Микротренинг для писателей №24: Бессилие
Бессилие
Мы привыкли быть сильными. Да, всегда выживает сильнейший: это выверено многолетним ходом эволюции. Контроль ситуации, готовность к противостоянию в любой момент помогает нам не утонуть в житейском море, в собственных мыслях. Но что, если вдруг перед нами возникнет такая преграда, одолеть которую не получится? В чём коварство бессилия? Существуют ли какие-то скрытые резервы человека или высшие силы, которые могут помочь преодолеть это угнетающее состояние?
Будем превозмогать собственное бессилие! Придётся написать ровно 7 предложений, чтобы наверняка избавиться от этой напасти.
Перед вами микротренинг для писателей №24!
У нас у всех есть проблемы и трудности. И мы все приносим их вечером с работы домой, берем с собой на работу утром. И это вселяет беспомощность: понимание того, что ты дрейфуешь в море без боя, спасательного круга, тогда, как ты думал, что именно ты и будешь бросать другим круг.
(с) т/ф «Учитель на замену»
Задания короткие и простые, а регламент всё тот же: микротренинги будут преследовать вас раз в две недели!
Важно! Ваша работа должна быть выполнена от третьего лица. Раскрытие темы остаётся на усмотрение автора.
Удачи!
Выполнение тренинга комментируется тренером!
У вас есть две недели на выполнение задания (до 28.02.2019). После этой даты вы также можете выполнить тренинг, но комментарии уже не обещаем.
Подытожим требования:
- тема – «Бессилие», раскрытие – на усмотрение автора;
- специальное условие – работа должна быть написана от третьего лица;
- ограничение объёма – ровно семь предложений, не больше, не меньше!
Важно: Самый Большой Слон дал добро на прекрасные наградки в профиль, которые сразу всем дадут понять, что их обладатель – мастер самой короткой формы на нашем сайте! Наградой обзаведётся каждый, кто получил 3 подарка от ведущего тренинга за лучшие 7 предложений.
P.S.: В качестве приятного бонуса авторам лучших работ по версии тренера – небольшой подарочек в профиль на сайте БС.
P.P.S.: Свою микро-награду получают авторы Ксения Горбунова (за историю формата ХХХ) и JulyLex (за трагическую смерть нетерпеливого богомола).
А вечером пришел муж и принес эклеры — пахнущие ванилью, глянцевые, тяжеленькие, из “той самой” кондитерки… Конечно, Лена психанула и высказала ему все: про поддержку, мотивацию, новый купальник — а треклятую коробку швырнула в мусорное ведро…
Ночью она прокралась мимо спящего в гостиной мужа на кухню. Полная луна заглядывала в окошко, тощая стерва с холодильника смотрела презрительно, а Лена сидела на полу возле развороченной мусорки и жевала эклеры. Жевала и плакала.
Сюжет достаточно распространённый (вот чесслово, мне кто-то писал уже про диету на тренингах), но последнее предложение зарешало. Молодец!
Парень в плаще вскочил, его призрачные крылья волочились следом, пока вышагивал по краю и раздраженно бормотал: «Три заряда любви в сердце, три – в печень, три контрольных выстрела в голову, но, этот… нехороший человек все равно оставляет любимую и возвращается к своей старой жене, и мы имеем троих, трёх несчастных людей!»
Он подскочил к собеседнику, тыча пальцем, будто обвиняя: «Вся эта метафизика — Ваша работа или объясните мне, что это — магия крови, приворот, гипноз, мухоморы?»
Любитель татуировок болезненно поморщился, грустно улыбнулся и сказал хрипло: «Ничего такого на этот раз, хотя, признаюсь, я пытался со своей стороны ненавязчиво… Но, то, что мы наблюдаем — «Habitus vulgaris» – неподвластная силам мироздания — «Привычка обыкновенная», а потому мы с вами, — он театрально развел руками, — бессильны…»
Блондин зябко поежился, запахнул плащ и сказал, успокаиваясь: « К сожалению, я ограничен в средствах воздействия, но может тогда… более радикальное что-то, что-то на ваш вкус, чтобы выдернуть его из привычного бытия, сдвинуть дело с мертвой точки?»
Смуглый озадаченно пожевал губами, хмыкнул: « Да вы, мой ангел – искуситель, но… решаемо, коллега…»
Он был силён, словно тысяча оборотней, быстр, словно десятки пантер, вынослив, как сотня атлетов, бесстрашен, словно сам дьявол, но перед одним, всего лишь перед одним обстоятельством, как он сам это называл про себя, дабы никто не услышал, не пронюхал, не прознал, он был бессилен. Прошлое никак не желало поддаться ему, отразиться в памяти, да хотя бы помочь нащупать нить, найти причину, по которой он уже тысячу лет находился в этом душном городке позабытых снов.
Чертыхнувшись, он приподнялся, но не выпрямился – словно это было возможно, в этой маленькой комнатёнке с низкими потолками – замер от внезапно пришедшей мысли, даже перестал дышать на десяток секунд. Возможно, бессилие было его силой: кто знает, что там скрывается, в его прошлом?
Мне во втором абзаце рябило от местоимений, но, думается, вполне оправданно задуманным темпом.
замечания принимаются)
я бы тоже подчистила, что и сделаю, если решу черкнуть всё же эту историю)
спасибо!
даже не знаю)
про мистера Грусть я пока ленюсь)
а это просто написалось, но пока не обдумывалось)
Культура народов нынешней России гораздо глубже в летах, чем многие другие.
Тридцать тысяч лет городу Аркаим, обнаруженному в Челябинской области — не выдумка археолога Виталия Ларичева, а научно доказанный независимыми изотопами факт.
Найденные на русской равнине три железных наконечника для стрел какой-то наш предок двенадцать тысяч лет назад не выковал, а отштамповал!
Во всем мире только в нашей эре узнали о такой технологии, а здесь оп-па уже была!
И летоисчисление свое было, и вели его от настоящего сотворения мира, от года победы над драконом и примирения со страной, в которой дракон правил.
И по тому родному календарю исполнилось уже 7526 лет народу и культуре нашей, но Великий император всея Руси Петр Первый взял и приказал считать года от рождества Христова.
Эх, а теперь попробуй, докажи некоторым историкам забугорным, что наш народ и раньше был
Он пришел в себя, открыл глаза, осмотрелся: гладкий бирюзовый потолок, такие же стены и легкое жужжание… Но что это было, что в конце концов произошло, где он и зачем? Да, вспомнил, была какая-то травма, букет осложнений, операция одна, другая, но все бесполезно, потом консилиум, последний шанс, какой-то контракт… Но, видимо, как-то срослось, получилось, и явно совсем неплохо, если он уже не чувствует ни малейшей боли, только чешется кончик носа. Вот если сейчас почешет, то все будет замечательно, просто – блеск! Но что это, невозможно шевельнуть ни рукой, ни ногой, какие-то трубочки из носа, изо рта? Изловчился, скосил глаза и ужаснулся, не увидев ни туловища, ни рук, ни ног, зато под ногами, он мысленно выругался, точнее, под головой, какой-то дурацкий стеклянный столик с проводами, мигающими лампочками, индикаторами, ни дать, ни взять — «голова профессора Доуэля» на блюде, нет, скорее, это его собственная голова, голова — сантехника Витьки Хрюкина…
Сердце тук-тук-тук, в миг узнало:
Подбородок волевой, лик овалом,
Повернулся в фас, о Боже, вот красавец!
Обаянье, сексапил – хоть на «глянец».
Поволока карих глаз, нос с горбинкой,
Ах, мужчина молодой, ах, картинка!
Жар из сердца в щеки брызг – разгорелись,
Раз – влюбилась на всю жизнь, без предела!
Кто он, что? Умру, коль не узнаю,
Я за ним и в Рай, и в Ад побежала б…
Взглядом он по мне скользнул безразличным,
Отвернулся и пошел вдаль привычно.
Я за ним, а он исчез, растворился,
В дымке вечера пропал, испарился.
Сердце бедное разбил – не заметил,
И в тоске меня оставил жить на свете…
…
Оглянулся на меня, бровь взметнулась,
Улыбнулся мне, и я улыбнулась.
И пошли мы вдоль реки лет нелегких.
У меня обид комок стынет в легких.
Волевой овал жесток, стал мне пленом.
Разломал мою любовь об колено.
Надругался над мечтой, съел на ужин.
И теперь мне идеал тот не нужен.
Не нужна любовь и сердцебиенье.
Залечить бы раны, спрятаться в тени.
Не мечтаю, не молюсь и не верю.
Ведь прозрение — уже не потеря.
Мне уже хоть Рай, хоть Ад, безразлично.
Почему он не ушел вдаль привычно?!
После полуночи, надев резиновые перчатки, загрузила кошку в мешок и быстро доехала на велосипеде до микрорайона; здесь Дина ловко закинула труп животного на незастекленный балкон соперницы, а потом ещё на входной двери в квартиру написала чёрной краской «Воровка»!
Она так устала от ночных похождений, что, приехав домой, сразу же рухнула в кровать.
А утром, как ни странно, не испытала ни угрызений совести, ни морального удовлетворения.
Вернуть мужа, конечно, можно, он уже возвращался, а потом снова уходил, и так много раз.
А вот вернуть любовь…
А вот вернуть любовь никто не в силах.
— Да, дорогая, я дам вам интервью, только отстаньте!