Владимир Чернявский

День борьбы с алкоголем

День борьбы с алкоголем
Работа №273. Дисквалификация за отсутствие голосования

День борьбы с алкоголем
Один пошел за правдой к Б-гу,
Другой решил, что и так хорошо.
А третий шел такою дорой,
Что Б-г искал его, но не нашел.
<…>
И всех пока еще носит земля,
И я уже не знаю кто из них я…

(Машина времени, «Кто из них я»)

Люблю бродить по ночной Москве…

Это осталось еще с той, прошлой жизни. Я любил вплетаться в сложное веретено толпы, по нескольку раз меняя направление, предоставив потоку решать за меня, и наслаждаться единением с чем-то большим чем простой человек Андрей Воронин.

Только сейчас все было по-другому: я перестал любить толпу, ведь даже скрыв свою сущность, я все равно не чувствовал себя ее частью. Толпа больше не вызывала у меня симпатии, а скорее раздражение, сродни легкой зубной боли, лишь обещающую ежесекундную агонию полноценного пульпита.

Поэтому сейчас я предпочитал гулять только в особые дни. Такие дни редкость, случающаяся раз в три-четыре десятилетия, когда почти все москвичи, сами не понимая почему, вдруг решают никуда не идти, не бежать, не ехать… Просто сидеть дома, ночевать на работе или зависать до утра в каком-нибудь веселом заведеньице – не важно.

Сегодня был такой день. Четырнадцатое октября, суббота.

Я бродил по запорошенному снегом тротуару, наслаждаясь ночью и временами наталкиваясь на одиноких прохожих. Эти одиночки не вызывали у меня неприязни – они как и я не были частью толпы, были вне ее. Большинство из них не понимает, что же сегодня толкнуло на ночь глядя куда-то идти, когда все нормальные люди сидят по домам (или в тех местах, что считают за свой дом). Не знают, что заставляет их кинуть все дела, выбраться из бетонной клетки и с упоением вдыхать затхлый городской воздух, еще с утра не вызывающий никаких чувств. Не знают, почему им так хочется пройтись по ночной столице, бесстрашно забираясь в те места, которые в такое время всегда избегали – гопов и прочую гниль в такой день не встретишь; они тоже хоть и паршивая, но неотъемлемая часть толпы.

Большинство из этих одиночек не знают… Не знают и не хотят знать. Им достаточно просто чувствовать.

Что ж. Сегодня был такой день.

Наверное это знак – я не трогал ни пространство, ни время… Не родись я вообще, ночь этой субботы все равно была бы ночью одиночек…

-Опа! – непроизвольно выдал я, едва не влетев в грязную смерзшуюся лужу, но вовремя отпрыгнул и продолжил бесцельный путь.

Знак… Но что он означает?

Проверим.

Идея пришла мне вчера. Вчера – понятие относительное (особенно в Доме), но для Земли это было вчера.

Вчера я, Ван, Амалия, простой израильский мужик Изя (а когда-то - житель страны проигравшего коммунизма) и Дональд собрались в моем Доме.

Пять из тринадцати. Людей, которые стали равными древним богам и способны играться с мирозданием словно милой безделушкой. Что там «воду в вино», по сравнению с тем что дано нам. Дано без условий, объяснений и хоть какой-то вразумительной причины.

Просто так.

Хотя… Может быть с всемогуществом так и надо поступать?

Не знаю.

А началось все четыре года назад, по земному летоисчислению. Мгновение, по сравнению с вечностью, которую нам еще предстоит прожить. Разные люди, из разных мест, из разных стран. Люди, четыре года назад получившие всемогущество. Никто не знает, почему именно мы, почему мы умеем то, что умеем.

Наука пасует. Что способна сказать генетика про того, кто может повернуть время вспять и воссоздать вселенную, не затратив при этом особых усилий. Пасует и мистика – самые бредовые версии о потенциале человеческого мозга не могут объяснить и тысячной доли наших возможностей.

У нас даже есть адепты. Верующие…

Как можно веровать в то, что итак существует? Вот они мы! Хочешь пальцем ткни – проверь!

Пусть. Шут с ним с всемогуществом - мне повезло и жаловаться просто глупо.

И вообще я не о том.

Итак…

Вчера мы, пять божеств, собрались в одной из многочисленных комнат Дома. Комната была самой обыкновенной: в меру просторной, в меру потрепанной и с неуловимой атмосферой «домашности». И именно «обыкновенную комнату» мы выбрали в этот раз. Выбрали просто так.

Мы ничего не меняя, разве что раздвинули мебель, освобождая центр для стола. Стол мы выбрали под стать комнате – простой, без лишних завитушек, сосновый, фабричной сборки. На стол была выгружена плотная белая скатерть, навивающая воспоминания о столовых советского образца; поставлены пять граненых стаканов; придвинуты пять стульев, и ни стулом больше; а возле каждого стула стоял своеобразный столб из пяти, ровно пяти, ящиков водки.

И чем же вышеупомянутые божества занялись в такой обстановке?

Правильно!

Мы тупо и бессмысленно напивались.

***

-Андрюхъъъа, тыжешь просьт-о не пронимашешь… Ой! Не по… нимаешь, вот! А чо ты не не понимашешь?.. А! Не понимашешь ты, что пить – этто иссконнная русссськкая традиция, - с трудом проговорила Амалия, делая в слове «традиция» ударение на второе «и».

Я хмыкнул. Не смотря на экзотичное имя (родители назвали Аму в честь любимой актрисы), Амалия являлась уроженкой Харькова, а потому любая фраза касающаяся русских традиций в ее устах звучала не слишком убедительно. Особенно высказанная… Интересно, какой она поставила барьер восприятия? Мы вроде только начали – никто еще и третьего ящика не осилил.

-Андрюхъъъа! - протянула Амалия, то ли собираясь продолжит свою мысль, то ли так… просто…

Я посмотрел на оставшихся трех членов нашей компании. А между ними разгорался нешуточный спор. Ван что-то увлеченно втолковывал Изе и Дональду говоря на японском, древнекитайском (навскидку - наречие провинции Тань-Шань времен династии Минь) и корейском языке одновременно. Те, в свою очередь, по какой-то причине отвечали ему на узбекском, при чем произнося синхронно одни и те же фразы. Ну а темой спора, как всегда после второго ящика, была относительность теории относительности в гиперпространстве.

«Куда я попал!..» - внутренне взмолился я и тут же сам себе ответил: «Дома ты, родной». Ну или в «дурдоме» – тут уж как кому больше нравится.

-Как думаешь, Ама… - начал было я развивать тему «дурдома» вслух, однако тут же осознал бесполезность этого начинания - Амалия уже мирно посапывала, уронив голову на стол и уткнувшись милым носиком в скатерть.

Даже захотелось подсунуть ей тарелку винегрета под личико, для придания картине классических черт русского застолья.

«Нет уж, дорогуша… Давай-ка мы с тобой тоже подискутируем»

Я простер руку над ней и резко поднял барьер до нуля. Амалия дернулась, смешно плюща носик о стол, и медленно выпрямилась. По ее лицу одно за другим прошло выражение легкого удивления, резкого осознания ситуации и едва заметной досады. Затем она немного скривилась и, поднеся ладонь к глазам, щелкнула пальцами - взгляд ее резко помутнел, но до кондиции она доводить не стала, ибо «гарная дивчина» вполне членораздельно выдала:

-Дим, а мы о чем говорили?

Я криво усмехнулся, а затем широко раскрыл рот. Изо рта, как из рупора, медленно лился ее голос: «Андрюха, ты же просто не пронимаешь, что пить – это исконная русская традиция…»

-Все-все! Вспомнила! - радостно взвизгнула Амалия, доставая из ящика очередную бутыль.

Резко опрокинув, как будь это ее любимая газировка, и осушив ее наполовину, Амалия весело продолжила:

-И правильно! Великая русская традиция!

-Як москальская?! А ридна горилка?

-Ну славянская…

-А как же южные славяне, Ама? Сербы, хорваты…

-А они что не пьют? – искренне удивилась Амалия, наконец докончив бутыль.

В руке у нее тут же появилась новая поллитра. Старую она не глядя кинула за спину: отлетев на полметра бутыль вдруг замерла и, чуть повисев в воздухе, исчезла в яркой вспышке.

-Зин, пьют и французы, и испанцы. И хорваты то же пьют. А вот нажираемся в основном мы.

Амалия задумчиво глушила очередную тару, готовя мне достойный ответ. Я, меж тем, решив не отставать от других, вытащил из своего ящика сразу четыре бутыли. Открутив все крышки и кинув их через плечо, я взял свой стакан, затем сфокусировал взгляд на донышке и принялся сосредоточенно растягивать его по пятому измерению. Закончив работу, я поочередно вылил в стакан все бутыли, бросая каждую опустевшую тару за спину. Стакан наполнился лишь наполовину.

-В других странах тоже есть пьяницы…

-Что?

-В других странах тоже есть пьяницы, - тихо повторила Амалия и прикрыла глаза. – Стась Ковальский из Польши сейчас валяется под столом и мочится под себя. Сильва из племени (Амалия произнесла ряд не членораздельных звуков) напился забродившего сока и дрыхнет у порога своей хижины. Дуглас Кетчер, нализавшись в баре виски, сейчас избивает свою жену. А старшеклассника Салливена, не способного выбраться из паба самостоятельно, друзья выводят блевать на улицу. А милашку Эльзи сейчас, прямо посреди бутылок дешевого вина, пользуют на кухонном столе одновременно – ее пьяный жених Рулье и «друг семьи» Дюпен. А…

-А теперь посмотри точно так же на Россию. А лучше на весь СНГ.

Не открывая глаз, Амалия кивнула. Лицо девушки болезненно дернулось, а затем на нем отобразилось… похоже на омерзение, но с примесью страха, отчаянья.

-Больше. Намного.

-А почему? Традиция? Не одни мы такие умные. Алкоголь распространен по всей Земле. Но почему у нас столько пьяниц, Ама?

-Жизнь такая… Вот мы сейчас чем занимается?

-Нажираемся. От отчаянья, скуки… Мы с тобой нажираемся, а посмотри на Вана, Дональда, Изю. Они пьют. А знаешь что?

Я наклонился к самому уху Зины и заговорчески прошептал:

-Ван любит саке, армянский коньяк и венгерское светлое, молодое либо двух-трех летние. Дон пьет болгарские настойки и шотландский виски. Изя – сухое французское вино двадцатилетней выдержки и южно-африканский кремовый ликер.

Я отпрянул от озадаченной Амы.

-И это только сейчас. В прошлый раз набор был другой.

-Морок что ли? - спросила Амалия, скосив взгляд на Дональда, прилипшего губами к стекляшке с этикеткой «Vodka». Она могла и не спрашивать – узнать на прямую, как это сделал я. Однако тот, кто хоть раз почувствовал на себе мощь всезнания, когда в одну секунду познаешь весь мир от Сотворения и до Смерти, когда прошлое и бедующее сливаются и стягиваются в крошечную точку настоящего… Словом, как-то перестаешь ленится задавать вопросы, ведь в противном случае придется снова нырять в холодную бездну всезнания наполненную в итоге абсолютным Ничто.

-Нет, Ама. Просто Ван уважает традиции, а Изя и Дональд не любят менять устоявшееся, что вообще-то одно и то же. Поэтому они заливаются таким же напитком Менделеева как и мы, просто выбирают какой вкус ощущать… А вот мы с тобой травимся отвратительной водкой. Тебе вообще приходило в голову, сделать ее вкус как у твоей «Кока-Коллы»?

-Нет. Это ж водка…

-Правильно! Весь смысл пропадает. Нужно чувствовать именно микстурный привкус, нужно чувствовать как жар растекается по горлу и в желудке… Нам с тобой это нужно – мы с тобой существа всемогущие. Что бы разум лучше воспринимал. Что б почувствовать – я нажираюсь!

-Ты о чем?

Амалия вертела в руках новую тару, не решаясь открыть, и хмуро смотрела на меня.

-Все о том же. Деревенский алкоголик, не вылезающий из навоза, или городской пьянчужка, валяющийся у двери собственной квартиры… Им все равно чем заливать свою обиду на мир – «Вдовой Клико» или «Настойкой боярышника»; они не оценят букет самого изысканного вина, не обратят внимание на послевкусие настоящего «Наполеона». У них есть лишь одна цель – выпить и забыться. Забыть то дерьмо, в котором они плавают каждый день, и то, что сами они дерьмо и есть. И хотят этого не только они, забытье манит каждого недовольного своей судьбой – ведь это так просто: залить, уколоть, вдохнуть сладкий дурман… и не пытаться изменить хоть что-нибудь в себе, хоть немножко потренировать то, что называется «силой воли»!

-Красиво говоришь… А мы уже на наркотики перекинулись? – с усмешкой спросила Амалия.

-Какая разница! Если бы наркотики были так же доступны, те же пьянчужки перешли бы на них. Не о том речь.

Я не хотел больше тратить время на разговоры и влил в сознание Амы сразу все мысли.

Амалия моргнула и нахмурилась.

-Думаешь… - протянула она после долгой паузы, все так же хмурясь. – Не согласна.

-Но…

-Думаешь, что миллионам наркоманов и алкоголиков мешают только это? Ха!

Амалия скосила глаза на склянку в руках, а затем вдруг выпрямилась и швырнула об пол.

-Не поможет! Хоть уничтожь всю дурь на Земле, не сможешь ты… ничего. Свинья лужу найдет!

С этими словами Амалия исчезла.

«Уничтожить», - повторил я про себя, простирая руку над осколками.

По полу пробежало множество мелких вспышек и через секунду от Амалиной выходке не осталось и следа.

«Уничтожить… Не поможет. Наделают еще больше»

Я обернулся.

Ребята молча смотрели на меня.

-Прекрасная Амаль права, - разрядил тишину Ван. – Я скорблю вместе с тобою, но пока падшие твоей нации могут пьянеть, они будут оставаться падшими.

Я задумчиво посмотрел на Вана и перевел взгляд на стакан в своей руке.

«Пока могут…»

-Ван, ты гений!

***

Я выбрал четырнадцатое октября.

Я выбрал и начал менять.

Я не собирался менять физических законов, не стал делать всю «дурь», как сказала Амалия, безвредной для человека. Даже не стал менять саму натуру человека – занятие не менее бесполезное, нежели игры с физикой.

Зачем?

Если гора не идет к Магомеду…

Все.

Я закончил.

***

Юрий Давыдов допивал уже вторую бутыль – он любил пить в одиночестве, чтоб ни с кем не надо было делиться.

Давыдов жадными глотками отправлял вожделенную влагу в глотку, внутренне готовясь к долгожданному опьянению.

Все.

Давыдов с грохотом опустил пустую бутылку на стол и уставился в одну точку перед собой.

Давыдов хихикнул.

Ничего.

Ни-че-го!

-Сука! – зло крикнул он и запустил бутыль в стену.

Раздались два глухих удара откуда-то сверху и старческий но одновременно крепкий голос запричитал: «Опять, засранец, напился, спать не даешь… Милицию вызову!»

Давыдов, давно привыкший не обращать внимания на крикливую бабку, резко встал с обшарпанного дивана и твердой походкой прошел в маленькую прихожую однокомнатной квартиры. Там он накинул замызганную куртку и проверил, сколько у него осталось денег. Еще на одну.

«Это я седня нервный… Должна третья беленькая помочь. Должна»

Протянув твердую совершенно не трясущуюся руку к двери, Юрий Давыдов открыл замок и замер. Взгляд его упал на грязное потрескавшееся зеркало – в зеркале было его лицо, но как будто лет на десять моложе. Чистая белая кожа лица была заметна даже на почти стершимся слое амальгама.

«Как баба», - мелькнуло у него в голове и он приблизился к зеркальной поверхности.

Первое впечатление не обмануло – привычная сетка морщин вокруг глаз исчезла вместе с краснотой, да и вся кожа разгладилась, словно налилась жизнью.

Давыдов сглотнул и сматерился в пол голоса.

Еще с утра он заподозрил неладное – тело было легким и полным сил, даже обычной трясучки не было. Но тогда он не обратил на это внимания: решил, что нервы шалят.

«Не к добру, мля… Надо в больничку сходить. Завтра. А пока за беленькой, авось пройдет. Беленькая за всегда помогала…»

***

Хорошо.

Давайте, сволочи, просыпайтесь.

Вытаскиваете рыло из помойки, превращайтесь в людей.

Хотите, не хотите – плевать.

Мне плевать.

Я дарю вам новую жизнь. Вам и всем тем, кто никогда не узнает что такое быть «под кайфом».

Прикасаюсь РАЗУМОМ к Земле.

По всей Латинской Америки обезумевшие толпы громят магазины, дома, квартиры…

ПРЕКРАТИТЬ!

В Москве, Петербурге, Киеве, Саратове, Минске, Иркутске, Новосибирске… в Чикаго, в Лондоне, в Отаве, в Осло, в Праге, … митинги, забастовки, избиения…

ХВАТИТ! ПРЕКРАТИТЬ! ЛЕЖАТЬ! УСПОКОИЛИСЬ!

ХВАТИТ!

ЛЮДИ! Слушаете! Это навсегда! И не спорить! Привыкайте к новой жизни!

Я все сказал!

Движением мысли я восстанавливаю, сращиваю и оживляю все разрушенное тупой толпой, а затем отдергиваю РАЗУМ. Лучше через СМИ. Не так противно.

Смещаюсь по временной прямой и слушаю.

«…согласно официальным данным, «один-из-тринадцати» Андрей Воронин, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатого октября прошлого года совершил необратимое изменение всей человеческой…»

«…все протесты были подавлены Ворониным…»

«…неа, а он наам как крикнет, что хрен вам, всегда теперь так, мне жить расхотелось. Мож потрахает и перестанет? А? Я ж…»

«…ученые объясняют это тем, что не изменив внешне Воронин изменил нас на молекулярно-атомном уровне. Послушаем комментарий…»

«…именно! Другими словами, если мы когда-то были белковой формой жизни, то сейчас человечество – кремнеорганическая…»

«…понимаете, теперь наша нервная система просто не реагирует на алкоголь, наркотики…»

«…крах производителей ликероводочной…»

«…банкротство…»

«…обвал рынка…»

«…исследования показали, что продолжительность жизни человека увеличилась в…»

«…показали, что вирусные заболевания перестали быть опасны для человека…»

«…это знаковое событие в обрасти медицины…»

«…кризис в фармацевтическом секторе…»

«…банкротство…»

«…обвал…»

«…тысячи безработных врачей вышли на улицы. К ним присоединились вирусологи и…»

«…крупный падеж скота объясняется появлением мутировавшего вируса ВИЧ…»

«…согласно государственной программе переподготовки медиков на ветеринаров…»

«…металлургическом заводе, погибших нет. Все работники цеха доставлены в бессознательном состоянии…»

«…из под завалов, погибших нет…»

«…тридцать два солдата доставлены в ближайшую больницу в бессознательном состоянии. Взрыв прогремел в третьей казарме в четыре часа ночи. По оценкам экспертов, заряд эквивалентен шестистам граммам тротилового…»

«…погибших нет…»

«…новость дня. Час назад спасателям удалось извлечь живым…»

«…наполненного концентрированной серной кислотой был извлечен руководитель лаборатории Денни Ли. Сейчас он наблюдается в клинике…»

«…и врачи утверждают, что его жизни ничего…»

«…Ли доставили к нам в отделение в бессознательном состоянии…»

«…наглотался серной кислоты, и это привело…»

«…буянил, зараза, как…»

«…возглавляющий «НИИ Кремнебиологии». Скажите, что вы думаете по поводу случая с Денни Ли…»

«Сенсация!»

«Новость дня!»

«Внимание!»

«Сенсация!»

«Сенсация!»

«Сенсация!»

«Сенсация!»

«Сен…»

Я резко оборвал связь.

Не верю!

Черт, побери! Не хочу верить!

Я вдруг вспомнил последние слова Амалии.

Свиньи!

***

Юрий Давыдов оглядел пустую квартиру и перевел взгляд на колбу в руках.

Эта колба далась ему не легко.

«Оборзела Матька», - устало подумал он.

Ему было жалко распроданных вещей но отвратительно-трезвым сознанием он понимал, что они ему больше не нужны. Особенно ему было жалко телевизор, хотя за последний месяц Юрий его почти не включал.

«Все равно ствол дороже - успокоил он себя – а по-другому никуды»

Юрий помнил про Петрова – тот бросился с крыши девятиэтажки. Сломал все что можно, но остался живым. До сих пор в реанимации. На прошлой неделе Юрий заходил к нему – Петров просил смерти. Матерился, плакал и умолял отключить от аппаратов.

«А Тимку-носатого даже не смогли помянуть… Сука Воронин, сука!»

Юрий знал что тот провисел на бельевой веревки тридцать семь дней, прежде соседи, возмущенные постоянной вонью, вызвали милицию. Шея сломалась, как и было задумано, но теперь это не означало смерть. Старого веселого Тимосяна всего лишь парализовало – он не мог шевельнуться, однако новая плоть позволяла ему дышать в петле. Но не более. Тимосян не мог ни прокричать, ни хотя бы прохрипеть, что бы хоть как-то прозвать на помощь и умер от обезвоживания. Только сначала он несколько суток гнил заживо, как кусок мяса на солнце… Дело было летом.

Давыдова передернуло.

И передернуло снова, от осознания того, что он собирается сделать.

«Зато надежно. Больно будет, но это не неделями гнить… Воронин, сука!»

Юрий опять посмотрел на колбу с прозрачной жидкостью. Лаборантка Матильда Гусакова не раз продавала ему и остальным мужикам технический спирт. На спиртяру мужики не жиделись, так что Гусакова была довольна. Кроме того, временами, они приглашали страшненькую Матильду на хату, где пили, и под ее же продукт весело проводили время. По очереди.

А потом грянуло четырнадцатое и Гусакова оказалась не удел.

Только вот сегодня Давыдов в последний раз выжал пользу из маленькой толстой тетки.

«Какие бабки содрала, зараза! Могут заметить, бля, могут заметить! А еще заставила…»

Давыдова в очередной раз передернула.

Без спиртяры с Гусаковой было противно. До тошноты.

Но самое главное он сделал.

Или почти самое главное.

Через пять минут все было приготовлено. Давыдов сидел на старой не годной к продаже табуретке и часто дышал. Неожиданно ему вспомнились годы службы в ВДВ и самый первый прыжок – знал ведь что прыгнет, готов был и все равно боялся до самого конца. А Тимашук так вообще в небе обосрался, за что его целых три месяца…

Давыдов тряхнул головой.

Пора.

Резко приникнув к стекляшке он запрокинул голову, чувствуя как жгуче-кислая жидкость заполняет рот. По привычке начав глотать, Давыдов с ужасом ждал боли. Он ждал когда концентрированная серная кислота, купленная за такие бабки у Машки, начнет проедать его плоть, проедать кости, проедать череп, мозг… Чтобы наконец уйти из мира, где у него отобрали последнюю радость.

Боли не было.

Жидкость мерно лилась по глотке и Юрий даже начал привыкать к странному кислому вкусу.

Колба опустела.

Несколько секунд он прислушивался к своим ощущениям. Никакого жжения – только теплота внутри, а в голове как-то…

-Абманула шшшалава! – взвыл он, не узнавая собственного голоса.

Колба выскользнула из нетвердой хватки, и Юрий дернулся, стремясь поймать ее, но вместо этого повалился вместе с табуреткой.

И вдруг сквозь затуманенное сознание Давыдова пробежали искорки понимания.

Давыдов засмеялся. Засмеялся так, как смеется счастливый человек.

Не вставая с пола, он выгнулся и, выставив руку со сложенным кукишем вверх, прокричал:

-Панял, сука! На тебе!

И снова засмеялся. Засмеялся так, как смеется счастливый человек.

***

Мы парили в НИЧТО.

Все тринадцать.

По одну сторону я - напротив остальные.

Я ждал их решения.

Не боялся - ждал. Ничего страшного мне сделать не могли, как не мог сделать и я. Важно само решение… Даже нет так. Важно их отношение к решению.

Я всматривался в лица.

Слегка смущенная Амалия…

Задумчивый Ван… Он всегда выглядит так, как будто о чем-то задумался. Разве что на наших застольях отходит.

Изя и Дональд… Они еще были там, в «обыкновенной комнате», когда их позвали. В моем Доме время течет по-своему… Мда. Судя по их состоянию, бесхозные ящики не остались брошенными.

Радостный Фридрих… Хорошо быть романтиком. Даже не обиделся, что ему не удалось людям никак помочь, а я смог. Правда смог-то, потому что о другом думал. Эх… Вот, что значит русский – лечил геморрой, а получилось, что гланды вырезал.

Сельма, Кенси, Эльза, Кехада, Мейлинь, Бутц, Чачуа… Они смотрели на меня странно. Не получилось у нас сблизиться по-настоящему. Пока. Время есть, целая вечность. Но пока – не получилось. И все же они смотрели на меня дружески.

Нет!

Они смотрели по-отечески. Так смотрит добрый родитель на нашкодившего ребенка.

Вы что? Какой я вам к черту ребенок!

«Мы решили»

На секунду мне показалось, что эта фраза относиться к моим мыслям. Хотя какие тут могут быть секунды? И кто сможет читать мои мысли? Все мы тут равны. Почти равны.

«Мы решили»

«я СЛуШаю»

«Мы решили, что тВОИ ДЕЙСТВИЯ БЫЛИ Эгоистичны»

«Да»

«это оЗначает что ты ни в чем не виновен»

«Это не важно»

«Не важно, Но ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ЗНАТЬ»

«я знаю к сожелению я знаю»

«ты признаешь»

«признаю, но я хотел помочь»

«мы знаем»

«что будет с людьми изменения не так уж плохи»

«мы считаем, что изменения лучше оставить»

«Я не возражаю. не того я хотел, но не возражаю»

«они полезны. и мы благодарны тебе за это»

«вы»

«не мы. земля. часть земли. часть людей земли. но благодарны»

«спасибо. что еще?»

«мы скорбим, что ты не советовался с нами»

«Я свободен в решениях»

«мы знаем, но скорбим»

***

Вот так.

Дон и Изя вернулись в «обычную комнату» клятвенно заверив, что перед отключкой все приберут.

Пусть.

Я переместился в одну из бесчисленных комнат Дома. Хотелось немного отдохнуть – от выпитого тянуло в сон. Я могу себя и протрезвить, но не хочу.

Вместо этого я заглядываю в будущее Земли.

Год. Еще год. Еще год. Еще. Еще. Хватит.

Теперь будущее стало для меня «сегодня». И сегодня было четырнадцатое октября.

Я скользнул РАЗУМОМ по Земле.

Еще не вернувшись в «настоящее», я со злостью расщепляю свое сознание, оставляя малую его часть на поддержку похмелья с утра. Почему-то на алкоголь можно было просто настраиваться, а вот похмелье всегда нужно поддерживать частью сознания – занятие абсолютно бесполезное и откровенно мазохистское.

Но «сегодня» я заслужил.

Потому что видел как…

Четырнадцатого октября.

Бомжи глушат спертую из общественных туалетов хлорку.

Медики поднимают граненые стаканы формальдегида.

Старшекласники МОУ СОШ №112, взломавшие железные двери химического класса, разливают по колбам концентрированную серную кислоту.

Люди победнее поднимают бокальчики наполненные дешевым бромоксидом.

Люди побогаче, чокаются красивыми бокалами с раствором хлорнитрата, с благородным осадком.

И все они пьют за четырнадцатое октября.

За «День борьбы с алкоголем»!

-3
11:05
1276
18:12 (отредактировано)
Много ошибок и опечаток. Есть логические ошибки, и статистические (у нас же тут социальная фантастика, а она, как и любая другая, должна основываться не только лишь на одном авторском вымысле, но и на реально существующих фактах).
Посыл и идея тем не менее понятны, хотя реализованы неграмотно (как с точки зрения русского языка, так и с точки зрения драматургии). Персонажи не выдержаны, не выдержан тон произведения, некоторые абзацы (особенно в самом начале про стадо и одиночек) не имеют никакого очевидного развития дальше. Мысль оборвана.
В конце стало откровенно лениво читать, автор не добавил в рассказ никакой заковырочки, транслируя, буквально насаждая идею, а не объясняя её.

И что гг сделал? Привил человечеству толерантность (невосприимчивость?) к алкоголю и прочим веществам, обладающим наркотическими свойствами и дал людям новые тела, снабдив неуязвимостью (только какой-то выборочной). Или что? Или как это должно было сработать в авторском мире? Потому что с прикладыванием на мир реальный тут и там торчат ушки нестыковок.
Надо было продумать этот момент, чтобы во время чтения не приходилось отвлекаться на заполнение пробелов извечной мантрой: «Это просто магия, смирись и попытайся принять». И ведь в авторских мирах нет ничего плохого, если они достаточно продуманы. Если вы взяли мир, похожий на наш, то должны понимать, что красное должно остаться красным, законы физики — законами физики, медицинские постулаты иметь силу, химические формулы работать так же, как и прежде, в противном случае автору придётся взять на себя труд объяснить, почему это не так, почему в этом мире оно вдруг перестало работать, почему красное стало синим. А здесь этого объяснения, увы, нет.
Попытался прочитать…
Попытка провалилась…
20:52
единением с чем-то большим зпт
Такие дни редкость, случающаяся раз в три-четыре десятилетия, когда почти все москвичи, сами не понимая почему, вдруг решают никуда не идти, не бежать, не ехать… Просто сидеть дома, ночевать на работе или зависать до утра в каком-нибудь веселом заведеньице – не важно. так день или ночь?
гопов и прочую гниль фанатов?
-Опа! – непроизвольно выдал я, едва не влетев в грязную смерзшуюся лужу, но вовремя отпрыгнул и продолжил бесцельный путь.

Знак… Но что он означает?
wonderа дядя Вася влетел в собачье дерьмо — знак!!!
воссоздать вселенную Вселенную
пропущенные зпт
что итак и так — раздельно
Андрюхъъъа ???
куча ошибок и косяков
пьяный бред — как оригинально для НФ-2019
за это стоит выпить drink
Р.S. Не раскрыта тема секса с собачками-корги crazy
Загрузка...
Анна Неделина №2

Достойные внимания