Кем ты будешь, когда уйдёшь?

Мальчик сидел в своей уютной детской постели, закутавшись в одеяло практически с головой. Только блестящие любопытные глаза, хитро сощурившись, и почти не моргая, смотрели в упор на бабушку. Та принесла ему в комнату большую кружку с горячим молоком и хрустальную вазочку с посеребренной ручкой, полную сладкого душистого мёда.

Малышу сегодня нездоровилось.

За окном – середина долгой зимы. Он, как и все мальчишки шести-семи лет, обожал носиться там во дворе, лепя снеговиков, катаясь с горки или играя в снежки с другими детьми примерно своего возраста. А морозы-то нынче ударили крепкие. Да и ветер не подкачал, дул свирепо, гулко и продолжительно, заставая врасплох вывернувших из-за поворота прохожих, срывая с разгоряченных ребятишек головные уборы, вынуждая согнуться в три погибели и отвернуться в другую сторону, защищая лицо от ударившей наотмашь промозглой стужи. Вот тут-то и находили свою мишень снаряды врагов по игре. Один, два, а то и несколько снежков одновременно врезались в цель сразу со всех сторон. Снег жег щеки, залетал за шиворот, таял в растрепавшихся волосах пока ты, практически ничего перед собой не видя, и при этом весело и задорно хохоча, пытался водрузить свою шапку на положенное ей место. И так раз за разом, весь день напролёт, пока не сгущалась вокруг вечерняя тьма, не зажигались один за другим по всей округе фонари, и кто-нибудь из взрослых не выходил, наконец, на улицу и не разгонял галдящую детвору по домам.

А сегодня его туда не пустили. Еще утром мать всего на секунду, собираясь убегать на работу, бросила на него один обеспокоенный взгляд. И как, спрашивается, все мамы умудряются такое чувствовать? Её ласковая рука легла на его лоб и показалась вдруг отчего-то особенно нежной, очень прохладной и освежающей. Мама, охнув, убежала в другую комнату, а следом в дверях появился отец, уже в пальто и с повязанным вокруг горла шерстяным шарфом, и его рука в свою очередь легла на лоб мальчика.

- Ох, дружище, - невесело протянул он. – Да у тебя ведь и верно температура!

Родители засуетились. Стали решать, кому придётся не пойти сегодня на работу, а остаться дома и вызвать доктора, который осмотрел бы его и поставил верный диагноз. Отец, оказывается, завершал сегодня очень важную сделку и уже очень опаздывал. Мама тоже разводила руками – она уже оставалась дома на позапрошлой неделе, когда нездоровилось младшей сестрёнке. Если она продолжит в том же духе – руководство не станет этого больше терпеть и дело может дойти до увольнения.

Ситуацию спасла бабушка. Появившись незаметно и практически бесшумно и даже не задав ни единого вопроса о том, что собственно случилось, она просто спокойно сказала:

- Вам двоим уже давно пора. А вам, молодой человек, - теперь бабушка повернулась к мальчику, - я советую немедленно вернуться в постель. И не вставать до тех пор, пока я не разрешу. За это мы, быть может, обойдёмся без доктора. Идёт?

Он, конечно, был очень расстроен, что сегодня ему нельзя на улицу – к своим друзьям. Но еще куда более неуютной представилась ему перспектива общения с доктором, который будет донимать его расспросами, заставлять то дышать, то не дышать, совать глубоко в горло деревянную лопаточку - от этого его, как правило, сильно тошнило! А под конец он назначит ему с десяток болезненных уколов прямо в мягкое место. Такое развитие предполагаемых событий его уж тем более не радовало ни капельки.

Малыш послушно ретировался в свою комнату и юркнул под одеяло.

Родители ушли, а бабушка, первым делом сунув ему градусник и поглядев на результат, обеспокоенно всплеснула руками и взялась за него всерьёз.

Время летело незаметно.

Температура у него, между тем, поднялась еще выше. Затем упала. А потом, видимо, снова принялась расти. Бабушка хлопотала над ним без устали, потчевала водой с какими-то горькими таблетками, давала сладковато-кислые порошки. Он и не думал отказываться, потому что за это она поила его ароматным чаем, и рассказывала ему разные забавные истории.

Время перевалило уже далеко за после полудня, когда кризис, наконец, миновал. Лоб мальчика покрылся крупной испариной. Жар во всём теле ушел.

Он и сам не заметил как ненадолго, но довольно крепко заснул.

Когда во сне мальчик огляделся вокруг, то в изумлении увидел, что в проёме двери его комнаты сидит огромный взъерошенный пёс. Сидит и смотрит в упор прямо на него. Нет-нет, он ни на секунду, ни капельки не испугался этой большой собаки, хотя и совсем не разбирался в собачьих породах. Пёс не скалился на него, не рычал. Даже наоборот. У пса был очень добрый и по щенячьи преданный взгляд. Увидев, что мальчик обнаружил его появление в комнате, пёс, мягко ступая большими лапами, подошел к нему ближе. Обнюхал, ткнувшись мокрым носом прямо в нос мальчика. Потом сел у его постели положив голову на его правую руку, поверх лежащего на ней одеяла. Малыш высвободил другую руку и стал гладить пса по мохнатой голове и чесать его за ушами. Тот был на седьмом небе от такого обращения и даже на минутку от удовольствия прикрыл глаза.

А когда глаза собаки снова открылись, мальчик ясно увидел, как по лохматой, слегка взъерошенной морде пса, бусинкой стекает слезинка. В маленькой лучистой капельке умудрилась отразиться половина комнаты – и шкаф с книжками, стоящий у стены, и настольная лампа с резным абажуром, и он сам, лежащий в своей постели с прохладным компрессом на лбу.

- Не плачь, - сказал ему мальчик. – Я скоро поправлюсь. Чего ты плачешь?

И пёс ответил ему. Ответил таким знакомым, таким долгожданным и трогающим за душу голосом, что мальчик от радости и сам тихонько заплакал.

***

- Эй, - уже некоторое время спустя услышал он голос бабушки. – Ты чего это там скуксился? Температура-то у тебя уже почти до нормы упала. Ну, может, накатит еще разок-другой понемногу, а потом и вовсе отпустит. Так что ты не переживай. На поправку идешь. А я тебе вот, как раз, горячего молока с мёдом принесла. И не вздумай у меня тут реветь. Мне плаксы-то совсем ни к чему. Мне с плаксами, слышишь – скучно становится.

Мальчик утёр рукавом пижамы, проступившие на его ресницах слезинки, прогоняя вместе с ними остатки недавнего сна, и уселся в постели, натянув одеяло до самого подбородка. Бабушка поставила поверх его коленей небольшой поднос, а на него чашку с дымящимся молоком и вазочку с мёдом.

- Пей аккуратно, - назидательно сказала она, - Чтобы не обжечься.

- Хорошо, бабушка, - кивнул мальчик. Взяв ложечку, он намотал на неё густую спиральку янтарного мёда и ловко отправил в рот, умудрившись не растерять ни капельки. Бабушка одобрительно хмыкнула.

- А теперь молочком припивай. Вот так. Молодец ты у меня какой! Пей, пока оно тёплое, чтобы как следует прогреться, - ворковала она. – Пропотеешь, как следует. Поспишь. А назавтра, глядишь, всю твою хворь как рукой снимет.

***

Был уже вечер. Мальчик слышал, что родители вернулись с работы и негромко переговариваются между собой в соседней комнате. Бабушка запретила им заходить сегодня к нему.

- Вам завтра еще на работу, так что нечего ходить тут всем гурьбой туда-сюда да бациллу эту цеплять. Я его за день-два максимум на ноги поставлю. А вы не влезайте лишний раз. За малой вон лучше следите (это она о его младшей сестре), а не то, не ровён час, тоже сюда сунется. Не хватало еще нам, потом всей семьей сопли ковшом хлебать!

Родители ей не перечили. Все очень любили бабушку, очень её уважали. Отец попросил маму передать ему пульт, забубнил телевизор.

И зачем они это смотрят, прислушиваясь, думал мальчик. Лучше бы мультфильмы включили. Так ведь нет – опять эти свои «последние известия». И какие они последние? Каждый день – одно и то же. Экономика. Мировая политика. Законы. Какая-то там инсляция… или инхляция. Он ровным счетом не понимал, о чем говорят все эти серьёзные мужские и женские лица с телеэкрана. Почему взрослые так любят на это смотреть? Им так сильно нравятся все эти сложные непонятно что обозначающие слова?

Хорошо хоть бабушка сегодня не стала, как обычно, присоединяться к ним, а вернулась обратно в его комнату. Она придвинула поближе к его постели старое кресло и взяла в руки вязание, мимоходом поглядывая на мальчика поверх очков.

- Можно, я у тебя кое-что спрошу? – вкрадчиво поинтересовался он.

- Ну конечно, мой милый. Спрашивай. Я вот как раз сейчас сидела и думала, что бы такое тебе рассказать перед сном.

- Бабушка, - начал мальчик. – А кем ты станешь, когда уйдешь?

Её глаза неуловимо переменились, тонкие морщинки на лице заострились и стали как будто глубже, и теперь бабушка, не отводя взгляда ни на секунду, смотрела прямо на него.

- Что ты имеешь в виду? – спросила она, а спицы без движения замерли в её руках.

- Ну,… Кем ты будешь, когда уйдешь? – снова спросил у неё мальчик. – Вот дедушка, когда ушел от нас в другой мир, стал большой и красивой собакой.

- Аааа… - по её губам скользнула грустная улыбка. – Так вот ты это о чем. Собакой стал, говоришь? А ты сам-то, откуда об этом знаешь?

- Он приходил ко мне сегодня, во сне, и сам всё рассказал. Объяснил, что можно будет выбирать - кем станешь. Он стал таким вот большим лохматым псом! – он показал, не скрывая восторга, насколько большим. – Очень красивым!

Бабушка рассмеялась. Смех её наполнил комнату едва уловимым щемящим звоном.

- Да, всё верно, - сказала она. – Ты ведь знаешь, что твой дедушка всегда очень сильно любил собак.

- А ты?

- А мне, например, больше нравятся кошки. Знаешь, что? А стану-ка я такой же большой и пушистой белой кошкой! Что скажешь? Как думаешь, дедушке понравится?

- Ух, ты! – в глазах малыша горел неописуемый восторг. – Конечно, понравится!

- Ты в этом точно уверен? – продолжала смеяться бабушка, а спицы уже снова начали свою замысловатую игру в её ловких руках. – А то ведь люди-то поговаривают, что кошки и собаки друг с другом никак не ладят?

- Ерунда! – уверенно воскликнул мальчик. – Дедушка тебя обязательно узнает! Он же тебя любит!

- Точно? А вдруг другая кошка к нему придет? Не перепутает часом?

- Да ну ты что, Бааа! – смеялся он. - Другую он того… Ну в общем облает как следует! Ему только ты нужна, не беспокойся!

- Ну, тогда решено! Тем более что кошкой я буду просто замечательной! Ты мне веришь?

- Конечно, бабушка!

Они с ним еще довольно долго так разговаривали. Шутили о том и о сём. За окном была уже непроглядная чернота, только искрился причудливыми узорами иней. Бабушка погасила верхний свет и зажгла не столе лампу.

Потом, уже засыпая, мальчик попросил, чтобы она прочитала ему какую-нибудь сказку. Желательно, в который уже раз, «про Крошку Енота и о Том, кто сидит в пруду». Но бабушке не нужна была его книжка сказок. Его любимую сказку она и так давным-давно знала наизусть. Она всё продолжала вязать, рассказывая ему эту сказку. Настроение у неё в этот вечер было особенно хорошее. А когда, завершив свой рассказ, она повернулась чтобы пожелать ему спокойной ночи, малыш уже крепко спал.

***

Дедушка встретил его там, где и был прежде. Большой, красивый лохматый пёс ласково, но в то же время настойчиво тянул мальчика за рукав пижамы, требуя, чтобы тот встал, наконец, с постели и пошел следом за ним. Мальчик прошлёпал босыми ногами по полу прочь из своей комнаты в гостиную и там, на миг застыл в замешательстве.

Прямо перед ним на диване, где вся семья по обыкновению смотрела телевизор, лежали два огромных искристых волка. Самец и самка. Нет – опять же вовсе не страшные. Напротив – он замер от восхищения, настолько они были великолепны. Малыш без всяких ненужных слов знал, что это его отец и мать. А между ними, неуклюже перекатываясь с боку на бок, что-то мурлыкала очаровательная маленькая панда. Его сестра.

Они ждали его здесь для того, чтобы он смог их узнать. Чтобы показать ему – кем они станут, когда уйдут.

Но на лице мальчика застыла обида.

В его душе разрасталась непонятная, неведомо откуда взявшаяся, тревога.

Всё же было в порядке. Всё было хорошо.

Но вместе с тем что-то было очень не так.

Почему сейчас?

Они что, собрались уйти от него? Уйти все вместе? Одновременно?! Почему вдруг сегодня, сразу? Ничего не сказав ему?!

Что он сделал!?

Он готов был уже расплакаться, но лохматый пёс всё тянул и тянул его куда-то дальше. И, в конце концов, мальчик поддался. Сделав еще четыре, или пять шагов вперёд, он очутился напротив большого зеркала.

В первую секунду он испугался.

Оттуда, из зеркала, кто-то недружелюбно, с тревогой взглянул на мальчика. Непонятный зверёк смотрел очень обиженно и грозно, поэтому малыш не сразу узнал его. Но потом…

О чудо! Это же он! Он сам! Сам его любимый Крошка Енот!

Крошка Енот улыбнулся своему отражению в зеркале, и ТОТ, кто стоял в отражении дружелюбно и радостно улыбнулся ему в ответ…

***

Он открыл глаза, пробудившись от этого тревожного и странного сна. Лёжа в постели в тишине своей небольшой комнаты мальчик еще не верил, что всё это ему только почудилось.

Бабушка тихонько дремала, по-прежнему сидя в кресле рядом с ним и уронив вязание себе на колени.

Это был просто сон.

А телевизор в соседней комнате всё также монотонно бубнил что-то ему неведомое и совсем непонятное. Что-то о неутихающих беспорядках, об искусственных - кем-то нарочно выдуманных - страшных болезнях, о возобновляющейся гонке вооружений, и об опасности приближающегося начала новой мировой войны.