151 псевдоним

Плач наследника- замаскированный смех

Публилий Сир

Дверь помещения закрылась, и Андрей запер её изнутри на засов. Настала та мимолётная пауза тишины, как после отключения холодильника. Мысли, не успевшие подстроиться под сменившиеся декорации, ещё не завладели сознанием. Запертая дверь показалась аппарелью космического корабля, а засов- гидравлическим люком. Эти факторы располагали к невесомости или, как говорят практикующие йогины- потерей физического тела. Такое состояние абсолютной невесомости достигается многолетними практиками духовных учений и физических занятий, либо выходом в открытый космос.

Андрей не был ни космонавтом, ни тем более йогом, он, как говориться, «немного завтыкал»,и журнал, лежащий на столе, вернул его на Землю.

Осмотрев помещение, он, не обнаружил никаких замечаний, повреждений и т.п.. Открыл журнал, написал «смену принял», и под фамилией оставил подпись.

Какая была сегодня ночь- то ли лунная, то ли звёздная, выяснить не было никакой возможности. Помещение было без окон. Не исключением было и предположение, что сейчас вообще день, т.к. толстые стены скрывали не только свет, но и звук. Причём не только доносившийся снаружи, но и вовне изнутри. Часов тут не было. И об окончании смены за тридцать минут предупреждал по селектору женский бездушный голос, такой же пластмассовый, как на городских пешеходных переходах.

Посреди комнаты находился бетонный постамент. На нем был предмет похожий, как сказал бы Жюль Верн:- « на горизонтальный лифт для одного человека впритык». Он имел колбу из пуленепробиваемого стекла изнутри затянутую красным бархатом. Помимо этого постамента, стола, стула, галлогеновых ламп и дверного засова,в помещении было пусто.

- Итак, чем я займусь сегодня на дежурстве…- сам себя вопрошал Андрей, и, не долго думая, ответил,- а ничем!

Встав со стула он потянулся всем телом и по углам покатились звуки потрескивания его суставов и косточек.

- Что тут охранять- то? Разве что воздух. Эта штука,- он указал на постамент,- весит, наверное, с БелАЗ, стекло непробиваемое.Дверь и стены толстенные.

Подумав немного, добавил,- Но, раз сказано… значит НАДО!

Андрей не стеснялся выражать свои мысли вслух, зная, что никем услышан он не будет. Он снял шапку, положил её на стол. Верхнюю одежду повесил на спинку стула, и стал мерить шагами помещение.

Через четверть часа, из пустоты он услышал звук, не то рык мотора, не то скрип тяжелой деревянной двери с несмазанными петлями в сопровождении «усерательных звуков». Источник шума откашлялся, матюкнулся и произнёс:

- Здарова!

- Кто это?! Стоять! Не двигаться!!

- А то что?- он ещё раз матюкнулся,-у тебя, кроме шапки, штанов, ботинок да журнала нет ничего. Ну конечно, ты можешь возразить, что у тебя на спинке стула висит ещё китель. Но максимум, что ты сможешь сделать им- это накинуть на меня, и то – не поможет.

Из вышесказанного Андрей смекнул, что диалог с ним ведёт нечто из постамента. Он обошел его по кругу, но никого и ни чего не обнаружил.

- Почему я должен тебя слушать?

- Да хотя бы по тому, что я знаю всё. И о судьбе твоей, прошлой и будущей.

Почему- то этот аргумент Андрея убедил.

-Внизу, слева есть маленькая черная кнопочка, похожая на висящую родинку. Нажми на неё.

Андрей пошарил ладонью по поверхности постамента в указанном месте и наткнулся на кнопку. Она была совершенно не заметна. И даже проведя тут целую вечность не было ни каких шансов её обнаружить.

После нажатия под кнопочкой откинулся маленький щиток, закрывающий панель с цифрами, похожую на домофон.

- Код: один, два, три, четыре. Вводи.

- А если я не захочу этого делать,- воспротивился вдруг Андрей.

- Дурак ты, Андрюша. Ну как ты можешь не захотеть, если тебе, по сути и делать- то больше тут нечего. Ты вообще как, задумывался о том, что ты здесь делаешь? И кто тебе сказал то самое заветное «НАДО»?

Вопрос был тупиковым. Андрей, и в самом деле, никогда не думал о том, кто он, и что тут делает. Он словно появился тут, без всякой предыстории, но с мрачным осадком бытности. Из-за этого осадка не хотелось ничего вспоминать и о чём- то думать.

- То- то же… Поэтому не разжигай заново лоно революции, а просто жми на кнопки.

Нажатие цифр сопроводилось поступенчатыми восходящим звуками До-мажорной гаммы, а в конце увенчивалось тоническим трезвучием. Послышалось шипение воздуха и заработал какой-то скрытый механизм. Андрей на всякий случай отошел в сторону на несколько шагов. Как раз в это время стекло приподнялось, разделилось на две продольные части и разъехалось в стороны, после чего стёкла опустились вниз и прижались к стенкам постамента.

Внутри лежало что- то подобное человеку. То ли кукла резиновая, то ли настоящий, живой… «Чёрть ёо знаетъ»,- подумал Андрей и на всякий случай перекрестился.

- Чего уставился, да с рожей такой покривленной,- продолжал вещать всё тот же голос,- все как один. Одно и то же каждый день.

Голос был настойчивый и решительный. В нём чувствовалась уверенность и сила говорящего. Даже не было смысла идентифицировать его по высоте звучания и тембру. Необъяснимый внутренний стержень всё это уравнивал.

Понимаю, - продолжал он,- понимаю, Андрюша, твою растерянность.Но ты, будь так добр, возьми себя в руки, ты порядок здесь вообще- то представляешь.

Во время разговора рот человека не открывался. Он вообще не подавал ни каких признаков жизни. Но звук исходил из него.

Андрей сглотнул накопившуюся слюну, закрыл- открыл глаза и промямлил:

- Я, как лицо, несущее ответственность за происходящее, обязан незамедлительно доло…

- Да прекрати ты,- перебил его голос,- тебе даже твоё «доло…» неоткуда. Сядь на стул и слушай.

Андрей, после секундного замешательства, подошел к столу, отодвинул стул и сел.

- Ты, Андрюша, у меня не первый. Ты и не последний. Расскажу- ка я тебе одну историю,- после небольшой паузы голос продолжил.- Первым из русских пропагандистов дзюдо был Василий Ощепков. После русско- японской войны с группой подростков он был отправлен царским правительством в Японию учиться японскому языку. В 1911 г. он, выдержав вступительные испытания, поступил в школу Кодокан, продолжая учиться в языковой школе. В 1917 г. он возвращается в Россию. В то время он был единственным иностранцем, окончившим Кодокан. В 1917 г. во Владивостоке Ощепков организовал любительский кружок изучения спортивного дзюдо, который просуществовал до 1920 года. В 1925 г. во Владивостоке Ощепков провёл трёхмесячные курсы для учителей физкультуры. В 1928 году под его руководством дзюдо изучили в Новосибирской школе милиции и штабе сибирского военного округа. В 1930- 1933 гг. работа по освоению дзюдо развёртывается Ощепковым в Москве. В 30-е годы Ощепков был репрессирован и расстрелян по грязному доносу своих приближенных.

По крайней мере, так в основном и подавалась информация в массы. Правда, всегда по- разному: про кого- то сразу, про кого- то спустя года. Кто- то внезапно исчезал, а кого и не стыдились расстреливать публично. Такое было время. И я его очень хорошо помню.

Тогда, я занимал крупный политический чин. Но не это главное моё дело. Настоящей же страстью моей, была литература. Каждый день я читал и писал, писал и читал. И это было моим подлинным делом всей жизни.

Однажды, я нашёл книгу, рассказывающую о древних масонских культах. Когда я стал «копать» в этом направлении, выяснилось, что масонство- это одна из масок укрытия по- настоящему могущественной силы. Корни идут в самые начала начал. И я стал подозревать, что за раскрывшуюся мне информацию рано или поздно придётся платить. Как это выяснилось, уплата по кредиту началась ещё раньше, чем я стал об этом подозревать. В это время, дела мои на политической арене шли более чем в гору. Все обстоятельства складывались как нельзя лучше. Я мог точно предсказать любой социально- экономический поворот, и всегда был предельно точен в своих убеждениях. В те месяцы история творилась на моих глазах, и это было лучше управляемого сна. Я был словно элемент картины, который закручивает вокруг себя целый вихрь судьбоносных событий. Вот тогда- то на контакт со мной и вышли. Назвать Их людьми- не правильно. Но, с другой точки зрения, как ни говори о Них, - это очередная ширма, сколоченная и выдвинутая Ими же.

Не буду тебя долго томить рассказами об устройстве мира, истина которых мне была представлена. Всё равно ничего не поймёшь. Скажу только то, что с их помощью я вершил Великие дела. Когда я спросил о своей дальнейшей судьбе, мне сказали, что я стану вечным. Но это скорее от слова «век», 100 лет. Сам по себе вампиризм не даёт как таковой вечной жизни. Напротив, он забирает в рабство твоё физическое тело, а вот это, как правило, уже надолго.

Вскоре после этого разговора меня усыпили. Проснулся я глубоко- глубоко под землёй, в роскошной обстановке. На вопрос «где я», ответили- «в России. Пока что…ну, а в данный момент, под землёй русской». На вопрос «что происходит в столице? Как же моя политическая карьера, ведь там такое сейчас твориться…». Мне ответили,- «Не переживай, в столице всё идёт по сценарию. На твоё место поставлен двойник. Вскоре он будет отравлен и умрёт. Или не отравлен, а заболеет острой формой рассеянного склероза. Или и то и другое вместе. В любом случае информация будет засекречена, а истину никто никогда не узнает. Хе-хе». Скажем так: в шахматной партии фигуры выполняют разные роли во многих обстоятельствах игры. Но для каждой фигуры будет только один ход, который оправдывает её существование на шахматной доске. После этого её, как правило, можно не принимать во внимание, либо просто устранить.

На протяжении семи лет я проходил обучение у самых продвинутых тибетских лам того времени. Учили меня в первую очередь остановке потока сознания и субъективного восприятия. Короче говоря, овоща во мне воспитывали. Но кормили хорошо. Как стало чуть позже ясно, нужно это было для осознанного вхождения в особую форму транса, для того, чтоб через меня в этот мир могла подключаться некая сущность, природа которой мне не понятна и по сей день. Когда она приходит, я, можно так сказать, «ухожу». Мои наставники объяснили, что она питается энергией человеческой мысли. Особенно любит полакомиться людскими страданиями, т.к. на этот мысленный фантом выделяется львиная доля энергии жизнедеятельности. Страдание, страх, стресс- это эмоции выживания («бей или беги»). И по этому, нет ничего лучше, чем вскормить целую страну на этой почве, а потом дать возможность добровольно приносить в жертву свою жизненную силу тому, что они так отчаянно считают Идеалом. Но рассредоточившись по своим норам, народ рассеивает её произвольно. Поэтому было определено специальное место, для массового паломничества. А в последние годы это паломничество так вообще - ежедневное, не считая санитарных дней.

Таким вот образом, по истечении срока моего обучения (говорят, экзамен сдавал я самой верховной сущности, но я этого естественно не помню), меня подняли наверх. Сначала в два деревянных, а потом, вот в этот «домик».

- А как эта сущность входит в этот ваш контакт- то?- с лёгким недоверием спросил Андрей,-если ты лежишь, не шевелишься.Ни рот, ни глаз, ни ухо не дёрнется.

- Ха! А ноздри- то, ноздри мне зачем!? Вот через них я и тебя вижу и всех остальных.

И голос раскатисто захохотал. И, как говориться, эхо покатилось по всем углам и весям.

- Ну, хорошо, допустим, политическая шишка, сущности, ноздри. Ну а я- то тут зачем?- спросил Андрей.

- Это, так сказать, моё последнее земное желание. Я попросил, чтоб выходя из транса, была возможность с кем- то поговорить. Да не с мудрецом (мне лам хватило) и не с чиновником, а с простым мужичком русским. На что мне ответили: «Так почему же одним только? Мы тебе 365 таких мужичков сделаем. Лежать тебе тут долго, одного утомишь страшно, а так круглый год новые лица. А после посещения мы им память подчистим, как новенькие будут». Так что вот так вот Андрюша, виделись мы с тобой уж не один десяток раз… Не зря моё содержание и по сей день каждому россиянину обходится в девять копеек ежегодно, видел он меня или нет.

Собеседников моих тоже содержать надо. Только вас попроще - в колбу, да на заморозку. А как время приходит - достают, электрическим разрядом согревают,да так, что ещё на всю ночь хватает, хе-хе. Скоро Наденька по селектору объявит, что до конца смены тридцать минут осталось. Нажмёшь на кнопочки, в обратном порядке, да садись за стол. В журнале предварительно распишись, что смену сдал. Ты вместе со столом и стулом скроешься под пол, а я начну входить в транс. Мне сейчас полчаса уже достаточно. Раньше больше было нужно. Двумя словами перекинешься с вами и всё, Наденька уже оповещает. Самосовершенствуюсь.

Прошло около часа тишины. Человек на постаменте по-прежнему лежал, не шевелясь. Андрей решился на вопрос:

- А почему ты через ноздри смотришь, у тебя что, глаза забрали?

- Дело косметическое. Если я буду каждую ночь открывать глаза, то от век моих через несколько лет ничего не останется. То же самое и рот. Каждое шевеление это преждевременное разрушение тканей. А этого наши врачи- косметологи ой, как не любят. Вот и пришлось переучиваться взаимодействовать с этим миром через ноздри.

-Подожди,- удивился Андрей,- так ты и говоришь через них?

- Ага. И если бы я мог, то сейчас бы улыбнулся.

- Вот это да,- протянул Андрей.

- Да это ещё что. Я вот тебе, конкретно, несколько лет назад такие истории рассказывал… Просто люблю всегда начинать рассказ с начала. Как заново проживаю жизнь. А вот продолжения историй у меня всегда разные. Я для этого духовно и совершенствуюсь. Чтоб меньше время на «вхождение» тратить, больше на людей. Сейчас вспомню, о чём я тебе прошлый…А! Про псевдонимы. Значит слушай. Говорят, что при жизни я каэтавил. Это всё больше для театральности. Картавил я только в детстве. После, излечил себя от этого недуга. Но решил оставить потомкам страны величественный образ вождя! в кепочке, с бородкой, картавит- Сила!… Девки с ума сходили. Хоть и выражали это другими словами. И это становится интересно, если связать эту театральность со следующими фактами.

Псевдонимов при жизни у меня было ровно 150. Но мало кто знает, что 151 псевдоним у меня был «Сталин».

- Окончание смены через тридцать минут,- раздался механический голос Наденьки.

- Вот чёрт! Опять не успел. Но ничего, в следующий раз обязательно дорасскажу.Ты Андрюша, кнопочки не забудь нажать, и сам на стульчик садись. Чтоб не было проблем. А то силовики это за тебя сделают, а самого на мясо порубают, да в пирожки расфасуют. Возле метро народ не очень переборчивый. Ну давай, братец, до новых…

До чего «новых» голос так и не договорил, а просто почтительно замолчал. Андрей нажал на кнопки в обратном порядке кода. На этот раз гамма была Ля-минорная, как весь русский рок. После чего сел за стол, открыл журнал и оставил отметку о сдаче дежурства. Себя в журнале он искать не стал, а просто закрыл его и положил на краешек стола. Сильно хотелось спать.

А тем временем народ собирался на Красной площади, выстраиваясь в очередь. Небо было безоблачным, а это значит, что, скорее всего, сегодня ночью над нами светят звёзды.