подобревший Пластун погрузил бедолаг в шлюпку и дал Лии время проститься с волшебной планетой.

Пока шлюпка добиралась до корабля, планета тоже прощалась с Лией. За разноцветными всполохами, как заворожённые, следили все штрафники.

Позже на корабле Пластун грустно признался:

– Нет, я так и не смог полюбить этот мир. Всё-таки он ужасен. Но я понял, как не сделать его хуже.

– А я понял, – вставил резко помудревший капитан Лютоблох, – что мир хорош настолько, насколько хороши мы.

.

СТАЖЁР

Отец встречал Лию на взлётной полосе. Ещё вчера он и не надеялся, что увидит дочку снова. Но штрафники на «Козыре» отрапортавали, что возвращаются полным составом. Отец тревожно следил за капсулами, в которых перевозили покалеченных разведчиков.

И вдруг увидел Лию. Она шагала рядом с капитаном Лютоблохом. Радостная и гордая. За ними следовали те, кто мог шагать. Шли не как «идущие за тенью» – вольной походкой. Шли строем за своими вожаками, которым подчинялись беспрекословно. Это было и красиво и поразительно.

Неожиданно девушка взвизгнула и бросилась на шею застывшему от изумления седому мужчине.

– Папка!

Экипаж «Козыря» подошёл к ним, встал навытяжку и по команде капитана Лютоблоха отсалютовала отцу Лии. Тот украдкой смахнул слезу и громко предупредил:

– Лия, дочка, новой такой разлуки я не переживу.

Капитан Лютоблох переглянулся с командой и серьёзно сказал:

– Отлично. Экипажу «Козыря» как раз не хватает специалиста вашего уровня. Милости просим на борт.

___

* стихотворение Аполлона Майкова