Плен

«Каждый звон капли означает секунду. Это было несложно понять. Я здесь достаточно долго, чтобы начать разговаривать с самой собой. Здесь холодно и сыро, а лучшие местные собеседники – это крысы, которые даже не в состоянии отгрызть мне пальцы на ногах! Отсутствие окон – не беда, больше раздражают маленькие огоньки, летающие в каждом углу. Здесь нет ничего, чем можно было бы развлечься. Лишь старая твёрдая лавочка, служащая мне кроватью. Я должна запомнить всё.

Эта клетка надёжно удерживает меня. Настолько, что тут даже охраны нет. А вот на шее ошейник, блокирующий мой ген магии. Маги – спасение и погибель человечества. По крайне мере он так говорит. Он называет себя Вершитель – правитель всех миров. Да, у него действительно мощная магия, но это не значит, что я буду его бояться. Что крыса номер один? Почему ты на меня так смотришь?

Посмотри, вокруг ещё ряды таких же двухметровых клеток, но они все пусты. Обычно Вершитель не берёт в плен, он убивает тех, кто ему не подчиняется. Зачем тогда тут столько клеток? На этот вопрос у меня нет ответа…. Я лидер сопротивления, но всё же я жива. Почему? Я подрываю его воздушные корабли, в которых он перевозит свои наркотики из волшебной пыльцы, но я всё ещё жива. Почему? Я активно выступаю против его правления, пытаюсь его остановить, но я всё ещё жива. Я всё ещё жива…. Он слишком привязан ко мне. Этим нужно пользоваться, чтобы остановить его.

Мои штаны и майка уже порваны, но дух не сломлен. Что, крыса номер два, тебе не понравилось? Да что ты можешь понимать! Сейчас накрою тебя подушкой, и…. Но с кем мне потом говорить? Заточение довело меня до сумасшествия, но, возможно, я стану умнее и выберусь отсюда... Кто-то идёт, бегите грызуны, пока он не отобрал вас у меня», – девушка сидела посередине старой клетки и произносила вслух всё, что приходило ей в голову. Но как только она услышала шаги, тут же перебралась на лавочку.

Заключённая начала нервно теребить на себе волосы цвета соломы. В тёмную комнату вошёл тот, кто больше всего внушал страх всему человечеству – Вершитель. В девичьем взгляде виднелись усталость и недосыпание, но всё это меркло по сравнению с тем, сколько злобы излучали ярко-голубые глаза. Мужчина подошёл к клетке так близко, что его длинные светло-русые кудри спадали на решётку.

«Я пришёл сказать, что у тебя появился отличный шанс удовлетворить меня, Тилли, – начал тиран, злобно ухмыляясь. – Ты станцуешь только для меня. Мои фаворитки обучат тебя особым движениям. И я принёс тебе специальную одежду для этого». Он протянул через квадратные решётки хлипкую красную тряпку, надеясь, что узница примет её. «Что это?» – с полным отвращением в голосе спросила девушка, смотря на вещь и попутно поправляя очки, сползшие по веснушчатой переносице вниз. Вершитель облизнул губы и улыбнулся: «Это твоё платье, дорогуша».

Грязно-белое женское лицо тут же приобрело сердитый и напряжённый вид. Мягкие овальные черты стали грубыми и сморщенными. Заключённая сосредоточенно обдумывала выбор, что был ей предложен. Она никогда не позволяла себе действовать безрассудно, даже находясь в плену. «На что это платье?! На руку?! Потому что только на неё оно и налезет! – вдруг выпалила девушка, стараясь тянуть время, чтобы в голове возник хоть какой-нибудь план. – И с чего ты взял, что я действительно будут танцевать для тебя?!». Мужчине категорически не понравился ответ, он уставился на неё пугающе безжизненными серыми глазами. «Я надеялся на твою разумность, – огорчённо произнёс Вершитель. – Но, раз мои надежды не оправдались, у меня всегда есть запасной план». Тиран сжал костлявые пальцы в кулак, и весь воздух в лёгких узницы тут же стал вырываться на свободу через гортань. Тилли задыхалась, запрокинув голову назад. Её тонка шея уже еле держала маленькую головку. А затем всё прекратилось.

«Может, ты и можешь впитывать чужое дыхание, но не забывай, кто позволяет тебе сохранять своё», – властный мужчина желал подчинения. Однако девушка едва слышала всё то, что он говорил, из-за судорожного кашля, одолевшего её лёгкие. Предводительница сопротивления понимала, что одним красноречием живой не выбраться, а потому всё же согласилась исполнить танец. Вершитель ушёл, дав Тилли время на смену имиджа.

Как оказалось, ярко-красное платье что-то да закрывало – самое нужное. Но бока её стройного от недоедания тела всё же были открыты. Одеяние поражало несоизмеримо короткой длиной, отчего заключённой было крайне неловко. Девичья грудь была настолько на всеобщем обозрении, что ещё чуть-чуть, и она бы вывалилась из платья. Узница молилась, чтобы никто не увидел её в этом. Даже сейчас её пугало то, что могут подумать о ней. Однако Тилли успокаивала себя тем, что это необходимо для обретения свободы. Заточение быстро свело её с ума. И она сама едва осознавала, как быстро превратилась из болтушки в закомплексованную девчонку.

За заключённой пришли две молодые и привлекательные девушки, чьи платья были ещё более откровенны, чем у Тилли. Фаворитки тирана надменно оглядели обитательницу клетки, будто бы не верили в то, что она может быть так же хороша, как и они. Когда же, наконец, пленницу обучили всем сложным и замысловатым движениям, которые могут понравиться Вершителю, она предстала перед ним.

Он смотрел на неё как на свежевыпеченную булку хлеба, в которую готов впиться своими зубами. Девушка постоянно выражала своё недовольство. Она никак не желала что-либо делать. И чем больше предводительница повстанцев высказывалась против всей задумки, тем больше ей удавалось осмотреть личные покои диктатора. Тилли отчаянно пыталась найти выход, хоть что-то, что могло бы ей помочь. Но комната не имела ничего примечательного. План для побега всё никак не возникал в молодой голове.

Тогда злобный тиран, жаждая удовлетворения, использовал магию. Он вертел своими пальцами, гнул их и крутил, управляя кислородом, что наполнял эритроциты в жилах пленницы. Кровь, что омывала мышцы Тилли, с радостью доставляла газ туда, куда нужно было диктатору. И как только он почувствовал, что добрался до нужного места, мужчина сжимал мускулы пленницы. Узница не могла сопротивляться, её собственная опорно-двигательная система приносила ей адскую боль. А тем временем тело выполняло любые приказы и прихоти Вершителя. Танец был наполнен страданиями и судорогами марионетки.

Когда же заключённая вернулась в камеру, её мышцы были словно каменные. Время, что она провела в заточении, уже давно сказалось на её внешности. Но только сейчас Тилли ощущала себя немощной старухой, несмотря на юный возраст.

***

Измученная блондинка уже не знала, сколько именно дней, а может быть месяцев, она провела в плену. Весь её разум был занят проработкой плана, ведущего к свободе. Она не надеялась на сопротивление. Ей и самой хотелось, чтобы повстанцы занялись полезными вещами по спасению мира, нежели вытаскиванием её из тюрьмы.

Массивная дверь темницы открылась, и в комнату влетел незнакомец. Он приземлился на пол, взвизгнув железным ошейником по бетону. Следом за ним в помещение вошёл Вершитель. Диктатор ухмылялся, хватая нового пленника за рыжие волнистые волосы. Тиран со злобой закинул пленника в соседнюю от девушки клетку. Только тогда Тилли смогла разглядеть лицо сокамерника.

Однако в этот момент её волновал абсолютно другой портрет. Вытянутая и острая физиономия Вершителя торжествовала, магией запечатывая калитку камеры. Он нахально обратился к избитому человеку: «Надеюсь, посидев здесь, ты либо сгниёшь, либо исправишься». Затем, чувствуя своё превосходство, правитель всех миров перешёл к клетке с узницей. Он хитро улыбнулся, разглядывая пленницу: «Теперь тебе будет не так скучно, дорогая». На что тут же был послан к чёрту. Тилли знала, что такое обращение лишь заводит злобного мужчину. Он, как всегда, удалился, загадочно смеясь.

И тогда предводительница сопротивления, наконец, полностью направила взгляд на нового соседа. Тот как раз встал на ноги, чтобы оглядеться. Его глаза опухли от избиения, а потому он и не сразу заметил, что в комнате не один.

– Вершитель не любит тех, кто выступает против него, – начала заключённая.

– Поверь мне, я знаю! – мужчина продемонстрировал окровавленные зубы. Его разбитые тонки губы еле шевелились.

– Почему ты в клетке, а не мёртв?

– Могу спросить тебя о том же, – наконец, собеседник как следует повернулся к Тилли, и она смогла заметить его разноцветные глаза. Она не знала, смотреть ей в серую или зелёную радужку.

– Он не оставляет в живых без причины, – произнесла девушка. Она чуяла, какой-то подвох, но не могла его раскусить. Пленница ненавидела собственную бесполезность.

– Я знаю это лучше, чем кто-либо другой.

– Ты тоже выступаешь в Сопротивлении?! – удивилась заключённая, пытаясь вспомнить, где же видела раньше это побитое лицо.

– Можно сказать и так…

– Так, кто же ты? Я бы не спрашивала, но сидеть нам тут ещё долго. А из тебя явно собеседник будет получше, чем из крыс.

– Я его брат… – выдавил из себя незнакомец и обречённо улёгся на лавочку. И вот тут узница, наконец, и заметила общие черты лица между двумя мужчинами.

– Брат? Ты – Даймонд, верно? Наслышана о тебе. Ты нападаешь изнутри, пытаешься его убить, даже не разрабатывая малейших планов. Ты штурмуешь его замок, не боишься охраны, не боишься его. Говорят, вы сражаетесь один на один. Но он тебя не убивает.

– Именно, – всё так же безучастно процедил собеседник.

– Почему ты просто не примкнёшь к нему? Тогда бы твоя жизнь перестала быть такой напряжённой, – девушка бойко села на лавочку, ожидая ответа. В её голове уже созревал план побега, для которого просто необходим был новый знакомый.

– Он делает мою жизнь сущим Адом. Всегда делал. Ничего не изменится. Ему нравится издеваться надо мной. И я не успокоюсь, пока не убью его, даже если мне, наконец, придётся распрощаться с жизнью…. Как тебя зовут, девчонка? – Даймонд, наконец, проявил заинтересованность в диалоге.

– Тилли, – уверенно ответила собеседница. В интернате её долго учили тому, как следует располагать к себе человека. И раз знания всё же пригодились, она была благодарна этому.

– Так вот, Тилли, я никогда не встану на его сторону. Он чистое зло, монстр. Он – исчадие Ада! А я же…. Я всегда остаюсь на светлой стороне…. Не знаю, какую игру ты с ним ведёшь, но лучше бы тебе быть осторожнее. Он убил моего сына. И это уже ярко показывает, на что он способен. И я не успокоюсь, пока не отомщу! Я добьюсь того, чтобы он уже никого не смог убить! – мужчина не на шутку разозлился. Ненависть яро вырывалась наружу, а его лицо приняло настолько свирепый вид, что сам ужасный Вершитель казался белым и пушистым котёнком.

– Он убил своего племянника?! Почему?

– Не понравился… – после долгого молчания всё же ответил Даймонд.

– Сочувствую. Мне правда жаль.

– Мне не нужно твоё сочувствие…. Лучше скажи, почему ты всё ещё жива? Чем ты так особенна для него?

– Я – лидер Сопротивления. Но он не хочет меня убивать. И у меня есть вполне подтверждённая теория. Он любит меня. Не знаю почему, но это так. Сам он этого не признаёт, но я вижу. Я не тупая, а он плохо маскируется. Это извращённая, маниакальная и разрушающая, но всё же любовь.

– Это невозможно. Он никого не любит. Никогда. Чем же ты так его поразила?

– Ох, думаю, мне ещё предстоит это выяснить. Ну, в конце-то концов, что ещё мне остаётся делать?! – Тилли усмехнулась самой себе, анализируя ситуацию, в которой она оказалась.

– Он убьёт тебя. Мой брат… он… мой брат, ха, я всё ещё могу назвать его братом. Наверное, для напоминания о великом позоре…. Как бы то ни было, он не способен на любовь. Ему просто что-то нужно от тебя. То, что не могут дать ему его фаворитки.

– А ты разбираешь в нём. Ты мог бы помочь Сопротивлению. Что, если бы ты перестал нападать в одиночку напрямую и присоединился к нам? Наши шансы бы заметно увеличились. Вместе мы бы смогли победить его. Подумай только об этом. Ты же не хочешь провести остаток жизни в ничтожных попытках. Ты ведь хочешь победить, точно так же, как и мы.

– Нет, – жёстко отрезал мужчина. Он провёл рукой по ошейнику, будто бы проверил, на месте ли тот.

– Но почему?! Ты же хочешь его остановить, этого же хотим и мы. Сколько бы ни было у тебя причин, насколько бы ни были сильны твои желания, в одиночку ты его не победишь. Тебе нужна помощь, так же, как и нам. Мы нужны друг другу, Даймонд.

– Я сказал – нет!

– Я тебя не понимаю! Ты преследуешь те же цели, что и Сопротивление. Ты можешь помочь в освобождении всех миров, можешь действительно поспособствовать спасению человечества, прекращению рабства и позволить магам жить без угнетения. Но ты отказываешься! Я этого не понимаю….

Сосед сжал пальцы в кулаки, до крови вцепившись ногтями в собственные ладони. Таким образом он пытался удержать гнев, что переполнял его с каждой секундой всё больше и больше. Мужчина отвернулся к стене и закрыл глаза. Он будто бы не чувствовал пронзающую боль в руках. Раз за разом он вспоминал мёртвого сына. Это словно помогало ему накапливать силы, которые так надёжно удерживал ошейник. Убитый горем отец протянул руку к пустоте. Он всё ещё не решался открыть глаза, но ощущал что-то или кого-то перед собой. Однако всё, до чего Даймонд смог дотронуться, был затхлый воздух.

***

Запах аммиака, бил в нос каждый раз, когда кому-то из заключённых было необходимо опорожнить мочевой пузырь. Безмолвную тишину нарушала лишь струя мочи, стучащая по углу камеры. Раз в день на полу появлялась тряпка с едой, и в эти моменты Тилли пыталась начать разговор с соседом. Ей безнадёжно хотелось хоть с кем-то поговорить, это помогало девушке мыслить, но сокамерник предпочитал пялиться в потолок. Он готовился наброситься на брата, как только тот войдёт в клетку, а потому прислушивался к любому шуму, издаваемому за дверью.

Предводительница сопротивления подметила подозрительное поведение соседа. Она анализировала его движения, пытаясь предугадать мысли пленника. Чересчур импульсивный нрав мужчины никак не поддавался пониманию. Узница не знала, какой именно силой обладает Даймонд, а сам он не отвечал. Однако для Тилли было отчаянно необходимо это выяснить для дальнейшего развития плана.

Она всё допытывала мужчину, когда темницу посетил Вершитель. Диктатор подошёл к клетке, в которой сидела девушка, и облизнул губы.

– Как тебе твой новый сосед? – ехидно поинтересовался он у заключённой. – Он бывает занудным. Уж я-то знаю. Если он тебе не нравится, я без зазрений совести могу его тут же убить. Всё ради тебя, дорогая.

– Ну, так зайди ко мне в клетку и убей, – Даймонд с нескрываемой ненавистью смотрел на старшего брата.

– Я разговариваю с дамой, братишка. Не встревай, – тиран сжал пальцы в кулак, и разноглазый мужчина начал задыхаться. Его горло сжималось вместе с костлявыми фалангами. Пленник упал на колени, умирая, но всё продолжая удерживать взгляд на Вершителе.

– Перестань! – закричала Тилли, желая спасти жизнь сокамернику.

– Я всего лишь учу младшего брата манерам, дорогая, – диктатор расслабил ладонь, и рыжий мужчина вновь смог дышать полной грудью.

В подземелье темницы по приказу зашли два огромных великана. Девушка узнала их. Это были охранники, которые по началу сторожили её. Верные слуги подошли к клетке Даймонда. Ему был назначен личный эскорт. Убитый горем отец кинулся на приспешников брата, но его тут же ударили по голове, и он потерял сознание. Под грубый смех Вершителя судеб несчастных миров великаны увели пленника.

Тилли очень заинтересовалась, куда утащили её сокамерника. Она не находила себе места. Ожидание его возвращения было томительным. Только весь её план стал выстраиваться ничтожной схемой, как вдруг прямо из-под носа увели главный компонент. И от этого предводительница сопротивления становилась ещё более нервной. Блондинка то теребила свои волосы, то бесконечно поправляла очки. Несмотря на то, как сильно ей хотелось верить в то, что Даймонда не убьют, страх ошибиться накатывал всё большими и большими волнами. В её деле быть неправой – непростительно.

Голодный желудок изнывал, выворачивая заключённую изнутри. Девушку периодически вырывало прямо на её же платье. И от этого оно излучало целый букет отвратительных ароматов. Пот, моча, рвота и дерьмо слились воедино, чтобы свести пленницу с ума. Иссохшие пухлые губы Тилли приоткрывались каждый раз, когда что-то капало с потолка. Ей жуть как хотелось пить. Однако изнурение организма помогало узнице сохранять трезвый рассудок. Она уже представляла, с какой лёгкостью повстанцы победят все заводы Вершителя, когда к ним присоединится Даймонд.

Наконец, соседа вернули в его клетку. Мужское лицо едва ли сохраняло прежнюю целостность. Некогда прямой нос был вывернут в сторону, а один глаз даже не открывался. Пугающие раны по всему оголённому телу готовились загноиться без медицинской помощи. Запёкшаяся кровь превратила вид колдуна в подобие обычного куска мяса, изредка показывая отголоски живого существа. Но единственное, что интересовало Тилли, было отсутствие ошейника на его шее.

– Что он сделал? На тебе нет ошейника! Это же отлично! – от волнения девушка вплотную подошла к решётке, которая разъединяла двух волшебных людей.

– Он…. Он забрал мои силы, – в жалобном голосе сокамерника была обречённость и душевная боль. Он грохнулся на лавочку от безысходности.

– Почему? – в голове предводительницы сопротивления забегали десятки мыслей.

– Потому что он не успокоится, пока не разрушит всю мою жизнь! Он отобрал у меня всё, что мог. Он сказал, что мои силы – это яд, который отравляет меня. И так всегда, он хочет иметь всё, а другие остаются ни с чем.

– Он всё ещё не убил тебя.

– Он старался. Какое тебе до этого дело?

– Ты нужен живым. Твоя смерть не поможет сопротивлению.

– Это если бы мне было не насрать на сопротивление, – огрызнулся Даймонд.

– Он… Он пытал тебя? – спросила искренне сопереживающая собеседница.

– Столько раз, что я сбился со счёту. У него целая армия палачей для этого, но он не позволяет никому другому. Вот такая вот братская любовь, в его понимании.

– За что же он тебя так ненавидит? Почему он всё ещё держит тебя здесь? Почему не убил или не отпустил?

– Я давно уже перестал понимать его, – мужчина уставился угрюмо в стену. Он хотел ударить по ней кулаком, но руки не слушались.

– Мы должны выбраться! С твоими силами или без них, но мы должны победить этого злобного выродка!

– Тебя вообще не должно это волновать. У тебя есть довольно быстрый способ выбраться отсюда, лишь раздвинув ноги. Другие люди не должны тебя волновать.

– Если не я, то никто….

Сердце предводительницы сопротивления билось очень быстро, словно было готово ринуться в бой. Девушка не могла подобрать слов. Тилли не знала, каким выражением можно подбодрить человека, который столько страдал. Единственный путь, который она видела, чтобы помочь колдуну и спасти весь мир, заключался в устранении Вершителя.

Невольно в памяти узницы возникли образы из её детства. Жестокая школа, где хулиганство и издевательства карались смертной казнью, и любящие родители, до самой смерти яро бунтовавшие против правления Вершителя. Пленница хотела найти решение в собственных воспоминаниях, чтобы понять слабые места тирана, но всё, на что ей удалось там наткнуться, была боль. Она всё перебирала в голове мир за пределами темницы.

Девушку интересовало, зачем грозный диктатор уничтожил всех насекомых, тем самым разрушив природу целой планеты. Но спросить об этом Даймонда она не осмеливалась. Краем глаза Тилли посмотрела на соседа, безумно ненавидевшего родного брата, и задумалась над отношениями двух магов. Ей казалось, что правитель всех миров всё же проявляет какую-никакую заботу. И это то, что можно использовать для его же поражения.

***

Вершитель не приходил уже неделю, и всё это время Даймонд не разговаривал, несмотря на беспрестанные попытки Тилли растормошить его. Колдун замкнулся в себе после потери сил. Он лишь сидел в луже собственной мочи и тяжело дышал. Еда, что всё продолжала появляться на полу его камеры, уже начала тухнуть. Но его ничуть не смущали вонь и плесень, он будто бы не замечал этого. Мужчина всё сжимал пальцы в кулаки, пронзая ладони ногтями до крови. Сам он заметно исхудал, его впалые щёки обезображивали истощённое лицо.

– Даймонд, пожалуйста, поговори со мной. Замыкаться вот так – это не выход. Тебе будет только хуже, – в очередной раз пыталась завести разговор девушка. Сокамерник ничего не ответил, однако предводительницу повстанцев это не остановило. – Я могу помочь, тебе станет легче. Молчание сведёт тебя с ума, поверь мне, я тут уже давно сижу.

– Что ты хочешь услышать? – впервые обессиленный колдун что-то сказал, его голос был хриплым и тихим, хотя человек и пытался кричать. – Хочешь услышать, как мне плохо оттого, что мой брат ужас во плоти? Или оттого, что я лишился всего? Что я страдаю оттого, что у меня нет моих сил? Я умираю! И я не обязан тратить свои последние силы, разговаривая с тобой о своих чувствах.

Даймонд начал кашлять кровью. Только сейчас Тилли заметила, что около его лавочки уже была наполовину подсохшая лужа крови. Девушка ужаснулась.

– Тебе нужна помощь. Нужно позвать кого-нибудь, охранника или твоего брата, – заволновалась пленница, она ни за что не собиралась терять ценный ресурс, необходимый для победы.

– Я сыт по горло своим братом, разве не видишь, – колдун ухмыльнулся, его зубы все были в густой бурой крови. – Я хочу умереть. Я уже давно готов к этому. Либо умрёт он, либо я. И так было всегда.

– Нет! Ты должен жить! – запротестовала блондинка. – Я помогу тебе вернуть твою силу. Ты присоединишься к нам, и вместе мы победим его. Неужели ты не понимаешь, что ты – его слабое место?

– Я же сказал, что не буду помогать вам. Для меня уже всё кончено.

– И что? Ты теперь будешь просто лежать, ожидая своего конца?

У парня начала идти кровь из глаз. Он сразу же закрыл их руками. Заключённая не понимала, что происходило с собеседником, и это пугало её. Девушка задумалась о том, что она не такая уж и хорошая предводительница, раз не может позаботиться о потенциальном рекруте. На неё возлагалась огромная ответственность по защите целой армии повстанцев, с которой она с трудом справлялась. И теперь узница окончательно поняла, что совсем не годится для этой роли. Собственная некомпетентность сгрызала её, заставляя сомневаться в каждом принятом решении. Тилли почувствовала себя ничтожной. От бессилия она плюхнулась в лужу того, чего даже не хотела знать.

На следующее утро Вершитель решил их навестить. Он привёл с собой двух девушек с чёрными волосами и румяной кожей. Они обе были одеты в идеально белые длинные платья. И пока тиран ухмылялся, загадочно облизывая губы, девицы рыдали взахлёб. На их шеях висели ошейники с цепями, летающими в воздухе.

«Как поживаете, мои милые друзья? Я предоставлю вам выбор. Начнём, пожалуй, с дамы. Дай, ты же не против? Отлично. Тилли, дорогая моя, тебе предстоит выбрать, кому жить, а кому умереть. Либо ты убьёшь одну из этих очаровательных девушек, либо я убью тебя. Решать тебе», – диктатор представлял себя в роли ведущего игры. Он хотел подчинить себе пленников. Для него мир делился на приказы и исполнителей.

Тиран выпустил девушку из клетки и вручил ей тяжёлый стальной кинжал. Тилли долго смотрела то на предмет в руке, то на того, кто лишил её свободы. Она старалась рассмотреть всевозможные варианты событий. А затем резво направила орудие прямиком в живот Вершителя. Но остриё даже не поцарапало плоть, будто она была каменной. Заключённая и не подумала, что злой колдун может уплотнить воздух вокруг себя. Затем мужчина ударил пленницу по щеке. Решётка Даймонда затрещала.

«Ты сделала неправильный выбор, и теперь у тебя его вовсе нет!» – разозлился светловолосый маг. Повелитель всех миров вновь использовал кислород, поступающий к мышцам, и пленница против своей воли крепко взяла кинжал в руку и выпотрошила живот одной из бедных девушек. Разорванные кишки, мясо, завтрак вместе с желудочным соком вытекли наружу. Мёртвая девственница повалилась на землю, утопая в вязкой луже органов и крови. Тилли начало трясти, и грозный мужчина перестал влиять на неё. Узница морально не могла пережить тот факт, что её рука отобрала чью-то жизнь. Вторая брюнетка ещё сильнее зарыдала.

– Теперь твоя очередь, братец. Но ты не боишься умереть. Так что я меняю правила игры. Убей, или я убью Тилли. Тебе ведь нужен стимул, – Вершитель выпустил младшего брата из клетки и вручил ему другой кинжал.

Рыжий мужчина со всей силы, на которую был способен, сжал оружие в руке и перерезал горло бледной девушке. Его лицо не содрогнулось. А затем заключённые вернулись в камеры. Манипулятор был доволен результатом. Он сделал определённые выводы о каждом из пленников. Ему было интересно, на что же они готовы ради выживания. Размышляя над их реакциями, диктатор побрёл к выходу.

– Лайнел, стой! – Даймонд хотел привлечь внимание старшего брата, и ему это удалось. Его челюсть с трудом шевелилась.

– Впервые за восемь лет ты назвал меня по имени, и даже без всяких ругательных именований в мой адрес. Я слушаю тебя, – Вершитель был рад даже такой мелочи.

– Мне нужны ответы, – с едва заметным рёвом выдавил из себя заключённый.

– Это будет весьма занимательно.

– Зачем я тебе? Ты уничтожил мою жизнь, так убей меня! Сделай хоть что-нибудь для меня! Будь мне братом и убей меня!

– Ты всё такой же глупый мальчишка. Я и так всё делаю для тебя! Всё, что я сделал, было ради тебя! Но ты настолько горд, чтобы принять это. Я спас тебя от твоих сил! Я создал мир, в котором мы можем править вместе, как братья! Я спас тебя от всего бремени! Я спас тебя от всего, что могло навредить тебе!

– Ты убил моего сына, мерзкий подонок! – младший из братьев сжал крепко кулаки, пытаясь побороть эмоции.

– Нет, нет, нет! Я спас тебя! Ты не видел того, что видел я! Он бы сделал из тебя слабое и немощное существо, а потом убил бы тебя, пока ты спал! Дети – зло!

– Да что ты можешь знать о детях?! – пленник в гневе ударил кулаками решётку.

– Ты ведь не знаешь, кем на самом деле была его мать, да? Но винишь всегда только меня!

Разозлённый диктатор направил руку вперёд и магией отбросил Даймонда в другой конец клетки. Пока рыжий мужчина пытался оклематься от удара, Лайнел обиженно ушёл.

На полу всё лежали мёртвые тела брюнеток, медленно разлагаясь в холодной темнице. Тилли ошарашенно смотрела то на них, то на соседа. Она не могла поверить в то, что человек, от которого её отделяла лишь решётка, способен на хладнокровное убийство. Девушка даже не могла обдумывать его поступок, она была слишком напугана. Она видела перед собой очередного бесчеловечного колдуна.

– Ты убил невинную девушку! – вдруг выпалила предводительница сопротивления. – Ты ненавидишь Вершителя за то, что тот убил твоего сына, но ты только что убил чью-то дочь!

– Ты же сама пыталась убить моего брата. Чем это отличается оттого, что сделал я, кроме того, что я преуспел? – Даймонд был не в настроении говорить, однако мёртвая тишина съедала его.

– Я сделала это ради всей планеты, ради жизней миллиардов людей и колдунов!

– Ну, а я сделал это ради твоего, между прочим, выживания. Можешь не благодарить.

– Он бы не убил меня, и ты это знаешь! Ты не хочешь участвовать в Сопротивлении, не хочешь примыкать к Вершителю, но подчиняешься ему.

– Знаешь, для лидера Сопротивления, ты слишком мягкотелая. Как ты можешь отправлять сотни людей на смерть, ради победы в войне, если не готова пойти на всё, лишь бы выбраться отсюда?

– Не отправляю я никого. Меня выбрали потому, что только у меня были стоящие идеи и пугающая сила. Я должна была продолжить дело родителей…. В конце-то концов, я никогда и не говорила, что я хороший лидер.

– Я и не говорил, что ты плохой лидер… – мужчина увёл взгляд в сторону, будто что-то вспомнил.

– Правда?! – воодушевилась Тилли. Она всегда была чувствительна к тому, что ей говорят, и этот случай не стал исключением. – Разве ты не хочешь выбраться отсюда?!

– Боюсь, что мой брат не хочет, чтобы я выбрался отсюда.

– Вместе мы сможем выбраться. С силами или без, но работая в команде, мы действительно преуспеем. В конце-то концов, свобода не захочет тебя, если ты не захочешь её.

– Предлагаешь объединиться? – собеседник заметно насторожился, ища подвох.

– Я же именно это и сказала. Ты меня через раз что ли слушаешь?! – девушка возмутилась, но всё же была рада тому, что таки нашла союзника.

Как на духу она начала рассказывать все десятки планов, что когда-либо придумала. Половину из них Даймонд самоуверенно отверг, ссылаясь на то, что он лучше знает. И наконец, пленники выбрали оптимальный путь к свободе.

***

«Вершитель!» – неустанно звала Тилли, бродя по клетке туда-сюда. Голос эхом раздавался по темнице. Девушка старалась не смотреть на уже знатно пованивающих мёртвых девственниц и всё продолжала звать захватчика. План, что она разработала при помощи знаний сокамерника, должен был сработать идеально. Блондинка неоднократно перепроверила все пути развития событий, она не позволяла себе действовать необдуманно.

Ветер пронёсся по подвалу, и на пороге оказался мужчина, вселяющий страх во всех мирах. Он самодовольно облизнул губы, подходя всё ближе к клетке, удерживающей ту, кого так страстно хотел. А услышав, что предводительница повстанцев готова добровольно станцевать для него, Вершитель тут же воспылал искренней радостью. Он так сильно хотел верить в подлинность намерений узницы, что бездумно открыл камеру.

И Тилли его не разочаровала. Она не пыталась сбежать или напасть на него. Девушка покорно и учтиво подошла к диктатору, чтобы получить дальнейшие указания. Наконец, пленница делала то, что он так давно желал. Она подчинялась. И вместе они покинули темницу, оставив Даймонд наедине с собственными страданиями.

Апартаменты Вершителя ничуть не изменились с прошлого раза, и для Тилли это было хорошим знаком. Все пути отступления были на месте. Стеклянное окно во всю стену ждало на случай, если что-то пойдёт не так. Но вместо этого девушка следила за великаном, верно сторожившим дверь. Выход был всего лишь в нескольких метрах от неё. Но перед этим ей предстояло стащить ключи, которые Лайнел хранил буквально в тумбочке, будучи уверенным в собственном превосходстве. Диктатор уже удобно расположился в мягком кресле.

«Не мог бы охранник уйти? – с дрожью в голосе попросила предводительница повстанцев. – Мне неловко танцевать на публике. Не хочу, чтобы он вдруг осудил мои движения». Тиран улыбнулся и тут же подал знак стражу. Великан недовольно скрылся за дверью. «Ох, Тилли. Ты прекрасный человек и даже не понимаешь этого», – мягко сказал мужчина, его взгляд был прикован к танцовщице. Пленница старалась двигаться как можно более плавно, чтобы возбудить Вершителя. Но он будто бы и не собирался овладевать ею, ему нравилось лишь наблюдать.

– Почему я? – вдруг спросила блондинка, близко нагибаясь к уху Лайнела.

– А почему нет? – загадочно ответил диктатор. – Почему бы, чёрт возьми, не ты?

– Это из-за того, что я лидер Сопротивления? – девушка облокотилась ладонями на колени Вершителя, вспоминая то, чему учили её фаворитки для первого танца.

– Это из-за того, что ты – это ты. Ты мудра, добра и красива. Истинная королева. Ты засела у меня в голове, и я не могу от этого освободиться. И справедливости ради, не хочу освобождаться. Ты уникальна, и все миры должны гореть, если не признают этого.

– Почему всё всегда должно гореть? – Тилли засмущалась от слов тирана и отошла от кресла. Ей хотелось верить в то, что он говорит. Однако она понимала, что это всё лживая лесть ужасного манипулятора. Танцовщица всё продолжала двигаться с изящностью, которую ей так долго прививали в интернате.

– Ты достойна, чтобы тобой восхищались, дорогая. Может, пока что ты этого и не понимаешь, но это правда… – мужчина встал на ноги, чтобы быть как можно ближе к девушке. – Ты самоотверженна, и это сражает меня наповал. Ты не была готова убить девственницу, и я знал это с самого начала. Ты бы лучше предпочла стать ей другом….

– Ты убил её моими же руками!

– Мне нужно было надломить твою нежную натуру, – шёпот колдуна щекотал девичий нос. – Мне нужно было дать тебе толчок, чтобы ты проявила истинные намерения. И ты не подвела меня….

Глаза узницы округлились. Она не понимала, к чему ведёт собеседник, но боялась окончания. А тем временем Лайнел всё ниже склонялся над ней. Он облизывал губы, будто готовился к чему-то. Правитель миров был слишком добр, и это насторожило Тилли. А затем она внезапно поняла – он знает о плане! Разум блондинки тут же начал в изобилии представлять сотни смертельных исходов. Однако отбросив все тягостные мысли в сторону, узница стала продумывать, как же ей спастись.

Вершитель слишком быстро догадался обо всём, и кислород из головы девушки тут же начал исчезать. Обеспечение кровью не справлялось, эритроциты теряли молекулы за молекулой. А нервные ткани умоляли о получении хоть малой дозы живительного газа. К сожалению, мужчина был безжалостен, и мозгу пришлось столкнуться с кислородным голоданием. Девичье сознание провалилось в кому.

***

Когда предводительница повстанцев очнулась, её запястья болели, а в задней части шеи чувствовался колющий дискомфорт. Она чувствовала себя, будто в невесомости, хотя плечи и тянулись куда-то вверх. Открыв глаза, Тилли увидела перед собой Вершителя, самодовольно сидящего в красном кресле и болтающего с палачами. Оглядевшись, девушка поняла, что её подключили к какому-то аппарату. В затылке и нескольких венах на женских конечностях крепко засели иглы, представляющие собой часть загадочной системы. Кисти рук надёжно удерживались цепями, а вот ноги узницы свободно болтались, даже не доставая до пластмассового днища прибора. В воздухе пленница почувствовала запах хлорки, перемешанной с мятным эликсиром.

От установки извивались разноцветные провода, сходящиеся в процессоре мощного компьютера. Рядом располагался топливный бак. И тогда Тилли поняла, к какому механизму её приковали. Это была машина, способная забирать у магов их силу. Заключённая знала, что аппарат работает на перемолотых феях, но поблизости не увидела ни одной. В какой-то степени это даже успокоило девушку. И, наконец, она заметила Даймонда, прикованного к мраморному столбу. Его руки были одним целым с колонной, замурованные в камень. Мужчина всё неистово пытался выбраться из заточения, дергаясь и ругаясь.

– Ради свитков Мерлина, Дай, перестань меня нервировать! – раздражённо заревел Вершитель, вставая с кресла.

– Какой смысл было сливать меня со столбом, если ты и так забрал у меня магию?! – не унимался младший брат.

– А какой смысл было восставать против меня, плетя интриги в темнице? Все ваши планы привели бы вас сюда, мои дорогие. Вы ведь знаете, что ваши разговоры – это буквально сотрясание воздуха. Ветер содержит в себе множество слов, но ваши я слушал очень внимательно, – диктатор начал прогуливаться по пыточной, осматривая остальное оборудование, прибывшее из самых разных веков.

– Подслушивать за нами в камерах? Не думал, что ты до такого опустишься. Хотя чего ещё ожидать от того, кто убил собственного племянника.

– Ты знал, что он так умеет?! – поразилась Тилли, корчась от пронзающей боли игл.

– Это то, чему я когда-то его научил, – с грустью сознался товарищ по несчастью.

– А ты не думал сказать мне об этом?! – блондинка хотела выскочить из аппарата только ради того, чтобы ударить Даймонда по лицу.

– Так что теперь будет, Лай? Будешь пытать нас до последнего вздоха? – обратился вдруг рыжий мужчина к брату.

– Последние вздохи – в этом у нас Тилли специалист, – тиран обратил свой взор на узницу. – Я же всего лишь хочу, чтобы вы мне подчинились.

Заключённый удивлённо посмотрел на соседку, стараясь понять, что имел в виду колдун. А в это время палач в шлеме, закрывающем всё лицо, уже разогревал компьютер, попутно вводя себе в вену желтоватую вязкую жидкость. Предводительница сопротивления подметила для себя, что по консистенции вещество напоминает смесь эфиров. Даже если ей и суждено было погибнуть в плену, она всё ещё занимала голову размышлениями и оценкой происходящего.

– Видите того тощего мерзавца? – с улыбкой продолжил Вершитель. – Он ваш истязатель на сегодня. Лучше не шутите с ним, ведь ему подвластны все стихии.

– Ты врёшь, ублюдок, как и всегда, – решил поспорить с ним пленник. – Никто не может обладать несколькими стихиями одновременно, а уж тем более всеми сразу.

– Ох, братец, ты отстал от жизни. Мои заводы ведь не просто так загрязняют окружающую среду. С помощью парочки мутаций и стероидов я смог подарить верному палачу дополнительные силы, – грозный правитель всех миров собирался покинуть комнату.

– Лайнел, стой! – отчаянно обратился к нему младший брат. – Я хочу знать. Скажи мне… кем была Аманда. В прошлый раз ты сказал, что я ничего не знаю, так объясни мне. Кто она? Почему умер мой сын?

– Дай, не думаю, что это стоит обсуждать при заключённой. Лучше потом.

– А я разве не заключённый? Ты держишь меня так же, как и остальных. Я буквально заключённый в твоей тюрьме. К тому же, не думаю, что она сможет кому-либо это рассказать, она умрёт здесь, как и все остальные…. Лай, мне нужно знать.

– Не могу же я отказать своему братишке.

Тиран улыбнулся, будто бы он не был самым ужасным существом на земле. Он подошёл к прикованному мужчине, чтобы вести вежливый разговор. А истязатель тем временем осматривал Тилли, выбирая, какими способами лучше причинять ей боль. Девушка молилась, чтобы палач никогда не начал свою работу. Она до слёз мечтала, чтобы он даже не приближался к ней. Узница надеялась, что пока братья будут разговаривать, инквизитор не приступит к заданию.

– Только не называй меня «братишкой», – продолжал Даймонд, желавший уже покинуть пыточную хотя бы бездыханным телом. – Это слово совсем не для нас.

– Ты сказал – нас, мне этого уже достаточно…. Слышал ли ты когда-нибудь об аттрактив? Конечно же нет! Иначе бы не повёлся. Аттрактив – это существа, питающиеся мужскими сердцами. Да они обольстительницы, но всё ещё убийцы. Они выбирают привлекательного мужчину для потомства. Странно, что Аманда выбрала тебя. И не хочу тебя огорчать, но она не любила тебя, а лишь использовала, чтобы получился Лукас. А в десять лет потомство должно убить отца, чтобы впитать жизненную силу в себя и стать ещё сильнее и беспощаднее. Я надеялся, что раз Аманда мертва, то она не сможет обучить Лукаса, не сможет ему рассказать о его природе. Но я наблюдал за ним и понял, что натура берёт своё. Я видел то, чего не видел ты своими отцовскими глазами, ты не мог мыслить здраво, и кто-то должен был разобраться с этим. Лукас развивался быстрее любого ребёнка. Не буду скрывать, я убил Аманду, надеясь, что она не родит, но Лукас оказался сильнее, чем я думал. Этот гадёныш вылез из её мёртвой прогнившей матки и глазом не моргнув.

– Ты убил её?! Убил Аманду?! Меня уже тошнит от тебя и от твоей империи смерти! – Даймонд рассвирепел. Он кидался всем тело вперёд, сдирая камнем кожу с рук. Но ему никак не удавалось освободиться.

– Иначе она бы убила тебя. Она не любила тебя, – тиран будто специально подошёл ещё ближе, дразня разбушевавшегося брата.

– Да откуда тебе это знать?! Ты можешь наблюдать, но ты никогда не сможешь почувствовать!

– Смею предположить, что если бы она любила тебя, то не спала бы со мной.

Лицо пленника тут же выразило обречённость и безнадёжность, на которые только было способно. Ему стало до агонии больно в душе. Его рот так и остался приоткрытым, будто никак не мог закончить слово.

– Да, соблазнять она умела, – продолжал Вершитель. – К счастью, не настолько хорошо, чтобы я поверил ей.

– То есть, когда она попала к тебе в плен, а я чуть не умер, вы просто здесь развлекались?!

– Да, – непринуждённо ответил светловолосый колдун. – И я рад, в какой-то степени, что она забеременела не от меня, потому что дети аттрактив не останавливаются, пока не достигнут своей цели, особенно мальчики. Но я спас тебя. Даже после всех твоих предательств, после всего, что ты сделал, я спас тебя. Даже несмотря на то, что ты не спас меня тогда!

– Мне было девять лет! Что я должен был сделать?! – пленник отвернулся, осознавая вину.

– Ты мой брат! – Лайнел сорвался на истеричный крик, обида была слишком мучительно невыносимой. – Мой брат! Тот, кто должен был быть на моей стороне, кто должен был помочь мне! А ты просто стоял и смотрел! Просто смотрел, как те хулиганы вываливают на меня целую бочку с жуками! И я видел твоё лицо, ты даже не хотел вмешиваться!

– Мне было девять лет! Девять. Всего лишь девять, – постепенно голос Даймонда затухал. Он хотел выиграть спор, но знал, что был неправ.

Вершитель поспешил удалиться из пыточной, стараясь совладать с эмоциями. И это был знак для палача. С большим удовольствием истязатель начал с рыжего мужчины, которому было давным-давно плевать на физическую боль.

Тилли напряжённо наблюдала за всем, творящимся в комнате. Для неё это всё было дико, что она даже не знала, на чью сторону встать. Оба брата девушке казались жестокими и запутывавшимися. Однако блондинка помнила о том, что она всё-таки является лидером сопротивления, а потому врагом считала Лайнела, в то время как Даймонд всё ещё выступал в качестве потенциального союзника. И смотреть на то, как пытают сокамерника, даже если он и не ощущал дискомфорта, было тяжело для неё.

***

Истязатель воодушевлённо дал волю фантазии. Ему хотелось найти то, что всё же сможет заставить пленника кричать от боли. Он увлечённо наполнял глотку жертвы землёй, игриво заострял камни в почках, разрывая мочевыделительную систему изнутри, но узнику было всё нипочём. Однако палач был хорошо знаком с Вершителем, а потому не раз выслушивал сомнительные истории про братьев. И мужчина в шлеме, наконец, сообразил, как услышать долгожданные мучения.

Инквизитор схватил один из проводов от компьютера, на конце которого была большая толстая игла, и с азартом всунул её в затылок Даймонда. Заключённый скрючил губы от недовольства. А затем палач начал вбивать на клавиатуре какую-то длинную команду. Тилли внимательно следила за его движениями, стараясь запомнить то, что он делает. Она не знала, понадобится ли ей это, но хотела быть готовой ко всему. Нажав последнюю кнопку, истязатель приступил к пытке. Мощнейший электрический разряд тут же ударил по мужским нейронам, и на мониторе высветились его самые страшные секунды из жизни: Даймонд держал на руках двухлетнего сына, захлёбывающегося собственной кровью. Пленник отвернулся, чтобы не видеть ужасного кошмара, но циркуляция импульсов всё усиливалась, и он уже не мог не прокручивать это событие даже в голове. А затем инквизитор стал воспроизводить это наяву, играя с силуэтами из пламени. Пыточную заполнил душераздирающий плач мальчика, из последних сил зовущего отца. И тут узник не выдержал. Он зарыдал, стуча затылком по колонне в надежде раскроить себе череп.

Девушка и сама еле сдерживалась, её глаза уже совсем намокли. Она и представить не могла, что чувствует сейчас сосед по тюрьме. И невольно в разуме начали закладываться тревожный мысли: какими же пыткам подвергнут её. Тилли хотела поскорее выбраться, но устройство крепко удерживало её в своих механических объятьях. Она не боялась лишиться сил, даже наоборот, была совсем не против, но чувствовать физическую или душевную боль для неё было наравне с чумой. Паника постепенно охватывала блондинку, которая всё больше начинала жалеть саму себя. Она переживала за то, что может никогда уже и не ощутить свободы. Для предводительницы сопротивления невыносимо было даже думать о том, что она оставляет армию, так и не приведя её к победе. «Мы не выберемся, – всё повторяла себе ведьма. – Отсюда нет выхода».

Затем настала очередь пыток девушки. Палач вплотную подошёл к подвешенной пленнице, чтобы с помощью шлема просканировать её слабые места. И тогда Тилли подпрыгнула, одновременно подтянувшись как можно сильнее на скованных запястьях. Женские ноги обвились вокруг шеи инквизитора, и по комнате пробежал леденящий душу хруст. С неестественно запрокинутой головой истязатель развалился на полу. Даймонд ошарашенно смотрел на соседку, в его голове никак не укладывалось то, что она действительно способна на подобное. Однако он не мог не признать, что был рад жестокости, скрывавшейся в блондинке. Узница и сама была в шоке от того, что сделала. Её мысли были где-то далеко.

Несмотря на самоотверженный поступок предводительницы сопротивления, они всё ещё были в плену. Никто не мог отключить их от приборов или освободить из ловушек. Казалось, что смерть хочет укутать их в одеяло и прижать к себе покрепче. И пока пленница с ужасом разглядывала собственную жертву, рыжий колдун решил, что пришла пора ему сделать что-то ради спасения. Сокамерник начал так сильно вырывать руки из камня, что напрочь сломал их в запястьях. Лучевые кости вытаращились из-под кожи, а по предплечьям потекла кровь, окрашивая всё вокруг багровым цветом. Кисти младшего из братьев стали невероятно гибкими и бесчувственными, и это позволило Даймонду легко вытащить конечности из цепкой хватки мрамора. Заключённый был привычен к вредительству самому себе, а потому воспринял это как новую дозу наслаждения.

Будучи свободным от пыточного слияния с колонной, мужчина тут же отключил и компьютер, влияющий на мозг. А затем он смог помочь Тилли обрести контроль над собственным телом. Они не знали, в какой части здания находятся, и даже не представляли, где выход, но оставаться в комнате, видевшей не одну смерть, были не намерены.

Колдун выглянул за дверь и тут же заметил там стража, уныло бродившего от окна до стены и обратно. Пленник уже не так яро спешил выходить. «Я его отвлеку, а ты лезь в вентиляцию», – скомандовал он соседке. Девушка с сомнением посмотрела на товарища. Она не считала его план таким уж гениальным, да и не хотела терять из виду ключевого союзника. Но младший из братьев настаивал: «Ты – лидер сопротивления, твоя жизнь ценнее моей. Ты спасёшься и расправишься с Лайнелом, а я выиграю для тебя время. Пусть это будет хоть какой-то вклад в совместную революцию». Тилли не могла придумать чего-то получше, и ей пришлось подчиниться.

***

Предводительница повстанцев уже вовсю ползала по вентиляции. Металл предательски стучал от каждого её движения. Она постоянно поправляла то платье, то очки, молясь всему, во что верила, чтобы никто не заметил её. Пыль, плотно осевшая на уголках шахты, щекотала нос, что девушка еле сдерживалась, чтобы не чихнуть. А желудок изредка напоминал о своём существовании, устраивая песнопения в самые неподходящие моменты. У блондинки уже совсем не было сил, чтобы продолжать борьбу, она желала лишь отдохнуть, приложившись прямо в уютной вентиляции. Ей надоело беспрестанно составлять планы, решать дальнейшие действия за себя и за всех, терпеть издевательства и пытки. Ей надоело выживать. Пленница старалась ползти на четвереньках, чтобы не задерживаться нигде лишний раз, но руки уже не слушались. Мышцы настолько ослабли, что не способны были выдержать собственную хозяйку. Но ведьма продолжала двигаться, скребя носом по полу шахты. Она чувствовала себя атрофированной амёбой, но не сдавалась. Узница преодолевала поворот за поворотом, кряхтя и проклиная все миры. Она ненавидела всё своё существование, считая его никчёмным. Но по большей части Тилли занимала себя придумыванием способа снять ошейник.

Упав в очередной туннель из металла, заключённая заметила, что она, наконец, оказалась в том пути, что выходил на улицу. Однако её лицо встретила решётка, которую девушка не могла выбить своими тонкими ножками. А за прутьями её ожидала свобода, выглядящая как озеро сточных вод, простирающееся позади здания.

Блондинка не видела другого выхода, кроме как свернувшись клубочком бесшумно зарыдать. Она знала, что не должна сдаваться, а верить в лучшее, но у неё больше не осталось на это сил. Тилли сломалась в плену и больше ничего не хотела.

Где-то там, в открытом мире, гремели оглушающие взрывы и сигналили писклявые тревоги. А воздух обдувал так сладко и кротко, будто дарил последний поцелуй безнадёжной воли.