Объезжая проклятый холм

Упорные солнечные лучи пробиваются во мрак густой лесной чащобы, словно желая обнаружить скрывающегося в тенях многовековых деревьев притаившегося средь ветвей лучника. В своем видавшем лучшие дни темно-зеленом плаще с высоким капюшоном его силуэт почти не различим в густых кронах, что ему только на руку. Зато самому лучнику прекрасно видно дорогу, что проходит сквозь мрак и резко петляет в сторону, огибая самую темную часть леса. Протоптанная множеством путников, торговых караванов и всадников, что уже долгие века держат путь из портового городка в столицу Аларийского королевства. Единственный путь, связывающий эти два города. Вокруг лишь величественные леса, которые многие тысячелетия назад населял таинственный народ фей. Ныне же эти волшебные создания исчезли, но зато они оставили после себя немало баек, слухов и страшных историй, которыми пугают детей близлежащих деревень.

Сколько Рун наслышался этих баек за всю свою жизнь в Аларии! Иногда кажется, что людям просто необходимо выдумывать все это, чтобы жизнь их была более интересной. И не такая простая, хотя, казалось бы, люди стремятся ее упростить. Но не в этот раз. Местный народ веками обходит холм, под которым, по преданиям, находится королевство фейри. И мало какой безумец умудряется срезать путь через то проклятое место. Куда легче обогнуть его, чем накликать на себя беду!

Рун же в это не верит. И пользуется суеверностью людской ради достижения своих целей. Рун – выходец с севера, представитель расы, которую избегают и боятся. Лишают всех возможных прав, которые представитель любого иного народа непременно бы получил. Оборотни. Чудовища. Проклятое племя. Изгои, изгнанные со своей родины. И Рун не исключение. Ради выживания, ради того, чтобы просто заработать на пропитание, приходится быть тем самым чудовищем, которым видит его простой люд. Он не станет лучше в их глазах. А доверять можно лишь самому себе, звонкой монете и верному клинку.

Сегодня хороший день для разбоя. Слухи о новом торговом корабле, что приходит в портовый городок, обычно разлетаются со скоростью лесного пожара. Особенно, если товары редкие и крайне искусные. Путь лишь один – через густые леса, если не хочешь терять недели на обходные пути. И идеальное место для засады – тот самый «проклятый холм», с которого прекрасно просматривается уходящая в сторону дорога. Разбойникам-одиночкам обычно ловить тут нечего. Охрана у торговых караванов хоть куда, а вот одиноких путников вполне можно ловить. А «птичка» напела Руну о том, что какой-то очередной странствующий и самоуверенный рыцарь недавно объявился в ближайшей деревне и собирался идти через тракт. Также пришли вести, горячие, как свежеприготовленные пирожки, что в портовый город прибыл посол из Морского Царства, и путь свой держит в столицу. И охраны с ним, что за странные дела, практически нет! Смешно слышать, но сопровождают этого посла всего две воительницы!

Рун не слишком верит в подобные слухи. Если это посол, то его обязаны охранять по всем правилам. Сопровождать должен вооруженный отряд или доверенные люди короля Аларии могли бы встретить его. Глупости все это. А вот одинокий зазнавшийся рыцарь – очень даже вероятно. Парниша-пташка из портового городка его еще ни разу не подводил. И за десять медных крон он выложил Руну все, что знал. Не зря в свое время оборотень спас пацану жизнь. Благой поступок окупается. Стало куда легче выходить на промысел.

Рун в засаде уже довольно давно, но странствующего рыцаря все нет. Безумное южное солнце жжет своими бьющими сквозь кроны лучами и обжигает лицо. Тень спасает слабо. «Ненавижу чертов юг...», – проносится в голове уже сотый раз за день мысль. Смочив пересохшие губы водой из фляги и перехватив удобнее лук, мужчина снова следит за трактом, скрываясь в густых тенях и листве. Напрягает острый слух и, наконец, слышит... Мерный и четкий перестук копыт, совсем рядом. Тянет мозолистыми пальцами тугую тетиву и не дышит... ровно до того момента, как чуткое обоняние улавливает терпкий запах южных масел и благовоний. А со спины раздается чье-то тяжелое пыхтение, шипение и ругань. А еще непонятно откуда взявшийся плеск воды. От удивления Рун только и может, что опешить, опустить лук и обернуться, забыв о том, что одинокий рыцарь скоро появится в поле его зрения. А обернуться стоило. Ибо подобного диковинного зрелища он ранее никогда не видел...

Мимо холма, где скрывается Рун, ступает процессия столь невиданная и безумная, что оборотню даже думается, будто байки о проклятом холме на самом деле не байки, взбалмошные пикси не исчезли, а просто были незримы! И как раз сейчас они над ним издеваются, посылая видения столь невероятные…

Впереди процессии ступают и ведут запряженных пегих лошадей две смуглые девушки. Обе высокие и широкоплечие, увешанные с ног до головы оружием и бесстыдно одетые на южный манер. А кони их из последних сил тащат на холм... ванну. Точнее нечто, что напоминает ее. «Ванна» куда больше, чем обычная, пригодная для купания. Словно карета с вырезанной крышей и плотно запертыми дверями, которую используют как бассейн. Ванна, заполненная водой и украшенная драгоценностями, оделанная золотом и серебром, жемчугом и редчайшими кораллами. Столь невероятное произведение искусства кажется поразительно легким, а своим ослепительным блеском напоминает второе солнце. А в самой ванне величественно восседает темноволосое нечто с огромным изумрудным хвостом. Молодой русал удивительной красоты, что сияет не слабее, чем его своеобразное средство передвижения. Весь унизанный жемчугами и блестящими украшениями он нежится в этой своей ванной, блаженно прикрыв глаза и обмахивая себя чем-то напоминающим опахало.

От этого яркого и слепящего зрелища у Руна даже рябит в глазах, а разум вопит, что все это полный беспросветный бред и такого не бывает!
«Приезжает посол из Морского королевства! В сопровождении всего двух воительниц с юга!», – проносится в голове звонкий мальчишеский голос.

– Да ну вас всех... – хрипло шепчет Рун. Взгляд то и дело пробегается от богатых украшений на шее посла до драгоценных камней на кольцах, от жемчуга его вычурной ванной до золотых рукоятей на устрашающих мечах воительниц.

«Их всего двое! – думает Рун. – И они женщины... Хотя о воительницах с южных островов Сандессии говаривают всякое, не думаю, что они спасутся он шальной стрелы!».

Заняв свое место в тени высокого дуба, Рун, затаив дыхание, натягивает тетиву. Со своей позиции он хорошо видит посла. И может услышать, что он говорит. Его цель с самодовольной ухмылкой на губах откидывается на бортик водяной колесницы. Небрежно машет веером. Перья павлина щекочут обрамленную шестью золотыми цепями шею. Блаженство постепенно переходит в недовольство.

– И почему я не взял слуг… Устал я напрягаться сам, – выдает тот.

– И это говорит тот, кто два часа убеждал царский двор, что ему не нужна помощь! – хохочет одна из воительниц, встряхивая светлыми волосами. – Давай, помашу…

– Спасибо, Рисара, – улыбается ей посол и, подмигнув, посылает ей воздушный поцелуй.

Внезапно русал напрягается и застывает на месте, кажется, даже не дышит, прислушивается. Одна из девушек, которую назвали Рисара, на месте возницы что-то тихо, не расслышать с позиции Руна, говорит своим спутникам, завязывая непослушные соломенные кудри в высокий хвост, а другая хладнокровно тянет руку к эфесу меча. Блеск стрелы она замечает первой, однако отразить его не успевает. Русал же, предчувствуя опасность, произносит в тихом шепоте защитное заклинание.

Стрела с яростным свистом рассекая воздух, словно в предвкушении желанной добычи. Но посол успевает дочитать заклинание. Поток воды из бассейна резко вздымается вверх под влиянием магической энергии. Водный поток становится плотнее и образует защитную стену, куда и врезается стрела, опадая затем к колесам кареты.

Русал времени зря не теряет и изучает местность, пытаясь угадать, с какой стороны начнется атака. Стягивая с пальца волшебное кольцо Перемещения, он молниеносно просчитывает место, куда стоит поставить портал для отступления. Огромный риск. Заряда амулета должно хватить на малое расстояние. Но иного выхода нет.

Неожиданно пространство накрывает оглушительный вой такой силы, что, кажется, будто само пространство содрогается от этого пробирающего звука. Вздрогнув лишь на секунду, посол сбивается с заклинания, а испуганные ревом кони впадают в безумство. Громко заржав и встав на дыбы, они в ужасе сворачивают в сторону тракта – подальше от рева, который раздается для них будто отовсюду.

Русал отбрасывает напрасно использованный амулет и резко стягивает с пальца другой.

– Успокой коней, Асмира! – кричит он своей напарнице и начинает читать заклинания телепортации с самого начала. Времени нет!

Вой звучит все ближе и ближе, стремительно нарастает. И затихает так же неожиданно, как и начался. Словно затишье перед бурей.

Резкий шорох среди ближайших кустов разбивает тишину вдребезги. Посол решительно ускоряет чтение заклинания, а волшебная водяная арка телепорта уже начинает возникать перед ними. Еще чуть-чуть!

Стремительная и устрашающая тень внезапно спрыгивает с позади стоящего дерева и с громким, протяжным рыком летит прямо на посла. Острые когти нацелены магу в затылок, чтобы одним резким движением разорвать ему шею. Темноволосая мечница резко дергает поводья лошадей в сторону, прочь со стороны атаки. Острые когти рассекают только плечо, а сам оборотень с громким плеском падает в «ванну» к послу, сильно пошатнув ее. Опешивший русал только и успевает выкрикнуть последние строки заклинания в тот момент, когда Асмира повторно дергает поводья, чтобы направить карету к очертаниям портала, а Рисара оборачивается, готовясь к атаке.

Однако девушки не рассчитали, что бассейн не пригоден к подобным маневрам, от чего итак накренившаяся в сторону карета выбрасывает не только врага, но и посла в только открывшийся портал. Лошади же проносят карету вдоль него. Рисара одним ловким движением руки хватается за бортик бассейна, а второй тянется к русалу, однако вместо него она ловит лишь пустоту и брызги от захлопнувшегося портала.

***

Первое, что почувствовал Рун после падения в холодную пустоту – удар, прошивший тело резкой болью. Первое, что услышал – испуганные крики и ругань такую смачную, что портовые грузчики присвистнули бы от зависти!

Лежа на сырой земле, с пляшущими перед глазами звездами, Рун, сквозь раздражающий перезвон колоколов в своей голове, различает громкие панические выкрики.

– Это кара фейри! Проклятие! Мы прошли мимо чертового холма, вот в нас и прилетело... это! Демоны падают с небес! – кричит кто-то совсем рядом, да так громко, что Руну кажется, будто кто-то бьет молотом по наковальне в его голове.

– Да ну тебя, Грэм! Какие к черту фейри и демоны! Это псина, да рыба! Хватай антимагические или как, чтоб их, там наручники!

– И это тебе не кажется безумным?! Точно происки поганых пикси, чтоб им провалиться! А Треб вообще получил по лицу рыбьим хвостом!

Шелест цепей по земле. Кто-то грубо хватает руку оборотня, скрепляет браслет на запястье… Сознание туманится…

Приоткрыв один глаз, Рун видит троих не особо трезвых стражников с гербом Аларии на груди, активно спорящих у костра. Неподалеку от пламени сидит тот самый Треб, что закрывает ладонью пострадавшее лицо. А у ног его валяется рыбина... которую Рун пытался ограбить, а затем и убить. Судя по тому, что русал валяется без чувств и не подает признаков жизни хотя бы нервным подергиванием своего хвоста, то он хорошенько приложился об землю во время падения. А если учесть возвышающегося над ним стражника с дубинкой, то можно все свалить и на него.

Стоило только Руну подумать об этом, как тот самый стражник замечает, что он пришел в себя. И не успел оборотень прохрипеть шуточное приветствие, как второй стражник, подошедший со спины, резко бьет Руна по затылку, заставляя пространство опуститься во мрак.

Рун приходит в себя тогда, когда вступает в свои права тревожный сумрак, а солнце уже не видно. Голова звенит так, будто там проводили церковную службу долгие-долгие часы. Резко встряхнув головой, оборотень окидывает взглядом окружение. Первое, что бросается в глаза – группа стражников, что уже изрядно переборщила с элем, горланит песни и байки у костра, полностью игнорируя пленника... Точнее пленников. Многострадальный русал валяется рядом с Руном, скованный цепями, как и сам оборотень. Взъерошенный, недовольный, но все еще живой.

– Уважаемые! – привлекает внимание к своей персоне русал. –- Вы гвардейцы Короля Аларии? Я ранен! Окажите мне медицинскую помощь и отведите меня к нему! Представьте как посла Морского Царства, представителя древнейшего рода Мар де Ари, единственного в своем...

– Вы слышали? – удивляется один из них. – Кто это говорит, нас же только пятеро...

– Эк наши пленники извиваются во лжи! Эй, – пьяно смеется тот, кого они называют Грэм, – проси вежливее! Я, между прочим, приближенный первый советник короля, военачальник аларийской армии и будущий супруг дочери Его Величества!

Стражники смеются настолько громко, что эхо разносится по лесу. Трясущиеся руки качают кружку, эль достигает края и выливается. Бровь русала дергается.

– Вы меня не поняли, уважаемые притворяющиеся господином Малирикусом и сэром Алардом. Я, Жажгежсюннюс Игдэпакседп Мар де Ари начинаю терять терпение! Немедленно отправьте письмо Королю Вигвару III!

– Будь здоров, – фыркнув, говорит Рун. Пусть он слегка ошарашен творящимся кругом безумием, но разбойник просто не может не посмеяться над заковыристым именем посла.

Стражники продолжают громогласно ржать, а посол Мар де Ари хмуро взирает из-под нахмуренных бровей то на кучку «бравых защитников государства», то на привалившегося к дереву разбойника. Поймав прожигающий ненавистью взгляд русала, Рун лишь насмешливо вскидывает бровь.

– Что? – спрашивает тот. – Простая вежливость вашему брату не знакома?

– Вижу, вашему тоже, – парирует Мар, кивнув в сторону стражников и доводя оборотня до бешенства.

– Ты, отмороженный кусок селедки, как ты вообще смеешь пр-р-риравнивать меня к этому человеческому отребью?! – вскинувшись, рычит Рун и, с силой дернув цепь, валит прикованного русала лицом в землю. – Я тебе тут здоровья желаю, вместо того, чтобы кишки на кулак намотать, а ты...

– Ты... – русал едва успевает подставить ладони за миг до падения, но все же ударяется лбом о землю, – смеешь так разговаривать с послом? Мной, Жажгежсюннюсом Игдэпакседпом...

– Еще раз будь здоров, – ухмыльнувшись, перебивает его успокоившийся Рун, обнажая острые клыки, опасно сверкнувшие в темноте. – Вижу, ваш народ часто страдает от простуды.

– Проявляй. Уважение. К. Моему. ИМЕНИ. Чернь! – скрипя зубами, чеканит каждое слово Мар. Если бы взглядом можно было убить, то в этот миг посол бы точно смог бы испепелить своего обидчика.

– А. Сочувствую. Наверное, тяжко жить с именем, что несет в себе печальный отголосок чиха твоего прапрадедушки...

– Откуда ты знаешь наши традиции?! – наигранно вскидывает брови Мар.

– А я что, угадал?! – опешив, отвечает Рун.

– Нет, – показное удивление на лице посла сменяется жестким и властным взглядом, прожигающим холодом. – Впрочем, что ожидать от не получившего минимум образования дворняги.

– Ну, простите, выше высочество, что не разбираюсь в сортах рыбы! – фыркнув, складывает руки на груди Рун, вновь резко дернув цепь. На этот раз Мар смог удержаться.

– А ну цыц! – рявкнув, одергивает их обернувшийся Трэб, что еще не простил удар хвостом по своему лицу. – На том свете лясы точить будете!

Оборотень послушно замолкает и возвращается к своему месту. Тихо рыча, он снова прислоняется к шершавому стволу дерева.

– Ну, допрыгаетесь вы у меня еще... – тихо скрипит зубами тот, игнорируя убийственный взгляд посла.

– Замолкни, псина сутулая! – доносится ему в ответ со стороны костра. Видимо Рун таки сказал это громче, чем рассчитывал.

«Все равно не удержите меня на восходе луны...», – думает тот. Сегодня полнолуние. А значит все можно переиграть в свою пользу.

Ночь опускается на лес, стремительно накрывая пространство непроницаемой тьмой. Мрачные тени древнего леса фейри кажутся живыми, дышат вместе с ветром, шипят и извиваются в свете восходящей луны. Ее серебристый свет пробивается сквозь пышные кроны ветвей, пронзает темноту, словно священным мечом. Рун чувствует мягкое касание лучей сквозь плотно сомкнутые веки и не может сдержать торжественную улыбку. Она будоражит кровь, заставляет сердце грохотать все сильнее. Ее зов кружит голову, туманит разум, заставляя все тело содрогаться от рвущего в клочья желания показать свою звериную натуру.

Луна – принцесса его народа. Вечно любимая бледная дева, которую на протяжении всех времен почитают его братья. Каждое полнолуние их вой и мольбы доносится до нее, а она дает силу, корни которой уходят в наложенное ею проклятие. Проклятие, что превратило людей в чудовищ. Но Рун и его народ так не считают. Это ее дар. И вознося ей мысленную благодарность, Рун вскидывается на месте, по звериному вставая на четыре лапы, по направлению к затухающему пламени костра. Рун теряет контроль над сознанием, еще немного и он сможет обратиться, еще чуть-чуть...

Резкая звонкая оплеуха приводит Руна в сознание и тот, сморгнув, резко встряхивает головой и отскакивает от лежащего рядом посла. Золото в глазах оборотня тускнеет, а взгляд проясняется, однако в сознании все еще клубится мгла.

– Ты что себе позволяешь, пес?! – тихо шипит, сквозь сцепленные зубы посол, с чувством оскорбленной невинности.

– А я что? А я ничего... Просто хочу тихо свалить... – озадаченно моргает Рун, не понимая, что происходит. Он словно пробуждается от глубокого сна и сперва даже не понимает, кто перед ним находится. Лишь озадаченно чешет затылок и морщится от боли.

«Точно! Меня же нехило так приложили! – думает он. – Может быть, поэтому я почти потерял контроль над собой? Давно такого не было».

– И поэтому твоя рожа нависает над моим прекрасным лицом?! – кривится Мар, не обращая внимания на замешательство оборотня.

– Я голодный северный волк! – наконец полностью придя в себя, ощетинивается оборотень. – Разве я мог удержаться в полнолуние от желания бросить тебя в костер и съесть?! И, наконец, попробовать такой редчайший сорт рыбки!

Рун окидывает лагерь стражников быстрым взглядом, чтобы найти хоть что-нибудь, чем можно оглушить действующего на нервы, крикливого посла. Но под рукой нет ничего от слова совсем. Оружие у него забрали, а когти отрастить, судя по всему, не выходит из-за прерванного процесса обращения. Полнолуние – время довольно опасное и непредсказуемое. Даже сами оборотни порой не знают, что может произойти, если вдруг потеряют контроль над собой в это время. Тем более, не смогут предугадать, что будет, если прервать их ритуал, когда Бледная Леди пребывает на пике своих сил.

– Ты... – злится Мар и пытается подняться на локтях, но из-за раны, обжигающей плечо, падает обратно. – ТЫ...

Но посол так и не успевает договорить. Не дожидаясь, пока русал придумает невероятно пафосную по-аристократически тонкую оскорбительную речь, оборотень, тащит его прочь от лагеря уже давно уснувших стражников.

– Что ты делаешь?! Стой на месте! Стража! Убивают! Гибну! – кричит Мар.

– А ну заткнись! – рычит на него оборотень. – Если сам не заткнешься, так я тебя сам заткну! Твоим же хвостом!

– СТРА...

Одним резким движением оборотень накидывается на посла, с силой вдавливая его в сырую землю. В бешеной ярости глаза Руна вновь загораются янтарным пламенем, а его сильная рука крепко зажимает чертов болтливый рот посла.

– Еще слово, и я вырву тебе язык... – с тихим протяжным рыком, шепчет Рун, второй рукой хватая русала за горло. – Я хочу свалить от этой погани, пока она валяется вусмерть пьяная.

– Кто же не хочет?.. Стража проснется, протрезвеет, вернет мне амулеты и выведет меня из этого леса, а тебя в цепях отправит за решетку!

– Ага, так она и вернет тебе твои цацки, а мне мое оружие! Не рассчитывай на это!

– Почему же? Я склонен верить им больше, чем тебе!

– Глупая рыбина, тьфу ты! – сплюнув, рычит Рун. – Ты так ничего и не понял?! Вас, примитивных созданий, так и тянет попасться на крючок. Вас так легко обмануть! – Рун и снова предпринимает попытку уйти подальше от лагеря. Дважды с силой дернув цепь он сдвигает тяжелую русалочью тушу с места, поражаясь тому, насколько она тяжелая. – Нужно уйти подальше, чтобы я смог разрубить эти треклятые цепи и не разбудил этих уродов!

– Зачем, если можно забрать у них ключ или мои амулеты?

– Ага, как же! Твоя туша слишком шумит, чтобы можно было предпринять попытку подойти к ним вплотную и отобрать у этих разбойников наши вещи!

– Здесь есть только один разбойник, который пытается обмануть меня и увести от единственной возможности безопасно покинуть эти земли! - хмурится Мар.

– Наивный народ, жизни не знаете! Ты тут посол из сказочных земель, где нет проблем! У людей все устроено иначе! Эти поганые земли просто созданы для того, чтобы грабить таких вот незадачливых путников! Пусть они на службе у короля, но местные люди прогнили насквозь. Никто не упустит шанс хорошо и безнаказанно поживиться! Как думаешь, откуда у них столько эля? Сами притащили в густую чащобу на своем горбу? Пикник захотели устроить? А тут еще и закуска сама с неба прилетела! Какое невероятное везение! – видя, что Мар его заинтригованно слушает, скептически продолжает. – Не веришь? Тогда посмотри в ту сторону и увидишь разграбленную повозку!

– Почему разграбленную? Они везут ее в порт... – он осекается, прикинув, что эля-то почти и не осталось.

– Для посла ты туго соображаешь. У вас там все такие недалекие? Вы же вроде должны знать о людях и землях, куда путь держите, – насмешливо усмехнувшись, говорит Рун, вновь дергает за цепь. Осталось совсем чуть-чуть.

– Наша стража знает, что такое честь, – скривившись, Мар трогает остаточные последствия встречи своего затылка с дубинкой стражников. Шипит и недовольно бьет хвостом по земле, поднимая облако пыли.

– Увы, если вы ищите честь, то вы пришли явно не по адресу. – Рун качает головой. – Наемники, разбойники... Все мы ценим лишь звонкую монету. Такие тут порядки.

– Почему ты не такой же? Не закончил свое дело?

– Первое, я не человек. А второе... с чего ты взял, что не такой, ведь я все же пытался тебя убить?

– Сейчас – нет.

Рун на это лишь ухмыляется. Интересная ему досталась жертва. Даже вызывает любопытство, пусть и смешанное с раздражением и желанием послать все куда подальше, добить этого болтуна. Но тут Рун вспоминает про то, сколько драгоценностей было у этой рыбины, почему, собственно, оборотень предпринял попытку грабежа. Получить часть этих сокровищ можно не только этим путем, так почему же не попробовать иначе?

– Можешь нанять меня, если хочешь, – говорит Рун, косо посмотрев на русала, чтобы видеть его реакцию. – Тогда я тебя выведу из этого леса! Думаю, что тебе с твоей ванной из чистого золота будут по карману мои услуги!

Выражение лица посла меняется с насмешливо-вызывающего сперва на удивленное и опешившее от подобной наглости, а после на убийственно-гневное. Взгляд его зеленых глаз наливается тяжелым свинцом из-под нахмуренных бровей, губы плотно сжаты от клокочущей внутри него ярости. Весь его вид кричит о том, что оборотень глубоко оскорбил его гордость.

– Ну, – пожимает плечами оборотень, – не хочешь, как хочешь. Предложение еще в силе. А пока... Думаю, что мы уже отошли достаточно.

– Достаточно для чего? – хмуро спрашивает Мар, прожигая оборотня злостным взглядом.

– Теперь твои крики не услышат, - насмешливо отзывается Рун.

– Что собираешься делать? На луну повыть? Тебе это ничем не поможет, – русал демонстративно поднимает блокирующие магию цепи.

– Раз ты не собираешься меня нанимать, то хоть незаконно избавлюсь от твоего надоедливого присутствия!

С этими словами Рун закрывает глаза, отпускает свое сознание и пытается мысленно коснуться волчьей части себя, пробуждая ее ото сна. Он надеется, что в этот раз у него получится отрастить когти, чтобы отрезать русалу руку или сразу убить его. А его золото... быть может, он еще встретит тех воительниц с «ванной», а если нет... Что же, так тому и быть! В любом случае Рун надеется на успех. Не могут же последствия прерванного в полнолуние обращения так долго оказывать на него негативное влияние. Оборотень ожидает прилив силы. Привычное чувство свободы и вседозволенности. Но в ответ лишь издевающееся позвякивание цепей и язвительный смешок незадачливого попутчика.

– Какого хрена? – тихо рычит себе под нос оборотень.

– Еще не понял?

– Не понял что?!

– Позволь объяснить, уважаемая собака...

– Ты как меня назвал, селедка?! – недовольно рыкнув, перебивает его оборотень, а затем, с протяжным воем добавляет. – Я ВО-О-ОЛК!

– Уважаемый во-о-олк, – повторяет за ним интонацию Мар. – Эти цепи блокируют не только мою магию воды, силу которой ты ощутил на себе накануне. Что же еще?

Осознание заставляет оборотня впасть чуть ли не в полубезумное состояние. В ответ до Мара доносится только яростная нецензурная брань, смешенная с гулким и яростным рычанием. Взбешенный оборотень в безумии колотит многострадальную цепь. Руками, ногами, даже пробует ее на зуб – но все без толку. Рун действительно полагал, что во всем виновато треклятое полнолуние, но уж никак не цепочки!

– Да гори оно все синим пламенем! – рявкнув напоследок, психует Рун, пнув ближайший валун. Но вместо того, чтобы привычно откинуть его, он лишь болезненно ушибает пальца. И, морщась от боли и рыкнув в очередной раз, в бешенстве сплевывает на землю.

– Что планируешь дальше? – внимательно наблюдая за истерикой оборотня, резонно спрашивает Мар.

– А ты? – хмуро глядя на посла, вторит ему Рун.

– Что же... Делать-то что-то нужно. Я нанимаю тебя. Будешь меня нести. И рану мне обработаешь.

– Это будет дорогое «удовольствие», – фыркнув, отвечает Рун, складывая руки на груди. – Я возьму с тебя твою «ванну», не меньше!

– Не ванну, а водяную колесницу! За такую цену ты должен обращаться со мной, как с королем. Носить на руках, обмахивать веером, предоставить воду для моего удобного перемещения…

– Ты видишь тут воду? Нет? Вот и я не вижу! Соглашайся на колесницу или я вырублю тебя вот этим вот булыжником!

– И потеряешь свою звонкую монету? Моя водяная колесница стоит больше, чем ты и твои дети, внуки и правнуки смогут заработать, прослужив всю жизнь на благо короны.

– Тогда будем сидеть тут. И ждать нежданного спасения! Или солнца, что поджарит одну незадачливую рыбешку. Выбор-то у тебя не велик. Смерть или «ванна». Я могу спокойно поспать под ближайшим деревом, а вот у тебя время ограничено.

– По рукам, – сквозь зубы шипит Мар, признавая, что ситуация для него тупиковая. Оборотень же на это победно ухмыляется. – Обработай мою рану прямо сейчас.

– Приложи подорожник и дело с концом, – фыркнув, отвечает Рун. Посол же испытывающе и красноречиво глядит на него исподлобья. И под этим взглядом оборотень сдается и, выдохнув, отрывает кусок от своей рубашки. – Так и быть.

Сорвав ближайший подорожник и смачно на него плюнув, оборотень тянет руку к плечу своего новоиспеченного нанимателя.

– Что ты делаешь?! – в ужасе восклицает Мар, шарахнувшись назад и скривившись от отвращения и очередной вспышки боли.

– Ты сам сказал, чтобы я обработал тебе рану! А ты не знал, что слюна оборотней имеет антисептические свойства? Так что сиди и не рыпайся!

– Ты опять мне врешь… Я об этом не слышал!

– И ты мне будешь что-то говорить про минимум образования? – вздохнув, качает головой Рун.

Не получив ответа, оборотень резко хватает Мара за здоровое плечо и, притянув ближе, прикладывает подорожник к ране, а затем перевязывает его куском своей рубашки.

– Все. Теперь не помрешь, – говорит он.

– Не уверен... Гибну! – страдальчески закидывает голову назад Мар.

– Ну. Не загнешься, неженка! А теперь нам пора в путь.

***

Невыносимо бесконечное хождение по, казалось бы, знакомым тропам не привели их к спасительному тракту. Если в этом лесу и водились загадочные миниатюрные фейри, то их наверняка забавлял вид запыхавшегося оборотня, что тащит на себе русала.

– Куда ты нас завел?! – восклицает Мар. – Впереди же горы!

– И что?

– Их там не было!

– Так мы срезаем!

– Мы уже сколько часов вот так срезаем?! Уже рассвет скоро, а мы все еще срезаем! Без воды на солнцепеке я иссохну!

– Ну, может быть, хоть тогда ты станешь легче! Чем вас там хоть кормят, что вы словно тонну весите?!

– Девочки, спасите, гибну! – игнорирует Мар, страдальчески приложив руку ко лбу.

– Обалдеть! Такой пафосный посол, а в случае опасности зовет девочек. Какой позор! – сквозь зубы шипит оборотень, пыхтя, забираясь по тропинке, уходящей вверх.

– У меня они хотя бы есть, – раздраженно парирует посол.

– А вот это уже переход на личности! – рычит Рун, пытаясь подавить накатившую вспышку звериной ярости и не позволить дыханию сбиться еще сильнее.

– Да куда ты меня тащишь?! Там же пещера! – не унимается Мар.

– И что?! Кто у нас тут боялся иссохнуть?! Вот уже солнце встает!

И ведь не поспоришь. Судя по всему, русал это тоже понимает, вот и решает замолчать. А Рун мысленно возносит хвалу небу за благодатную тишину.

Пещера, во мрак которой они ступают, похожа на клубок извивающихся и переплетенных змей. Они кусают друг друга, образуя тонущие в шипящих тенях перекрестках. А вода, капающая со сталактитов, похожа на яд, стекающий с их клыков. Тьма кажется живой, а за каждым камнем чудится выжидающая смертельная опасность, что явит себя с протяжным шипением или приглушенным и тихим ревом. Запах смерти властвует здесь, доносится из самых темных коридоров. Может быть, русал этого и не ощущает, но острый нюх Руна говорит ему о том, что это чье-то логово. И волчье чутье говорит ему о том, что отсюда надо бежать.

– Нехорошее это место... – тихо шепчет он.

– Волчонку страшно?

– Ты что такой борзый-то, а? Нарываешься? Хочешь, самолично отнесу тебя на закуску местным тварям? Быть может, тогда они и цепи любезно разобьют. И тебя с вкусной корочкой прожарят, и меня угостят. Как тебе такой расклад? – ругается Рун, настолько уставший от русала, что даже забывает о том, ради чего он вообще его тащит.

– А давай! – вызывающе ухмыляется Мар, решив понаблюдать за реакцией оборотня.

– Вот и порешили, – рыкнув, Рун, поудобнее перехватывает лежащую на плече рыбью тушу и решительно ступает во мрак.

От того, как оборотень перехватывает Мара, тот оскорбленно шипит и недовольно бьет Руна по колену локтем.

– Ты мне еще тут повозмущайся! – зло рыкнув, шепчет ему Рун, ускоряя свой шаг в сторону нужного коридора. Он искреннее надеется, что нужный.

В этот миг громогласный вопль гулко прокатывается по пещере, сотрясая все ее коридоры. Сверху сыпется пыль, опасно падают камни. Рун замирает, как вкопанный, с бешено колотящимся сердцем и затаив участившееся дыхание. В горле пересыхает, а с виска срывается капля пота.

Тишина опускается так же неожиданно, как и раздался ранее рев чудища. В гробовом молчании слышно лишь, как сыплются сверху камушки. И чудится чье-то дыхание.

– АПЧХИ! – тишина разбивается вдребезги с оглушительным звоном. Резко и беспощадно.

Рун вздрагивает от этого звука и недовольно косится на потирающего нос Мара.

– Что? Не слышу радостных возгласов! Вот и пришло твое спасение! Договорись теперь с ним, кто из нас еда.

– О, Боги! – протяжно стонет оборотень, закатывая глаза и делая первый осторожный шаг вперед. – Ну почему же ты такой дурной?!

Позади доносятся размеренные тяжелые шаги. Услышав это, Рун посылает подальше осторожность и срывается с места. Бежит так быстро, как может, тяжелая ноша на плече тормозит и сбивает дыхание. Но Рун, сцепив зубы, упорно движется дальше. А неведомая тварь все ближе и ближе, грохот от ее лап стучит в такт грохочущему сердцу – чудище, почуяв добычу, ускоряет свой шаг и торжественно вопит. Резко завернув за угол, Рун чувствует запах свежего воздуха, а впереди уже светлеет. Еще немного! Еще чуть-чуть, выход уже близко!

– Оно уже близко! – кричит Мар, умудряясь дотянуться до одного из камней, разбросанных всюду.

– Я это знаю... и... без тебя... умник! – рычит запыхавшийся Рун, крепче придерживая свою ношу.

Мар же, игнорируя замечание, прищуривается в попытке рассмотреть силуэт и бросает камень в верхнюю часть тела чудовища. Удар заставляет монстра протяжно вскричать, а от его пронзительного визга тело покрывается мурашками.

Впереди Руна маячит выход. И рассеянный свет разбивает мрак пещеры, слепит оборотню глаза. Но рассерженная тварь так легко не сдается. Обозленная ударом камня, она одним прыжком сокращает расстояние до своей цели.

Ударная волна сметает Руна с ног, и он вместе с русалом отлетает к самому выходу. В ярком утреннем свете Мар умудряет рассмотреть чудище:

– Это василиск! Чтобы ни случилось, не смотри ему в глаза!

Рун послушно зажмуривается и, только попытавшись встать на ноги, как тварь догоняет их и нависает над ними.

Мрачная тень накрывает оборотня. Он видит, как та заносит свою когтистую лапу, чтобы одним ударом сразить их обоих. Не договариваясь друг с другом, повинуясь одним лишь инстинктам и всепоглощающим желанием жить, оба перекатываются в разные стороны, натянув цепь в том месте, где они лежали. Удар острых когтей чудища разбивает сковывающую цепь и ее магию с протяжным звоном. Звук свободы.

Скосив взгляд в сторону посла, Рун видит, как тот катится по склону холма. Однако впереди, огибая его, протяжно извивается лента спасительной реки. Вода. Рядом есть вода!

Идея вспыхивает быстрее, чем Руна смог осознать момент, когда оказывается на ногах. И, бросая наугад в морду твари ближайший булыжник, оборотень сбегает вниз по склону холма к русалу.

Оказываясь около него за пару сильных и могучих прыжков от вновь пришедших сил, он грубо хватает русала подмышку и бежит к реке.

– Ты же у нас маг?! Вот и сколдуй что-нибудь! – рычит оборотень не успевшему возмутиться Мару и отправляет того в полет до реки.

Тварь близко. Дышит в спину. Оборотень ускоряет свой бег. Он мог бы прыгнуть, но сейчас уже не успеет подготовиться к такому мощному прыжку и не попасться под атаку василиска. Ему остается только выиграть время, попытаться расцарапать ему лицо и выколоть опасные глаза.

Ведь русал может и сбежать. Не станет спасать шкуру одинокого волка, продажного разбойника, что пытался его убить. Почему он вообще допустил мысль о том, что этому послу есть дело до него?! Глупый, наивный Рун.

– Дай мне минуту, волк, есть план! – кричит Мар, погружаясь в воду.

– Как я продержусь тут гребаную минуту с этим хренолиском?! – в безумном раздражении орет ему в ответ Рун, изворачиваясь от острых когтей, просвистевших над ухом.

Надо продержаться. Даже если маг его не спасет, придется все сделать самому. Как оборотень всегда и делал. Но в душе все равно надеется на то, что русал его не подведет.

***

Холод горной реки обжигает Мара и в то же время придает ему сил, исцеляет раны. Маг с наслаждением срывает с себя ненавистную волчью повязку и подорожник.

Шепот заклинания слетает с губ, вода вокруг приходит в движение и вырывается вверх, бурлит от переполняющей силы. Мар бросает быстрый взгляд в сторону берега и видит, как оборотень подводит чудище практически к самой кромке воды. Еще немного. Маг скидывает руки вверх, и мощные водные потоки взметаются к небесам, а сверкающие в солнечных лучах брызги слепят глаза. Мар очерчивает руками арку, формирует идеально ровный овал из водных потоков и резко разводит руки в стороны, образуя ровную водяную гладь, отражающую пространство. Водное зеркало.

– Отойди в сторону, волк! – кричит Мар и, дождавшись когда оборотень отпрыгнет, резко выкидывает руки вперед. Водное зеркало, повинуясь воле мага, летит вперед и замирает перед мордой опешившего василиска.

Чудище вскидывает голову и находит взглядом лишь самого себя. И, как говорилось в старинных легендах, посмотрев себе в глаза, обращается в каменное изваяние.

Стараясь привести в порядок сбившееся дыхание, Мар погружается под воду. Придав своему лицу самое насмешливое и торжественное выражение, он подплывает ближе к берегу, где уже сидит взъерошенный оборотень. Мар готов поклясться, что тот глядит на каменную статую повершенного чудища ошарашенно и шепчет под нос сбивчивые ругательства, нервно встряхивая копной каштановых волос.

Локтем опершись о землю и подперев голову рукой, он смотрит на оборотня исподлобья. И кажется ему, что оборотень нервно шепчет: «Чур меня!»

– Что, во-олк, лишил я тебя ужина, – насмешливо спрашивает Мар, запустив пятерню в волосы.

– А? – нервно смаргивает оборотень, поворачиваясь к красующемуся волшебнику.

– Признайся, что я спас твою шкуру.

– Хм. А я спас твою, и что? – хмуро косится на него Рун.

– Квиты, – беззлобно ухмыляется Мар.

Внезапно до них доносится ржание коней и властный женский голос. Осознание приходит раньше,чем Мар резко разворачивается в сторону источника звуков. Едва ли в густой чаще леса найдутся еще столь опрометчивые искательницы приключений.

На противоположном берегу поспешно гонит коней к реке Асмира. Сидящая рядом с ней Рисара внимательно изучает окрестности.

– О! Девочки мои! – восклицает Мар и начинает колдовать водяные буквы для привлечения внимания сандессиек.

– Вот выпендрежник! – закатывает глаза Рун.

Увидев Мара, Рисара тут же бежит к кромке воды и падает на колени, положив ладони на землю. Потом вскидывается, разводит руки в стороны, и пространство сотрясается от внезапного землетрясения. А затем из-под реки вырывается пласт земли, соединяя один берег с другим. Достаточно широкий, чтобы по нему могла пройти карета.

– Моя ж хорошая... – с гордостью в голосе шепчет Мар, глядя на бегущую к нему светловолосую волшебницу. – Как она быстро сделала мост. Умничка!

– Не то что ты тут наколдовывал целую минуту какое-то сраное зеркало, – насмешливо тянет Рун, качая головой.

Посол предпочитает оставить без внимания издевки оборотня.

– Я знала, что это ты! – тем временем кричит Рисара и, подбежав к Мару, только собирается его обнять, как замечает, что он не один, тут же себя одергивает и переводит взгляд на Руна. – Ой...

– Вот тебе и ой! – смеется оборотень, поднимаясь на ноги.

– А он что тут делает?! – восклицает Рисара, обнажая свой меч.

– Сидит, треплет мои нервы. На что еще похоже?

– Похоже... На то, что вы мило и задушевно беседуете на фоне поверженного врага!

Конский топот доносится до ушей уже совсем близко, поэтому Мар невольно оборачивается. Лицо Асмиры кажется напряженным и сосредоточенным, глаза бегают из стороны в сторону, оценивая обстановку.

– Смотри, я же сказала, что только наш мог нарваться на неприятности в глухой лесной чащобе и полезть в самое пекло! – восторженно восклицает Рисара.

– Второй враг еще дышит, – Асмира слезает с места возницы.

– Он не просто дышит, он работает, – вздыхает Мар.

– Что-о-о? – синхронно протягивают в удивлении обе девушки.

– Я его нанял, – невесело улыбается Мар. – За карету.

– На чем мы поедем?! – хмурится Асмира.

– Он нас сопроводит до столицы, – кивает в сторону оборотня Мар.

– А обратно? - интересуется Рисара.

– Мы что, потащим тебя на своем горбу? В ванной, украденной из королевского дворца?! – Асмира уже прикидывает варианты.

– Хорошая идея! – смеется Мар.

– Кстати, а где твои амулеты?

– Разбойники украли… – хмурится Мар, вспоминая, как стража ударила его пару раз по затылку и отобрала все украшения.

– Ужас какой! – Рисара касается обеих щек ладонями. – Давайте догоним! Успеем обернуться за день, а потом в столицу! Соглашайтесь.

– Уехали ваши цацки далеко и надолго, – вмешивается Рун. – Черт их знает, в столицу они направлялись или в порт. Хотя... Если учесть, насколько они были пьяны...

– Ты же волк, – с нажимом говорит Мар, очень красноречиво глядя на оборотня, заставляя его недовольно цыкнуть. – Легко почувствуешь их оглушительный запах перегара.

– Допустим, – проворчав, соглашается Рун. Все же свое оружие ему тоже хочется вернуть. – Ну а дальше-то что?

– Дальше возьмусь за дело я. Просто найди их, – обещает Мар, грозно сверкнув глазами.

– Тогда, может, мы закончим лясы точить? Время – деньги!

Асмира гневно косится в сторону Руна. Оборотню она явно не доверяет.

– Ты прав. Пора, – кивает Мар.

Русал одним резким движением вскидывает руку к своей карете. Словно повинуясь его воле, поток воды устремляется по проложенному магом маршруту. Водяной коридор достаточно большой для того, чтобы проплыть по нему прямиком в бассейн.

– Добро пожаловать на мою водяную колесницу! – усевшись удобнее, говорит Мар, испытывающе глядя на оборотня.

– Спасибо, но в твоей «ванной» я уже был. Мне не понравилось! – фыркнув, встряхивает головой тот и, пропуская на местно возницы Рисару, садится рядом с ней.

Русал же на фразу наемника морщится, но тему решает перевести:

– Кстати. Я так и не спросил, как тебя зовут?

– Рунхейн. Можно просто Рун. А мне как к тебе обращаться? Сюн... Сюнсюнус Игде... что-то там... Ори? Тьфу ты, ну и имя. Будто реально кто-то чихнул.

– Жажгежсюннюс Игдэпакседп Мар де Ари! – торжественно изрекает Мар.

– Можешь звать его Мар! – смеется Рисара, ткнув Руна в плечо.

А посол не может скрыть удивление от того факта, что она так легко и беззаботно относится к волку, что пытался его убить. Привыкла!

– Заканчивайте уже этот балаган, – ругается Асмира и, закатив глаза, трогает лошадей с места. – Знай, разбойник, что я за тобой слежу! Так что держи руки на виду, а язык за зубами, иначе я тебе его отрежу.

– И не только его... – шепотом тянет на ухо Руну Рисара.

– Понял, не дурак. Опасные же у девочки! – оскалившись, говорит оборотень.

– Плохих не держим! - откидывается на бортик бассейна Мар.

Найти стражников в запутанном лесу – занятие не из простых. Особенно если даже приблизительно не знаешь, где именно тогда находился их лагерь. Колесница мерно едет вперед по тракту, сквозь легкий утренний туман, подскакивая на то и дело попадающихся кочках. Казалось бы, проехали уже приличное расстояние, но обещанного запаха перегара все нет и нет. Да и от коней несет потом так, что это бьет по обонянию сильнее, чем удар кувалды по носу. Рун уже даже начинает опасаться, что затея их бессмысленна и нужно шнырять по лесу, чтобы найти грабителей. Хотя сейчас, приведя мысли в порядок после вчерашних приключений, он понимает, что их лагерь был не так далеко от тракта, судя по повозке с элем. Значит рано или поздно они покажутся. Только если не решили свалить на ближайшем корабле в ту же Сандессию!

Здоровый скептицизм Руна не прибавляет ему радости. Привычное недоверие ко всем и вся с ярой периодичностью берет верх вместе с сомнениями. Ведь этот посол нашел-таки своих защитниц и «ванну», так что теперь ничто не помешает ему бросить разбойника… Это куда легче, чем попытаться с ним расплатиться. С другой стороны, магические амулеты на дороге не валяются. Пока они ему нужны, от услуг оборотня Мар не откажется – вдруг действительно придется шнырять по лесу, вынюхивая гадов?

Рун успокаивает себя тем, что Мару знакомы понятия чести, так что он его не кинет.

К полудню они уже выезжают на тракт, который Мар накануне хотел обогнуть. И тут... Вот оно! Острый слух улавливает звук колес и до боли знакомой смачной брани, а ветер приносит вместе с собой запах перегара и эля. Они где-то впереди... Видимо «стражи порядка» направляются в столицу. Везет! Видимо, им очень дорого свое «место под солнцем» в рядах бравых стражников Аларии!

– Мар, – тихо шипит оборотень. – Легки на помине. Они впереди.

Русал небрежно кивает и красноречиво смотрит в сторону Рисары. Та, словно прочитав мысли посла, начинает рыться в дорожных сумках. Под напряженным взглядом Мара она торжественно извлекает оттуда бумаги, исписанные вычурным витиеватым почерком и украшенные золотом. На них Рун замечает гербы Аларии и Морского Царства, различает заковыристые руны незнакомого ему наречия.

Тем временем морская колесница нагоняет стражников, которые, увидев путников, тут же оживляются. Один из них спрыгивает с повозки и, немного пошатываясь, бредет к колеснице.

– Добрый день, красавицы, – широко улыбается Грэм беззубой улыбкой девочкам-возницам. Его улыбка кажется приветливой, а интонации приторно слащавыми, воительницам от этого сразу становится мерзко. – Вы, вижу, из Сандессии путь держите? В нашей стране такие законы, что вы обязаны заплатить пошлину за въезд в столицу!..

Вдруг стражник замечает приподнимающегося на бортике бассейна Мара, чтобы его лучше было видно. Демонстративно запустив пятерню в волосы, он грациозным движением руки расправляет свиток королевского указа. Стражник же от удивления давится всеми заготовленными заранее коронными фразами, которые он и его товарищи обычно используют, чтобы вымогать деньги простых путников. Сам же Грэм то краснеет, то бледнеет и хватает ртом воздух, а удивление сменяется то гневом, то испугом. Еще бы! Ведь оказывается, что он с дружками по пьяни ограбил посла и нанес ему увечье! Этот самый посол стал свидетелем их преступления, о чем непременно расскажет королю... если, конечно, они переживут эту встречу.

Остальные стражники, сидящие в перегородившей дорогу повозке, чувствуют резкую перемену в настроении товарища и, переведя взгляд на посла, не могут сдержать ругань. Кто-то даже нервно хватается за меч, решая, что легче будет убить посла и свалить все это на местных разбойников.

– Какая встреча, уважаемые, – таким же приторно сладким голосом говорит Мар, зловеще улыбаясь. – Занятные у вас законы, послов да торговцев грабить. Королю будет интересно узнать, чем вы здесь занимаетесь.

– Смотри, это же… – шепчет ему Трэб, показываясь со спины напарника и потирая напухшую щеку.

– Без тебя вижу, олень! Сиди тихо и не лезь, – ворчит обернувшийся на него Грэм, и, выпрямившись, придает себе как можно более благородный вид. – Прошу простить, милейший, мы не признали сразу…

– Молчать, чернь! – властно затыкает его посол, зло сверкнув глазами, в которых пляшет пламя ярости и отвращения. – Немедленно верните все, что вы посмели изъять. И оружие.

Разбойники на повозке активно перешептываются. Для того чтобы им лучше думалось, Мар демонстративно играется с наколдованным водяным шариком, делая вид, что он страшно скучает, но если прижмет, то этим шариком может и убить. Стража начинает спорить еще более ожесточенно. Тогда сидящий рядом Рун как бы невзначай отращивает когти и не менее демонстративно начинает их точить, высекая искры и заставляя стражу побледнеть еще сильнее.

В конечном итоге Грэм, яро выругавшись напоследок, снова выходит вперед к колеснице с целым плотно набитым украшениями мешком в одной руке, а в другой – с луком. Недовольно покосившись на оборотня и мага, он кидает все посреди дороги и пятится назад к повозке.

– Эй! – окликает его Рун, резко проведя когтями друг о друга. – Живо поднял все, что кинул, и торжественно вручил в руки послу, склонил в почтении голову, да извинился! Не то всю оставшуюся жизнь будешь передвигаться р-р-ывками!

Вздрогнувший от прокатившегося рыка оборотня стражник, Грэм тут же смешно наклоняется, чтобы подобрать вещи. Трясущимися рукам роняет все обратно, нервно сглатывает и, подхватив ценности, осторожно походит к колеснице. Протягивает их, виновато склонив голову, хотя все замечают, как его лицо кривится от отвращения и презрения.

– Вот и молодец! – фыкнув, говорит Рун, забирая из рук стражника свое оружие.

– Премного благодарен, – победно улыбается Мар, глядя на то, как Рисара крепче прижимает к себе мешок с амулетами.

– Катитесь отсюда, и чтобы я вас больше не видел! Увижу, что грабите народ на моей территории – пасть пор-рву и не поморщусь! – в очередной раз рычит оборотень, и глаза его горят янтарным пламенем, а в кровожадной ухмылке опасно блестят клыки. Резко наклонившись к Грэму, Рун протяжно рычит и резко клацает зубами почти у самого носа разбойника, заставляя его в ужасе шарахнуться.

– И дор-рогу уступили, живо! – прикрикивает он.

– Это было занимательно… – тянет Мар, наблюдая за тем, как стражники отводят свою повозку в сторону.

И не поспоришь. Рун ухмыляется и качает головой. Дальше все может быть еще более занимательным.