Скажи, что ты тоже это слышишь

Не слова, а мощнейшая канонада была направлена на единственного человека – меня. Я испытывал невыносимое чувство вины перед Джеральдом. Казалось, кто-то выкачал кислород из помещения, заменив его едкими атомами ненависти. К себе. При каждом вдохе они материализовались в цепкие лапы, сдавливающие горло. Брязг сотни колёс локомотива отдавался в ушах, а его источник топлива – сердце, беспощадно разъедало грудную клетку. Тело интернировало меня, лишая возможности унять дрожащие руки, походившие на конечности старика, страдавшего Паркинсоном. Комната сдавливала свои стены-челюсти, подобно маньяку-психопату, ее удовлетворяли изнурительные пытки, но никак не летальный исход, который бы я предпочел. Насытившись моими муками, она отпустила мое изможденное сознание в сон.

***
Ацетиленовые лучи дробили веки, по инерции я зажмурился… до боли. Нефтяная тьма, прежде родная, теперь отдавала не обыденной досадной реминисценцией, а той мучительной ночью. И если бы существовал термометр, измерявший ментальную температуру, его показатель определенно остановился на отметке «озеро Коцит». Тебя напрягает моя зацикленность на вчерашнем, знаю, меня тоже, меня тоже. Я открыл глаза, виновником пробуждения оказалось утреннее солнце. 6.20 утра, 3 часа сна, ощущение, что вернулся в колледж. Как бы мне не хотелось признавать правоту Джея, было очевидно - я переработал, предложишь мне отдохнуть? Все, что меня спасает, а вернее сказать, спасало – исследования в лаборатории. Оставь меня вне на пару часов и наступает пир деструктивных мыслей, приправленных до сих пор не понятой мной субстанцией – эмоциями. Несмотря на неутешительное умозаключение, я должен… – в шуршащую тишину внедрилось инородное тело, распустившее клубок мыслей. Я услышал родной голос, тихий настолько, будто доносящийся из диктофона шестидесятых.
- Кондрад.

Машинально разблокировал телефон – 0 оповещений. Мой скептицизм напрасно сослался на стресс, так как корень тревоги уже плотно закрепился на окраинах сознания. Я должен изучать космос. Мой настрой определенно бы оценил коммунистический пролетариат, я стахановец нашего времени. «Стахановец с психическими отклонениями» - зародился первый бутон беспокойства, не заставив себя долго ждать. Я залил его кофе вкуса полыни. Лицо скривилось от ожога языка, я жадно вдохнул ледяной воздух и моментально напряг скулы, поэтому, мое появление в аудитории ознаменовалось доброжелательной улыбкой.
- Добрый день, меня зовут Кон…
- КОНДРАД – тот же голос, но теперь превращенный в настоящий истерический крик, разлился по всему кабинету, не упуская ни одного сантиметра. Я остолбенел, взгляд метался по периметру в поисках Джеральда, но все, что я увидел – это учащихся, пребывавших в тотальном непонимании моей реакции. Скажи, что ты тоже слышал это, скажи, что я не схожу с ума. Дабы подавить все то, что я испытывал недостаточно крепкого кофе и даже коньяка десятилетней выдержки. Я нервно поправил галстук своими тонкими пальцами и произнёс на выдохе:
- Меня зовут Кондрад Нортумберланд, мои родители явно не очень любили меня, насытив имя целым арсеналом согласных. Скорее всего, они просто решили провести эксперимент под названием «Ха, давай посмотрим, какого ему будет жить?» - включилась защитная реакция. Я всегда отшучиваюсь, при попадании в холокост сантиментов.
- Жить? – с крайним неуважением усмехнулся парень, его лицо закрывали угольные сальные волосы, подбородок почти касался груди, а мертвенно бледные руки лежали на столе ладонями вниз. Отщепенец. Благо моя осведомленность в психологии позволяет ловко взаимодействовать с подобными экземплярами, но я не успел применить свои навыки, как он продолжил:
- А вы точно живы? – его губы беспокойно дернулись, он начал тихо смеяться, не меняя позы. Фокус моего зрения сузился на том юноше, все остальное пространство замылилось до расплывчатых цветных пятен. Темноволосый поднял голову и я увидел отсутствие радужки? Мне не показалось, его зрачки, нет, зияющие черные дыры стремительно расширялись и постепенно заполнили всю склеру, они поглощали не только свет, но и жадно откусывали огромные куски моей внутренней субстанции. Я застыл или время? О, если бы ты мог видеть моими глазами, то – этот момент предстал перед тобой в виде медленной смены одного кадра другим. Я ощущаю каждый свой вздох, весь его путь от ноздрей до легких и обратно. Я слышу, как ледники образовываются на моей спине-Антарктиде и в тот же момент таят, оставляя за собой ниточные полосы воды. Я вижу, как из глаз моего загадочного студента стекает тягучая тьма с чёрной кровью, а губы, изогнутые в улыбке, переходят в неестественный оскал. Все прояснилось, помещение наполнили существа подобные тому отверженному. Очередной сон? Когда я успел прилечь? Пытаюсь успокоиться, не обращая внимания на невероятно мягкие и в то же время отягощающие ноги, я медленно направляюсь к выходу, сейчас проснусь, определенно. Но я не открыл глаза в своей комнате, а как обычно прошел по вековому коридору Академии и через пару минут оказался в парке “Сайлент” без верхней одежды. Ноябрьский ветер пробрался под рубашку и настойчиво старался пробить кожный покров своим крещенским дыханием. Не слишком ли натуральный дискомфорт и чёткость всего окружения во сне? Должно существовать логическое объяснение, всё в мире чем-то детерминировано, а значит и сегодняшний случай не исключение, именно поэтому я отложу поход к психотерапевту до ближайшего…никогда.
Листва больше не шуршала под ногами. Хладная гниль въедалась в подошву ботинок, а туманная серость неба сдавливала виски. Атмосфера сжимала меня, я обвил руки вокруг живота и согнувшись, дошел или добежал до квартиры, уже не обращая внимания на минусовую температуру.
***
Я был предельно спокоен, осознавал, что в безопасности, что все вещи лежат на своих местах и нет ни одного раздражителя, тем не менее мой пульс бы весьма насторожил любого аритмолога. Я не могу ни о чем думать, понимаешь? Будто все мысли, возникающие в моем сознании моментально расщепляются, наверно, это и есть то самое “ничего”, которое никто не может представить? Я стою перед открытым окном и не собираюсь прыгать, я глубоко вдыхаю сигаретный дым, не в состоянии сфокусироваться на конкретной точке, потому что ее просто нет, все в вязком уличном тумане проникающем в комнату? Темнеет в глазах, странное, но в то же время приятное покалывание пронизывает все тело, специфичный электрофорез, в котором лекарственные препараты заменены химическими ядами смерти с фильтром. До меня доходит, что я забыл выдохнуть только сейчас и я плавно исправляю свою ошибку. Однако обычно изящные извивающиеся ленты дыма превращаются в черный смог, я опять не могу пошевелиться, комната стала олицетворением моих мыслей, пустоты, в буквальном смысле этого слова. Все пространство сдвигается, резкими рывками трясет вверх-вниз, влево-вправо. Безумные глаза, святящиеся тьмой, в которых читается наглая насмешка и чувство ненасытности приковали ко мне свое внимание. Состояние прошлой ночи, возведенное в абсолют, беспощадно накрывает меня снова, нарастающая пульсация, пульсация, пульсация. Полное изнеможение и грохот от моего тела, оказавшегося на кафеле.
***
6.19 утра. Глаза открывает невыносимая боль, исходящая от головы, словно в нее запустили стеклянных змей, которые спустя некоторое время рассыпаются, щедро одаривая все участки мозга осколками. Ледяной рукой прикоснулся к эпицентру страданий. Размытое восприятие действительности все еще оставалось со мной, но не смотря на это, я смог разглядеть темно-рубиновое пятно свежей… крови на своей ладони? Почему она не засохла и почему я в своей кровати? Ты знаешь? Ты точно видел все, пока я не был в сознании, будешь скрывать? Превосходно, а я думал, что могу хотя бы кому-то доверять. Ты вообще существуешь?

6.20

- А ты? - мрачный голос, только не исходящий из дефектного устройства, а нависший над моим ухом, настолько четкий и близкий, что я почувствовал могильное дыхание вещавшего. Меня словно выбросило далеко за уровень стратосферы, вакуум сменился Венерой, империей углекислого газа. Воздух жег горло и легкие первые секунды, тело предательски ломило. Рука дернулась к выключателю света. Тихий щелчок не разрезал тишину, а плавно задел ее перед взрывом маленькой сверхновой звезды, роль которой в моей комнате выполняла лампочка. Я не слышал характерный звон битого стекла, только мерзкий ультразвук. Закрыл глаза, отвратительная звуковая волна только усилилась. Тяжело поднял веки. Роковая ошибка. Передо мной собственное отражение, не сказать, что до этого оно было приятным, но в нем появилась интересная деталь в виде двух Марианских впадин вместо глаз. Он (или я) начал в агонии биться о другую сторону зеркала. Бездумно ударялся головой с невероятной силой, гематома на лбу сменилась очертаниями черепной коробки. Тот Кондранд впивался ногтями в стеклянную поверхность, ломая их и сдирая кожу. Обычные царапины начали распространяться на стекле и трескаться. Мгновение и собственная и в то же время чужая окровавленная рука касалась моего пола, заполненного кусками зеркала. Адреналин и паника заглушили всю физическую боль, стерли размышления и оставили только одно - инстинкт самосохранения и кричащую мысль “ВЫЖИВАЙ”. По-моему, я только что изобрел телепорт, ибо нет другого объяснения скорости, с которой я переместился ко входу. Я почти сломал замок в процессе его проворачивания, нажал на ручку и потянул дверь на себя - безуспешно. Под рукой удачно оказался стул, которым я зачем-то пытался проломить железную обивку. Ни единой вмятины, царапины или даже черточки на пуленепробиваемом каркасе, чего не сказать о моих разбитых руках. Я хотел продолжить, но мой так называемый таран выхватил зеркальный я. Он аккуратно и медленно поставил неотъемлемый предмет интерьера на пол, грациозно сел, ни на секунду не отдирая свой давящий взгляд. Я вжался в стену и буквально чувствовал, как кости срастаются с бетоном, это конец. Мятежный дух погрузился в недры сознания, а мертвенная апатия была единственным гостем на его панихиде. Я перестал противиться, все мышцы расслабились, голова упала на грудь и на слабом выдохе я решил спросить:

- Кто ты? - Кондранд с той стороны закрыл лицо руками, после начал легкими движениями стягивать с себя кожу, как обычную одежду. Зрелище крайне жуткое, зато теперь я действительно знаю, что у меня внутри. Вся плоть растворилась в темноте. Очертания существа впивались во мрак. Зрительный контакт в очередной раз заставлял содрогаться тело, в то время как ментальная составляющая находилась в безжизненном покое.

- Мор - низким оглушающим шепотом произнесло нечто. Он приблизился, его нематериальная суть начала проникать в нос, уши, все органы осязания. Меня выворачивало, все мышцы непроизвольно сокращались, я закричал настолько громко, что сорвал связки, отчаяние ретировалось ничтожным хрипом. Карнавал комплекса страхов, начиная с детской боязни темных комнат, заканчивая пугающим осознанием конца всего, пышно разросся, превратился во что-то чудовищно единое и воскресило эмоции, которые переламывали меня снова и снова. Прошло минут пять, но я ощутил целую вечность. Я больше не вынесу, в агонии бегу на кухню за ножом и резким движениями безжалостно наношу порезы, один за другим, вдоль и поперек, не ощущая физической боли. Запах крови нависает над комнатой. В открытых ранах появляются глаза, взгляд которых в бешеном темпе хаотично блуждает по всей площади моего дома. Я быстро провожу ладонью по изувеченной руке, пытаясь стряхнуть, убрать необъяснимое. Броуновское движение зеркал души заканчивается, они недовольно смотрят мне в лицо и испепеляют, пронзительный визг, черт знает, откуда пулей проходит сквозь голову и постепенно затихает. Невыносимые судороги и анафемский холод устраивают роскошный пир в моем теле.

- Ты попал не в то измерение, друг - дерзкая ухмылка Мора и мое свободное падение вверх.

***

Я в очередной раз очнулся, все также мутно, но в состоянии разглядеть медицинские трубки и провода, подключенные к моему телу, от кардиомонитора плавно капает звук сердца. Передо мной Джеральд, я никогда не видел столько тепла и искренней радости в его глазах, которые постепенно начало закрывать пеленой, но не гасить ту искру непередаваемого счастья. Его губы слегка тряслись, улыбка не сходила с лица, он начал говорить, но я плохо различаю слова и происходящее. Вбежали врачи, вроде спрашивают о самочувствии, я несу несвязный бред, на что доктор одобрительно кивает и легонько дотрагивается до моего плеча.
***
Я был в полугодовой коме, прошел реабилитацию, настало время вернуться домой. Одна только мысль об этом перекрывала кислород. Однако я переступил через себя и порог квартиры. Прежние обои и пол, мой излюбленный минимализм во всем не успокаивал, как раньше, все же шок от пережитого был неимоверно велик, даже при условии того, что я прекрасно осознавал нереальность событий, через которые прошел в коме. Я просто стоял в комнате, не зная, куда себя деть, везде горел свет, за исключением коридора из которого донеслось:

- Ты попал не в то измерение, друг…