Тостер

- Ты уверен, что они вообще придут на переговоры, Капитан? – спросил Фениаляйнен.

Виктор Гамов, Капитан-Бургомистр корабля-колонии «Вечность-4» смерил взглядом своего военного советника и друга. Определённо, ветеран волновался. Настолько, что позволял себе такие детские вопросы.

- Конечно, придут. Они же сами вышли на контакт и назначили встречу. Вышли впервые, прошу заметить! Просто Чужие действуют с нечеловеческой точностью. Они появятся строго вовремя, а мы добрались сюда заранее. Просто на всякий случай.

Гамов не стал предполагать вслух, что Фениаляйнен хотел не услышать ответ, а просто нарушить гнетущую тишину, окутывавшую место грядущей встречи. Это было бы неуважением к человеку, прошедшему столько вооружённых конфликтов.

О суровом прошлом советника напоминало число и состояние его имплантов. Среди представителей Объединённого Человечества было принято не скрывать кибернетические модернизации тела одеждой или скафандрами. А Сота Фениаляйнен даже подчёркнуто ими гордился. Не просто выставлял напоказ, но даже никогда не заменял более современными моделями, хотя Человечество разрабатывало для каждого импланта несколько обновлений каждый земной год. Военный советник являлся настоящим ходячем музеем технологической мысли. Например, гидроусилителям икроножных мышц Соты (наследию пехотной мины) было уже более полувека. Установленный на месте печени фильтро-перегонный комплекс был чуть моложе, укрывавший шею кислотомёт бил рекорды популярности десятилетие назад, а самый современный имплант заменял хозяину левую половину черепа вместе с глазом и ухом.

- Мои шрамы – это память о славном прошлом, о хороших товарищах и достойных противниках, - любил говаривать он.

Гамов улыбнулся своим воспоминаниям. Он и сам не сильно отличался в этом смысле – технологические усиления рано или поздно получал каждый человек, ради усиления качеств или ради компенсации травм. Чаще, конечно, ради компенсации травм.

Капитан-Бургомистр поскрёб ногтями правое предплечье. Ну, если можно было так называть громоздкий блок гидравлической клешни, дополненной двумя гибкими щупами, оптосенсором и циркулярным ножом. Руку он потерял совсем недавно, в хитрой засаде Чужих – один из их наплечных лазеров испарил её до полного отказа в существовании. Конечно, верный хирургический имплант сразу заткнул кровотечение и впрыснул противошоковое, а технодоктора корабля-колонии живо приладили ему наилучшую механическую замену, но теперь клешня всё время безбожно чесалась, словно возмущаясь чужеродной атмосфере планеты.

Эх. А как всё хорошо начиналось…

***

Корабль-колония «Вечность-4» гордо и непреклонно вышел на целевую орбиту звезды З, неся на борту шестьдесят тысяч колонистов и всё необходимое для того, чтобы им никогда не понадобились обратные билеты. Объединённое Человечество отправляло эти огромные ковчеги к звёздам с чёткими и благородными целями: освоить космос. Найти внеземную цивилизацию. Опробовать новые технологические решения. Разгрузить Землю от лишнего населения.

Создание программы «Вечность» стало возможно благодаря открытию невиданных ранее космических аномалий, которые в народе сразу окрестили «кроличьими норами». Нет, не кротовыми, и даже не червоточинами, хотя суть оставалась примерно в том же. Объект или сигнал, попав в одну из таких, тут же выходил с другой стороны кроличьей норы, и неважно, какое между ними было расстояние. Впрочем, как выяснилось буквально в ближайшем десятилетии, очень даже важно.

Отличие четвёртого корабля серии «Вечность» заключалось в наличии дополнительной цели. Звездочёты выяснили, что в системе З, среди стандартных газовых гигантов и планет с разной степенью пригодности к колонизации, вращается одна, обладающая совершенно невероятным составом. По всему выходило, что неформальная планета с мощнейшим магнитным полем почти целиком состоит из металла, строение и свойства которого выбиваются из всей структуры человеческих знаний. Ну, во всяком случае, она была такой тогда, когда отражала свет, на который учёные смотрели только сейчас.

***

- Группа Поверхность-один, приготовиться к высадке.

Группа Поверхность-один полностью состояла из полуавтоматических дронов. Как и их пра-пра-прадедушка Луноход-1, дроны представляли из себя небольшие тележки, напичканные суровой, но максимально надёжной аппаратурой. Впрочем, наготове были гусеничные, поплавковые и даже лыжные шасси – дронов можно было подготовить почти к любой среде.

- Вывожу картинку, - приподнятым голосом объявил радист.

На голопроекторе проступил силуэт суровой горной местности, лишённой любых намёков на растительность. Местность постепенно обретала глубину, но всё ещё сильно зернилась – зонды настраивали детекторы.

- Поверхность-один-один. Собрать первичные пробы грунта.

Динамики-имитаторы сочно чавкнули тем звуком, с которым, как считала программа, железные челюсти вгрызались в тело планеты.

- Мостик, использование стандартного инструмента неэффективно, - доверительно сообщила Система.

- Поверхность-один-один, использовать нестандартный инструмент.

Динамики трудолюбиво зажужжали. Спустя двадцать секунд картинка пошла рябью, затем мигнула.

- Получен неопознанный сигнал, - успела сказать Система, прежде чем картинка пропала окончательно.

- Связь потеряна. – вздохнула Система.

- Группа Поверхность-два, приготовиться к высадке. – прищурился Гамов.

***

- Мы потеряли шесть групп зондов, дальше так продолжаться не может!

- Что ты предлагаешь? Тенденция неутешительная, если Поверхность-один-один успел даже ковырнуть грунт, то все остальные выходили из строя всё быстрее. Поверхность-шесть-один вообще сдох, едва войдя в атмосферу.

- Ты знаешь, что я предлагаю, Капитан.

- Семён, чем ты думаешь, когда говоришь такое? Думаешь, я знаю, что ты предлагаешь высадить на планету разведчиков-людей?

- Межушным ганглием, Капитан, - широко улыбнулся Кортес. – Конечно, знаешь, я отправил тебе это на имплант связи ещё за завтраком.

- И безвозвратно испортил аппетит, - притворно буркнул Виктор. Ну, а чего он, в самом деле, ожидал от экспедиции в неизвестность? Придётся рисковать. В том числе, жизнями. В том числе, чужими. Капитан-Бургомистр не может сам прыгнуть опасности вплавь. Капитан-Бургомистр, в числе прочего, должен быть лидером колонистов. Символом для них. Моральным стержнем всего корабля-колонии. Если проводить аналогию, это как если бы Христофор Колумб, впервые торжественно ступив на острова Америки, подскользнулся бы и свернул себе шею. Надо ж хотя бы выдержать солидную паузу, как капитан Кук.

В иллюминаторе, неспешно и почти разгульно, плыл спутник Планеты. Гамов поднял взгляд и почувствовал, что готов имплантировать себе в макушку люминесцентный патрон. Чтобы он наглядно иллюстрировал, когда в капитанскую голову приходят дельные идеи.

- Не торопись, Кортес. Мы попробуем переключить внимание.

***

Переключение внимания заняло ещё несколько дней. За это время «Вечность-4» вышел на орбиту спутника, зафиксировал относительно него геостационарное положение и подготовил орбитальный лифт.

На самом деле называть орбитальным лифтом тянувшийся из грузового отсека мономолекулярный трос с закреплённым на нём СБМД (стандартный блок манипулятров и детекторов, почти такие же лежали в основе наземных зондов) было несколько эпатажно, но никто на борту корабля-колонии не стал бы отказывать себе в возможности потешить чувство пафоса.

- Экскаватор-один, начать высадку, - привычным тоном скомандовал Гамов. Из анализа данных, которые предыдущие группы успели передать, выходило как минимум то, что на работе дроидов сказывалась атмосфера. На местной луне же, как когда-то и на земной, атмосферы не было.

От корабля-колонии к луне потянулся хоботок орбитального лифта. Полуавтоматический дроид на его конце щёлкал манипуляторами от предвкушения момента, когда он вгрызётся в тело спутника.

- Оператор! Держи себя в руках. – сдержанно осадил Капитан-Бургомистр сидевшего за рычагами тощего адъютанта.

«Возможно, если исключить из зондов эту полуавтоматику в виде таких вот операторов, - пришла в голову Виктора циничная мысль, - работа бы выполнялась точнее, быстрее и с меньшим числом инцидентов.» Гамов даже проверил, откуда ему эта мысль пришла. Нет, на удивление, из собственного мозга. Это не ещё одно из полусерьёзных сообщёний от Семёна.

- Двести метров до поверхности, - хором сказали оператор и Система, - Сто двадцать… Пятьдесят… Контакт!

- Немедленно набирай пробы, Экскаватор-один, - нервно приказал Гамов. Он вдруг подумал, что тот, кто разработает имплант «шестое чувство», или «крестцовое чувство», или «дурное предчувствие» - срубит огромный куш.

- Есть набрать пробы! – задорно отозвался оператор, хотя сейчас он, по факту, просто дублировал программу.

Виктор вцепился в поручни мостика. Он не мог понять, чудит ли его механическая составляющая, или что-то действительно идёт не так. Самочувствие плясало на грани осознания реальности, и Капитан-Бургомистр всерьёз опасался упасть в обморок.

- Детекторы знобит! – удивлённо и обиженно воскликнул оператор орбитального лифта. – Перевожу на прямое управление! Чччч… Даваааай…

- Связь потеряна, - безжалостно объявила Система.

- Капитан, все подпрограммы лихорадит! – выкрикнул с места третий аналитик. – Вентиляция пятой палубы отключилась! В отсеке ВВ-26 отмечается разгерметизация, но функция корпуса докладывает о полной исправности!

- Проверь дублирующие системы! – стиснув зубы, прошипел Виктор, едва стоящий на ногах.

- Там всё наоборот!

Закричал помощник рулевого. Негромко, на одной высокой ноте, он орал, словно ему жгли пятки. Гамов бросил взгляд влево. Пятый аналитик обмяк в кресле, свесив голову на грудь.

- Принимаем сигнал с поверхности планеты! – прохрипел дежурный связист. – Неизвестный код… Не могу прочитать…

- Выведи на меня! – отозвался Виктор.

Шум в ушах. Шум в глазах. Металлический привкус во рту.

- Штурман! Курс на орбиту планеты! Высота пятьдесят тысяч! Машинное! Полный ход, какой только выжмете! Это не сигнал! Это луч! Мы не продержимся в нём долго!

***

На протяжении четырёх часов «Вечность-4» убегала из-под разрушительного воздействия неизвестного луча. Именно убегала – луч неотступно следовал за ней по пятам, едва не задевая хвостовых двигателей. Пока лингвисты и техники бились над природой сигнала, аналитики аппроксимировали траекторию луча. Вредоносный поток плотно сидел на хвосте у корабля колонии. Источник его стремительно перемещался по планете, а сам луч был строго перпендикулярен поверхности. Расшифровка неизвестного кода не продвигалась. Зонды, в том числе и СБДМ орбитального лифта, были выведены из строя, и непохоже, что повторные попытки могли дать сколько-нибудь отличный – а главное, полезный – результат.

- Кортес! Собирай группу и готовься к десантированию, - решил Гамов. – Только, ради всего святого, не думай, что ты уболтал меня поручить тебе эту миссию. Ты её заслужил.

Симеон Кортес серьёзно склонил голову. После первого же приёма сигнала он стал непривычно суров и собран. Его имплант связи уже разослал группе разведки код общего сбора.

Разведка колонистов была настолько многофункциональна настолько, насколько это возможно. Никто не знал наверняка, с чем предстоит встретиться, так что люди были готовы ко всему. Буквально. В группу входили лингвисты, метеорологи, механики, культуроведы… И, конечно, солдаты.

***

Виктор слушал тишину. Конфликт с обнаружившейся на планете расой чужих длился уже полгода. Ни один из способов победить не работал напрямую. Послать гонца за поддержкой было нельзя, как и отправить сигнал. Сбросить на планету луну – тоже не выход. И именно в такой тяжкий час на чистом человеческом языке пришло предложение о мирных переговорах.

***

На место встречи подошёл один-единственный Чужой. Усовершенствован он был довольно скромно: Громоздкий блок сенсоров и вычислителей на спине и два браслета неизвестного назначения. Рядом с ним семенил четвероногий дроид размером со стол.

- Приступим, - сказал Чужой вместо приветствия.

- Почему вы заговорили с нами? – точно так же в лоб спросил Капитан-Бургомистр.

- Наш анализ показал непростительно высокое количество безвозвратных потерь.
Фениаляйнен поднял бровь. Ту, которая у него была живой. По его данным, потери в живой силе были более чем скромны – несколько десятков людей, несколько сотен чужих. Техника уничтожалась пачками, это верно, но считать её «безвозвратной»…

- Итак, то, что мы знаем о вас. Поправка. То, что мы скажем вам, что знаем о вас. Вам интересно нарушать целостность небесных тел. Очевидно, с целью добычи минералов. Вы не пытаетесь выйти на контакт и сразу берёте то, что хотите. Вы можете летать за пределами газовой оболочки. Но ваш Большой не выносит нашего сигнала, в данный момент мы гоняем его как хотим. Вы многочисленны и имеете бионов. Они лучше, чем наши, но, очевидно, строго ограничены в количестве. К себе вы безжалостны, и, не раздумывая, жертвуете юнитами ради преимущества. Также ваши ресурсы небезграничны. Вы достигли с нами боевого паритета. В долгосрочной перспективе вы истощитесь первыми. В краткосрочной вы способны нанести удар, самым вероятным итогом которого будет уничтожение нас и девятьсот девяносто семи тысячных долей вас, включая вашего Большого. В связи с этим, мы предлагаем прекратить конфликт на обоюдно приемлемых условиях.

Гамов сдерживался невероятным усилием воли. Этот инопланетянин не то что читал его мысли, но словно видел все карты на руках обеих игроков. Или все фигуры. Или все ходы. Неважно. Жёсткая, машинная логика, не затуманенная чувствами, отсекала любые лишние варианты развития событий. Чужой был прав, чтобы не проиграть в затяжном конфликте, у людей есть только один выход – массированный генеральный удар, после которого выживут единицы. Десятки – если очень повезёт.

- На каких, - выдавил он, овладев голосом.

- Мы позволяем вам разместиться на спутниках Планеты и не претендуем на них. Вы - прекращаете попытки занять Планету и платите нам 40% от добываемого. Кроме того, вступает в действие полный и обоюдный запрет на генетическое улучшение бойцов.

- 0%.

- 30... Что?

- 0%.

- 11, или эта война остановится только с полным уничтожением вас.

- Подписываем.

Капитан-Бургомистр неловко взял устройство ввода и сложным пассом в воздухе добавил в файл свою личную подпись. Затем повернулся к стоявшему рядом четвероногому дроиду и непонимающе поднял бровь.

- Наш экземпляр на нашем языке. Просто скажите ему, как вас зовут, вашим личным голосовым кодом. Вот вам словарик.

В голове Гамова пиликнуло входящее сообщение. Вошло оно, что характерно, прямо в долговременную память. Он собрался с духом, и, широко открыв рот, прощёлкал-проверещал своё имя на Сигнале.

- Не подскажете, как пользоваться этим? – Чужой с растерянным видом совал устройство ввода в свой блок сенсоров.

***

Гамов и Фениаляйнен шагали назад. Они молчали на всех уровнях. От голосового до мысленного. Кажется, они только что решили проблему номер один.

Предводитель мехов ехал на спине своего биона. Его министры держались за верхние конечности биона, а секретарь семенил рядом.

- Глупые люди думают, что совершили выгодную сделку. Они будут разрабатывать луну, до которой мы вообще не могли дотянуться, и платить нам дань ни за что. По договору они не смеют улучшать своих бионов, которыми, по сути, побеждали в войне - они были сильнее наших, ловчее и быстрее принимали команды. Теперь, когда мы знаем, что их бионы не станут ещё лучше, мы просто будем выращивать намного больше своих и в следующий раз они просто затопчут бионов людей числом. Всё равно, по сравнению с теми примитивными механизмами из белков и гликолипидов, которых мы построили пятьдесят тысяч циклов назад, современные бионы могучи и стремительны. Обходились же наши производители и пра-прапроизводители такими бионами, у которых даже дендритоманипул не было. И всё-таки, какая у этих людей странная манера жизни - селятся на одном бионе по нескольку штук, даже не конфликтуя!

Нащупав бритвенно тонкую грань сосуществования, представители двух цивилизаций расходились по своим штаб-квартирам. Одна из них была уникальной формой небиологической жизни, вырастившей жизнь биологическую себе в помощь. А вторая - Человечеством. И каждый думал о том, как ловко он надул оппонента, продвинув интересы своей стороны.

И именно это в обоих типах мышления называлось "хорошая сделка".