Анна Неделина №2

​Сосед

​Сосед
Работа №246

Мой голос все еще жив, а меня уже нет. Вместе с завещанием я решился оставить тебе эту запись. У меня есть один секрет. Откуда же мне начать?

Мне было всего тридцать лет. Январь того года загнал меня в глубокую яму. Из собственной квартиры я ввалился в родительскую трешку вместе со всеми пожитками. Сам волок на шестой этаж мокрые коробки. Представь себе, тогда был сильным. Едва ли молодой парень в костюме мог бы добиться бесплатной доброты у пары грузчиков.

Когда я поднялся на этаж, я уже был весь красный, особенно уши. Сейчас я выглядел даже хуже, чем приходил домой пьяный. Я достал ключи из кармана и загадал одно желание: только бы родителей не было дома. Дурак. Когда вошел в дом, громко шумел телевизор. Я открыл дверь комнаты отца. Он сидел на большом мягком кресле перед телевизором с полузакрытыми глазами.

- Бать, это я.

Желания взрослых не сбываются, если у них нет денег. Обои в коричневый листочек. Закрытое окно. Душно в комнате, а дед твой в рубашке и пуговицы до ворота застегнуты.

- Что-то на работе?

Отец обладал особым даром – читать мысли по лицам людей. Я никогда не мог от него ничего скрыть.

Я затащил все свои пожитки в бывшую комнату. Снял мокрый костюм и оделся в обычного человека, состоящего из футболки и треников.

- Как борщ? – спросил отец.

- Хороший.

На кухне он сидел, поджав губы. Слова за зубами-решетками держал. Сколько не говорил ему сходить к стоматологу – хоть бы что. Потому и не улыбался твой дед.

- Ничего, поднимешься еще. - проговорил он наконец. Я проглотил его слова вместе с куском мяса из супа, хорошо еще не подавился.

А вечером вернулась мать. Долго причитала про мои «худые» дела, аж щеки покрылось мелкими красными паутинками. Опиралась локтями на стол, вздыхала, будто умирает. «Да как мы тебя прокормим. Да что же ты будешь делать. Ты мало учился. А я говорила». Набор стандартных блюд вылетал изо рта вместе с отцовскими макаронами.

Однако утром она успокоилась и великодушно оставила список дел, от которых непроизвольно зачесался затылок. Инструменты я не держал в руках давно.

- А дрель знаешь где? - позвонил отцу, немного отводя трубку от уха. Твой дед уже тогда был глуховат и говорил слишком громко.

Инструмент-то нашел, а вот сверла исчезли. Сильный удар молотком о стену заставил меня вздрогнуть. Подумал – люстра упадет на голову. Поднял глаза к потолку и подумалось мне, что сверла могут вполне там водиться. Закинув инструмент с проводом на плечо, я поднялся на этаж выше, где все еще раздавался шум.

Я еще тогда вспомнил: этажом выше жили две сестры. И в детстве с одной из них мы даже дружили. «Как же ее звали», - думал я, нажимая на звонок. За дверью тишина. Даже молоток замолк. Свет в центре дверного глазка исчез, похоже, кто-то смотрел на меня. Я выпятил грудь и улыбнулся.

- Я ваш сосед снизу. – произнес я.

- Не волнуйтесь, я не по поводу шума. У вас есть сверла? – я торжественно поднял дрель над головой.

Глазок оставался темным. Молчание за дверью напрягало. Пожадничали что ли? Я собирался уже уйти, как послышался шарканье за дверью. Инстинктивно обернулся. В середине глазка вновь появилась светлая точка. – Обойдусь. – сплюнул я и ушел.

Без этих чертовых сверл я не сделал и половины дел. За ужином слушал болтовню матери о том, что творится в нашем городке. «На теплосети сменился начальник, и теперь ее знакомая остался без повышения. Коллега на днях умерла от инфаркта и теперь ей приходилось вместо ее родственников собирать средства на похороны». Я судорожно перебирал в голове что же плохого произошло у моих общих с матерью знакомых и никак не мог ничего припомнить толкового и как всегда у меня бывает перед матерью – сказал глупость.

- А. Славка. Помнишь его? Мы еще с ним в школе дружили. Он на велосипеде навернулся, руку сломал.

Мать округлила глаза.

- Больше не садись на велосипед!

И ее понесло. Вспомнили все травмы моего детства. Вечер закончился разговорами про больные суставы. Чай даже остыл.

- А ты знаешь, Владимир Ильич с восьмого этажа помер!

Вот и дошел разговор до покойников.

- Спускался по лестнице и ужасно неудачно ударился о бетонный пол. Еще экспертизу проводили и удивлялись: как он так стукнулся! – мать заохала и отпила громко из кружки.

Но вот мои старики начали зевать.

- Но все равно, хорошо, что ты дома. Так спокойней. – заскрипели стулья, и все разбежались по комнатам.

Я лег на матрасе. Мать на меня вроде больше не дулась и дала чистое постельное белье. Пружины скрипят при каждом повороте. Но я был дома. Хотелось вздохнуть спокойней, да коробки все еще не разобраны, стоят вокруг кровати, словно стены. Из-за них вся комната виделась мне прогнившей кладовкой. Прикрыл глаза. Дом казался другим. Он точно поменялся. Даже если сравнивать со времен моего студенчества. Отец стал громче храпеть, это точно. И еще. Было еще кое-что – здесь поселилась старость. А за выцветшими обоями пряталась еще одна подруга, та самая, на букву «С».

Сверху начали шастать соседи. Я давно не ночевал в своей комнате и не мог вспомнить: было ли так всегда или я просто не обращал внимания. Начал прислушиваться. Шаги не стихали. Я хорошо помню старый паркет, что здесь был, когда мы только въехали: деревянный, клеткой, самый обычный. Он скрипел уже тогда, когда я учился. И что же, наш сосед сверху при всем его таланте «ремонтника» до сих пор не поменял пол?

Я выискивал среди той ночи инородные звуки. Руки скрестил на груди и лег на другой бок. Телефон упал на пол и включился экран, ярко осветив потолок. Стук молотка. Сначала тихий, потом громче. Пружины моей кровати сжались и разжались с отвратительным скрипом. Звук становился все более явным.

- Картину решили повесить среди ночи? – сказал я потолку.

Все затихло. Меня услышали? Стук молотка раздался прямо надо мной. И мне даже показалось, что сверху на меня посыпалась побелка. И следом, в ту же секунду в этот ночной оркестр вступила знакомая мне дрель. Стены завибрировали.

- Они охренели что ли?

Я подполз к батарее и поступил по-старинке. Батарея разразилась звоном на все этажи. Тишина. Я натянул штаны и выбежал из квартиры.

Палец впился в дверной звонок. Долгий, протяжный звук раздавался по другую сторону. Мне никто не открывал. Силой пнув дверь, я пошел обратно.

- И ты ничего не слышал? – мои красные от недосыпа глаза смотрели на отца.

- А кому там сверлить –то? Мастер-то помер в прошлом году.

- Что за мастер еще?

- Да этот дурачок сверху. Что не день - ремонт. Помер в прошлом году. – махнул отец рукой.

И действительно, был такой. Вспомнил. В памяти всплыл мужчина. Помню даже, как он заходил за молотком, а отец громко орал на него и в итоге послал. Точно. Ремонт, все время ремонт.

- Тогда кто?

Отец махнул на меня рукой.

- Да, сгинул сосед. Как рыбы тут дохнут.

Я сидел и смотрел на свою тарелку с омлетом. Отец положил туда помидор и колбасу, а сверху полил кетчупом. На тарелке все смешалось и выглядело не аппетитно.

- Быть. А можно у тебя спросить?

Отец угукнул в ответ. И тут же закивал головой в окно.

- А вон пошла, Катька. Все девку кинули. Сестра была, да сплыла.

Я вскочил со стула и прижался к окну.

Девушка спешила, кутаясь в длинную рубашку. По улице вслед за ней летел пух. Волосы в заколке перескакивали с одной сторону на другую, а по бокам растрепались. Она слегка наклонялась вперед. Ноги выбрасывала вперед одну за другой. Не смотрела по сторонам. Будто осьминог по дну передвигается, подумалось мне тогда.

Шум сопровождал меня. Ночью произошло то же самое. И на следующую ночь то же. Мои родители упорно делали вид, что ничего не происходит, и я перестал об этом даже говорить.

Двенадцатый час ночи. Я устал, но сам того не желая следил глазами за сменой цифр на часах. Один час пятьдесят девять минут. Поднимаю глаза к потолку. Экран мигнул, цифры сменились. Два часа ночи. Молоток. Всего несколько ударов, но достаточно уверенных. Вибрация бежит волной через стену к пружинам на мою кровать. Стихло. Потом шаги. В полной темноте я лежу один. «Помер год назад», - всплыло в голове яркой надписью. Шаги не стихали. Кто-то намеренно топал в этой комнате. Я был в этом уверен. Глаза не сомкнуть. Сон пропал совсем. Я как можно тише встал с кровати. Мне тогда казалось, что меня могут услышать. Тугие пружины с лязгом выпрямились.

Потом что-то громыхнуло на пол. И пошло-поехало. По полу волокли нечто тяжелое. Я шел следом за скрежетом и лязгом. Шаг в шаг. Некто продвигался рывками. Что-то бумкало и билось об пол. Коридор. Предбанник. Я открыл входную дверь. Дверь наверху тоже открылась и с грохотом ударилась о стену. Я вздрогнул от громкого удара камней о бетонный пол.

По лестничной клетке волокли нечто грузное и твердое. Ступенька за ступенькой мешок с его неизвестным хозяином продвигались по лестнице. Я вышел. Этот отвратительный шум принес с собой фигуру невысокого тощего человека. Как он мог волочить огромный мешок?

- Какого черта. – вырвалось у меня.

Человек меня будто не слышал. Лампочка на лестнице еле горела. Я подошел ближе и начал подниматься. Живот скрутило: то ли от волнения, то ли от страха. «Умер», - проносилось в голове в каком-то новом значении. Рядом с мусоропроводом замер человек. Похоже, меня заметили. Рука отпустила мешок, из которого с рокотом посыпались камни. На секунды строительная пыль окутала нас. И сквозь этот туман я встретился взглядом со своим соседом.

Я увидел и синий комбинезон, который висел на худых плечах, словно на вешалке. Он будто проветриться в подъезде после рабочего дня. А из дыры ворота выглядывало женское лицо…

- Молоток есть? – произнес низкий голос.

Катя. Я вздрогнул и не сразу сообразил, что говорит именно она, мы одни. Я застыл. На лице девушки появилась ухмылка. Она, опустила руку в мешок. Рука вытащила камень с темным пятном. Катя положила его в бездонный карман медленно. Рука дрожала. Она засунула в мешок руку еще раз и достала камень побольше. Ко мне развернулся пучок волос, скрепленных крабом. Булыжник полетел вниз по трубе и с грохотом падали на дно.

- Зря молоток не дали. Зря. – голос все еще хриплый, будто и правда мужской.

Я сглотнул. Мне показалось, что, если я сейчас сдвинусь с места хоть на миллиметр, она ударит меня одной из этих глыб. И я стоял без движения, а пот стекал по вискам. «Она же просто девушка. Чего ты боишься?».

Маленькие руки погрузились в карман с камнем. Девушка подняла на меня глаза и казалось задумалась. Я отшатнулся назади чуть было не упал, но нашел в себе силы понемногу продвигаться назад спиной к спасительной квартире родителей под взгляд Кати. Добравшись до двери, захлопнул ее и проверил замки. В глазок смотреть так и не решился.

Мать накануне решила позаботиться о моем счастье и заодно об этой «бедненькой» девушке Кате. Как оказалось, она заходила к ней на чай. Та угощала ее завидными пирогами, о чем потом она мне рассказывала с румянцем на лице. Девушка явилась к нам в платье, волосы причесаны. С косметикой на лице она выглядела обычной. И я согласился на уговоры матери: сначала на совместные посиделки на кухне, а потом и на свидания со всеми вытекающими. И не заметил, как мать и Катя спланировали нашу свадьбу… Ее глаза сводили меня с ума, и я испытывал два несочетаемых друг с другом чувства: восхищения и страха. Она могла коснуться горячего чайника и не пискнуть. «Я так рада, что ты женился на ней», - говорила мне мать. Глаза Катеньки могли прижать к стене любое насекомое с неокрепшими крыльями. У нее будто была всегда игла за спиной, чтобы вонзить ее в твои лапки или голову.

Голос в диктофоне стал тише. Пришлось встать и приложить его к уху напрямую.

Она хорошая жена, я не жалуюсь. Сейчас она рядом с кладовкой. И недавно, хотя, может мне привиделось или приснилось. Она стояла рядом с моей кроватью. Мне могло показаться, правда. Я странное порой во снах вижу. Но я видел, как она протягивала мне камень. Тот самый. Пятно стало коричневым. А я махнул рукой и пробурчал что-то в ответ, будто она мне тапок давала. Я сделал вид, что совсем стар и глуп. А на утро она приготовила мне омлет и полила сверху кетчупом так, что он покрывал все блюдо.

Парень нажал на кнопку. Запись остановилась. Он долго смотрел в пол, протер рукавом лоб. Тут же в дверь постучали.

- Скажи, когда захочешь поесть, я приготовлю тебе омлет, как любил отец.

Крабик на затылке стягивал седые волосы. Одежда висела на женщине так, что казалось из шкафа вышел скелет.

- Хорошо мама. – молодой человек вздохнул и быстро убрал руку с диктофоном.

Мать медленно проследила за его движением и ушла на кухню.

-2
23:32
807
15:14 (отредактировано)
«Мой голос все еще жив, а меня уже нет. Вместе с завещанием я решился оставить тебе эту запись. У меня есть один секрет. Откуда же мне начать? Мне было всего тридцать лет...»
Прямо-таки начало поэмы smileНевольных рифм в тексте следует избегать. И ляпов вроде этого: «Одежда висела на женщине так, что казалось из шкафа вышел скелет».
Загрузка...
Анна Неделина №3

Достойные внимания