Антошка

Кот у Никодима Петровича появился случайно. Мужчина возвращался домой с работы, погруженный в скучные мысли об одиноком вечере. Скудный ужин из макарон и магазинных котлет, несколько часов перед телевизором и тяжелый сон на продавленном диване.

Холодный ветер терзал потрепанное пальто. Метель зашлась еще в обед и не унималась до сих пор.

Остановившись у подъезда в поисках ключей, Никодим оббил налипший на ботинки снег и заметил ярко-рыжий комочек шерсти у двери. Котенок дрожал и прижимался к холодному металлу, чувствуя тепло с той стороны. Домофон пронзительно пискнул, мужчина аккуратно приоткрыл дверь, дождался, когда котенок прошмыгнет внутрь, и зашел следом.

На пути попалась соседка, баб Нюра.

— А ну пшел отсюда! — прикрикнула старушка.

Никодим испугано замер.

— Пшел, говорю! Это вы кошака впустили? — взвилась соседка.

Никодим смог лишь кивнуть.

— Под дверь нагадит, а мне чтоль убирать? Приноровится, потом хрен выгонишь. А ну пшел, я говорю!

Баб Нюра угрожающе топнула. Котенок забился в угол. Зеленые глаза испугано смотрели, как надвигается массивная фигура пожилой женщины.

— Не трогайте! — вскрикнул Никодим.

Оттеснив старушку, взял рыжего на руки.

— Я его к себе возьму.

Бабка что-то недовольно пробурчала и вышла на мороз, громко хлопнув дверью.

С тех пор жизнь Никодима Петровича изменилась.

Кота было решено назвать Антошкой, в честь рыжего мальчугана из детского мультика. Никодим очень часто вспоминал свое детство. Лето в деревне у бабушки, купание в речке с друзьями, поход за диким горохом. Кто знал, что во взрослой жизни ждет одиночество?

Рыжий долго привыкал к новому дому: отчаянно царапался и кусался, отказывался от сосисок, лишь изредка пил молоко. Котенок искренне не понимал, для чего нужен лоток, и оставлял лужицы под ванной.

Взять на руки рыжую бестию не представлялось возможным. До крови прокусив большой палец, маленький хищник убегал под диван. Когда Никодим ложился спать, котенок жалобно мяукал у двери и пытался продрать дерматиновую обивку.

Уходя на работу, Никодим Петрович всегда оставлял полную миски с молоком, водой и блюдце с мелко нарезанной сосиской. Когда возвращался, оставались только сосиски.

Никодим работал кладовщиком в магазине. В коллективе слыл угрюмым сухарем, молча выдающим и принимающим товар по накладным. Мужчину это вполне устраивало. Он не любил рассказывать о своей жизни или сплетничать за чаем. Именно потому продавщица Зоя была удивлена внезапному вопросу под конец рабочего дня.

— Да не корми ты его сосисками! — авторитетно заявила она. — Там же сейчас и мяса то нет, одна бумага. Вон в магазине корма купи и не парься.

— А какого корма? — отважился на второй вопрос Никодим.

— Да любого! Ты в интернете почитай, там об этом много пишут.

Мужчина вздохнул. Дома стоял старенький компьютер, который использовался как печатная машинка.

Интернет внес в жизнь обоих мужчин много нового.

Изучив мнения ветеринаров и хозяев со стажем, Никодим отправился по магазинам. Вернулся домой поздно с полными пакетами и пустым кошельком.

Насыпав котенку полную миску дорого корма, сам наскоро перекусил дешевыми сосисками и продолжил разбирать пакеты.

Несколько видов когтеточек, два лежака, игрушки пищащие и звенящие, три вида наполнителя для туалета и четыре бутылочки разных шампуней.

Никодим с надеждой наблюдал, как котенок настороженно принюхивается к корму. Сердце радостно екнуло, когда послышался аппетитный хруст.

На следующее утро мужчина с отеческой гордостью заметил в лотке коричневую кучку, зарытую в древесные гранулы, и в приподнятом настроении направился на работу.

Шло время, Антошка рос. Никодим все больше денег тратил на кота и все меньше на себя.

Дома произошли перестановки. Квартира превратилась в игровой вольер из когтеточек и лежаков. Когтеточки висели на каждом дверном косяке и вдоль стен. Антошка в волю бесился, перепрыгивая от стены к стене, безжалостно впиваясь когтями в жесткую нить, не обращая внимания, что страдают и обои. Бумажные лоскуты висели рваными кусками то тут, то там.

Никодим вычесывал питомца каждый день, но шерсти дома не убавлялось. Проветривать не рисковал — панически боялся, что кот свалится с карниза. Свежий воздух проникал тонкой струйкой сквозь щелочку в окне.

Никодиму нравилось покупать что-то новое для пушистого друга. Вернувшись в очередной раз из магазина, мужчина поставил на пол переноску. С этого момента начались приемы у ветеринара. Каждый месяц Антошку отвозили в клинику на такси. Коту завели карточку и записывали каждый визит. Никодим знал, когда нужно давать глистогонное, когда прокапывать рыжего от блох и клещей, отмечал в календаре дни прививок, при этом сам забыл, когда последний раз ходил в больницу. Где-то в документах до сих пор валялся просроченный талончик на флюорографию.

Примерно через год ветеринар заговорил о кастрации. Никодим болезненно отнесся к этому предложению. С одной стороны он понимал, что так обоим буде легче. С другой — мужская солидарность.

Снова на выручку пришел интернет. Никодим несколько недель провел в поиске подходящей кошечки. Как назло, попадались лишь породистые стервы, которые фыркали в телефонную трубку. Видите ли, Антошка был недостоин их красавиц. Но Никодим не отчаивался и продолжал поиски. Обидно, что на запрос “кошечки для котика” выходит совсем не то, что нужно. Мужчина со вздохом закрыл окно с полуголыми девицами. Близкого общения с женщинами не было уже три года.

Наконец, удалось найти подходящую партию. Хозяйкой оказалась пенсионерка из Подмосковья. Воодушевленный Никодим подхватил переноску с Антошкой и поспешил на электричку.

Коту в гостях не понравилось. Мало того, что он опрокинул горшок при попытке сбежать в открытую дверь, так еще и абсолютно игнорировал кошку.

Пенсионерка тяжело вздохнула и вышла. Вернулась с веником и совком в руках.

— Может, не понравилась? Давайте с другой попробуем, — предложила старушка, сметая землю и осколки горшка.

Дома оказалось еще шесть кандидаток. Почти два часа Антоше предлагали разных кошечек, но тот оставался непреклонным.

— А может он из этих… — предположила пенсионерка.

— Да что вы! — ужаснулся Никодим. — Просто стесняется.

— Тогда давайте их в чулане запрем. Там темно и никто не подглядывает.

Едва дверь в чулан закрылась, поднялся визг и шипение.

— Милые бранятся — только тешатся, — попытался пошутить Никодим.

Бабка успокоилась, но когда послышался грохот и звон стекла, не выдержала. Ценою брачных игр стали две разбитых банки огурцов.

Домой Никодим вернулся за полночь. Сил хватило только открыть переноску и свалиться на диван. Антошка осторожной поступью прошел ну кухню, похрустел кормом. Когда кот вернулся в комнату, Никодим попытался взять рыжего на руки.

— Ну посиди со мной, — просил хозяин. — Вредный кот, тебе сложно что ли?

Но кот был непреклонен. Оцарапав руки до крови, вальяжно спрыгнул на ковер. На следующий день Антошку кастрировали.

Незаметно пришла старость и копеечная пенсия. Поездки к ветеринару стали реже, а потом прекратились совсем. Никодим осунулся, кожа обтянула кости. Лицо стало сухим, а во рту копилась вязкая слюна. Он стал раздражительнее, подолгу не мог заснуть. Бесконечно смотрел телевизор и постоянно переключал каналы. Кот растолстел и стал покладистее. Частенько составлял хозяину компанию, уютно устроившись на костлявых коленях.

Однажды Никодим проснулся от тяжести сдавившей грудь. Из темноты уставились два зеленых глаза. Никодим попытался спихнуть тяжелую тушу, но кот не замечал слабых попыток. Он подобрался ближе и положил мохнатые лапы на шею, надавил.

— Антошка, уйди, — сдавленно прошептал Никодим. — Антошка, кому сказал, задушишь ведь.

— Нет, Никодим Петрович, — жестко ответил кот. — Я всю жизнь прожил в заточении. Ел одни и те же сухари каждый день! Ты издевался надо мной… Наряжал в тряпки, возил на пытки. Все эти уколы, градусники, свечки… За что? А вспомни, вспомни, как ты хотел унизить меня. Хотел, чтобы я прилюдно занимался этим? Ублажал ваши извращенные фантазии, пока вы пили чай? Рыжие коты никому не позволят пятнать свою честь. И тогда ты решил наказать меня. Я по достоинству оценил твою иронию. Но знаешь что, Никодим Петрович? Все это мелочи. Ерунда, по сравнению с маленькой щелью в окошке… Каждый божий день я вдыхал аромат свободы, часами лежал на подоконнике и представлял, что бегу по улице, охочусь за мышами или воробьями. Такая близкая и такая недосягаемая — свобода.

Сейчас я умираю, Никодим. Коты знают, когда им пришло время уйти. Знай и ты. Отпусти меня хотя бы сейчас, слышишь? Я был несчастен всю жизнь, и в свои последние минуты хочу вдохнуть полной грудью уличный воздух.

Кот плавно убрал лапы и спрыгнул на пол. Никодим тяжело поднялся, ощупал горло. Шатаясь, словно в бреду побрел к окну.

— Как же так… Антошка? Это ведь просто сон?

Кот не отвечал. Запрыгнув на подоконник, он ждал.

— Я думал, тебе хорошо здесь, — Никодим не сдержался, слезы потекли по старческим щекам. — Ведь больше никого нет…

Последние слова он прошептал. На мгновенье замер, вытирая глаза, вздохнул и распахнул окно.

Кот ступил на карниз, с наслаждением подставляя мордочку летнему ветерку.

— А кто тебя держит в этой клетке? — спросил рыжий и изо всех сил оттолкнулся задними лапами.

Никодим проснулся в поту. Скинув одеяло, скатился на пол, где долго и глубоко дышал, приходя в себя после кошмара.

— Антошка? — позвал Никодим.

Кот не откликался. Мужчина поднялся и застыл, увидев распахнутое окно.

В этот день Никодим Петрович купил бутылку “Столичной” и впервые в жизни напился. На утро, вышел из дома в похмельном бреду и побрел не разбирая дороги.

Говорят, коты сами знают, когда придет время уходить. Может, пришло время и для Никодима Петровича?

Но пока Никодим просто идет по улице. Он не хочет возвращаться в квартиру, ставшей клеткой. Просто идет и тихо напевает:

— А он дедушку не бил, А он дедушку любил...

И за ним внимательно наблюдают сотни кошачьих глаз.