Посланец человечества

1

С недавних пор скучная работа библиотекаря стала не такой нудной. Я выиграл в четырёхмерные кости котёнка с Круля. Такое шестилапое чудо с крыльями, способное совершать небольшие перелёты и громко мурлыкать. Я быстро привязался к этому существу. И даже смог прописать кота на постоянное жительство в библиотеке. Хотя зверёныш явно был конструктом, я сумел найти архивные изображения мифологических существ с Земли. Немного подредактировал, и смог утверждать, что такие звери водились на самом деле. И более того – приносили удачу. Никто не полетит проверять мои утверждения: до прародины не меньше тысячи лет. А библиотекари своего не выдадут, даже если что-то заметят. Сама лорд-секретарь, особа, приближённая к капитану, заинтересовалась моей историей и достала разрешение, убеждённая картинками крылатых львов. Надо заметить, что наш лорд питает слабость ко всякой мистике и не прочь подстегнуть свою удачу – любыми средствами. Я, например, половину рабочего времени трачу на поиск и расшифровку древних символов.

Но, несмотря на все бонусы, служба есть служба. Простому человеку хочется, чтобы она поскорее закончилась. Так было и будет всегда, пока существует понятие «работа». Начальство строго следит, чтобы мы не занимались ничем посторонним, кроме запросов и поисков. В библиотеке ни сыграть, ни почитать толком. А с официально приданым котом можно хоть как-то отвлечься от рутины. Подразумевалось, что когда Талисман подрастёт, он будет ловить глюко-бабочек, заполонивших библиотеку. Он уже сейчас гоняется за ними, но порождения информационного поля ловко уходят от него, скрываясь по другим измерениям или временам.

Кот отвлёкся от охоты, и я ловко посадил его в клетку.

– Всё, Талисман, на сегодня хватит, веди себя хорошо.

Пусть до утра посидит в боксе. Коллеги придут – выпустят. Кот вздохнул, но спорить не стал и свернулся калачиком.

Я шёл по унылому служебному коридору, а в голове крутилась одна мысль: «Играть, играть, играть!». Недавно отыскал в библиотеке древнюю стратегию, которая помогает забыть обо всём. Долгая вахта закончилась, все социальные формальности исполнены. Теперь можно и оттянуться, насколько это доступно на корабле. Как говорил пророк из Дайга: «Лучшее из того, что создали люди – это варп-оружие для уничтожения пространства и виртуальные игры, для уничтожения времени». Я шёл по палубам, ехал на лифте. Навстречу двигались другие люди, работавшие со мной в одну смену. Теперь они спешили домой, с лицами суровыми, как у древних воинов, готовые снести любую преграду, лишь бы поскорее попасть к себе. Жизнь человека, если ты не лорд, проходит в тесных помещениях и долгой дороге между ними. Почему-то те, кто строил корабль-город иезуитски разместили жилые корпуса в противоположных концах от офисов.

Крейсер дальней разведки похож на небольшой город. Столько всего втиснуто в шар диаметром всего в одну лигу! Мы форпост человечества, передовой отряд своей планеты – Мурзума. В центре корабельной сферы пустое пространство – в нём расположены общественные парки и башня лордов. Посещение садов экзотических растений быстро приедается, а в башню нас не зовут. Наш удел переполненные жилые кварталы. Но мы всё равно гордимся нашим звездолётом! «Тёмное Знамя» способно выдержать бой со средних размеров вражеской эскадрой, провести в пути не одну тысячу лет, основать колонию и даже собственное государство. Иногда мне кажется, что лорд-капитан так и поступит, если мы найдём что-нибудь ценное. Не на это я рассчитывал, когда подписывал контракт. Я всего лишь хотел прикупить вторую жену. Но да ладно. Возможно, я и первую больше не увижу.

Вообще-то мне, как младшему библиотекарю, положена отдельная каюта, но с тех пор, как племянник владыки устроил гонки на пятом уровне, целый жилой отсек превратился в руины. Хорошо ещё, что я был на службе в тот день. Ленивые ремонтники не торопятся, и пришлось на время переселиться. Виновник разгрома отделался лёгким испугом. Поговаривают, что молодой Авло является родственником не только лорда-капитана, но и самого правителя Мурзума. И тот сбагрил его в экспедицию за подобные шалости.

Новое жильё такое же тесное, как и старое, но делить его приходится с тремя солдатами: Форго, Дарго и Бруго; а также с несколькими служанками, выделенными для нашего обслуживания. Две двухъярусные кровати занимают полкомнаты, у задней стены расположена консоль с большим экраном и узким рабочим столом. Один из солдат всегда на смене. Служанки спят вповалку на полу. Конструкты нам достались какие-то худосочные и часто мёрзнут. Суровый Форго считает, что их надо держать в строгости. Он у нас великий воин, ему виднее. Но, боюсь, что они не выдержат столь сурового обращения.

Когда я зашёл, боты-ремонтники возились у внешней переборки. Над моей головой Форго «воспитывал» рабыню, охаживая длинным прутом. Та уже не кричала, а только тихонько стонала. Было шумно, я подумал, что даже наушники, не спасут. Дарго спал, хотя не знаю, как у него это получалось. Когда я вошёл, одна из конструктов кинулась снимать с меня сапоги. В комнате было довольно тепло, но она всё равно дрожала. Мурзум – холодная планета, а мои рыжеволосые соплеменники отличаются немалой физической силой. Такие экземпляры как Форго и Дарго мощью не уступят оркам из моей любимой игрушки. Не понимаю, зачем было брать с собой в качестве слуг для колонии эти тщедушные существа? Маленькие, худые как дети, с плоской грудью и острыми ушами. Да, ещё у них какая-то сиреневатая кожа. Они постоянно мёрзнут и скулят, чуть их тронешь. Дарго говорит, что при отправке экспедиции просто сэкономили, взяли самый дешёвый товар. Между тем шлепки на кровати прекратились, сменившись ритмичным скрипом и хриплыми женскими вскриками. Видок у служанки неважный – кажется, у неё сломан нос. Эти существа – не то роботы, не то – клоны. Мусор, одним словом. Но то, как ведёт себя Форго – перебор. Опять же, казённое имущество, какое бы оно ни было, надо беречь. Наконец, Дарго проснулся и заорал на Форго, чтобы тот прекратил, мол, спать мешает. Тот поворчал, но послушался: с Дарго спорить сложно. Это меня он не стал бы слушать. Девок, конечно, не жаль, но Форго, похоже, скоро пойдёт вразнос. Воин должен быть не только жестоким, но и сдержанным – вот как Дарго. С такими мыслями я, наконец, погрузился в игру, забыв обо всех.

2

Меня зовут Майя. Я девочка-робот, в одиночестве летящая на сломанном звездолёте. Корабль потерпел аварию недалеко от Альцимера – планеты, которую хотели исследовать мои родители. Ну, это с варп-двигателем недалеко, а на досветовых и все сорок лет пиликать. Случилось это ещё до моего появления на свет – родители неохотно вспоминали об аварии. Меня создавали, чтобы у их дочери была компания. Но потом случился темпоральный сдвиг, разрушивший варп-двигатель. Погибли несколько человек и роботов – почти весь экипаж. Только папа и мама чудом выжили. Так что я не видела ни нормального полёта, ни шумной компании людей. Впрочем, я не чувствовала себя обделённой. Родители старались уделить мне максимум внимания, «дом» был просторен – для девочки. Корабельная библиотека помогала открывать мир. Моё детство было прекрасно, даром, что ограничено в пространстве.

Я любила слушать квантовое радио – сигналы неведомого мне человеческого моря. Зримое подтверждение того факта, что галактика людей существует за тонкими стенками нашего приюта. Такая связь стоит недёшево, но всё равно источников сигнала много. Некоторые планеты ведут целые каналы, другие ограничиваются краткими сводками новостей. Как корабли. Иногда можно было поймать сигнал гибнущего корабля или передачу, предназначенную специально для нас. Как сказал папа, Совет звездоплавания не прекращает поиск пропавших экспедиций до тех пор, пока не будет достоверно установлен факт их гибели. К сожалению, мы может только принимать сигналы, но не отвечать. Нас будут искать долго.

Время шло. Я развивалась, познавая мир. Мучилась «проблемами взросления». Могут ли у робота быть подростковые проблемы? Могут, если он является саморазвивающейся системой. Я снова и снова пытала отца:

– Скажи честно: я всего лишь машина? Имитация?

В библиотеке немало текстов, которые и человека объявляют чем-то вроде имитации. Я выглядела как человек, вела себя подобно людям – плакала, смеялась; волновалась, задавая такие вопросы. Насколько это доступно моим поведенческим программам. Но… человек ли я? Есть ли у меня выбор или я раба сценариев, заложенных в моём квантовом мозгу? Но, с другой стороны: разве у людей всё не так же? Только «железо» иное.

– Имитация не способна услышать другого человека, – закашлялся папа.

Ему уже тогда было не очень хорошо.

– Ты дитя человеческой культуры, – добавил он. – Мы так устроены, что любой предмет, существо или артефакт превращаем в подобие себя. Начиная с деревянной мотыги для подкапывания корней, до самых сложных роботов. Всё, что мы создаём, является нашим подобием.

Человек не способен создать чистый машинный разум, просто потому, что не может его представить. Каждый раз, создавая что-то, мы вкладываем в это частицу себя. Любое прирученное животное подражает в своём поведении человеку. Робот же изначально является нашим подобием. Так что, думаю, ты – тоже человек. А в какой степени – решай сама.

Поначалу я не осознавала себя как нечто отличное от папы и мамы. Что я – машина. Это слово было для меня табу, я боялась его. Когда была совсем юной, то разобрала не одно механическое устройство, допытываясь до тайн бытия. Бывало и так, что я ломала себе руку и не чувствовала почти ничего. Родители мягко журили меня, пытаясь объяснить, что ломать себя или кого-то другого не лучшая идея. Они терпеливо сносили мои выходки, пытаясь объяснить, что можно и что нельзя цивилизованному существу. Потом я нередко испытывала растерянность и стыд. Подозреваю, что была балованным ребёнком.

Всякое случалось. Однажды, насмотревшись старых фильмов, я синтезировала сигареты и тайком попробовала курить. Мне тогда казалось, что именно вредные привычки делают нас людьми. Папа меня застукал и отругал так, что я не знала, куда себя деть. Потом полезла на корпус корабля без скафа, решив, что раз я робот, то бояться нечего. Это оказалось больно! Я моментально замёрзла и обгорела, а моё синтетическое тело оказалось не таким уж и прочным. Когда родители смогли втащить меня внутрь, мне стало совсем худо. В тот раз меня не ругали, но потом сказали, что я могла погибнуть.

Я, в общем-то, неплохо жила и становиться иной не очень-то хотела. Пока однажды папа и мама не сказали мне, что я выросла и пора менять тело. Мама сказала, что дольше тянуть нельзя. Меня усадили в кресло и одели шлем. В соседнем мозгографе сидела незнакомая взрослая девушка, тоже робот. Я хотела что-то спросить, но мысли спутались, а через несколько мгновений я очнулась в другом теле и со стороны смотрела на себя прежнюю – девочку-подростка, лежавшую неподвижно. Это было так необычно. Воспоминания детства сразу затуманились и отодвинулись. Я вроде всё помнила – я же робот! – но, словно это было не со мной.

– Ты как бабочка, – пояснил папа. – Когда взрослеешь, тебе нужно новое тело. А мы словно кузнечики, только увеличиваемся в размере.

Папа умел найти забавный образ. Меж тем, моё старое тело, словно начало на глазах усыхать.

– Что будет с ним? – спросила я, хотя вроде бы знала ответ.

– Оно саморазрушится. Вся наша техника построена по принципу живого: то, что умирает не должно отнимать ресурсы у живого. Корабль переработает его, и оно снова будет жить – в новой форме.

Дня через три от меня прежней остался только бурый порошок. Часть этого порошка я положила в медальон, который всегда ношу с собой. Потом туда добавился прах родителей. Думаю, они уже всё знали – о том, что им осталось немного. И вот, в один прекрасный день, как говорится в старинных сказках, они перестали функционировать – оба сразу. Умерли. Я не могу передать словами, как мне стало одиноко. Мама и папа были для меня всем. Теперь я была одна-одинёшенька. Ходила по опустевшему звездолёту, выполняя необходимые дела. Днями слушала квантовое радио, вспоминала родителей и планеты, которые никогда не видела. Жила, точнее, существовала. Мне казалось, что моё горе недостаточно соответствует тому, что они для меня сделали. Истинно ли я сожалею об их утрате или это программа, прописанная в моём базовом коде? Что я вообще такое? Появилось время для философских раздумий.

Меня всегда мучили два вопроса: разумна ли я? Способна ли любить? Для мамы это были понятия одного круга: она считала, что тот, кто разумен, неизбежно способен к любви, восхищению окружающим миром, уважением к нему. А тот, кто не способен любить – и не вполне разумен. Мама говорила, что когда любишь мир, испытываешь любовь к себе и другим существам в нём. Тогда и становишься свободен.

– Людям проще и сложнее, – говорил папа. – У нас есть разум и личность. Но есть и тёмная сторона этой личности, доставшаяся от диких предков. Мы можем сорваться под действием обстоятельств или веществ.

У меня нет тёмного прошлого. Но есть ли светлое будущее? Ладно. Так можно и свихнуться. Я заметила, что начала подолгу говорить с родителями. А мне нужно сохранять рассудок. Как-никак, а я теперь единственный представитель человечества перед лицом нового мира. Последние наши исследования говорили о том, что планета, к которой я продолжала лететь, обитаема. Быть может, там есть даже разумные существа.

3

Нас заметили. Несмотря на все технологии и предосторожности, на слои тёмной материи, одеялом укутывающих корабль, нас обнаружили. И послали сигнал: то ли приветствие, то ли – угрозу. Это значило, что чужаки владеют технологиями, как минимум не уступающими нашим. Полученное послание сильно нервировало начальство. Все были подняты по тревоге и в первую очередь – библиотекари и ксенологи. Башня лордов осветилась тревожными огнями, словно праздничное древо. Говорят, что она является отдельным кораблём, на котором они смогут спастись, если что-то пойдёт не так. Не знаю. Офицеры носились, как ужаленные. Поступали противоречивые приказы. Библиотеку каждые полчаса спрашивали: не удалось ли расшифровать послание?

А потом примчалась моя личная фурия – Риттала, леди-секретарь. До нашего офиса она добралась самым коротким путём: прилетев из башни на собственном квартоцикле. Меня послали её встретить. То ещё зрелище, скажу я вам! Если лорд Авло перед аварией видел её в полёте, немудрено, что он врезался в жилой блок. Риттала была живым воплощением страсти, мечтой любого мужчины: высокая, грудасто-ногастая; невероятно холёная – не сравнить с теми существами, что мы каждый день видим на службе и в каюте. Волосы до пояса, огненно-рыжие, словно солнце Мурзума. Короткие кожаные шорты открывали белые полоски бёдер над чулками. Едва удерживавший груди лиф содержал манящий сердце пейзаж. Да любой, кто только на неё взглянет, уже истекал слюной! На голове была кепка с очками для полёта. В носу – изящное кольцо. Вроде бы женщина, ничего особенного, если не считать красоты, ан нет. Жезл власти свободно болтался на боку – куда ж лорду без него? Вот и взгляд у неё был нечеловеческий: посмотришь в её холодные глаза, и понимаешь, что перед тобой лорд. Одна из тех, кто способен взглядом приказывать – чуть посмотрит подольше и ты уже поплыл, готов жизнь отдать за господина своего. Точнее, за госпожу. Не знаю, почему она выделяла меня среди остальных клерков – может, из-за кота? Женщины, даже властные, любят диковинки.

Правда сейчас она была зла. Вообще-то, запрос можно отправить и по сети, но у мурзумских шишек не принято доверять подчинённым. Они стараются лично контролировать нашу работу, если прилетает жареный дракон, как сейчас. И боятся оставить одних, словно ревнивые супруги. Вот и великолепная Риттала была взвинченной и противной, как любое начальство. Она кричала на нас, топала великолепными ногами и грозила разными карами.

Однако, загадка разрешилась неожиданно быстро. Сначала, где-то через пару часов, ксено-психологи объявили, что видеопослание не несёт очевидной угрозы. Изображение передавало образ уродливых жабообразных существ, обросших белёсым волосом, с выпученными глазами, похожими на арбузы. Но специалистам виднее. Потом, ещё через часик, довелось отличиться и мне. Случайно или волею судьбы, в самом начале переполоха, я наудачу отправил в библиотеку запрос по древним языкам. Надежды было немного, и я никому не сказал об этом. Неожиданно пришёл ответ: оказывается, в районе Галактики, где никогда не бывали люди, к нам обратились на хунийском языке, широко распространённом около двадцати тысяч лет назад, во время «Второго золотого века». Мастер Вого и леди-секретарь умильно смотрели на меня, словно я принёс им на блюдечке яйцо того самого дракона. Впрочем, хватит брюзжать: двойная премия нашему отделу обеспечена. Да и тревога сразу отступила. Вот что сообщили арбузоглазые:

– Братья! Мы увидели на борту вашего корабля символ Земли. И счастливы приветствовать представителей человечества в нашем пространстве!

И так далее.

Надо же, как повезло! На всех кораблях потомков Земли есть символ, обозначающий наше общее происхождение. Даже у таких непримиримых противников, как лорды света и тьмы. И хотя Земля невероятно далека, мы помним о нашей общей родине. На радостях Риттала чмокнула меня в макушку и унеслась в башню. А мы занялись исполнением старинного обряда распития огненной воды.

Я уже думал, что всё закончилось, но часа через два, а может – три, леди-секретарь вернулась за мной и отвезла в башню, вместе с котом. Воистину, сегодня большой день в моей жизни! Когда она взяла нас на борт, я уже был хорош. Дерзко обнял высокородную за талию, и стал орать непристойные песни. А что? Имею право! Мы не просто так пьянствовали, а отдавали дань древней традиции космоса: благодарили тёмную силу за удачу. Кот подпевал мне и пробовал лететь в набегающем потоке. Я прижимался к великолепным формам Ритталы и ловил кайф. Жаль, полёт был недолог. Кажется, Изменённые, стоявшие на страже у входа, удивились, увидев такую компанию. А может, и нет. Изменённые – это особая каста, они ни с кем не общаются и служат напрямую лордам хаоса.

Когда мы вошли внутрь, Риттала велела подождать. Через минуту она вернулась со стаканом рвотно-зелёного пойла:

–Пей!

– Что это?

– Отрезвин. Ты же не хочешь явиться к лорду-капитану в таком виде?

После отрезвина болит голова и на душе не очень приятно.

– А нет чего полегче?

– Могу поработать жезлом, хочешь? – высокородная выдала гадючью улыбку и картинно потянулась к символу власти. – На малой мощности он не парализует, а только приводит в чувство.

Я вздохнул и выпил пойло. «Если вернусь со встречи живым, напьюсь до бесчувственного состояния» – пообещал я себе.

Лорд-капитан ростом был больше трёх метров, его брат, лорд-первосвященник, немногим ниже. А может, мне так только казалось – уж больно они были величественны. Злые языки нашёптывали, что лорды Мурзума и сами уже давно конструкты, легко меняющие тела и внешность. Но вряд ли кто-то рискнёт повторить эту выдумку при них.

Лица и фигуры лордов не были человеческими, хотя и сохраняли гуманоидные пропорции. Но главное – сила взгляда: любой простой человек готов по одному их слову творить подвиги и жертвовать собой, бегом выполнить любое приказание. Прикажи только лорд и я, схватив церемониальный серп, перережу себе позвоночник, чтобы доказать преданность господину. Я старался не смотреть им в глаза, но само их присутствие плющило меня, словно рабыню в лапах Форго.

– Мастер Лурго, библиотекарь, и его кот! – низким грудным голосом возвестила Риттала, пропуская меня вперёд.

Вообще-то я ещё не мастер, но сегодня что-то такое было в воздухе – ветер удачи? – и я чувствовал, что моя карьера быстро пойдёт вверх.

– Тёмная энергия с нами! – бодро прокричал я традиционное приветствие.

– А ты приносишь удачу, мастер! – лорд капитан выглядел довольным и совсем не грозным.

Ещё бы! Он погладил котёнка и тот покорно замурчал.

– Нам нужно будет составить достойный ответ. И ещё: нужна развёрнутая справка по той эпохе.

Обратно я отправился пешком – нужно было доставить кота к месту прописки. Там и прилёг на диванчик. Больше ничего не помню. Кажется, сразу вырубился. Даже не успел надраться.

4

…Они такие милые! У альцимерян просто удивительные глаза: зелёные, в тёмную полоску, словно два маленьких арбуза. Наверно, вместо родопсина в них задействован хлорофилл. У молодых кожа изумрудно-зелёная. На руках, ногах и голове красивые перьеволосы. У тех, кто постарше волосы белеют. Кажется, у них три пола. Встретили меня почтительно – как-никак, «гостья с неба», – но без страха. Что-то пытались рассказать. Учитывая, что у них также две руки и одна голова, мы быстро договорились.

Через несколько дней я уже обменивалась с аборигенами простыми предложениями. Я стараюсь внушить им мысль, что я – такой же человек, как и они. Как бы забавно это не звучало. Увы, язык убри, так они называют себя, не для моей гортани. Всё, что они говорят, я понимаю, но повторить могу только самые простые слова. Поэтому отвечаю жестами.

…Посадка прошла не совсем удачно. И, хотя я почти не пострадала, корабль превратился в гармошку. Наверно, когда я осталась одна, надо было больше внимания уделять пилотированию и ремонту. Многие приборы погибли; сразу же прекратилась подача энергии. Квантовое радио тоже смолкло навсегда. Если всё оставить как есть, корабль займётся самоликвидацией, оставив после себя только аварийный буй. Первые месяцы я не столько устанавливала контакт, сколько спасала корабельное имущество. Убри помогали мне. Нам удалось вытащить аварийный энергоблок, некоторые приборы и, главное, библиотеку. Я смогли синтезировать бумагу и распечатать для моих новых друзей несколько книжек, в основном детских и по древним ремёслам, с обилием картинок.

И вот, наконец-то, мы выбрали из умирающего корабля всё, что может пригодиться для новой жизни: разные ёмкости и посуду; осколки металла для наконечников; куски обшивки для построек и так далее. Потом на корабле начались необратимые процессы, и через пару недель он рассыпался прахом, оставив после себя только аварийный маяк, который будет в экономном режиме существовать около десяти тысяч лет. Любой корабль, добравшийся до Альцимера за это время, сможет узнать о нашей судьбе. Разумеется, маяк стал святилищем неба.

…Я походила на рыночную торговку, сидящую на барахле. Я не знала, за что браться в первую очередь: моих новых друзей ещё столькому нужно было обучить! Но усилия того стоили. Хорошо уже то, что они прислушивались ко мне, пусть даже под ореолом небесного визита.

Мы построили небольшое городище, окружив его невысокой стеной от хищников. Я учила бро читать – вскоре у меня образовался кружок из наиболее способных, ставших моими единомышленниками и друзьями. Ещё были ремесленники, обучившиеся новым занятиям. К нам переселилось несколько групп перьеруких, родственных той, что первой встретила меня. Городок рос.

…Десять лет спустя. Варвары с юга разрушили стену и сожгли поселение. Мы едва успели уйти по дамбе. Почему они так ненавидят цивилизацию? Мы же продаём для них товары, которые они не могут изготовить сами! Теперь всё надо начинать заново. Иногда у меня опускаются руки и, кажется, что я сделала всё, что могла. Не могу рассказать, как мне тяжело. Но я должна держаться, ведь я – посланец человечества. Мои соратники подавлены и настроены мстить. Я пытаюсь убедить их, что месть иррациональна. Что вся агрессия существует от незнания. Впрочем, когда я вижу разрушенные дома и убитых детей, мне тоже хочется убивать всех подряд.

У проблем и забот есть одно достоинство: в эти дни я не думала о собственном разуме – некогда было. Зато я выучилась хорошо стрелять из арбалета, и, хотя убийство претит мне, уничтожила немало вражеских солдат. Нападающие прозвали меня «Белая смерть».

…Двадцать лет спустя. Варвары и бедствия заставили нас оставить уже третье поселение. Правда, последнее они взять уже не смогли, но все настолько истощены осадой, что единодушно решили уйти дальше на север. Разведчики сообщили, что там можно будет устроиться.

Север оказался на удивление богатым краем – за лето мы смогли сделать столько припасов, что сможем прожить две зимы. Я назвала новый город «Амбером», в честь древней легенды и ещё потому, что убри могут хоть как-то выговорить это слово. В горных проходах встали надёжные заслоны – надеюсь, что хоть здесь мы сможем спокойно вздохнуть.

…Я распечатала трактат Сунь-цзы, «Науку побеждать» и ещё что-то из военной теории старого времени. Один бро, начитавшись этих трудов, неожиданно сделал собственные выводы, объявив, что мы должны сами напасть на варваров. И настолько был убедителен, что я была вынуждена согласиться: в конце концов, это решение самих горожан. Всю долгую зиму мой верный Сунь муштровал своих солдат в соответствии с заветами древних, а весной мы проводили армию в поход. Лето прошло в тревожном ожидании, но осенью войско вернулось с неожиданной победой – начало сказываться наше техническое преимущество. На границах сразу стало тихо. Солдаты привели с собой пленных. У древних славян было правило: пленник отрабатывал пять лет, а потом отпускался домой или получал свободу, если не хотел уходить. Мы приняли подобную систему.

Мы учили чужаков читать и писать, в надежде, что вернувшись домой, они передадут своим племенам обретённые навыки. Некоторые амберцы были против этого, считая полученные знания своей собственностью, но я смогла продавить нужное решение. Сначала варвары воспринимали учёбу как пытку, пытались протестовать. Но потом втянулись, видя, что у нас учатся даже дети. Года через три мне сообщили, что несколько арестантов хотят сбежать, прихватив с собой книги. Это порадовало и позабавило меня. Я велела не мешать им. Но, естественно, мы сделали так, чтобы они не могли украсть ничего действительно ценного. Зато сборники легенд и сказок лежали на самом видном месте. Беглецы благополучно исчезли, книги – тоже. Прошло время и о них забыли. Некоторые вложения окупаются не сразу. Многие бро, пробыв несколько лет в плену, привыкли к городу и предпочли остаться. Тех, что ушли, также снабдили в дорогу книгами.

Каковы же были мои удивление и радость, когда через двадцать лет у нас появилось первое посольство. Оказывается, один из сбежавших пленников стал вождём и научил читать своих детей. Его наследник очень любил легенды и сказки. А потому прислал посольство, чтобы торговать. Первым делом, гости попросили новых книг. Ну, этого добра у нас хватает…

5

Наши квакающие друзья передали нам копию дневников робота, сохраняемых и переписываемых на протяжении тех тысяч лет, что цивилизация убри прожила после первого контакта. И вот я внимательно их изучаю. Кому этим заняться, как не мастеру Лурго? Можно сказать, сам напросился.

Многие места за прошедшее время стали непонятны, что не мудрено за двести веков пересказа. Чудо, что исходный смысл вообще не утонул в мутациях. Появились запутанные притчи, откровения, понятные только самим бро. К тому же хунийский язык далёк от мурзумского. В нём иначе строятся фразы, и многие выражения не имеют аналогов. Хорошо, что у нас есть библиотека! Человеческая цивилизация существует в галактике очень давно. Многое из того, что мы делаем и открываем, уже было. Надо только правильно оформить запрос. По-моему, архивы данных – самое ценное, что мы скопили за тысячи лет существования. Так что я работал. Нашёл язык того времени, близкий по структуре к нашему. Сравнивал, сопоставлял. Программы раз за разом прочёсывали дневник, отбрасывая позднейшие убрийские наслоения от исходного содержания.

Поначалу я пересиливал себя, чтобы прочесть эту невнятицу. С досадой смотрел на массив данных. Перевод продвигался туго. Кот постоянно был рядом, словно пытался помочь мне. Но по мере того, как содержимое начало складываться во что-то осмысленное, я – сначала незаметно, а потом всё больше, – увлёкся чтением истории Майи. Стал оставаться после смены и даже забросил игры. И вот уже не мог оторваться, пока всё не прочитал. Надо же: робот, конструкт и посланец человечества! Я всё больше попадал под обаяние их эпохи. Странное дело: в Хаос и Благую Тьму тогда не верили (в империю света, впрочем, тоже); власти над собой почти не имели; роботов считали за людей! А жили как-то легко и человечно. И звездолёты, между прочим, летали дальше. Почему так?

Всякий запрос рождает другой запрос. Точнее, целую лавину запросов. Захотев что-либо узнать о пропавшей экспедиции хунийского периода, узнаёшь гораздо больше, чем, может быть, хотел знать. Нас учили, что только сильная власть поддерживает цивилизацию. Что только вера даёт силу и смысл. Священники говорят, что у конструктов и роботов нет, и не может быть души. Что это проверено и доказано научно. Что только натуральные люди имеют право на существование и несут особую миссию во вселенной. Но библиотекари знают, что сегодня все люди в какой-то степени конструкты. А уж лорды – в первую очередь.

Мурзум, тёмная вера… Кто вспомнит о них через двадцать тысяч лет? Сколько таких государств, республик и империй сменилось в галактике за это время? И тоже провозглашали амбиции, объявляли себя носителями высшего смысла. Чем больше узнаёшь историю, тем меньше ценишь настоящее. Нет, не так: тем точнее понимаешь, что ценно, а что – туфта. Простой робот, игрушка созданная для забавы, становится источником развития новой цивилизации. И та сохраняет благодарность человечеству спустя всю эту бездну времени. Это стоит больше, чем достижения любого Мурзума, фракций света и тьмы!

Мне стало немного стыдно, что мы так относимся к своим служанкам. Я добыл им тёплое одеяло; Дарго – мягкий ковёр.

Потом мы побывали в гостях у бро. Меня тоже взяли в делегацию. Узнав, что я – библиотекарь, хозяева прониклись ко мне большой симпатией и подарили старинный экземпляр «Книги Майи». Наши подозрительно косились, но ничего не сказали. Бро так радуются людям, что мне их невольно жаль. Я боюсь, что однажды они поймут, какие мы воинственные и вероломные. И разочаруются в человечестве. А ведь именно вера в человека долгое время вела их к вершинам развития. Путь этот был непрост: спустя всего пятьсот лет первый город погиб от извержения, но библиотека уцелела и цивилизация возродилась. Спустя десять тысяч лет был ещё один кризис, длившийся пятьдесят веков и снова сохранённый запас знаний позволил подняться до небес – в прямом смысле.

Из-за какой-то нелепой ошибки в древних текстах убри искали Землю в противоположном направлении. И теперь не было предела их счастью, когда они встретили настоящих землян.

Надо сказать, чудеса их техники поражают не меньше, чем восторженное отношение к нам. Если мы пользуемся звездолётами шестого поколения по классификации библиотеки, то они – седьмого. Или даже восьмого. Их техника более компактная, лёгкая и мощная. Правда, оружия очень мало. И всё это они создали сами, имея только слабый толчок от высадившегося когда-то робота из дальней земной колонии. Так ли много значила та встреча? Не знаю.

6

…Время летит незаметно, сколько бы ты не жил. Сегодня Амбер превратился в большой и процветающий город, который прекрасно обходится без моего участия. Что меня только радует: было бы печально, если бы по каждому вопросу они бежали спрашивать моего совета и разрешения. С самого начала я стремилась сделать так, чтобы всё не замыкалось на мне, чтобы убри сами строили свою жизнь. Нет, в сложных ситуациях ко мне обращаются за третейским решением, и я охотно откликаюсь, но не правлю страной.

Вчерашние варвары стали нашими добрыми соседями и, в основном, признали власть Города Сказок, как они называют Амбер. Никогда не думала, что сказки и разные чудесные истории могут стать таким ходовым товаром! Мои друзья в шутку называют себя «народом книг» и эти слова греют моё сердце.

…Сейчас я сосредоточилась на создании библиотеки. Точнее, множества библиотек. Жизнь одного, пусть даже прекрасно организованного города полна непредвиденных опасностей: природные катастрофы; войны; эпидемии; общая усталость цивилизации, наконец. Древние говорили: «нельзя хранить все скелеты в одном шкафу». Чтобы не потерять накопленное знание, мы организовали несколько хранилищ информации в других городах и «храмах», расположенных в сейсмически безопасных местах. Более того, самые ценные тексты мы перенесли на глиняные, и даже каменные таблицы: чтобы не случилось с нашей цивилизацией, эти объекты уцелеют! И тогда можно будет начать восхождение сначала.

Вся спасённая когда-то со звездолёта техника давно пришла в негодность. Но я научила бро делать бумагу, а потом и печатные станки. Теперь то, что удалось сохранить и размножить в начальный период, бережно перепечатывается, а потом распределяется по стране и за её пределами. Тексты, что я помню наизусть – всё-таки я немного робот! – нужно записать и сохранить. Ежедневно дюжина переписчиков работает со мной. Пусть даже некоторые знания станут доступны читателям не сейчас. Библиотека – это главное. Каюсь, я немного схитрила и сказала, что каменные книги нужны для детей неба – богов, то есть. Что устройство вечных библиотек любезно их сердцу и будет вознаграждено. Даже если мой город – не могу говорить о нём иначе – исчезнет, я могу быть спокойна: знания уцелеют.

…Я прожила уже больше двухсот лет. И сколь ни прочно тело робота, но и мы не вечны. Последние лет двадцать, с тех пор, как я сорвалась в пропасть, исследуя горы недалеко от Амбера, я раздробила ногу и теперь езжу на тележке. Иногда меня носят на носилках. Зрение и руки всё чаще подводят. Скоро моё атомное сердце перестанет давать энергию, а новое взять неоткуда. Так что я умру, как самый настоящий человек. Конечно, хотелось бы сделать больше, но и то, что удалось, уже немало.

…Завтра я попрошу отнести меня на Книжную гору, откуда открывается хороший вид на город и залив. Там, на террасе храма, точнее, библиотеки, я буду любоваться своими трудами. В последний раз.

7

Сегодня меня позвали на очередное совещание. Нет, даже не так: лорд-капитан позвал меня «поговорить по душам» – в присутствие более высокоразвитой цивилизации он стал таким простым и доступным, словно и лордом-то никогда не был. Не знаю, чего они от меня хотели, но чувствовал себя не в своей тарелке, хотя собеседники изо всех сил старались выглядеть любезными. Добрые они ещё хуже, чем когда кричат и мечут молнии. Больше всего нервировало то, что не знаешь, чего они ждут: то ли мудрёных советов, то ли громких признаний. Я ведь всего лишь рядовой библиотекарь, ничего особенного из себя не представляю.

Мы очень демократично пили сулу из высоких бокалов. Я – с небольшой добавкой огненной воды; лорды – с большой порцией огня и электричества, судя по тому, что творилось в их сосудах. Меня расспрашивали о жизни рядового обитателя корабля – я искренне надеялся, что расспросы носят формальный характер. Лорд-капитан делился планами основать собственное княжество на планете уступленной убри. Я и не знал, что такие переговоры ведутся. Он так и сказал: «Основать собственный Шио». Разумеется, в союзе с Мурзумом. Этого я и боялся! Мало ему корабля, хочется почувствовать себя владыкой планетки-двух. Заметив разочарование на моём лице, капитан заговорщицки подмигнул:

– Мастер Лурго, я вижу, что тебе нравится мой секретарь. Не бойся, в этом нет ничего плохого: она действительно прекрасна. Но подумай, на корабле есть не только дешёвые конструкты, но и другие девушки – такие же реальные мурзумки, как Риттала. Пока что они заморожены. И кто-то получит их в жёны. Так что скучно не будет.

Сама леди-секретарь при этом с каменным лицом опрокинула бокал, как будто ничего не слышала. Я честно попытался изобразить энтузиазм от услышанного, бросая оценивающие взгляды на неё.

– Если мы найдём общий язык с нашими новыми друзьями, перед княжеством откроются великолепные перспективы!

– Для начала нужно приказать солдатам перестать истязать служанок, – брякнул я. – Иначе нас не поймут.

Лорд-капитан, вопреки ожиданию, не рассвирепел, а согласно кивнул. Риттала покровительственно положила мне руку на плечо и поощрительно погладила. На несколько секунд я перестал соображать. Неожиданно, это мне не понравилось. Мотнул головой, чтобы отогнать ощущение близости лорда. Не хочу ничьей власти над собой.

– Солдаты опора власти. Они будут недовольны, – пробурчал лорд-священник.

– Бывают эпохи, когда купцы, инженеры и дипломаты добиваются большего, чем солдаты, – снова встрял я.

Капитан отчего-то нахмурился, но брату сказал:

– Ты у нас первосвященник, вот и придумай, как объяснить людям необходимость сдержанности.

Терять мне было нечего, а может, подействовал напиток, но я решился задать провокационный вопрос лорду хранителю хаоса:

– А как вообще смотрит наша святая церковь на арбузников? На робота из прошлого, ставшего посланником человечества?

Он посмотрел на меня таким взглядом, что я чуть не умер на месте, но ответил мягко:

– Сын Тьмы! Арбузники или перьерукие, – саморазвившаяся раса. Живая и достойная. Это естественные существа и с ними проблем нет. Я думаю, что мы быстро обратим их. Что касается женщины робота, то отнесись к ней, как к книге: она принесла этим существам человеческую культуру и это благо. Всё равно, как если бы они сами нашли библиотеку после аварии корабля и научились читать. А так – она всего лишь механизм.

– Спасибо, вы развеяли мои сомнения! – поблагодарил я, а сам подумал: «хитёр лис!».

– Да пребудет с тобой тёмная энергия.

– Мы, дети хаоса, должны быть гибкими: если понадобится, я объявлю эту девку святой, и вы будете ей молиться! – гаденько усмехнулся будущий князь.

Допив остатки ядерного пойла, лорд спросил:

– Мастер Лурго, вы хорошо изучили этот вопрос, скажите: что нам нужно сделать при основании колонии, чтобы заручиться поддержкой новых союзников?

Я ответил не задумываясь:

– Основать библиотеку. Перьерукие называют себя «людьми книг». Они ждут этого шага от нас и высоко оценят его. Нужно будет также поделиться с ними корабельной версией Библиотеки человечества.

Лорды переглянулись.

– Спасибо, мастер, это то, что я хотел от вас услышать.

***

Возвращаясь к себе, я продолжал думать об услышанном. Лорды считают, что владеют всем. Но они приходят и уходят, а книги остаются. И то, что будет в них написано, зависит не от лордов, а от нас, скромных хранителей знания. Что мы скажем, хотя бы между строк, то и будут читать потомки. У нас своя сила.