Колдунья
"Как нет мира и согласья у кошки с собакой, у собак с росомахой, огня с водой, так и ты, раб мой, ни в чем не соглашайся, ни днём, ни ночью не знайся, в свиданьях не встречайся, дерись и ругайся с моей соперницей.
Аминь".
Женщина шла по залитой солнцем степи, раскрашенной жёлтыми, синими, красными полевыми цветами. Воздух благоухал медовым ароматом разнотравья. Из-под ног зелёными искрами чиркали в разные стороны кузнечики, чей стрекот нежно щекотал слух. Разгораясь всё ярче и ярче, солнце припекало, слепило глаза. Невольные слёзы туманили взор. Запах трав усилился настолько, что воздух казался вязким, густым -- стало трудно дышать. Кузнечики стрекотали громче и громче, словно и не кузнечики вовсе, а перфораторы или отбойные молотки грохотали, отдаваясь болью в висках. Голова раскалывалась, изображение плыло, ноги будто свинцом налились. Женщина остановилась, но её тут же подхватили под руки с двух сторон и повели дальше. Слева шёл муж, отрешённый, с пустыми глазами, устремлёнными вперёд, а справа -- какая-то незнакомая хрупкая девушка в белом балахоне, капюшон скрывал её лицо, только золотые локоны и удалось рассмотреть. Женщина в полуобморочном состоянии, ничего не понимая, послушно шла, с трудом передвигая тяжёлые ноги. И вдруг прямо перед собой увидела огромный ров. Спутники куда-то исчезли. Она стояла на краю одна и усердно пыталась сфокусировать зрение. На дне рва лежали люди, вернее то, что от них осталось: скелеты, полуистлевшая плоть, остатки спутанных волос. Женщине показалось, что они зовут её, манят, улыбаются страшным оскалом потемневших зубов. Она отшатнулась от края, крик ужаса застрял в пересохшем горле...
-- Дорогая, проснись! Ты стонала. Кошмар приснился?
-- Ф-ф-фу, ерунда какая-то!
Женщина повернулась на другой бок и снова погрузилась в тревожный сон.
Мужчина шёл по цветущему полю, изнывая от невыносимой духоты густого, перенасыщенного цветочными запахами воздуха. От яркого солнечного света глаза слезились, веки казались раскалёнными докрасна. Какие-то уродливые коротышки, то ли гномы, то ли эльфы, не давали остановиться, тащили, толкали вперёд к большому дощатому сараю, непрерывно талдыча что-то на своём тарабарском языке. После яркого света сумрак сарая казался густым серым туманом. Гномы поставили мужчину на колени перед маленькой наковальней, накинули на запястья широкие браслеты кандалов и дружно затюкали молоточками.
-- Нет, нет, нет, -- кричал пленник, тщетно пытаясь освободиться, -- вы не можете! Остановитесь! Прекратите!
Мужчину охватило такое отчаяние, что он заплакал от бессилия и обречённости.
И вдруг -- О, чудо! -- из сумрака вышла она, в белых сияющих одеждах, словно ангел. Даже гномы притихли, прекратив работу. Мужчина смотрел на прекрасное бледное лицо, обрамлённое золотыми локонами, и чувствовал, как душа наполняется радостью. Теперь всё будет хорошо. Вот оно -- спасение! Вот оно -- счастье!
Красавица вперила в него тяжёлый взгляд белёсых глаз и вдруг разразилась неестественным визгливым смехом, обнажив редкие заострённые зубы.
Мужчина закричал, поднял руки, пытаясь защититься, оттолкнуть от себя жуткое видение...
-- Милый, проснись! Ты меня чуть с кровати не столкнул!
-- А? Что? Где я?
-- Дома. Спи. Рано ещё.
А на другом конце города хрупкая золотоволосая девушка читала заговоры, чертила какие-то непонятные знаки, она уже преступила черту дозволенного и не собиралась останавливаться. Взяв в руки уродливую восковую женскую фигурку, воткнула в неё несколько иголок: в грудь, горло и голову. Затем взяла мужскую фигурку, приблизила к лицу:
-- А ты, красавчик, никуда от меня не денешься! Даже не сомневайся!
Она сняла с расчёски несколько темных коротких волосков и сожгла их в пламени свечи, приговаривая:
-- Гори, гори в огне летучем,
Со мной останься навсегда,
Дай дым огню, дай дождик туче,
Со мной останься навсегда,
Приди навек, тебя здесь жду я,
Иначе как свечу задую!
— много штампов.
Какая-то детская фраза)) Типа «Ка-ак дам!»
Теперь о хорошем. Автору удалось нагнать на меня тревоги столько, что, дочитав до конца, вздохнула с облегчением. Всего-то?! Да ничего страшного)
Спасибо за комментарий!
Но мне понравилась атмосфера, которая в кошмарах. Ощущение дневного ужаса хорошо передано — когда вроде солнечно, птички поют, а на душе тревожно. Карлики — вообще бррр.
Спасибо за весёлый комментарий!