Зловещая долина

То утро должно было стать самым ярким, шумным и многообещающим для всех жителей столицы Островного королевства. Мало того, что день, наконец-то, выдался солнечным, как блистающая ювелирная витрина на фешенебельной улице, так ещё ожидалось прибытие в порт лично правителя страны. И хоть всячески поддерживалась и массово распространялась версия о символичности присутствия Короля в вертикале чиновничьего менеджмент-аппарата, о красивой традиции - реальная его власть, защищаемая структурами глубокого государства, была незыблемой.

Среди собравшихся рабочих, толпились и обыкновенные зеваки, держа перед глазами смартфоны. Через них они видели гигабайты информации из дополненной реальности, пропускали её в себя и тут же забывали. Миллионы единиц каждодневного контента позволяли им оставаться слепыми всезнайками в сиюминутном тренде.

Прохладный морской бриз врывался в старые кварталы, тяжело пропитанные тысячелетиями истории - для приличия вычесанной и выведенной в свет через удобные, для правильного восприятия, художественные произведения: фильмы, книги, игры, учебники, остроумные цитаты и поговорки о «старом, добром Королевстве».

Работники порта, обычные служащие, дети, родители, да и просто по случаю затесавшиеся туристы привлечённые терпким запахом давно ушедшей эпохи, фотографировались, выкладывали снимки на свои странички в Фейкбуке, подписывали их, смеялись, кушали, громко выражали эмоции и нетерпеливо приплясывали на ногах. Звучала реклама, ненадолго прерываемая музыкой, сновали продавцы еды разных видов и размеров; многочисленные репортёры и блогеры вели прямые трансляции, перехватывая друг у друга лучшие места. Повсюду были следы ожидания величайшего события.

О событии говорили уже целый месяц. Королевская Островная биржа - один из традиционных центров экономики цивилизационного общества - даже перешла на работу в круглосуточный режим, лишь бы не потерять ни малейшей возможной прибыли. Все котировки ползли вверх, отчаявшиеся медведи с позором отступали. Это было наверху пирамиды, внизу же мелкие торговцы пополняли запасы сувенирной продукции, готовясь заработать несколько месячных норм за праздничную неделю и скорее потратить, пока не украла инфляция. Жизнь била ключом.

Наконец, показались первые шикарные автомобили. Вся медийная братия засуетилась, бросилась им наперерез. Прилизанные, металлические силуэты машин, буквально парили над каменной брусчаткой, так плавен был их ход. Бесшумным ножом они разрезали толпу следуя к выделенным им местам стоянки. С иголочки одетые шофёры в белых лайкровых перчатках, с неповторимым снобизмом распахивали задние двери. Поодаль, простые люди сконфуженно наблюдали, как блогеры буквально визжали от экзальтированного восторга. Блогеры же знали, что настоящие ценители их работы, истинное «поколение сегодняшнего дня», щедро награждали каналы высоченными рейтингами, равно доходами, поэтому совершенно не стеснялись в бурности выражаемого восхищения. В конце дня они смогут забыться в дурмане вечернего отдыха.

Из тёмных недр «эксклюзивных салонов», выделанных «искуснейшими мастерами из тончайших материалов» стали сонно выплывать самые известные, успешные, почитаемые и восхваляемые средствами массовой информации жители всего цивилизационного мира. То были величайшие мыслители, модные писатели, неравнодушные активисты, совестливые правозащитники, успешнейшие блогеры, свободные художники, bestseller-актёры, топовые учёные и другие многочисленные медийные известности из списка ТОП-100. Интеллектуальный свет нации, волей или неволей известный каждому обывателю.

О высокой представительности подъехавшей публики говорило то, что из чёрного, сверкающего в лучах солнца, как отполированный ботинок, бронированного лимузина вышел известнейший активист. «Перевернувший современный мир», показавший «многочисленные грани свободы и самовыражения», «духовный наставник» и вдохновитель тысяч последователей, ставших главными экспертами и советниками во всех областях человеческой деятельности, создатель Постмодифицированного сообщества - мистер Гмон. Именно он первым открыто заговорил о том, что меньшинства больше не нуждаются в защите, ведь они давно стали естественным, разнообразным, уникальным и здоровым большинством. Пора дать им спокойно жить, сосредоточившись на новых вызовах современного, успешно модернизированного мира. Может показаться странным, но ещё двадцать лет назад такие разговоры велись на ведущих каналах страны. Теперь же этот сухонький старичок, с истасканным многочисленными приёмами лицом, находился на заслуженном отдыхе. Помимо этой эпохальной фигуры были персоны и меньших масштабов.

Вопреки обыкновению, не смотря на потенциальную угрозу со стороны толпившегося люда - этих слуг непросвещённого ханжества, чьи антикоролевские заговоры каждодневно, в ярких репортажах, разоблачали пронырливые, скользкие журналисты, - никто из подъехавших элит не пожелал отсиживаться в шикарных бронированных автомобилях. Слишком важным для страны был сегодняшний день, чтобы привычно прятаться в безопасности индивидуальных скорлупок. К тому же Король позаботился о своих подданных, выставив усиленную охрану.

Одетые в специально пошитые для такого случая платья, окутанные ароматами персонально подобранных парфюмерных букетов, с ухоженными руками, нежными шарфами поверх изящных шей, самыми лучшими своими улыбками, подчёркнутыми полутонами губных помад и модного макияжа - интеллектуалы вышли на отцепленную пристань наслаждаться видами, беседовать, улыбаться и чувствовать внутри себя гордость за выстроенный их усилиями современный, свободный от фарисейских предрассудков мир. «Женщины» и «мужчины» - все они давно стали персонами выделяющимися на фоне друг друга лишь усилиями личных стилистов; и речи их были о новых даровитых модельерах, новых коллекциях, новом имидже Короля и новых удовольствиях – неиссякаемым водопадом разукрашивающих будни.

Солнце уже высоко стояло в небе, интеллектуальная публика выпила не по одному бокалу прохладительных напитков, когда, в окружение пышной свиты, прибыл Король. Хрусталь полетел из рук на брусчатку, раздались аплодисменты. Король сдержанно кивнул, лично поприветствовал мистера Гнома пожатием его сухонькой руки и расположился невдалеке от взращенной элиты. Место пребывания Короля было очищено от портовой грязи, выделяясь, как сияющая лысина на затылке среди густой черноты крашенных волос. Конечно, как и полагается, Короля оградили от всего, что могло навредить его изрядно пожилой персоне, включая лазурное полотно неба.

- Эм, - эмкнул он, когда удобно устроился под шатром и огляделся по сторонам. Его первый помощник многозначительно посмотрел на второго помощника. Второй помощник вдруг превратившийся в пружинистого робота, цокнул каблуками и прикрикнул на обслугу. Те засуетились и принялись что-то делать.

Интеллектуальная элита, замолчавшая в клубах подобострастия, наблюдала за своим покровителем, с чьего благоволения поддерживались их утехи.

- Эу, - недовольно снизу-вверх посмотрел король на первого помощника, когда его желание не было исполнено. Тот понял свою оплошность и мигом бросился лично её исправлять, не забыв наградить второго помощника изничтожающим взглядом; тот пошатнулся, поправил воротник на рубашке, сглотнул.

Излишние излишества, мешавшие королевской особе, были убраны, остальные оставлены. Король довольно щурился на солнышке, благодушно ожидая когда его пригласят произносить речь. У него было великолепное настроение, а потому он никуда не торопился. Сегодня всё величие его страны должно было прогреметь на весь мир.

И вот час настал. Искусный оратор, выписанный из лучшего института ЮША Inc., входящего в тройку престижнейшего рейтинга научного журнала «Ползучая лига», пружинистой походкой прошёл мимо короля. Не забыв кивнуть ему, поднялся на сцену. Король, удивлённый таким фривольным приветствием, едва заметно сморщился, но тут же губы растеклись в благостной улыбке — всё-таки представитель ЮША Inc. - светоча и хранителя их праведного образа жизни.

Голос светоча голубем полетел по всему Островному королевству. Он провозглашал о незыблемости величия и традиций Островного государства, напоминал о славных днях справедливого колониального правления, о свободе принесённой всем угнетаемым на всей планете: в Африке, Индокитае, Океании! О благе финансовых пирамид подаренных ими миру четыреста лет назад, - сидящий позади Король важно кивал головой. Всё это была святая правда. Светоч говорил о многочисленных свершённых научно-социальных открытиях островных финансистов, создавших государство всеобщего благоденствия, учёных модифицировавших, улучшивших человека; тактично пропустил последующие события, когда подданные короля вместе с самим королём лишились независимости, в ходе проигранной политической многоходовки. Хитрость Островного королевства оказалась бессильна перед грубым нахрапом бывшего сюзерена.

Закончил следующими словами:

- Внимание! Вни-мание! Его Высочайшее Высочество - Король VI!

Толпа недовольно загудела, но глас её был заглушен мощными динамиками. Высочайшим и справедливейшим указом Короля, для поднятия духа подданных, такие колонки размещались ко всякому его публичному выступлению. Король не слышал ни динамиков, ни гула толпы — так далеко от них располагалось трибуна, хотя, может быть, он был просто непоправимо ветх и глух.

- Браво! Брависсимо! Виват! - доносились до него исступлённые крики фальшивого восторга интеллектуалов. Светоч ЮША Inc. скривился — политтехнологии здесь застряли в прошлом веке, а про имиджмейкеров наверняка даже и не слышали. Хорошо, что через семь часов полёта он вновь окажется в кампусе своего родного института.

Под тяжестью ответственности за финансовое здоровье страны Король говорил не внятно и с трудом. Толпа продолжала недовольно гудеть, динамики заглушали её шум голосом правителя:

- Наши злопыхатели…. Они увидят…. Мощь…. Величие…. Рад представить…. Жемчужину короны.… Это событие…. С алмазных времён…. Со старой доброй колониальной эпохи... Возвернуть утраченное……

Лучший оратор из лучшего института Демократии глянул на часы, вежливо кашлянул. Король споткнулся на полуфразе и заторопился — он помнил, что ещё необходимо было переговорить на счёт очередного транша кредитной помощи.

- Никто не представляет…. Мы держали в строжайшей тайне…. Итак!

Наконец, Король вытер со лба проступивший от волнения пот, с облегчением опустился на трон. Спустя минуту из-за мыса показалось то, ради чего все здесь собрались. Материальное воплощение истинного островного величества и гордости за исхудавший призрак власти над океанами. Огромный, белый как перина, океанский лайнер. Жемчужина Островной короны. Построенный на коммерческую помощь в виде льготных кредитов Международного фонда содействия бывших патронов ЮША Inc., он являл собой истинно капиталистическое зрелище.

«Равенство» - гласила надпись на его борту. Светоч нахмурился и глянул в сторону Короля. Король близоруко прищурился, попросил бинокль, брови его поползли вверх. Первый помощник задрожал крупной дрожью, второй - хлопнулся в обморок; третий, не отвечающий за название корабля, поняв, что карьерный рост его возобновился, почувствовал небывалый душевный подъём, побежал за краской.

Толпа зашевелилась, в каждой руке появились смартфоны, защёлкали затворы: «Равенство» заглянуло в их страну. Лайнер был огромным и шикарным. Казалось, что взорвали золотую гору и самую тяжёлую и большую её часть заставили плыть по океану.

Даже непримиримо настроенные рабочие на секунду почувствовали незваный ветерок гордости - довольно холодный, вышибающий мутную слезу; затем с новой силой принялись гудеть, видя собственными глазами украденное с помощью мошеннических, но легализованных финансовых инструментов инфляции, своё благополучие. Интеллектуальная элита, в дружном порыве вытянули селфи-палки и принялись фотографировать самих себя на Его фоне. Вспыхнуло несколько ссор за лучший кадр.

Когда «Равенство» причалило к пристани, третий помощник, не забывая оглядываться на Короля, лично взлетел по трапу на судно и принялся распекать матросов. Вскоре две фигуры спустились на верёвках вниз, исправлять имя корабля. В работу включились спец. службы. Произошёл временный сбой в работе смартфонов, заблокировавший работу камер и повредивший внутреннюю память. Подтверждая высокие стандарты сервиса, на все смартфоны, подвергшиеся неожиданному сбою операционной среды, от корпорации-производителя, базировавшейся в ЮША Inc., пришли сообщения с искренними извинениями и уверением, что специалисты уже ищут решение проблемы, но, к сожалению, данные восстановить не удастся.

Светоч удовлетворённо положил телефон в брюки и цокнул: всё всегда надо делать лично.

Суета и ажиотаж быстро спали. Интеллектуальная элита в полном составе прошествовала на борт Главенства. Король в расстроенных чувствах, ободряемый похлопываниями по плечу и спине светочем ЮША Inc., уехал в загородное поместье, а лайнер покинул порт. Направлялся он в трансатлантический переход к бывшей колонии.

Величественный пейзаж бескрайнего океана омывающего берега сиротливых островов, результат миллионов лет работы Природы, быстро наскучил. Лишённый яркой клиповости роликов из интернета, он не мог привлечь к себе внимание пассажиров верхних палуб. Они стали расходится по каютам, предвкушая целую неделю неудержимого веселья. На нижних палубах никто не уходил. С тяжёлым сердцем покидали они свою иссушённую, обездушенную родину. С острой тоской и неясной надеждой на будущее смотрели они на дымку удаляющихся островов. То были самые обыкновенные люди, желающие обычной жизни, вместо искусственной пестроты центра перевёрнутого сверх наголову цивилизационного мира.

*******

Вполне естественно, что на таком огромном корабле верхние две палубы полностью были заняты цветом островной нации, какой её желал видеть король. Все они в той или иной степени были гендерно-улучшенными, что соответствовало новым философским гмо-представлениям о человеке, как об уникальном надвиде «сверхчеловек». Помимо этого все они обладали безусловной личной свободой, разбавленной вывернутыми понятиями о достоинстве, не стеснённой архаичными границами лицемерной морали или, тем более, совести. Без этих обязательных качеств, они не смогли бы добиться как яркой славы, так и высокого положения в цивилизационном обществе.

Помимо элит на второй палубе некоторую часть кают удалось занять и более радикальным слоям общества, стоявшим на грани дозволенного: многочисленные гомосексуальные, трансгендерные, свингерные, инцестные и другие традиционные семьи.

Были и такие, о каких старались не упоминать, стыдливо включая для них в анкеты подпункт «другое». Все они, как предки многовековых притеснителей равенств и свобод, не принеся извинений и не изменив свой порочный уклад жизни в угоду современным ценностям, представляли собой угрозу нацбезопасности, а потому не поднимались выше огороженной, тщательно охраняемой, третьей палубы.

Поскольку океанский лайнер был построен в соответствии с высочайшими корпоративными стандартами качества, а маршрут разработан при участии лучших морских навигаторов-советников ЮША Inc., то он полным ходом наткнулся на рифы; сверхпрочный метал, выплавленный невидимой рукой в горниле «рыночной» экономике дал слабину, пробоина оказалась большой и вскоре «Главенство» должен был пойти ко дну.

Поданный сигнал «SOS» мгновенно ушёл в кабинеты воротил финансовых рынков, где ему должна была быть дана оценка влияния на накопленные капиталы и котировки ценных бумаг, после - предприняты превентивные меры защиты достаточного характера для сохранения финансового спокойствия, а затем - перенаправлен в службы спасения для оказания незамедлительной помощи терпящим бедствие. Действия были утверждены и проработаны, возможные риски оценены и признаны низкими, а потому попавшим в затруднительную ситуацию пассажирам опасаться было нечего. Начавшаяся было паника, с истинно островной невозмутимостью была пресечена после десяти одиночных выстрелов в воздух и нескольких очередей, чуть выше голов представительной публики.

- Первыми только женщины и дети! – разнёсся зычный голос помощника капитана.

- Женщины и дети! – повторил он правило неизменного вот уже сотни лет устава.

Дети, спасая свои жизни, не забыв захватить тяжёлые чемоданы, ринулись к первоклассным шлюпкам, со всеми удобствами и обязательной точкой доступа в интернет; все они были хорошо осведомлены о своих правах, рассказанных им ещё в подготовительных классах начальной школы.

- Без вещей! Всё застраховано! - гаркнул помощник. Публика зароптала: невиданная жестокость! Недопустимо! Даже здесь – посреди Атлантического океана общецивилизационные ценности должны строго соблюдаться!

Помощник капитана закусил чёрные усы. Что правда, то правда. Сквозь зубы он бросил матросу:

- Пустить.

Вскоре три шлюпки с детьми были спущены на воду. В их богато-отделанное нутро поместилось ровно шестьдесят семь детей с первой и второй палубы и сто тринадцать чемоданов. Погрузившись в воду, шлюпки опасно закачались, грозя в любую минуту зачерпнуть океанской воды и затонуть раньше, чем «Главенство». Но истинные дети эпохи, не готовы были на такой исход. Лайнер мог утонуть, но они обязаны спастись со всеми своими сбережениями. На их окрик, помощнику капитана пришлось приказать спустить дополнительно ещё две пустые шлюпки, для перегрузки части вещей. Вся процедура заняла долгое время. Корабль тонул. За всей суетой снизу наблюдали пассажиры прочих палуб, быстро и без проволочек погружавшиеся в анахронические, резиновые шлюпки, с плоскими и твёрдыми скамейками, без каких либо удобств и интернета.

Наконец вещи были распределены и шлюпки, приводимые в движение электрическими двигателями, медленно поплыли прочь. Почувствовав себя в безопасности, дети принялись скорбеть, плакать перед селфи-палками и, переключившись на фронтальную камеру, цифровым зумом выискивали своих родителей, с бессильной жадностью наблюдавших, как их отпрыски, воспользовавшись законными правами цивилизационного общества, гарантированно спасли свои жизни.

- Ещё женщины и дети есть?! – трубным голосом разорвал трагический момент расставания помощник капитана.

Призыв улетел в толпу персон, встретив там лишь скривлённые услышанной неучтивостью лица.

- Разве вы не видите, что нет?! – фальцетом грубо возмутился известный мыслитель, политический беглец с Востока. Символ вечного сияния свободы и борьбы за справедливость, едва спасшейся из варварской страны, узник совести и жертва режима.

- Хорошо. Хорошо, - вглядываясь в лица с исказившимися женскими чертами, улучшенными под современные тренды руками высокооплачиваемых пластических хирургов, помощник какое-то время тянул. Никто из лиц не отозвался.

- Хорошо! Всем матросам, на корабле, - крикнул он, поднеся рацию, - если женщины и дети погружены в шлюпки, приступаем к погрузке мужчин.

- Стойте! Почему это мужчин? - басом осведомился афро-островитянин с высокой, аккуратной грудью, ухоженной бородой и кожей чёрной, как чернила ночью, - что за пещерные, абсолютно не толерантные манеры, помощник? Мы не на третьей палубе находимся и не на варварском Востоке. Извольте свериться с очередностью погрузки в шлюпки согласно всем гендерным вариантам.

- Да! - подхватили в толпе.

Пока помощник капитана соображал, пытаясь вписать возникшую задачку в морские законы, одна бойкая феминистка крикнула:

- Понятно, что следующими должны идти мы, - и уверенно направилась к шлюпке, отчего сразу получила неожиданный тычок в зубы от афро-островитянина.

- Ай! - всхлипнула она, удивлённо уставившись на обидчика. Тот и сам не ожидал от себя сработавшего рефлекса, ведь он с отличием окончил курсы «правильных манер». Чтобы как-то извиниться, прежде всего перед самим собой, он затряс рукой с растопыренными пальцами, как будто стараясь ускорить высыхание лака, а на глазах его выступили искренние слёзы. Тихо заскулил.

- Что вы делаете?! - закричал матрос, замахнувшись топором.

- Отставить! - скомандовал помощник капитана, - вы будете отвечать за это! - в порыве морской романтики попытался вступиться он за обиженную.

- За что «за это»? – огрызнулся афро-островитянин, - Она же феминистка. У неё равные права с этими - мужчинами! – тут лицо его скривилось, - На суше я ещё в суд на неё подам, за ушиб руки! Руки у меня очень слабые, за ними требуется особый уход!

- Эм, - мгновенно оценив, не было ли им сказано что-то лишнее и не были ли оскорблены чьи-либо права, помощник с облегчением решил, что он заботился не о женщине, как о женщине, а о здоровье пассажира, обратился к ней:

- Вы феминистка, это так?

- Да, - надула губы феминистка.

- Тогда простите, вы не можете идти сейчас.

- А кто может? - прищурилась она, примериваясь, как бы отомстить мужиковатому ледибою.

Помощник капитана уверенно отчеканил:

- Женщины и дети.

- Да, но детей уже давно нет! - крикнул белый пансексуал указывая рукой на шлюпки вдалеке, где блестели глазки камер на смартфонах.

Ими велась прямая трансляция через «Бинокль». Дети мигом вырывались в топы просмотров интернета, принимали соболезнования и грустными стикерами отписывались на потрясённые эмодзи зрителей. Кто-то уже прямо из шлюпки успел подписать контракт с новостными каналами, предоставляя эксклюзивную картинку и комментарии очевидца – ребёнка! - разыгрывающейся трагедии. К тому же, все они были потенциальными сиротами, что придавало их трансляции дополнительной остроты и повышало гонорары.

- Тогда женщины! – упорствовал помощник, закалённый до этого в тысячах походах на специализированных морских тренажёрах.

Феминистка опять сделал шаг вперёд.

- Не феминистки! Простите, мадам, но ваши права уравнены с мужскими, а они поднимаются в шлюпки в последний момент.

Корабль тонул; на его верхних палубах разыгрывалась современная драма, впоследствии описанная многочисленными свидетельствами, украшенная надрывными фильмами, пронзительными «графическими романами» и наградами.

Пока же:

- Но вы же сами уже приглашали мужчин, ха! - нашла лазейку феминистка.

- Эм, - стушевался помощник.

- Помощник! Я требую шлюпку!

- Шлюпку! - подхватили в один голос феминистки, почувствовав, что пришло время действовать. У них был нюх на такие моменты.

- Как же! Шлюпку вам! Пустите, пойдём мы, - в первый ряд протиснулась плотная кучка плечистых женственных транссексуалов, - юридически мы приравнены к женским персонам. Так что если кто и должен идти следующим, то мы!

- Только после нас! – окрысились феминистки.

- Ну уж нет! - обиженно крикнули пансексуалы.

Ситуация обещала выйти из-под контроля. Всё гендерное разнообразие принялось бороться за свои права. Скандал назревал нешуточный. Помощник капитана вовсе не хотел оказаться в его центре.

Действительно, пока шлюпки низших палуб, покидали тонущий корабль, в порядке известной очерёдности, причём уже грузились мужчины, первая и вторая палубы, практически в полном составе, шла ко дну вместе с Главенством. Никак нельзя было определиться, кто же должен грузиться сейчас. Началась новая волна паники. Оставлены были приличествующие манеры, отброшены маски торжества свобод и толерантности, проявилась главная сущность просвещённой элиты – надежда на коварство и силу. В первую очередь, конечно, на силу. Персоны биологически сохранившие женский подтип, стали выдавливаться мужскими.

- Тихо! - крикнул помощник, бахнув, для острастки, из револьвера три раза подряд.

Тишина восстановилась, но ненадолго:

- Так кто должен сейчас по очереди идти? - задал кто-то совершенно не праздный вопрос.

- Будьте любезны, - вмешался мистер Гмон, мигом успокоив толпу. Он устал стоять и наблюдать, как взращенный интеллектуалы дерут друг другу волосы и царапаются. Он страстно желал наконец-то сесть – хоть в шлюпку, хоть просто на удобный, кожаный диван, что, всё-таки было предпочтительнее; здоровый эгоизм заставил взять ситуацию в свои руки.

- Как нам известно, мир не состоит только из чёрного и белого. И между базовыми наборами «мужчины и женщины» есть ещё как минимум пятьдесят градаций серого, если вы мне позволите такую аллюзию. Всё-таки классика. Точнее я хочу сказать гендерного и психопатического разнообразия, конечно. Поэтому хотелось бы, всё-таки, услышать от помощника капитана чёткий плана действий, кто должен идти первым.

- Но! - возмутилась опять феминистка, хлюпнув носом, из которого вновь шла кровь. Как истинная провокаторша она не знала границ. Рядом стоял ледибой с наливавшимся фингалом.

- Позвольте, - мягко, но с авторитетом заметил мистер Гмон, - кажется, вы со мной хотели согласиться?

- Да, - сквозь зубы признала она. Никто не допускал и мысли пререкаться со столпом, на котором покоилось всё их благополучие. Таких дураков не было.

Мистер Гмон улыбнулся:

- Я рад. Ну, а пока мы все не пошли ко дну кормить акул, если они тут водятся, всё же хотелось бы приступить к эвакуации, не так ли уважаемый помощник капитана?

- Но я не обладаю…

- Я знаю, что вы не обладаете. Но кто-то же обладает?

- Думаю, что капитан.

- Отлично! Тогда пойдёмте к нему, - добившись своего, улыбнулся мистер Гмон, - и прикажете этим прекрасным матросом держать всех на мушке, пока мы отсутствуем. Надо же, почти вся третья палуба эвакуировалась, а мы ещё нет, - весело подметил мистер Гмон, - где это видано?! Позвольте облокотиться об вас, всё-таки я старик! - ситуация на закате лет доставляла ему явное удовольствие.

Тем временем в отстреливаемой, герметичной каюте, капитан удобно расположился в шикарном, кожаном кресле. Напротив него стоял столик из красного дерева на трёх ножках, вырезанных в форме львиных лап; на нём стояли коньяк, вызволяющий из Капитана умилительную улыбку, и тонко нарезанные сыр с лимоном. Ароматы бутылки заполнили каюту, в то время, как Капитан, придаваясь мыслям о славно проведённых последних трёх днях пути, от чего его мягкое, опухшее лицо краснело ещё больше, спокойно дожидался, когда последний пассажир так или иначе покинет корабль, чтобы катапультироваться, как того неукоснительно требуют морские, - незыблемые, как девятый вал, - законы. Капитан всегда покидает судно в последнюю очередь.

Помощник позвонил в дверь. Капитан нахмурился, прежде чем открыть, проверил на планшете, что до критического уровня воды к его каюте далеко.

- Слушаю вас, - недружелюбно сказал он помощнику, но тут же исправился, когда увидел у своего порога мистера Гмона, - какая честь!

Мистер Гмон слегка поклонился, тем самым выражая своё почтение к этому опытному и, вне всяких сомнений, отважному Капитану столь огромного и шикарного лайнера, к сожалению, тонущего по несправедливому стечению обстоятельств.

- Прошу вас, прошу, присаживайтесь.

Чуткий помощник капитана понял, что это было сказано не в его адрес, оставшись стоять у входа. Капитан запер дверь, проверил герметичность.

- Итак, что вас привело ко мне? Почему же вы ещё не в спасательной шлюпке? Вы должны были бы эвакуироваться самым первым! Такая личность! Такой масштаб!

- Покорно вас благодарю, - учтиво поклонился мистер Гмон, - к сожалению…

- Капитан, мы не можем проводить эвакуацию, - по-морскому прямо отчеканил помощник, резко перебив гостя. Капитан скривился.

- Почему не можете?

- Видите ли Капитан, есть некоторые трудности, разрешить которые не представляется возможным без вашего непосредственного участия, - ни капли не стушевавшись пояснил мистер Гмон, благородно показывая, что в данной ситуации он не склонен винить зарвавшегося помощника. Все были на нервах.

Капитан важно приосанился, щегольски накрутив на палец пышный локон завитых волос. Он благоразумно предпочёл выслушать мистера Гмона, а не неотёсанную речь грубияна помощника. Мистер Гмон любезно согласился рассказать суть проблемы.

В ходе обстоятельного рассказа, планшет осведомил Капитана, что корабль ещё на полметра погрузился под воду.

- Скверно, - из одного угла рта в другой, перекинул электронную трубку Капитан, совершенно безвредный, как заверял табачный производитель, густой пар повалил из ноздрей, ушей, рта, - скверно. Скверно, - теребил он золотые локоны, контрастно сочетающиеся с нарочито грубой, густой бородой настоящего морского волка и плотными бровями.

- Может быть, есть какие-нибудь инструкции на этот счёт, Капитан? – вкрадчиво спросил мистер Гмон.

- Инструкции? Есть. Подайте мне ту папку. В сейфе.

Помощник поднёс капитану «Экстренную папку». Тот аккуратно вскрыл её до блеска отточенным канцелярским ножиком с рукоятью из слоновьего бивня. Бивень принадлежал последнему африканскому слону, убитому с чрезвычайным пафосом Королём, когда тот был ещё молодым принцем, а потому ножик представлял собой необычайной стоимости редкость. Мистер Гмон уважительно приподнял брови.

- Подарок Его Величества, - как бы между прочим заметил Капитан.

Вскрыв папку, Капитан нахмурился ещё больше. Вскоре он пропал за клубами розового дыма с приятным ароматам особого сорта клубники.

Однозначно, Капитан покорил старческое сердце мистера Гмона, воспламенив в нём прежнее сластолюбие. Мистер Гмон приоткрыл рот, влажные губы его заалели.

- Скверно, - раздалось из-за дыма.

- Какие-нибудь особые указания? – с придыханием уточнил мистер Гмон.

- Да, в случае внештатной ситуации, нам необходимо предпринять всё возможное, для минимизации финансовых и репутационных рисков акционеров нашей судоходной компании.

Мистер Гмон понимающе кивнул:

- Я полагаю, что мы это уже сделали?

- Да, сигнал «SOS» на биржу подан. Но эвакуация первых двух палуб не проведена в достаточном объёме, в то время как нижние, влияющие лишь на статистическую, справочную информацию, а не на реальные финансы, почти полностью опустели. Помощник! Почему нижние палубы почти все уже в шлюпках, в то время как ценная, уважаемая публика всё ещё на борту терпящего бедствие Главенства?

- Причина…

- Причину я знаю! Мистер Гмон изволил доходчиво её объяснить. Я спрашиваю вас - почему не были предприняты меры по предотвращению подобной ситуации?!

Помощник капитана замолчал. Чтобы сгладить праведный гнев Капитана, мистер Гмон мягко сказал:

- Капитан, я думаю, что всех нарушивших Ваше распоряжение, можно будет наказать после, в том числе и радикалов с третьей палубы, совершенно по свински, бросивших нас всех тонуть. Сейчас же я полагаю, во имя нашего спасения, что могу предложить Вам решение, скромно придуманное мной.

- Какое же?

- Все мы понимаем – разрешите? – Капитан кивнул и мистер Гмон ловко подхватил ломтик сыра, облизнул губы, - понимаем, что ситуация слишком серьёзная и требует безотлагательного решения, в то же самое время мы не можем взять на себя бремя, провести разграничивающую линию между персонами, пассажирами первой и второй палубы. Это было бы не в духе нашего старого доброго королевства. Мы не разграничиваем людей, являясь, по сути своей, великодушной нацией.

- Конечно.

- Но какая-то схема эвакуации должна быть.

- Безусловно.

- Вы должны связаться с Островом, пусть парламент выработает решение!

- Блестяще!

- У меня есть связи, смею полагать, что они могут вам потребоваться, - мистер Гмон вопросительно посмотрел на Капитана.

Капитан с облегчением выдохнул. С этой минуты ответственность перекладывалась на других, он мог спокойно продолжить чаепитие.

- Так и сделаем. Мистер Гмон, я надеюсь, что вы не откажитесь присутствовать здесь до самого конца. Уверяю вас, что каюта герметична и никакой опасности вам не угрожает.

- Но как же другие пассажиры?

- Мы… я их всех спасу! Слово Капитана!

Мистер Гмон с тяжёлым сердцем и занятой бокалом рукой - согласился.

- Помощник! Свяжите меня с радистом. И да, сколько у нас ещё есть времени?

- Корабль крепок, капитан. Думаю, до полуночи протянем.

Капитан кивнул. Корабль тонул.

*******

Приняв доклад от Главенства, на суше сразу же поняли всю неоднозначность сложившейся ситуации. Из мягких перин, был экстренно поднят парламент, потребовавший срочного отчёта о происходящем от судоходной фирмы - резидента ЮША Inc. Там обещали всеобъемлющую помощь и для тщательного изучения ситуации отключили телефоны. Прознавшие об этом спекулянты вывели из ночного оцепенения финансовые рынки, вновь активизировались медведи, быки защищались. Акции начали скакать, вверх вниз с сокрушительной скоростью, что впоследствии войдет в историю запада, как «королевское ночное родео» и будет изучаться во всех начальных школах.

Нижние, верхние и средние палаты чиновников заняли свои места. Настроение у них было хуже некуда, ведь они оказались на грани разрушения привычного порядка. Все были раздраженны до крайности. Вопрос требовал незамедлительного решения. Дело могло обернуться циклопическими масштабами катастрофой и взято на вооружение восточным врагом, как ещё одно - пусть фейковое, но очень неудобное, - доказательство о несостоятельности западного уклада.

- Уважаемые члены палат господинов. Все вы кратко ознакомлены с возникшим казусом. Прецедентов ранее не было, – взял высокую ноту представительный господин из верхней палаты. Он представлял собой древнюю и глубокую ветвь наследственной надзаконной власти, как и все здесь присутствующие, наделённые таковой по праву рождения.

- Для начала, думаю, каждый согласится, что необходимо несколько прояснить дело.

Господины закивали, кто-то спешно поправлял напудренные парики.

- Для этого мы вызвали военно-морского министра.

Все перевели взоры на сидящего по струнке военного. Прямого и несгибаемого, как честь и доблесть островных королевских военно-морских сил, курирующий и гражданскую флотилию. Тот с достоинством прошёл в центр овального кабинета.

- Уважаемый министр, как так получилось, что морские законы не были приведены в соответствие с современными нормами и правами, из-за чего ни в чём ни повинная, как всем совершенно ясно, судоходная фирма вынуждена защищать свои честь и достоинство? - с пролоббированной подсказки, пришедшей на планшет от представителя судоходной компании, поинтересовался господин.

- Дело в том, что ранее это не требовалось, - спокойно держал ответ военно-морской чиновник.

- Почему не требовалось? – спросил советник короля по юридической благоустроенности жизни подданных, рьяный гмонофил.

- Потому что у нас нет флота уже как пятьдесят лет. Последний корабль – баржа «Владычество» - был сдан на металлолом в счёт уплаты очередного взноса по погашению коммерческой помощи от ФАРС ЮША Inc., оказанной нам для успешного преодоления банковского кризиса.

- Хм, в самом деле?

- Так точно, - со всей уверенностью подтвердил морской министр.

- А чьи же тогда корабли, стоят в наших доках, ходят с нашим грузом в наших территориальных водах под нашим флагом и защищают наше спокойствие?

- В доках ЮША Inc. на нашей территории под протекторатом ЮША Inc., стоят суда ЮША Inc., перевозящие груз ЮША Inc. и защищающие свои интересы по всему цивилизационному миру, куда имеет честь входить и наше королевство, - отчеканил министр, - в соответствии с Трансатлантическим равноправным партнёрством, мы не имеем права владеть флотом.

В полном составе палата господинов принялась обсуждать удивительную коллизию о присутствии министра военно-морских сил и отсутствия таковых сил.

Корабль тонул.

В итоге было принято постановление о незыблемости и величии королевских традиций; его торжественно подписали господины и скрепили печатью. Почётный пост был сохранён. Обсуждения продолжились. Спустя какое-то время в палату господинов забежал испуганный клерк и озвучил новое послание Капитана: «Погружаемся. Ждём инструкций».

- Нельзя тянуть! – в порыве страсти воскликнул молодой господин из нижней палаты, - На нас лежит великая ответственность в данную минуту! Мы не можем запятнать нашу безукоризненно вычищенную историками честь! Являясь праведнейшей нацией на планете, мы должны структурировать всё наше гендерное разнообразие и справедливо распределить последовательность эвакуации.

Даже самые старые господины горячо закивали головами, парики съехали с лысых голов. Раздались аплодисменты. Члены палат господинов почувствовали витающий над ними дух всей нации.

Начались споры, прения, компромиссы. Вездесущие финансовые котировки на время замерли. Медведи довольно потирали лапы, небольшая передышка была им на руку – отыгрыш не за горами. Быки тяжело дышали. Наконец порядок очередности был определён и направлен капитану: последними должны были покинуть судно третьи и более нижние палубы, как «недостойные преступники, гнусностью своей покусившиеся на власть Королевства и лишь великой милостью Короля остававшиеся на свободе». Затем список исправили, о чём незамедлительно осведомили капитана. После - вновь отредактирован, когда за дело взялось самое сильное лобби посттрансгендерных меньшинств, - и опять отправлен капитану судна.

Из-за всех проволочек уже опускавшуюся шлюпку по второму варианту списка пришлось поднимать обратно наверх и перегружать её согласно третьему списку очерёдности. Капитан, выказав мужество, вышел из каюты, чтобы самолично выразить поддержку и проследить за исполнением высочайшего королевского указа.

- Я останусь на корабле до последнего! Только когда последний из вас отплывёт на достаточное расстояние, только и только тогда я покину «Главенство», - гордо сказал он.

Персоны заохали, заахали, кто-то прослезился героизму отважного Капитана, отметив его безупречный вид, поразительно белую форму с обтягивающей сильные ноги юбкой и золото вьющихся локонов; особо чувствительные из интеллигентов закатили глаза, живо представив, как такая личность пойдёт ко дну и уже набросали первые картинки к новым мелодраматическим романам.

Сполна приняв порцию аплодисментов, Капитан глянул за борт с недовольством заметив, что вода подобралась к верху нижних палуб. Лайнер больше чем на половину погрузился в тёмные воды океана. Следовало поторопиться. Именем Короля он приказал вернуться на корабль эвакуированным в полном составе низшим палубам. Не дождавшись исполнения, он откланялся и торопливым, припрыгивающим шагом зацокал в каюту, оставив за старшего своего помощника.

Мистер Гмон терпеливо дожидался в каюте, с достойной стойкостью присутствуя при ужасном событии. После третьего бокала, он в сладком порыве кокетства хотел было вернуться к пассажирам, уверяя Капитана, что только своим видом придаст им сил. Капитан же горячо заверял, что с пассажирами всё утрясено, а его каюта полностью автономна и герметична, поэтому они в хорошей кампании самих себя проведут время до прихода спасателей.

Всё-таки инженерные менеджеры современного лайнера сработали гору роскоши плавучей. Нехотя, цепляясь за шикарную жизнь под солнцем, отсек за отсеком, она погружалась на дно. Вода уже лизала пустую третью палубу. Её пассажиры давно сидели в шлюпках, кутались в общие пледы, согревали меж себя озябших детей и молились. Приказу Капитана даже и не подумали подчиниться. Их взору представлялись удивительные картины: батареи пустующих лодок весели на двух верхних палубах, матросы и помощники, сверяясь со списком, требовали истинных подтверждений о принадлежности к данному гендерно-психиатрическому типу, чья очередь была садиться в шлюпки.

Наконец, к облегчению Атлантического океана, державшего на своём хребте растленную роскошь лайнера, «Главенство» затонул. Все были спасены, последняя шлюпка с матросами успела отплыть на безопасное расстояние, чтобы не быть затянутой воронкой. Каюта Капитана отстрелилась от лайнера, причинив досадливые помехи интимному настрою внутри.

Шли часы. Наступила ночь. Велась трансляция в «Бинокль». В комфортабельных шлюпках вспыхивали клочки озлобленности, персоны нервничали, мёрзли, заботились о личном пространстве. И весь этот шипящий серпентарий грозился подать в суд, считая себя невинными жертвами неслыханной гендерной сегрегации в гуманистическом, равноправно-толерантном мире.

В отличие от Главенства - сигнал «SOS» не утонул, не затерялся в кабинетах финансистов. Он был услышан.

В дымке блеклого утра, на горизонте показались громадины кораблей на термоядерном ходу, научно-исследовательской экспедиции варварского Востока. Среди элит началась паника и на своих разрозненных лодках они поплыли куда глаза глядят, в то время, как сплочённая команда обычных людей замахала спасителям руками.

Вместе с поднявшимся солнцем, на королевство опустил свои яркие щупальца невиданный скандал, с радостным воодушевлением подхваченный экспертными блогерами. Воспрянувшие медведи захватывали биржу. Девяностолетнему королю, в двенадцатый раз за восемь лет, пересаживали донорское сердце.