​Человек, которого вспоминают последним

- Где же?.. Ну, где?.. - приговаривала тихо Лина.

Девушка копалась в многочисленных коробках, что занимали весь чердак родительского дома. Она отчетливо помнила, что когда мама разбирала папины вещи, нашёлся дневник. Тогда мама не стала его читать сама, и ей, Лине, с братьями не позволила. Тогда это было правильно. Тогда… читать дневник было бы слишком тяжело, а теперь Лина мечтала об этом.

Сегодня особенный день для ее родителей, и хотелось…

Нет, она просто должна отыскать ту тетрадь.

- Нашла! – радостно воскликнула Лина, вскрыв очередную коробку.

Сразу читать его не стала. «Лучше рядом с ними…» - подумала она.

29 июля 368 год.

Моя дочка – самый неугомонный в мире ребёнок. Иногда я думаю, что именно за это я люблю её больше всего. Не так давно она задала несколько вопросов, которые поставили меня в тупик.

Откуда берутся дети?

Кто такие енарки и почему в честь них назван холм, который является главной достопримечательностью нашего городка?

Мне совершенно не хотелось говорить на любую из этих тем, но моя радость не давала мне покоя. Ещё тогда, с неделю назад, мы с малышкой договорились, что я напишу для неё историю, и я честно сел за стол писать сказку, решив это сделать в виде дневника. Однако воспоминания охватили меня, и я не то, чтобы не смог закончить историю, я её и не начал толком. Слишком сложное это дело оказалось. Перечеркнул всё, что написал и вот начинаю заново.

У меня была целая неделя, чтоб собраться с мыслями, но если честно…

1 января 369 года.

Сегодня я с трудом утешил дочку. Она так ждала новогодних праздников, ждала и надеялась, что именно в канун Нового Года я дам ей почитать долгожданную сказку, а я…

Я её подвёл. Надо срочно исполнить обещание. Не хочу, чтобы моя маленькая радость снова плакала.

Итак… Историю начну с того момента, когда до меня дошло: мир устроен намного сложнее, чем кажется.

Сначала я думал, что папа с мамой меня не любят. Казалось, что у них нет на меня времени, и что я им не нужен. Однако потом я понял: у меня шесть сестёр и ещё трое братьев. Папа с мамой не могут одновременно уделять внимание всем детям. Я шестой ребенок в семье: не первенец – не наследник папы, и не последний, как самый маленький. Я родился где-то посередине, и мне уже давно не требуется помощь за столом, при одевании или в учёбе.

В юности я часто слышал, как родители по вечерам между собой перечисляли нас по пальцам, проверяя, всех ли они покормили, уложили, и в таком духе.

- Дин, Эвер, Синти, Лили, Алекс, Санни, Джин, Дэбби, Мэл… Кого не хватает?

- По-моему ты всех назвала, милая.

- Точно? Десять?

- Давай ещё раз.

Они вновь перечислили имена детей, пару раз сбились, и пару раз выходило так, что насчитывали одиннадцать.

- Не, я столько не рожала! Это я точно помню.

- Мам, пап… Спокойной ночи!

Я подходил к ним ближе. Они с нежностью всегда целовали меня на ночь, а стоило мне вновь отойти от них, как:

- А это кто?

- Это Генри.

- Ааа… точно! Генри! А мы его считали?

- Да… или нет? Я не помню…

- Давай еще раз, - злился папа.

И так каждый день…

Несмотря на это я люблю родителей, и совершенно на них не сержусь. В конце концов, им никогда просто с нами не было, а ведь папа не последний человек в городе. Он успешный банкир, и на него работала почти половина горожан. Каждый день столько работы, дел и вообще… И как бы папа не был занят, каждый вечер уделял нам время как мог.

3 января 369 года.

Молодежи и детворы всегда хватало на улицах, но друзей у меня не было. Причина была не в том, что меня и тут забывали. Нет… Хотя… Лучше бы забывали. В отличие от моих родителей у всех остальных горожан с памятью все было отлично.

Обидно…

Молодежь всегда собиралась у подножия Холма Енарков. Тут и дети резвились, и мы, что постарше, приглядывая за малышней, отлично проводили время. В какой-то момент меня отвлекла Кэнди, одна из дочерей папиного заместителя. Мы болтали, отвлеклись от друзей и вдруг услышали визг и шум.

Одного из ребят окружили дети и охали-ахали. Самые младшие расплакались. Нам с Кэнди было не видно, что происходит. Мы не знали, кого окружили и над кем плакали, но мы сразу поняли, что кто-то явно ушибся. Возможно, поранился. Детвора увидела кровь на коленке или локте вот и воет в голос. Я сорвал пару листиков подорожника, считая, что для первой помощи это именно то, что надо, и мы вместе с Кэнди с веселыми улыбками пошли к остальным.

- Не надо плакать. Нашли из-за чего реветь! – весело сказал я. – Сейчас подорожник приложим и всё тут же залечиться! Аха-ха-ха!

Только когда я уже смеялся в голос, как… пропущу…

Когда я посмотрел на поранившегося ребёнка, меня перекосило. Самый младшенький из ребят упал на камень и сильно ударился локтем. Это я ещё мягко выразился. Кости торчали так, что… а кровищи-то сколько было… ужас…

Меня стошнило. С трудом отвернуться успел, чтоб ни на кого не попало.

Мальчику руку лекарь залечить не смог - пришлось отрезать. Из-за моих слов о подорожнике все сочли, что я издевался, а я ведь даже не видел, что случилось.

Объяснения никто не слушал. Из-за этого стали некрасиво дразнить, и появилась кличка «Подорожник». Пару раз старшие ребята меня избивали.

После того случая, когда мама и папа вечерами перечисляли всех детей, то меня, как Генри, они по-прежнему не помнили, но если сказать перед ними слово «подорожник», то они всегда отправляли тяжелые взоры в мою сторону.

4 января 369 года.

Эта тетрадь – черновик. Понял это только что.

Я не дам её читать дочке. Зачем ей знать, что её папка в юности был неудачником? Да и еще и кличка эта… бр… Не, не, не! В сказку для дочки я всё это переносить не буду! Сейчас просто повспоминаю, как было-то всё, а вот уже потом напишу в красивой чистой тетради сказку и отдам своей маленькой радости. Вот же она обрадуется!

Так… Значит для варианта дочери напишу, что я был в юности слишком умным и мне просто не с кем было общаться. Сверстники были слишком глупыми. Такой вариант мне больше подойдет!

Я проводил дни за изучением книг по истории, хотя читал вообще всё в подряд, до чего мог дотянуться в библиотеке, а она у нас большая. У меня всегда шея затекала, когда пытался рассмотреть книги на самых верхних полках.

Общался в основном со слугами в доме, с младшими сёстрами, братьями, с мамой, если она не была занята, с учителями. В городе – старался всех избегать, но Кэнди часто попадалась на глаза. Всегда улыбалась мне, разговаривала. Бывало такое, что подружки уводят её прочь от меня, а она уйдет от подруг, но останется со мной хотя бы на одну лишнюю минуту.

Мне не хотелось жалости к себе, и я знал, что из-за таких случаев у Кэнди возникали проблемы - подружки дразнили. Чтобы ни у кого не было повода обидеть Кэнди, я избегал её. Но это не единственная причина. Ещё я сторонился Кэнди, потому что с ней связано моё первое настоящее разочарование. Самое время написать подробнее о нашем городе и Холме.

Город называется Пролонка. Странное название. Мне всегда так казалось, но потом объяснили, что прозвали так из-за пташек, что обитают на Холме Енарков. Ещё одно странное название…

Холм прозвали так, потому что когда-то, если верить мифам, на этом холме жили таинственные существа, первые люди, древние. Они называли себя енарками. Сейчас их нет, но после себя они оставили много «даров».

Считается, что именно они создали певчих птичек пролонок. Птички эти необычные, повторяют любой звук, который услышат. Стоит кому-то запеть или сказать что-то громко, пролонки мгновенно повторяют услышанное тем же самым голосом, и при этом они повторяют не только голос. Стая птичек группируется и создается впечатление, словно у поющего есть близнец, который любит подражать оригиналу.

И это только один из даров енарков!

Есть у нас праздник – весной отмечается – поминаем мертвых. Называется День Памяти, и считается, что ровно в полночь енарки пробуждаются и танцуют хороводы. Именно в эту ночь, и только в эту, птички светятся, как светлячки, и кружат над холмом до рассвета.

Из-за пташек светится и сам Холм, как ель новогодняя. Никто в такую ночь не ходит туда, никто не позволит себе оскорбить своим присутствием древних.

Но однажды мне не спалось. У меня была подзорная труба, нашёл в библиотеке. Из окна спальни наблюдал за холмом и за танцем пролонок. В какую-то минуту мне показалось, что я вижу их… енарков! Самых что ни на есть настоящих! Танцуют в зеленых полупрозрачных платьях девушки с вуалями на головах.

О, как же красиво они танцевали! Я заворожено наблюдал за ними. Пытался рассмотреть их лица, но из-за быстрых движений и вуали их было не разглядеть.

Недолго думая, выскользнул из дома и побежал на холм. Я наивно размечтался, что возможно найду себе друга среди енарков. Так хотелось увидеть самую настоящую магию настолько близко, как это только возможно!

И кого же я увидел, когда прибежал?

Кэнди… Она была облачена в зеленый откровенный наряд, как сарафан, только прозрачный, а под ним и вовсе ничего не было. Стыдливо Кэнди куталась в теплую шаль, и сбивчиво рассказывала, что с подружками ворожили на женихов.

Никогда бы не подумал, что девушки не считают оскорблением своё присутствие в эту ночь на холме. Они верят, будто есть гадание: если дева пойдет именно сегодня танцевать на холм, то первый же мужчина, кого она встретит после, в будущем станет её мужем.

Мне это показалось бредом. Я толком и не слушал, даже не смотрел на неё, хоть и было на что посмотреть…

Услышал голоса её подруг и поторопился сбежать.

Как дурак, я несся через весь город, чтоб магию увидеть, а на деле… Такое разочарование получил в подарок!

7 января 369 года.

Из-за того случая на День Памяти я чуть не разуверился в магии. До этого наивно, как пятилетка верил во всё, что угодно, а после… всё равно верил, но уже не так сильно. Но верил, потому что магия словно сочилась из Холма, и как можно не верить в то, что видишь собственными глазами каждый день?

Есть заветная тропинка - она ведет к главному дару древних, волшебному обрыву. Был бы это любой другой холм – и лепешкой о воду разбиться можно. Но речь идет о холме Енарков!

Если прыгнуть именно в заветном месте - до воды не долетишь. Магия где-то на середине полёта возвращает прыгнувшего обратно на то же самое место, откуда делался прыжок. И самое главное: пока камнем летишь вниз, перед глазами открывается будущее. Всё то, что случится за всю жизнь.

Казалось бы, круто! Можно прыгать и всё узнать! Но в каждом деле есть изъян, а магия – это один сплошной изъян.

Находились идиоты, которые то место прыжка путали, то им просто не везло. Не знаю, что там у них пошло не так, и никто уже не узнает, но с каждым месяцем прыгавших становилось всё больше, а выживших всё меньше. Кто-то разбивался о воду насмерть, кто-то тонул. Были и те, кто возвращался с виденьями о будущем, но их слова на фоне множества смертей принимали за враньё или безумие.

Однажды среди «прыгающих» оказался сын мэра. Он прыгнул и разбился о воду или утонул. Я уже не помню всех деталей.

Это была последняя капля. Власти решили, что надо с этим что-то делать. Снести холм? Разумеется, нет! А как же птички? Они же ведь водятся только на холме.

Долго думали, что делать и в итоге, сошлись, что надо призвать мага из Волшебной Коллегии, который смог бы развеять чары. После того, как дело было б сделано, маг должен повесить табличку где-нибудь на пути к обрыву, где написано: «С холма не прыгать! Магии - нет!». Это задание с табличкой мэр решил доверить именно магу, потому что плата за его труды была непомерно велика! Не хотелось платить кому-то ещё, если то же самое может сделать волшебник.

Умные, к слову сказать, с холма и так не прыгали, а вот вторая часть мучила всех горожан. Все верили в магию, а нет её? Это заявление казалось неправильным, и всё же необходимым.

Несмотря на разочарование, которое мне подарила Кэнди, я всё ещё верил в волшебство, и хотел всей душой ощутить его. Кроме того отношения со сверстниками не клеились. Родители… Я знаю, что в глубине души они меня любили, но думал тогда, что если я исчезну - они и не заметят.

Мне хотелось прыгнуть. Хотелось узнать, что меня ждет в будущем. Я подумывал уехать из Пролонки, но не решался. А вдруг надо уехать? Или вдруг я уеду, а должен остаться? Я хотел прыгнуть, чтоб узнать своё будущее.

Затея кошмарная, учитывая, сколько погибло, но меня это не остановило. Особенно в тот момент, когда из Коллегии маг примчался довольно быстро. Повезло, что старый волшебник оказался не сильно ответственным. Первым делом, получив плату заранее, он отправился в трактир…

Я знал, что утром главный дар енарков будет уничтожен. Та ночь была последней, и я не мог себе позволить упустить этот шанс.

Ночь. Птички чирикали. Пролонки даже ночью не спали. Я им напевал, они пели мне в ответ. Казалось, что пою с сам собой, но это меня не смущало, а что?.. Пролонки в моем обличии отличная компания!

И вот я дошел до обрыва…

Решиться на прыжок и верить, что вернусь обратно?

О, это было сложно! Страшно! Я даже хотел трусливо развернуться и убежать домой. Говорил себе:

- Все прыгали, и я смогу!

«Все идиоты вот и прыгали, а ты умный!» - кричало благоразумие.

Да кто вообще слушает какое-то там благор… тьфу! Вот ещё…

Я разогнался и прыгнул…

9 января 369 года.

О, этот полёт… Хоть и темно вокруг, и в то же время так ярко! Я падал вниз, в воду, но видел перед собой красивейшее северное сеяние и звездное небо. Это не отражение в воде, всем этим великолепием был я.

Не знаю, в какой именно миг, но видения открылись мне…

Я увидел свадьбу, я - жених, а невеста кто?

Кэнди! Кто бы мог подумать? Неужели я настолько жалок, что позволю доброй девочке опозорить себя браком с ненавистным всему городу Подорожником?! Неужели нет других вариантов?

А свадьба красивая… Мы танцевали, Кэнди так нежно смотрела на меня. Улыбалась так, будто это самый счастливый в её жизни день.

Видения вдруг сменились - я увидел, что у нас с женой родилась дочка. Маленькое крохотное чудо, которое я полюбил сразу же, как только взял на руки. Кэнди подарила мне величайшую в жизни радость, и с момента рождении дочери, казалось, что мое счастье никогда не закончиться.

Видения вновь сменились, и я увидел нечто ужасное. Ураган пронесся по Пролонке и смёл всё живое на пути. Дома разрушены, город в руинах, вокруг лишь трупы… и так много… Моя семья, отец, мать, братья и сестры… В живых остались лишь старшие братья, и первым делом они начали откапывать из руин нашего семейного дома всё ценное. Когда нашли, что искали, Эвер убил Дина, а после забрал всё и уехал прочь.

В живых осталась кучка горожан, которые не знали, что делать, как жить дальше после такого ужаса?

Мы с Кэнди взяли на себя роли старших, помогали нуждающимся. Много дать не могли, у нас и самих ничего не было. Даже дома не осталось! Но мы смогли убедить горожан не сдаваться и отстраивать город заново.

Нас осталось слишком мало, решение строить город из руин оказалось неверным. Надо было собрать всех и уйти в соседний город, но нет… мы остались, и за месяц многие из нас погибли, кто от болезни, кто от голода.

Я не сумел сберечь ни жену, ни ребёнка.

Я очнулся на холме, на том же самом месте, откуда прыгал. Отчаяние, что охватило мою душу ещё в полёте, окутывало меня. Я тяжело дышал, словно пронесся по всему городу десять раз. И не мог поверить, что всё увиденное может случиться…

Я поднялся на ноги, разогнался и прыгнул с обрыва снова. В первый раз перед прыжком думал, что будет, если я останусь в городе. Теперь же прыгнул с мыслью, что будет, если я уеду завтра. По идее холм уже показал мне всё, что я должен был увидеть, и я сам не знал, на что ещё могу рассчитывать.

Мои мысли глупы – сейчас я это понимаю, но тогда, в тот момент, отчаяние настолько поглотило меня, что мне было просто всё равно, чем для меня может закончиться новый прыжок.

Вновь северное сияние, вновь волшебным сгустком энергии был именно я… Чувствовал, как магия сочится из моего тела, чувствовал: я есть волшебство!

- Отец, я хочу получить свою долю наследства прямо сейчас!

- Что? Зачем?

- Я хочу уехать, и вряд ли когда-нибудь вернусь в Пролонку.

- Куда и зачем ты поедешь?

Папа не сердился, просто расспрашивал о моих планах, и я был к этому готов. Ведь если я не буду достаточно уверенным, то меня просто не отпустят. Точнее ничего не дадут из наследства, а так если хочешь - езжай на все четыре стороны.

- Я хочу поступить в Академию Торговли, в Дагвинке. Выучусь, начну своё дело. Уже есть задумки.

- И какие же?

- Лекарей в городе раз и обчёлся, а очереди к ним безумно длинные. Я подумал, что если бы имелись торговые точки с лекарствами, то любой мог бы купить микстуру какую нужно, и не надо целый день тратить на очередь к врачу. Например, вот если у вас, отец, голова заболит, вы же и без доктора знаете, что нужно принять, верно?

- Верно.

- И сколько вы потратите времени, чтобы найти лекаря и попросить у него лекарство? А так, зашли в… я еще пока не придумал название… в общем, зашли ко мне в лавку, взяли что нужно и все. Никаких лишних ожиданий!

- А где ты будешь брать товар?

- Вот это то, чему мне ещё предстоит поучиться, а вообще можно наладить отношения с хорошими докторами и закупать у них нужные лекарства в достаточном количестве. Думаю, никто не отказался бы от такого заработка. В конце концов, какая лекарю разница продаст он одно лекарство десяти разным людям сам, или продаст партию мне?

- А какая выгода? Ты же не будешь продавать по той же цене, что продадут лекарство тебе? Прогоришь!

- Верно, об этом я тоже думал. У меня лекарства будут продаваться чуть дороже, чем напрямую от лекарей. Однако всё равно в этом есть смысл, потому что иногда нужна самая малость, а чтобы получить её от доктора надо потратить целый день на очередь и ожидание. Впрочем, я ведь так же хочу и сам научиться делать самые простые и необходимые лекарства. Именно поэтому мне нужно пройти обучение и в Академии Торговли, и в Академии Медицины. Начать хочу именно с торговли, потому что вдруг за время обучения мне придет другая идея, более выгодная.

- Хм…

Папа задумался, но улыбнулся через минуту и серьезно молвил:

- Хорошо. Я выдам тебе долю наследства и дам своё благословение, но ты должен подписать документ, что часть наследства получил и после моей смерти не потребуешь чего-то от братьев и сестёр. Это ведь будет честно, согласен?

- Да, папа, конечно!

Через месяц я уже был в Академии. О доме вспоминал редко, моя новая жизнь складывалась отлично. Я хорошо учился, и через пару лет открыл дело, торговал тканями, украшениями - прибыль текла рекой.

Ещё через год я женился на молодой девушке, которая постоянно мне изменяла. Видения красочно открыли передо мной сцену, где я кроваво разделался с одним из её любовников, а после палач отрубил мне голову…

12 января 369 года.

Вновь я пришел в себя на том же самом месте, откуда прыгал. Дышать было всё так же тяжело. Сейчас меня беспокоило не увиденное, а тот факт, что во второй раз пролетел больше, чем в первый. Меня вернуло, дернуло со всей силы обратно, почти у самой кромки воды. Еще чуть-чуть и я бы шмякнулся о воду лепешкой. Однако меня это не остановило.

Я поднялся на ноги, разбежался и прыгнул с обрыва снова. Теперь я думал о том, что будет, если я уеду, но никогда не женюсь.

Отец дал денег, попросив поставить подпись на нужном документе.

Я хорошо учился. Открыл дело. Ткань, драгоценности, деньги рекой… Я хорошо жил, и ничто не мешало мне наслаждаться.

Однажды прогуливаясь по Дагвинке, увидел Эвера с мешком в руках, что позвякивал фамильными ценностями.

Я пригласил его к себе домой, накормил. Дал время отдохнуть, и только после того, как он пришел в себя, начал расспрашивать о том, что случилось.

- Пролонки больше нет… Разве ты не слышал новости об урагане?

- Нет, я умудрился всё пропустить. Прости. Как наша семья?

- Нашей семьи больше нет…

- Ты один выжил?

- Нет… есть другие жители, кто спасся. Совсем скоро, думаю, они тоже придут сюда. Что им там делать? Зачем оставаться?

- Надо будет послать за ними кого-нибудь. У меня достаточно средств, чтобы позаботиться о земляках. Сколько их?

- Не знаю точно. Сотня, может меньше…

- Это всё, что осталось от целого города?!

- Я удивлен, что после такого кошмара остался хоть кто-то. Нас же затопило… Весь город под водой. Спаслись только те, кто побежал спасаться на холм, а до такого додумались немногие. Думали… ну, ураган… ну, положил пару деревьев и ладно, а плотина-то рухнула, весь город смыло. Наверное, я помню всех, кто был со мной на холме. Могу их перечислить, вряд ли сотня наберётся…

Мы занялись составлением списка. Брату было нелегко, но он справился. Город у нас пусть и большой, но каждый друг друга знал. Впрочем, пару имён Эвер сказать не смог, детей каких-то не знал и подростков.

- А Кэнди? - спросил я. – Она же всегда на холме гуляла. Всегда, сколько я её помню.

- Нет, мелкий… - грустно улыбнулся брат. – Это ты всегда был там. Енарков хотел найти, подружиться с древними, а Кэнди была там, где ты. Все знали, что девчонка с ума по тебе сходит, влюбилась по уши, а ты никогда на неё внимания не обращал. Когда ты уехал, она надеялась, что ты вернёшься. Год, два… К ней другие парни сватались, но нет, всё тебя ждала. А буквально пару месяцев назад, вся её семья заболела чем-то. Я не помню подробностей. Она тоже заразилась и умерла. Ходили слухи, что её нашли не сразу. Сам понимаешь, Кэнди ведь пятая дочка, а младших братьев и сестёр у неё больше, чем у нас с тобой было. Пока малышню спасали - о старших забыли, и про неё тоже…

- Кэнди любила меня? - тихо переспросил я, но брат ничего не ответил.

Или не услышал, потому что больно ударился и ушёл с головой под воду…

16 января 369 года.

Я всегда плавал, как топор. В этом стыдно признаваться двадцатилетнему, на тот момент, парню, дом которого находится всего в трёх шагах от речки.

Почему в третий раз меня не вернуло обратно, на то же место, где я делал прыжок, не знаю, но это уже и не так важно.

Моя жизнь в двадцать лет могла закончиться, как у глупого сына мэра.

Я даже не пытался всплыть, не пытался сделать хоть что-то, чтоб спастись. Именно в этот момент я увидел её лицо: Кэнди…

Не знаю как, но она оказалась рядом со мной и тянула мне руку, мол, давай, хватайся! И я потянулся к ней.

Кэнди сильным рывком вытащила меня. Обхватила мою шею рукой, а второй уверенно гребла к берегу. Впрочем, не могу сказать, что помню всё из того, как она меня спасала.

Я очнулся уже на берегу, когда девушка развела костер, чтоб мы смогли согреться в холодную ночь. Укутала меня в шаль, сидела рядом, близко-близко, согревала меня собой.

Добрая сильная девушка, которая, если я уеду…

- Почему всем этот обрыв медом намазан, а? - ругалась она.

- Хотелось узнать будущее.

- И как? Понравилось?

- Нет, - серьезно ответил я. – А как ты здесь оказалась?

- Я следила за магом.

Тогда Кэнди мне солгала, но я этого не знал. Намного позже призналась, что это я следил за магом, а девушка наблюдала за мной, как обычно. Только не заметила, как я ускользнул из трактира.

- За магом? – переспросил я. – Разве он ещё не в трактире?

- Нет, - покачала она головой. – Выпил пару кружек эля и пошёл сюда.

- Так вот в чём дело! Маг развеял чары над обрывом… Поэтому первых два раза я возвращался, а в третий раз рухнул в воду.

- Что? Ты прыгал трижды?!

- Да. Хотелось увидеть всё, что только возможно. Во второй раз носом коснулся воды, а в третий - рухнул. Это всё маг! Он уничтожил волшебство холма, поэтому я чуть не умер.

- Нет! – воскликнула Кэнди. – Ты чуть не умер, потому что такой же идиот как все! Чтоб ты знал, магия срабатывает всегда, но чем больше ты хочешь узнать, тем больше у тебя отнимут в плату! Именно поэтому в третий раз ты чуть не умер! А маг здесь не причем! Он вообще ничего не сделал! Только на столбе табличку повесил, похохотал: «Вот же тупые крестьяне! Никогда мне не платили триста золотых, чтоб я просто табличку повесил!», а потом он развернулся и ушёл прочь из города. Если бы я не захотела после этого прогуляться по бережку, как обычно, и не увидела бы, как кто-то рухнул в воду, то…

Она уже почти плакала, а я сидел дурак-дураком. С трудом переваривал её слова о маге. Врать бы Кэнди точно не стала.

- Так, стало быть, - произнес я. – Надо прыгнуть ещё раз!

- Я тебе уши оторву! - рыкнула она сквозь слёзы.

- Но…

- Задумайся! – продолжила она шипеть. – В первый раз: тебе показали будущее, и ты вернулся обратно на холм. Во второй: ты почти коснулся воды, тебя предупредили о смерти, но все же вернули на холм. В третий: ты мог умереть! Ты действительно не понимаешь, чем для тебя закончиться четвертый прыжок?

Я думал только о том, что я хочу прыгнуть, хочу узнать, что будет в будущем, если я уеду из Пролонки вместе с ней.

Решил, что провожу её домой, а сам вернусь снова, чтоб прыгнуть ещё раз. Не знаю, что может случиться, но я должен это сделать ещё хотя бы один раз.

Кэнди прижалась к моему плечу, обняла меня крепко-крепко и расплакалась.

- Поверить не могу, что чуть не потеряла тебя…

Я молчал.

Из-за её слов что-то изменилось. Появился новый вопрос: какая разница, что будет, если мы уедем вместе, когда я должен остаться?

Я не смогу остановить ураган, который разнесет город, но могу взять деньги у отца и укрепить плотину, чтобы её не прорвало. Могу построить убежище, где жители смогли бы переждать катастрофу. Могу построить лавку с лекарствами, так у меня всегда будет, чем помочь горожанам и чем спасти моих любимых девочек…

- Ох, папочка… - Лина вытерла выступившие слезы, но они вновь хлынули. – Умеешь же ты выдумывать сказки. Я помню, как ты подарил мне тетрадь с рисунками. Ты нарисовал мне вашу с мамой свадьбу, как она тебе улыбалась, и как вы танцевали. Помню, как ты сказал, что я появилась на свет, потому что вы с мамой очень любили танцевать.

Девушка засмеялась сквозь слёзы. Этот смех помог ей успокоиться немного, но ровно через минуту она вновь расплакалась, и улыбалась, вспоминая, папину сказку.

- Ты ничего не сказал о своих прыжках с обрыва. Всегда убеждал меня, что магии нет, и мифы – брехня. Вы с мамой скрывали удивительную историю, и сочинили для меня и младшеньких красивую сказку. А теперь мне понятно, почему наша аптека называется «Подорожник»! Понятно, почему все жители тебя так называли и продолжают называть!.. Ох, папочка…

Лина всхлипнула с новой силой, но улыбнулась сквозь слёзы и добавила:

- Папочка, они по-прежнему вспоминают тебя с теплотой. Пусть ты и остался Подорожником, но всегда будешь тем, кто спас город, вовремя сделав всё, что нужно. Сегодня ежегодный праздник в твою честь! Я буду петь твою любимую песню, ту самую, под которою ты с мамочкой танцевал на вашей свадьбе. Спасибо тебе, папочка… Спасибо за всё…

Она посмотрела на двойную могильную плиту с надписями:

«Генри и Кэнди Вилирья.

Года жизни Генри 344 – 435.

Года жизни Кэнди 345 – 438.

Покойтесь с миром любимые родители!

Покойся с миром, Подорожник!

Покойся с миром, Добрая Девочка!

Никогда не забудем тех, кто нас спас!»

Лина закрыла дневник отца, радуясь, что прочла его именно здесь, на кладбище, рядом с ними, и прижала дневник к груди так, словно это было самой важной вещью в её жизни. Реликвией…

Пожалуй, теперь это правда.

Реликвия, ведь это история её отца.