Крылья

Он проснулся от того, что замлел правый бок, отлежался за ночь. Что-то твердое и неудобное упиралось в лопатку. Приоткрыв глаза, Мишка тут же зажмурился, а ослепительный солнечный зайчик продолжил свой утренний марафон по подушке. Мальчишка звонко чихнул и попытался встать. Первая попытка не удалась, так и тянуло поваляться еще пять минут. И тянуло назад не фигурально.

Миша попробовал проснуться еще раз, сел, протер глаза и все же не сразу поверил, что это – не сон. Вокруг плавно кружились мелкие белые пёрышки. А за спиной явственно нащупывались огромные, как две бабушкиных подушки в длину, крылья.

С того самого времени, как он себя помнил, лет с двух, Михаил мечтал, чтобы люди были крылатыми. Крылья нужны были не как украшение или особенность, мальчик отчаянно завидовал птицам и рукокрылым, их возможности свободно парить высоко в небе, охватывая взглядом немыслимые просторы.

«Я свободен… Словно птица в небесах!», - всплыла в памяти строчка известной песни, частенько звучащей по радио. Мишка вскочил с постели и попробовал взлететь, подпрыгнув от пола. Стремительно приблизившийся потолок стукнул юного авиатора по макушке, что вовсе не отбило желание испробовать крылья в деле, сейчас же, как можно быстрее.

Малые габариты Мишкиной комнаты не позволяли развернуть полномасштабные эксперименты. Наверное, только поэтому мальчик посмотрел на часы и вспомнил, наконец, что каникулы закончились, а он уже опаздывает на занятия.

Наскоро сунув в сумку приготовленный мамой бутерброд, Мишка стянул с вешалки куртку и захлопнул дверь в квартиру.

На лестнице в подъезде сразу стало понятно, что жилые дома спроектированы ужасно неправильно, пролеты слишком узкие, а в лифт ну просто невозможно протиснуться. Из подъезда получилось выйти только бочком и в почти танцевальном развороте.

На улице было не по-ноябрьски тепло, казалось, прямо с ярко-синего неба на асфальт медленно опускались кленовые ладошки. Мишка завязал куртку узлом на поясе и, закинув сумку на одно плечо, по привычке направился было к автобусной остановке. Но тут же споткнулся о бордюр, и – о чудо! – взмахнув новоприобретенными крыльями, воспарил над тротуаром на уровень балконов второго этажа.

Ветер сбросил охапку сухих листьев с крыши в сторону Мишки, и они зашуршали, прикасаясь к перьям и одежде. Листья, хоть и медленно, но падали, а Мишка – нет! Не веря своему счастью, парнишка подвигал плечами в надежде понять, как работает «рулевая тяга», и чуть не уронил сумку в проплывавшие внизу мусорные баки.

«Наверное, это как и с дыханием. Стоит только подумать, как именно ты дышишь, так не можешь сделать даже малюююсенький вдох. А уж если основательно задуматься, то как бы вообще не задохнуться», – решил Мишка. И не испытывая больше судьбу, уверенно подумал: «В школу!»

Школа находилась в трех остановках от дома. На автобусе дорога до нее занимала минут десять-пятнадцать, но на крыльях можно добраться и напрямик, игнорируя такие смешные препятствия, как выраставшие кое-где среди частного сектора двух- и трехэтажки. Мишка так и сделал.

На улицах, как обычно в это время, змеились суетливые потоки людей, спешащих на работу, но никто из них не догадывался поднять голову от серых улиц, чтобы увидеть парящего на фоне редких облачков двенадцатилетнего мальчика с не менее белоснежными, чем облака, крыльями. Даже если бы среди этой толпы нашелся хоть один наблюдатель и поднял бы ищущий взгляд в небеса, вряд ли бы он сумел рассмотреть ослепительную улыбку на пол-лица счастливчика.

Около крыльца Мишка опустился за пять минут до звонка. Школа гудела, как улей, но снаружи никого не было, только в отдалении серьезная женщина тащила за руку плачущую первоклашку с растрепанными бантами в прическе и что-то ей строго выговаривала.

Первым уроком была биология, а опоздать к завучу в первый же день не хотелось. Мишка здесь же, на ступеньках крылечка, надел сменку и вспорхнул к окну второго этажа, где и находился кабинет биологии. Окно было приглашающе распахнуто, москитные сетки сняты на зиму, главное, не зацепиться бы за «живую изгородь» из разнообразных кактусов на подоконнике. Баммм-с! Блимм! Хрясь!

Мишка кубарем влетел на пятачок между первой партой и учительской кафедрой.

Инессы Павловны в кабинете еще не было, и одноклассники тут же окружили незадачливого испытателя.

– Вообще очумел!!! – орет, нависая своей громадой, староста Машка. – Ты ж все горшки переколотил, Инесса орать будет! Дебил! Отматывай скорей свои дурацкие крылышки и беги за веником, Бэтмен недоделанный!

– Круууть! – рвется потрогать перья сосед по парте Илюха. – Ты где такие оторвал? И я хочу!

Пока девчонки и мальчишки громогласно обсуждали, из чего же так мастерски сделаны крылья, Тимур, как самый практичный в классе (и по совместительству Мишкин лучший друг), собрал на совок землю и кактусы, рассыпанные под окном, и вывернул в ближайший шкаф за одинокий макет скелета.

– Что за шум, а драки нет? – в кабинет шагнула Инесса Павловна, прикрывая за собой дверь в коридор. Звонка, как обычно, никто не услышал. Дети притихли и разбежались на свои места.

– Что за маскарад, Мотыльков? Ты подготовил проект по строению костей птиц и наглядное пособие к нему? Тогда твои крылья непропорциональны по отношению к массе тела.

– Простите, Инесса Павловна, проект я на следующей неделе закончу. Вот, на близкую тему хотел подискутировать, – пришлось сымпровизировать Мишке. – Почему люди не летают? Ведь в процессе эволюции, как говорит наука, человек прошел общие этапы развития с птицами. Почему же крылья недоступны людям?

Инесса Павловна хмыкнула, положила журнал на стол, и, сняв очки, внимательно посмотрела на Мишу:

– Вот когда расскажешь нам о строении птиц, тогда и подискутируем. Убирай реквизит. А сейчас открываем тетради и записываем тему: качественные изменения в жизни и строении живых организмов.

Мишка съежился на своей последней парте и сделал вид, что его в классе нет. Урок прошел быстро. В сторону Мотылькова бесперерывно курсировали записки одноклассников, но он боялся сделать лишнее движение, чтобы не привлечь внимание учительницы, и следил только за тем, чтобы записки не попадали в проход между партами.

На перемене не прочитанные в записках вопросы просыпались на Мишкину голову. И как он прикрутил перья к спине, и зачем было прорезать рубашку, если можно было прицепить к ней, и как он попал в окно, и из чего смастерили такие отпадные крылышки, и где Мотыльков отловил ангела и спрятал его труп… Как ни объяснял Мишка одноклассникам, что сегодня проснулся уже с крыльями, как ни доказывал, что это его собственные, вполне полётоспособные и живые к тому же (не надо.. ой! больно же!! не дергайте перья!), так и не поверили ему ребята. Артур вообще сказал, что это он специально врёт, чтоб перед Светкой покрасоваться. А Мишка ему просто врезал по носу. Чтоб знал, где помолчать надо. Это еще хорошо, что Светки сегодня нет, а то бы и не один раз врезал.

Настроение у Мишки упало ниже плинтуса: Артура отвели в медкабинет, и теперь маму вызовут за драку. Если еще и кактусы найдут в шкафу… А как хорошо начиналось утро! Мишка подхватил сумку и поспешил вылететь в окно на лестнице между этажами.

«Я свободен, словно птица в небесах! Я свободен, я забыл, что значит страх!» – билось в голове. «Ну и пусть, ну и ладно, с мамой я как-нибудь объяснюсь. А с дураками этими и вовсе не буду больше общаться. Зато я лечу, куда хочу. Вот и проверю заодно, что там в тучах бывает», – так размышлял Мишка, обозревая небо, которое за час успело затянуться плотным маревом.

Вдалеке виднелась башня местной метеовышки. Конструкция выглядела хлипкой, но раз на верхушке есть небольшая площадка, значит, вес шестиклассника точно выдержит. Серенькие тучи висели так низко, что казалось, будто они напарываются брюхом на шпиль вышки. Туда и направил свой полет Мотыльков.

На самом верху оказалось неуютно. Тучи вблизи напоминали плотный туман, и крылья тут же отсырели и стали весить, как намокшее одеяло, которым Мишку укутывали, когда прошлой весной он подхватил воспаление легких. Даже курточка, которая могла бы хоть немного согреть, осталась висеть на спинке стула в классе биологии. И тут Мишка понял, что попался. Вышка – идеальная ловушка для отсыревших летунов, ведь в узкий люк не пролезешь, даже сложив крылья, а лететь с таким весом за плечами было до рези в животе страшно.

Что же делать? Звонить в Службу спасения малолетних придурков? Ага, 112, блин. Спасите меня, помогите, крылышки намокли. Приедет на вызов, скорее всего, бригада из психушки.

Мишка пролистал список контактов, вот если только… Ага, Тимур. «Нужна помощь, застрял на метеовышке», – смс-ка улетела адресату. Тут же телефон тренькнул, принимая ответ: «Жди».

Мотыльков прижался позвоночником к железной опоре посреди площадки, единственному безопасному островку среди ржавых перил, и посмотрел вниз на винтовую лестницу. Пока Тимур выберется из школы, пока доедет до вышки. Хоть бы ему в голову не пришло взрослых звать… Хорошо, что заборчик тут символический, а мимо сторожки проскочить не сложно.Как это сюда раньше никто из старшеклассников не забрался?

– А всё-таки она вертится? – раздался из-за спины насмешливый голос Тимура.

Мишка от неожиданности чуть не выпрыгнул с высоты трехсот метров.

– Ты как сюда попал? – оглядываясь, спросил он товарища.

– А ты думал, что один такой особенный? – Тимур подошел и протянул Мишкину куртку. – Накинь на себя, а поговорим внизу.

Тимур ухватил друга за руку, и вокруг них возник радужный купол, похожий на гигантский мыльный пузырь. Цвета стали плотнее, замелькали хаотически и с тихим «пшиком» исчезли. Мишка увидел, что они находятся в его подъезде перед жутко знакомой дверью.

– Открывай, поговорим. Спешить некуда, все равно последним уроком физкультура осталась.

Ребята прошли на кухню, Мишка трясущимися замерзшими руками поставил на плиту чайник и обреченно уселся на табуретку. «Сейчас включит режим взрослого и спросит, как я дошел до жизни такой», – думалось Мишке. Но речь пошла совсем о другом.

Тимур рассказал, что со времен детского сада постоянно опаздывал на всякие кружки и секции, куда его записали гиперответственные родители, и за это ребенку вечно попадало. Но заниматься скрипкой, шахматами, плаваньем и английским ему нравилось, и откуда-то «выписываться» не хотелось. Тогда и появилась заветная мечта – сапоги-скороходы. Ну, или тапочки-телепорты. Опускаешь в них ноги, вставая утром с постели, и командуешь: «В ванную!». И ты там. А потом завтракаешь, отдаешь приказ тапкам: «В школу!», и вот осталось переобуться в сменку. Однажды мечта сбылась… Мишка теперь понял, почему они никогда не ходили по утрам вместе, хоть и дружили с детского садика.

– А почему ты мне раньше не рассказывал? – удивился Миша.

– Это касается только меня, зачем другим знать? – уклонился от ответа Тимур. – А ты зачем крылья пожелал? Ты только не обижайся, но может, правда, из-за Светы?

– Да ну тебя… Всегда хотел летать, как птицы… – со вздохом вырвалось признание. – Казалось, что они – самые свободные и беззаботные существа в мире. Как там у Некрасова: «Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда».

– Это Пушкин, балда. Но неважно. Важно то, что мечты сбываются дословно. Ты мечтал о крыльях, а не о полетах, ну, и вот у тебя крылья. Доволен?

– …А перемечтать можно? – озадаченно почесал макушку Мотыльков.

– Я не знаю, но ты попробуй, моя мама говорит, что всё возможно, и у меня нет оснований ей не верить.

Тимур допил чай и умчал на свои любимые занятия по шахманглийскому и скрипоплаванью, а Мишка крепко задумался, как быть дальше. Проблема, конечно, не в испорченной окончательно рубашке, не в объяснениях с мамой, не в драке и не в Светке (хотя что уж там! конечно, на крылья бы Светка запала)… Но с крыльями как-то некомфортно жить оказалось. «А мне летать, а мне летаааать, а мнее леетааааать охооотааа!», – опять полезли песенки в замороченную голову.

Мишка забрался под одеяло и уснул.

Мама пришла с работы уставшая, поставила свой черный длинный зонт в угол прихожей и заглянула в спальню к сыну, тот тихонько сопел, высунув только носик из-под одеяла. Но как только мама взялась за ручку двери, чтоб выйти, Мишка проснулся и спросил, который час. За окном было темно.

Оказалось, маму задержали на репетиции, и уже девять часов вечера. Про драку и прогулы ей сообщила по телефону классная руководительница Миши, и завтра надо забежать для воспитательной беседы к завучу. А про историю с полётами Мишка рассказал сам и показал свои просохшие взъерошенные перья за спиной.

Мама только улыбнулась:

– Ложись спать, мой хороший. Утра вечера мудренее, – и выключила свет в его комнате. А когда она выходила, устало опустив плечи, Мишка заметил почти прозрачные, слегка подсвеченные люстрой из коридора мамины крылья, формой напоминающие крылышки махаона.