Буря в стакане

Днем дышалось легче. Под звук телевизора и причитания бабушки даже удавалось поспать.

Ночью дело обстояло иначе. Ночью Ира лежала под водой с открытыми глазами и наблюдала за тусклым мерцанием якоря в стакане. Занавески распахивала с вечера и ставила стакан на стол. В свете луны создавалось ощущение, что якорь движется, а не лежит мертвым грузом.

Якорь - прощальный подарок папы. Торопливый и нелепый подарок.

Папа ушел в день Иркиного пятнадцатилетия. Сразу, как разошлись гости. Еще и торт со стола не убрали. Одна свеча продолжала гореть и Ира сосредоточила внимание на пламени.

Папа, конечно, не собирался портить праздник. Просто так вышло. Само собой. Слово за слово.

Мама кричала и хлопала дверцами шкафов. Папа отсчитывал в чашку успокоительные капли.

- А откуда у нас корвалол? - поинтересовалась мама.

- Купил заранее. Чтобы…

- Заранее? - закричала мама. Тонким чужим голосом закричала. Как подбитая птица.- Купил заранее? Подло готовился нанести удар? Я бы поняла, если спонтанно.

- Ничего бы ты не поняла.

- Вон! - мама неудачно шагнула, зацепилась за ковровую дорожку и рухнула на пол. Грохот отвлек Иру от свечи. Она перевела взгляд на маму и захлебнулась первой, обрушившейся на их квартиру, тонной воды.

Папа достал из шкафа уже собранную сумку. Подошел к столу и начал говорить. Звук голоса поглощала вода. Папа походил на большую рыбу, разевающую рот. “Интересно, - подумала Ира. - Папу не слышно, а мамины крики больно бьют по барабанным перепонкам. Как при глубоком погружении”.

- Ты бы помог маме подняться.

Папа перестал разевать рот, аккуратно обошел жену и выплыл из квартиры.

Ира поняла, что тем, кому подставили подножку, руки не подают. Она подошла к маме и легла рядом. Так и пролежали до утра.

Утром, без обычной суеты, мама собралась на работу. Ира осталась лежать на полу. Перешагнув через дочь мама вышла из квартиры.

Что произошло, пока мама добиралась до работы, Ира так и не узнала. То ли мама сама шагнула с платформы метро, то ли случайность.

Ира поняла, что вторая тонна воды, которая обрушивается на первую, не столь болезненна.

Так в жизни Иры появилась баба Катя, которую прибило волной к их квартире. Ира бабушку не жаловала. Вернее, бабушка не жаловала Иру. Из-за папы. Бабу Катю когда-то не устроил выбор дочки. Не устроил так сильно, что она перенесла свое отношение с зятю не внучку. Ира - папина копия.

Откричав на похоронах и переставив в квартире все по своему усмотрению, баба Катя начала устраивать их с внучкой жизнь.

- Что решил с Иркой? - обратилась она к зятю. - К себе заберешь? К мачехе?

- На время могу забрать, - ответил папа и закашлялся. Разговор давался ему с трудом.

- Что значит - на время? Ребенок не щенок, чтобы временно у одних хозяев, потом у других.

- Я подумал, раз уж вы обосновались в нашей квартире…

- В вашей? - взвизгнула бабушка. - Ты, милый, уже никакого отношения к этой квартире не имеешь. Ирочка теперь сирота, ей и квартира. Так что выбирай - или там, незнамо с кем, или тут с родной дочкой.

- Лена на шестом месяце, - для чего-то сообщил папа. - Мне надо быть там.

Ира всхлипнула, захлебнулась и осталась лежать. В последнее время она все чаще проводила время в кровати. Лежала лицом к стене.

- Вот и катись к своей Лене и ее шестимесячному! - закричала бабушка.

Папа достал из кармана связку ключей, отцепил брелок в виде якоря и, подойдя к кровати, вложил якорь в руку дочки. Брелок Ире всегда нравился и папа это знал.

- Вот, держи. Якорь - это надежно. Не унесет течением. И я буду рядом. Не сомневайся...

Папа замолчал и Ира точно знала, что он сейчас крутит ладонью в воздухе. Он всегда так делал, когда не мог подобрать слова. А подобрать слова он не мог только в минуты сильного волнения.

- Нашел что девчонке оставлять на память, - сказала бабушка. - Уж лучше деньгами.

Папа выложил на стол несколько купюр.

- Это вам на месяц. Или на два. Не знаю, как дела у меня пойдут.

- Не нужны нам твои деньги, - сказала бабушка и убрала купюры в шкаф. - Сами справимся. Ирка скоро школу закончит и пойдет работать.

Ира о школе даже не думала. В ее ближайшие планы входило научиться жить под водой и перестать захлебываться.

- Ключи оставь! - выкрикнула бабушка, когда папа уже открывал входную дверь.

Ключи с грохотом полетели на стол, а звук захлопнувшейся двери поглотила вода.

Спать баба Катя решила в одной комнате с внучкой. Громко сопя, затолкала в комнату кресло-кровать.

- Ничего, - приговаривала она, - Раньше вообще по пять человек в одной комнате ночевало. А другую комнату будем сдавать.

Ирке было все равно, что бабушка собирается делать с освободившейся комнатой.

Письменный стол баба Катя поделила на две половины. Свою половину покрыла ажурной салфеткой и выложила на нее упаковки с лекарствами, пузырек с успокоительными каплями и стакан с водой. На Иркину половину стола водрузила вазочку с карамелью.

В стакан с водой бабушка опускала на ночь вставную челюсть. Впервые увидев челюсть в стакане Ирка вздрогнула. Потом привыкла. Потом принесла из кухни еще один стакан с водой и стала на ночь погружать в него якорь.

Так и жили. Вода, поглотившая квартиру, никак не испарялась. Жизнь протекала замедленно. Боль и обида не рассасывались.

Девочка большую часть дня лежала лицом к стене. Думала, что все как-то устроились. Папа родил нового ребенка. Мама самоустранилась так ничего и не объяснив. Бабушка наслаждается жизнью в кресле-кровати. За стеной на швейной машине стрекочет квартирантка. Бабушка считает, что с квартиранткой им очень повезло. Тихая, спокойная, безотказная. Безотказная - это главное. У бабушки уже появилась пара-тройка новых вещей.

Время от времени приходил папа. Садился рядом и разевал рот. Слова до Ирки не доходили. Перед уходом папа непременно оставлял деньги на той половине стола, которая без салфетки.

В одну из безлунных и дождливых ночей Ира решила, что причина всех ее бед в якоре. Это он ее держит так, что нет сил выплыть.

Бабушка, успокоенная каплями, принятыми на ночь, храпела в своем углу.

Девочка поднялась, перегнулась через стол, распахнула окно. Зябко поежилась. Схватив стакан, Ира выплеснула из него воду вместе с якорем на улицу. В дождь. Впервые за несколько последних месяцев громко заплакала. Вода, мешавшая дышать все это время, хлынула из комнаты в окно как в открытый шлюз.

Ира вновь легла. Отворачиваться к стене не стала. Подумала, что можно выплеснуться из тоски вслед за якорем. Но куда? Не в воду же, которая за окном.

Утро обозначилось солнцем и храпом бабушки, которая никогда не просыпалась раньше десяти.

Ира с удивлением поняла, что крепко спала. Впервые с тех самых пор...

“Это хорошо, что солнце, - подумала девочка. - А то все луна, луна”.

От ночной хмари не осталось и следа. На столе в стакане с водой весело сверкал под солнечными лучами якорь. Стакан из-под челюсти был пуст. Как когда-то на свече, Ира сконцентрировала свое внимание на якоре. Удалось сделать первый за это время глубокий вдох.

- Здравствуй, папа. - вслух произнесла Ира и не узнала своего голоса. Голос повзрослел.

Достав из стакана якорь и крепко за него держась, чтобы не поскользнуться на влажном от дождевых капель паркете, девочка вышла в коридор. Достала из куртки связку ключей и прикрепила брелок к кольцу.