Анна Неделина №2

Пяткин и Морковь

Автор:
Галина Бабурова
Пяткин и Морковь
Работа №232
  • Опубликовано на Дзен

Когда Пяткин понял, что стал опасен?

Не сразу. О, нет, не сразу.

Утром в понедельник по дороге на работу одинокий Пяткин стоял на перекрестке и ждал зеленого света. Но зажегся красный. Даже не красный, а оранжевый. Да, вместо зеленого человечка в нижнем окошке светофора замигала оранжевая морковка. Но Пяткин замер на месте не поэтому. Под светофором откуда-то взялся кролик ростом с человека. Пяткин не верил глазам. Упитанный белый кролик в клетчатой кепке подпирал плечом светофорный столб и грыз морковку. Хрустнув последним кусочком, он бросил ботву на тротуар. «Никакого воспитания», – подумал Пяткин.

Светофор не переключался.

Пяткин развернулся и пошёл назад. Сталкиваться с кроликом не хотелось. Доедет до работы на троллейбусе.

– Уважаемый! — развязно обратились к нему сзади.

Так и есть. Кролик перешёл через дорогу и настиг Пяткина. Тот обернулся по сторонам. Улица была пуста.

– Что вам угодно?

– Морковки погрызть не найдется?

– С собой не ношу, но через две остановки овощебаза. На «Единице» доедете.

– Бла-адарю, – кивнул кролик.

В один скачок он оказался на остановке. Тут же подошёл оранжевый троллейбус под номером один и распахнул дверцы. За рулем сидела большая морковка. «Интересно, как она права получила?» – подумал Пяткин. Ехать вместе с наглым кроликом не хотелось, но ждать следующего троллейбуса было некогда – шеф штрафовал за каждое опоздание. Пяткин нырнул в дверцу.

Кролик уже устроился на заднем сиденье. Он похлопал лапой, приглашая Пяткина сесть рядом. Немного стыдясь, Пяткин подошел и умостился на краешке. Кролик пихнул его в бок и показал на яркую наклейку на стекле: «Не грызть!» Пяткин провел рукой по сиденью и принюхался. Ну и ну! Весь троллейбус был гигантской застекленной морковкой. Поручни и сиденья – всё из моркови.

«Во, дела! Морковка на морковке кролика везет», – подумал Пяткин.

Троллейбус поплыл по улице, но почти сразу дёрнулся и замер.

– Пассажир кролик, покиньте транспорт, – заскрипел в микрофоне голос водителя.

– Чего это?

– Вы сиденье грызли, я видела!

– И чего?

– Я в полицию позвоню!

Кролик плюнул с досады, перелез через Пяткина, на прощанье хлопнул его по плечу, ухмыльнулся и вышел на улицу.

– Вас это тоже касается! – сказала водитель.

– Но я не грыз! — возмутился Пяткин.

– Вы зайцем едете! – отрезала морковка.

– У меня проездной!

Пяткин пошарил по карманам – ни телефона, ни кошелька. Он совершенно точно клал их в карман… Перед глазами всплыла кроличья ухмылка. Пяткин выскочил из троллейбуса, но кролика уже не было. Он обернулся. Троллейбус-морковка как будто растаял в воздухе.

Пяткин побежал на работу.

Светофор починили. Город ожил: по улицам бежали прохожие, по шоссе ехали машины – ни следа морковно-кроличьего безумия.

На работе Пяткин предпочел не рассказывать о том, что его ограбил гигантский кролик – соврал, что проспал. Торрэк, конечно, впаял ему штраф. Торрэк – это шеф. Он говорил, что фамилия досталась ему от предков-шотландцев. Торрэк чтил корни – ходил в килте, а телефон у него звонил мелодией волынки. Он пас подчиненных так же бдительно, как его предки пасли овец. «Эти шотландцы, – рассуждал Пяткин, – все такие. Цепкие и коварные, как их виски. По сути же, самогон самогоном».

Работа Пяткина заключалась в том, чтобы заполнять бесчисленные таможенные декларации. Торрэк ввозил из-за границы удобрения для сада и огорода. Контора называлась на шотландский лад – «МакУдобрения».

«Дурацкое название», – думал Пяткин, забивая в программу бесконечные описания товаров. Торрэк был скуп. Он требовал, чтобы Пяткин описывал товар так, чтобы пошлин и сборов платить было поменьше, за это обещал платить самому Пяткину побольше, но обещаний не исполнял.

Пяткин устал. Он решил изменить свою жизнь. Пару недель назад он заказал себе книжку о том, как мысленно трансформировать реальность. Пяткин читал ее на ночь и представлял себя на месте начальника.

Пяткин заподозрил, что утреннее происшествие как-то связано с книжкой. Похоже, он сумел поменять реальность, только напортачил по неопытности. Откуда, например, взялся кролик? Пяткин вообще никогда не думал о кроликах.

После работы он пошел в бар. Других посетителей не было – все-таки понедельник. Пяткин заказал у стойки бокал пива и пересел в угол. И тут из-за занавески в нише, где собирались компании, не желавшие сидеть в общем зале, раздались голоса.

Пяткин сперва не прислушивался, но затем уловил в речах невидимых собеседников нечто странное.

– … великая морковная цивилизация под угрозой. Мы только-только расправили ботву, избавились от этих пушистых варваров, и вот какой-то идиот открыл портал, развеял маскировку, и они снова хлынули сюда. Вы понимаете, что это значит?

– Понимаю, – тихо ответили из-за занавески.

Пяткин осторожно наклонился и заглянул в щель. За столиком в неярком свете настенной лампы с полотняным абажуром сидели две человекоподобные моркови.

Не успел Пяткин опомниться, как тот, что сидел к нему спиной, обернулся. Мгновение, и человек-морковь схватил его за плечо и швырнул через стол на мягкий диван.

«Наверно, в качалку ходит», – подумал Пяткин, потирая плечо.

Обе морковки строго смотрели на него.

Вот тут Пяткин понял, что подслушал то, что слышать не стоило. «Уберут теперь», – тоскливо подумал он.

– Бросьте, мы же цивилизованные овощи! – поморщился морковь справа. Пяткин не успел его разглядеть, но в морковном облике чудилось нечто знакомое.

– Не узнаешь? – ухмыльнулся Торрэк. – Зови меня Кэрротом.

Только сейчас до Пяткина дошло. Шеф сменил человеческий облик на морковный, а в остальном совсем не изменился.

– Надо же, так это маскировка! И наша контора под прикрытием работает? Теперь понятно, почему название такое дурацкое – «МакУдобрения»! А килт ваш, а волынка! – И Пяткин захихикал.

– Вообще-то мои предки родом из Шотландии, – нахмурился Кэррот. – Редчайший, морозостойкий морковный клан.

– Ой-ой-ой, – расстроился Пяткин.

– Забудь, – великодушно отмахнулся шеф. – Вот, познакомься.

– Нантский, – протянул оранжевую ладонь морковь-бодибилдер. – А мы тут обсуждаем, кто нам маскировку раскрыл.

– А что сразу я? – обиделся Пяткин.

Нантский щелкнул пальцами, и на столе возникла Пяткинская книжка в мягком переплете. «Построй свою реальность» было написано на обложке.

– На автора посмотри.

Пяткин перевёл глаза строчкой выше. Над названием значился автор – К. Зайцев.

– Выходит, все-таки я, – загрустил Пяткин.

– Морковные учёные найдут выход, – утешил его Кэррот. – Мы выиграли стосезонную войну с травоядными и построили Великую тёрку, чтобы противостоять картофельному нашествию. В конце концов, внедрились в человеческий мир.

– А давно внедрились? – полюбопытствовал Пяткин.

– Помнишь, когда исчез из продажи морковный сок? – осведомился Нантский.

Пяткин задумался.

– Неужели всё это время…

– Вот именно! – приосанился Нантский.

– Но почему вы действуете из подполья? К чему военные действия? Неужели нельзя договориться? И с кроликами, и с картошкой, и с людьми. В конце концов, существует дипломатия…

– Он идиот, – сказал Нантский Кэрроту.

– Зачем сразу идиот? – обиделся Пяткин. – Я пацифист и радею душой за гуманистические идеалы.

– Тяжелый случай, – вздохнул Кэррот. – А трансформировать реальность зачем хотел?

Пяткин что-то буркнул, но шеф перебил.

– Чтоб ничего не делать и деньги получать. А то я не знаю.

– Вы что, читали мою книгу?

– Как будто я других не читал.

– Пусть так, я оступился. Но я готов загладить свою вину. Я закрою портал. – Пяткин расправил плечи.

– Но дело рискованное, последствия не предсказуемы, – предупредил шеф.

Пяткин кивнул.

– Перед важным делом надо подкрепиться, – сказал Кэррот и нажал кнопку вызова.

За занавеску скользнула рыжая официантка с хвостом на затылке. На бейджике было написано «Алиса». На подносе лежал пирожок с запиской «Съешь меня».

– Хватит меня дурить! – рявкнул Пяткин и наподдал по подносу. Поднос вылетел у девушки из рук и со звоном упал на пол. Пирожок шлепнулся рядом. Официантка сразу растаяла в воздухе.

– Вроде приличный человек, а ведёшь себя, как последний кролик, – поморщился Нантский.

У Пяткина задрожал подбородок.

– Будет, будет, – утешил его Кэррот. – С Алисой мы, допустим, перегнули.

– Я же помочь хотел, а вы галлюцинации насылаете.

– Прости. Мы тебя проверяли. Раз ты смог отличить морковный морок от реальности, значит, и в кроличью ловушку не угодишь.

– Не угодит, – подтвердил Нантский. – За дело!

– А куда идти? – спросил Пяткин

Нантский с укором посмотрел на него. Пяткин смущённо хлопнул себя по лбу и поднялся со стула. Ясно, как день – вход в кроличью нору под светофором.

Пяткин добежал до перекрёстка. Он встал рядом со светофором, схватился руками за столб и зажмурился.

– Три, два, один, пуск! – прошептал он. Светофор ракетой взмыл вверх. В ушах у Пяткина засвистело. И тут светофор резко развернулся и полетел обратно к земле.

Толчок! Светофор-ракета воткнулся в землю, пробил асфальт и полетел дальше. Вскоре он замедлил ход.

Пяткин осторожно открыл глаза. Он лежал в темноте, сжимая в руках светофорный столб. Пахло сыростью. Высоко вверху в круглой дыре виднелся кусочек звёздного неба.

Пяткин подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Подземный ход уводил вперёд. Пяткин двинулся по туннелю.

Через несколько шагов ход сворачивал вправо. Пяткин осторожно выглянул из-за угла. В просторной пещере, освещенной лампочкой на потолке, собрались за столом три кролика.

«Вот оно, логово заговорщиков», – подумал Пяткин.

И тут один из них потянул себя за уши и стянул голову. Пяткин чуть не икнул от неожиданности. В вороте показалась кудрявая зелёная ботва.

– Устала я в этой амуниции весь день скакать, – вздохнула антропоморфная свекла и поставила на пол кроличью голову.

Пяткин очень разозлился. Он тоже устал от овощного коварства.

Вдруг сзади кто-то похлопал его по плечу. Пяткин развернулся и чуть не заорал, но девичья ладонь закрыла ему рот.

Официантка Алиса достала из кармана фартука пузырек с запиской «Выпей меня». Пяткин кивнул. Алиса вынула пробку. Пяткин опрокинул в себя содержимое.

– Привет от Кэррота, – сказала Алиса и исчезла.

«Какая симпатичная галлюцинация», – подумал Пяткин.

Его офисный костюм превратился в железные зазубренные доспехи. Пяткин поднял руку и осмотрел стальной рукав.

«Я стал огромной тёркой!» – понял он.

Пяткин сделал два тяжелых шага. Стены пещеры затряслись.

Свёклы, которые успели снять кроличьи костюмы, подскочили со стульев.

Железный Пяткин встал на пороге, перекрыв им выход.

– Кто вы и что вам нужно? – взвизгнула одна из свёкол.

– Зайцев – не то, чем кажется, – прогудел Пяткин.

– Морковный засланец! – ахнули свёклы.

Железный Пяткин выставил вперед руки-тёрки.

– Аста ла виста, овощи! – сказал он и захохотал демоническим смехом.

Пока он хохотал, свеклы сдвинули стол и попрыгали в потайной ход.

«Упустил», – расстроился Пяткин и из железного превратился в обычного.

– Эй, Пяткин! – донеслось сзади.

Он обернулся.

– Закрой люк, – приказал Нантский.

Пяткин подчинился. Нантский натянул респиратор и махнул Пяткину, чтоб тот отошёл. Из-за плеча он достал оранжевый прибор, похожий на пылесос, направил трубку на люк и нажал на кнопку. Из трубки полилась ядовито зелёная жидкость, которая сразу же застывала, как воск.

– Больше они сюда не сунутся, – весело сказал Нантский, стягивая респиратор. – Я запечатал портал антиовощным пестицидом. В застывшем виде он безвреден, но, если свёклы попытаются открыть люк, им нужно будет его растопить, тогда пестицид превратится в жидкую лаву и потечёт им прямо на ботву. Жуткая смерть! – поёжился он.

– А что они хотели? – спросил Пяткин.

– Известно, что. Думали, мы испугаемся кроликов и переедем, а они захватят все блага морковной цивилизации. Сами произвести ничего не могут, вот и мародёрствуют. Но ничего у них не выйдет. Нам пора!

Пяткин с Нантским вернулись ко входу в туннель. У стены болталась веревочная лестница.

– Как со светофором быть? – спросил Пяткин.

– Пусть здесь лежит.

Они выбрались наружу. Вверху их ждал Кэррот в килте и с волынкой.

– Спасибо, что спугнул свёклу, Пяткин, – сказал шеф. – А теперь прости, но мы сотрём тебе память.

«Какие они нелепые, эти овощи, – печально думал Пяткин под утробные рыдания волынки. – Все что-то хитрят, воюют. Зачем это все? Не лучше ли всем жить спокойно и мирно?»

Пяткин вновь стоял на перекрёстке и ждал зелёного сигнала светофора, чтоб перейти дорогу. Только светофора не было. Пяткин тряхнул головой.

«Наверное, что-то путаю», – решил он.

– Какой сегодня день? – спросил он у прохожего.

– Так понедельник, – удивился тот.

«Странно, а мне казалось, что вторник», – подумал Пяткин. Больше ничего примечательного в тот день с ним не происходило.

+4
01:20
824
02:14
Повеселили.
16:07
+1
Название заинтриговало, и рассказ не обманул ожиданий.
Хотелось улыбнуться и поднять настроение — теперь лыблюсь как дурак настроение хорошее.
Спасибо автору!
10:38
+1
Рассказ клевый и смешной) Шикарный логичный абсурд. Фантазия у автора что надо. За лаконичный емкий стиль отдельный плюс.
17:24
До меня уже все написали, растекаться по древу не буду. Спасибо, автор, улыбаться и правда трудно перестать laugh
18:16
Спасибо, развеселили laugh
После работы он пошел в бар. Других посетителей не было – все-таки понедельник. Пяткин заказал у стойки бокал пива и пересел в угол. И тут из-за занавески в нише, где собирались компании, не желавшие сидеть в общем зале, раздались голоса.

Почему-то внезапно недоссылка вышла.
– А куда идти? – спросил Пяткин

Потеряли точку.
19:29
Не люблю оставлять такие комментарии, но:

)))))))))))))
20:11
+1
это смешно?
ну ладно…
кстате. предположу, что автор знает кто такой Леха Дурнев)
14:05
Наверное, у меня просто чувства юмора нет.
10:52
Пяткин и Морковь Морковь имя собственное?
После работы он пошел в бар. Других посетителей не было – все-таки понедельник. Пяткин заказал у стойки бокал пива и пересел в угол. И тут из-за занавески в нише, где собирались компании, не желавшие сидеть в общем зале, раздались голоса. почему абзац гиперссылка?
Пяткин добежал до перекрёстка. Он встал рядом со светофором, схватился руками за столб и зажмурился. он — это перекресток?
очередное психическое расстройство, правда, почти грамотно написанное
Комментарий удален
Не понравился совершенно. Ну не моё.
Загрузка...
Андрей Лакро

Достойные внимания