Alisabet Argent

За счастьем в параллельный мир!

За счастьем в параллельный мир!
Работа №689

Вот уже двое суток прошло, а во рту у Ольги не было даже крошки. А до стипендии целая неделя. Как ни стыдно, ехать к родителям всё же придется. Денег просить она не будет (всё равно не дадут), а на ведро картошки из под пола и баночку солёных грибов, которые сама собирала, они сильно надеялась.

Девушка ещё раз пересчитала мелочь. На дорогу как раз хватит. Она задумалась. Можно на эти деньги купить две булки хлеба и «протянуть» ещё 2 – 3 дня. Но был ещё расчёт, что на ночь глядя можно будет остаться переночевать и помыться в субботней бане. А там, глядишь и поужинать предложат…

Она уже полтора месяца питалась одними «бич-пакетами» с самой дешевой лапшой по 45гр. Один раз в день это её норма, всё, что могла позволить себе студентка.

После дневных занятий в мед. колледже девушка забежала на свою квартиру в маленьком частном домике в одну комнату, которую снимали студентки впятером. Бросила сумку с тетрадями под свою кровать. Переодеваться не стала, а поспешила на пригородный автобус до села «Сосновка».

За окнами расхлябанного старого автобуса потянулись дачи. Какое удовольствие рассматривать медленно проплывающие причудливые строения! Маленькие игрушечные домики, затейливо изукрашенные, словно пряничные игрушки, в которых живут лилипуты из цирка. И рядом настоящие мини- дворцы с башенками и зеркальными окнами, окруженные красивым прочным забором с кованными узорными воротами. В них наверняка поселились герцоги и короли, приехавшие из захиревшей Франции на бескрайние Российские просторы, где для, денежных мешков свобода полная. Но красиво очень.

Сейчас начинался ноябрь. Для Сибири это начало зимы. Два дня назад выпал снег и укрыл грязную мокрую землю девственно чистым белым покрывалом. А два месяца назад родители выгнали шестнадцатилетнюю дочь из дома только за то, что она поступила в мед. Колледж против их воли.

— Поживи на свои заработки, раз такая самостоятельная! – Кричала разъяренная мать, выталкивая Ольгу за порог. Даже вещи не дала собрать.

Когда Ольга добралась до места, стемнялось.

— А! Явилась – не запылилась! Посмотрите на эту умницу! Жрать захотелось и приехала к дурным родителям! – Выскочила в прихожую здоровенная мамаша. Уперев могучие руки в широкие бедра, колыхаясь животом в застиранном ситцевом платье, она заслонила собой дверной проём в комнаты. Из – за плеча выглядывал её тщедушный муж , а из – за другой руки испуганно таращилась на старшую сестру четырехлетняя Катька. Увидев свою любимую няньку, девочка сделала попытку проскользнуть в небольшую щель между косяком и потным телом бушующей матери. Но царствующая домоправительница была начеку. Она повернула ладонь правой руки назад и ребёнок отлетел к печке, больно приложившись боком к кирпичам.

—Катька ушиблась! – Охнула Ольга и сделала непроизвольное движение, чтобы осмотреть сестрёнку. Голос матери сорвался на визг.

—Вон – дверь, а вот – порог! Выметайся из нашего дома, чтобы глаза мои тебя никогда больше не видели! – Большой рот с толстыми губами разявился до предела. Жирный рыхлый подбородок образовал от усилия третью складку. Маленькие тускло – серые глазки излучали чистую ненависть и желание испепелить неистовым злом девушку на месте.

—Остынь, Зинка! Автобусы уже не ходят. Пусть до утра переночует у нас. – Осмелился заступиться отец.

—А её сюда никто не приглашал! Незваный гость – хуже татарина! А ты, отец, заступаешься зря! Эта тварь у меня всю заначку украла, что мы на мотоблок копили!

Такой поклёп возмутил Ольгу до глубины души. Чужих денег она отродясь не присваивала.

—Я ничего не брала, мамочка! Где ты свои заначки прячешь, никто из нас и не знал никогда! – Начала оправдываться несчастная жертва оговора. Однако слушать её никто не стал. В этом доме право голоса имела только Зинаида – полновластная самодержица и властительница сумасбродных своих.

Отец расстроенный таким известием, кинулся на Ольгу и сомкнул на её горле свои сильные пальцы.

—Убью! Моё говно, как хочу, так и распоряжаюсь. – Хрипел он, выкатив из орбит свои покрасневшие от крови черные глаза.

Ольга оборонялась как могла. Толкала в грудь осатаневшего отца, хваталась за его железные пальцы, силясь оторвать их от своей беззащитной шеи. А в мозгу билась только одна мысль: «Убить побоится, связываться с милицией не станет. А синяки на горле останутся. Как в колледже объясню?»

И как – то одновременно успевала заметить, каким слащавым и удовлетворённым делалось у матери лицо. Наконец она тихо охнула, словно испытала удовольствие, как показывали в фильмах по телевизору, и обмякшими руками ухватилась за руку мужа.

—Всё! Довольно! Пошли кино досматривать! – Тихо и спокойно сказала она. – Хватит с неё!

Повернулась и плывущей походкой, не оглядываясь, пошла в зал, уверенная, что дрессированный муж проследовал за ней. Всё так и произошло. Оба родителя ушли с побоища, обогнув дугой плачущую Катьку, сжавшуюся в комочек у печки, словно пустое место. Слышно было, как один за другим они плюхнулись на диван перед развлекательным ящиком.

Катька поднялась с пола и подошла к старшей сестре, уткнувшись ей в живот мокрым от слез личиком. Нянька гладила по мягким волосикам сестрёнку и кашляла от удушья, не в силах что – то сказать. По лицу её тоже текли слезы. И больше всего ей было жаль Катьку.

«Что они с ней сделают? Всю психику сорвут ребенку, душу искорёжат. И взять неуда. Сама без жилья и денег. Бабушки, как нарочно, померли. Податься нам некуда.»

Ольга подняла руку к своей голове и на ощупь отстегнула автоматическую заколку с волос. Протянула её заплаканной сестричке.

—На подарочек. Она тебе так нравилась всегда. Смотри, какие красивые камешки; красные, зелёные, голубые. Носи на своей косичке. А мне надо идти домой.

Катька отвлеклась на «драгоценную» заколку и перестала плакать.

— А ты меня в гости к себе пригласишь?

— А как же? Обязательно. Иди к себе в комнату, отдыхай!

И, дождавшись, когда повеселевший ребёнок убежал к себе, Ольга тихо вышла на улицу. Несколько минут постояла за калиткой и подождала, не окликнет ли кто её из родных. Но не скрипнула дверь и не постучали в освещенное окно. В ушах у девушки звенело тоненьким противным гулом. Сердце бешено стучало в груди, иногда замирая и как будто оставливаясь. Ноги дрожали от слабости и волнения. Она отчетливо понимала, что до города идти небезопасно, да и далеко.

Решила попроситься на ночлег у бывшей учительницы Марии Абрамовны, жившей через три дома. Она постучала в окно. Старенькое лицо, обрамленное коротко подстриженными седыми волосёнками, показалось из – за шторы.

— Кто? Чего надобно? – Громко спросила пенсионерка в приоткрытую форточку.

— Это я, Оля Белоусова! Мария Абрамовна, пустите, пожалуйста, меня переночевать до утра. Автобусы уже не идут до города, а родители из дома вытолкали. – Попросилась на ночлег девушка, сгорая от стыда. В ответ тяжелая портьера снова закрылась и лицо благообразной старушки исчезло за ней молча. Подождав ещё минут пять, Ольга поняла, что и здесь она не нужна.

Начинала подниматься лёгкая метель. Невесомые снежинки белыми струйками кружились вокруг ног, запорашивая замшевые осенние сапожки холодной пылью. Под осеннюю курточку, прямо под воротник, проникал неприятный прохладный ветер. И было очень тяжело и холодно от своей ненужности. Девушка повернула к лесу, темной стеной видневшийся за их селом. Она решила пройти через лес и большое поле к водонапорной кирпичной башне, уцелевшей на месте заброшенной и разорённой уже деревни. Домов там не осталось, а башня ещё стоит. И даже толстая деревянная дверь, закрывавшая вход снизу, была целой. Там можно будет разжечь костёр и найти защиту от ветра.

Волков и медведей близ деревни не водилось, а бездомный собак Ольга не боялась. Всё равно выхода у неё больше не было. Была вероятность ещё замерзнуть от переохлаждения, если морозец покрепчает. Но это уже нисколько не пугало. Как и темнота и сам ночной лес.

Было уже ничего не страшно, потому что было всё равно.

***

Через 10 минут она вышла по тихим деревенским улочкам за околицу. Прошла скорым шагом по чёрному, слегка припорошенному свежем снегом асфальту ещё метров триста. И тут до её ушей донеслось едва слышное жалобное поскуливание. Ольга Остановилась и внимательно прислушалась. Нет, звуки шли не от деревни, а дальше по дороге. Двинулась вперёд и привыкающим к темноте зрением она различила едва заметное движение сбоку от асфальта, словно порыв ветра шевелил небольшой целлофановый пакетик на земле. Девушка скоро подошла к этому месту.

На обочине сидел маленький серый щенок. Его сотрясала крупная дрожь. Из глаз текли слезы. Мимо быстро промчалась легковая машина с горящими оранжевыми фарами, обдав снежной пылью щенка. Он покачнулся на ножках и опять жалобно пискнул. Ольга двумя руками бережно подняла малыша.

— И какой же подлец тебя выкинул на холод да ещё под колеса? – Тихо спросила она. Затем ладонью вытерла ему слёзы на детской мордочке и, расстегнув две пуговицы на своей куртке положила бедолагу за пазуху. Примостившись на высокой груди у девушки, щенок ещё некоторое время поплакал, попричитал и затих, согревшись человеческим теплом.

Поддерживая одной рукой живой комочек, Ольга продолжила свой путь. До брошенной деревни было не очень близко, километров семь. Абсолютной темноты не было. Лес знакомый и совсем не страшный. Казалось даже, что в лесном убежище намного теплее, чем на открытой местности. Всё здесь было привычным и родным. Девушка прикоснулась к стволам берёзы и сосны.

— Тёплые, живые!

Ухнул филин. Затем сорвался с высокой сосны и захлопал крыльями.

— Привет, дружок! Охоту открыл? – Прошептала Ольга, обрадовавшись этому живому существу, как старому знакомому.

Сколько лет уже прошло, а филин всё живёт здесь! А может, это уже его дети?

Лес кончился. Огромное белое поле лежало впереди. Осталось перейти его, перебраться через лог. А там до заветной башни рукой подать. Начало заметно подмораживать. А метель набирала силу. Но холодно Ольге не было. На груди её лежал сладко посапывающий теплый комочек. Его так же, как и её выбросили из теплого дома за ненужностью.

— Вот так – то, дружок, мы никому больше не нужны! Хоть сейчас сдохни, хоть завтра. Никто не заплачет. – Говорила с товарищем по несчастью Ольга. Щенок проснулся и завозился под курткой. Девушка вытащила его опустила на землю.

— Справляй свою нужду, крошка!

Покружившись немного, щенок нарисовал желтую розочку на белом мольберте поля и что – то сказал на своём языке человеку. Устроившись поудобнее на прежнем месте, он снова уснул.

Миновав поле, Ольга достала телефон и посмотрела время. – Без двадцати одиннадцать. 2016 год.

Она в раздумье открыла телефонную книгу с немногочисленным списком номеров знакомых и родственников. Затем удалила все номера.

— Пропади так же и моя прежняя жизнь! Хочу начать жить по – новому, по – хорошему! – От души пожелала Ольга.

Перед самым логом она остановилась. Первый раз стало по – настоящему страшно. Ручей был узким, а ивовые кустарники не слишком густыми.

Но что – то неуловимое, напряженное висело в воздухе. Девушка прислушалась. Щенок за пазухой опять завозился и высунул мордочку. Ушки забавно встали и «тяв» глухо прозвучало в тишине. Ольга вздрогнула, а из ложбины донесся человеческий стон. Затем ещё раз.

Прижимая собачку к груди, она начала осторожно спускаться. Поскользнулась и чуть не свалилась в черную яму, но успела вовремя присесть и ухватиться свободной рукой за мокрую траву. Неглубокая четырехугольная яма выглядела недавно вырытой. Тёмные комья земли образовали рыхлый бордюр лиственной подстилке. А вот снега почему – то не было!

Ольга оглянулась назад. Белое поле и цепочка её следов. А здесь даже метили не было. Ветер стих. Но промозглой сыростью был пропитан весь воздух.

— Из огня да в полымя! - Тихо произнесла она, чтобы своим голосом оживить странную глухую картину и подбодрить саму себя.

— Кто здесь? – Приглушенным голосом крикнула она, готовая сорваться с места и бежать обратно в случае опасности. Но никто не откликнулся.

Осторожно она продолжила спуск к ручью, не переставая удивляться внезапной перемене погоды. Запнулась о лопату и чуть не упала. Моментальная реакция молодости помогла ей удержать равновесие и свою драгоценную ношу. Девушка пробежала вперёд пару шагов и наткнулась на недвижно лежащее тело рослого мужчины в военной форме немецкого офицера второй мировой войны.

— Ну надо же! Двадцать первый век идёт, а эти взрослые мальчики всё никак в войну не наиграются! – Удивилась Ольга.

Она присела и толкнула его в плечо.

— Вставайте! Вы в порядке?

Тот опять тяжело простонал и открыл глаза.

— Ты кто? – Спросил он с заметным акцентом.

— Оля. Студентка мед. колледжа. А что у вас тут происходит?

— Оля, помогите спрятаться… Сейчас придут конвоиры и закопают меня живьём… - Он сделал слабую попытку сесть.

Девушка помогла ему и оттряхнула со спины налипшие листья. Почувствовав на руке тёплое и липкое, подняла ладонь к лицу.

—У вас кровь! Вы тут по- настоящему в войну играете? – Ужаснулась она.

— Потом… Нужно уходить отсюда. Дайте мне лопату!

Офицер опёрся одной рукой на штыковую лопату, а другой на плечо девушки и поднялся.

—Выдержите мой вес? – Спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Не бойтесь я сильная. До башни немного осталось. Как – нибудь дойдём. Нам вон туда, через лог и на пригорок! – Кивнула она.

Но раненый испуганно прошептал.

—Что вы, в деревню никак нельзя! Там нас увидят и донесут!

—Кто донесёт? – Удивилась Ольга. – Там уже лет десять как никто не живёт. Домов давно нет. Одна водонапорная башня стоит ещё.

—Мы сегодня через эту деревню проходили. Привал там делали. – Упирался мужчина.

— У вас просто бред и голова больная. Пошлите. Т-с-с, кто – то идет! – Поторопила девушка.

Они успели преодолеть ручей и ивняк. Начали торопливо ковылять к пригорку.

Сзади раздался окрик.

—Стой! Стрелять будем!

Треск ломающихся ветвей позади заставил беглецов прибавить ходу. Но стало понятно, что уйти от погони не удастся. Офицер оступился в ямку и завалился на бок. Ольга положила щенка рядом и достала ножичек – складешок, который всегда носила с собой. Раскрыла его и загородила собой раненого и собачку.

—Не подходите! Хоть одному шею проткну!

—Уйди, девочка, с дороги подобру! – Замедлил бег один из двух конвоиров, передёргивая затвор винтовки. Внезапно у Ольги в кармане зазвонил телефон. Она достала его. Светящийся экран и громкий мелодичный звонок заставил обоих преследователей замереть на месте.

—Граната! – Вскрикнул один.

И в ту же секунду Ольга кинула в него неумолкавший телефон. Конвоиры упали на землю и закрыли головы руками. А она нагнулась и, схватив лопату, замахнулась и… никого перед собой не увидела. Только запорошенный снегом ложок. Она оглянулась. На белом же снегу сидел немецкий офицер. И щенок обнюхивал снег, чихая. Он недовольно тявкнул три раза и нетвердым шагом потрусил к хозяйке.

—Опять замёрз, бедолага? – Ольга подняла его на руки.

—Как холодно здесь! – Начал стучать зубами раненый мужчина.

—Сейчас, телефон найду. – Девушка начала разгребать ногами снег в том месте, куда его кинула. Но недолгие поиски успехом не увенчались. Она помогла подняться человеку, который нуждался в её поддержке.

—Пошлите, на пригорок заберёмся, а там и укрытие от холода и метели найдём. Я здесь летом была, всё знаю. – Тяжело дыша от натуги, говорила Ольга. – У меня с собой и спички есть. Привычка такая – нож, спички и соль носить всегда с собой. Мало ли что! Вот теперь это и пригодится нам. А вот без телефона плохо будет. Я хотела «Скорую помощь» вызвать. Снега ещё мало, они бы доехали сюда. А теперь…

Дверь была на месте. Зашли внутрь.

—Садитесь на этот ящик. Он прочный, выдержит. Здесь и кусок войлока для тепла лежит. Сейчас я огонь разведу… Никогда бы не подумала, что и от наркош будет польза! – Приговаривала она, растапливая маленькую кирпичную печку посереди земляного пола, сложенную наспех этими любителями дури.

—А покушать у вас что – нибудь найдётся? – Спросил раненый.

Ольга сокрушенно покачала головой.

—Покушать нет. Я сама голодом двое суток. Живот к спине прирос. И собака тоже не отказалась бы. Сейчас поищу здесь что- нибудь. Вдруг от людей что – то осталось?

Она зажгла толстую щепку от весело пылавших дров и пошла с ней по круглому помещению. Пустые пластиковые бутылки из- под пива и минералки, жестяные баночки, пакеты из – под чипсов и сухариков. И ничего съестного. Из одного большого пакета высыпались несколько монет. Ольга подобрала их, посчитала и, горько вздохнув, опустила в карман курточки.

—На «бич – пакеты» нам с собакой хватит. Один день проживём. Работу где – то искать надо. На мою стипендию не протянем.

—Сирота? – Спросил незнакомец.

—Нет. Оба родителя в здравии и не старые ещё. Выгнали из дома за то, что против их воли учиться пошла. Они в торговлю меня пихали или замуж за одного хмыря. Старый, уже 35 лет. А мне только 17 лет в прошлом месяце исполнилось. Ладно, хватит о грустном.

Сейчас я осмотрю вашу рану. Перевязать надо… Пуля на вылет прошла. А чем продезинфицировать , спрашивается?

Она достала маленький кошелёчек и стала перебирать его содержимое.

—Две таблетки анальгина, две – аспирина и две угольные. И на этом все. Негусто! Кстати, как вас зовут?

—Оберлейтенант Вольдемар Кох! – Представился раненый.

—Ясно! А я Ольга – королева английская! Похожа?

—Я нисколько не шучу. Сейчас нахожусь в вашей стране в плену. Идёт 1946 год. Пытался совершить побег. И меня должны были закопать… Там. – Объяснил Вольдемар.

—Как видите, с памятью у меня всё в порядке. Накалите нож на огне и приложите к ране, Ольга!

Девушка так и сделала. Затем разрезала свой чистый носовой платочек пополам и приложила к пулевым отверстиям. Сняла с головы большой тканный шарф и перевязала офицера. Положила ему свою руку на лоб.

—Понятно с вами, оберлейтенант Вольдемар. Вошли в роль и выходить из неё не хотите? Нате аспирин, глотайте!

—Я в углу кастрюльку видел. Может, чай вскипятить?

—Можно. Только помыть её сначала не лишне. Чтобы заразу какую – нибудь от наркоманов не подхватить.

—Это заразные больные? – Спросил офицер.

Ответить Ольга не успела. За дверями раздался отчаянный детский крик.

—Это кто ещё? – Схватив лопату, девушка выскочила за дверь.

Захлопнув её за собой и привалившись к дереву спиной, она попыталась унять колотящиеся сердце с справиться с испугом. Зрение и слух её обострились до предела. Было очень страшно. Хотелось потерять сознание, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Но этого она себе теперь позволить не могла. За её хрупкой спиной два живых существа, которые без неё наверняка погибнут. Жалость к ним была сильнее страха.

Совладав с собой, направилась в ту сторону, откуда до сих пор доносились непонятные звуки.

Большая сова или филин (в этом она не разбиралась) клевал что – то на земле. Лопатой отогнав хищника, Ольга увидела, что зайцу уже ничем нельзя помочь. Он был мертв. Из разодранного живота змеились кишки.

—А это нам обед. Спасибо, совушка! Внутренности тебе, а тушку нам!

Девушка собралась с духом и ножом выпустила требуху на землю. Зайца же взяла за задние длинные лапы и направилась с трофеем к башне. Боковым зрением она увидела движение внизу горки. Повернула голову и с ужасом увидела, что со стороны лога из тальника выбегают собаки и солдаты в советской форме. Причём движутся они совершенно беззвучно, как в немом кино. Кроме того, белая полоса снега медленно отступает перед ними. Вместе с этим оживает и несуществующая деревня.

Ольга ахнула и понеслась к своей башне, не выпуская из рук трофей; зайца и лопату. Когда она рывком распахнула двери и влетела вовнутрь, белая полома продвинулась уже совсем близко. С грохотом девушка задвинула тяжелую железную перекладину изнутри поперёк двери и накинула увесистый железный крючок на петлю.

Спустя минуту тишина снаружи разом ожила. Раздался захлебывающийся лай овчарок и отборная матерная брань. В дверь заколотили чем – то тяжелым.

—Прикладами бьют. – Пояснил Вольдемар. – По мою душу пришли.

Ольга повернула к нему бледное лицо с круглыми от страха глазами.

—Там на моих глазах деревня выросла. Что здесь творится? Так не бывает! Сейчас 2016 год!

С улицы прекратили ломиться, прислушиваясь к разговору. Лишь временами раздраженно ворчали псы. Над дверями виднелась крошечное окошечко без стекла.

—Отдайте нам пленного и мы не тронем никого, уйдём! Вы же советские люди! Проявите сознательность! – Раздался сильный мужской голос, хриплый то ли от простуды, то ли от курева.

—Он раненый. Неизвестно ещё, выживет или нет! – Крикнула Ольга. — Война давно кончилась. Сейчас другое время на Земле!

—Сейчас 46-й год! У нас приказ!

Девушка посмотрела на окошечко.

—Видите над дверью дырку в кирпичах? Я сейчас поднимусь к ней. А то неудобно разговаривать с призраками, не видя их лица.

Она подтащила дырявое старое ведро с остатками застывшего цемента, валявшееся в углу, и забралась не него. Оглянулась на своих найдёнышей. Немец сидел на ящике возле огня. А щенок лежал у того на коленях. Они оба молча смотрели на неё, как на последнюю надежду.

До Ольги начало доходить, что здесь происходит на самом деле. В печати последние годы много писали о загадках параллельных миров. Значит, надо выждать время, чтобы прошлое закрылось. Да, легко сказать, а страшно сделать. Надо ещё не остаться в этом параллельном мире!

Огляделась в окошечко. Полоса снега лежала по бокам их убежища. Оголилась земля только перед входом. Рядом с дверью стояли два человека с оружием в руках и две овчарки скалили клыки. За их спинами ещё двое. Виднелись дома. В некоторых загорелся свет. Лаяли во дворах собаки. Где – то затарахтел трактор.

—Так что – договоримся? Вы добровольно откроете двери, а мы не будем доносить о вас своему начальству. – Пообещал один, по – видимому, старший. «Так, какие сведения из прочитанного ты помнишь, Оля?» - Лихорадочно рылась в своей памяти девушка. – «Не бояться! Главное не бояться!» - Пульсировала в мозгах лишь одна мысль.

Ольга облизнула пересохшие губы.

—Если бы я оказалась на войне, первая всадила бы пулю в фашистский лоб. Но война давно в прошлом. Сейчас 2016 год. И то, что случилось сегодня по непонятный законам времени, всё меняет в корне.

Сейчас этот человек находится под моей защитой, на моей земле, в моём времени. И по – этому я здесь хозяйка! Вольдемар , мой гость и убить его не дам!

Раздались два выстрела. И пуля, пущенная в окошечко с улицы, больно врезалась в глаз Ольги. Она отшатнулась от бойницы и медленно упала на грязный пол в башне. Но сознание почему – то не померкло. И невредимым глазом девушка успела увидеть, как вторая пуля, пролетевшая мимо над её головой, словно наткнулась на невидимую преграду и упала вниз, на землю.

Ольга потрогала пробитый глаз рукой. Он был на месте и даже не кровоточил. А боль уже быстро затихала, сходила на нет.

«Я не из их времени и убить меня нельзя!» - Мысль эта ещё не сформировалась словами, но сознание происходящего уже пришло. И дернувшегося на помощь к ней офицера она резко остановила.

—Сидите на месте! Там вы под защитой! В дверь опять застучали с удвоенной силой. И кто знает, через какое время доски сдадутся! А если граната?

Эта мысль заставила Ольгу снова вскочить на ведро.

—Пошлите вон! Отправляйтесь туда, откуда пришли, в своё время! – Изо всех сил закричала девушка и уже безбоязненно продолжала наблюдать за атакующими их крепость.

Собаки и люди подняли головы на её голос. А затем… медленно стали растворяться в воздухе. Сделались прозрачными и совсем растаяли. То же стало происходить с материализовавшейся деревней. Погасли электрические огни в окнах, перестал слышаться лай сторожевых собак, дома исчезали один за другим, как будто их выключали с экрана. Затем двери башни заволокло позёмкой и в обратном направлении, к логу, черная земля начала покрываться сплошной полосой снега. Прошло несколько минут и тишина, но живая тишина с посвистыванием метели окутала всё вокруг.

Ольга устало спустилась с ведра на пол, подобрала свой трофей – зайца и подошла к печке.

—Всё в порядке! Сейчас будем спасаться от голодной смерти, господа – товарищи.

Подложила несколько готовых коротеньких полешков в печку. И при ярком огне осмотрела себя. Курточка вся была перепачкана кровью и землёй. Чёрные тёплые колготки порваны на обоих коленях. А замшевые сапожки мокрые и заляпанные грязью. Она заплакала. Потом слёзы перешли в рыдания.

—Ты очень испугалась? – Участливо спросил Вольдемар.

—Не-ет! На что я теперь куплю новую одежду? У меня денег совсем нет! Как жить буду? – Насилу выговаривала Ольга сквозь душившие её слёзы. Безысходность приводила в отчаяние.

—Ну ничего, всё как – нибудь наладится! – Попробовал утешить её немец. — Главное, что все мы остались живы. Ты – большая молодец! Спасибо!

—На здоровье. Ладно, переживём и это. Пойду в церковь или реабилитационный центр. Попрошу помощь, одежды какой – нибудь. Отработаю им. – Ольга взяла себя в руки. Она сняла шкурку с зайца и бросила её в горящий огонь.

Отделила от тушки половину. Остатки завернула в чистый пакет, найденный тут же, и повесила его на железные перильца винтовой лестницы.

—Это на потом, дома варить буду суп. Дотянем как – нибудь с собакой до стипендии.

Она взяла кастрюльку и подошла к трубе с краном, открыла его. Вода побежала тонюсенькой струйкой. Потом совсем закапала.

—Не работает уже!... Я поднимусь наверх. Там в резервуаре вода должна быть.

Девушка взяла кастрюльку и осторожно, ногой ощупывая каждую железную ступеньку, начала восхождение на вершину башни. Ступеньки были старые, многие болты повылетали из своих гнёзд. Были и пробелы: железные пластины выпали совсем и сейчас надо было перешагивать через эти зияющие пустоты. У лестницы имелись перильца только с одной стороны и они тоже ходуном ходили.

Ольга благополучно добралась до вершины. Большая площадка из толстых плах вокруг огромного резервуара оказалась целой. Толстое листовое железо на куполе кирпичной башни пока держалось. Лишь в центре этой крыши зияла дыра, в которую в бак попадала дождевая вода. Кастрюлей девушка разбила тонкий ледок в нём и зачерпнула воду. Понюхала посудину покрасневшей от ледяной воды ладонью. Зачерпнула снова почти полную. И прижала кастрюлю к боку, осторожно начала спуск. Когда добралась до земли, на лице её блестел пот. Руки и ноги мелко – мелко дрожали. Она поставила на плиту драгоценную воду.

—Я выйду на улицу. Тут недалеко кустики малины с не облетевшими листьями. Нарву на чай. Там нет никого. Я с высоты оглядела.

Прошло немного времени и закипела вода. В стеклянную бутылку Ольга натолкала листья малины и заварила чай. А, в оставшуюся воду кинула мясо. Вкусно пахнувший бульон отлила щенку в одноразовую пластиковую тарелку. Туда же натеребила маленькие кусочки мяса. И остудив эту вкуснятину, накормила щенка.

—Много ли маленькому надо? Вон уже и пузичко пополнело! – С удовольствием отметила хозяйка. Дружок смешно рыгнул и, походив немного, прилёг на тёплую землю возле печки. Ольга ласково погладила его и продолжила.

—А нам надо ещё немного подождать, пока мясо проварится. – Она поднялась с корточек на ноги и испуганно отшатнулась, невольно вскрикнув и зажав себе рот рукой.

Рядом с Вольдемаром сидел ещё один немецкий офицер, белобрысый, с голубыми глазами и без кончика носа, где из плоти проглядывалась кость, как у черепа. Он неподвижным взглядом уставился на девушку. Мундир на нём был старый, полуистлевший. А сам он казался каким – то неосновательным, зыбким.

-Не бойтесь, Оля! Это мой товарищ. Он уже умер. – Успокоил её Вольдемар. И продолжил с ним разговор на немецком языке. Руку со рта девушка переместила на своё сердце, словно желая придержать его, чтобы не выпорхнуло. А сама продолжала рассматривать новенького. Она боялась увидеть в его неживом взгляде ту самую звериную ненависть к русским, а значит и к себе, о которой писалось во всех художественных книгах о войне. А увидела только страшную человеческую усталость от жизни. Постепенно лицо призрака начало стареть, потом обесцвечиваться и таять. Дальше всех оставались глаза, глаза человека много перевидавшего, пережившего и понявшего что – то такое важное, отчего накопилась в них та самая смертельная усталость.

—Он тоже был с вами среди пленных? – Спросила Ольга.

Офицер кивнул головой и пояснил.

—Ганс сказал, что прошёл плен и вернулся домой. Его семья тоже выжила. Всё наладилось и он дожил до преклонного возраста, умерев в 83 года.

И ещё Ганс сказал, что сразу же после своего возвращения на родину, нашёл мою семью и поведал им о случившемся со мной. Нарисовал им карту, где находится моя могила. И сейчас мои внуки и дети уже в России. Ищут то место, где похоронен их дед.

Ольга подошла к Вольдемару и потрогала его волосы и шею.

—Тёплый. Ты не призрак, а живой?! – Уточнила она полу вопросом.

—Живой, как видишь. Нужно остаться здесь, подождать моих родных. Иначе можем разминуться. – Произнёс немец.

—А если их поиски затянутся? Мы не можем здесь лечь спать – замерзнем. Или сюда могут явиться наркоманы. Из тебя защитник плохой, а мне с парнями не справиться. От них можно ожидать всего, что угодно! А самое главное – ты ранен. Может случиться заражение крови. И тогда уже всё – верная смерть!

—Ганс сказал, что они уже в вашем городе. Подождём сегодня.

—Ладно. Сегодня – воскресенье. Морозов ещё сильных нет. Поедим, пойду собирать дрова. – Согласилась Ольга.

Наконец мясо сварилось. С аппетитом поев горячей зайчатины и запив бульоном из кастрюли, люди согрелись. Живительное тепло побежало по телу. Пока пили малиновый чай из бутылки по очереди, Вольдемар рассказывал историю своей семьи. Потом много выспрашивал у девушки о том, как живёт мир после войны. С историей у Ольги было всё хорошо. Она отвечала на его вопросы до самого утра.

Удивительная ночь, страшная ночь за короткое время сделала этих двух людей почти друзьями. Девушка осознавала, что если бы не случайная встреча со щенком и раненым, она почти наверняка бы перестала сопротивляться. Уснула бы вечным сном, чтобы никогда уже больше не проснуться. Всё – таки за свою жизнь надо бороться. А вдруг она может понадобиться ещё и для того, чтобы спасти другие жизни? Она потеряла родителей, это уже точно. Никогда больше не сделает попытки, чтобы вернуться к этим монстрам, что бы ни случилось. У неё есть руки. Значит надо срочно искать работу, чтобы выжить ей и щенку. Обо всём этом она думала, пока ходила по пустой деревне и ломала засохшие ветки старых тополей, черёмух и берёз.

Метель к утру утихла. Стало немного теплей. Жизнь не казалась уже настолько непоправимо беспросветной. Ольга осмотрела при свете рану на теле Вольдемара. Кровь перестала сочиться. Образовалась корочка. Покраснения вокруг пулевых отверстий пока сильного не было. Скормив больному таблетку аспирина и анальгина, она снова вышла на улицу. Сидеть в закрытом помещении было невыносимо. Дошла до спуска с горушки и внимательно осматривала ложбинку. Пока всё было спокойно. Ещё одну похожую ночь она не переживёт.

Вдруг близко послышался шум автомобилей. Девушка резко повернулась назад и увидела два джипа, медленно ползущих по бездорожью с другой стороны. Она со всех ног бросилась к ним навстречу. Когда подбежала поближе, начала махать руками и кричать, чтобы остановились. Первая машина медленно затормозила и водитель приспустил стекло.

—Тебе чего надо, бичёвка? Нигде от вас покоя нет! – Недоброжелательно процедил он.

—Сам такой. Вытащи своё беременное брюхо из – за руля, разговор есть! – Оскорбилась Ольга.

Она увидела в машине ещё двух людей; молодого мужчину и девушку. И спросила.

—Вы не из Германии?

Водила повторил.

—Твоё какое дело? Уйди, пока не раздавил! – И начал объезжать живое препятствие.

—Вольдемар – оберлейтенант германской армии второй мировой! – Прокричала девушка.

Двери автомобиля враз распахнулись и молодые пассажиры выскочили на снег.

—Что вы знаете о том, где он похоронен?

—Он не похоронен. Он жив. И из – за него я в таком неприглядном виде!

Оживление на лицах гостей разом угасло и парень тихо сказал.

—Дас ист дункопф!

—Я не дурочка. Учусь в мед. колледже. Долгая история… Его зовут Вольдемар Кох. Мать его – белая эмигрантка во время Октябрьской революции уехала в Берлин. Там она вышла замуж за немецкого барона. Родила троих детей. Вольдемар – старший. В 43 году ушёл на фронт, в конце 44 – го попал в советский плен. В 46 году его должны были похоронить вон там, в логу. Но по воле случая вмешалась я. Его друг Ганс рассказал вашей семье, где это всё произошло и начертил план. Мы вас тут с утра ждём.

Всё это – прорыв в параллельных мирах. – Отчеканила Ольга скороговоркой. А видя полнейшую прострацию на лицах своих слушателей, предложила.

—Пошлите вон в ту башню. Он там ждёт, греется возле огня!

—Знакомый сценарий! Неизвестно где группа бандитов раздобыла эти сведения. А сейчас этой девке надо заманить нас в ловушку и ограбить, а то и убить! – Высказался водила.

—Я с тобой за «девку» ещё рассчитаюсь, болван! – Ожгла его взглядом Ольга. – Раз не верите, предлагаю сделать так. Подождите меня здесь несколько минут. Я приведу Вольдемара сюда. – Она побежала по своему следу к заветной башне.

—Приехали! – Выдохнула она, запыхавшись. Сгребла щенка и водворила его снова за пазуху. Повесила через локоть пакет с остатками заячьего мяса. Дала лопату в одну руку немцу и подставила своё плечо под другую.

—Спасибо этому дому! Теперь пойдём к другому! – С благодарностью попрощалась она с башней – спасительницей.

Пока они шли, пассажиры из второго автомобиля вышли на улицу и теперь стояли одной группой, внимательно рассматривая приближавшихся. Пожилые мужчина и женщина сделали несколько шагов навстречу и неуверенно произнесли по – русски. – Отец?

Молодые держали в руках старую фотографию и сличали снимок с восставшим из небытия молодым дедом.

Дальше из машины вынесли большой тёплый плед и накинули на Вольдемара. Усадили его в салон автомобиля и по – немецки расспрашивали о чём- то. С трудом Ольга поняла, что речь идёт о каких – то доказательствах, что Вольдемар настоящий, а не подставное лицо. Затем радостный смех и слезы, все перемешалось у встретившихся родственников.

Здоровяк – водила теперь уже с интересом посматривал на Ольгу. Потом подошёл поближе.

—Ты, это… извини, что я так некультурно обозвал тебя.

—Ладно, проехали! Видок у меня действительно аховый.

—И фонарь вокруг глаза! – Осторожно пошутил парень.

—Ох! – Ольга присела перед машиной, чтобы заглянуть в боковое зеркало на свое лицо.

—Вот и пуля пролетела… а синяк всё же оставила. Ё – моё, как я теперь в колледже покажусь в таком виде? – Охнула она.

К ним подошла улыбающаяся девушка и представилась.

—Эльза - внучка Вольдемара! Оля, садитесь, пожалуйста, во вторую машину с нашими родителями. А по дороге подробно расскажите, как вы здесь оказались и что произошло после того, как встретились с Вольдемаром.

—Поняла. У водителя найдётся какая – нибудь тряпка, чтобы на сидение накинуть? Иначе я ему кресло запачкаю.

Потом подъехали к городской больнице. Иностранцы отсутствовали довольно долго. Ольга успела накормить и выгулять щенка. И затем вздремнула сама в тёплом салоне автомобиля. И сразу посвежевшая, утратившая свой измученный вид, попросила у парня – водилы воды, чтобы умыться. Сняла курточку и отошла немного от машины.

Худенькая гибкая фигурка её с почти идеальными формами и светлая нежная кожа на лице и руках привлекли внимание молодого водителя, пока он поливал воду девушке на руки.

—А ты очень даже симпатичная! – Улыбнулся он. Ольга присела в шутливом реверансе.

—Спасибо. А как же фонарь под глазом?

—А его нет! – Удивлённо протянул здоровяк.

Не поверив девушка кинулась к зеркалу.

—Действительно исчез! Надо же!

Она забралась обратно в машину.

—Сейчас бы ещё ванну принять! И можно считать, что жизнь удалась! – Вздохнула. — А вот и наши друзья идут!

Ольга накинула на плечи курточку и вышла навстречу.

—В какой палате Вольдемар лежит? Я завтра навестить его хочу.

—Боюсь, что это не получится. Ваши врачи сказали, что состояние больного больших опасений не вызывает. И завтра мы улетим домой вместе с нашим дедом. – Сказала Эльза. А увидев враз погрустневшее лицо Ольги, дотронулась успокаивающим жестом до её плеча.

—Но Вольдемар будет всегда помнить о вас, Оля. И он распорядился позаботиться о своей спасительнице.

Она обратилась к пожилому шофёру.

—Николай, сейчас мы завезём Олечку домой. А потом поедем по магазинам и другим делам.

—Эльза, можно мы поедем на моей машине? У меня до самого вечера день свободный. – Попросил молодой водитель.

Эльза перевела взгляд на Ольгу. Та сделала круглые глаза и пожала плечиками.

—Для меня это не принципиально. Поедем, Юра! – Разрешила немка.

Остановив машину у старого домика на окраине города, все вместе зашли на Ольгину квартиру. Пока та скидывала свою грязную одежду за шифоньером – ширмой, торопливо расчёсывала свои волосы и стягивала их тугой резинкой в пучок, гости рассматривали молча помещение больше похожее на казарму. Две широкие двуспальные кровати и одна односпалка, старый деревянный стол у окна, два кухонных навесных шкафчика да три стула советских времён – вот и всё убранство съёмного жилища. Ольга громко объяснила подружкам, что за щенком будет убирать сама, пусть не переживают по этому поводу. Вышла, одетая в тёплый шерстяной спортивный костюм и тряпичные летние туфли – кеды и смущенно сказала.

—В машине не замёрзну. У меня больше ничего нет. Молча вышли на улицу. Щёки Ольги горели маковым цветом от стыда за нищету, в которой она начинала свою новую самостоятельную жизнь.

—Куда мы поедем? – Поинтересовалась она у Эльзы, когда они рядышком уселись на заднем сидении.

—Вольдемар распорядился тебя одеть и купить продуктов. Затем подыщем тебе более подходящее жильё, чем этот… барак.

—От одежды я не откажусь. А вот дорогую квартиру снимать не буду. Стипендия не позволит её оплачивать. Помогите лучше найти работу по вечерам или выходным!

—А кто говорит о съёмном жилье? Речь идёт о собственной крыше над головой.

Ольга потеряла дар речи.

—Это уже перебор! Я не ради этого помогала Вольдемару. Это слишком дорогой подарок и принять его я не могу.

—Это не подарок, а простая благодарность. И Вольдемар не поймёт отказа. Он человек отнюдь не бедный.

Дальше происходило всё как в тумане или во сне. На Ольгу примеряли одежду, спрашивали, что из продуктов она предпочитает. Оформили на её паспорт квартиру – двушку в пятиэтажном доме не новой, но добротной ещё постройки. Квартиру купили с хорошей мебелью, оставленной старыми хозяевами. Затем Эльза передала ей некоторую сумму денег на первое время. С работой тоже всё сладилось. Юрий предложил у своей богатой родственницы уборку квартиры два раза в неделю. Позвонил ей и тут же договорился об оплате.

Вечером Эльза тепло попрощалась с Ольгой и пообещала, написать письмо о том, как сложится дальнейшая судьба у Вольдемара.

Утомлённую Ольгу Юрий вместе с немудрящими пожитками перевёз на её собственную квартиру.

—Может, встретимся? – С надеждой спросил он, пытаясь втянуть свой животик.

Девушка подняла на него глаза и долго молчала.

Затем решилась.

—Обязательно встретимся! Время всё расставит на свои места. А сейчас я очень устала. Мне надо срочно принять ванну и привести свои мозги в порядок. Телефон я свой потеряла. Если будет желание, ты знаешь, где меня искать! До свидания!

Она прижала щенка к груди и счастливо вздохнула.

—Кажется, Дружок, у нас с тобой начинается новая, хорошая жизнь!

-4
18:20
1290
23:16
Отец расстроенный таким известием, кинулся на Ольгу и сомкнул на её горле свои сильные пальцы.
—Убью! Моё говно, как хочу, так и распоряжаюсь. – Хрипел он, выкатив из орбит свои покрасневшие от крови черные глаза.

Автор, честно, вы перегибаете.
У вас родители героини уж слишком неадекватные неадекваты. Причём образы-то их нелогичные. Сперва отец пытается заступиться перед матерью за дочь (и чувствуется, что мать главная, значит — отец под каблуком). А потом пытается дочь задушить. Вы определитесь: если отец склонен душить женщин, не разобравшись, то подкаблучником он не будет. Если же он подкаблучник, то убивать не осмелится.
Как только у вас поведение героев начинаете противоречить психологии и логике, сопереживание умирает.
Честно говоря, сопереживание у меня тяжело захворало, ещё когда дочь стали выгонять за то, что она поступила в мед (плохо обосновано для русских реалий). Но вот после этой сцены оно скончалось в муках.

автоматическую заколку

это как?

Неоднозначное у меня впечатление от рассказа.
С одной стороны — очень неплохая динамика, и потому читается легко.
С другой — мне лично кажется очень спорным вот такое спасение немецкого офицера из 1946 года. Понимаете, автор, сюжетно для вас ничего не изменится, если вы вместо немца возьмёте, к примеру, русского, которого немцы хотели расстрелять. Или даже белого офицера спасёте от красных (а может, красного от белых). Или героя от бандитов. Но вот спасение немецкого офицера и такое щедрое вознаграждение за это — не поймут. Я сама — не понимаю и считаю крайне спорным художественным решением. К тому же, не нужным для сюжета. Ведь история у вас о том, что добрые поступки окупаются. А тут получается, что спасли немецкого офицера… а он скольких погубил? А как вообще относится к русским? А к идеологии СС? Он не невинная жертва, он офицер, даже не простой солдат, и кто знает, какой он человек. И спасение его от русских в этой ситуации выглядит как минимум неоднозначно.
Загрузка...
@ndron-©

Достойные внимания