Светлана Ледовская

Встречный ветер Вселенной

Встречный ветер Вселенной
Работа №407

Это началось очень давно. Не помню точно, но стукнуло мне тогда лет четырнадцать, не больше, и подружка у меня появилась на год младше – соседская девочка. Родители у нее были верующие, и она, соответственно. Часто мы с ней на разные религиозные темы беседовали. Говорили и о Боге, и о жизни после смерти. Но так, по-детски еще. А однажды она берет и выдает мне:

– Знаешь, Дима, я, когда умру, не хочу ни в Рай, ни в Ад. Я хочу к Богу…

Вроде бы эти слова должны были натолкнуть меня на размышления. Так и произошло. Помню, я тогда задумался. Мне показалось, что эта фраза попахивала сектантским душком, но ведь с одной стороны сделала этот вывод девочка сама. Без подсказки взрослых. И при этом будто бы их ей кто-то нашептал. Кто-то потусторонний. Впрочем, это не важно, о чем я тогда подумал. Потому что потом со мной происходили вещи куда более странные и пугающие.

Эта девочка погибла вскоре после нашего разговора. Машина сбила. И даже не на трассе. Не такой уж глупой она была, чтобы играть там, где опасно. Нет. Пьяный водитель въехал в остановку. Автобус там ждала целая толпа. Пострадавших было много, а погибла только она. Очень надеюсь, что она попала туда, куда хотела… не в Рай и не в Ад.

Потом на моем жизненном пути попался еще мальчик-аутист. Как мы с ним встретились, не так уж важно. Тот вообще говорил мне такое, что и писать об этом страшновато. Тогда мне впервые показалось, что кто-то или что-то из другого мира, не знаю какого, потустороннего, тонкого, загробного (не разбирался я тогда особенно в этом), пытается со мной связаться. Будто бы сама Вселенная через таких людей мне звонит. А люди эти для нее будто проводники – средства связи. Вот сидит он рядом, и тут из другого измерения через него «дзыыыынь»… Надо только успеть трубку снять, и начинается вещание темных пророчеств. Только это меня нисколько не радовало.

Мальчик-аутист умер где-то через месяц после нашей последней беседы. Кровоизлияние в мозг. Я даже подробностей не знаю. Да и зачем они мне? И только тогда я уловил эту закономерность. Проводник должен непременно умереть. Потом еще не раз люди, даже просто прохожие раз и скажут мне что-то необычное, такое, чего и в книжках умных не прочитаешь. Я даже узнавать о них не пытался, о прохожих этих. Не хочу знать. Вдруг они уже мертвы? Впрочем… они точно мертвы, все…

Страшно. Мерзко на душе. Будто я в их смертях виноват…

– Вот смотрите. Если любое число поделить на само себя, будет один? – пришло очередное сообщение.

– Ну, допустим. – Я сел ближе к монитору.

– Ноль это число? – не унимался мой собеседник.

– Число. – Интрига все нарастала.

– Любое число? – попытался уточнить он.

– Любое, давай, договаривай. – Я ерзал на стуле.

– Так вот, если мы ноль поделим на ноль – получится один!

– На ноль делить нельзя, это закон! – возразил я.

– Правильно, а мы делим не на ноль, а число на само себя.

– Ну, и к чему ты клонишь?

– А к тому, что если отсутствие всего, пустоту, поделить на саму себя, получится один. Значит, Вселенная возникла в результате деления пустоты самой на себя…

– Вовсе не значит… Ты делаешь слишком вольное допущение… - Говорю, а сам понимаю… Вот опять. Снова со мной заговорила она – Вселенная.

Странная она дама, скажу я вам. Напрямую со мной связаться не хочет, а посылает этих посредников. И сейчас еще раскрыла секрет своего рождения. Сколько их было? Проводников. Сколько их еще будет? Надо это прекращать! Я хочу, чтобы потусторонний мир связался со мной напрямую, а не через людей. Бедный парень, тот, кто мне это написал. Он скоро умрет. Мне кажется, еще одной смерти я не переживу. Может еще можно все изменить! Ведь если Вселенная говорит через них со мной, вдруг только я смогу помешать проводникам умирать?

Купил билет на ближайший рейс до его города. Поднимаюсь по трапу. Скоро сяду в самолет. Хочется поскорей спрятаться в теплом салоне, а то всепроникающий январский ветер сегодня на редкость пронизывающий. Особенно на взлетной полосе ему никто не мешает атаковать с огромной силой. Так и норовит подкараулить и выскочить из-за угла, когда я выхожу из автобуса и пробегаю, подняв воротник, к трапу.

Сажусь возле окна. Замерз сильно. Может от холода так лихорадит. Нет, пора признаться себе – боюсь. Боюсь не успеть. Боюсь, что станет полузнакомый мальчишка очередной жертвой моего инфернального романа.

Пора уже поставить точку в наших отношениях с моей капризной дамой. Или она поговорит со мной лицом к лицу, или… А что или? Но спасти посредника необходимо! Надо хотя бы попытаться.

Как только решил его спасти – приходит спокойствие. Это почти как в самолете. Страшно только когда взлетаешь. А наверху так спокойно.

Что это за парень такой, что открыл свой дикий «закон деления»? Откуда он появился? Не такая уж обоснованная у него получилась гипотеза. Любой мало-мальски сведущий в этом вопросе ученый-математик разнес бы его теорию в пух и прах. Но это не важно. Я знаю другое – он очередной проводник.

Две недели назад мне написала моя бывшая ученица. Я еще студентом был, когда занимался с ней математикой. Подружились мы с ней. Потом общались иногда, уже после того, как ЕГЭ ей помог сдать. Потом она пропала, не писала три года, кажется. А недавно появилась, пишет, как ни в чем не бывало. Дмитрий Сергеевич, говорит, вам непременно нужно с моим парнем пообщаться. Он такой умный. Согласился, пообщался. А этот парень… оказался очередным аппаратом для связи с потусторонним миром.

Пора бы, наверное, мне рассказать о себе. Откуда я, где учился, и почему со мной разговаривает Вселенная? А есть ли разница? Где-то учился, где-то работал. Все мы где-то учились и где-то работали. Кто-то до сих пор работает, ну, или учится. Это не новость. Правда, мне хватает денег на самолет, чтобы лететь в другой конец страны. Да, не смотря на то, что жизнь моя полна мистики, это не помешало мне выучиться на экономиста и начать свой бизнес. Несколько продуктовых магазинов в Подмосковье приносят мне неплохой доход. После института даже в науку хотел пойти, но потом мне объяснили, что мистике там не место, и стал изучать все сам. Докапываться до правды. Узнавать, как потусторонний мир с нами связывается. Столько философов перечитал, да разных оккультных книжек, что не сосчитать.

Но вернемся к главному. Зачем она со мной разговаривает? Я не знаю ответа на этот вопрос. Взяла да заговорила. Может потому, что мне это интересно. Люди неравнодушные к миру, к его происхождению, наверное, Вселенной ой как нужны.

Только плату Вселенная за такие звонки берет слишком большую. Не любит она как-то тех, через кого связывается. Или наоборот сильно любит, и к себе забирает.

Час до посадки, а я уже предчувствую беду. Ведь внимание Вселенной направленно именно на меня. А еще боюсь того, что сейчас какой-нибудь пассажир спереди повернется ко мне, заглянет в просвет между спинками сидений и скажет что-то вроде: «Любовь – это бесконечное движение первородного света». Мне опять станет страшно. А куда уже больше?

Январский ветер. Он провожал меня в Москве, он встретил меня здесь. Иркутск – большой город. Такси едет слишком долго.

* * *

– И все же вечность – шикарная штука! – полтергейст переставил фигуру на шахматной доске.

– Не знаю. Для тебя может и так, – возразил его собеседник, тоже не совсем живой человек.

– Понимаешь, в вечности не думаешь о конце, – продолжил полтергейст, – а там, когда ты еще жив, вопрос, что ждет тебя после смерти, сильно напрягает.

Они сидели в пустой квартире за шахматной партией. Двое мертвых. Один – домовой, по-научному – полтергейст, другой – хм... У него весьма странная профессия даже для загробного мира – настройщик. И что же он такое настраивает? Оборудование? Нет. Зачем мертвым какое-то оборудование? Он настраивает людей. Делает из них передатчики. Чтобы через них вещала она – Вселенная.

– И вот чего я еще понять не могу, – продолжил домовой, – зачем ты этого беднягу мучаешь? Разве так уж обязательно настраивать людей именно вокруг него? Пусть бы себе болтали с каждым, кто готов слушать.

– Мне говорят – вот и делаю! Может только он один из всех и готов слушать. Откуда я знаю. – Начинал настройщик выходить из себя, – я тоже, когда жил, думал, что мертвые все знают. Или хотя бы не все, но очень многое! Но это не так! Это как на работе в первый день. Думаешь, вокруг тебя одни умные люди, а потом, месяца так через два, понимаешь, что это не так. Все обычные. Все вокруг. Так же и после смерти. Питаешь надежды. Думаешь – умру, спрошу у Бога. Спрошу у Вселенной. Спрошу у кого угодно.

– А что спросишь то? – недоумевал домовой.

– А… не важно!

– Оно и правда. – Домовой насмешливо скалился, – сложно тебе, это мне хорошо.

– Неужели? Ты ведь тоже над хозяином этой квартиры издеваешься. Только у меня издевки более глобальные.

– Я не издеваюсь, просто живу у него. Квартиру охраняю. Знаешь, сколько раз он газ выключать забывал? – усмехнулся домовой, – если б не я, все! Весь дом бы давно на воздух взлетел! А подшучиваю над ним очень редко, когда совсем скучно!

– Тоже вообще-то не садист, работа такая. – Ему так тошно, глядеть не может ни на доску, ни на домовика. – Думаешь – умрешь и больше никогда не будешь работать. А тут раз и на тебе! Снова работенку дают. Задания какие–то посылают. И тексты, от нее, от Вселенной. А твоя задача этот текст через живущего там на Земле воспроизвести. И абсолютно не объяснили, как! Делай, как хочешь. А главное – зачем?

– Ходи давай.

– Ну вот, с мысли сбил…

– Вот и настрой себя снова на мысль, ты же настройщик, – попытался поддеть полтергейст. Не в бровь, что называется, а в глаз.

– Поганый я настройщик. Передатчики мрут как мухи. Только настрою, только сигнал поймаю – и через пару недель перегорит. И поделать ничего не могу. Сколько не пытался. Интересно, за такое с работы могут выгнать?

– Не знаю, за столько лет не выперли, может, это норма. Я со своей не уйду, хоть гони! Пусть только попробуют! Что только про нас не говорят на Земле. Что мы свой дом, где жили… эм… при жизни, не можем покинуть. Вранье! Уходи, – когда хочешь. Возвращайся и снова уходи. Только работу выполняй. Дом охраняй, да не шали особо!

* * *

Стою у двери. Жму на кнопку звонка, и слышно, как за дверью по квартире гуляет мелодичное эхо.

– Мужчина! Подождите! Вы родственник? – Соседка парня выглядывает в дверь.

Точно, сейчас что-то произойдет. Или уже произошло! Проклятое такси!

– Нет, здесь мой друг живет, Егор. Я к нему прилетел. Вы его знаете?

– А Егора нет, – женщина смотрит сочувственно, – умер Егор. Позавчера с моста упал. Говорят – сам, да не верит никто. Хороший парень был… этот, музыкант! Да вы и сами знаете…

Рука опускается сама. Снова. Всю свою жизнь бегаю так от аппарата к аппарату. От одной телефонной будки до другой. Опять не успел! Зачем? Почему она так жестоко использует людей, а потом выкидывает на помойку отработанные сосуды? А я? Зачем ей я? Какое мое предназначение?

– Зачем я тебе, слышишь!? – кричу я на весь подъезд. Женщина торопливо отступает. Может, приняла меня за сумасшедшего. А может нет… ведь горе такое, а Егор мне тоже не чужой.

– Мужчина… вы не переживайте так, утешает она. – Но и ходить к ним не стоит. Мать паренька совсем плоха… у нее и так два инфаркта было. А тут такое горе навалилось…

Выбегаю из подъезда. Мчусь что есть сил по тротуару вдоль оживленной трассы.

– Хватит! Хватит! – ору в пустоту. Уже голос сорвал. А мороз только помогает, – поговори со мной лично, ты! Я не хочу больше смертей!

Но она, похоже, не слышит.

Второй день в чужом городе. Ведь могу улететь, да не хочу. Не хочу больше – слушать, слышать, говорить с кем-то. Если быть одному и молчать – быть может, она перестанет «звонить»?

Сижу в сыром подъезде и никак в себя прийти не могу. Еще чуть-чуть и стану бомжом. Пусть так, лишь бы люди не умирали из-за меня.

* * *

Любил настройщик время с полтергейстами проводить. Кушать бессмертным все равно не надо. Спать тоже. Одеваться тем более. Они ведь не чувствуют холода. Мертвый – идеальный работник. Но вечность еще и скучна. Надо друзей находить, чтобы веселее было. Вот он и нашел.

– По земным меркам уже двадцать лет я свожу его с ума. Бедолагу того. А он – дурачок, думает, что с ним сама Вселенная общается. Сейчас! Будто у нее время есть. Хотя откуда мне знать, если ли время у Вселенной? Может она сама придумала это время. Или времени вообще не существует? – продолжил настройщик. Что-то сильно разошелся. – А мой бедолага, так увлекся ее пламенными речами, что, кажется, влюбился. Можно ли влюбиться во Вселенную? Я не задумывался.

Полтергейст слушал молча.

– Одного боюсь, в тексты смотреть боюсь. Которые мне присылают для переправки. Какой я настройщик? Я телеграфист, получается! Но нет. Должность моя звучит именно так – настройщик. Только настройщик я так себе – на раз. Стоит человеку раз побывать передатчиком, он тут же перегорает. Я не убиваю их, нет! Они сами тянутся к смерти. Или она к ним. Будто бы я их с ней сближаю. Жалею их? Сейчас нет, наверное, хотя раньше да, жалел. Но ко всему привыкаешь на работе. А тексты – это куда страшнее. Там, бывало, такое прочитаешь!

– Может быть, поэтому люди не любят читать? В книгах ведь тоже такое узнаешь. Люди на земле своих-то книг боятся, – предположил полтергейст.

– А что делать с книгами здесь? – недоумевал его собеседник, – А с этими «телеграммами»? Может их, и правда сама Вселенная пишет. Мой бедолага говорит, что это ее автобиография.

* * *

Лежу на лавочке. Смотрю в небо. Наступил новый день. Чуть не весь город уже взад-вперед обходил. Зачем? Это конец. Я закончить хочу! Пусть даже умереть!

И вот обзор закрывает бомж. Борода маслянистая, грязная такая, только улыбка до ушей. Ее и сквозь бороду видать. Стоит и улыбается, мерзавец такой. Весело ему!

– Что надо? Иди куда шел! – не выдерживаю я. А у самого что-то екает внутри. Неужто очередной аппарат пришел. Ну, хоть, старик, и на том спасибо! Умрет – не страшно. Пожил уже. Эх, цинизм мой, цинизм.

Он молчит. Я сажусь. Смотрю в упор. И он, наконец, выдает:

– Погоди! Сейчас позвонит! – Он развернул ладонь правой руки к себе и стал равнодушно рассматривать свои грязные ногти.

– Кто позвонит? – не выдерживаю я.

– Тебе лучше знать, кто! – улыбается бомж, а сам свободной рукой все карман на драной куртке щупает.

* * *

- Я не просто так тут сижу и в шахматы играю. Я жду свое новое задание. Вчера «перегорел» мой очередной передатчик. Спрыгнул с моста. Жалко его. Впервые жалко. Было бы у меня сердце, точно бы заболело. Да и бедолага мой, похоже, сдает. Тяжело ему. Особенно смерть этого парня пережить. Как бы с ума не сошел! А мне нельзя, чтобы он сошел. Еще с работы погонят. Надо доводить человека, но не довести.

- М-дяя… - Вмешался полтергейст. - Ожидание – вещь дурная. Хотя там, на земле мы всю жизнь проводим в ожидании. То ждем, когда доучимся, то когда на пенсию пойдем. Кто-то очень смелый потом и смерти ждать начинает. Если все дела сделаны. Так и ждем чего-то. А тут ожидание не заканчивается.

Полтергейст предложил сыграть еще партейку в шахматы. Игроки невидимые, а вот шахматы настоящие. И квартира настоящая. Лишь бы хозяин не вернулся с работы раньше времени.

- «Играем. – Думал про себя настройщик. - Второй раз его побеждаю. Свою жизнь на Земле почему-то помню не полностью. Как фотопленку, знаете, засветишь, и там такие пятна на ней появляются. Вот и память после смерти такая, пятнами. Не знаю, может, там я при жизни был шахматистом?»

– Упс! Хозяин пришел! – вскрикивает домовой, – Накаркали! – Он спрятал доску в шкаф, а настройщик никак не может привыкнуть к тому, что самому прятаться не надо! Живые их не видят. А он все равно первые несколько секунд метался по комнате.

– «Прервал гад, – думал настройщик, – так бы я своего соперника еще разок уделал! Ладно, еще не вечер. Да когда же мне позвонят?»

Нет. Нет там ни таксофонов, ни мобильных. Просто в голове странный голос начинает говорить. Дает задание, диктует текст. А уж потом он садится за свой агрегат – настраивает и передает. И все. Вот, ждет снова настройщик задания. Сам такую работу выбрал.

Есть там и те, кто ничего выбрать не могут. Ну, работу после смерти. Мол, скучно, говорят. Тогда им предлагают родиться заново. И прожить снова. Кто совсем рисковый, выбирает локацию посложнее…

– О, наконец-то! Звонят!

* * *

Оно? Не оно? Смотрел, помню, фильм, «теорема Зеро». Ждал там главный герой все звонка толи с того света, толи с этого. Чтобы кто-то самый умный в этом мире или в том позвонил ему и сказал, зачем он живет. Мне оно не надо, знать, зачем я живу. Я жду ее. Влюбился в нее что ли? Как философ. А философы разве влюблялись во Вселенную? Не знаю я. И право дело, странная она. Кинет снежком исподтишка, да спрячется. Да так больно кинет. А я ведь давно сошел с ума. Напрямую связаться хочу, а не через этот ряд бессмысленных смертей. И ветер этот колючий опять одолевает. Будто ходит кто-то рядом.

В кармане бомжа вибрирует сотовый. Тот спокойно сует руку и достает мобильник. Жуткий такой, как раз для пугающих бесед. Весь изолентой перемотанный. Экран на морозе только ярче стал. Нажимает ответ и протягивает мне трубу.

– А я точно готов? – шепчу я.

– Это не тебе решать, – бормочет он.

Рука трясется, беру трубку.

– Алло! Это ты? – и пусть это будет то, о чем я думаю. – Ты услышала меня?

* * *

– М-да… – Третий день по земным меркам сидел бедный настройщик в трансе да бубнит себе под нос. - Дали заданице! Зато теперь многое понятно. И зачем я над тем несчастным издевался, особенно. Готовил, оказывается я его. На свое место готовил, о как! Умрет он скоро. И станет настройщиком. Мной станет. Вот такой банальный конец для этого человека. А я думал – он избранный. Миссия у него какая-то важная на Земле, раз ему такие страшные тексты посылаются. Хотя для него этот конец может стать началом. То есть, конец жизни на Земле и начало долгого пути после смерти. А меня куда-то переведут. Куда? Вдруг далеко, в другой конец галактики. Жалко тогда будет прощаться с полтергейстами. За эти три дня мой бедняга совсем сник. Но мне надо подождать. Сказали, рано. Мол, пусть еще заквасится. Я ведь веду его ко Вселенной. Надеюсь, он до нее дойдет. Встретит, поговорит. Жалко будет только сейчас разочаровывать. Ведь он подумает, что ему звонит она. А это всего лишь я! Всего лишь обычный я. Человек, как и миллионы других. Только мертвый. Как же я его разочарую! Надо подбодрить. Приготовить речь заранее.

И только иллюзорные стены несуществующей комнаты слышат его приглушенные речи.

- Ну все, пора! – Продолжал он. - Передатчик на этот раз только будет настоящий. Телефон. Обычный сотовый у какого-то бомжа. Ну, не совсем какого-то. Мой бедолага сейчас в Иркутске застрял, никак от смерти парня не может отойти. Совсем на грани. Надо поговорить. Бомжа я уже настроил. Местного – иркутского. Тоже ведь умрет. Но радостный он какой-то. Будто знает, что смерть уже у дверей и радуется. Что у него за жизнь? Разве с такой жалко расстаться? Волнуюсь. Последнее время испытываю много чувств. – Будто пишет дневник настройщик, только если бы это и было так, его все равно бы никто не прочитал. - Странно, что меня так развезло?

Беседа со стенами закончилась. Садится у аппарата. Через него, что на человека звонить, что на сотовый – все можно.

- «Что-то в комнате моей похолодало, ветер, откуда ни возьмись. – Думал он про себя. - Тут даже окон то нет. Что происходит?

Телефон в кармане бомжа завибрировал. Бедолага обрадовался. Еще мгновение.

– Алло? Это ты? Ты услышала меня? – кричит этот сумасшедший в трубку.

– Здравствуй, дорогой друг, – отвечает ему настройщик дрожащим голосом, – не совсем. Но у меня для тебя хорошие новости…

-2
19:40
706
10:25
Когда не получается передать идею через живой текст, с действиями и поступками, с меткими описаниями в тему, с эмоциями, что делать? Правильно — посадить двух героев говорить друг с другом! Ну реально, проговорили весь сюжет, всю интригу и мораль. ГГ в принципе можно было ничего не делать — домовой и призрак все рассказали. Домовой, по ощущениям только для этого и нужен был, чтобы дать призраку собеседника, которому можно выложить всю суть.
У самого ГГ какая-то проблема с восприятием. Ни во фразе девочки, ни во фразу парня-аутиста нет ничего сверх. Настолько, по крайней мере, чтобы заподозрить, что мысли не их и вообще помимо своего собственного смысла имеют еще какой-то — подстрочный.
Плюс между двумя первыми случаями (которые единственные обозначаются конкретно, а не «ну я встречал еще людей и все они что-то говорили, а потом умирали») прошло (по ощущениям от текста) довольно много времени. А герой сразу же заметил закономерность. На основе двух совпадений, одно из которых (тайный смысл) в целом было им самим надуманно.
Развязка в духе — все это потому что ты скоро умрешь… Ну читерство, что сказать. Особой логики в такой подготовке к будущей загробной работе нет. С детства парня окучивали какими-то непонятными полунамеками и смертями, пока у него кукушка не поехала — только для того, чтобы он был готов после смерти делать тоже самое с другими людьми. Вопрос номер 1: для чего? Чтобы потом себе на замену окучивать нового человека? Так это же замкнутый круг — тут нет смысла в работе. Никакого полезного действия — система просто уходит в ноль. Вопрос номер 2: как именно страх и переживания от смеретй других людей должны были помочь герою? Вряд ли пережив эт овсе на себе он будет охотно клепать кому-то мозги следующие 20 лет.
По самому тексту: читается со скрипом из-за излишней пафосности. Описания довольно корявые и часто не к месту, подача инфы пересказом и в случае ГГ и в случае призрака и домового, только у них небольшой абгрейт — их двое и это диалог. И диалоги в целом громоздкие, неправдоподобные — просто информация, перед которой поставили дефис.
Герои — функции, поэтому про них сказать особо нечего. Смысл рассказа — мной лично не найден. Просто набор событий с непонятно каким итогом.
21:07
Вроде бы эти слова должны были натолкнуть меня на размышления. Так и произошло. Помню, я тогда задумался. Мне показалось, что эта фраза попахивала сектантским душком, но ведь с одной стороны сделала этот вывод девочка сама. эти/эта/этот
а дальше «эта девочка»
многовато этозмов
– Ноль это число? – не унималсямой собеседник.
корявый громоздкий неуклюжий текст
очередное психическое расстройство, маскирующееся под фантастику
Загрузка...
Анна Неделина №3

Достойные внимания