Петля Лимба

Автор:
Евгений Чуков
Петля Лимба
Работа №634
  • Опубликовано на Дзен

1. По ту сторону входа

Автоматические раздвижные двери на входе впускают двух людей, тянущихся на удивление медленно. Девушка о чем-то очень громко говорит и жестикулирует. Парень смотрит вперед и не моргает. Руки крепко сдавливают ручку тележки. Силой заставляет себя дышать глубоко и медленно.

Воздух сдавлен и наэлектризован. Шум. Люди обгоняют их, суетятся, задевают. Много лиц. В два раза больше ног. С корзинами и без них. Пакеты, сумки, портфели. Загруженные и усталые головы.

Джейн перестает вести себя, как на политических дебатах, громко выдыхает. Они оба молчат. Она ждет ответа.

Стеллажи с бесчисленным количеством товаров на выбор. Всевозможное сочетание пылающих цветов. Разнообразные названия, заставляющие своей вызывающей оригинальностью читать их и впечатывать буквы в память. Они всплывут в определенный момент, на который они запрограммированы. Четко подстроенные звуки, запахи, картинки, вкусы и события поднимут со дна бесполезного участка памяти это название, заставляя думать о нем до тех пор, пока этот товар не окажется в твоих руках.

Китон, сдерживая слова, чтобы не выплеснуть их огромной кучей перемешанных эмоций вместе с разбросанными мыслям. Он набирает разгон. Повышает тон. Теряет полный контроль. Вот они уже поменялись местами и на воображаемой трибуне оказывается он. Парень краснеет. Капилляры расширяются, по ним быстрее бегут потоки крови. На шее напряглись мышцы. У Джейн потеют руки. Подпухают веки. Глаза блестят, привлекая грязными искорками чужие взгляды.

Стандартное громкое оповещение этого магазина из трех нот привлекает внимание посетителей. Удивительное изобретение – звуковые волны определенной тональности способны очистить голову от посторонних мыслей, чтобы невнятное послание влетело туда и кружило, пока человек не исполнит назначенное голосом за громкоговорителем неявное указание. Голова чистится. Мысль силой впихивается. Уши закладываются финальной мелодией. Закупорка мозга. Консервированные чужие желания.

Парень договорил. Они стоят молча, друг напротив друга. Она смотрит себе под ноги. Он смотрит в одну точку впереди и одновременно в никуда. Когда молчание и бездействие достигло предела, девушка обнимает за шею Китона, чтобы можно было незаметно для него тихо поплакать. Неловкие объятия, снимающие напряжение. Парень вздыхает. Тяжесть с груди падает. Руки расслабляются.

- Не обижайся, Джей. Я постараюсь вести себя спокойно. Дай мне время.

- Вот так просто взять и не обижаться? Да, вот взяла и перестала?

- Я сказал: «Дай мне время». Я не могу взять и перестроиться по щелчку пальцев.

- И сколько это будет тянуться? Сколько ты мне одно и тоже говоришь, Кит? Люди не меняются.

Его скулы напряглись. Глаза закатились. Глубокий вздох, втягивающий в себя запах порошков для стирки, свежеиспечённых мучных изделий и едкого пластика детских игрушек. Микрочастицы ароматов оседают в легких и с годами, скапливаясь внутри толстым слоем неведомой субстанции, начинают сами выделать запахи, от которых уже невозможно избавиться. Всё, чем мы дышим, вокруг чего находимся, накапливается в нас, становится неотъемлемой нашей частью. Мы фильтры для окружения, чистящие воздух от примесей, которые сами же создаём. Физическая альтернатива психологических способностей человека.

Выдох. «Спокойствие. Надо стараться», думает Китон. «Главное не разводить снова это дерьмо». Вдох.

Выдох.

- Да. Извини меня, пожалуйста, - скупо выдает он букву за буквой. - Ты понимаешь, что у меня просто сейчас нет настроения. Слишком сложное время.

Минуя стеллажи с замороженными овощами, полуфабрикатами и цветными газированными напитками, пара двигается, толкая вперед пустую тележку. Кажется, двигаются просто для того, чтобы не стоять на месте. Делают вид, что увлеченно что-то выбирают, рассматривают, берут и сразу возвращают товары на место, чтобы не было времени смотреть друг на друга. Чтобы не начинать первым диалог. Их губы шевелятся только при чтении этикеток. Они могут касаться друг друга только испаренными молекулам с влажных губ.

Рекламные наклейки и висящие карточки на полках с детским питанием. С кашами, соками, протеином. Улыбающиеся счастливые и навечно замороженные искусственные фрагменты жизни, которые за все время своего существования человек навряд ли увидит. Эти улыбки неосознанно притягивают, заставляя поверить в то, что те, кто покупают этот товар, достигли максимального удовольствия. Они смоги стать счастливыми. Довольные детские лица, тянущие к себе потребителей несмотря на то, что упаковывали этот продукт низшего качества на подземном этаже этого же магазина. Никто не смеет отказать маленькой лысой личинке человека, у которой торчит два искусственных, но все же милых зуба.

Тележка поворачивает налево, пересекает супермаркет поперек.

- Подожди, я хочу краски.

- Они в другой стороне. Позже сходим к тем отделам, - пытаясь не выделять остаточной агрессии, произнес парень.

- Ладно, - обиженно опустив голову, сказала девушка.

Проехав мимо внутренней кассы, парень осматривает взглядом мясной отдел в поисках акционных товаров. Девушка недовольно цокает языком и что-то бормочет себе под нос.

- Ты что-то хотела мне сказать?

- Ничего.

- Уверена? Я больше спрашивать не буду. Потом не высказывай мне, что что-то не так.

- Ничего.

- Точно?

- Да.

- Хорошо, тогда я возьму что-нибудь и пойдём дальше.

Проходя мимо углового отдела, он не глядя захватил пару бутылок и погрузил на дно тележки. Выехав дальше, они начали бродить между стеллажами. Джен взяла коробку с мороженным, на что Китон бросил не совсем понятный взгляд. Девушка пожала плечами и сказала:

- Не только ты можешь себе позволить иногда расслабиться.

Никто больше ничего не взял. Обойдя весь магазин, объезжая с тележкой постоянно тормозящих людей, они направились в отдел стройматериалов.

Минуя банки с грунтовкой, малярными инструментами и краской, парень с тихой напыщенной гордостью за себя говорит:

- Ну, мы пришли, выбирай, - но его широкая улыбка быстро вернулась на упаковку с конфетами, когда он посмотрел на девушку, которая держалась руками за голову и тихо потрясывала ей: - Что снова не так?

- Китон, ты слушал, что я тебе говорила?

- Ты мне целый час процеживала мозги о том, что я забыл купить тебе красок, что я вообще все забываю и почему это ты должна все помнить. Сколько можно?

- Как же меня все это достало. Зачем мы вообще сюда приехали.

- Так что тебе не нравится?

Но Джейн уже быстро шла в другую сторону, смотря по сторонам в поисках нужной вывески или консультанта.

У парня на лбу и шее выступили вены. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Под максимально медленный в таком состоянии счет он вдыхает и выдыхает полной грудью. Издали доносится:

- Ты догонять думаешь?

По громкоговорителю оповестили о новой акции в отделе электроники. Скидка пять процентов и годовая рассрочка на весь товар с желтой этикеткой. Треть посетителей магазина оставили в покое кричащие стеллажи и забитые кассы, чтобы посмотреть выгодное предложение.

Парень проходит мимо давящейся толпы, не обращая на них внимание. Ворочая головой в поисках Джейн, глаза останавливаются на ее одинокой фигуре. Она стоит и выбирает, сверяя ценники, фирмы, цвета и набор.

- Я что, по всему магазину с за тобой должен бегать?

Она кладет одну упаковку на место, берет другую. Сравнивает. Меняет. Выбирает заново.

- Так ты говорила о красках? Детских? То есть для рисуночков? – немного про себя посмеявшись, он задал ключевой вопрос, который сформировался в простое и понятное: - Ты гонишь? – с откровенной язвительной насмешкой закончил парень.

И все по новой. Она начала повторяться, сравнивая уже ранее рассмотренные баночки. Их спор вернулся в самое начало. В отделе бытовой химии новая акция.

- Знаешь, тут, кажется, нет того, что мне надо. Пойдём в другой магазин. Ну или домой. Сама потом разберусь.

Пылинки в воздухе замедлились. Шаги людей по нарастающей становились более плавными, пока почти не замерли. Лампы света на потолке повышает громкость гудения и яркость. В этот момент произносится фраза:

- Господи, да как же ты меня… - которая прерывается оглушительным хлопком всеобщего отключения электрических приборов и ламп, не позволяя окончанию фразы парня дойти до ушей девушки. Как только эхо самоуничтожилось в глухих стенах и не ровных лабиринтах, парень вернул себе право говорить:

- Какого хрена? Эй, где свет? Включите свет!

Из дальнего угла зала по одной лампе начало подаваться электричество. Когда оно дошло до Джейн и Китона в художественном отделе, они уже начали привыкать к темноте, поэтому щурили глаза, пытаясь разобрать, что произошло. Все продукты оставались на местах. Свет был таким же ярким, стены холодными, скидочные товары бесполезными, а краски не подходящими. Все было почти также, кроме одного.

- Куда все исчезли?

2. Узел

- Что? Что происходит? - ответил парень и быстро зашагал по залу, метаясь из стороны в сторону.

- Милый, где все? Это твоя шутка? Скажи, что ты всех подговорил!

- Да мне откуда знать?!

Его глаза судорожно пытались найти хоть кого-нибудь. Он бегал по залам, между касс и полок с едой, приборами и домашней утварью. Он звал людей, впервые желая, чтобы они появились. Девушка уже тоже бегала между рядов, не обращая внимания на застывшие лица с искусственной радостью. Они бегали по разным кабинетам, по подземной парковке, складам с протухшей продукцией. Дергали за заблокированные дверные ручки. Пока она не остановилась.

- Что происходит, - плакала она. – Этого не может быть. Я не верю. Не понимаю. Это все глупая, глупая, глупая шутка, - не прекращала тараторить и повторять свою мантру. А он побежал еще быстрее. Он кричал. Падал. И снова повторял. Все по кругу.

Потом она, сама того не заметив, сползла по стене на пол, всхлипывая и задыхаясь. Она звала своего парня, сама не зная зачем. Пока не уснула.

Сон разорвал на части голос парня, сотрясающий воздух. Громкоговорители ревели так сильно, что было почти не разобрать, что он хочет сказать. Он повторял из раза в раз одни и те же фразы.

«Внимание! Просьба собраться администрации магазина около кассы номер один. – Голос начал слабеть, показывая нарастающее отчаяние и непонимание Китона: - Повторяю, просьба собраться администрации около кассы номер один. И приведите остальных. Уборщицы. Кассиры. Да хоть кто-нибудь. Пожалуйста. Это не смешно. Это ни разу, мать вашу, не смешно» и он совсем затих.

- Не говори, что еще и ты пропал сейчас. Не смей этого делать. Тебя и так мало в моей жизни, - сказала девушка и, разминая затекшие после сна ноги, поплелась искать рупорную, где должен был быть ее парень.

3. Абонент вне зоны действия реальности

- Да пошло оно все. Я выберусь отсюда. Ты слышишь меня? Я выберусь! Я тебе обещаю! – бился опухшими кулаками парень в раздвижные двери, которые так и не открылись под настойчивостью парня. Не первый час. Не первый день. За ними ничего не было видно, будто кто-то закрасил стекло черной краской с обратной стороны.

Руки болели и кровоточили от того, что он уже пытался выбить окна, за которыми не было видно ничего, кроме темноты, которую не пробивал ни на сантиметр ни один фонарь, имевшийся в наличии. Ни одна дрель не могла осилить замочные скважины. Ничто не могло отвлечь его от попыток бегства из этой тюрьмы. Даже обнажённые девушки на упаковках со спортивным питанием, девушки в обтягивающих платьях на обложках CD-дисков, девушки в форме на пачках со средствами против похмелья. Товары, о которых ты никогда не подумаешь сам. Товары, которые привлекают не начинкой, а природным ходом, манящим человеческое создание. Обнажённые формы привлекали взгляд даже периферическим зрением, расширяя зрачки, вызывая во рту выработку большего количества слюны, учащённое сердцебиение, прилив крови к паху. Такому оружию невозможно противостоять. Но Китону было просто не до этого, и он двигался дальше.

- Кому это ты кричишь, Кит? Смирись и не шуми лишний раз, - раздался ленивый голос девушки из-за дверцы холодильника с десертами.

- Ты слабая. Ты сдалась. Ты приняла это. Как ты можешь? – оскалился на чавкающую дверь с ногами парень.

- А как ты можешь столько беситься? Это же просто бессмысленно. Хоть о стену расшибись.

Его потное лицо замерло в процессе усвоения услышанного. Идея формируется в голове. Искусанные губы растягиваются в улыбке, а глаза загораются от одной мысли о том, что шанс все еще может быть.

Теперь он бегал по залам, возя отовсюду инструменты, которые могут пригодиться. Не по желтой этикетке.

- Хорошо, что хоть додумался не в руках носить, - сказала она, доедая очередную банку мороженного из наполовину опустевшего холодильника. Но он, будучи воодушевленным от своего озарения, даже не обратил на это внимание.

С разбегу парень бил то кувалдой, то топором в двери, ведущие к выходу, объезжая каждую стену, которая была связана с внешним миром. Но инструмент только отскакивал от них, не оставляя на обыкновенном покрытии ни следа.

- Не понимаю. Это же всего лишь пластик, - с трясущимися руками и покрасневшими от напряжения глазами сказал парень.

- Может лучше мороженка поешь? Ты должен быть голодным. Так стараешься, пыхтишь, - сказала девушка, показав из-за угла свое липкое лицо. Она стояла в нижнем белье, которое было ей уже не по размеру из-за нескольких набранных килограммов.

Он искал объяснения, мало обращая внимания на все остальное. Китон говорил, что ищет ответы для них обоих, чтобы они выбрались отсюда, но Джейн прекрасно понимала, что он делает это только для себя. Ей не нужны были ответы. Ей хотелось, чтобы он прижал ее к себе, пока она не успокоится. Пока все само по себе не станет хорошо.

- Я не ел с тех пор, как мы здесь. И я все еще не хочу есть. Это все на правильно. Так не должно быть.

- Да у тебя все, как в жизни. Все тебе не так, везде одни минусы, все против тебя. И такие же неудачи.

В ответ он бросил в нее молоток, но от усталости промахнулся. Девушка на секунду от неприятного удивления замерла, но, как только сообразила, выпустила из рук морожено и с осторожностью зашагала прочь. Парень, не понимая, что он только что совершил, готовился побежать и извиняться, но увидел лежащий на полу молоток, около которого валялись куски гипсокартона, отвалившиеся от стены. И, остановив себя, Китон сгреб обратно все инструменты в тележку и побежал с ними к первому этажу.

В это время девушка, постепенно отходя от шока, пряталась. Она выглядывала из-за стола, пытаясь всматриваться в проход. Чтобы вдруг не появился он. Хотя она закрыла дверь, а ее не было видно из-за одностороннго стекла помещения охраны, страх не отпускал.

Она хотела, чтобы ей кто-то помог. Интернет не работает. Можно было бы попробовать проверить кабель, который уходил в стену, но это мог сделать только Китон, которого она меньше всего в мире сейчас хотела видеть. Джейн пыталась позвонить, но из динамика телефона раздавался только записанный годы назад голос оператора.

- Боже мой, ну почему это все со мной происходит? Что я сделала? – спрашивала неизвестно у кого Джейн, набирая в очередной раз случайный номер телефона. Голос оператора молчит. И гудка тоже нет.

- Алло? – не зная, что ожидать, спросила девушка. Из трубки послышалось очень далекое, сдавленное и почти не слышное:

- Алло…

Далекий грохот заставил пол дрожать, но Джейн не обратила на это внимания.

От удивления она совсем забыла, что хотела вести себя тихо и начала просто кричать в трубку:

- Кто там? Мы закрыты в супермаркете уже несколько месяцев! Я сбилась со счета! Здесь никого нет! Спасите нас, или мы скоро сойдем с ума! – ее голос дрожал, а сама она напряглась и замерла, чтобы можно было разобрать каждое слово, которое звучало очень далеко.

- Кто там… закрыты в супермаркете уже несколько месяцев… сбилась со счета… никого нет… – и девушка повесила трубку. Она снова заплакала. Слезы катились по ее липкому сладкому лицу. А она и правда думала, что скоро сойдет с ума. Это последний рубеж перед бесконечным адом, который сдерживал лишь пока еще более-менее ясный рассудок.

4. Дыра

Он бил стены кувалдой и выдирал слои внутренней обшивки монтировкой. Ни вибрации от стены, ни вмятины. Кит притаскивал все более новые и тяжелые инструменты. Они тупились, ломались, перегревались. Но даже краска всё также блестела. Парень закричал:

- Да дай же ты мне пробиться! Я все за это отдам!

Голос его отдавался эхом по всему огромному зданию, доходя до Джейн, разбивавшей от злости телефон. И пока голос Китона пропадал в дальних углах супермаркета, из стены едва заметно, упала песчинка. Лицо смягчилось, полностью пропала злоба, появился интерес. Снова. Все по кругу. Сразу слегка, просто пробуя, что выйдет, он бил стену. Ускоряясь и набирая скорость, разбивая и бетон, и кирпич, и пеноблок. Он кричал от радости и истерики, совсем позабыв о Джейн и том, что сделал, а только бил в стену.

Джейн лежала, свернувшись калачиком на холодном полу, и не знала, что она еще может сделать. И что дальше. Как не сойти с ума. Она слышала непонятные далекие крики Китона, на которого была бесконечно зла. Она слышала, как громко работали тяжелые инструменты. И когда слез больше не осталось, а внутри чего-то стало не хватать, она без каких-либо других желаний встала и пошла на раздающиеся звуки.

Она шла на звук, пока не раздался истошый вопль, в котором с трудом можно было разобрать слово «нет». Прибежав, Джейн увидела, что вокруг огромной дыры в стене валялся мусор. Лежали исковерканные и поломанные инструменты красивого оформления и плохого качества. Там, где заканчивался пол, спиной к ней сидел Китон, свесив ноги в чёрную пустоту. В одной руке у него был фонарик, а другая посинела и просто висела. Ноги по-ребячески болтались взад-вперёд. Он улыбался. Печально и безнадежно. Она села рядом.

- Что это? – задала она вопрос то ли просто так, то ли реально желая услышать по крайней мере какое-то объяснение.

- А ты что, сама не видишь? – он театрально показал рукой в темноту. – До сих пор не понимаешь? – на гране истерики, повернув голову на девушку, спросил Китон, и, не дожидаясь ответа, он бросил фонарь в темноту. – Смотри.

Он полетел вниз, иногда мелькая уменьшающейся точкой, пока просто не исчез из виду. Они оба молчали. Звука падения так и не последовало. И только когда Джейн это поняла, парень сказал:

- Это вселенская бездна. А мы в центре неё.

5. Актерский состав

Джейн в спортивных шортах и топе прибежала в отдел техники. Китон составил из диванов и кроватей целую площадку, где он мог лежать так долго, сколько это потребуется. Диваны передвинуть было не трудно. Больше времени он затратил на составление вместе всех плазм, чтобы они показывали целиком одно изображение. Если здесь вообще можно употреблять слово «время».

Она пыталась отдышаться. Лицо приобрело заостренную форму. Тело подтянулось и невооруженным взглядом было понятно, что теперь Джейн выглядит, как те девушки с пачек спортивного питания. Тонкая кожа обтягивала рельефные и упругие мышцы.

- Не хочешь попробовать мой новый протеиновый коктейль?

- Опять ты за своё, - сказал Китон, забрасывая горсть снеков в рот и заливая их пивом.

- Я хоть что-то делаю. А не лежу, подовая легкие признаки разложения, - без малейшего упрека сказала Джейн, глотая темно-зеленую жижу из банки.

- Я сделал все, что мог. И мне все это надоело. Я могу пересказать тебе любую книгу, лежащую на полке в шестом отделе. Я могу повторить любой диалог из любого фильма, диск которого ты найдешь.

Возле него лежала сваленная из тележки куча еды и образовавшийся за сегодня от нее мусор.

- Не ищи оправданий своей лени. Ты можешь делать здесь, что угодно.

- Да, особенно путешествовать, попробовать новые ощущения, знать о новостях в Европе и о каком-нибудь Зимбабве. Мне продолжать? – Джейн, приобретя уверенность в себе, просто стояла и слушала его. - Я не могу просто так, как ты, взять и принять то, что мы здесь навсегда. Мы застряли. Это место проклято. Мы не хотели есть, мы не хотели пить, спать, пока не заговорили, что мы хотим этого. Не говори, что ты забыла о возникшей пустоте в желудке, жажде и состоянии полуобморока от недосыпания, что только дикое желание испражниться не давало нам отрубиться?

- Так что ты можешь даже с собой делать все, что хочешь. Каждый об этом только и мечтает. А чего хочешь ты, Китон? Ты получил подарок – целую вечность, и тратишь ее зря.

- Здесь нечего тратить. Нельзя потратить то, что не исчисляется. Это место не выполняет наши желания. Это как история с джином, только мы в лампе, а он снаружи. Это жутко и страшно.

- Вставай, - сказала Джейн, сложив руки на груди.

- Зачем? В чем смысл? Это ничего не изменит. Оставь меня.

- Вставай, - уже громче сказала она.

- Мы можем делать все, но только в этой клетке. Но лучше я не мог делать ничего, но на свободе. Понимаешь?

- Ладно, продолжай говорить, я сейчас вернусь.

- Я больше не вынесу всего этого. Это же безумие. Когда я попросил о сне, то это место начало устраивать нам «ночь». Свет гаснет, а мы отключаемся там, где стояли.

Джейн на несколько стеллажей дальше что-то ворочала.

- И мы не видим сны. Сны не приходили, как бы я их не просил. Щелк – и я сплю. Щелк – и я не сплю. Но и с этим можно смириться. Или просто попросить вернуть все обратно.

Джейн пошла в какую-то другую сторону разгребать вещи.

- Почему тебе здесь так спокойно? Стена сама по себе заросла. Инструменты лежали на своих местах целые. Рука сама себя восстановила. Каждый раз после сна вся еда восстанавливается, везде наводится порядок, какой был, когда мы попали сюда. Остаются лишь то, что мы сами сотворили, а не разрушили.

- Тебе не нравится, что о тебе здесь заботятся? Что ты впервые кому-то действительно нужен? Так порадуйся хотя бы за меня. Ты ведь даже не смотришь на меня, - сказала Джейн, стоя у начала кроватной площадки Китона и что-то распаковывая.

- Что там смотреть. Я тебя что, первый раз вижу? Наизусть все знаю.

- Потрогай мой пресс. Нравится? – не реагировала девушка на плохое настроение Китона.

- Это свет здесь так падает, - даже не смотря, ответил парень. Он потянулся к микроволновой печи, протянутой сюда сцепленными между собой удлинителями. Грязными, выпачканными во что-то жирное руками, берёт из кучи еды курицу и суёт её в микроволновку. Включил на разогрев.

- О, да ты, кажется, обмочился, - сказала и попыталась отвести от него глаза девушка, пока Китон не лег обратно.

- Да не то слово. И какая мне разница, если снова моргнёт свет и я буду чист, как младенец?

- Ты отвратителен.

- Зато я до уникальности настоящий.

Джейн берет в руку молоко, будто бы только из-под коровы, а на упаковке вместо даты розлива и срока годности стоит печать со всеми нулями, и добавляет себе в протеиновый коктейль. Китон хватает совсем не такой, каким был показан на рекламе-ценнике, бургер. Пережёвывает первый кусок, глотает и спрашивает:

- Кстати, а ты заметила, что электроэнергии здесь тоже будто бы не существует? Все может спокойно работать и без нее, но только на одном уровне.

Джейн обошла кроватную площадку и посмотрела сзади на микроволновку, которая работала не подсоединенной.

- Интересно. Думаю, если попросить, то все может работать нормально. Но это интересно. Как иметь безлимитную карточку на семьдесят долларов.

- Ну да, конечно же ты об этом не знала. До чего тебе вообще есть дело.

- Вставай, - повторила Джейн. – Я верну тебе краски жизни.

- Может поищешь здесь себе другую компанию для развлечений? Ах, нет, я единственный твой выбор. Мне очень жаль.

- Перестань паясничать.

Микроволновка подала сигнал окончания разогрева. Парень взял курицу двумя руками и начал грызть.

- Я заставлю тебя вспомнить, каково это – снова бороться, - и Джейн бросила ему пару перчаток для спарринга.

6. Разгон

Распухшее лицо Джейн доказывало Китону, что он вернулся в форму. За пределами импровизированного ринга они и слова не могли сказать друг другу.

- Ты так и не научился драться. Побить девушку можешь, а выиграть нет.

Удар. Промах. Они прыгают, непрерывно двигаются. Все, что они знали в прошлой жизни о драках, что они видели в фильмах и журналах, теперь пригодилось в единственном развлечении. Единственном деле, которое приносила хоть какие-то эмоции.

- Пошла ты. Кулаками махать можешь, но за эти годы так и не поняла, что такое тактика.

Удар в шею. Удар в лицо. Китон закрылся руками и ждет момента.

Диваны уже давно после очередного щелчка света были аккуратно расставлены по своим местам за ненадобностью.

- Ты все такой же дурачок. Никто не будет говорить о своей тактике сопернику.

Удар. Промах. Удар. Промах. Их движения четкие, но не понятные. Собственные боевые системы, придуманные и отточенные только для того, чтобы уложить своего партнера на пол. И чем жестче, тем лучше. Тем больше это приносит удовольствия. Красок. Яркости.

- Тебе же нравится здесь, я права? – прыжок, увернулась от удара.

- Я в любой момент готов свалить отсюда. Лишь бы была возможность.

- Ты же ее не ищешь. Чего ты ждешь? – отошла на пару метров для передышки Джейн. Она разминала руки, которые уже давно привыкли к боли. Переходя с одних перчаток на другие, им каждый раз спустя время становилось более скучно. Более просто. И сейчас они уже дрались голыми руками.

- Я жду, когда ты сделаешь неверный шаг, - Китон отходит и внимательно наблюдает за Джейн.

- Не меняй тему. Ты знаешь, о чем я, - отпила из очередного нового повторяющегося коктейля Джейн.

- Отвали, а? Как я могу что-то сделать, если даже сдохнуть по-человечески не могу.

- Тебя это задело? А ты вообще пытался, или, как всегда, только говорить умеешь?

- Не ройся у меня в голове, Джейн. Не можешь же ты меня так ненавидеть, - немного насупившись, начал снова движение парень.

- Да? Ну, знаешь, здесь может восстановиться все. Кроме наших отношений. Это место только в голову забраться не может, - она тоже начала движение, слегка прыгая на носочках: - У нас нет будущего, Китон. Потому что здесь будущего нет в принципе. Мы давно топчемся на месте.

Сделав перерыв, он с новыми силами начали выливать растущую в них за эти долгие годы непонятную злобу. Чтобы потом просто разойтись по магазину и заниматься своими делами. Чтобы после снова встретиться здесь. Пустить кровь. Сломать ребра. Разбить костяшки кулаков. Разбить лицо противнику. Но даже здесь есть границы.

Дженни пропустила удар. Один. Второй. Третий. Еще и еще. Она будто не отбивается, но за азартом Китон не видит этого. Он доволен. Он не заметил, что она поддалась.

- Кит. Постой, - через разбитые щеки и десна проплевала Джейн. - Ты до сих пор не понял? – она ползет горшку с цветами.

- Я плохо слышу проигравшую. У меня аплодисменты в голове звучат. Я победил.

- Кит, твоя тактика… - карабкается на сбитых коленях девушка.

- Она лучше твоей. Я знаю. Не стоит хвалить. – Театрально кланяется парень воображаемым зрителям.

- Нет, она проиграла.

- Что?

И девушка наносит удар по колену. Парень падает на пол и пытается карабкаться назад. Он не понимает, почему так больно. В глазах пульсирует свет, и он видит над собой стоящую Джейн. В ее руке окровавленный молоток.

- Знаешь, я долго ждала этого момента. Чтобы ты был готов. Я могла тебя убить, когда ты был опущен. Но я не хочу легкой победы. Я буду наслаждаться ей.

- За… За что т-ты? – пытался через страх и дрожь говорить Кит. - Со мной так?

- Прошли десятки лет, а ты думаешь, что я забыла?

- О чем ты говоришь?! – кричит он снизу на нее.

- Ты не «не можешь умереть». Ты недостаточно хотел. Я исполню твою последнюю мечту, на которую у тебя яиц не хватит.

- Пошла ты! Свали от меня!

- Теперь ты понимаешь, каково это было? Этим же сраным молотком ты мог убить меня уже давно, - она злилась, искренне злилась, и по ее лицу потекла слеза. Они смотрят в глаза, и ожидают реакции друг друга. Она вытерла слезу и, замахиваясь в новом ударе, закончила: - А ты так и не извинился за это.

7. Титры

Хороший и действительно нужный товар в рекламе не нуждается. Хлеб, вода, спички. Они всегда нужны. На рекламу любой газировки уходят суммы, значительно превышающие себестоимость продукции. Как минимум в цене товара две трети рекламных расходов. Никто не рекламирует клей, ножницы и изоляционную ленту, пока они не станут ужасного качества и одновременно с этим не заимеют свой бренд.

Безымянный топор хватает рукой, на которой осталось больше пальцев. Уже иступившийся, но все еще хорошо рвущий плоть. Натянутая нить приведёт в движение ловушку, которая заблокирует её передвижение. Такие расставлены на всей территории Китона.

Краситель используется Пищевыми дизайнерами, чтобы из отвратительной пищи сделать то, что будет привлекать каждого, независимо от того, нужен ли на самом деле им этот товар. Вместо льда используется пластик и прозрачную смолу. Вместо воды в рекламе чая используют спирт. А в рекламе запечённой курочки её смазывают золотисто-коричневой краской. Ни о каком вкусе и пользе не может идти и речи. Вся наша жизнь сводится только к психологическим слабостям, которые надолго застревают в голове. А значительную роль играет и не основной продукт. Подкраска фона и освещение оказывают не меньшее значение. Неосознанно мы воспринимаем характер товара. Мы видим его именно таким, каким нам хотят его показать. Красный – энергия и движение. Синий – разум, спокойствие. Зелёный – свежесть и сочность. Серебристый – изысканность и утончённость. Жёлтый – оптимизм и молодость. Оранжевый – дружелюбие и резвость. Простые цвета, простые ассоциации.

Китон намазывается чёрной краской, чтобы показать на себе отсутствие цвета. Одевает солнечные очки, чтобы скрыть единственную часть, которую невозможно спрятать в тени. Из ружья для дартса стреляет в случайные лампы на потолке. Приглушает свет, чтобы с тенями можно было слиться. Чтобы милая Джейн не заметила его. Чтобы для нее это был сюрприз.

- Если не я тебя найду, то ты сама ко мне придёшь, слышишь? – кричит он в рацию. Другая рация лежит у микрофона в рупорной, и голос его раздается по всем огромным залам.

Лозунги в рекламах – еще одна составляющая, которую нельзя упускать из виду. Громкое название, часто в некотором роде задевающее нас за живое, не может не остаться в голове. Воздействие на страх, связанный с адреналином и экстримом. Ты заводишься от этого, в тебе от одной простой рекламы появляется энергия, а всё, чего ты хочешь – это этот товар. Инстинкт самосохранения, безопасность. Товары, которые преподносятся нам в рекламах, где человек спокоен, ему ничто не угрожает, а все невзгоды проносятся мимо - вот, что нас трогает. Мы не получаем настоящей безопасности – мы всего лишь ассоциируем её.

Кит цепляет на себя сцепленные металлические пластины. Он одевается в собственную броню, которая даст ему секундное преимущество, чтобы ответить на выпад своей дорогой девушки. Своей неповторимой и особенной. Которая просто попадет в объятия Китона. Из которых она не выйдет до последнего вздоха.

А что насчёт чувства собственного достоинства? Ущемление гордости? На каждом шагу нам твердят о том, что мы достойны этого продукта, что он обязан быть у нас, потому что мы лучше. И мы ведемся на это, как на истину, не требующую доказательств.

- Дорогая, я признаю свое поражение. Ты выиграла. Ты лучше. – Раздается из динамиков, что трясутся стеллажи в отделе свежего хлеба. – Так приди и забери свою победу.

Нас берут и жаждой власти. «С нашим ***** ты достигнешь любых высот». Проще перечислить то, чем нас нельзя купить. Всё, что кричит нам в лицо – покупает нас, притягивает и делает своими рабами. И выбора нет.

Теперь Китон просто кричит, чтобы она знала, где он. Громкие фразы, пафосные и запоминающиеся. От любви до смерти. От детей и до раскроенного черепа. Он знает, что она будет от него прятаться. Он будет делать это громче, чтобы она от него убегала, случайно оставляя следы. Джейн знает, что он зазывает ее в ловушку. Но кто знает, уворачиваясь от одного капкана, не попадет ли она во второй? Двойная схема. Тройная. И так дальше. И ты уже сам себе не можешь доверять. Ты и сам не знаешь, чего ты хочешь, и кто тобой управляет.

Основными жертвами менеджеров по рекламе являются женщины и дети. Они хорошо внушаемы, и готовы поверить, что им нужен тот или иной товар, даже не разбираясь в доказательствах. На детях же можно сделать целое состояние. Они всего хотят и не знают ценности деньгам. А если они младше десяти лет, то вообще считают любую рекламу и каждое предложение чистейшей воды правдой. Ими можно не просто манипулировать, а играть. Они попадутся в любую ловушку, стоит только в неё пригласить. Как говорится, «Добро пожаловаться в Ад!»

Он замолчал. Стало так тихо, будто тут никогда и не было ни единого звука. Будто из автоматов, где вытягиваешь игрушки, никогда и не доносилась броская и глупая мелодия. И темно. Сон и перезагрузку уже давно отключили. Как всегда, это место исполняет любые желания. Сброс до исходного состояния происходит, когда Джейн или Китон выигрывают один из бесконечных раундов. Еще одну из множества множеств повторяющихся попыток.

Где-то в отделе тюлей и штор что-то зашевелилось. Средь белых тканей, будто призрак. Глаза бегали в поисках разъярённой тени. Проходя сквозь тюли, из-за спины она доставала ножи. Замерла. Сверху на распухшее и поломанное лицо Джейн сползает кусок кружевной ткани, на секунду сделавший ее кровавой невестой.

Он в ожидании. Снова. Это последнее, чем они могли себя развлечь. Больше нет границ. Но уровень этой игры изначально был не ради азарта, а ради обратной ему части – смирения. Перешагнуть пределы допустимого – это главное правило. Поднимать планку душевного спокойствия. Эта игра, в которой в очередной раз ждёшь, что перезагрузки больше не будет. Что ты дашь себя убить или умрёшь сам. И всё это закончится. Мастера уничтожения. Их всевозможными ловушками можно было бы выигрывать целые войны. Но главный противник только развивается. В эту очередную многотысячную попытку закончить игру никто из них не может победить своего главного противника - себя.

Беззвучно разгуливая меж рядов стеллажей, она всматривается в каждый сантиметр пространства, пока не замечает потёкшую краску на банке, и всё становится ясно. Всё это давно пройдено. Сценарии их действий повторяются и смешиваются между собой, чтобы в очередной раз попытаться победить. Она знает, куда идти, Подойдя сзади к самому тёмному месту, она вонзает туда нож. Крик. Но Джейн не победила. Капкан оказался слабо пристёгнут к покрашенному в черный мешку. Он дальше грызет ей руку, оставляя еще меньше шансов на победу в очередном раунде, коих уже давно нет счёта. Свободной рукой Джейн машинально замахивается назад, попадая Китону в живот. Капкан слетает с мешка, и она ударяет им по застрявшему в Китоне ноже. Парень вспорот, как рыба в руках рыболова. Таких Джейн видела много среди журналов о женской моде и вязанию. Парень уже не в силах нанести очередной финальный удар. Капкан защелкивается до конца и падает вместе с кистью девушки.

Кит становится на колени, придерживая вываливающееся месиво. Он облокачивается спиной к стеллажу с художественными принадлежностями, где работала последняя моргающая лампа в супермаркете.

- Я так устала, милый, тебе не передать.

Он вытягивает к ней свои руки, готовые принять в тёплые багровые объятия. Она плакала, как никогда. Джейн садится к нему. Из оставшейся части руки струится кровь, устилая всё вокруг растущим чёрным пятном.

- Я тоже устал, - и они оба замолчали, практически не дыша. – Я устал только разрушать. П-понимаешь? – сбивчиво говорил Кит.

- Знаешь, сейчас, кажется, - она делает большие паузы между словами, набираясь сил. Каждое последующее слово выдавливалось всё сложнее: - Я чувствую себя самым свободным человеком. Как никогда раньше.

- Или как очень давно.

- Для этого мы и умираем, чтобы вновь почувствовать себя живыми. – Закрыв глаза, сказала Джейн. - Хоть это и не видно, но я рада, что мы хотя бы умираем вместе.

- Джей, - из последних сил говорил парень: - А ты не помнишь, что ты хотела нарисовать теми красками?

За кровавыми вдохами могло показаться, что парень посмеялся. Или просто закашлялся. Или у него внутри что-то бурлит.

- Ты все-таки помнишь, родной.

За почти мёртвым шёпотом она еле различила его слова. Он сказал:

- Прости меня. Прости.

Впервые искренне. Впервые не через силу.

- Наверное теперь мы снова стали вместе.

Она лежала и гладила его целой рукой. Его совсем не агрессивное лицо, покрытое черной краской. Такое спокойное, такое родное. Она поцеловала его и прижалась своей с каждой секундой всё сильнее бледнеющей щекой. И когда сердце содрогнулось, пустив последнюю партию крови по телу, ее голова повисла на шее и упала назад. Ее пустые глаза уставились на полку с красками, где моргала последняя лампа.

2. Выход

Ослепительный свет снова загорелся. Они прикрыли их руками и пытались разобрать, что здесь поменялось. Какой-то ужасно громкий и хаотичный гул окружал их. Глаза привыкали к необъяснимо яркому свету. Когда у парня получилось слегка их приоткрыть, он первым делом заметил улыбку девушки. Улыбку, которой, казалось, еще никогда не встречал ранее. Настолько счастливую и сияющую, что невозможно в нее не влюбиться. Она смотрела на него и стояла совсем близко. Он взял ее за руку, а другой рукой тележку. Она положила ему голову на плечо.

И они, наконец, смогли двинуться дальше.

+1
06:30
1501
16:45
Лимб (лат. limbus — рубеж, край, предел) — термин, использовавшийся в средневековом католическом богословии и обозначавший состояние или место пребывания не попавших в рай душ, не являющееся адом или чистилищем. (Википедия)

В рассказе описывается этот самый лимб для двух типичных представителей общества потребления (как я понял рассказ). И заперты они, понятное дело, в супермаркете. Пустом, кроме парочки (которая оказывается не такой уж и сладкой), там никого нет. Продукты восстанавливаются за ночь, как и побитые мордахи возлюбленных, которые от нечего делать спаррингуют друг с другом. Уж лучше б бесконечно отрабатывали разные позы другого толка, гораздо интересней постоянного мордобоя.

Получается этакая вариация дня сурка, только для двух людей. Сюжет не нов, написано, на мой вкус, скучно. С трудом добрался до концовки. Ничего нового и особо примечательного в рассказе не заметил.

Текст нуждается в вычитке. Есть опечатки, повторения слов, корявости и мн. другое.
Больше 6 из 10 я бы не поставил…
Загрузка...
Светлана Ледовская

Достойные внимания