Пленник Серого Утёса

-Здравствуй, Солнце - Отец. Здравствуй, Земля – Мать. Здравствуй, Небо – Брат. Здравствуй, Луна – Сестра. Ваш образ прекрасен. Ваша сила бесспорна. Ваш дух безграничен. Только вы в ответе за судьбу мою. Да будет так, - Арий, не поднимая головы, затаил дыхание.

Эти странные слова, которые они называли приветственной речью, он произносил каждое утро, едва успев проснуться и встать с постели. Говорить нужно было обязательно четко и спокойно. Негромко, но и не шепотом. Ни в коем случае не прерываться и не отвлекаться. Ровно, на одном дыхании. И не дай бог, допустить ошибку или, еще хуже, вовсе забыть хоть словечко… Последует наказание, и не самое приятное.

- Наконец-то, Арий, - голос его наставника был бесстрастным, равнодушным: - Но не жди похвалы. Понадобилось слишком много времени для столь простой задачи. Если в дальнейшем будет также, ты уйдешь от нас.

«Уйду?» - всего лишь мысль. Никаких эмоций. Дыхание равномерное. Глаза опущены вниз. Вид покорный и невозмутимый. Последний раз, когда он задал вопрос, его просто снесло с места от удара по голове. В итоге: огромная шишка, синяк на пол лица и трехдневное головокружение, а точнее сотрясение, а какой степени тяжести, пойди - угадай, доктора он так и не увидел.

Едва различимый шорох плаща, и вот, только что стоявший вплотную наставник, покинул комнату. Арий почти беззвучно выдохнул. Закрыл глаза. Сколько он уже здесь? Точного ответа у него нет. Приблизительно месяцев пять-шесть… Он считал дни. И часы. И минуты. И секунды. Но были моменты, когда он терял связь с реальностью, соответственно, и со временем тоже.

Что имел в виду наставник, говоря, что Арий может уйти? Неужели, это возможно? Тогда почему он до сих пор здесь? В этой мрачной и угрюмой с бесконечными темными коридорами крепости, окружённой высоким каменным забором, где нет ни выхода, ни входа, где нельзя задавать вопросы, где нельзя ни плакать, ни кричать? Можно лишь слушать и повиноваться. Чего хотят от него эти жестокие и циничные люди? И люди ли это? И почему нет никаких воспоминаний о том, что было до того, как Арий попал в этот мучительный плен? Множество вопросов. Ни одного ответа.

Так и стоявший без малейшего движения, он спохватился. Нужно умыться и одеться. Времени не так уж много и, если он не хочет очередной порции унижения и побоев, надо поторопиться.

***

Монотонные, однообразные дни. Приветственная речь. Скудный завтрак. Несколько часов занятий на выносливость, представляющих из себя изнурение организма различной тяжелой бытовой работой. Обед. Такой же убогий, как и завтрак. Снова проверка на неутомимость и работоспособность. Тех, кто не справляется, ждет наказание.

Арий оказался не единственным пленником жуткого места. За проведенные здесь месяцы, он насчитал еще двадцать шесть молодых парней разного возраста – от подростков лет шестнадцати до мужчин, которым на вид не меньше двадцати восьми. И у каждого свой наставник, свой личный садист – надзиратель.

На первых порах, не справляясь с нагрузками и испытывая постоянное чувство голода и недомогания, Арий несколько раз терял сознание, за что сидел в подвале на протяжении многих бесконечных и невыносимых часов, а иногда, казалось, что и дней…

Сперва, осознание того, что он не один, как глоток чистой воды тонущего в болоте, дало ему надежду. Но потом, он чуть не захлебнулся этим же глотком, поняв, что остальные запуганы не меньше, чем он сам. Безвольные и молчаливые, они боялись поднять глаза, боялись любого шороха, боялись быть наказанными, хотя и выглядели отстраненными и безразличными.

Вот в такой, угнетающей и наводящей страх, обстановке и проходил практически весь день. Затем наступало время ужина. Ели молча и быстро. И жадно. Никто не брезговал и не отказывался от отвратительной пищи, что была им предназначена, прекрасно понимая, что от этого зависит их существование. Именно существование, по-другому, их пребывание здесь назвать нельзя.

После предстоял час молитвы, ничем особо не отличавшейся от приветственной речи, разве что беспрерывным ее повторением и количеством слов – в молитве их было немного больше.

Далее – занятие на усидчивость и устойчивость. Идентично медитации.

Для Ария это был отдых. Главное – не уснуть и не шевелиться. Сегодня он проходил этот урок, стоя. Хорошо хоть, на двух ногах. Бывало, что приходилось стоять и на одной. Очень редко удавалось сидеть, а если и удавалось, то не менее четырех часов. Время тоже всегда было разным, что зависело напрямую от наставника.

- Два часа, Арий, - почти прошептал его жестокий воспитатель и вышел из зала для занятий.

Арий, прикрыв глаза, привычно начал отсчитывать время. Так было легче - ни о чем не думая, просто считать и не обращать внимания на эту невыносимую подавляющую тишину, в которой не было слышно ни намека на дыхание всех несчастных людей, окружавших его. Даже смотритель, приставленный к ним, не издавал не единого звука.

- Арий.

Кажется, он вздрогнул от неожиданного появления наставника за спиной, и тут же внутренне сжался от испуга, приготовившись к самому худшему.

- Следуй за мной.

Внешне отрешенный и спокойный, он последовал за наставником. Внутри его захлестнул ураган эмоций – возбуждение, беспокойство, страх и паника, плавно переходящие в дикий ужас. По его подсчетам он простоял около двадцати трех минут. Что произошло? Почему его прервали так рано? Куда они идут? Быть может, он провинился, и его ведут наказывать? Арий в замешательстве раз за разом мысленно прогонял все события сегодняшнего дня в голове, пытаясь понять, за что мог быть наказан. Ничего, абсолютно ничего не приходило в голову, а чувство тревоги только нарастало.

Поглощенный столь сильными переживаниями, он и не заметил, как они, петляя по узким сырым коридорам, подошли к двойной, очень массивной двери, за которой наставник тут же скрылся, бросив Арию короткое: - Жди.

Уже через минуту, которую он также считал, а он всегда считал, чтобы окончательно не сойти с ума, Арий стоял в просторной, довольно уютной комнате, по всей видимости, являющейся кабинетом. Даже с опущенным взглядом, он успел достаточно осмотреться вокруг, чтобы прийти к такому выводу. Вдоль стены, напротив, три высоких, под потолок, книжных шкафа, забитых книгами и стопками газет. Слева большой деревянный стол, также заваленный всевозможным бумажным хламом. Справа камин, в котором так приятно потрескивают поленья и так завораживающе горит огонь, что Арий невольно засмотрелся из-под опущенных ресниц, но вовремя спохватился и опустил голову ниже.

- Возраст? – спросил человек, сидящий в кресле перед камином. Как и другие наставники, он был в таком же темно-сером плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо.

- Двадцать три года, сэй, - незамедлительно ответил наставник, стоявший сзади Ария, тот в свою очередь готов был лишиться чувств от переизбытка их же.

- Время обучения?

- Восемь месяцев, одна неделя, один день, сэй.

- Долго возишься, Шауль, - хладнокровно, но с некой ноткой раздражения: - Раньше такого не замечалось.

Неизвестно, сколько времени прошло, потому, как на этот раз Арий даже не считал, растерявшись от, свалившейся на него, новой информации, и старался держать себя в руках, дабы сохранить спокойствие хотя бы образно.

Тем временем, человек встал и бесшумно подошел ближе. Теперь он стоял перед Арием, буквально впритык, сложив руки за спиной.

- Говори, - наконец-то нарушил он молчание.

- Этот ученик бездарен, сэй, - Шауль говорил ровно и тихо, как обычно: - Все это время потрачено на него впустую. Результаты ничтожны. Смею предположить, что далее его обучение бессмысленно.

- Помниться, при его появлении здесь, пророк предсказал целиком и полностью противоположное, - задумчиво сказал, так называемый, сэй после небольшой паузы: - Думаешь, он ошибся?

- Нет, сэй, - на этот раз голос наставника едва заметно дрогнул.

- Возможно ли, что это твоя ошибка?

- Возможно, сэй.

- Подними глаза, юноша.

Арий, пришедший в ужас от неожиданного к нему вдруг обращения, собрал остатки своей храбрости и поднял голову. Из темноты спрятанного капюшоном лица на него смотрели самые жуткие и чудовищные глаза, которые он когда-либо видел. Все его нутро тут же среагировало отчаянным и истошным «Опасно!!!». Но, однако, не смотря на охватившее его чувство угрозы и всепоглощающего зла, он не мог оторваться от этого, бездонного, доводящего до мурашек и дрожи, взгляда абсолютно белых, без радужки и зрачков, глаз. В них не отражалась ничего, лишь одинокая пустота, и в то же время они выражали полное и проникновенное понимание всего. Они отталкивали и притягивали одновременно.

Резко зашумело в голове. Сила шума все больше нарастала, переходя постепенно в лёгкий свист.

Щелчок.

Также внезапно наступила тишина, а вместе с ней и глубокое умиротворение. Стало так легко и беспечно. Абсолютная безмятежность. Чистое равнодушие. Совершенное безразличие. А следом пришло знание. Твердое и убедительное. Словно со стороны, Арий увидел самого себя – черные длинные с синевой волосы собраны в хвост, черты лица жесткие, чуть заостренные, глаза яркие, соломенно-желтого цвета слегка прищурены, тонкие губы сжаты. И уже не сломленный и сокрушенный, а сильный и решительный. Ощущение уверенности в себе стало таким большим и значимым, что действительность его уже так не интересовала, а окружавшие люди оказались не столь важны для его внимания. Он, пусть и не окончательно, пусть всего лишь частично, но узрел свое будущее.

Все закончилось также мгновенно, как и началось. Человек напротив закрыл глаза, и Арий вновь окунулся в привычное состояние страха и боли. Ко всему этому прибавилось чувство неимоверной слабости. Собственное дыхание казалось ему неестественно громким, сердце стучало с не меньшим грохотом, глаза, как, собственно, и все лицо, были мокрыми от слез, во рту привкус крови, видимо прикусил язык или щеку.

- Что ты видел, юноша? – не открывая глаз, сэй задал вопрос.

- Себя, - еле слышно прошептал Арий, из последних сил стараясь держаться на ногах.

- Ты лжешь, - негодование, злость, недоумение. Такого проявления эмоций Шауль не позволял себе никогда. Час назад Арий был бы поражен такой горячностью наставника, но сейчас он был способен только на переживание собственного бессилия.

- Только себя? – человек с безумным взглядом, будто и не слышал этих бесцеремонных циничных слов.

Арий смог лишь кивнуть в ответ.

Что-то пробормотав, мужчина направился к камину. При его приближении огонь слегка вспыхнул, рассыпая вокруг искры и горстки пепла, и снова заметно поутих.

Несколько минут сэй задумчиво смотрел на мирное пламя и тлеющие угли, затем, так и не оборачиваясь, вполголоса, но достаточно четко, произнес:

- Ты понесешь наказание, Шауль. По последнему слову.

Рядом с Арием неожиданно возникла тень. От невыносимой усталости он уже ничего не слышал и не замечал вокруг.

- Таль, это твой новый подопечный, - все тем пониженным голосом сказал человек у камина.

- Да, сэй, - ответила тень и, подхватив Ария под локоть, потянула к дверям.

Как только они очутились в темном коридоре, Арий наплевав на все последствия, закрыл глаза…

***

Тишина. Такая обманчивая, полная подозрений и тревог. Такая томительная и непроницаемая. Такая привычная и многозначительная. В то же время непредсказуемая и несущественная.

Темнота. Такая таинственная и страшная. Такая удушающая и давящая. И при этом мягкая и обволакивающая.

Безмолвие и мрак. Они стали так близки и, одновременно, так ненавистны для Ария.

Очнувшись, он медленно и осторожно принял сидячее положение, свесив ноги с жесткой кровати. Совсем немного болела голова, и очень хотелось пить. Он едва различал силуэты и очертания комнаты, но интуитивно понимал, что находится в той самой, в которой его поселили изначально. А еще он чувствовал рядом чье-то присутствие… Арий замер. Но тут же опомнился, подскочил и, еле шевеля сухим языком, начал заученно говорить:

- Здравствуй, Солнце – Отец. Здравс…

- Замолчи, – равнодушно прервал его незнакомец: - Сядь. С правой от тебя стороны бутыль с водой.

Арий послушно сел, потянувшись дрожащей рукой и нащупав небольшую стеклянную бутылку, жадно припал губами к горлышку, делая маленькие, но частые глотки.

- Сегодня никакой приветственной речи, - продолжил тем временем мужчина все тем же тоном: - Я объясню тебе кое-что. Только то, что посчитаю нужным. Если я спрашиваю, ты отвечаешь. С твоей стороны без разрешения никаких вопросов. Это понятно?

Арий лишь кивнул в ответ, но осознав, что неизвестный, наверняка не видит его в темноте, произнес:

- Да, наставник.

- Все верно. Я твой новый наставник. И если ты помнишь мое имя, советую тебе его забыть.

Арий, судя по всему еще не пришедший в себя после сна, о продолжительности которого только приходилось догадываться, только сейчас, вспоминая урывками подробности последних событий, сообразил, что перед ним тот самый Таль. Таль, который подобно призраку возник тогда в кабинете, и увел его. На свой страх и риск, Арий решил, что лучше вообще промолчать, притворившись, что он и вовсе все забыл.

Неожиданно, комнату озарило мягким светом и пусть не ярким, а приглушенным, Арий всё равно зажмурился, но тут же вновь открыл глаза. Приблизительно в полуметре от него, на деревянном трехногом табурете сидел человек, неизменно в сером плаще с глубоким капюшоном, держа в руках обыкновенную восковую свечу. Секунда, и свеча горит ровным высоким пламенем на узком столике, стоящем рядом. Затем Таль, словно в замедленном действии, неторопливым плавным движением руки откинул капюшон. Арий, будто бы под гипнозом, затаив дыхание и открыв рот, уставился на него. Его новый наставник оказался поразительно и просто невообразимо красив. Коротко стриженные светлые волосы с золотистым отливом. Тонкие гармоничные черты лица. Волевой и пронизывающий взгляд ясных красно-коричневых янтарных глаз, контрастно выделяющихся на бледной коже. И самое броское - по левой стороне лица красная татуировка в виде тонкой узорчатой вязи начинается с виска, захватывая небольшую часть скулы почти возле самого уха, переходит на шею и скрывается под серой тканью плаща. Чистая и безупречная, наряду с этим, надменная и суровая красота.

- Это правильное решение, - вновь заговорил Таль, совершенно не обращая внимания на реакцию Ария: - Если не можешь забыть, сделай вид, что забыл. Но это временно. Потом ты научишься убирать из памяти лишнее без особого труда.

Арий уже не смотрел на него так открыто. Склонив голову, он лишь изредка бросал любопытные и боязливые взгляды в сторону наставника.

- Я никогда не одобрял варварских методов Шауля, - после небольшой паузы продолжил Таль: - И не буду мучить тебя, как он. Но я требую смирения и покорности. И в случае непослушания накажу так, что издевательства твоего бывшего наставника покажутся сущей ерундой.

И снова молчаливый перерыв. Видимо, для того, чтобы Арий мог в полной мере воспринять и проникнуться смыслом последних слов.

- Смотри на меня, - голос Таля холодный и повелительный: - Ты готов слушать?

В ответ безропотное повиновение и утвердительный кивок.

- Это место мы называем Серый Утёс. Тебе это ни о чем не говорит, но я хочу, чтоб ты знал. Так вот, каждый, кто попал на Серый Утёс, попал сюда с одной единственной целью – получение знания. Но это не простое знание из разряда какой-либо науки или мастерства, а таинственное и магическое понимание сути многих вещей и явлений.

Сказать, что Арий был ошеломлен, ни сказать ничего. Вызывала удивление не столько мистическая и загадочная атмосфера, которую он ощутил благодаря опасному и грозному сэю, сколько его причастность ко всему этому. Какое еще знание? При чем здесь он? У него нет никаких особенных и невероятных способностей. Наверняка, это какая-то кошмарная ошибка…

- Ты необычный юноша, Арий, - прервал его поток сумбурных мыслей наставник: - И все мужчины здесь необычны в своем роде. Только у каждого свой период становления. Кто-то открывает в себе это знание, этот дар через три – четыре месяца, а кому-то для этого нужен почти год. Сейчас ты на пике своего развития. И не должен бояться этого, а, наоборот, обязан стремиться к результату. То, что происходило с тобой на протяжении восьми месяцев – это в некоторой степени испытание и ключ к твоему изменению.

Тут Таль задумался. Выражение его лица стало хмурым и слегка раздраженным – первая и единственная эмоция за все время. Арий продолжал глядеть на него, не моргая, пытаясь осознать и усвоить услышанное.

- Ты действительно видел себя, когда смотрел в бездонье сквозь глаза великого сэя?

- Да, наставник.

- Каким ты себя видел?

Очевидно, отчетливое воспоминание о своем видении придало Арию смелости и, помедлив с минуту, он заговорил тихо, но твердо и быстро, словно у него совсем мало времени, чтобы рассказать:

- Я был сильным и уверенным. Хладнокровным и рассудительным. Бесстрашным и несгибаемым. И я не просто это видел, я это чувствовал. Я чувствовал внутри себя такую мощь, что присутствие остальных, и я имею в виду не просто их нахождение рядом, а их существование, их жизнь в этом мире, казалось мне незначительным пустяком, не достойным моего внимания. Я почти готов был понять и принять свою сущность, но все внезапно прекратилось…

Все это он выпалил на одном дыхании и, судорожно вздохнув, уже более спокойно и решительно посмотрел на своего наставника, в глазах которого на секунду, как ему показалось, промелькнул испуг.

- Что ж, - и снова Таль отрешенный и неприступный: - Напоследок, я дам тебе совет. Не допускай ошибок. Они, как и Шауля, могут привести тебя к смерти.

«Дельный совет. Знать бы, где нельзя ошибаться…», - подумал Арий, наблюдая, как Таль неспешно накинул капюшон и встал.

Сделав шаг в сторону двери, наставник обернулся:

- Я даю тебе возможность задать один вопрос, Арий. Но не сейчас. Подумай хорошо, что ты хочешь знать больше всего.

***

После произошедшего в кабинете сэя и после разговора, если его можно назвать таковым, с Талем, изменилось всё. И не изменилось ничего. По-прежнему, день настоящий не отличался от дня предыдущего. И день, следующий, также не предвещал ничего нового. Размеренная обыденность, суровые и незатейливые условия жизни стали привычны для Ария и более-менее выносимы. Несомненно, это была заслуга новоиспеченного наставника, благодаря отношению которого восприятие и ощущение Арием самого себя стало совсем другим. Теперь он не был таким запуганным и жалким. Теперь он просто беспрекословно подчинялся. И пусть чувство страха не покидало его до конца, надежду вселяла некоторая определенность сложившейся ситуации. Все мысли Ария практически бесконечно были об одном и том же. Знание. Дар. Магия. Всё это периодически вызывало в нем дикий захватывающий трепет, предвкушение чего-то загадочного, необъяснимого, окутанного непостижимой тайной удивительного чуда. А иногда доводило до состояния полной нереальности. И тогда Арий на сто процентов был уверен, что он сумасшедший. Окружающее казалось ему искусной, но обманчивой иллюзией, как будто он участвует в чьей-то нелепой игре с определенными правилами и регламентом. И он принимал эту игру. Угодливо и безропотно. В реальность же его возвращала боль. Боль от переутомления и изнурения. Боль от невероятных физических нагрузок, которые, кажется, только увеличивались с каждым днем. Боль душевная, появляющаяся от безысходности и усталости.

Арий заканчивал свою скудную трапезу, мысленно уже готовый к своей очередной работе. Сегодня ему предстояло вымыть в одиночку всю кухню и столовую, включая и послеобеденную посуду. Не самое тяжелое из всех заданий. Лучше в тепле натирать котелки и каменные полы, пусть даже и в холодной воде, чем таскать неподъёмные мешки и бочки под пронизывающим, ледяным ветром и беспрерывным дождем. Погода здесь была под стать всему. Серая и мрачная. Всегда пасмурно, влажно и холодно. Бесконечная и хмурая осень.

Собрав всю посуду в огромный жестяной таз, Арий взяв пару ведер, двинулся за водой к колодцу. Не обращая внимания на мелкий, но частый, словно свинцовый, дождь, неприятно покалывающий кожу рук и лица, он довольно быстро набрал полные ведра воды, подхватил их и… чуть не выронил. Перед ним стоял Таль. Высокий, статный и не по-человечески грациозный. С откинутым капюшоном и распахнутым плащом, он, по всей видимости, вовсе не замечал ни обжигающего холодом ветра, ни доводящего до озноба хлесткого дождя. Аккуратно поставив ведра на землю, Арий застыл, исполненный покорности, почтенно склонив голову.

- Ты готов задать вопрос, Арий?

- Да, наставник, - не задумываясь ни на секунду, ответил юноша. После их откровенной беседы прошло уже четыре дня, но уже в ту же бессонную ночь Арий решил, что именно он спросит. Решение это далось нелегко. Узнать хотелось многое, а определить, что же важнее казалось невозможным. Только под утро, сделав окончательный выбор, он ненадолго уснул.

- Хорошо, - кивнул одобряюще Таль: - Я слушаю.

- Что означает мое видение? – спросил Арий дрогнувшим голосом. Он так долго ждал этого момента, переживая и тревожась, что наставник не даст обещанный ответ или передумает и заберет эту возможность одного вопроса. И вот теперь он стоял, словно каменная статуя, в нетерпеливом ожидании.

Таль молчал. И это подозрительное гнетущее молчание вызывало у Ария некое разочарование и досаду.

- Арий, я не должен об этом говорить, - как будто испуганно вздохнул Таль. Или показалось? – Но, раз уж дал слово, то отвечу. Твое видение знаменует появление Посланника. Существует предсказание, что среди нас появится Великий Куратор, власть и могущество которого будут всеобъемлющи и безграничны. Ему предначертано изменить наши устои, увеличить нашу магическую силу в сотни раз путем, как собственных, так и чужих, неимоверных страданий. Все ждут, когда это пророчество исполнится и вместе с тем не ждут, потому как боятся…

Тут Таль умолкнул и, надев капюшон, резко развернулся и двинулся к крепости.

«Ну что ж», - размышлял Арий на обратном пути, таща тяжеленые ведра: - «Достаточно развернутый ответ. Лучше, чем никакого».

Но это ничего не меняло. Он по-прежнему ничего не понимал. Мысли путались, догадки оставались догадками, вопросов стало еще больше. И не одного четкого и вразумительного ответа. Но, невзирая на неоднозначность данного положения, сомнения и неопределенность, Арий почему-то был, на удивление, бодр и полон некой легкости, чего не ощущал с тех пор, как попал сюда. Он, можно сказать, с воодушевлением чистил чугунную и металлическую посуду, тёр каменную поверхность полов загрубевшей от жесткой воды щеткой, протирал лавки и столы старой, ни на что не годной и мерзко пахнущей тряпкой. Потом с не меньшим энтузиазмом отужинал. Всё с той же, не покидающей его, беспечностью молился, а затем и медитировал, неизвестно чем удовлетворенный и успокоенный.

А ночью на него напал кошмар. Липкий и тягучий, как смола. Затягивающий и сводящий с ума. Снились ему мутные темные силуэты. Неощутимые и неосязаемые. Некоторые были бесформенными, ни на что не похожими, уродливыми, но изящными. Другие были подобны людям, но хрупкие и тусклые, почти прозрачные. Они говорили с ним, но Арий их не понимал, оцепенев от всепоглощающего и неодолимого страха. Он был настолько скован и обездвижен, что даже не мог зажмуриться, не говоря о том, чтобы обратиться в бегство, хотя желание было неимоверным. А между тем, фигур становилось все больше, их четкость увеличивалась, а замысловатые образы просто поражали разум и воображение. Арий, вынужденный все это наблюдать, отчаянно и протяжно заскулил. Все бестелесные чудовища тут же застыли и, аналогично ему, завыли в унисон. В одно мгновение, неуправляемый страх сменился безразличием, и безобразные тени стали темно-серыми кляксами падать на пол и высыхать у Ария на глазах. А он отстранённо, абсолютно бесстрастно, изучал серо-зеленую мраморную мозаику под ногами, не выражая никакого интереса относительно этих самых клякс. Когда пол стал идеально чистым, Арий так же невозмутимо направился к двустворчатой, дощатой, ни чем, ни примечательной двери.

- Постой! – окликнули его: - Ты ничего не забыл?

- Нет, - Арий не обернулся. Он знал, что за спиной никого нет. Он знал, что это игры разума. Всемогущего и непостижимого. И играть с ним бесполезно – он непобедим.

С неизменной уверенностью он открыл двери и оказался перед бездонной черной пропастью. Не задумываясь и не колеблясь ни минуты, он, раскинув руки, прыгнул в самое ее нутро.

***

Проснулся он давно. Пять с половиной часов назад. Не смотря на то, что спал чуть больше часа, чувствовал себя достаточно отдохнувшим. В этот раз он не отсчитывал время. Это было знание. Простейшее.

Он лежал и слушал, как говорят горы стройным басом звонко и отчетливо. Как говорит вода, переходя от еле слышного шепота к бессвязной заливистой болтовне. Как говорит лес – то шумит весело и задорно, то ворчливо и раздраженно бормочет. Такие живые и непохожие друг на друга, но мотивы едины и не противоречивы. И это тоже было знание.

Безостановочно и неудержимо он впитывал звуки, шорохи, запахи, ощущения. Он просто поглощал новые их, все приходящие и приходящие в его сознание.

Тихий стон. Это Ману, мальчик, живущий в третьей комнате от него, по правой стороне. Он здесь совсем недавно, еще не научился контролировать свой сон. Ветер дует с востока, порывистый и слабый, но к обеду усилится. Вот слышны едва различимые шаркающие шаги сэя, имя, которого Аарон, страдающего бессонницей и бродящего по комнате на протяжении вот уже двух с половиной часов. Такая ирония – самый сильный и зрелый колдун из всех, и нет в нем магической искры, чтобы справиться со столь простым недугом. А на другом конце крепости Серого Утеса, на самом пике крыши чернеющей башни сидит птица. Ворон. Он только прилетел. Умный и благородный, он приветствует Ария и выражает ему свое почтение. Арий, недолго думая, мысленно отдал ему поклон. Ворон, довольный знакомством, громко гортанно каркнул и улетел прочь.

А вот и Таль… Бодро и уверенно он идет по пустынному коридору, ну почти пустынному, если не считать пары крыс, готовый выслушать очередную неизменную приветственную речь своего подопечного. Арий, сам не зная чему, улыбнулся. Впервые за долгое время.

-Арий! – Таль уже в комнате: - Встань! Немедленно.

Ровно, даже можно сказать мягко, Арий встретил раздражённый взгляд красных глаз. Но не встал. Теперь он видел этого человека насквозь. И ему не мешали ни капюшон, ни беспроглядная тьма.

- Арий?! – возмущение наставника сменилось недоумением.

Но юноша не спешил с ответом. В него ударной волной врезались единовременно гнев, замешательство и паника, граничащая с ужасом. Это обескуражило его. Погруженный в состояние чужих эмоций, он, действительно, немного растерялся. Эмпатия. Вот и еще одно открытие.

- Знание пришло…, - прошептал Таль очевидное скорее для самого себя: - Я рад приветствовать тебя, Арий, в новом облике и готов…

- Не надо меня никуда сопровождать, - тут же был прерван: - Аарон уже в курсе. Я встречусь с ним позже.

- Сэй ждет тебя, - произнес Таль настойчиво, но осторожно. Его магические потоки были ниже среднего, к тому же неустойчивые и энергетически неравномерные. Увидев это, Арий все же не исключал того, что Таль без всего этого чародейства достаточно умен, хитер и сообразителен. И он не чувствует способности Ария, но догадывается простым человеческим умом, потому и опасается.

- Я дал возможность ему поспать, - словно ребенку объяснил он наставнику: - Он уже три ночи не спал.

- Это…, - решительности Таля как будто и не бывало: - Неужели, пророчество… Я не могу поверить…

- Ваше пророчество полная чушь, - Арий сел, указав мужчине рукой на стул: - Нет никакого Посланника и Великого Куратора, как вы его называете. И перерождения вашей колдовской секты не будет. Единственное в чем вы оказались правы так это в том, что ждали меня. Но я не буду менять вашу жизнь согласно вашему бреду, который вы считаете предсказанием.

Наставник, без труда добравшийся до стула в темноте, сидел теперь абсолютно неподвижно. Арий чувствовал его душевную боль вперемешку с трусливым волнением и диким страхом. Отстранившись от переживаний Таля, он продолжил, отвечая на его немой вопрос:

- Я Арий. Сын своего отца. Я человек чести и совести. Я наделен частицей силы Вечносущего. И сейчас этой силы во мне больше, чем в вас всех вместе взятых и она постоянно растет. С каждой секундой во мне все больше знаний и способностей. И я не знаю, когда наступит их предел.

Затем он снова лег, закрыв глаза, словно собирался спать.

- Уходи Таль. Я не могу объяснить тебе всего. Ты всё равно не поймешь.

Через пару минут до него донёсся тихий звук закрываемой двери.

***

Арий смотрел и видел перед собой человека с весьма незаурядной внешностью. Вопреки немалому возрасту, лицо мужчины было каким-то мальчишеским, наивным и простодушным. И даже своеобразная татуировка, отдаленно похожая на лабиринт и занимавшая большую часть его лысой головы, не придавала ему хоть малейшей строгости и грозности. А белые неестественные глаза, закрытые на данный момент, и с которых, по существу, и началось его преображение, и вовсе казались ему самыми обычными, представляющими из себя всего лишь врожденный дефект.

Вспоминая их первую встречу, когда Аарон пришел забрать его в свой серый жестокий мир магии и колдовства, Арий невольно ухмыльнулся. Тогда он до одури боялся этого сурового человека, всем своим видом вызывающего дрожь и трепет. Как дитя он вцепился в руку своей матери, смиренно и молча плачущей, ничего не понимая и пытаясь успокоить ее и себя. Но им пришлось расстаться. Человек в сером плаще, теперь уже известный ему, как сэй по имени Аарон, увел его и лишил памяти. Лишил всех самых дорогих и важных моментов его прошлой жизни.

Сейчас, разглядывая спящего старика, выглядевшего как беззаботный юнец, он не испытывал в отношении его ни злости, ни жалости. Чувство мести было глупым и неуместным. Лишь одно он ощущал – легкое разочарование. Ему было обидно за этих людей, которые верили во что-то абсурдное так старательно, пусть и эгоистично, но неправильно и ошибочно.

- Просыпайся, Аарон, - резко произнес он, нарушая тишину и сон сэя.

Мужчина распахнул глаза и закричал. Но совершенно беззвучно. Со стороны могло показаться, что он просто ловит воздух открытым ртом, но Арий знал, что это истошный немой крик. Продолжая смотреть на недоумевающего и, наконец-то, закрывшего рот Аарона, он просто ждал, когда к тому, наделенному для этого достаточной силой, самостоятельно придет осознание всей сути происходящего. И оно пришло. Правда, не сразу. Понадобилось несколько достаточно долгих для Ария и слишком сумбурных и мимолетных для Аарона минут.

Продолжая все также лежать, уже немолодой колдун вспомнил, как он не так давно почувствовал присутствие чужой, совершенно для него непостижимой и в буквальном смысле сбивающей с ног, магии. Она навалилась на него со всех сторон, такая давящая и неконтролируемая. Естественно, он все понял еще тогда. Но даже не успел ужаснуться. Его тут же моментально накрыло этой самой волной магии, погружая в некое забвение.

- Мы ждали тебя, - пробормотал он отнявшимся языком, не обращая внимания на боль в отекших суставах и хаотичность своих мыслей.

- Я знаю, - невозмутимо ответил Арий.

Аарон, пыхтя и слегка постанывая, поднялся с кресла, в котором его и застал мгновенный тяжелый сон. Вся его внешность сорокалетнего подтянутого мужчины ушла на задний план, выставляя вперед сухого и немощного старика лет восьмидесяти с уставшим лицом. Аарон, действительно, выглядел, измученным и разбитым. И первоначальный испуг, так отчетливо ощущаемый юношей, исчез, сменившись грустной меланхолией. В конечном итоге, когда он встал перед Арием, сгорбленный и сломленный, но собравший остатки гордости и достоинства, тихо и печально выдавил:

- Прости меня.

Арий задумчиво кивнул. А задуматься было на чем… Эти приобретенные за одну ночь возможности открыли для него другой мир. Мир таинственный и стихийный. Совсем иные знания и понятия теперь окружали его. Но не было главного открытия. За всеми этими способностями не стояла цель. Наделенный такой мощью и мистической властью, он не знал, что с ними делать. Игнорируя вопрошающий взгляд сэя, Арий, немного растерянно опустился во все тоже одиноко стоящее кресло возле камина, и уставился на бесконечно горящий огонь.

- Признаться честно, я уже отчаялся ждать, - Аарон старался говорить ровно, но голос едва заметно дрожал: - Но теперь мы все исправим…

- Мы? Исправим? – гневно посмотрел на него Арий: - Даже убить тебя будет слишком милосердно после того, что ты сотворил. Твоя глупость и эгоизм просто отвратительны. В тебе не было ни капли совести и сострадания, когда ты создавал эту секту, упиваясь своим господством и потешая самолюбие. А сейчас ты просто боишься.

- Я устал, - выдохнул мужчина, опустив плечи и грузно осев прямо на пол перед Арием.

- Устал? От чего? Запугивать взрослых и не очень мальчиков? Издеваться над ними? Унижать их? Тех, кого тебе послал Вечносущий?

Ответом было молчание и очередной вздох. Другого ответа эти вопросы и не предусматривали. Арий наравне с Аароном переживал сложную смесь страха, стыда, безысходной тоски и душевной боли.

- Ты глупец, Аарон. Не надо бояться меня. Бойся Его.

Страх сэя в тот же момент стал более ощутим. Он почти граничил с безумием. Неистовое и яростное безумие, способное свести с ума.

- Ты должен меня понять, Арий, - горячо зашептал он: - Я получил свое знание сто двадцать шесть лет назад. Тогда оно было незначительным, но со временем оно росло. И до сих пор растет. Ничтожно медленно, но растет. Сильная сторона моего дара состоит в том, что я могу чувствовать и находить подобных себе. Могу некоторым образом показывать им их будущее предназначение. Но, научившись принимать все это и контролировать, я так и не смог понять ни своей, ни общей задачи. Я до сих пор не знаю, к чему мне нужно стремиться.

Тут Аарон замолчал, облизав пересохшие губы. Все его лицо и шея покрыты мелкой испариной. Сердце стучит, как пулемет, бешено и оглушительно. Ритм пульса зашкаливает неимоверно. Будь он обычным человеком, уже бы умер. В отчасти невменяемых глазах слезы. Переведя дыхание, он продолжил:

- Ты во многом прав, мальчик. Я поддался той власти, я был опьянен ею. Я считал себя могущественным и непобедимым чародеем. А потом я сломался. Потому как не имел понятия, что делать. Ни единой подсказки, ни малейшего намека Он мне не послал. Я перепробовал тысячи способов, пытаясь разбудить магию в других, но каждый раз был напрасным. И только жестокость и страх оказались действенными методами, дающими результат.

Комнату заполнила атмосфера полной и горькой безнадежности. На этот раз эмоции двух людей всецело совпадали. Аарон был уверен в неправильном выборе своего пути. Труднее всего было принять тот факт, что все сделанное им бесповоротно и абсолютно бесперспективно. И, к сожалению, неисправимо.

Арий же не был уверен ни в чем. Он оказался в том же положении, что и когда-то мужчина, сидящий напротив. Чистая концентрация эмоций и энергетическая насыщенность магических сил. Отсутствие намерений, идей, смысла. Он был подавлен состоянием какой-то обреченности.

- Я, как и ты, не вижу своей цели, - спустя минуту заговорил юноша: - Я только чувствую свою значимость. Но я не стану подобно вам издеваться над людьми. Я буду искать другое решение, независимо от того, сколько мне понадобится времени и усилий.

- Для меня будет огромной честью, если вы позволите служить вам, сэй, - сидевший грузным тюфяком, Аарон вмиг подобрался и еще тише добавил: - Дабы исправить хотя бы часть своих ошибок…

***

Невозможно все знать. Даже самый мудрый и рассудительный человек не имеет в распоряжении всех знаний мира. Любое убеждение может быть шатким. А непоколебимая твердая уверенность может рассыпаться в тот или иной момент. Подсознательная невозмутимость становится сомнительной нерешимостью так же легко, как разжимается кулак. И допускать ошибки – это не промах, а всего лишь урок.

Только Арий все никак не мог взять в толк, ошибся ли он? Или не он? А если не он, то кто? А если неважно кто, то в чем? Или вовсе не ошибся?

Демагогия или глубокая философия?

Пять лет пролетели, как пять дней.

Много ли произошло перемен? Много. Эмоциональный фон Серого Утеса нынче совсем другой. Воздух буквально пропитан радостью и умиротворением. И адреналином, который плещется вокруг огромными слоновьими дозами. Искусственно вызванная эйфория стала альтернативой жестокому обращению. Это был первый шаг Ария к некому развитию, представляющему из себя неизвестность. И первый шаг к исправлению других.

Наблюдая в окно за вороном, ставшим теперь частым посетителем их крепости, Арий сопоставлял прошлое с будущим, понимая, что просто тянет время. Но ему не хотелось идти туда, где его ждут. Хотя не исключено, что и не ждут. Но быть он там должен.

Черная суровая птица улетела, и он переключил свой интерес на ослепительно белые, неспешно падающие и затейливо петляющие под влиянием небольшого ветерка, крупные хлопья снега. Вот и снегопад – еще одно обстоятельство, свидетельствующее о преображении. По утверждению немногих остальных и благодаря собственным магическим знаниям Ария, этот осадок – явление давно забытое. Даже самые старые обитатели утеса не припомнят последнее появление снежного покрова. А вот ворон помнит. И судя по его возрасту, а лет ему немало, было это действительно давно. Задолго до того, как построили эту незыблемую крепость.

В глубине души Арий практически убежден, что это продвижение. Вот только в лучшую ли сторону? Снова сомнения. Обоснованные и безосновательные. А куда без них?

Но, тем не менее, внутри растекается чувство облегчения и правильности.

Обреченно вздохнув и окинув взглядом, занесенный сугробами, безлюдный двор, Арий, сосчитав по наитию до одиннадцати, резко развернулся и двинулся вглубь темного коридора. Одиннадцать твердых, бесшумных и уверенных шагов и вот он перед нужной ему дверью. Легкий скрип петель. Приглушенный желтый свет свечей. Скромная, но вполне уютная комната. Постель заправлена и пуста. Справа, в углу за шкафом тихо, но безудержно дрожит живой комок. Одиннадцать лет. Как символично. Совсем ребенок. Аарон нашел его в далекой отсюда деревне с жарким климатом и знойным солнцем. Магический потенциал выше среднего. До Ария ему, конечно, далеко, но в таком возрасте это большая редкость. Со временем из него вырастет очень сильный чародей.

Взглянув на смуглое и заплаканное лицо, Арий пустил в его сторону волну тепла и безмятежности.

- Здравствуй, Мунаш, - мягко и дружелюбно улыбнулся он, дождавшись, когда мальчик успокоится: - Меня зовут Арий. Позволь мне рассказать про твой новый дом…