Не друг для крысолова

«...Та ночь будет последней. Горькой, терпкой и мимолетной, как последняя капля вина в бокале. В полнолуние мы встретимся. Он уже забыл обо мне. Этот глупый человечек подумал, что убил того, кого называли Освободителем. Как же он ошибся! Беспечный крысолов. Я подсунул ему старого крыса с таким же чёрным окрасом, как у меня. И даже сборник баек Тэрруса не помог старому дураку! А ведь Эрт Тэррус, этот сожженный еретик, знал о нас… Всё знал! Потому и пришлось «помочь» ему отправиться на костер. Я боялся. Если бы он оказался чуть проворнее, то уничтожил бы не только меня, но и весь наш род. В те века о нас знали. Но люди ленивы и примитивны. Нынешние ничего не помнят о прошлом и не учатся на своих ошибках.

А теперь этот старый крысолов остался один с мальчишкой, с маленьким отродьем того, кто помешал мне много лет назад занять свое место в этом мире. Он ещё не знает, что их ждет. Я сделаю его внука своим крысёнком. И мир будет принадлежать нам!»

***

—Деда, а когда уже мама с папой приедут? — спросил восьмилетний мальчик, присев на обитый плюшем диван, видавший лучшие времена. Он придвинулся к старику, читающему под антикварным торшером древний фолиант с красным корешком. Непокорный вихор на макушке делал внука похожим на задиристого воробышка, и домашнее прозвище Виль ему очень подходило.

—Скоро. Дня через два, — дед ласково погладил мальчика по голове. — Они телеграфировали, я ж тебе показывал.

—Да-а. Я так соскучился. Расскажи мне сказку!

—Ты уж большой, внучок! А всё про сказки. Какую тебе? — ворчливо сказал старик, пряча усмешку в густых усах.

—Ту! Страшную. Про крыс, — полушепотом попросил внук, и глаза его заблестели в предвкушении истории.

—Да уж, сказка — не сказка… А не забоишься опять спать-то?

Мальчик виновато шмыгнул носом, вспомнив, как пару лет назад испугал деда своим ночным криком. Ему приснился кошмар, в котором за ним гналась огромная крыса. Но сейчас он серьезно посмотрел деду в глаза и, чуть прикусив губу, отрицательно покачал головой.

—Ну, слушай… Только не перебивай!

Внук забрался с ногами на уютно поскрипывающий диван и в ожидании уставился на деда, в глазах — смесь восторга и ужаса.

—Много-много лет назад где-то на берегу Дуная жил да был умный и смелый Эрт Тэррус. И была у него прекрасная возлюбленная Нея — добрая, ласковая. Вместе они странствовали по миру. По вечерам пели, танцевали, фокусы показывали в трактирах да на площадях, тем и жили. Простой люд любил их, без куска хлеба и кувшина вина никогда не оставлял. Да много ли надо молодым для счастья?! И вот однажды повстречался им странный человек. Вроде и одет богато, но что-то во взгляде его такое проглядывало — то ли голодное, то ли звериное. Стал он вести речи загадочные: сулил жизнь богатую и привольную, еду-питьё в изобилии, роскошь сверх всякой меры да тайную власть над своим обликом. И всего-то надо было вступить в тайное войско Освободителя, поклясться владыке в верности да кровь с его кровью смешать...

—Дедуль, а зачем?

—Ну как зачем?! Кровь, она такая... Через кровь всякое разное передается, скрытое от глаза. Сам подумай, мало ли тайных знаний в крови Освободителя? А уж сил сколько! Никто не знает точно, что в ней может быть. Ты слушай, сам же просил! И не ёрзай!

Мальчик поспешно кивнул и даже, для верности, зажал себе рот ладошкой.

—А ещё обещал тот человек жизнь длинную, во много раз длиннее людской. Девушке — титул королевы да почести великие. Посмеялись Эрт с Неей над сказками. Отказались: им и так хорошо. Разозлился незнакомец, уговорить пытался, да не вышло у него. Не уговорил. И тогда он к угрозам перешёл. Поклялся, что пожалеют они о своём решении. И пусть теперь стерегутся, потому что Освободитель не принимает отказа, когда такая честь оказана была. Ушел человек этот недобрый. А ночью Нее приснился — в короне, черные волосы до пояса — и сказал: «Ты умрёшь через три дня». Проснулась утром девушка и почувствовала, что болит у неё мизинец на левой руке. Даже распух немного, а след на нём — как от зубиков крошечных. Приложила она травку целебную и забыла.

Но на следующий день стало хуже: по всему телу девушки пошли язвы да нарывы. Ничего не смогли сделать местные лекари. Да и какие тогда они были-то? И умерла она через три дня, как и предсказал злой человек из её сна. Словно сгнила заживо. Почернел от горя Эрт да и отправился на войну, чтобы заглушить боль-тоску. А в те времена мно-о-ого войн велось. И вот однажды при обходе лагеря поймал он вражеского лазутчика и уже собирался казнить, но тот кинулся на колени и стал просить пощады. А за это обещал тайну громадную открыть — рассказать, отчего умерла его любимая. Эрт велел: «Говори!» И поведал пленник о Крысином короле.

С этими словами дед перелистал несколько страниц книги, которую всё ещё держал в руках, и прочел: «… и живёт в тех подземельях существо богомерзкое: коварное и мрачное, да ещё и владеющее силами человеческого ума. И все тайны да секреты подземелий в руках у него. Умеет Крысиный король менять облик сообразно хотениям своим. Сам частенько оборачивается человеком, а людей обращает в себе подобных. Способен он причинять болезнь неизлечимую, только крысами передающуюся. И благоприятствуют ему мор, голод, война, наводнение и нашествие тварей проклятых. В полнолуние собирает он своих подданных под знаком таинственных превращений, и действуют они, как люди. И ты будешь говорить с ними, любить их, не зная, кто это…»

Дед отложил книгу на стол и продолжил сказ:

—А потом, — добавил пленник, — «они» легко обманывают, крадут, убивают, продают, жгут, мошенничают. Всегда окружают себя роскошью, обильно едят и пьют. А в своих хранилищах подземных прячут драгоценные камни и золото.

И намекнул на то, что много таких на этой войне, в войске вражьем. Уничтожить же их можно, только убив Крысиного короля. А иначе много ещё солдат успеет он обратить в войско своё.

И верил и не верил пленнику Эрт. Но уж очень похожа была байка о богатстве и изобилии на обещания того странного человека, которому они с Неей когда-то отказали. Пощадил Эрт пленника, отпустил восвояси. А сам ещё два года воевал — и собирал по крупицам знания и слухи о Крысином короле, чтобы найти и уничтожить его. Целую книгу написал об этом.

Говорили, что почти нашел он того короля, только уничтожить не успел. Оклеветал его кто-то. Бросили Эрта в тюрьму и казнили потом. Лишь книга чудом и сохранилась. Редкость, прямо скажу, большая. Но у меня есть, — он с гордостью коснулся лежащей на столе книги с красным корешком. — Дедова. Когда-нибудь твоей станет. Ну что, сказке конец, а теперь — умываться и спать. Да ты никак плакал?

—Не-ет, — тут же выдал себя протяжным всхлипом мальчик. — Мне Нею жалко. Дед, а этот Освободитель может прийти сюда?

—Некому приходить. Я убил последнего Крысиного короля. Это была всего лишь большая чёрная тюрингийская крыса, — дед играючи подхватил внука на руки и понес на второй этаж в детскую спальню.

Умываясь и надевая пижаму, мальчик всё не отпускал дедушку, придумывая разные вопросы. В комнате было сумрачно и прохладно, миниатюрная бронзовая лампа с расписным фарфоровым основанием слабо освещала центр большой комнаты, поэтому Вилю казалось, что в углах притаился кто-то ужасный. А как только погасят лампу, этот «кто-то» выйдет из своего укрытия и…

—Мама с папой знают про Крысиного короля?

—А то! Они мне и помогали его изловить в прошлый раз, крысиные ходы проверяли. Всё, на сегодня хватит сказок. Спи!

Дед выключил лампу и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Мальчик с головой укрылся одеялом и зажмурился, шепча: «Мне не страшно, мне не страшно…»

***

Среди ночи он проснулся от скрежета. Казалось, кто-то двигает шкаф. Приоткрыл сначала один глаз, но тут же широко распахнул оба. Полная Луна освещала комнату. Старомодный шкаф, стоящий у дальней стены, действительно был отодвинут в сторону. А за ним обнаружилась деревянная дверь, покрытая изящным лиственным узором. Прямо перед ней на бархатной подушке, сгорбившись и уткнув нос в коленки, сидел светловолосый мальчик и... дрожал. Одет он был в синий школьный костюмчик, чуть-чуть потертый на локтях и с такими длинными рукавами, что казался перешедшим по наследству от старшего брата.

—Ты кто? — спросил Виль, неловко свешивая ноги с кровати и осторожно ставя их на холодный пол.

Незнакомец ничего на ответил, только сжался и задрожал сильнее.

Виль нащупал тапочки, накинул на себя одеяло и медленно подошел к гостю, присел на корточки. Подумал и поделился куском одеяла.

—Замерз? — попытался снова завязать разговор.

Тот в ответ кивнул. Виль придвинулся ближе, примостился рядом и приобнял его. Незнакомец оказался горячим.

—Ты заболел? Где твоя мама?

Казалось, у чужака блеснули слёзы в глазах, он поднялся, сбросив руку Виля с одеялом, и потянулся к ручке потайной двери.

—Стой! Не бойся! Кроме меня, здесь никого нет. Мои мама с папой далеко, они океанологи. Я остался с дедушкой, но он спит внизу. Не уходи!

Незнакомец настороженно посмотрел Вилю в глаза и сказал:

—Моя мама умерла. Давно, — и, словно спохватившись, предложил: — А пойдём со мной! Я покажу тебе мой дом. У меня есть много сказок. Ты же любишь сказки?

—Люблю. Но дедушка не разрешает мне одному, без его разрешения, выходить из дома. Днём я могу спросить у него…

—У тебя еда есть? — вдруг перебил гость.

—­Есть! На кухне, я сейчас! — и Виль торопливо, пока тот не передумал, побежал вниз на первый этаж.

—Почто не спишь? И что ты там делаешь? — ворчливо спросил дед из своей комнаты. Он обладал на удивление хорошим слухом, когда хотел этого, разумеется.

—Ничего. Я пить хочу, — сам не понимая зачем, соврал внук. Ему не хотелось рассказывать о своем ночном госте.

Но когда с криво отрезанной краюхой хлеба он вернулся в комнату, мальчик уже исчез. На полу одиноко валялась бархатная подушка. А шкаф был на прежнем месте, будто его никто не трогал. Виль немного постоял, раздумывая, что делать, затем положил хлеб на подушку, лег в кровать и провалился в сон.

Утром на полу ничего не оказалось, и Виль не стал рассказывать деду о ночном госте. Не мог решить: появлялся он на самом деле или только приснился. Но вечером, впервые за всё время после отъезда родителей, Виль отправился спать пораньше, не потребовав сказки. Сунул под подушку кусок хлеба и твердо решил не спать всю ночь. Но едва прилёг, провалился в глубокий сон.

Проснулся внезапно, как будто кто-то тронул его за плечо. Вчерашний мальчик снова сидел на том же месте и не сводил с Виля голодных, казавшихся антрацитовыми глаз. Сегодня он не дрожал и почему-то казался старше.

—Я тебя ждал, — вскочил с кровати Виль. Он достал из-под подушки примятый, изрядно раскрошившийся кусок хлеба. — Вот. Это тебе.

Гость сначала отшатнулся от протянутой руки, потом принюхался и изумленно произнес:

—Ты даешь мне хлеб? Знаешь, когда-то мама сказала мне…

Недоговорив, он замолк, но продолжал смотреть на Виля и словно пытался решить непосильную задачу. Потом хищно улыбнулся, бережно принял угощение и, отвернувшись, начал быстро-быстро есть почти не жуя.

—Тебя никто не кормит? – решился задать вопрос Виль.

—Мне сейчас нужно очень много еды. А ты везунчик, — маловразумительно ответил незнакомец и, справившись с едой, назвался. — Я — Рэч.

—Виль. Друзья?

Он протянул руку, но гость уставился на неё с таким же удивлением, как на протянутый до этого хлеб. Казалось, он хочет и её обнюхать, но удерживается.

Немного поразмыслив, Рэч протянул в ответ свою.

Виль обрадованно схватил её, крепко сжал. Рэч попытался выдернуть руку из захвата и зашипел, будто обжегся.

—Прости! Слишком сильно сжал, да? Я очень рад, что у меня теперь есть друг. К деду я переехал уже давно, а других детей в округе нет. Даже поиграть не с кем. Дедушка очень хороший, но вечно в своих книгах, а здесь страшновато. И я хочу домой. А ты мне сразу понравился! — на одном дыхании, почти скороговоркой, выдал Виль.

—Зря! — неожиданно зло сказал Рэч. — Ты слишком глуп и доверчив. Нельзя быть таким! Я ухожу.

—Постой! — обескураженный Виль попытался остановить гостя, но тот его резко оттолкнул. — Но почему?

Не слушая мальчика, Рэч неожиданно проворно открыл дверь, нажав на скрытый рычаг в ручке, и с мягким щелчком захлопнул её за собой.

Оставшись один, Виль поднялся с пола, куда шлепнулся от толчка несостоявшегося друга, сел на кровать, а потом и лег, свернувшись калачиком. Всеми силами старался сдержать слезы, ведь мальчики не плачут по таким пустякам. Ему хотелось понять, что он сделал не так, почему Рэч обозвал его глупым? Мальчик попытался заснуть, но ничего не вышло. Попробовал считать розовых слонов, верное средство, которое по секрету ему доверил папа, но оно тоже не помогло.

Тогда Виль поднялся, закутался в одеяло и решительно двинулся к потайной двери. Да, Рэч отказался от его дружбы, но он хочет знать, почему.

Подойдя к двери, подергал за бронзовую ручку, напоминавшую злобную кошку держащую в зубах кольцо. Словно в насмешку, она не поддалась ни с первой, ни со второй попытки. Но Виль не сдавался: дергал, тянул, нажимал. Наконец, когда он одновременно повернул ручку вправо и надавил, раздался уже знакомый щелчок — и дверь приоткрылась.

Мальчик заглянул внутрь. Его окружила вязкая душная темнота с запахом осеннего подвала, который навсегда врезался в память. Он преследовал его с того самого дня, когда Виль, играя с уличными приятелями в прятки, забрался в тёмный подвал заброшенной дачи и угодил в волчий капкан. Вытащить из которого его смог только отец, прибежавший на детский крик. Шрамы-отметины до сих пор напоминают о неоправданном риске и призывают к осторожности.

Но не сегодня. И Виль, подобрав полы свисающего одеяла, сделал решительный шаг в темноту.

Отец говорил ему, что в темноте надо всегда найти какой-то ориентир и, двигаясь, последовательно держаться одной стороны, иначе легко заблудиться. Виль боязливо нащупал стену, она оказалась шершавой и мягкой, как потрепанная ткань. Другая стена, такая же шершавая, нашлась на расстоянии вытянутой руки. По-видимому, он вошел в довольно узкий коридор. Впереди заметил бледное световое пятно и потихоньку, держась рукой за стену, пошел к нему.

Чем дальше Виль продвигался, тем больше ему чудилось, что темнота наполнена звуками, шорохами, шепотками. Создавалось неприятное ощущение, что он не один, кто-то есть рядом и этот «кто-то» подглядывает за ним.

Виль старался двигаться как можно тише, правда, и сам не смог бы объяснить, почему. Через десяток шагов он пожалел, что не взял с собой карманный фонарик или, на худой конец, свечку. Видел же целую упаковку у деда в кухонном столе! Но не возвращаться же из-за этого! Вдруг ему показалось, что он различает голоса. Звучали они глухо, как за стенкой. Остановившись, Виль прислушался.

—…Он все равно мне нужен! Иди и приведи его! Меня не волнует, как!

—Он мне не доверяет, — послышался напряженный, смутно знакомый голос.

—Так добейся доверия! Не мне же идти за ним?!

Совершенно неожиданно распахнулась скрытая в стене дверка, и в коридор вылетел раздраженный Рэч. Виль так растерялся, что не сразу сообразил, о чём хотел поговорить. Его несостоявшийся друг первым пришёл в себя, ловко подскочил и, зажав рот мальчику ладонью, потянул на выход. Шипя на ухо: «Иди! Тихо! И молчи!» Ошарашенный Виль инстинктивно упирался, но Рэч оказался довольно силён для своей тщедушной внешности и буквально протащил мальчишку до выхода. А когда они вернулись в комнату, закрыл дверь, бросил Виля на кровать и накинулся на него со словами:

—Ты зачем туда пришёл? Кто тебя звал? Я уже тебе говорил, что ты доверчивый дурак! Не ходи за мной! Мы не будем друзьями!

Слова прозвучали, как пощечина. Виль покраснел, сжал кулаки и когда Рэч развернулся, чтобы опять уйти, кинулся к нему, уронил на пол, собираясь изо всех сил ударить по спине. Ему не удалось. Гость ловко извернулся и сам прижал мальчика к полу, захватив и удерживая руки. Тот упрямо барахтался, стремясь освободиться. Наконец, прекратил попытки и только сердито смотрел на усевшегося сверху противника.

—Всё? — спросил Рэч, насмешливо глядя на неудачливого драчуна.

—Нет! — резко выкрикнул Виль и попытался сбросить его с себя.

—А ты не такой размазня, каким кажешься! Хвалю.

—Мне не нужна твоя похвала! Кто ты? Вы? Я всё слышал…

—Тебе лучше не знать, — сурово сказал Рэч, отпустил Виля и поднялся. — Не ходи туда, — он махнул рукой в сторону двери. — Нам не надо было знакомиться. Но ты сделал то, что предсказывала моя мать. Она же открыла, как я должен с тобой поступить. И я дал ей слово... Моя мама видела будущее. Среди нас это редкость. Прощай, внук крысолова!

И он ушёл, захлопнув за собой дверь.

Виль ещё некоторое время полежал на полу. Из щелей тянуло холодком, и пришлось подниматься. Голова шла кругом от всего случившегося. Скорчившись в уголке кровати, он пытался связать вместе разрозненные обрывки информации: из сказанного Рэчем, и из слов того, другого, отдающего приказы за стенкой. И ничего не получалось. Очень неприятное ощущение: все части головоломки вроде бы в руках, но раз за разом ты их неправильно складываешь. Кто же такой Рэч? Кому и зачем понадобился он, Виль? Да и он ли? К слову сказать, сегодня он совершил то, чего никак от себя не ожидал. Ему ещё никогда не приходилось драться. Папа всегда говорил, что это признак слабости. И ещё… Было то, в чём Виль не хотел признаваться себе: ему, несмотря ни на что, хотелось найти Рэча.

Так и провалился в сон, не найдя ни одного ответа на свои вопросы.

***

Проснулся Виль поздно и весь день до вечера помогал деду в подготовке дома к приезду родителей. Это хоть немного отвлекало от невеселых дум.

Дедушка несколько раз заходил к нему в комнату, одобрительно хмыкал: мол, молодец, навел порядок. Всё на своих местах!

А мама с папой задерживались. Часы пробили семь, потом восемь, прошло и время последней, девятичасовой, электрички… И когда стало ясно, что сегодня они уже не приедут, дед отправил Виля спать. Тот не возражал, но забежал на кухню и захватил с собой полбуханки ржаного хлеба, подумал — и взял ещё свечки и спички. Лампу решил не включать, чтобы свет из-под двери случайно не привлек внимание дедушки.

Подсвечник в его комнате был — латунный, красиво изогнутый, папа называл его «трактирный». Мальчик снова решил не ложиться спать. В душе жило ощущение, что Рэч обязательно придет.

В комнате Виль первым делом зажег свечи, сел к стоящему у окна дубовому письменному столу, помнившему ещё его прадеда, достал из ящика книгу Уилки Коллинза «Лунный камень» и погрузился в чтение. Первые полчаса он периодически оглядывался на шкаф, ожидая увидеть, как тот начнёт отодвигаться, но потом увлекся сюжетом.

...Когда мягкая женская рука неожиданно приобняла его за плечи, мальчик вздрогнул и поднял голову.

—Мама! — Виль со счастливой улыбкой развернулся и уткнулся в неё, обнимая. — Я так соскучился!

—И я, родной, — сказала она, крепко прижимая его себе. — Как тебе без нас жилось?

Она присела на край кровати, усадила сына рядом, нежно погладила по голове и чмокнула в нос. Он же взахлеб делился всеми новостями. И сам не заметил, как рассказал о Рэче, о драке, о непонятных словах из разговора за стеной, которые не дают ему покоя.

—Какой странный мальчик, — задумчиво произнесла мама, наматывая каштановый локон на палец. — Я хочу с ним познакомиться, раз он тебе так понравился. Где, ты говоришь, он живет? Пойдём поищем его.

Мама с готовностью поднялась, одернув бархатное платье.

—Он там жи… — Виль повернулся, чтобы показать, где расположена потайная дверь, и осекся. Шкаф был отодвинут, а дверь приоткрыта.

—Пойдём со мной! — с фальшивой лаской в голосе повторила гостья.

Но мальчик отодвинулся:

—Ты не моя мамочка! Ты… Ты тот, кто велел Рэчу привести меня! — возникло внезапное озарение. — Кто ты?!

—Пойдём и узнаешь. Я всё-всё тебе расскажу, — продолжала уговаривать дама.

Он уже начал поддаваться, но тут сами собой вспомнились обидные слова Рэча: «Ты доверчивый дурак!»

—Да. Минутку, — по-взрослому произнес он, судорожно пытаясь найти выход из ситуации. Ничего умного не приходило в голову. И тогда он решился на самое простое.

—ДЕДА! – заорал Виль во всё горло. — ДЕДА-А-А!!

Его голос сорвался на визг, мальчишка пнул стул, стоящий у стола, — тот с грохотом упал. Гостья слегка замешкалась, видимо, не ожидала от него подобной прыти. Но потом хищно клацнула зубами, дала мальчику подзатыльник и, подхватив его, как цыпленка, под мышку, шагнула к потайному ходу.

Но войти не смогла. На пороге стоял Рэч.

—Оставь его! Он глупый и трусливый! Зачем тебе такой? Я найду лучше! К тому же, он внук крысолова.

—Мне пойдёт! Он молодой, и силы много даст! Уйди! Не мешай мне!

—Да пожалуйста! — Рэч не спеша отошел в сторону, освобождая проход.

Но тут дверь в детскую распахнулась, дед буквально влетел и резко толкнул гостью так, что она вскрикнула, на миг потеряла равновесие и выронила Виля. Рэч подхватил мальчика и крепко стиснул, не давая пошевелиться.

—Держи паршивца! — взвизгнула дама и повернулась к деду.

—Виль, ты в порядке? — коротко спросил старик, не сводя с неё глаз. — Не бойся!

А гостья уже преображалась, превращаясь в свирепого остроносого мужчину, приготовившегося к бою.

—В порядке, — ответил Виль и попытался вырваться из захвата.

—Тихо! — сквозь зубы выдавил Рэч. — Не мешай ему!

Мальчик притих, только чуть повернул голову, чтобы не пропустить происходящее.

Становится невыносимо страшно, когда ты видишь, как двое взрослых дерутся... нет, это неподходящее слово — как двое бьются с остервенелым выражением лиц и явным желанием уничтожить друг друга. И особенно жутко осознавать, что один из них — твой дед.

Бойцы наносили друг другу серии ударов с такой скоростью, что те, как казалось мальчишкам, сливались в один. И вот гость начал одолевать старика, уже повалил его на пол. Но тут дед… превратился в серую крысу размером со здоровенную кошку — и вывернулся. Противник тоже сменил облик. Теперь схватка стала ещё жестче. На полу, злобно вереща, рвали друг друга две крысы: серая и чёрная. Рвали беспощадно, то в едином клубке катаясь по полу, то вставая на задние лапы, наскакивая друг на друга и стремясь ухватить за горло. Пол окрасился кровью. Понять, чья она, было невозможно. Да и на самих крысах, казалось, не осталось живого места. Скоро противники стали двигаться заметно медленнее. Приближалась развязка боя.

Виль перестал дышать. Но не мог отвернуться. И тогда Рэч притянул его голову к своей груди, не давая ничего увидеть.

Раздался противный визг — и всё стихло. Вилю внезапно стало очень холодно, он боялся додумать мысли, которые крутились в голове. Неимоверным усилием воли мальчик заставил себя поднять голову и посмотреть туда, откуда теперь слышалось лишь хрипящее, прерывистое дыхание.

Чёрный крыс с перегрызенным горлом, похожий на мокрую тряпку, валялся посреди комнаты и не двигался. У поваленного стула с неестественно вывернутой рукой весь в крови лежал… дед. Это он тяжело, с каким-то хриплым присвистом дышал открытым ртом.

Рэч разжал задеревеневшие от напряжения руки и отступил в сторону, но Виль не двинулся с места, продолжая смотреть на деда остекленевшим взглядом.

Рэч хмыкнул и сам подошел к старику, осмотрел раны, попробовал приподнять мужчину, но одному было неудобно. А когда коснулся вывернутой руки, старик дернулся от боли.

—Может быть, и выживет – задумчиво произнес гость. — Эй, Виль, хватит таращиться! Иди помоги, твой же дед!

Ощущая себя в каком-то дурном сне, мальчик подошел. Оба осторожно переложили деда на кровать. Тот снова дернулся, приоткрыл глаза, с трудом выговорил:

—Не бойся, внук… Завтра… приедут родители…

—Деда! — прошептал Виль. — Кто ты?

Ему ответил Рэч:

—Полагаю, один из потомков Тэрруса. Я слышал о них. О племени крысоловов. Они проводили какие-то эксперименты на себе, чтобы лучше ловить, уничтожать и не давать появиться Крысиному королю.

—Но у Неи не было детей…

—Ой! Всё ещё веришь в сказки? Подрастёшь — спросишь у деда или отца. А я пошёл.

—Куда?

—Туда, — Рэч показал рукой на потайную дверь и, заметив, как вмиг напрягся Виль, успокоил. — Не боись, без Черного Освободителя они разбегутся. Без короля нашествия не будет.

—Почему?

—Крысиный король — господин. Его приказ — закон.

—А зачем…

—...нужен был ты? — подхватил Рэч, усмехнулся и кивнул в сторону лежащего на кровати. — С ним поквитаться за прошлое. А с тобой всё просто. Представляешь, что будет, если соединить в Крысином короле потомка крысолова и черной тюрингийской крысы? Это же… — он с воодушевлением сделал замысловатый жест. — В общем, сам у Тэрруса прочитаешь! — Потом помолчал и добавил с нажимом: — И знай: я ему помогал.

Он развернулся и пошел к двери.

—Рэч, — тихо окликнул Виль.

Тот обернулся, долго и внимательно разглядывал мальчика:

—Ты изменился. Вырос как-то. Молодец! Будешь хорошим крысоловом и однажды перегрызешь мне горло.

Он задорно подмигнул. Виль серьезно на него взглянул и покачал головой.

—Да ладно, это жизнь. Но знаешь, — Рэч неожиданно тепло улыбнулся и протянул руку. — Не друзья?

—Не друзья! — Виль крепко пожал её в ответ.

Примечание.

1) «Если же в Освободителе соединить кровь черной тюрингийской крысы с кровью юного крысолова, а после срастить хвосты, то появится новый Крысиный король. Могущественный и воинственный. И слушаться его будут все крысы, и обретут все они способности менять свой облик. И заполонят подданные этого короля все земли. И будут они жечь, грабить, убивать. И установится крысиный мир…» Из книги Эра Тэрруса.

2) В Тюрингии, в городе Альтенбург, имеется самый большой из известных науке «Крысиных королей».

3) Наиболее известные образцы «крысиных королей» формируются из черных крыс (Rattus rattus).