Кот

— Не дам ему и трёх дней, — проворчал кто-то над головой.

Малыш наконец уцепился за спасительный выступ. В пасть полилось молоко такое вкусное, что он чуть не захлебнулся от удовольствия.

— Я не чаял, что он вообще живым родится, — продолжал тот же голос. — Что с ним делать?

— Как обычно, – произнёс кто-то другой, — отделите от сверстников. Иначе он не жилец.

Тёплые шершавый язык накрыл рыжего малыша. Сначала тот испугался, но после нескольких цепляющих поглаживаний расслабился и разжал беззубые челюсти, вцепившиеся в мать.

— Хилый же, недоростком будет, — продолжал упорствовать первый.

— Такие, если выживают, становятся самыми выносливыми. Он мне понадобится. Хильда, — позвал голос.

Тёплый язык пропал. Мать подняла голову.

— Чего тебе, человек? – гордо ответила она.

— Береги его, Хильда. Заботься о нём получше.

— Я без тебя знаю, человек, — в её голосе не было грубости – лишь уверенность.

— Хорошо. Я заберу его в дом. Юная мисс примет его. Обещаю.

***

— Я просила кошку, — человек поменьше смотрел на него с ненавистью.

Комнату пропитал приятный сладкий запах, напоминающий материнский. Малыш водил носом, выискивая источник.

— В Форестленде нет кошек, мисс, и вы прекрасно знаете об этом.

— Маленького рыжего котёнка. Я просила кошку! – сорвалась «мисс». – Ты что кошек никогда не видел?

— В Форестленде…

— Так заказывай из столицы! Не ты ли обещал, что выполнишь любые мои желания!?

— Мисс, — обладатель тихого вкрадчивого голоса подобрал щенка с пола.

На ворсистом покрытии остался темнеть маленький кружок, но никто не обратил на это внимание. Весь остальной дом пропах ооками. Ничто не могло изгнать животный запах.

— Ваши предки испокон веков взращивали их в своих семьях.

— Мои предки – предатели.

— Никто из них никогда никого не предавал.

— Кроме моего отца!

— Ваш отец стал жертвой чужих интриг.

— Он натравил своего лучшего друга, своего верного брата на короля! И я – такая же! Я выращу из щенка чудовище, но никто этого не поймёт, пока он не бросится на того, кто будет доверять мне.

— Мисс, — большой человек протянул ей оока. – Ему нужны тепло и забота. Он самый слабый из тех, кого принесла Хильда. Ей было горько с ним расставаться, но ещё горше будет, если вы не примите его.

— Давишь на жалость?

— Взываю к вашему милосердию.

— Убери его от меня. Видеть не хочу, — она отвернулась и ушла в другую комнату.

Сладкий запах ушёл вместе с ней. Точнее он остался, но ослаб. Большой человек поставил оока на землю и прошёл вслед за «мисс». Щенок принялся за осмотр.

Возможно здесь было что-нибудь ещё, источающее приятные запахи. Малыш вразвалочку обошёл все закруглённые углы комнаты, нырнул под столик, стоящий по центру, но не нашёл там ничего кроме пыли. Тихо чихнул. И ещё раз. Выбрался из-под стола. В комнате снова был маленький человек. Лицо его стало красным и мокрым. Следом вышел второй.

— Мисс, я прошу вас!

— Пошёл вон! И недомерка забери!

— Мисс, но вы уже год, как обязаны взять себе напарника, а ему даже имя не дали. Вы не можете вечно отлынивать от своих обязанностей! Терпение ооков рано или поздно закончится!

— Я…- произнес маленький человек и, уже не стесняясь, заскулил. – Почему я? Почему не кто-нибудь другой?

— Потому что вы – Агата Назервулф. Потомственный псарь при короле Яларском. Ваши предки стояли рядом с Яларским троном с тех пор, как наши земли стали самостоятельным государством. Но ооки спустились с гор и дали вашим предкам клятву верности гораздо раньше. В знак вечной дружбы они обязались отправлять к вам на службу по одному щенку из каждой семьи. Этот, — он указал на малыша, вынырнувшего из-под стола, — из семьи Хильды. Если вы проигнорируете его, то племя потеряет к вам доверие. Посчитает, что вы замышляете охоту на них или думаете изгнать со своих земель.

— Нильсон, пускай они уйдут. Обратно в горы. Пусть бросят гнездо предательства. Скажи им.

— Сами скажите, мисс, как сюзерен откажитесь от своих вассалов, — потребовал большой человек. — Если вы сможете сказать, глядя Хильде в глаза, что отказываетесь от её крови и плоти, то я не стану мешать и прекращу напоминать вам о ваших обязанностях.

— Ты жесток, Нильсон.

— Дайте ему имя или прямо сейчас идите к Хильде и объявите, что изгоняете племя со своих земель.

— Я никуда не пойду!

— Тогда имя.

Маленький человек повернулся к щенку, нагнулся и взял за шкирку. Малыш рефлекторно расслабил лапы. Его снова накрыла волна одуряюще сладкого запаха. Маленький человек поднял оока на уровень глаз и приблизил к себе. Он сощурился и произнес:

— Что ж ты прав, Нильсон. Слишком сильно похож на кошку. Не мудрено было перепутать. Так теперь его и будут звать – Кот.

А Кот лизнул её в нос. Достал самым кончиком розового языка — уж слишком сильно хотелось попробовать на вкус сладко пахнущего маленького человека. Сначала «мисс» растерянно молчала, и Нильсон тоже. Потом большой человек прыснул смехом. Кот снова потянулся языком к лицу Агаты. На сей раз та его от себя отстранила, помедлив поставил на пол.

Осмелевший оок принялся обнюхивать её ноги. Ему сильно понравились голые лодыжки. Щенок начал их вылизывать, также как мать вылизывала его несколько дней назад. Агата оказалась не такой уж и вкусной, но зато можно было претвориться, что занят очень важным делом, а самому продолжать вдыхать божественный аромат.

Отвернувшись, большой человек трясся от смеха, а «мисс» всё безмолвствовала.

— Он один из этих, да? – наконец, произнесла она. – Которые помнят клятвы прошлого.

— Обычно у них очень яркий мех, — попытался успокоиться Нильсон. – Если бы вы хоть немного времени уделяли занятиям…

— Он ведь теперь от меня не отстанет!

— Никогда, — он вмиг стал серьёзным. — Это сильнее его воли, но вы можете его научить манерам и правильному поведению.

— Нильсон, я ненавижу тебя!

Повисла тяжёлая тишина. Даже Кот ненадолго оторвался от дела.

— Вы можете меня ненавидеть, мисс, — тихо произнёс большой человек. – Но я заставлю вас заниматься делом, которое вы любите. Даже если вы будете отчаянно сопротивляться. Сегодня я обзавёлся ещё одним союзником, завтра – приведу всё племя.

— Ты – скотина, Нильсон.

— Я – ваш покорный слуга.

***

На ночь Кота оставили в той же комнате. Щенок в первый раз ночевал не под боком матери и поэтому жутко испугался, когда двери и окна закрылись, а рядом никого не оказалось. Он долго скулил, умоляя выпустить его из комнаты, но усталость взяла своё – малыш так и уснул под исцарапанной дверью, пахнувшей успокоительно сладко. И приснилось ему, что створки отворились, и оттуда выглянул большой человек. Не такой как Нильсон. У этого росла длинная светлая шерсть на голове. Незнакомец вошёл в комнату, и её озарил яркий солнечный свет. Снова был день, наполненный теплом.

— Кот, — позвал человек, от которого так знакомо пахло. – Почему ты здесь спишь? Вставай!

Оок потянулся и зевнул.

— Опять наелся пьяной травы? – продолжал человек.

— Дверь была заперта, — объяснил Кот.

— Наверно, случайно захлопнулась, — забеспокоилась Агата. – Ты бы позвал или лапами поскрёб. Я тебя до поздней ночи ждала.

— Да ничего страшного, — Кот подошёл к девушке и пристроился ей под руку.

Агата почесала зверю за ухом, а потом присела на корточки и обняла за шею.

— Если такое снова случится, обязательно меня зови, хорошо? Ты ведь не бродяга какой, чтоб на пороге спать.

— Хорошо, — дружелюбно оскалился оок. – Буду выть так, что весь дом затрясёт.

— Договорились. У тебя ничего не болит?

— Нет.

— Тогда пойдём завтракать? Так уж и быть раз я провинилась, то отдам тебе половину своей порции.

— Не нужно, — погрустнел зверь.

— Что случилось, Кот?

— Просто вспомнил кое-что.

Всё было уже в прошлом. Агата забрала щенка к себе в комнату в первую же ночь, когда подвывания начали мешаться с кашлем. Полусонная перепуганная девочка вмиг забыла про обиды. Своё первое утро в особняке Назервулф Кот встретил в её кровати, трясясь от лихорадки.

Много ли нужно, чтобы самый слабый из выводка оок заболел? Совсем ничего.

А много ли нужно, чтобы юная особа полюбила щенка и захотела сделать его своим спутником?

Кот до сих пор не знал ответа. Он смирился со странным именем, которое у кого-то вызывало улыбку, а иногда и откровенный смех. Агата держала его при себе, посвящала в свои личные дела и проблемы, иногда даже просила совета, словно ему было не пять лет, а все пятьдесят.

— Что-то грустное?

— Ерунда, — оок выпутался из её объятий.

— Я не пойму, если не скажешь, малыш, — девушка поднялась и замерла в ожидании, не сводя с напарника взгляда.

— Это просто дурной сон.

— О чём?

— О моём первом дне здесь.

— Кот… — только и смогла вымолвить она.

— Ничего страшного. Я просто подумал: я ведь тогда совсем ничего не понимал. Я не чувствовал боли, страха или ещё чего-то, но эти воспоминания до сих пор меня мучают.

— Прости меня, — Агата снова наклонилась и обняла друга. – Я тогда была глупой дурой. Сейчас всё иначе.

— Я знаю.

— Я люблю тебя, Кот, — с нежностью прошептала девушка. – Ты нужен мне. Никто тебя не заменит.

И перед внутренним взором пятилетнего оока снова открылась дверь, озарив пятидневного малыша лучом мягкого света. Из-за неё выглянул маленький человек заплаканный и одинокий. Он подобрал щенка и отнёс к себе в кровать.

До самого утра Кот вылизывал лицо юной «мисс», глотая её слёзы.

***

— А говорил, хилый, — Нильсон сидел на крыльце и смотрел, как Агата в очередной раз пытается побороть Кота в шуточной схватке.

— Я не пророк, — заметил сидящий под лестницей оок.

Огромный зверь был целиком чёрный. Мать Кота тоже была темнее ночи, однако где-то сошлись гены и вернули в мир давно потерянную породу.

— Скоро тебя обгонит, а малышу ведь только пять лет.

— Вполне возможно он будет таким же рослым, как предки.

Кот повалил хозяйку в траву и принялся вылизывать. Агата дёргала его за уши, шипела, но после рассмеялась. Они спали вместе, ели вместе и даже мылись. Все апартаменты юной графини были усыпаны красной шерстью. Хрупкая наследница, покинутая родителями, вынужденная жить в роду со свежим клеймом предательства, ни на минуту не оставалась одна. И Агата была счастлива.

— Даже если она и вправду превратится в монстра, он будет верен ей до последнего, — озвучил свои внезапные мысли Нильсон.

— Преданность – превыше всего, — тихо добавил оок.