Замена

Месяц, еще светивший, когда она начала подъем, теперь блестел как кусок ртути, небо на востоке заливалось оранжевым светом. Перешагивая с выступа на выступ, подтягиваясь на руках, Анна уверенно поднималась вверх. Склон не очень крутой, одежда удобная: кожаные штаны и кофта из овечьей шерсти, хотя на ней обуты бурятские сапоги - гуталы, но это только с виду, в основе всей этой бутафории были треккинговые ботинки. Вот только перчатки надеть не разрешили: героиня фильма, спасаясь от волкособов, лезла на скалу, цепляясь за камни голыми руками.

«Неужели эта дуреха не могла додуматься обмотать ладони хотя бы тряпками», – ругалась Анна, в который раз обдирая пальцы до крови. От напряжения она вся покрылась потом, волосы мокрыми сосульками свисали на глаза. Дрон с камерой, что снимал, как она лезет в гору, уже начинал раздражать своим монотонным жужжание. Анне еще надо было все время оглядываться и прислушиваться: героиня боялась, что звери будут ее преследовать. Анна их тоже испугалась бы: помесь собаки с волком, они такие же выносливые, как и волки, но обоняние у них лучше, они быстрее отыскивают человека по запаху, спрятаться от них невозможно. На скале Анне предстояло драться со стаей волкособов. Хотя на самом деле драться она будет с Рексом, перекрашенным в черный цвет. Хорошая собака, умная, от нее Анна не ждала ни каких неожиданностей. Вот падать со скалы действительно страшно, особенно если учесть, что вчера она поругалась с Виктором, а летать ей предстояло именно с ним.

Вообще-то трюк не сложный. В парашютной акробатике, где Анна занималась не один год, и не такие фокусы выделывают. Вчера с инструктором и Виктором они все проверили, замерили, отрепетировали. Как оказалось, на свободное падение до раскрытия парашюта у них не больше минуты.

Пока она размышляла, в стороне на узкой извилистой площадке, огибающей склон утеса над пропастью, послышался треск, и целый град мелких камней звонко перепрыгивая с уступа на уступ, полетел в глубину обрыва. Анна невольно вздрогнула и остановилась. Шум и треск все усиливались, наконец, выше ее головы на несколько метров из гущи кедрового стланика высунулась огромная голова с ветвистыми рогами. Олень. Анна облегченно вздохнула и стала подниматься дальше. В сценарии этого нет, но если удалось снять, не помешает.

Когда Анна уцепилась за край площадки, солнце уже взошло на небосклоне. Месяц, потеряв блеск, чуть заметно белел у горизонта. Подтянувшись на руках, она одним взмахом закинула на площадку ноги и сразу бросилась бежать в сторону валунов. По сценарию она слышит треск в кустах, понимает, что волкособы догоняют ее, оборачивается, видит зверей и, прижавшись к огромному камню спиной, останавливается. Рекс уже несется прямо на нее. Ну и страшный же у него вид: рост огромный, шерсть черная, а голова серая, с оскаленной пастью. Не отрывая глаз от собаки, Анна нащупала за поясом рукоятку ножа. Клинок у ножа длинный, узкий, прямой – бурятский. Анна с трудом перевела дыхание, приготовившись к схватке. Пес взъерошенный, со вставшей по хребту жесткой щетиной, ни разу не тявкнув, кинулся на нее. Анна стояла, широко расставив ноги, в напряжении подавшись вперед, сжимая в руке нож. Если собака сшибет, все придется переснимать. Рекс с разгону прыгнул, Анна успела увернуться, левой рукой на лету подхватила пса снизу за челюсть, а правой ударила ножом со всей силы. Так один на один учил Виктор брать волка. Лезвие вошло в ручку ножа, но на экране будет такое впечатление, что оно до самого кулака вонзилось в зверя. Вцепившись в челюсть, Анна отбросила собаку от себя и одновременно выдернула нож. Пес рухнул, Анна вытерла клинок о шерсть собаки.

– Все снято! – заорал помощник режиссера. – По моему, здорово! Сейчас посмотрим.

Кинолог увел Рекса кормить. Анне дали стул, налили кофе. Виктор так и не появился. Она еще вчера решила, что больше не простит такого к себе отношения, но то, что он даже не пытается помириться, ее задевало.

После небольшого перерыва съемки продолжились. Все надеялись отработать этот момент одним днем, еще раз тащиться на гору никому не хотелось, а уж Анна прыгать со скалы второй раз точно не собиралась.

Она прижалась к камню, ожидая нападения волкособа.Но как оказалось, ассистент оператор что-то там еще вымерял рулеткой, потом наводил резкость объективов, и у нее появилась свободная минутка.

Анна подошла к самой кромке обрыва. Все, что находилось в тени гор, тонуло в утреннем тумане. Но солнце уже встало, осветив долину, каменную россыпь, которую здесь называют курумом, и заснеженные вершины дальних хребтов.

– Приготовились! – закричал помощник режиссера, сразу разрушив очарование.

В воздух взмыл огромный квадрокоптер с мощной камерой, которая и будет снимать ее полет. Анна нехотя повернулась, встала в боевую стойку, сжимая в руке нож. Рекс выскочил на поляну и сразу рухнул как подкошенный, звук выстрела добавят потом. Из-за скалы вышел человек-дракон. Он шел со стороны солнца, казалось, солнце стояло за его спиной, слепя Анне глаза, и ей было плохо видно. Он был высок ростом, мускулистый, череп приплюснутый с массивным затылком и широкой челюстью, глаза миндалевидные, узкий щелевидный рот, черные волосы собраны на макушке в косу. Темно-коричневый комбинезон только подчеркивал чешуйчатый рисунок зеленоватой кожи. За спиной развевался плащ.

Все, как положено по сценарию, но когда он оказался рядом, Анна вздрогнула. Хотя человек был одной комплекции с Виктором, а загримирован так, что черты лица не возможно было разобрать, это был не он. Походка, движения, какие-то мимолетные жесты – все было другое.

Анна решила, что прыгать не будет. Они все отрепетировали с Виктором, и импровизировать, да еще с незнакомцем она не собиралась. Она сделала шаг вперед, чтобы сказать об этом режиссеру, но неожиданно для себя поскользнулась, мелкие камушки посыпались из-под ног в пропасть, пытаясь сохранить равновесие, взмахнула руками, но не удержалась и полетела в пропасть.

– Стой! – закричало чудовище.

Небо обрушилось на нее. Анна падала, широко раскинув руки. Каждый прыжок с высоты – это всегда выброс эмоций: сначала испытываешь страх, затем радость полета. Но сейчас все было иначе. Панический ужас сдавил горло так, что она не могла даже кричать, сердце сжалось в комок, руки и ноги будто парализовало. Не стало ни каких мыслей, эмоций, только страх. Тупой безотчетный страх, лишивший ее способности мыслить, а значит, как-то бороться. И вдруг она увидела, что незнакомец прыгнул за ней следом и нагоняет. Через мгновение, он схватил её, рывком развернул лицом к земле, пристегнул к себе.

Произошло чудо, она больше не падала, а парила. Да что там парила, она, будто лишилась тяжести и легко маневрировала в воздушных потоках. Так никогда не было прежде: ни когда летала одна, ни на тренировках с Виктором. Она видела, как их тень бежит по земле, вспугивая серых мышей, песчано-желтых сусликов и стайки мелких птиц. Видела синие горы, врезанные в чистое, светло-голубое небо. Ниже синь гор незаметно переходила в зелень лесов, в них узкими языками втискивалась степь, пепельно-серая, с коричневыми пятнами песчаных наносов. Видела речку, крутой дугой огибающую предгорье, на обоих ее берегах жались к воде кусты тальника, словно охраняя воду от степных суховеев. Неподалеку зеленели высокие камыши, сквозь них просматривалась светлая полоса озера.

Вдруг она осознала, что земля приближается слишком быстро. В голове возникли пугающие мысли. «Он поздно дернул кольцо, и парашют не успел набрать воздух. Мы разобьемся!» Самое обидное во всей этой ситуации было то, что от нее ничего не зависело: она не могла наполнить парашют воздухом или изменить направление полета. Она была пристегнута к незнакомому человеку, как стрекоза булавкой к картонке, и ей оставалось только положиться на его умение или везение. Ни то, ни другое ее не устраивало, и чтобы хоть как-то изменить ситуацию, она закричала, задергалась, а потом, предположив самое худшее, закрыла лицо руками.

Но они летели, и ничего не происходило. Анна открыла глаза, парашют был полностью раскрыт, а они парили над оврагом.

Застежка щелкнула, когда до земли оставалось меньше двух метров. Анна «на автомате» сделала кувырок через голову, вскочила и сразу с разворота бросилась с кулаками на человека-дракона.

– Ты меня чуть не убил!

Она кидалась яростно, нанося удары руками и ногами, но ни один из них так и не достиг цели: парень профессионально держал оборону. Квадрокоптер кружил рядом, продолжая снимать, хотя по сценарию драки быть не должно. Но оператор опытный: все может пригодиться.

– Почему ты? Где Витька? – кричала Анна.

– Так он же со скалы свалился и ногу сломал. Ты разве не в курсе? – человек-дракон выглядел растерянным и озадаченным. – Я инструктор, Тимур. Мы же вчера вместе работали. Не узнала?

Анна на мгновение замерла. Инструктора она помнила, его любая девушка запомнила бы. Но это чудище мало напоминало мужчину, с которым они вчера отрабатывали прыжок.

– Ты себя в зеркало видел? – не меняя тона, поинтересовалась Анна.

– Ну, да, – согласился Тимур, – я и забыл, что загримирован. Но ты должна была знать. Виктор мне позвонил из больницы, попросил его заменить, сказал, что договорился с режиссером и с тобой.

Анна шумно выдохнула, села на траву, обхватив руками колени. Было заметно, что она старается успокоиться и не может. Как только она опустилась на землю, квадрокоптер улетел. Это означало, что съемок больше не будет. Они остались одни.

Тимур впервые увидел Анну вчера. Тоненькая девушка с большими серыми глазами производила впечатление хрупкой, изящной статуэтки, но на деле оказалась выносливой и смелой. Тимур никогда прежде не испытывал ни чего подобного: при одном взгляде на Анну у него перехватывало дыхание. Он сразу решил, что эта девушка создана для него, и если у него будет хоть один шанс, он его не упустит. То, что возможность подвернется так быстро, Тимур и не мечтал.

– Ты что, в самом деле не знала о замене?

– Нет. Мы с Витькой поругались, и я его заблокировала.

– Но тебя помощник режиссера должен был предупредить. Все знали.

– Да выключила я этот чертов телефон! – опять сорвалась на крик Анна и вдруг разревелась, уткнувшись лицом в ладони.

Тимур опустился рядом.

– Ты испугалась?

Глаза дракона смотрели на нее с сочувствием.

– Такого любой испугается, чудище страшное.

Тимур стянул с головы маску с лысым черепом и косой. Черные волосы упали на лицо в зеленых разводах. Так что даже без маски он походил на человека-дракона.

Анна хлюпнула носом и вдруг улыбнулась.

– Настоящий Наг.

– А ты очень красивая, когда улыбаешься.

В его голосе и взгляде было столько не прикрытого восхищения, что Анна растерялась. За ней ухаживали многие, но никто не шокировали таким откровенным признанием.

– Виктор твой парень?

Он спросил будто невзначай, даже не глядя на нее, но за этим напускным безразличием, Анне почудился неприкрытый интерес. И ей это понравилось.

Она на минуту замешкалась. На самом деле между ней и Виктором ничего не было, кроме взглядов, каких-то друг другу недосказанных словечек, будто случайных прикосновений. Но оба знали, что еще немного и они окажутся в объятиях друг друга. Сейчас, она почему-то обрадовалась, что ее отношения с Виктором так и не сложились.

– Нет. Работаем вместе, – уклончиво ответила она.

– Я сценарий не читал, о чем хоть фильм-то?

– О конце света. Все как обычно: взрыв ядерной бомбы привел к сдвигу тектонических плит, пробуждению вулканов, смещению магнитного поля, и как следствие – гибель почти всего человечества. И тут на помощь прилетают инопланетяне, только похожи они не на людей, а на ящеров, да еще и утверждают, что в древности их предки жили на нашей планете. Я подумала, что это выдумки, но потом прочла много статей в интернете на эту тему. И ты знаешь, оказалось, некоторые ученые предполагают, что на земле кроме людей прежде жили и другие разумные существа, предком которых был динозавр, а не обезьяна.

– А что? Все может быть, – согласился Тимур. – Чем динозавры хуже обезьян?

– Кстати, весь твой облик, – Анна ткнула пальчиком ему в грудь, – художник создал, беря за основу терракотовые статуэтки, которые нашли на территории Ирака в Эль-Убейде. Эта культура еще более древняя, чем шумерская. Я сама видела у художника фотографии. Все фигурки, что там откопали, оказались с широченными плечами, очень узким тазом, длинными руками и ногами. А лица и вовсе не человеческие: миндалевидные глаза, посаженные по обе стороны головы, лишенной растительности, ящеровидный нос и широкие рты, больше похожие на пасти. Даже дети, которых женщины держат на руках и кормят грудью, также изображены как ящероподобные существа.

– А ты сама-то веришь в существование разумных существ, не таких как человек?

На загримированном под ящера лице Тимура не отразилось и тени улыбки.

– Я уже говорила, что перечитала много статей в интернете и думаю, в этой теории есть здравый смысл. Если другие разумные существа никогда не существовали, то почему находят их изображения и подробные описания в разных концах земли, да притом одинаковые? Ведь тогда самолеты не летали, поезда не ходили, газет и интернета не было. Фильм как раз об этом. Посмотри потом.

– А наш эпизод о чем? – спросил Тимур.

– По сценарию на девочку-подростка нападает стая волкособов, она, скорее всего, погибла бы, но тут на помощь ей неожиданно приходит инопланетянин. Но при виде странного существа с крыльями девочка от страха оступается и падает в пропасть, он прыгает за ней, ловит на лету и они вдвоем приземляются у озера. Так происходит их знакомство, которое затем перерастает в дружбу.

– Все получилось как в твоей сказке. Ты меня испугалась, свалилась со скалы, а я тебя спас.

Тимур расплылся в гордой улыбке.

– Я не от твоего «макияжа» с горы упала. Я каскадером три года работаю. Испугалась, что ты не Витька, вдруг что-то не так сделаешь, и мы разобьемся. Решила не прыгать, а тут камни из-под ног посыпались. Шарахнулась в сторону и вдруг понимаю, что падаю. Случайно вышло. Такой страх! Потом ты долго не раскрывал парашют, а высота маленькая, вот и орала, как сумасшедшая. Ты извини.

– Все так натурально получилось, я на съемках впервые, думал так и надо. Ваш режиссер будет доволен.

– Надеюсь.

Анна повернулась к скале, передернула плечами.

– Пересниматься ни за что не стану.

– А вдруг что-то не так получилось?

– Если чего-то не хватит, сами дорисуют. Сейчас такие фокусы творят, даже умудряются снимать героев занятых в одной сцене порознь, а потом соединяют их изображения. Я на скалы теперь долго не полезу. А ты сам откуда?

– Я местный, здесь прыгаю, здесь тренирую.

Тимур широким жестом обвел горы Алтая.

Он встал, собрал парашют, упаковал все в рюкзак.

– Идем, нас ждут.

Анна была впервые на Алтае и не переставала удивляться красоте гор. В прозрачной тишине утра были слышны малейшие звука. Съемки начались еще до восхода солнца, но теперь уже близился полдень. Несмотря на конец августа, жарко пекло солнце, сонно жужжали мухи. Они поднялись на вершину оврага, и сразу стало видно озеро, вокруг которого колыхалась осока и ивовые кустики. На сухих возвышенностях трава увяла и посерела, а вокруг озера еще оставалась зеленой.

– Дойдем до озера, а там уже близко. Я мотоцикл у той скалы оставил.

Тимур показал рукой.

– Так это сколько же топать? – возмутилась Анна. – Мы до обеда не доберемся.

– Ты торопишься?

Внимательный взгляд скользнул по лицу девушки.

– Я встала до рассвета, еще не завтракала, поесть бы.

– Это просто. Вот выйдем к озеру и поедим.

– Давай сейчас свои бутерброды, – сразу обрадовалась Анна, – чего ждать-то?

Тимур остановился. Казалось, ее слова расстроили его.

– У меня с собой ничего нет, кроме лески, и та случайно оказалась в кармане.

– Ох, уж эти первобытные штучки, как я от них с Витькой устала. Хорошо, поедим рыбы, надеюсь, костер ты разводишь так же мастерски, как и летаешь, сырую, даже с солью, есть не буду.

Тимур расхохотался:

– А что, приходилось?

Анна только прорычала в ответ, что явно означало – приходилось.

– Виктор наш, местный, в горах один может месяц бродить. Ума не приложу, как он умудрился ногу сломать.

Анна хотела сказать, что «лучше бы голову», но смолчала, ей почему-то очень не хотелось, чтобы Тимур догадался об их с Виктором не серьезных, но все же, отношениях.

Чтобы дойти до озера, им пришлось обходить заросли кедрового стланца, который раскинул веерами свои мохнатые ветви. Ветви переплелись, сцепились, срослись, образовав непролазную чащу.

Когда Анна увидела ровную поляну перед озером, обрадовалась и сразу свернула к ней. Тимур остановил.

– Там болото, видишь, даже кустики облепихи затянуты мхом.

И действительно, ноги провалились в мягкую тину. Анна сразу вернулась, про алтайские болота Виктор рассказывал такие страсти, что и проверять не хотелось.

– Куда теперь?

Анна уже видела озеро, от которого ее отделяло небольшое болото с одной стороны, а с другой заросли низеньких деревьев с темными уродливыми стволами, которые буквально распластались по земле, местами даже мох торчал выше их. «Раз нельзя через болото, придется идти через корявый кустарник», – решила Анна и сделала несколько шагов. Ветка первого же дерева, так крепко зацепилась за сапог, что Анне стоило большого труда ее оторвать.

– Оно конечно можно, но лучше обойти березку.

Тимур уговаривал, не сходя с места.

– Это береза?

Анна изобразила на лице полное недоумение, вспомнив высокие белоствольные деревья родного Подмосковья. Чтобы удостовериться не поленилась наклониться, сорвать листок, он был действительно похож на березовый.

– Здесь ее ерником зовут.

– Ерник ей больше подходит, – согласилась Анна, сминая и бросая листик на землю.– А почему обязательно обходить, деревья же низкие?

– Ерник любую шнуровку развязывает, за одежду цепляется. По нашим горам только в сапогах ходят: то грязь, то болото, то ерник. Твоя героиня бурятка, поэтому на тебе сапоги – гуталы. Можно попробовать.

– Не надо, – сразу остановила его Анна, – лучше обойдем. Сапоги не настоящие, под ними ботинки, чтобы в горы удобно было лезть.

– Как скажешь, – сразу согласился Тимур

Через полчаса быстрой ходьбы они вышли к большому озеру. Над заводями свисали кусты черемухи с багряными увядшими листьями, голенастый кулик суетливо бегал по отмели, что-то выискивая длинным клювом в воде.

Они остановились на высоком берегу. Вода оказалась такая чистая, что Алима различала каждый камушек на дне. Тимур притащил сухих веток, развел костер, когда хворост прогорел, подбросил сосновых шишек. Анна смотрела, будто завороженная, как они вспыхивали, чешуйки сначала чернели, круто заворачивались, потом раскалялись, и шишка становилась похожей на сказочный огненный цветок.

Тимур вырезал толстую ветку ивы и, привязав к ней леску, сел в тени огромного валуна ловить рыбу. В обязанность Анны входило подбрасывать в костер дрова, чтобы образовалось как можно больше углей. Она следила за костром, а заодно не спускала глаз с Тимура.

Вдруг леска напряглась, а потом сама по себе ослабла. Тимур стал выбирать ее. Леска неожиданно рванулась в сторону с такой силой, что палка переломилась. Темным серебром блеснул бок с розовыми плавниками.

– Таймень!

Тимур упал на колено, но леску не выпустил, и она до крови врезалась в руку. Упираясь ногами в камень, стискивая зубы, Тимур держал леску. Таймень хлобыстнул хвостом по воде и повернул к берегу, Тимуру стало легче. Анна бросилась на помощь, ей удалось ухватиться за обломок палки, и она тянула из всех сил. На мелководье таймень заметался, малиновый хвост тяжело бухал по озерной глади, вода бурлила. Тимур скинул сапоги и полез в воду, бесстрашно запустил руку под жабры. Анна тянула удочку, Тимур за жабры, вдвоем с трудом вытащили тайменя на берег. На берегу, рыбина упруго изогнула литое тело, забилась, пачкая хвост в сухих листьях и земле.

Тимур выпотрошил рыбу и запек в углях, обмазав прежде глиной. Когда он выкатил палочкой рыбину из углей и расколол глиняный панцирь на две половинки, запахло так вкусно, что у голодной Анны свело скулы. Тимур вынул кости, разложил куски глины на земле, чтобы рыба остыла. Анна ела с жадностью, облизывая пальцы, и даже причмокивая от наслаждения. Она съела свою половину, только когда доела большую часть доли Тимура, спохватилась и даже расстроилась. И ему пришлось убеждать ее, что он плотно позавтракал утром и не голоден, да и рыба очень большая, ему хватило.

Стояла небывалая жара, солнце палило немилосердно. Огонь давно угас, от него осталось пятно пушистого пепла. Сытая Анна разлеглась на плаще Тимура, который он заботливо расстелил в тени куста. Тимур собрал остатки еды, бросил все в воду и сел у костра. Анна, прищурив веки, смотрела на озеро. На воде вспыхивали блестящие блики, волны тихо плескались у берега. Перед глазами Анны мелькали разноцветные пятна, в зависимости от того, сжимала она веки или расслабляла. Темный силуэт Тимура на фоне солнца был большим, широкоплечим, он него так и веяло силой, спокойствие, надежностью, именно это ее и притягивало. Она не могла объяснить себе, что происходит, наверное, от жары, но сердце ее учащенно билось.

– Тимур, а ты не женат?

Услышала свой вопрос Анна, и сама смутилась своего любопытства. Зачем спросила? Почему? А когда он ответил «нет», несказанно обрадовалась и разозлилась на себя одновременно и за вопрос, и за то, что рада, что не женат, будто это имело какое-то отношение к ней. И в то же время не сомневалась, что имеет. Это было странное чувство, почти уверенность в том, что ее влечение взаимно. Каждый его жест, взгляд, движение – убеждали в правоте. С таким восхищением на нее еще никто не смотрел.

– Мне не везет, никак не могу встретить девушку умеющую летать так, как я.

Тимур сказал это таким тоном, будто поделился проблемой.

– И как же ты их проверяешь? – не на шутку обеспокоилась Анна, сразу подумав о том, что она точно не прошла тест на полет: орала, брыкалась, а потом еще и драться кинулась.

– Бросаю в пропасть и смотрю.

Тимур хитро прищурился.

– Ты губишь красавиц как Синяя борода!?

Анна села, сделала испуганные глаза, отчего стала очень забавной. Тимур расхохотался. Он смеялся, запрокинув голову, так что волосы касались травы, а на шее вздулась венка. Анне вдруг очень захотелось дотронуться до этой венки или запустить руки в густую шевелюру волос. Иными словами, Тимур вызывал у нее вполне конкретные желания.

– Но так Синяя борода смог найти свою единственную. Значит, и у меня есть шанс.

В доброте Тимура Анна не сомневалась, она читалась на его лице, угадывалась во всем его поведении. А то, что у него нет ни жены ни возлюбленной, ее вполне устраивало. Да и последняя фраза ее обнадежила.

– Тебе Витька не рассказывал, как он умудрился упасть со скалы? – спросила Анна, испугавшись, что разговор о поисках подходящей невесты для Тимура может завести неизвестно куда.

– Нет. Он всегда что-то скрывал. Иллюзорный мир с нарисованными декорациями притягивал его как огонек бабочку. Пять лет тому назад он неожиданно уехал в Москву, было похоже на бегство. И вдруг вернулся.

– Это из-за женщины?

– Здесь рядом граница…

Тимур неопределенно пожал плечами.

– И что? – не поняла Анна.

– Моя бабушка говорила: не бери горячий уголь голой рукой, обожжешь пальцы. Тебе не надо вникать.

Анна, которая уже подумала о разбитом сердце и неверной красавице, даже расстроилась. «Деньги. Как же все прозаично».

– Да, героические поступки ради любви теперь совершаются только в кино.

Тимура, как видимо, сморило от еды, солнца, запаха разогретой травы. Он прикрыл глаза, темные пряди волос едва различались на раскрашенном под чешую лице.

Анна вдруг подумала, что этот человек действительно спас ее. Они должны были прыгнуть с партнером вместе, пролететь в свободном падении минуту и раскрыть один на двоих парашют. Но она поскользнулась и упала со скалы одна. Готовя этот трюк, они замеряли все по секундной стрелке. При падении с небольшой высоты каждая минута оборачивалась метрами приближения к земле. Тимур стоял далеко, но успел добежать, поймать ее и раскрыть парашют. А она еще обвиняла его. Выходит, она сегодня обязана ему всем, включая это озеро, горы, высокое небо.

Анна тряхнула светлыми волосами, вернее скатавшимися от пота сосульками.

– Искупаться можно?

– Озеро горное, и вода в нем холодная, но если очень хочется, то нужно.

– И тебе не мешало бы умыться.

– Меня так долго и старательно гримировали, уверен, водой все это не отмыть. Хотя.

Тимур спустился к воде, долго плескался, тер лицо ладонями.

– Ну как?

Анна расхохоталась. Разводы грима только подчеркнули скулы и сузили глаза.

– Стала еще хуже. Ты по-прежнему похож на дракона, только теперь весь в подтеках, будто синяках.

Тимур пренебрежительно махнул рукой и повернулся лицом к солнцу. Анна встала и решительно направилась к кустам.

– Не подглядывай, я искупаюсь. И не надо меня спасать, плавать я умею,– она не просила, предупреждала.

Анна долго лезла на скалу, потом бегала, дралась с собакой, падала в пропасть, так что ее тело и волосы, как ей казалось, отвратительно пахли. Будь она с кем-то другим из команды, это ее ни сколько не смутило бы, все естественно – работа, но только не с Тимуром.

Анна, скрывшись за кустами ивы, разделась, потрогала воду большим пальцем ноги, потом наступила всей ступней на каменисто дно и сразу выдернула ногу обратно. Купаться нельзя. Анна стояла голая за кустами у кромки воды. Ситуация глупее не придумаешь. Тимур заранее предупредил, что вода ледяная, но она разделась, и если сейчас оденется, так и не искупавшись, то выглядеть это будет, по меньшей мере, странно. Анна глубоко вздохнула и нырнула. В первое же мгновение ей показалось, что ее кинули в раскаленную печь, дыхание перехватило, а руки и ноги свело судорогой. Она с визгом выскочила из воды. Анна дрожала, согнувшись пополам, так, что у нее стучали зубы. Кожа покрылась «цыпками», да еще и посинела. Скрючившись за кустами, стуча зубами и продолжая трястись мелкой дрожью, она с трудом надела на себя кофту, которая прилипала к мокрому телу и никак не поддавалась, кожаные штаны натянуть оказалось еще труднее. Даже в одежде ее какое-то время трясло, и ей пришлось постоять на солнце, чтобы хоть немного согреться.

С той стороны кустов не было слышно ни единого звука. «Не уснул он же там»? – неприятно поразилась Анна. То, что Тимур не будет подглядывать, она не сомневалась, слишком уверенным в себе человеком он выглядел. Но ей почему-то хотелось обратного.

Когда она вышла из-за кустов, костер горел вновь. Сухой хворост занялся быстро, пламя поднялось рыжим столбом, вскинув в небо тучи искр.

– Грейся, – гостеприимно предложил Тимур, подбрасывая ветки в огонь. – Хотя проще было бы прежде обсушиться на солнце, а потом одеться.

Желая сохранить самообладание в прилипшей к мокрой груди кофте, Анна гордо вскинула голову и встретила взгляд лишенный всякой двусмысленности. Он откровенно восхищался ее телом, которое теперь хорошо просматривалось сквозь намокшую одежду.

– Я и не подумала, что все промокнет. Теперь, вот.

Анна оттянула кофту от живота. Она, будто оправдывалась за свое почти что обнаженное тело под мокрой одеждой.

– Да я понимаю, – сказал Тимур и улыбнулся смущенно и как бы поощряющее, что окончательно повергло Анна в краску. «Он решит, что я нарочно намочила одежду и волосы, чтобы выглядеть более соблазнительной. Да он теперь точно обо мне черт знает что подумает». Все эти мысли, кубарем прокатившиеся в ее голове, разозлили и расстроили одновременно.

Анна села лицом к огню, подставляя солнцу мокрую спину. Тимур растянулся во всю длину своего громадного роста и, заложив руки под голову, прикрыл глаза. Это дало ей возможность, незаметно его разглядывать. У него были высокие скулы, длинные раскосые глаза под черной линией бровей, четко очерченный подбородок. Даже узкие губы не портили его, а придавали лицу решительное выражение. Такими в ее представлении были древние воины: сильные и отважные.

– Можно укрыться плащом, а свою одежду просушишь на солнце.

Он не советовал, а как бы делился идеей, что еще больше разозлило Анну.

– Проще завернуться в парашют.

Анна демонстративно отвернула от костра, а значит и от Тимура

– А ты, в самом деле, похож на нага.

– Я монгол. А своим предком монголы считают Великого Змея – Аврага Могой. По легендам, до сих пор в горах Алтая существует племя умеющее летать.

– Их бы сразу вычислили, – авторитетно возразила Анна, опять разворачиваясь к нему.

– Это почему же? – удивился Тимур.

– Да они бы все выглядели горбатыми.

Тимур захохотал.

– Горбатые!? Ты хоть одну птицу горбатую видела?

Анна задумалась, перед глазами предстал лебедь. «Действительно, птицы не горбатые, а многие и вовсе с прогнутой спиной».

– Но человек большой, и крылья у него должны быть большими, – уже не так уверенно возразила Анна, – и они торчали бы из-под одежды.

– Орел в длину около метра, а размах его крыльев достигает двух и более метров, и они не волочатся по земле. Крылья складываются. У потомков Аврага Могоя должно быть особое строение крыла и тела. Ты сама говорила, что глиняные статуэтки из Месопотамии не похожи на людей, они другие.

– А как же перья?

– Перья у правнуков дракона? –Тимур задумался. –Хотя? Змей Кетцалькоать – божество ацтеков, был с перьями. Нет. У предков Аврага Могоя крылья без перьев.

– Много ты знаешь, – пробурчала Анна, но спорить больше не стала. – Я смотрю, тебя эта тема интересует больше чем меня.

Она замолчала, подставляя лицо лучам. Солнце было жаркое, кофта и волосы скоро высохли. Тимур лежал на спине с закрытыми глазами, и, казалось, спал. Она потянулась, как кошка, во всех ее движениях сквозило физическое блаженство. Анна была худенькой, с тонюсенькой талией, небольшой грудью, длинными ногами и длинной шеей. Все у нее было вытянутое, утонченное, вот только плечи, раскаченные на тренировках, казались широкими, поэтому ее героинями часто были подростки. Но в кадре никогда не показывали ее лицо, она дублер, лицо красивой женщины с большими серыми глазами и пухлым ртом. Анна изящным движением растрепала волосы, подождала, пока подсохнут и собрала их в пучок, неожиданно решив, что распущенные ей идут больше, вновь распустила, ветер подхватил их, забросил на лицо.

«Нет, так будет трудно идти», – решила Анна, и уже заплетая косу, мельком глянула на спящего Тимура. Он видел! Анна резко отвернулась, в смущении и раздражении от того, что он подсматривал за ней, значит, понял, что она хотела покрасоваться перед ним. Получалось, что она только и делает как пытается его соблазнить. В ней закипел праведный гнев женщины имеющей право обольщать так, чтобы это не было заметно. Анна рывком распустила волосы, и они тяжелой волной рассыпались по плечам. Он видимо понял.

– Ты права, так тебе идет больше.

Со стороны ущелья у подножья горы громоздились огромные камни, меж ними росли уродливые деревья, прикрывая темный вход в пещеру, где Тимур спрятал свой мотоцикл. Анна, ожидавшая увидеть мощный, блестящий красавец, как у Виктора с сидениями и сумками из натуральной кожи, много хрома и заклепок на раме, разочарованно вскинула брови. Мотоцикл был совершенно обычный, вдобавок старый и потертый.

– Не нравится? Прекрасная рабочая «лошадка», ест мало, бак большой, в гору тянет. Что еще надо?

Будто оправдывал свой мотоцикл Тимур.

– Вот сейчас и проверим твоего скакуна.

Анна легко взлетела на заднее сиденье, обхватила Тимура руками. Прыгнув через камень, мотоцикл резко рванул вперед. Проскочив узкую каменистую тропку, они выехали на асфальтированную трассу, ведущую в город.

Дорога петляла, огибая горы, то опускаясь вниз, то резко поднимаясь вверх. Анна сидела сзади, плотно прижавшись грудью к его спине. Ветер развевал светлые пряди, и нежный аромат волос девушки мощной волной вился вокруг лица Тимура, смущая и дразня. Разогретые за день на солнце травы душно пахли сладкой медвяной истомой, из расщелин гор тянуло чем-то хмельным и звериным. Анна пыталась что-то рассказать, но слова растворялись в рокоте машины, не достигая его ушей, он слышал только ее звонкий смех. Встречный ветер, запахи и звуки: – все кружило Тимуру голову, рождало желание.

Новая трасса, более широкая и удобная проходила ниже, возможно поэтому, за все время пути они не встретили ни одну машины. Внезапное появление в зеркале заднего вида байка, Тимура удивило. Они шли на предельной скорости, и догнать их было не просто. Мотоцикл висел «на хвосте» не отставая и не перегоняя их довольно долгое время. Дорога обогнула скалу, и подъем сменился крутым спуском. Мотоцикл в зеркале пропал так же неожиданно, как и возник. Будто почувствовав опасность, Тимур резко сбросил скорость. Это спасло им жизни: сразу за поворотом поперек дороги валялось огромное дерево. Как только они остановились, за спиной возник байк-преследователь. С противоположной стороны дерева стояли три мужика. Тимур уже хотел развернуться и попытаться прорваться между байком-преследователем и скалой, как подкатил еще один мотоцикл, окончательно перегородивший дорогу. «Пятеро на одного. Смелые». Будь Тимур один, он проскочил бы между мотоциклами, но при ударе девушка могла пострадать.

Один из троих подошел ближе всех к дереву, будто собираясь перелезть. Это был пожилой мужчина обычного роста среднего телосложения, но Тимур не сомневался: он здесь главный.

– Живучий.

И он щелчком бросил горящую папироску с обрыва. Анна проводила взглядом окурок, летящий в никуда, безо всякой тревоги. Она, все еще пребывая в приподнятом настроении, никак не могла понять, что происходит. Упавшее дерево и появление возле него людей, она восприняла, как случайное стечение обстоятельств.

– Видел, видел. Красиво летали. Может, повторите?

Два других захохотали, будто затявкали, как псы на охоте, довольные остроумием вожака.

– Лезь на гору, – тихо скомандовал Тимур.

Анна растерянно глянула на скалу, под которой они стояли. Плавные, округленные временем грани ее отвесно устремлялись ввысь и были без каких-либо выступов и впадин, только кое-где из мелких трещин выглядывали клочья травы. На такой склон без специального снаряжения не забраться, сразу определила она, да и Тимур, видимо, пришел к такому же мнению, потому что настаивать не стал.

– Ну что, замер, Витек? – будто заботливо поинтересовался главный.

– Витек? Вы ошиблись, это не Виктор, – попыталась убедить мужчин Анна.

– Мне плевать, как ты там его называешь. Он прыгнет. А ты куколка можешь остаться.

Мужчина как-то по-звериному оскалился и сделал шаг вперед. Только после угрозы до Анны дошло, что встреча хорошо подготовлена. Виктор вчера упал со скалы, чего быть не могло, он опытный скалолаз. Скорее всего, его скинули, но он выжил, и теперь они решили довершить начатое. Анна мельком взглянула на Тимура, увидела его напряженное, окаменевшее лицо, серьезные глаза и нашла его… красивым. И еще она поняла, что загримированного Тимура, легко принять за Виктора. Даже если им сейчас и удастся убедить бандитов в обратном, это уже ничего не изменит, их как свидетелей все равно попытаются убить. И только после этих мыслей, Анна испугалась и обернулась. В это мгновение байк-преследователь взревев, рванулся с места. «Если они нас столкнут с обрыва, то все будет выглядеть так, будто бы наш мотоцикл занесло на повороте».

– Прыгай! – крикнула Анна.

Тимуру второй раз повторять не пришлось. Они в одно мгновение встали на сидения и, используя мотоцикл как трамплин, длинным кувырком перелетели через дерево, оказавшись перед оторопевшими от такого молниеносного перемещения бандитами. Не дожидаясь пока они придут в себя, Тимур точным ударом свалил ближе всех к нему стоящего мужика. Нападающих осталось двое. После минутной растерянности они кинулись на Тимура. Анна, хорошо обученная рукопашному бою, встала за его спиной. «Черт, перчаток нет», – опять пожалела она. Но драться ей не пришлось, Тимур наносил удары с невероятной силой и перемещался с такой скоростью, что Анна так и осталась не у дел. Вскоре еще один бандит влетел в скалу, после удара Тимура и не смог подняться. Теперь Тимур дрался с главарем. Анна уже не сомневалась в победе, как за спиной раздался грохот. Это могло означать только то, что их машину столкнули в пропасть и еще, что те двое, сейчас присоединятся к драке. Но чтобы помочь своим, они должны были слезть с мотоциклов и перебраться через дерево, которое валялось на дороге верхушкой к обрыву. Анна, пытаясь предотвратить неожиданное нападение бандитов на Тимура, бросилась к краю обрыва, где, как она предполагала они будут перелазить. В этот момент, главарь, получив от Тимура удар ногой в грудь, полетел в пропасть. Но он успел сбить Анну.

Тимур замер, сердце пропустило удар, он вдруг понял, что эта девушка стала для него дороже всего на свете, даже дороже жизни. «С такой высоты в свободном падении она может находиться всего шестьдесят секунд», – почему-то вспомнил Тимур замеры на тренировках.В следующее мгновение, рванув руками на спине комбинезон, он расстегнул застежку и, освободив два крыла, взмыл над землей. Он обрушился с высоты на бандитов с такой силой, что сразу опрокинул их в пропасть. Истошно вопя, махая руками и ногами, будто пытаясь идти по воздуху, они полетели вниз. Но для Анны это уже не имело, ни какого значения.

Второй раз за день она заскользила на камнях на краю обрыва, взмахнула руками, стараясь сохранить равновесие, и... не удержалась. Небо обрушилось на нее. Пронзительный крик разорвал тишину, ударился о скалы и, расколовшись на множество осколков, гулким эхом покатился по ущелью. Широко раскинув руки, Анна падала лицом в небо и видела только небо, которое нагоняло, окутывало, топило в себе. Время замедлилось или остановилось. Всё в груди замерло от страха, сердце сжалось в комок. Не стало ни каких мыслей, эмоций, даже тела. Было только небо, поэтому казалось, что она тонем в чем-то бесконечном, безвременном, а потому очень страшном.

И только когда она увидела стремительно приближающийся силуэт, очнулась. Это был Тимур! Он не бросил! Панический страх сменился безудержной радостью. «Спасена!» – не сомневалась Анна и в ожидании счастья протянула навстречу руки. Она даже не подумала о том, что парашют он давно снял, и сложил в багажник мотоцикла, который разбился о скалы. Она верила!

Тимур как и в прошлый раз догнал ее, вырвал у неба, резко развернув лицом к земле, которая теперь неслась на нее с невероятной скоростью. Анна видела реку, зажатую между горами. Река становилась больше, стремительно приближалась, Анна уже различала камни на ее берегах. Но теперь она не боялась. Она доверяла ему.

Ноша была тяжелая, опасаясь поломать крылья, Тимур парил над рекой. Здесь, на тугих потоках воздуха он чувствовал себя уверенно и свободно. Это был его мир. Расщелина узкая, горы подступали прямо к реке, местами скалистые кручи обрывались у самой воды, и он никак не мог выбрать место, куда опуститься. Наконец он заметил одиноко торчащий плоский выступ у самой воды и поставил на него Анну. Она подняла к нему мокрое от слез лицо, губы потянулись для поцелуя.

– Ты опять спас меня.

Тимур прижал ее к себе так крепко, что почувствовал как бьется под тонкой кофтой теплая, соленая и сладкая кровь этой женщины и задохнулся от счастья. Он целовал ее глаза, губы, он не помнил, как разделся, и как разделась она или он раздел ее. Где то на уровне сердца произошел выброс блаженства побежал по артериям, венам, забился в висках, рванулся наружу через раскрытый рот.