Петрович

Илья Петрович спал в эту ночь очень плохо. Виной тому может было начало отопительного сезона, а может то, что сны ему снились странные. Несколько раз вставал, ходил на кухню, открыв окно, жадно дышал влажной октябрьской прохладой. В очередной раз, уже ближе к утру, разбудил своим брожением, супругу Таисию. Жили в квартире вдвоем, дети разлетелись по разным концам, некогда огромной страны. Вместе трудились на оборонном заводе – она экономист, он сварщик. И не просто сварщик, а лучший сварщик-монтажник Цеха первичной сборки металлоизделий. Грамоты ему выдавались регулярно и уже две нижние секции шифоньера были забиты этими лаврами за сорок с лишком лет службы. Сон пришел почти под самое утро, принося отдых, но не успокоение.

Он очутился в пустоте, даже не так. В бездне. Не было страха, была безбрежность и бесконечность. Она ласково обнимала, сверкая многочисленными драгоценностями звезд. Космос был не повторим в каждом кусочке пространства, куда падал его взгляд. Тут пустота синела, дальше переливы яркого созвездия придавали ей багряные цвета. Туманности белели и желтели, отгоняя окружающую тьму. Вот из драгоценностей, оттого кажущаяся твердой дорога млечного пути. Голубые топазы газовых гигантов, кровавые рубины красных карликов, теплый янтарь желтых карликов. Не видел в земной своей жизни Илья Петрович всего того буйства красок и такой совершенной палитры оттенков! Здесь не было мерцания, но и застывшей картина не казалась, внутреннее чутьё подсказывало, что в этой бездне сейчас зажигаются и гаснут миллиарды самоцветов, придавая объем картинке, словно это было дыхание вселенной. Справа неторопливо вплывала Луна. Солнце ярко освещало узенький серп на поверхности спутника. Тут даже не освещенная часть великолепно просматривалась. Хорошо были различимы кольца кратеров. Все быстрее стала приближаться к неосвещенной части. Горные кольца росли и уже начали затмевать окружающий космос. Внизу, в тенях кратера стали просматриваться правильные линии. Пока теряясь в тенях, но по мере приближения, все сильней диссонировало с окружающим первозданным хаосом обломков скал. И вот, стали видны все детали. Под ним раскинулась ровная площадка, длиной в километр, шириной в несколько сот метров. В дальнем краю темнело какое-то сооружение. Внутри мерцала зеленоватая пелена, ярко-зеленые искры пробегали от краев к центру. Илья Петрович сделал первый шаг навстречу зовущему мерцанию….

Звонок будильника расколол пейзаж чужой планеты, явив серую дождливую хмарь осеннего утра, стирающего всю неземную красоту сна, через не зашторенное окно спальни. Бред какой-то приснился, отмахнулся от слишком яркого сна Петрович. Так, сегодня суббота, и не смотря на выходной день, на заводе ждут к обеду. Должны привезти экспериментальную ракетную установку, будет ее отладка. Но перед этим, он обещал своему соседу по гаражу заварить глушитель, и доделать, наконец, мангал. Уже вторые выходные никак не может закончить эту халтуру. Положил в рюкзак термос и бутерброды. До гаражного кооператива было пять минут ходьбы.

Вяло поругиваясь с Вениамином Альбертовичем, заварил ему глушитель. На завтра договорился опустить картошку в подвал. Мангал вышел на диво хорошо. Пучок арматур держал саму жаровню, сужаясь к центру и расходясь внизу. Бока круглой жаровни, украшали приваренные розы из декоративно сваренных прутков. На крышке сварными швами был нарисован незамысловатый пейзаж с речкой и березой на обрыве. Именно за рисунки электродом, к Петровичу выстроилась очередь на три месяца вперед. Потому и картошка месяц уже, лежала в яме. Халтуру заказал сам замгенерального, а такому человеку захочешь - не откажешь. В половине двенадцатого он аккуратно сложил все элементы мангала в багажник нового «Рено Логан». Наскоро перекусил и поехал на завод. На КПП был обязательный досмотр всей машины. Со сменой охранников повезло, только глянув на чудо-мангал и узнав кому его везут, даже не стали ничего больше смотреть. До начала смены оставался час. Походил по бытовке, почитал лежащие на столе наряды бригады на следующую неделю. В дверь постучали. На пороге стоял Митька, конечно «Митькой» он был только для Петровича, и то когда рядом никого не было. Худощавого телосложения, достаточно высокий, но и худоба и рост делали фигуру ученого сильной и хищной. Петрович знал, что Митька сызмальства занимался тхэквондо. Правильные черты лица, волевой подбородок с ямочкой, жгуче-черная вечно растрепанная пышная шевелюра, делали его если не писанным красавцем, то по крайней мере очень близким к идеалу любой женщины. Недруги говорили, что он за счет своего смазливого личика добился всего. Только вот Петрович знал, что первее женщин, у него были строчки песни: «Первым делом, первым делом, самолеты….». Доктор наук к своим неполным тридцати, вполне заслуженно руководил первейшей в стране - да и в мире, наверное, кафедрой экспериментальной баллистики. Ну, любят у нас в стране, называть все не через перед. Изготавливали они сверхсекретные военные ракеты. Которые могут выйти в космос и летать там много лет, а потом если родине нужно будет, то не будет у врагов больше своей родины – так называемая «система гарантированного возмездия». Так что, «Кузькина мать» над нами летает. Стоит только замолкнуть особым радио сигналам, сразу проснуться ракеты в шахтах и на орбитах. Митька вырос в соседнем подъезде дома. Лет на десять, моложе сына, рос безотцовщиной. Еще тогда Петрович разглядел под черным чубом волос, стальную силу воли. С ним и общаться всегда получалось хорошо и вольно, он буквально ловил каждое слово Петровича. Именно Петрович первый раз привел Митьку в цех сборки ракет. Тогда стоял развал, и в цеха можно было только, что экскурсии не водить. И с тех пор Митька пропал. Он так и сказал Петровичу:

- Я обязательно стану самым главным конструктором ракет в мире! – слова десятилетнего мальчика до сих пор звучат в ушах.

Он и стал. Конечно еще не самый главный, но школа с золотой медалью, институт авиационный. Аспирантура, кандидатская в двадцать с небольшим, докторская к тридцати. Самый молодой профессор, а потом с головой ушел в военный космос. И исчез из научного сообщества. Говорил теперь, что для военных деньги любые, а на мирный космос… положили вобщем. Петрович следил за его карьерой и любил, как родного сына. Митька, а для окружающих Дмитрий Васильевич, платил ему той же монетой. Всегда, когда его судьба и органы забрасывали на наш завод, первым делом он шел к Петровичу. Там они до утра могли спорить о гениальных, но пока не реализованных планах ученого. Доходило до того, что Таисия мокрой тряпкой разгоняла оппонентов. Видимо на этот раз настолько важные, должны быть испытания, что он даже не успел предупредить, подумал Петрович, кряхтя в стальных объятьях Митьки.

- Пойдем быстрее дядь Илья! Я свою красавицу привез на монтаж и испытания.

Бесцеремонно схватив за рукав, потащил в соседний цех приемки оборудования. Сканер сетчатки и капилляров лица пикнул, опознавая обоих, открыл двери. Петрович глядя в горящие глаза ученого взахлеб описывающего свою очередную «красавицу» с грустью думал, когда же, наконец, он остепениться и разлюбит хоть на чуточку свои ракеты. Так и останется бобылем, при всех своих данных. Подошли к середине цеха, где под пологом угадывалось, что угловатое и приземистое. Театральным жестом, Митька сдернул его. Больше всего этот аппарат походил на утюг, размером с хороший такой Камаз. Клиновидное и треугольное тело имело плоское дно, а верх сужался до одной острой грани. Сзади были нелепые маленькие крылышки, торчащие вверх, под небольшим углом к нижней плоскости. Серый матовый корпус состоял из небольших прямоугольников, плотно подогнанных друг к другу. Торчали четыре сопла реактивных двигателей. Этакий имперский крейсер в миниатюре из «Звездных войн», только с крылышками! Заметив скептическую улыбку, на лице Петровича, Митька набрал побольше воздуха чтоб разразиться гневной речью, как в цеху прозвучал сигнал через громкоговорители к началу смены.

- Митька! Заходи вечером! – крикнул Петрович. Митька поникнув сразу сдулся, махнул утвердительно рукой.

В родном цеху уже начал выходить из раздевалки дежурный наряд. Людей сегодня было подозрительно много! Оп-а, да тут оказывается и вторую бригаду подняли! Подошли конструктора заводские, неся рулоны распечаток чертежей. Задача была на сегодня собрать и подогнать под размеры этакую клетку, в которую помещался острым носом вниз утюг, если по правильному: Баллистический макет. Какой это макет, про себя подумал Петрович. Сопла настоящие, уж он макетов за свою жизнь столько повидал – каждый новый приходящий генеральный конструктор завода первым делом ставил задачу сделать что-нибудь этакое, которым потом можно всегда похвастаться перед руководством страны. Дескать, вот сидим и создаем, «мирное будущее» страны! Митька пояснял назначение – клетка будет поднята на высоту 30 км стратосферными гелиевыми шарами. Наша задача состояла, что бы клетка на заданной высоте ДОЛЖНА раскрыться и аппарат ДОЛЖЕН свободно выпасть. Дмитрий Васильевич выделил слова о долге и со смешливыми искорками в глазах глядя на Петровича пояснил:

- Коллеги мы не первый год работаем, потому сегодня будем делать и доводить весь механизм раскрытия до полного.

Саму клетку собрали быстро, а вот с механизмами раскрытия и парашютного последующего спуска, пришлось повозиться.

Домой вернулся уже к полуночи. Таисия сочувственно покивала, ласково поворошила ежик седых волос на голове мужа и пошла разогревать голубцы. Только Петрович понес вилку ко рту, как во входную дверь тихонечко постучались. Таисия без слов поняла, что там пришел Митька. Только сказала:

- Опять этот балбес приехал! На работе на тебе пахал, теперь домой к нам пришел. Значит опять до утра будете бубнить! – она любила тоже Митьку, но относилась почему то с какой то опаской.

– Будешь в гараже ночевать с завтрашнего дня! Пока картошку в погреб не опустишь! Громко будете опять орать… - сделала грозные глаза и ушла в спальню.

Петрович кивнул супруге и побежал открывать дверь.

- Митька чеши руки мыть! – с порога бросил Петрович. – Я пошел накладывать голубцы.

- Илья Петрович, да я не хочу уже. Бутеры были, вот и перекусил – гость виновато насупил брови.

- Цыц, мальчишка! Бутерами… Даже слово противное! Когда же ты, наконец, остепенишься и найдешь хозяйку?

- Сейчас я тебе наших «бутеров» наложу!

Голубцы были очень вкусные. Таисия расстаралась сегодня. А ведь сто процентов она знала, что Митька приедет! Всё в заводоуправлении они ведают. После еды помыли тарелки и гость спросил:

- Как вы поживаете дядя Илья?

- Да помаленечку, сам сегодня видел, как начальство может в выходной день припахать – с ехидцей улыбнулся Петрович.

- Ну что я мог сделать! – он кивнул головой вверх. – Они сперва, предлагали вообще другому заводу отдать, за Урал. Еле убедил, что здесь лучше. Упирал на близость полигона испытательного рядом. Ты Дядь Илья не думай! Они через три дня всем составом прилетят.

- Да ты что! Это ты смог весь улей разворошить!? – Петрович неподдельно удивился. Обычно на испытаниях присутствуют заказчики, но не высший генералитет. Это что же тогда смог выдумать этот ученый, если всполошилась вся верхушка? Как оказалось, последнее предложение он произнес вслух.

- Да так сразу и не скажешь. – Митька молчал насупившись. Раньше он взахлеб все рассказывал, а теперь вот каждое слово внутри меряет.

- Наверное начну издалека Илья Петрович.

- О как ты по официальному начал. Может тогда ну её! Секретность же! Как ни как, щит родины! А мне еще хочется на пенсии спокойно пожить.

Митька наконец улыбнулся и махнул рукой:

- Да ну тебя Петрович. В том то и дело, что в этом аппарате нет никакой секретности. Но именно в этом и главный секрет. Слушай. – Митька начал с горячей решимостью и не привычной тоской в голосе рассказывать:

- Вот как ты думаешь, почему все помнят ППШ, а самый первый, более надежный и лучший ППД не вспоминают? Та же история и вопрос с автоматом Калашникова и Симонова?

- Надежные наверное?

- Нет. Они были дешевые. А значит, в голодной стране можно было наладить массовый выпуск. Именно человеческое сознание уже превознесло их качества до небес. В Дягтеревё половина элементов нужно было точить, то есть сделать один автомат в сарае не получиться, а ППШ можно было клепать на уроках труда. Да ты сам это знаешь. То же и с калашом. Сегодня в мире, из развитых стран мы самые нищие. Остались сейчас с осколками былого величия. И никто не помнит, какой ценой давалось это величие! Ты сам дядь Илья, когда увидел цветной телевизор?

- Ну-у-у… Году… Примерно… Семьдесят восьмом. Наш завцеха привез из Чехии.

- Вот! А советские телеки стали только появляться в восьмидесятых. Да и то уродство. На крови народа, все было построено. Не о том речь. Хочу сказать, что сейчас, как никогда понимаю наших генералов. По телевизору все время говорят, будто наша армия получает новое вооружение, а что на самом деле знаешь?! Есть новые разработки, не хуже наших западных коллег, но что бы создать полноценную линию производства нового танка, со всеми техусловиями, денег нужно столько… Хватит на десять крымских мостов и олимпиад вместе взятых! Уж поверь. Я это знаю изнутри. И это только один танк! А к нему нужно машину пехоты, заряжания, разминирования, огневой поддержки и прочего и прочего. Это то, что на земле! А что летает!!? Плавает!? Даже кухни полевые, современные, только в опытных частях стоит!!!!

- Тише! Сейчас Таисия проснется и весь разговор кончится! – окоротил Митьку.

- Да извини. Ты понял, про что говорю. А наши западные партнеры, пока мы тут демократию строили, под шумок все успели переоборудовать. У нас то, в каждой революции принято до основания старое разрушать. Вот и остались с голой жопой перед сегодняшней действительностью. Нет у нас сейчас таких денег в стране на армию. – откашлялся и продолжил.

- Слышал? Наши партнеры западные понаставили везде своих установок противоракетной обороны. У нас уже ракет столько нет, а они все клепают! Мы с тобой сидим, а за этот час, где-нибудь в Вайоминге, уже ракету собрали. Там поменять заряд с ядерного на обычный, дело получаса. Это так наши разведчики говорят. И про количество производства, и про время замены боеприпаса. Не выдумываю. А у нас в России таких как наш завод осталось ДВА!!! Два из двадцати!!!! Да что там завод! Вот у тебя какой допуск сейчас?

- Второй. Первый только у конструкторов. Но мне и не надо лезть в ваши компьютеры! – он с гордостью это сказал. Простому работяге такой не сделают.

- Да не в компьютерах дело! Вспомни, твой завцеха в восьмидесятые мог свободно по заводу ходить, как ты сейчас?

Петрович призадумался. Раньше конечно так не могли ходить свободно по цехам. Не в тайне дело было, в курилке все друг с другом делились наболевшим.

- Нет конечно, да и нужды такой не было. Зачем мне ходить то было, и так на своем месте весь день как проклятый варишь.

- Вот! Именно поэтому тебе сейчас и сделали такой пропуск. Тебя дядь Илья знают даже в Москве!

Петрович гордо приосанился от услышанного.

- Только знают потому, что больше такого классного сварщика как ты на заводе нет. Вот и дергают тебя по цехам, везде нужны твои руки. Скольких ты сейчас стажируешь?

- Двое. Только из техникума вышли, еще молоко на губах не обсохло. – тут до Петровича стал доходить вся горькая правда услышанной хвалы. А ведь действительно, когда он был таким же, как эти пришедшие ребята – только в нашем цехе было трое мастеров, уровня его сегодняшнего. Сейчас на весь завод осталось вообще пять газовых сварщиков! Сразу стали пресны слова похвальбы Митьки.

- Да не расстраивайся, я не хотел тебя обидеть. Говорю к тому, что у генералов жизнь тоже не сахар. В прошлом году на совещании когда озвучивали очередные цифры количества потенциальных носителей ядерного заряда, один так и сказал. Если бы мы стали делать их из жигулей, то смогли бы догнать НАТО. И понимаешь, так мне запали в душу его слова. Сразу вспомнил и ППШ с ППД, и калаша. Месяц ломал голову, а потом, как осенило! А что если действительно попробовать!? Пошел с этой идеей к своему генералу. Говорю, так мол и так: хочу сделать из жигулей ракету. Он конечно сперва дурку хотел вызвать, да потом целый час руку с телефона не убирал, пока я возле доски распинался. Но в итоге понял! И мне дали в подчинение весь институт, да еще прислали всех начальников смежников. И понеслось! Никогда так не работал! Спал по несколько часов в сутки весь этот год! – он распрямился на стуле, приосанился. В глазах появился прежний блеск человека, безумно влюбленного в свою работу. – Итог ты сегодня в цеху видел.

- Что то, Митька я опять потерялся в твоих рассуждениях. А что там такого? И где жигули для космоса? По мне так очень интересный аппарат конечно, я таких не видел. – до Петровича никак не мог дойти смысл.

- Действующий прототип. Первый образец. Но в нем стоит даже оборудование для космонавтов. И все навигационное оборудование.

- А куда он лететь собрался. Ведь шириной, больше ракеты? Или вы какую новую придумали? – Петрович много раз видел космические автономные аппараты. И все они выводились в сам космос с помощью ракеты носителя.

- Это все что нужно для космоса. Ну еще разве что сегодняшняя клетка, вами смастеренная. – тут Митька с усмешкой и вызовом поглядел в глаза собеседника.

- Как понять все? Его что в космос на воздушных шарах запустят?

- Слушай внимательно! Аппарат поднимается с помощью баллистических гелиевых шаров на высоту 35 км. Там клетка раскрывается, он начинает падать. Включаются двигатели первой ступени, и аэродинамические рули. Они выравнивают падение на горизонтальный полет. С помощью навигационного оборудования не входя в плотные слои атмосферы, ну и конечно благодаря аэродинамике выходим в космос. Называется –«аэробаллистический нырок»!

- Ну… это ты красиво говоришь. Только я все равно не пойму зачем бросать то его вниз! Сколько трудов, что бы он до 35 добрался и вниз!?

- Петрович! При массе 15 тонн, и ускорении свободного падения, с легким импульсом начальным двигателями на все маневры по разгону и поворачиванию обратно в космос потеряется только пять километров высоты. Уже на такой высоте плотность атмосферы не будет мешать достичь первой космической скорости. Но еще позволяет активно маневрировать с помощью крыльев. А это что значит?

- Наверное, теплозащита не сильно нужна?

- Да! Умница Дядя Илья! А еще за счет аэродинамического маневра расчетные перегрузки не превысят 5 g!

- Ничего себе 5! Это же много! Даже не встанешь! И …

- И не надо вставать! Зато великолепно усидишь, даже сознание не потеряет обыкновенный нетренированный человек! Как на машине, при экстренном торможении. И перегрузки длиться будут не больше 5 минут.

Петрович все не мог успокоиться названной цифрой перегрузок:

- Пять «Ж»! Обалдеть. Где же тут «жигули в космосе»?

- Хочешь жигулей? – дождавшись утвердительного кивка, Митька стал дальше пояснять: - Расчетные перегрузки при проектировании автомобиля те самые 5 «ж». Даже в самолете закладывается 25 «ж». Следовательно, общая силовая конструкция может быть гораздо легче, и изготовлена с использованием обыкновенных материалов. Теплозащита так же не нужна столь высокого уровня. И! Не нужен ракетоноситель! Эту идею «нырка» моя аспирантка просчитала. Очень грамотная девушка растет. – он о чем то задумался, на лице появилась мечтательная глуповатая улыбка. Видимо они там не только формулы изучали, мелькнуло в голове.

- Ну и как она? Хорошая? Симпатичная?

- Симпатичная. Дядь Илья вы сейчас не о том думаете. И да я после всех испытаний начну искать «хорошего человека», как вы с теть Таей говорите. – он посмотрел в глаза Петровича, немного помолчал. – Обещаю… Ладно даю слово! Так пойдет!?

Дождавшись утвердительного кивка собеседника, продолжил:

- На чем я остановился? А да значит, проектные нагрузки этого аппарата будут самолетные. Следовательно и стоимость сравнима с самолетом. Есть, конечно, первый разгонный блок, но он отстреливается после использования, обыкновенный большой твердотопливный ускоритель. Плитка теплоизолирующая, современная вариация от обычной кухонной плитки. Рама, на которой все держится - пластикой монокок, с несущими балками от нашего грузового самолета, система управления взята от высотного перехватчика, с небольшой адаптацией на межкосмос. Наш ГЛОНАСС прекрасно позиционируют расстояние до Луны. Стоит навигационный искусственный интеллект, пилота вообще в теории не нужно обучать. Представляешь? Через несколько десятилетий, каждый сможет слетать на луну. Стоимость сопоставима. К слову он уже настроен в случае удачного пуска, сделать облет нашего спутника, на сверхмалой высоте. Будет имитация приземления. Но самое главное, не нужны никакие космодромы, даже шары гелиевые вместе с клеткой запуска будут возвращаться. Внешняя оболочка самого аппарата конечно сгорит, да и бог с ней! Внутри есть небольшой несгораемый спускаемый отсек, вот он и приземлится на парашютах. В случае успеха, будет пилотируемый полет. Завтра отлаживаем, послезавтра - первый старт в космос. К Луне полетим. – он опять улыбнулся своим мыслям. – После испытаний и познакомлю вас с Тамарой.

Это хорошая новость! Картошку, правда, никто не отменял, но ничего – надо и соседу отрабатывать. Тепло попрощались обнявшись. Часы на стене показывали половину третьего.

Только закрыл глаза, как перед ним опять развезся безмолвный космос. «Вот наговорился с этим Митьком! И тут космос спать не дает» подумал про себя Петрович и удивился тому, что во сне осознает себя, как наяву. Попробовал ущипнуть, не нащупал тела. Точнее говоря ощущения тела есть, а само отсутствует. Звезды горели, все так же призывно маня и притягивая саму суть души Петровича. Не было мыслей в голове – была вселенная бескрайняя и безбрежная. Он чувствовал звездное дыхание. Он был единым сознанием со всеми звездами и планетами на видимом небосводе. Начал вползать лунный диск, сегодня освещенная часть была гораздо шире. Совсем немного оставалось до кратера со «взлёткой». Все так же мерцали красные блики на вершинах далеких гор. Вчера зеленоватое сияние в конце полосы, было еле видимым, а сегодня сполохи пробегающие по поверхности арки висящей в воздухе, даже немного слепили. Перед ней стоял камень, высотой примерно по пояс, с идеально плоской вершиной. Вся душа Петровича сжалась от страха, и замерла в сладостном предвкушении первого шага к этим странным дверям. Он сделал первый шаг. Лунная поверхность будто рывком двинулась назад, пролетел десятки метров. Спокойно приземлился, точнее прилунился. Собрался с чувствами сосредоточился и в этот раз сделал не сильный шажок. До арки оставалось всего несколько метров. Он уже мог различить сквозь мерцание зеленого полога, какие-то образы незнакомых созвездий..

Звонок будильника вырвал в очередной раз. Петрович не успев полностью проснуться, рывком вскочил и пошел на кухню, тоска от расставания затопила душу. С кровати ему вслед, что то недовольно пробурчала Таисия. А Петрович подошел к окну и закрыв глаза начал беззвучно плакать. Слезы не смывали потерю звездного дыхания над головой…

Свист чайника, как крик петуха к заутрене окончательно развеял волшебство. Таисия подошла, поглядела в заплаканное лицо мужа и не слова ни говоря начала готовить нехитрый завтрак. Петрович сел на стул, слезы высохли, мысли постепенно стали кружиться возле насущного дня. Картошку же таскать! На часах было без четверти восемь. Собрал рюкзак с провизией и выскочил во двор.

Неспроста второй раз сниться. Яркость воспоминания подернулись патиной и поблекла. Но в душе осталось и сосало, чувство приобщения к прекрасной тайне, что звала и манила. Этот манящий зов не желал утихать, оставался еле зудящим комаром, где то здесь, возле уха, на самой границе слышимости.

Сосед был в загуле. Такое случалось с ним строго один раз в месяц, ровно на два дня. Пока перетаскивали картошку, он протрезвел, а Петрович умаялся. Потом сели перекусить. Сосед притащил бутылку своей бурды и никого не стесняясь, начал закидывать одну за другой рюмки. Сам Петрович сосредоточенно поглощал бутерброды, сосед закуску не признавал. Такими темпами, уже через полчаса он будет спать, подумал Петрович. Но внезапно, взгляд прояснился, и он спросил:

-Вот Петрович скажи? Ты сколько на заводе работаешь?

- Сорок два. – Петрович пришел на завод сразу после армии. Тогда только начинали отстраивать цеха и их молодых и неопытных, вербовали еще в части. Приезжал и расписывал все красоты и прелести будущего оборонного завода, который будет ковать «меч Родины». Именно так с большой буквы звучало в его словах. Тогда всё звучало с большой буквы.

- А я тридцать восемь. Что вот наш завод делает? Знаешь?

Видимо прояснение в сторону «белочки» пошло, мелькнула мысль у Петровича.

- Ракеты. Вениамин! Ты бы лег… поспал бы!

- Ты меня не укладывай! Не жена! – зло и резко ответил Вениамин Альбертович.

- Смотри, мы уже с тобой полвека клепаем ракеты. В советское время каждый день, а сейчас, слава богу, что вообще клепаем. А ты никогда не думал, каково им? – вперил свой полубезумный взгляд в переносицу Петровича.

- Кому им? – совсем расклеился сосед, еще десять минут и дурку можно вызывать.

- Ракетам. Они же летают в космосе. Видят все красоты вселенной, можно сказать со звездами на одной волне общаются. Вот представь себе юмор, мы их делаем для того чтобы жизнь уничтожать, а они наши жизни спасают! Ты и я за счет этих работ и зарплату получаешь! Сейчас то, нормально зажили. Помнишь, как было то?

Петрович очень хорошо помнил, только его руки сварщика спасали от голода шальных девяностых. А как протянули конторские, к которым и Вениамин Альбертович относился, до сих пор не знал. Ну нечего там было ни продать, ни загнать.

- Ты это к чему сейчас спрашиваешь? Не пойму я. С чегой-то ты сплел ракеты, космос и работу? В дурку пора?

- Не надо дурки. Я про то говорю, что созданные нашими руками ракеты могут увидеть звезды и космос. Пусть на короткое мгновение, но ощутить всю вселенную, стать независимым ни от кого! Да! Потом сгорят в адском пламени, но перед смертью будут вспоминать, как они были частью звездного океана. А мы, которые росли, космонавтами и готовились топтать другие планеты сидим и делим их. А для кого скажи? Зачем? Ты что их мало сделал? Или ты не заслужил, побывать там?! – он ткнул пальцем вверх.

- Неужели они заслуживают лучшего конца? Чем мы творцы хуже? Почему все наши мечты о звездах, распались на квартальные премии и тринадцатые зарплаты? Где тот Илюха и Веник, которые сорок лет назад пришли строить дорогу к звездам?! Что молчишь?! Отвечай! – Вениамин Альбертович решительно толкнул в грудь собеседника. А самого Петровича накрыло от его слов. Опять перед ним была поверхность Луны, над головой в высоте гасли и зажигались миллиарды звезд. Пыльная лунная поверхность заканчивалась у портала, за зеленым пологом которого манил новый мир…

Очередной толчок в грудь сработал как будильник с утра. Пелена сна и наваждения начала таять перед суровой реальностью, наполненной перегаром соседа по гаражу. Нет уж, больше так не будет. Легко подняв за лацканы пиджака тщедушное тело, Петрович вышвырнул его за дверь. Следом полетела бутылка. Жалобно звякнула, разбиваясь о камни. Нет больше привычного мира вокруг, одна частью сознания была под звездами, другая отстраненно и бездушно слушала всхлипывающий детский плач соседа под шум осеннего дождя. Руки на автомате отключили рубильник и защелкнули английский замок двери. Ноги понесли в неизвестность, сквозь дождь и звезды.

Ноги механически переставлялись, сознание не участвовало в этом процессе. Ничто не могло оторвать Петровича от связи с зыбкой гранью снов, которые звали и манили.

Пришел в себя сидящим в бытовке на заводе, где он был два часа и что делал – воспоминания отсутствовали. Одежда была мокрая от дождя. Переодевшись в сухое, пошел на шум моторов в цех выпуска. Это был последний заводской отсек. Здесь «изделие» грузилось на поезд. Сейчас проводили последний визуальный осмотр, а компьютерщики тестировали свои системы. Халаты и провода торчали из-под поднятого на тросах утюга в клетке. Петрович нерешительно подошел к кормовой части аппарата. Окинул взглядом торчащие сопла. Взглядом сварщика сразу понял, что металл на дюзы реактивных двигателей пошел дрянной. Вольфрама толком нет, значит не болтал Митька про дешевизну и маленькие перегрузки. Наконец внизу перестали невнятно ругаться и начали выползать все участники процесса. Митька отряхнулся и подошел к Петровичу. По красным глазам было понятно, что он сегодня не ложился спать.

- Ну что твоё чутье профессионального сварщика скажет?

- Дрянь одноразовая! – ответил Петрович, похлопав по ведрам реактивных двигателей.

- Дрянь. – согласился Митька. – но зато у нас их на две мировые войны! И еще останется. Я так и думал, что придешь посмотреть мою птичку!

- Да где уж там выдержать! И в правду задел все нутро, своими «жигулями»! - подыграл ему тоном, пряча глаза. Как объяснить, что всему виной, дурацкие сны вторую ночь подряд, да и еврей пособил. – Что еще интересного расскажешь?

- Зачем рассказывать? Я тебе даже покажу! Сейчас внутрь полезем. Сегодня с утра, ОНИ дали приказ сделать все будто планируется пилотируемый полет. Вот и тестили системы жизнеобеспечения. Кислород и азот уже залит. Сегодня отдыхаем, завтра к обеду приедет вся комиссия, тогда и запустим. Так что на полигоне завтра быть должен. – под разговор, клетка с утюгом плавно опускалась на пол. На задней поверхности с трудом можно разглядеть еле заметный стык овального люка. Митька прислонил руку, он щелкнул открываясь.

- Все работает без пульта! – прочитав на удивленном лице Петровича незаданный вопрос. – Открывается от прикосновения любой человеческой руки, как в телефоне. Полезли!

Проход между ступенями, был как кишка канализационной трубы. Они проползли три метра технического лаза, так же открыв прикосновением следующий люк, оказались в небольшом тамбуре. Вдвоем там было не развернуться.

- Это шлюз выравнивания давления. Уже в эту модель заложена посадка на луну. Значит, подразумевается выход на поверхность. Давай дальше, самое интересное там.

В следующем помещении размерами с ванну, стояло кресло. Кнопок управления и тумблеров было на удивление мало.

- Сейчас одноместная схема, но можно и вдвоем. Видишь только один экран и маленький джойстик!? Здесь реализован наш первый астронавигационный интеллект. Распознавание по голосу! Алена!

Сверху пикнуло, и приятный низкий женский голос произнес:

- Идентификация произведена. Добрый день Дмитрий Васильевич. Бортовые системы работают в режиме ожидания. Какие будут указания?

- Нифига себе! - вырвалось у Петровича.

- Человек не идентифицирован. Необходимо задать доступ или посторонним покинуть корабль. В течении тридцати секунд будет запущенна программа очистки памяти.

- Вот вредная баба. – ухмыляясь сказал Митька глядя в ошалевшие глаза собеседника.

- Разрешаю полный доступ. Идентификацию голосовую включить. Говори Петрович что-нибудь!

- А что говорить? Куда говорить?

- Идентификация завершена, объекту присваивается статус «пилот». – женский голос в очередной раз, поверг смыслом сказанного в шок Петровича.

- А почему это я сразу «пилот»? Может техник какой-нибудь. – переспросил пораженный Петрович.

- С этой спешкой так и не смогли нормально сделать другие приоритетные роли для искусственного интеллекта. Есть только Администратор – это я. А все остальные пилоты. – ответил за умолкнувшую Алену Митька.

- Мить! Неужто правда, все по серьезному будут испытывать?

- Да дядь Илья. По настоящему. Один бог ведает, сколько сил мне и нам это стоило! – произнес Дмитрий Васильевич устало и тихо.

- Вот смотри! – он достал из бокового шкафа сверток, сверху которого лежал космический шлем. – Это нашей разработки космический скафандр, по секрету сказать, нечто среднее между космическим скафандром космонавта и летным комбезом высотного пилота. Но тут предусмотрен даже выход на поверхность. Одеваешь на ноги вот это - он достал из нижнего ящика, что-то похожее на носки и перчатки из мелкоячеистой кольчуги. – И пожалуйста! Тебе не страшны камни и острые выступы нашей старушки Луны. В этой коробочке, что пристегивается к поясу, регенерация кислорода на тридцать минут автономки. Это не мало, при лунной силе гравитации можно ускакать на все пять км. Вот тут карабинчик, которым пристегивается каждый выходящий. Крепиться он к лебедке, трос из наноуглеродного волокна два центнера держит. Алена тебя и не выпустит без пристегнутого карабина. – в кармане у Митьки запищал вызов рации. Тот на неё глянул раздраженно. – Пойдем, нас обыскались.

На обратном пути он еще много бормотал про устройство аппарата и функции Алены. Но Петрович слушал невнимательно, мысли его крутились на свежеобретенном статусе пилота. Вот так Митька! Петрович с юношества болел космосом. Плохое образование не позволило даже мечтать попасть в отряд космонавтов, но были среди его знакомых инженеры с завода, которые слетали туда.

Только они вылезли, монтажники сразу зацепили тросы. Под шум крана было слышно плохо, но Митька продолжал распинаться и что-то рассказывать Петровичу. Он изредка кивал, стараясь попасть в такт паузам Митькиного монолога. Наконец аппарат опустили на железнодорожную платформу, тягач издал гудок, а в зале все зааплодировали. Так провожали ракеты, как артистов.

Дождь на улице прекратился. Пошел за ключами и документами в гараж. В гараже у соседа громко играла музыка. Судя по громким речам и хохоту, гульба с соседями по гаражной улице шла полным ходом. Подморозило, под ногами в темноте уже похрустывал ледок на небольших лужах. В голове было ясно, тело ломило приятной усталостью.

Сон начался с уже привычной звездной бесконечности. В этот раз Петрович четко осознавал себя, отсутствие своего тела, понимая, что это сон. Привычно бескрайне дышала вселенная. Серп освещенный стал еще шире. Любоваться всем великолепием было некогда. Чувство ограниченности во времени, как никогда остро сидело в нем. Волевым усилием переместился на поверхность Луны и начал в очередной раз путь к двери. Зелень силового поля мерцала приглашающе. Он подошел вплотную и коснулся поверхности. Голова сперва закружилась, а потом водопад образов обрушился на него.

Он почувствовал себя огромным кораблем. Холод бескрайнего космоса и тепло от шевеления нескольких тысяч пассажиров. Гордился доверием, оказанным ему равными, первый из нового гнезда межзвездных кораблей. Маленькие букашки на двух ногах, а равные. Именно они придумали всю его расу звездных кораблей. Теперь он первый из своего народа будет пожирать пространство, что бы они смогли основать новую колонию на другой планете….

Следующее воспоминание, как он пораженный случайным гамма лучом нейтронной звезды почти с почти обездвиженным телом пытается совершить мягкую посадку, на спутник той планеты, куда так стремились равные. На саму планету ему уже не хватит сил сесть. Из тысяч равных осталось в живых несколько сотен. Луч гамма всплеска стерилизовал ту половину, где готовились к высадке основная масса. На самой орбите основной голубой планеты. Он отдает последние остатки своей плоти, что бы равные смогли безопасно спуститься в атмосферу…

Улетели не все. Один остался, не был самым главным среди равных, был тем кто помогал кораблю найти путь к другой звезде, и больше его знания не нужны. Такая вероятность попасть под гамма луч, была относительностью в одну молекулу на всю галактику. Узел связи был поврежден. Но конструкция его была в голове равного. Когда упали на спутник, равный приказал сделать полное слияние тел. Тогда мы смогли понять, как сделать передатчик, что бы позвать на помощь. Мы стали тонкой пленкой на остове моего скелета и стали из года в год питаться элементами планеты. Пролетели десятки тысяч циклов обращения планеты со спутником вокруг звезды. Узел связи уже мог чувствовать потомков тех равных, что ушли на основную планету. Скоро они расселились по всей поверхности суши. Иногда приходил родной зов из колыбели цивилизации равных, только он не мог ответить. Про них помнили и искали, это воспоминание согревало бесконечные циклы оборотов вокруг звезды. И в один момент они поняли, что смогут ответить зов родины. К этому времени из-за слияния и долгого времени восстановления они уже не могли в ответном зове признать себя равными. Нужна была частичка плоти потомка, в которой закодирован правильный ответ. И мы стали вас звать…

Дальше были сумбурные образы. Чувствовалось обида и не понимание, что потомки самих равных не хотят слышать. Сны был единственная возможность призвать. Разрушенная надежда, когда аппарат равных даже приземлялся все ближе и ближе, казалось бы вот еще чуточку и он сможет отправить зов. А потом, вообще все прекратилось. Достучаться до сознания ушедших становилось все трудней с каждым циклом оборота звезды…

Петрович почувствовал, как он среди нескольких сотен людей видит аналогичные сны, они ворочаются и подскакивают от будильника. Увидел себя стоящим на планете возле камня с плоской верхушкой и еле заметный глазу маленький, но очень острый шип. Знал, место на планете. Там рядом была идеально ровная площадка для посадки, ее выровняли остатки корабля при падении.

После откровений, без перехода погрузился в спокойный сон без сновидений. После завтрака, сел за компьютер. Не так то просто, оказывается найти на небольшой планете, приметную в памяти гору. Нашел к обеду. К вечеру его вызовут на полигон к «утюгу», сварщик обязан быть при подготовке. Таисия тоже знала об этом. Потому ничуть не удивилась сборам Петровича на ночь глядя. А искомую площадку он все таки нашел и запомнил координаты в абсолютной системе Луны. Сымитировав телефоном звонок и коротко бросив в трубку «Буду у подъезда ждать через десять минут!» Он не торопясь собрал свой рюкзак, и пошел на улицу.

Неторопливость кончилась на улице. До машины ему оставалось на самом деле двадцать минут. Этого времени впритык хватило купить несколько батончиков шоколада. Волнения не было, понимая, что только у него из семи миллиардов потомков равных есть шанс.

Его сосед по гаражу долго не хотел брать трубку. Петрович знал, что Вениамин сегодня лежит и отходит от пьянки, но он так же знал, что на следующий день вечером сосед обычно ходит и проветривается перед сном. Наконец на том конце телефона ответили. Сперва Вениамин Альбертович долго не мог понять, что от него хочет Илья Петрович, но потом вник. К тому же Петрович ему будет должен, а долги он всегда отдает сторицей. Пришла Газелька заводская и они поехали на полигон.

На полигоне Петрович оперативно подваривал, отрезал, надставлял, все то, что инженеры не учли на заводе. Тихонько пиликнула смс телефона в кармане, значит Вениамин стоит возле КПП. Наконец вся монтажная бригада стала собираться домой. На предложение доехать обратно, он сказал Дмитрию Васильевичу, что поедет на своей машине. На завтра участвовать в самом запуске отказался, сославшись на усталость. Демонстративно подошел к своей машине и сел прогревать. Вениамин попытался вызнать зачем Петровичу понадобился водитель, на что Петрович так же отмазался, что поедет после с Митькой, и вообще он хотел привезти домой ранее припасенный лист твердосплавной стали на жаровню. Но оказалось его кто-то ранее успел «прибрать», а в гараж тащиться не хочется нужно еще здесь задержаться на пару часиков. Сосед конечно не поверил в невразумительные небылицы, но не стал акцентировать и выпытывать правду. Захочет, сам расскажет. Родной синий логан скрылся за поворотом, и у Петровича впервые за весь день екнуло под сердцем. «Снявши голову, по шапке не плачут». Встряхнувшись от промозглого дождя, он пошел через проходную на полигон. Охранники дремали, не обращая внимания на людей, да и Петрович здесь был свой.

Подошел к грандиозной десятиметровой клетке. Лезть было высоко, хорошо, что лесенка была предусмотрена. Кряхтя и оскальзываясь на скольких от дождя ступеней, наконец, добрался до заветного люка. Раздеваться на ветру и под дождем было крайне холодно. Наконец замерзшими руками он нащупал заветный выступ. Отсек аппарата встретил теплом и подмигиванием огоньков на панели.

- Алена приветствует пилота! – раздался красивый женский голос.

- Привет Алена, выбрана программа пилотируемого полета. – конечно бездушной машине врать смысла не было, но промолчать не смог.

- Оденьте скафандр, управляющие панели временно заблокируются, можете наступать.

Действительно, как можно было одеться, не наступая на пульт управления, он не представлял. Наконец с помощью подсказок Алены он смог облачиться в эту пародию одежды, Как он одевался и залезал на кресло, можно написать отдельную книгу из нецензурных слов! От навалившейся усталости Петрович задремал, его разбудило только покачивание аппарата, когда он начал подниматься в воздух. Таисии он предусмотрительно написал, что будет ночевать на полигоне. Бывало так иногда.

- Пилот оденьте шлем и подключите шланг воздуховода скафандра к системам корабля. Мы выходим в верхние слои атмосферы.

Петрович сделал как велено. Вот теперь дорога назад, окончательно отрезана. Земля молча провожала пилота.

- Пилот готовьтесь, через пять секунд наступит перегрузка. – выдернул из дремы голос Алены. Ну и как готовится!? Словно перед нырком, Петрович начал учащённо дышать. На несколько секунд от тяжести, даже потерял сознание, потом почувствовал укол инъектора в рукаве. По чуть чуть, напрягая мышцы живота он загонял воздух в легкие. Еще несколько раз Алена возвращала его в сознание уколами. Наконец перегрузка стала спадать, а потом и вовсе пропала. Редкие толчки, свидетельствовали об изменении направления движения.

- Пилот прошу подтверждения на ранее запланированный маршрут. – на экране появилось схематичное изображение земли и луны и анимированная модель предполагаемого полета.

- Нет, не подтверждаю! Будем садиться на Луну.

- Место посадки будет запланированное?

- Нет. Заданное сейчас. Произведи расчет по абсолютным координатам.

- Продиктуйте цифры и подтвердите правильность ввода.

Петрович продиктовал, потом подтвердил правильность. Его стала даже шокировать, абсолютная исполнительность, этот момент нужно было уточнить:

- Алена, а мои команды какой имеют приоритет?

- Абсолютный. У пользователя Пилот права идентичные Администратору.

Вот так вот! Никто не боится угона, потому что никому не нужен больше космос. Так, а что там со временем и кислородом.

- Алена через сколько времени прилетим и на сколько кислорода мне хватит?

- Расчетное время посадки по заданным координатам произойдет через десять часов. Количество смеси для дыхания при текущем среднем расходе остается на тридцать семь часов.

- Алена, а иллюминатор есть здесь?

- Он находиться сзади кресла. Отодвиньте шторку.

Оставшееся время до подлета к Луне Петрович любовался на звезды. Конечно, это было не так как во сне. Не было той бесконечной свободы. Невесомость он перенес хорошо, шоколадка тоже прекрасно усвоилась.

На земле стали догадываться о происходящем только когда начались маневры уже возле самой Луны. Петровича быстро идентифицировали. Даже Таисию позвали в местный ЦУП. Но внешнее управление было предусмотрительно отключено, а инициировать самоликвидацию, видимо остатки совести им не позволяли. Петрович на все уговоры ответил лишь раз, сказав – «Пусть каждый занимается своим делом!» и приказал убрать звук до минимума. Совсем выключить его оказывается нельзя. Долгое маневрирование, ощутимые толчки включения двигателей, и наконец в полном безмолвии отчетливый хруст касания. Еще несколько десятков метров шелеста, и аппарат замер.

- Алена, сколько метров осталось до расчетной точки?

- Точно не могу определить, лазерный дальномер находится с другой стороны судна, но сюда по системе ГЛОНАСС, мы находимся в заданном квадрате.

Петрович отстегнулся, прильнул к иллюминатору. Они были сейчас на неосвещенной стороне, вверху сияли звезды, а горизонт мерцал поднятой пылью при приземлении. Прицепил коробочку автономного дыхания, проверил работу. Воздух был сухой, горло перехватило. Повозился, натягивая металлические носки и перчатки, вспомнил детали сна, снял правую. Нашлемный фонарик светил исправно. Прицепил карабин троса. На всякий случай перекрестился и полез в тесноту шлюзовой камеры.

Поверхность Луны переливалась оттенками серебра в свете звезд. Единицы людей видели такой млечный путь. Здесь он обрел глубину и четкость. Даже сквозь светофильтры шлема, чувствовалось звездное дыхание.

- Кислорода осталось на двадцать пять минут. – сказал голос Алены в наушниках включивший функцию отсчета обратного времени.

В свете фонаря ничего нельзя было понять из поднятой пыли. Наконец Петрович каким-то шестым чувством прошел несколько метров в сторону от следа посадки и увидел тот камень. Они сели под углом к очищенной полосе. До него оставалось около ста метров. Петрович, вспоминая движения во сне, поскакал в нужную сторону.

Камень как камень. Примерно по пояс человеку, сверху срезанная в плоскость верхушка. Больше ничего не напоминало о снах. Нет портала сзади него. Внутри кроме узнавания местности больше ничего не шевелилось. Эх, была не была, зря что ли летел! Подумал Петрович и приложил руку к вершине. В ладонь легко кольнуло.

- Аварийное завершение! Разгерметизация! – врезался в уши голос Алены.

Петровича ощутимо потянуло в сторону корабля. В обратной дороге Петрович напоминал воздушный шарик на веревочке. Сработало аварийное втягивание космонавта. Несколько раз падал, порвал костюм на коленке. Воздуха стало ощутимо не хватать, уже видя черные круги перед глазами, забрался в шлюзовую камеру. Спертый воздух отсека, был божественен, он дышал и не мог надышаться. Наконец успокоившись, сел в кресло.

- Алена. Программа полета выполнена. Полетели домой!

- Пристегнитесь пилот и подключите шланг воздуховода скафандра к системам корабля.

Вот дурная железяки, подумал Петрович, через дырку на коленке ногу видно, а она по инструкции работает. Уколотая ладонь немного побаливала. Сев в кресло Петрович, наконец, проснулся. Именно так! Звезды больше не виделись в душе, а только в иллюминаторе. Толчок в спину возвестил о старте. Нервная дрожь стихала, а может это Алена успокоительное ввела. На душе воцарился мир и покой. Корабль успел шепнуть ему, что в его организм введено вещество, благодаря которому он сможет еще сотни циклов ждать прилета равных. Грустно стало на душе от этой мысли. Что дальше? Сейчас прилечу, и сразу же в кутузку запрут, а потом в психушку, когда все расскажу. Кому нужна «такая» правда? Как могут понять сидящие перед компьютером в офисе, безбрежное дыхание звездного океана! Из поколения в поколение люди шли к небу, и на исходе пути оказывается нам и дома хорошо. Растил детей, недосыпал, вкалывая на заводе, что бы уж не они - так внуки смогли стать равными среди звезд! И теперь все!? Неужели все серьезно решили отсидеться на матушке Земле? Фиг вам, не дам! Думайте теперь, как гостей встречать будете! А если мало будет, я им про вечную жизнь расскажу.

- Алена, а сообщение на землю можно будет отправить?

- Да. После выхода на орбиту Луны, мы окажемся в зоне действия связи.

- Алена, а видео сообщение можно послать?

- Да. Но мы будем находиться в зоне перехвата сигнала другими государствами с вероятностью сто процентов.

- То есть если я обычный видеофайл пошлю, то его перехватят все кому не лень?

- Да.

- Отлично! Записывай адрес, куда отошлешь, и включай камеру. – из всех электронных адресов осталась в голове только служебная почта завода.

- Меня зовут Илья Петрович. В ту первую ночь я спал очень плохо...