Анна Неделина №2

Ласточки

Автор:
Владислав Чикишев
Ласточки
Работа №573. Дисквалификация за отсутствие голосования
  • Опубликовано на Дзен

Говорят, стоя на самом краю высоченного обрыва, ощущаешь невероятное чувство свободы. Оно охватывает тебя и воображение рисует картины, как ты летишь над этими просторами, словно птица, а вся суета остаётся где-то там, внизу. Многим такие ощущения по душе. Они заставляют поверить, что ты можешь больше. Но иногда такое положение выжигает всю свободу, накопившуюся в лёгких, и заставляет сделать важный выбор.

Так маленький Лукас, медленно пятясь назад, нащупал пальцами ноги конец обрыва. Он понял, что это тот самый момент – он в западне. За ним высоченный обрыв, прыжок с которого равен самоубийству, а перед ним медленно приближалось воплощение смертельного ужаса.

Его загнали на этот обрыв три здоровенных волка. Их взъерошенная чёрная шерсть напоминала шипы, глаза были бездонные, чёрные и начинали гипнотизировать того, кто в них всматривался. Когти были огромные и грязные, они наводили ужас и казалось сама земля вопит от боли, когда волк делает шаг.

Тюринские волки были самым страшным кошмаром Лукаса. Он хорошо помнил истории, которые тайком подслушал в разговоре взрослых. Их рассказывали охотники, чудом уцелевшие в схватке с этими чёрными убийцами. Тех волков невозможно выследить, потому что они появлялись лишь когда начинали охоту. А зрелище это жуткое! Оно немало бросает в дрожь и поднимает каждый волосок на теле дыбом. Перед появлением этих свирепых охотников раздаётся истошный вой, леденящий кровь и напрягающий мышцы до судорог, следом из пустоты появляются чёрные, как уголь, густые кубы дыма, стекающие с тел медленно приближающихся монстров, выбравших тебя своей жертвой.

Они появляются по очереди, с разных сторон. Тот, на кого пал их выбор, неизменно, принимается бежать, едва дыша, одолев испуг. Но стоит ему лишь на мгновение подумать, что он оторвался, что есть надежда на спасение, как вдруг ещё один куб чёрного дыма появлялся перед ним с тем же леденящим кровь воплем. Тут, как правило, жертва падала, подворачивала, охваченные судорогой ноги, но в тот же миг подскакивала, под действием адреналина и, не чувствуя земли, бросалась в сторону на последний рывок. Но и в третий раз жертву ждала западня. Прямо перед ним появлялся вожак этой стаи. И было, обычно, два исхода: либо беглец, зажмурив глаза, сам бросался в пасть зверю на погибель, пытаясь дать бой, либо жертву одолевал ужас. Ноги отказывали совсем, и бедняга падал прямо перед вожаком. Взгляд, искавший спасения вокруг, сталкивался с вожделенным взглядом охотника - огромного волка, предвкушающего свою добычу. Его глаза, тёмные и поглощающие, такие что казалось сама тьма выходит из них и начинает тебя обволакивать, гипнотизировали жертву и лишали последней воли к сопротивлению. Тогда трое хищников смыкались вокруг добычи и жадно разрывали её на куски. В этот момент вблизи, словно всё вымирало: не пела ни одна птица, ни стучал по дереву дятел, ни одна муха не пролетала мимо. Мёртвую тишину нарушали лишь звуки чавканья, рычанья, разрывающегося мяса, сухожилий и хруст костей. После того, как от жертвы ничего не оставалось, раздавался тот же истошный вой, помноженный на три, и три силуэта растекались чёрным дымом по земле, который вскоре подхватывал ветер и развеивал в воздухе.

Старожилы говорили, что раньше этих волков не было, а через Тюринский лес, который располагался на холмах близ Бальзарской долины и уходил далеко на Восток, проходили два очень важных пути. Один из них – торговый. Купцы шли с товаром от Карсольского побережья, что располагается сразу за лесом на Севере, куда торговцы из дальних земель везли свой товар, чтобы продать его втридорога в столице. Они часто останавливались на ночлег в деревне Лукаса, которая располагалась в долине. Вечером порядком набирались и вытворяли разные глупости, а утром приходили в себя и направляли свои повозки дальше на Юг.

В доме Лукаса тоже останавливались купцы. Как правило, это были те люди, которые не выносят шумных вечеров и сомнительных компаний таверны. Они были спокойны и вежливы, а за ужином часто под распросом хозяев дома, они рассказывали интересные истории, которые с ними случались, и которые они слышали от других. Зачастую, все услышанные истории, переходили в рассказ от первого лица. Лукас заворожённо слушал их, раскрыв рот и подперев голову двумя руками. А когда родители начинали настаивать, что мальчику пора спать, Лукас тайком подслушивал в конце лестницы на второй этаж, где располагалась его комната.

Кроме историй, щедрые купцы не редко дарили мальчику на память какую-нибудь интересную безделушку. Как правило, это были монетки из далёких стран, либо игрушки, которые, с избытком, торговцы везли своим детям. А так как в доме останавливались, в основном, одни и те же люди, Лукас уже выучил их повадки и даже складывал подарки в разные кучки, по именам дарителей. И, хотя, они не являлись особенными людьми в его жизни, один купец запомнился мальчику больше остальных.

Он останавливался в доме, где жил мальчик лишь однажды. Это было в начале осени. В тот вечер на улице было мокро после дождя и голуби вместе с воробьями устроили на лужах вдоль дороги весёлые игры. Семья ужинала в доме, и сервировка стола была в самом разгаре. Из постояльцев никого не было, но привычки сильно укрепились в сознании этих гостеприимных людей, поэтому стол накрывался со старанием каждый раз. На улице уже смеркалось, когда торговец постучал в дверь. Уже привыкший к поздним визитам, отец Лукаса спокойно встал из-за стола и пошёл открывать. Его приветливая улыбка и доброжелательный взгляд немало подкупали уставших путников, поэтому они редко пытались торговаться, чтобы сбить цену за койко-место. Дверь скрипнула и на пороге показалась высокая фигура в шляпе с загнутыми полями и в пастушьем плаще, который часто брали в дорогу извозчики. Незнакомец поднял ладонь, которая казалась очень большой, на уровне плеча и пробасил:

- Здравствуйте. Я ищу ночлег. Мне сказали: я могу становиться у вас?

- Добрый вечер. Конечно, проходите. – немного суетясь, ответил хозяин дома. - Лукас! Открой ворота и запусти лошадей, у нас гости!

Мальчик вынырнул из кухни, вежливо кивнул гостю, сказав «Здрасьте!», и быстро прошмыгнул мимо него на улицу. Отец улыбнулся и протянул руку новому постояльцу:

- Меня зовут Стерлинг, я хозяин дома. Это мой сын Лукас. На кухне моя жена Сара и дочка Герда. А вас как зовут?

Торговец прислонил огромную ладонь к груди и произнёс:

- Кахотэтапунотэк! Зовите меня Кахотэк, так будет проще. – Торговец изобразил улыбку и пожал руку хозяину дома.

Он был выходцем из местных племён и скорее всего раньше слыл воином или охотником. Ростом выше среднего, он выглядел крепким, но при этом был достаточно худощав и имел широкие ладони - возможно из-за этого его руки казались огромными. Длинные чёрные волосы были аккуратно собраны в хвост, только одна прядь волос свисала за левым ухом. К ней был привязан талисман из медного кольца, деревянных шариков с северным узором и маленьких перьев. Верхние веки были слегка прикрыты, он всем своим видом выражал глубокое спокойствие и почтение. Но когда за столом Лукас украдкой смотрел в его глаза, мальчику казалось, что торговец был глубоко несчастлив и совсем недавно пережил невосполнимую утрату. Он уже видел похожий взгляд, когда у гончара из деревни после длительной болезни умерла жена. Семья Лукаса приходила к нему в дом, чтобы выразить соболезнования и предложить помощь. Мальчик хорошо запомнил взгляд гончара и теперь он находил оттенки того взгляда в глазах торговца. В тот вечер гость говорил очень мало. В основном, коротко отвечал на вопросы хозяев. В конце ужина он сообщил, что с утра собирается пойти к местному кузнецу, чтобы заменить лошадям подковы и после этого будет готов съехать.

Кузнеца на следующий день торговец не застал, по словам жены тот уехал в город навестить сестру, которая сильно заболела, и должен вернуться через два-три дня. С самого утра дождь лил как из ведра и прерывался лишь на несколько часов, но потом снова сваливался на деревню. Кахотэк сидел на крыльце дома под козырьком и наблюдал за птицами, которые пользовались затишьем, чтобы собрать червяков, выбравшихся на поверхность. Он наблюдал так пристально, что, казалось, он считает сколько червей каждая птица соберёт. Так как заготовка дров отменилась из-за непогоды, Лукас переделал всю оставшуюся работу по дому и уже заскучал от безделья, поэтому решил поговорить с гостем. Он вышел на крыльцо и осторожно подсел к торговцу.

- Вы наблюдаете за птицами? – Спросил он, надеясь завязать разговор.

Но гость сидел в той же позе и никак не реагировал на мальчика, словно не видел его и не слышал. Лукас решил попробовать ещё раз:

- Куда вы поедете дальше? - В ответ то же молчание.

Мальчик разочаровано вздохнул и собирался уже уходить, но дождь снова сорвался, и гость повернулся к мальчику. В отличие от остальных постояльцев, останавливающихся в доме Лукаса, смотрящих на него с высока, как делало большинство взрослых, Кохатэк смотрел на него как на своего друга, а выражение глубокой скорби, которое Лукас заметил ещё в первый вечер, вызывало у мальчика искреннее сочувствие.

- Дождь пришёл надолго. Птицы знают это. – Хрипло пробасил Кохатэк.

- Им трудно летать, когда дождь? – Спросил Лукас, слегка растерявшись от неожиданного ответа.

Торговец кивнул и снова отвернулся. Он опустил голову и закрыл глаза. Мальчик долго смотрел на него, но потом ему надоело, и он вошёл в дом.

Когда солнце, едва заметное сквозь тучи, уже закатывалось за горы, окружавшие долину, в доме стали готовиться к ужину. Сара и Герда накрывали на стол, помощь Лукаса не требоволась, поэтому он стоял на кухне у окна и ждал, когда на стол поставят еду. Ему стало интересно, где новый постоялец и он взглянул в окно. Торговец так и сидел с опущенной головой и закрытыми глазами. Лукас подумал, что тот уснул, и он начал смотреть как горят дрова в камине. Когда дождь начал срываться ещё сильнее, деревянные ступени порога громко скрипнули, и мальчик обернулся. Сквозь мутные стёкла он увидел, как торговец отошёл на несколько шагов от крыльца, запрокинул голову назад и начал шевелить губами. В течение десяти минут мальчик заворожённо наблюдал за этим странным ритуалом и ему стало интересно, что говорит Кохатэк. Он вышел на улицу и начал прислушиваться. Торговец произносил фразы на северном наречии местных племён и Лукас был не уверен, повторяет он одно и то же, как мантру, или беспрерывно произносит разные слова. До него доносились лишь обрывки, которые глушил ливень своим шумом. Прошло минуты три с момента как мальчик вышел на улицу и, словно по волшебству, дождь резко прекратился, а в просветах облаков стала виднеться сумеречная синева. Мальчик открыл от удивления рот и застыл. Когда торговец подошёл к мальчику попросить полотенце, он сначала не услышал, так как до сих пор переваривал в голове то, что прямо на его глазах этот человек остановил дождь. Причём не просто дождь, а сильный ливень, который, как правило приходил в деревню не меньше, чем на три дня. Что это, если не магия? Но Лукас быстро пришёл в себя и побежал в кладовку за полотенцем. Когда он вернулся, Кохатэк вытер лицо и руки, достал трубку, разукрашенную на северный манер и насыпал в неё порошок, похожий на смесь цветных опилок и пыли. Утрамбовав пальцем смесь в трубке, он чиркнул спичкой и начал её раскуривать. Через несколько затяжек он набрал в рот много дыма и хорошенько затянулся, затем он достал из-за уха прядь волос с талисманом, поднёс его к губам, что-то прошептал и выдохнул на него густой чёрный дым, из которого вынырнула ласточка и с тихим щебетом быстро упорхнула за горизонт. Лукас не мог поверить увиденному. Он выпучил глаза и, недоумевая, смотрел то на торговца, который несколько минут назад остановил дождь, а теперь выдохнул из лёгких живую птицу, то на горизонт, куда она только что улетела.

- Ласточка. Добрый вестник. Но дождь не даст далеко улететь. – Произнёс Кохатэк с таким видом, будто ничего особенного не случилось и пошёл в дом.

За ужином вся семья удивлялась как резко и внезапно закончился такой сильный ливень. Только Кохатэк и Лукас знали в чём дело, но оба молчали. Первый, потому, что по натуре своей был немногословен, а второй, потому что до сих пор находился под сильным впечатлением и не мог поверить, что это произошло на самом деле.

Через три дня кузнец вернулся в деревню и сменил подковы лошадям торговца. Постоялец начал собираться и когда Лукас закончил дела по дому, тот уже был готов отъезжать и стоял во дворе возле своей повозки. Мальчик вышел на улицу и подошёл к нему. Кохатэк стоял и смотрел в даль, приставив руку ко лбу.

- Почему вы не едете?

- Жду вестей.

- Вестей? Каких?

- О предстоящем пути.

Лукас не понял про какие вести говорит торговец, пожал плечами и пошёл в сарай, чтобы взять связку дров и перетащить на кухню. Вдруг с улицы он услышал слабую трель ласточки и понял, что это та самая птичка, которую торговец выдохнул вместе с дымом три дня назад, потому что остальные ласточки уже улетели зимовать. Мальчик выскочил на улицу и увидел, как птица порхала вокруг торговца и заливалась щебетом, а Кохатэк смотрел вдаль и внимательно слушал. Прошло несколько секунд, и торговец благодарно кивнул, а ласточка растворилась, оставив куб дыма, который тут же был подхвачен ветром.

- Лукас, подойди сюда!

Мальчик, с сильным удивлением на лице, послушно подошёл.

- Много ты знаешь о ласточках?

- З-з-знаю, что в-в-в это время они улетают зим-мовать. – Заикаясь от удивления, произнёс Лукас.

- Эта птица – символ надежды. Она приносит людям добрую весть. Прилетает, когда становится тепло и улетает, когда начинает холодать. Ласточка - очень смелая птичка, ведь, не смотря на крохотное тельце, она пролетает большое расстояние сквозь непогоду, когда летит на зимовку. – Торговец начал усаживаться на повозку и продолжил. - Большое счастье, если она построит гнездо у твоего дома. Но если ты его разрушишь однажды, можешь не ждать её снова. Большее счастье, если ласточка поселится в твоём сердце. Но помни: ласточка не вернётся туда, откуда её прогнали. Она не вернётся туда, где холодно. Чтобы она поселилась в твоём сердце, там должно быть тепло. Помни об этом! – С этими словами Кохатэк отрезал прядь, на которой висел талисман и вложил в руку мальчика. Затем он закутался в плащ, дёрнул вожжи и начал удаляться.

- Не теряй надежду, верь ей! – Громко сказал торговец, отъезжая, не обернувшись!

Лукас долго провожал взглядом повозку убывающего путника. Однако, на повороте, где торговцы обычно съезжали на дорогу, ведущую к столице, Кохатэк повернул на другую дорогу. Это второй важный путь, который проходил через долину. По нему ходили военные отряды императора. Шли они только в одну сторону – на Восток. Никто не видел, чтобы они возвращались назад. Лишь гонцы быстро проносились в обе стороны, поднимая пыль. Никто из жителей деревни не знал куда идут эти отряды и с какой целью, поэтому местные выдумщики рассказывали много разных мистических историй.

Провожая, повозку взглядом, Лукас увидел в ней сосуды, похожие на восточные вазы и сначала подумал, что это товар из дальних земель. Но тут он вспомнил один разговор взрослых, который он случайно подслушал. Они говорили о том, что мимо долины по тому самому пути проходил императорский отряд «Дикарей Нотэуту» - так называли воинов из местных племён. Они славились своей отвагой, свирепостью и свободолюбием. Ещё Лукас вспомнил, что слышал, будто у людей из этих племён принято отрезать погибшему прядь волос, а тело сжигать. Прах усопшего они хранили в урнах, в священном месте, которое было у каждой семьи, а из волос делали талисманы, добавляя покров животного-хранителя этой семьи. По легенде, эти талисманы помогали душам погибших воинов принимать облик того животного. И тут в голове Лукаса пазлы сложились в единую картину.

Когда повозка Кохатэка стала маленькой точкой на горизонте, мальчик зашёл в дом, сел на кухне и начал разглядывать магический талисман. Он воображал, какое житное могло бы стать хранителем его семьи. И вдруг Лукас вспомнил про мистических волков, поселившихся в лесу. Зачастую, путники, перебиравшиеся через Тюринский лес, даже не слышали о существовании этих чудовищ, а местные особо не рассказывали, чтобы те не начали объезжать их долину с Запада. Тюринские волки начинали охоту только после сумерек и были опасны лишь для охотников, ушедших в лес на несколько дней и заблудившихся грибников, так как торговцы отъезжали из деревни рано утром.

Лукас подбежал к окну и взглянул на солнце. По его подсчётам до полного заката оставалось часа четыре. Он знал место, в котором дорога делала огромный крюк, чтобы обойти гору, покрытую лесом, и думал срезать путь, перейдя эту гору. Лукас хорошо знал то место, отец часто брал его с собой в поход за грибами в эти горы. Мальчик решил, что он обязан предупредить Кохатэка об опасности и уговорить вернуться на ночёвку.

Лукас сжал в руке подаренный талисман и бросился бежать изо всех сил и уже через сорок минут стоял у подножия горы. Он отдышался несколько минут и начал забираться на неё. Гора была не очень крутая и снизу доверху засажена большими деревьями, за которые хватался Лукас, чтобы облегчить своё восхождение. Прошло два с половиной часа, и он одолел гору примерно на три четверти. Он весь взмок и выбился из сил, поэтому решил немного отдохнуть. Но, едва дыхание мальчика восстановилось, как боязнь опоздать подхватила его и понесла дальше наверх. Когда он добрался до самого верха, последний луч солнца уже вежливо уступал место надвигавшейся темноте.

Мальчику предстояло преодолеть ещё метров четыреста и его ждал заветный спуск с горы и выход на дорогу, по которой должен был проезжать Кохатэк. Недалеко от места, где он стоял, Лукас увидел поднимающийся над деревьями столб дыма и поначалу испугался. Но потом понял, что, вероятно, это кто-то заблудился и решил переждать ночь у костра. Мальчику одновременно и полегчало и стало тревожнее от одной мысли: он был уверен, что даже если волки начнут охоту сегодня, то они выберут жертвой этого бедолагу. Он хотел было кинуться к костру, чтобы рассказать об опасности и вывести заплутавшего, но понял, что тогда может не успеть предупредить Кохатэка.

Мальчик принял решение и побежал к спуску. Он лихо оставил половину пути позади себя, как вдруг, случилось то, чего мальчик боялся больше всего! Его слух пронзил тот самый жуткий, леденящий кровь, истошный вопль. Он замер как вкопанный и выпучил глаза. Зрачки сузились до двух маленьких точек, сердце стучало с такой силой, что мальчику казалось, оно по инерции подталкивает его вперёд каждым ударом, кожа покрылась рябью, а колени начали безбожно трястись. Не успел Лукас поверить в то, что всё это происходит на самом деле, как прямо перед ним из пустоты возник большой чёрный куб дыма, из которого крался навстречу огромный чёрный волк. Мальчик принялся бежать наутёк, виляя между деревьями и кустами, а голодный хищник, сохраняя азарт, начал отставать. Лукас уже знал их тактику и был готов к появлению второго волка, поэтому специально поправил траекторию в сторону от пути, по которому он собирался уходить. Но, несмотря, на то, что он заранее знал, как будут развиваться события, когда раздался второй истошный вопль, у мальчика дрогнули ноги и правую икру стали сводить судороги. Однако, преодолев себя, Лукас быстро поднялся и, через силу, рванул к спуску. Настала очередь вожака и Лукас ждал этого момента. На этот раз он был настроен бежать и не останавливаться, во что бы то ни стало. И с третьим воплем, мальчик ещё больше набрал скорости, двигаясь прямо на встречу свирепому зверю. Но нет! На третий раз волк появился не перед лицом беглеца, а сбоку, немного впереди. Этот ход застал мальчика врасплох, и он, поддавшись инстинкту самосохранения, свернул в сторону, только сам не заметил, как его загнали на уступ, где скала резко обрывалась.

Лукас едва дышал. Он медленно пятился спиной к краю обрыва. Обернувшись на секунду назад, он снова увидел тот самый дымок от костра, который, дёргаясь, поднимался в небо и сливался с тёмной синевой сумерек. Вся недолгая жизнь Лукаса стала пролетать перед его глазами: забота и ласка матери, походы за грибами с отцом, их глупые ссоры с сестрой, постояльцы, которых Лукас помнил ещё с малых лет, и только в самом конце мальчик вспомнил из-за чего, а точнее для кого он оказался здесь, вспомнил как Кохатэк посмотрел на него тогда, на крыльце. Лукас обернулся ещё раз и посмотрел вниз. Было темно, но он смог разглядеть на дороге бесшумно двигающуюся повозку. И вдруг, сердце мальчика снова вздрогнуло. Повозка никем не управлялась и лошади шли сами по себе! Кохатэк - мёртв! – Подумал он. Это опустошило мальчика, не оставив ни страха, ни тревоги, ни надежды.

Маленький Лукас, медленно пятясь назад, нащупал пальцами ноги конец обрыва. Он понял, что это тот самый, момент – он в западне. За ним высоченный обрыв, прыжок с которого равен самоубийству, а перед ним медленно приближалось воплощение смертельного ужаса. Скоро его душа будет парить над этими местами, словно птица, а вся суета останется где-то там, внизу. Он понял, что после смерти хочет стать ласточкой и построить гнездо у своего дома, где так любили останавливаться нелюдимые торговцы. Будет присматривать за своей семьёй, каждую весну, принося им добрую весть – скоро потеплеет.

Между волками и мальчиком оставалось метра три. Лукас достал из кармана талисман, подаренный Кохатэком, поднёс его к губам и прошептал: «Прощай, друг!». Едва произнеся эти слова, мальчик услышал звук, от которого его сердце радостно забилось. Это была ласточкина трель, раздававшаяся за его спиной! Мальчик обернулся и в темноте смог разглядеть как из того самого, поднимающегося над деревьями дымка, к нему спешила подмога. Целая стая отважных птичек!

Ласточки облетели Лукаса и окружили волков со всех сторон. Они одна за другой врезались в здоровенных волков и тут же отскакивали от них, чтобы взять новый разгон и снова атаковать. Птички так ловко меняли траекторию полёта, что как ни пытались схватить их своими огромными зубами, ещё недавно предвкушающие добычу, свирепые хищники, они неизменно оставались ни с чем. Ярость охотников, загнавших мальчика на край пропасти, постепенно отступала и на смену ей приходила растерянность. Вместо крови из тел волков на землю струился густой дым, подобный тому, из которого они появлялись, а вместо того, наводящего ужас воя, Лукас слышал, как они начали скулить. Спустя немного времени волки принялись бежать, а ласточки подгоняли их, поздравляя друг друга победной трелью.

Когда спасители мальчика вместе с бежавшими волками скрылись в темноте леса, Лукас всем телом повернулся в ту сторону, откуда прилетели ласточки, но дымок уже не поднимался над деревьями, а вместо него было видно ранние звёзды.

С тех пор жители деревни не слышали того пугающего вопля и не видели следов огромных волков. Лес заметно оживился, об этом рассказывали охотники, которые снова стали встречать в лесу оленей, но не стреляли в них, чтобы дать освоиться. Семья Лукаса продолжала заниматься своим любимым делом и радушно встречала своих постояльцев. Никто не знал куда делись эти твари, но никто и не хотел знать. Все были рады, что в Тюринском лесу снова можно свободно гулять. Сам Лукас понимал, что произошло в ту ночь, но никому не рассказывал. Вернувшись домой он соврал, что собака загнала его на дерево и он ждал до самой ночи, когда она уйдёт, на что отец покачал головой и пообещал научить мальчика защищаться от собак. Теперь Лукас внимательно следит, чтобы в его сердце всегда было тепло, а прядь за левым ухом украшает тот самый талисман, который, несмотря на уговоры родителей, он не снял.

Однажды летом, проснувшись от знакомого щебета, Лукас вышел на улицу и увидел, как ласточки приносят под выступ крыши дома глиняные комочки, которые скоро станут гнездом. Мальчик расплылся в счастливой улыбке. А когда он собрался уходить, одна птичка села на забор возле него. Маленький Лукас увидел хорошо знакомый взгляд – взгляд друга, который перенёс невосполнимую утр… а нет! Который снова встретил свою любовь и теперь будет присматривать за мальчиком и его семьёй.

-1
00:40
898
21:53
Автор выбрал какой-то очень странный тип повествования, как бы от первого лица, но про события, который видел кто-то «Говорят, стоя на краю обрыва ощущаешь...» и дальше вполне себе так конкретно, будто и не пересказ, а свои ощущения. Тоже самое с описанием охоты волков.
Все здорово, но кто рассказывает эти истории? Если жертва охоты обречена, то кто передал повадки и особенности национальной(зачеркнуто) охоты? Особенно это смущает в моменте, где говориться про истошный крик, который слышит тот, кого волки выбрали своей жертвой. Хотя и все остальные подробности (довольно детальные) кажутся излишними и спорят со словами об опасности зверей.
Затем, вообще сказка, повествование вдруг оставляет мальчика на краю обрыва и идет описывать погоню, купцов, истории — класс! Там ребенок между прочим от страха умирает, или уже просто умирает, или с обрыва летит, или зверушек сосисками кормит — мальчик Шредингера просто. Не надо так.
Про купцов и кучки подарков, звучит примерно также неправдоподобно, как про подробности травли волками. Автор не дает описания мира, но «купцы» и «трактиры» намекают на такое типичное фентезийное средневековье. Так вот вопрос, откуда и куда идут торговые пути через город мальчика, раз купцы (одни и те же) появляются там настолько часто, что у маленького ребенка появились целые кучки подарки на каждого купца?

— Кахотэтапунотэк!

«Моя сестра Серпали-Серпалитония- Серп. Моя сестра!» (Собака на сене), простите не удержалась.
Опять же «Не верю» достоверности. Вероятность того, что купец в прошлом был воином или охотником ( так воином или охотником?) — минимальна. Это сейчас можно работу хоть каждый день менять. И купечество, и воинское дело, и охота требуют от героя определенных навыков, знаний, связей в конце концов. Разорившийся купец вероятнее станет охотником или воином. Охотник купцом — с меньшей вероятностью. Воин, если речь идет о «постоянном» наемном труде — тоже. Если же имеется в виду «был воином = воевал» то тогда такое определение не равноценно «был охотником». Поскольку это спорное предложение дано переж описанием внешности, замечу еще, что автор его никак в этом аспекте не использует — не понятно, как его преапологаемое прошлое повлияло на внешность.

Ростом выше среднего, он выглядел крепким, но при этом был достаточно худощав и имел широкие ладони — возможно из-за этого его руки казались огромными. Длинные чёрные волосы были аккуратно собраны в хвост, только одна прядь волос свисала за левым ухом. К ней был привязан талисман из медного кольца, деревянных шариков с северным узором и маленьких перьев. Верхние веки были слегка прикрыты, он всем своим видом выражал глубокое спокойствие и почтение.


Чтобы не дробить абзац, пройдусь сразу по всему. Первое предложение — завершение с ладонями ни к селу ни к городу, у вас ни следствия нет, ни противопоставления.
Про волосы — волосы «собраны», прядка «висела» — не соответствие времен. Верхние веки это просто бомба. Во-первых — официоз. Во-вторых, достаточно сказать «глаза были полуприкрыты».

Дальше без подробностей ибо можно разбирать каждое предложение: много повтором, неправильно оформление прямой речи, опечатки(достаточно много, чтобы заметить).

Что-то особое по сюжету сказать тяжело. К концу рассказа я уже и забыла, что мальчик на обрыве мрет от волков и все это «вспоминает» для нас, читателей. Момент, где он, внимание, пятясь назад, нащупывает пальцами ноги край обрыва — ужас. Просто для эксперимента. Станьте спиной к краю дивана и пятьтесь, пока пальцами ноги не нащупаете край. Вероятнее, еще раньше вы упадете.
В целом: тяжелый, грязный текст с запутанным повествованием и загубленной интригой.
Загрузка...
Алексей Ханыкин

Достойные внимания

Рано
Аня Тэ 1 месяц назад 23
Еж
Nev 14 дней назад 14