Оберег

Это был первый раз, когда она согласилась принять незнакомую даму у себя дома, а не в центре на Чистых в «Бастет». Но Женщина настойчиво просилась на приём именно сегодня, давая понять, что только Александра может ей помочь и что это очень важно и срочно. Можно было конечно позвонить администраторам и узнать, свободен ли её кабинет, но для этого всё равно пришлось бы общаться с мистером Бастет, который держал на контроле всех клиентов клуба, а лишний раз обращаться к магистру она не хотела. Тем более, что мистер Бастет, проявлял к ней не поддельный интерес и задавал вопросы, на которые она и сама не могла ответить.

Клуб «Бастет» был закрытым пространством, во всех смыслах, экологически чистое поле для коммуникаций, конфиденциальность и безопасность которого гарантировали владельцы и соучредители клуба, уважаемые во всем мире маги высшей категории. Клуб объединял множество разных направлений, предоставляя площадку для людей с необычными способностями, одновременно защищал их от агрессии охотников за душами из низших миров. Клуб соблюдал нейтралитет, никак не позиционируя себя среди светлых или темных магов.

Алекс во всё это особенно не верила, к тому же глубоко в душе считая лукавством позицию владельцев клуба. «Темное, это темное, а светлое это светлое. Разве может быть иначе?», - подливала она масла в огонь дискуссий, в чайном зале, и не дожидаясь, чем закончится разговор, убегала по своим делам.

В «Бастет» она снимала кабинет для массажа, пользуясь техниками первой ступени, полученными от своего Мастера Рейки много лет назад, считая это нетрадиционной медициной, а никак не магией. Так же применяла аромотерапию в комплексе с массажем и кроме того, получив корочку медсестры, гордилась своими знаниями анатомии и тем, что без магии могла определить, где у человека проблема и как обычными, по её словам, руками можно это исправить. Мистер Бастет хмыкал, поднимая брови, и загадочно смотрел на девушку, наблюдая, как потоки энергии струятся из её тонких рук.

«А ты сама не видишь, как ты работаешь?», спрашивал он. Алекс, вздернув нос, парировала «Хорошо я работаю!Есть жалобы?»

Мистер Бастет хмурился. Беспокойство за эту девушку не покидало его. Он видел, как Смерть уже ходила за ней по пятам. И как бы ему не хотелось её защитить, вмешиваться было нельзя.

Дома Алекс принимала редко и только самых любимых клиентов, с которыми было легко работать, с теми, кто не разрушал её маленького пространства в съемной квартирке на Бабушкинской. Денег хватало и на более достойное жильё, но Алекс была не притязательна и привязывалась лишь к своим книгам и скляночкам с эфирными маслами, а доходы тратила на путешествия и дорогую, приятную к телу одежду. Мужчины из её жизни убегали быстро и безвозвратно, не терпя диссонанса смеси сияния чистых глаз с проявляющимся не сразу характером стервы. Но Алекс себя считала почти ангелом и летала в облаках эфиров и благовоний, игнорируя всех поклонников.

Накануне большого церковного праздника Алекс разбудил телефон. Дама, извиняясь за ранний звонок, слезно умоляя принять ее прямо сейчас, объясняя, что номер Александры Григорьевны ей дала знакомая, чей разговорона случайно подслушала.

«Мне сказали, что вы можете делать руками то, что другие не могут, одна надежда на вас», - плакала женщина.

О том, что Алекс делала не только и не просто массаж, знали не многие, но и это её не насторожило. Солнце только просыпалось, освещая комнату первыми лучами и обращение к молодой девушке по отчеству, заставило её отвлечься от дурных предчувствий.

Этот день она собиралась сходить в храм, но решила, что может сходить и попозже. «Люди важнее», - подбодрила она себя и продиктовала адрес в телефон.

Неприятная особа вошла в маленькую прихожую, зашаркав сапогами о коврик на пороге. «Вы разрешаете войти?»

Незнакомка приехала очень быстро и Алекс не успела даже выпить утренний кофе. Пряча зевоту в одну руку, она махнула второй рукой на кушетку в комнате «Заходите.. ». От дамы жутко несло дешевыми духами, которые перебивали какой то неприятный запах. «Мертвечина гнойная, жуть, не думаю, что вытащу такое», опять зевая подумала Алекс.

«А вы попробуйте», - тихо сказала дама.

Алекс не услышала, что ей ответили на незаданный вслух вопрос, и не увидела, что женщина вошла в комнату в больших грязных сапогах, с которых сыпалась грязь, словно та вышла из самого грязного болота.

И уже не вполне осознавая, Алекс усадила эту неприятную женщину на белые простыни кушетки, и не задавая вопросов открылась Потоку протянув к неё руки.

По венам пробежала судорога. Алекс почувствовала, как из её тела вытаскивают, со всеми жилами и мышцами всю её сущность. Она закричала, но не услышала голоса. Тело непослушно скручивалось, выжимая все силы в невидимый сосуд, стоящей над девушкой.

И теперь, пытаясь сохраниться, осознав всю свою глупость и безответственность, она старательно вспоминала, как формировать защиту от демонов.

Где-то внутри зазвучала бабушкина колыбельная, мелькнули хитрые глаза прабабушки, а потом лицо мамы, с маленькой девочкой на руках и строгий взгляд отца.. « Александра, не сдавайся!»

«Вот жеж сильная, тварь» - услышала Алекс, как сквозь туман, где-то уже далеко шипящий голос неприятной дамы.

Защита не сработала. Злобно защелкали и погасли свечи, на пол посыпались камушки защитных браслетов, с грохотом полопались фужеры и подсвечники, с громким хлопком взорвались все лампочки в гостиной. разлетелись на мелкие кусочки по всему дому все стеклянные предметы. В глазах девушки сосуды вздрогнули и расплылись красными пятнами, тело наполнилось ядовитой болью и медленно, словно во сне, она опустилась на пол, стараясь закрыться в шар света, о котором в детстве рассказывала ей бабушка. Но было уже поздно. Ещё пару напряженных попыток вздохнуть, хватаясь за воздух окаменевшими легкими, и она потеряла сознание.

Сердце остановилось. Ещё несколько секунд сознание металось над телом, наблюдая, как стягивается и высыхает кожа. «Я справлюсь. Рано ещё сбегать…»

-У тебя ещё тут дела, - раздалось внутри потухающего сознания.

-Да…, - ответила Алекс

За окном давно стемнело и ночной морозный ветер, тоскливо свистел сквозь щели старых, деревянных окон хрущевки. Где-то за стеной спорили муж с женой, о количестве аперитива к ужину и равноправии в браке. Пожилая женщина на третьем этаже жарила картошку с луком, насвистывая какой то патриотический мотив её молодости. Наверху, на полную мощность включив звук, смотрели прямую трансляцию вечернего богослужения , и казалось, пахло ладаном. Но горький запах дешевого табака, отчетливо перебивал все другие запахи. Это сосед снизу курил на балконе, кутаясь в пуховик тёщи.

В квартире Алекс, обычно пахло разными эфирными маслами и благовониями, но сейчас пахло гарью, старыми тряпками и болотной гнилью.

Едва заметный пульс, медленно вернулся в посеревшее тело. Со страшным хрипом набирая в грудь воздух, Алекс очнулась в своем теле и закашлялась кровью. В квартире никого не было и тишину нарушали лишь громкое тиканье часов, гул соседей за стенами и шорох машин за окном. Все звуки и запахи отчетливо пульсировали в теле, наполняя жизнью каждую клетку. «Жива...». Не вставая с пола, она, дрожащими руками стащила с диванчика рядом одеяло, и натянула его на себя. Одеяло, позвякивая разбитым стеклом прозвенело, словно хрустальный занавес по полу. Всё, антракт. В начале сон. Программку самовосстановления и сон. Потом соль, травы и в лес. Нет. Сразу в лес, в глушь, в родные края, подальше из этого проклятого города.

Проспав сутки, она сложила все основные эфиры и артефакты в рюкзак, покидала туда же запасной комплект белья и пару шоколадок.

Силы возвращались рывками, тело ещё не слушалось, но тепло в руках помогало прокачаться и восстановить себя.

Погрузилась в теплую ванную травами, маслами и солью, она судорожно вспоминала, как женщины её Рода лечили себя, отчаянно собирая в памяти крохи знаний, которые испарились, когда она уехав из деревни. Тело щипало и жгло.

«Я суп. Кровавая Мери..Нет. Кровянка Алекс. Эт ближе. Все остальные ритуалы буду вспоминать на земле, сейчас только молитва и упование, что зачем то я тут ещё нужна. Я Жива. Жива»

Не без труда, достала с антресоли, запасенные на экстренный случай, высокие валенки. Их по наитию приобрела в том году у пожилой бабушки на рынке, зная, что когда-нибудь пригодится. Знала она и то, что уходить надо быстро.

Тёплый кашемировый нежный свитер, с целебными золотыми нитями от знакомой ведьмочки, горнолыжный ярко голубой костюм с прошлого сезона, а поверх широкий непродуваемый черный пуховик с огромным капюшоном. И конечно же бабушкин пуховый платок.

Без вариантов, сохранить тепло сейчас важнее, чем привлекать ментов, явно цыганским нарядом. «С ментами как-нибудь справлюсь, тепло сохранить сейчас важно». - пробурчала себе под нос Алекс и вышла из дома.

На такси до Лося, а там электричкой в спасительный родной лес. Спички, вода, всё по дороге. Остальное не важно.

В магазине продавщица шарахнулась от её искаженного синего лица с красными, словно после побоев глазами. «Спаси Господи! – вскрикнула она, и чуть тише сочувственно добавила, - что ж вы терпите то тирана? Уходите!»

Мысли судорожно прыгали в голове. «Бежать. Как только вернется энергия и виденье, эта тёмная почувствует и придет дожрать меня. Наверное её спугнула служба у набожных соседей, спаси Боже тётю Машу с 6-ого этажа и её глухого мужа, если бы не они… Так. Почему я ещё жива? Я же полностью была открыта, самодовольная дура, шансов спастись практически не было»

Конечно, она слышала от знакомых магов, что в городе промышляют дикие демоны, забирающие все силы начисто, и мало кому удается остаться в живых, но была уверена, что не пустит такую сущность и на порог. «Вот так вот, доверяй людям. А сама то, «зазвездилась» и чуть не сдохла»

Обычным людям такие демоны не были особо опасны. Постояв рядом в метро или автобусе, на концерте или стадионе, сущности направляют мысли людей в нужное им русло, питаясь любыми проявлениями эмоций. А легче всего вытащить гнев. Те, у кого вибрации высокие – лакомый кусочек, и чем сильнее маг, тем больше с него можно снять силы и тут уж можно вобрать всё. А демоны посильнее и за душу поборются.

Под скамейкой электрички гудел обогреватель, периодически начинающий истерично тарахтеть, заглушая стук колес. По мигрени это било нещадно, нозато было тепло. Сейчас, когда тело выпотрошено, Алекс всё время мёрзла, и не смотря на непрекращающуюся головную боль, она выбрала теплый вагон.

Через каждую станцию в вагон заходили торговцыжурналами, ручками, игрушками и прочим мелким товаром, громко голося в микрофон.

«Как хорошо, что у меня сейчас нет сил на проклятия, иначе этим людям бы не поздоровилось, - металось в её голове, - Ага, разгребай потом за свой срыв, вовек не отмолишь, хорошо ещё с чебуреками никого нет»

Выехав на рассвете, к обеду она уже добралась до автостанции. Пришлось часик померзнуть, дожидаясь автобуса, который курсировал до её деревни раз в день. Последний раз она тут была 8 лет назад.

Прабабка Александру в детстве звала Алечкой. Древняя, сморщенная старуха всё время улыбалась, показывая голые десны и бормотала что-то себе под нос, лукаво глядя из под мохнатых белых бровей на правнучку.

Позже отец стал звать её Алекс. «Александра не Алечка, посмотри на неё!» Александра росла пацанкой, предоставленная себе и лесу, в котором отец работал лесничим. Мать ушла рано, двое суток проорав, пытаясь родить ей младшую сестру. Но та оказалась упрямее Алечки, и не вздохнув ни разу, осталась в утробе, забрав с собой и мать.

Алечка с детства научилась общаться с животными и смело ходила из леса в деревню, где на окраине стоял дом её двух странных бабушек. Они рассказывали внучке про свойства трав и ягод, про силу земли и неба, про внутренний очаг и предопределенность пути, про силу Рода и про ответственность. Но всё же с отцом ей было спокойнее, что-то тревожное шло от бабушек, и Александра интуитивно избегала серьезных разговоров на взрослые темы.

Как ушла прабабушка Алечка не помнила, это было ещё до смерти её матери. Через несколько лет после матери ушел и отец. Ушел в лес и не вернулся. Закончив сельскую школу, Алекс стала собираться в город, поступать на медсестру. Бабушка качала головой. Это была статная худощавая женщина, с неприметным лицом, тихим голосом и пронизывающими серыми глазами, бездонные колодцы мудрости и силы. Одним взглядом она останавливала медведя у порога и сворачивала в дугу обнаглевших пьяниц, пытающихся грабить их запасы. Такие же глаза были у Алекс, но пока ещё в них плясал огонь безрассудства и не было той жестокости. Не умела она и так управлять людьми, не умела и не хотела.

На протоптанной от автобуснойстанции дорожке снег весело скрипел, а заходящее за горизонт зимнее солнце искрилось на снежном покрывале полей желто-розовым огнем. В серых бездонных глазах Алекс блестели слезы, не то от мороза, не то от возвращающихся сил. Родная земля несла её, будь то по воздуху.

Однажды, в такой же вот морозный день, приехав на зимние каникулы из института, Александра застала бабушку, лежащую на печи. Тело высохло, нос заострился, как у птицы, а впавшие глаза, едва сверкали лампадкой тихого пламени.

«Через три дня сожги меня в печи, как есть. Не омывай. В чем покину тело, в том и отпусти. Сожги и уезжай. Когда придет срок, я тебя буду ждать тут. А как дождусь – развей над рекой»

Эти слова возникли в её голове вместе со слезами радости от встречи с родной землей, захлестнув волной воспоминаний, спрятанных в потемках подсознания.. Едва удержавшись на ногах, она ускорила шаг. Силы вернулись.Виденье вернулась. Вернулась боль, страх, злость…Пришло и понимание. Зачем она тут

Где то за горизонтом, в нескольких минутах полета от деревни, её свет почуял демон и уже летел сюда..

Времени совсем мало. Уже задыхаясь, она бегом бежала по заснеженному полю, перепрыгивая огромные сугробы, перелетая, разгораясь всё сильнее, отдавая все свои возвращающиеся силы на то, чтобы поскорее добраться до печи, где ждала её бабушка, где ждала её вся сила Рода.

В серых глазах Алечки горел огонь. Деревянная дверь распахнулась сама навстречу хозяйке.
«Я принимаю твой дар!»,- прогремел голос последней ведьмы.
Оберег рода, тёмный не ограненный рубин, который носила каждая женщина её рода, сияя огненным светом, словно раскаленное железо, разбрасывая пепел вышел из праха печи и приблизившись опустился на шею Александры, обжигая кожу.

Взгляд её стал суров и печален. Перед её взором возникли образы всех колен рода, сероглазых ведьм. За спиной садилось в заснеженные поля алое солнце, а холодный зимний ветер развевал прах догорающего демона.