Действенный метод

- Попробуем новый препарат… - начал доктор.

- Сколько можно таблеток, психологов, групп поддержки! – взорвался пациент, - я истратил кучу денег, у меня проблемы на работе, с женой, я не могу вести привычный образ жизни, в конце концов!

- Физически вы здоровы, патологий не выявлено, - показал доктор на толстую папку результатов обследований, - дело в психологическом блоке.

- Я в полном отчаянии, доктор, - проглотил комок в горле пациент, - жизнь рушится.

- Есть один метод… - записал на листке доктор, - это адрес военного психолога, его методы довольно радикальны, однако действенны.

- У меня заканчивается лимит медицинской страховки, - сказал пациент, - ещё одного врача не оплатить.

- Его услуги весьма умеренно стоят, - махнул рукой доктор, - гонорар выплачивается лишь в случае полного излечения.

- Это меня устраивает, - сказал пациент, глядя в бумажку, - господи, Пешеходный район!

- Не пугайтесь, новости сильно преувеличивают, - улыбнулся доктор, - сам много раз бывал, никакой опасности, весьма живописные места.

- Ну, попробую… - неуверенно сказал пациент.

Встав, он подошёл к окну, вызывая такси для инвалидов. Хотелось как раньше, уверенно шагнуть в окно, взмывая к ближайшему воздушному эшелону, где миллионы людей спешат по своим делам. Но, внезапно способность летать, знакомая с детства испарилась, перечеркнув обычную жизнь, испортив отношения с женой, подрывая успешную карьеру. Главное непонятно, отчего способность летать пропала, бессильно разводили доктора руками, назначая очередное бесполезное лечение. Мир с появлением левитации коренным образом изменился. Окна давно, по сути, превратились в двери, лишь называясь окном, к себе люди прилетают, не входят. Лестницы постоянно хотят отменить, бессмысленные в многокилометровых жилых башнях, но строят ради горстки инвалидов. Теперь, с потерей способности летать, приходилось ходить по захламленным, пыльным лестницам, там годами никто не бывает. Вынужденно пользовался лифтом, стоя рядом с грузовыми роботами, бесцеремонно вкатывающими тележки. Часто доводилось ловить сочувствующие взгляды коллег и соседей, пролетающих мимо, ковыляя по двору к заросшей кустами двери. Чувство неполноценности не покидало, самые привычные вещи были недоступны, слетать в любимый супермаркет на трёхсотом этаже в пяти километрах стало целым путешествием. Раньше на это уходили минуты, теперь спуститься с трёхсотого этажа занимает минут пятнадцать. Такси для инвалидов, лестницы для инвалидов, обувь для инвалидов. А главное никаких повреждений или болезней «психологический блок, патологий не выявлено»! Желание выздороветь, лишь загоняло глубже в стресс.

Такси высадило на границе Пешеходного района, там запрещалось летать. Здесь проживали сектанты, отказывающиеся летать из религиозных соображений и другие сумасшедшие. В новостях часто рассказывали о митингах против левитации, бунтах, показывали, как мучают сектанты детей, запрещая летать. Здесь селились инвалиды, утратившие способность летать, живущие на пособие. Райончик имел самую дурную репутацию, впрочем, здесь мало кто бывал, зная о Пешеходном районе из передач и статей. У журналистов это была дежурная тема, если писать нечего – строчат о Пешеходном районе, там всегда что-то происходит. Одни несчастные дети, играющие в песочнице, вместо того, чтобы резвиться в небесах, чего стоили. Пронзительный снимок получил Золотую медаль, фотограф стал знаменитостью.

Дорога лежала через парк, радовало, что офис доктора находился на окраине района. Было бы хуже, идти вглубь района, там, в центре стоит памятник основателю движения против «летунов», как называют нормальных людей сектанты. Непривычно было видеть пустое и тихое небо, обычно сверху нависают сотни пересекающихся человеческих потоков. Иногда вдалеке мелькали с виду обычные люди, только они ходили и даже бегали. На спортивной площадке шла странная игра, вроде аэро-баскетбола, только игроки подпрыгивали и бросали мяч в кольцо, а не пролетали в него. На лужайках резвились дети, гоняясь друг за дружкой и собаками, абсолютно не пытаясь летать. Это был совершенно непривычный мир, впрочем, никакой опасности, люди как люди, только ходят. Парк заканчивался, начиналась малоэтажная застройка.

В Пешеходном районе самым высоким зданием было крохотное стоэтажное, основная же застройка вовсе пятиэтажная или даже одноэтажная с двориками. Пропадало огромное количество земли, в районе жило едва несколько сотен тысяч человек, будь здесь обычные жилые башни, в каждой мог поместиться миллион. Дома были построены в древнем стиле и богато украшены, совершенная противоположность стали и бетону, предпочитаемым сейчас, было много деревьев. Обычно в башнях выделяли специальные площадки через каждые пятьдесят этажей, здесь деревья росли прямо на земле. На улицах было много народа, некоторые спешили, другие шли неторопливо, прогуливаясь, между башнями часто вообще улиц не делали, или они были пустынными и захламленными. Обычные высотные супермаркеты тут заменяли магазины на первых этажах, с большими витринами. Из маленьких окон, совершенно неприспособленных для комфортного залёта, выглядывали люди и кошки, на подоконниках стояли цветы, невозможные в современных квартирах. Было похоже на исторический фильм дополётной эпохи, только костюмы современные. Все носили инвалидскую обувь, крепкую и непромокаемую, обычным людям хватало лёгких матерчатых гетр, многие предпочитали летать босиком или в носках, большинство редко стояли на своих ногах больше нескольких раз в год.

Офис доктора располагался на третьем этаже, лифта не нашлось, собрав волю в кулак, пришлось карабкаться вверх. Впрочем, лестница здесь была кованой, отделана камнем, целое произведение искусства, лестничные пролёты украшали фрески, стояли кадки с декоративными растениями. Двери тоже из полированного дерева с массивными бронзовыми ручками и латунными табличками с гравировкой. Впрочем, у архаичной двери имелся современный видеозвонок, дверь открывалась дистанционно и бесшумно. Офисом помещение назвать было трудно, скорее кабинетом, казалось, вот-вот появится камердинер в сюртуке и зажжёт свечи. Мебель была деревянная, стены покрыты обоями, повсюду развешены картины с портретами военных с эполетами на цветастых мундирах, сценками псовой охоты, морских сражений. Доктор обнаружился за массивным письменным столом, даже банального плазменного компьютера не имелось, он беседовал с пациентом, по всему бывшим военным.

- Доктор, ещё раз повторюсь, вы кудесник, - сказал военный, опираясь на столешницу протезом, - не буду задерживать.

Доктор, широко улыбаясь, предложил жестом присесть, даже не поднимаясь со своего места. С тоской поглядев вослед улетевшему пациенту, со вздохом пришлось занять его место. Кожа сидения хранила отпечатки протезов, но острая зависть грызла – наполовину состоящий из протезов может летать, а физически здоровый нет. Доктор разглядывал лицо хмурого пациента, как сжали его руки подлокотники и возмутительно улыбался. Конечно, ему хорошо, ему бы такие проблемы, гадкая улыбочка сразу бы пропала.

- Мне передали вашу медкарту, - сказал доктор, кивнув, - действительно, случай практически безнадёжный.

- А я что говорю! – воскликнул пациент, - моему доктору лишь новые таблетки выписать!

- Увы, современная медицина лишь бизнес, - снова кивнул доктор, - врачи заложники фармацевтических корпораций, главное выписать горсть таблеток и ещё горсть от побочных явлений первой горсти.

- И вы будете прописывать таблетки горстями? – спросил пациент

- Я придерживаюсь традиционного психоанализа, - улыбнулся доктор, - никакой химии, только человеческие возможности.

- Как будете лечить меня? – спросил пациент.

- Не против, слегка прогуляться? - доктор посмотрел на часы, - поверьте, на лечение то, сидите вы в офисе или дышите воздухом не влияет.

- Конечно, - рассеяно кивнул пациент.

Доктор тяжело опёрся на столешницу, завозился и рывком встал. Пошарив, он взял массивную трость и сделал шаг, ударившись протезом о кресло, отчего раздался металлический звук. Доктор с улыбкой показал жестом проходить, запер офис и направился к лифту качающейся походкой. Держась за поручень, он зашёл в лифт и насвистывая весёлую мелодию спустился. Лифт оказалось, прятался за колонной, потому оставался незамеченным, доктор тяжело опираясь на трость, шёл к парку. Вдруг ему позвонили, он, сделав извиняющий жест ответил.

- Да, хорошо, пусть заходят, конечно, тогда куплю ещё бутылку вина, - сказал доктор, - погода хорошая, прогуляюсь через парк и заберу детей.

- Вы почему ходите, не летаете? – спросил пациент, как доктор закончил говорить.

- Увы, ранение серьёзно повредило нервную систему, - сказал доктор, - многое удалось восстановить, но способность к левитации утеряна, биопротезы тоже не вживить.

- Кем вы служили? – спросил пациент.

- Лётчиком, - вздохнул доктор, глядя в небо, - пилотажная группа «Стрижи».

- «Стрижи», вы не тот… - сказал пациент, вспоминая жуткую аварию, приключившуюся несколько лет назад.

- Да, именно тот, - кивнул доктор.

- Как вам удалось выжить? – спросил пациент, знавший о трагедии командира эскадрильи как любой на планете, тот увёл отказавший самолёт от жилых построек, - как вы сохраняете бодрость духа?

- Главное не терять бодрость духа, - усмехнулся доктор, - много дел осталось, рано было помирать.

- Но почему доктор, почему не преподаёте в лётной академии? – спросил пациент.

- Преподаю, в четверг и пятницу, - улыбнулся доктор, - даже иногда летаю, просто нужно кому-то рассказывать, что жизнь полётами не заканчивается, есть много, ради чего стоит жить.

- Вы правы, - кивнул пациент, ему стало отчего-то стыдно, рядом с этим мужественным человеком.

- Позволю себе откланяться, - кивнул доктор, - бароло продают только в магазинчике на том краю парка и закрываются они рано.

- Да, конечно, всего доброго, - сказал пациент, глядя удаляющемуся доктору, идущему своей раскачивающейся походкой.

- Прекратите немедленно! – сказала проходившая мимо старушка, - здесь запрещено летать!

- Извините! – пробормотал он, сойдя на землю.

- Совсем летуны обнаглели! – ворчала старушка, - никакого житья!

Стоя на земле, нахлынула радость. Он летал! Невысоко пара сантиметров, но какие это важные сантиметры! Наверное, организм, потрясённый видом поднявшегося из могилы лётчика понял, какая ерунда эти «психологические блоки». Такой огромный лоб, со здоровыми руками и ногами, месяцами ныл, жалея себя, а лётчик находит силы помогать другим инвалидам! Какой человек, было огромной честью познакомиться с ним. Нужно было взять автограф, показать знакомым, хотя ладно. Воспоминания об этой встрече сохранятся навсегда.

Быстрым шагом, выбравшись к границе Пешеходного района, привычно вызывая инвалидное такси, он усмехнулся. Больше нет пациента, нет инвалида, он может летать. С наслаждением взлетев и направившись к воздушному эшелону в сторону дома, он перевёл доктору положенный весьма скромный гонорар, а затем, подумав, утроил сумму. Земля привычно слилась в бесконечную череду башен, повсюду были потоки летящих по своим делам людей, мигали указатели и реклама. Привычные ощущения наполняли радостью, было ощущение избавления от длительной болезни. А впрочем, глядя на бесконечные стеклянные башни, облепленные снующими людьми, подумалось, что в Пешеходном районе есть какое-то очарование. Наверное, стоит прогуляться там на выходных, конечно жена воспримет такое предложение как любой «нормальный» человек – покрутит у виска пальцем. Однако, наверняка ей понравится гулять в парке, там дальше виднелся ресторанчик с открытой террасой. А может, даже стоит подумать о квартире там или домике. Было невозможное очарование в лестницах и дверях, заборчиках, заполненных народом улицах, детях, играющих в песочнице и бегающих за радостно лающими собаками. Но сейчас, подставляя лицо упругому воздуху, он наслаждался долгожданным полётом.