​Случай экзорцизма

"…тогда идет и берет с собою семь других духов,

злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для
человека того последнее хуже первого"

(Матф.12:45)

1.

Алиса тихонько кралась по деревянной лестнице наверх. В Красном Поместье она была впервые, упустить такой шанс – жалеть потом полжизни. Ни отец, ни Александр Романович не заметили её манёвра: ковровая дорожка приглушала шаги. Они сидели в зале, в роскошных креслах с высокими изогнутыми спинками. Александр Романович говорил высоко и напряжённо, отец равномерно гудел успокаивающим баском.

- Вы говорили, есть продвижение…

- Ситуация улучшилась, но потом наступил рецидив. В этом нет ничего сверхъестественного, процесс лечения ещё не окончен. Я думаю продолжить гештальд-терапию и попробовать опиоидную систему регуляции…

- Это ещё что?

Отец снова равномерно загудел, объясняя про нейролептики и рецепторы опиатергической системы.

Алиса оказалась на втором этаже. Про Красное Поместье и его жильцов ходили разные слухи, но наибольший интерес последние несколько месяцев вызывала дочь хозяина Марина. Они с ребятами поспорили на сотку, и теперь предстояло подтвердить или опровергнуть гуляющие по городку слухи. Алисе нужно было какое-то материальное доказательство.

Из коридора выходили четыре двери. Массивные, из светлого ореха, они открывались легко и бесшумно. За первой оказалась кладовка, вторая скрывала просторную библиотеку. Полюбовавшись на стол и книжные стеллажи красного дерева, Алиса затворила дверь и, крадучись, перешла к следующей.

Третья дверь вела в большую светлую комнату с невесомым белым тюлем на широких окнах. В центре стояла двуспальная кровать с деревянными столбиками, а на ней лежала бледная, исхудавшая девушка. Тёмно-русые, почти чёрные волосы чуть вились, подчёркивая нездоровый цвет лица, а тонкие запястья были привязаны к кровати крепкими кожаными ремнями.

Алиса зашла в комнату, прикрыв за собой дверь и, нашарив в кармане толстовки мобильник, приблизилась к кровати, негромко комментируя видеозапись:

- Ну вот, знакомьтесь… Марина Серова… Та самая…

Нога девушки под покрывалом из лёгкой бязи чуть шевельнулась, но Алиса этого не заметила. Она вглядывалась в заострившиеся черты лица, придвигаясь всё ближе, и в какой-то момент, споткнувшись о круглый пушистый ковёр, упала прямо на кровать.

Девушка вздрогнула, выгнулась, как вырвавшаяся из механизма пружина и захрипела. Алиса отпрянула. Осев на ковёр, она с ужасом взирала на объект своих поисков. Дикий взгляд Марины упёрся в девочку, она попыталась приподняться на локтях, но ремни не давали. Упав на отглаженные наволочки, девушка тяжело задышала, глядя на нарушительницу спокойствия.

- П-привет… - негромко сказала Алиса, нервно смахивая чёлку со лба.

- Ты… Ты… - голос Марины звучал хрипло, тяжёлое дыхание со свистом вырывалось из хрупкой груди.

- Я нечаянно! – поспешила оправдаться Алиса. Одной рукой она прижимала к груди телефон.

Марина снова попыталась приподняться и снова потерпела неудачу.

- Подойди… - просвистела она. Грудь резко вздымалась и опадала.

Алиса так и не поднялась с ковра. Как зачарованная, глядя на Марину, она подтянулась вперёд и встала на колени у кровати.

- Какое… число…

- Второе августа.

- Уже… - казалось, этот выдох исчерпал Маринины силы. Она отвернулась, грудь поднималась и опадала реже и заметно слабее, веки дрогнули и начали было опускаться, но в следующее мгновение пронзительно-яркие серые глаза, ни на секунду не сочетающиеся с общим обликом, вновь уставились в светло-карие Алисины. Лица девушек почти соприкасались, Алиса ощущала на коже тяжёлое дыхание.

- Ты знаешь, что со мной? – негромко, но неожиданно чисто и отчётливо спросила Марина.

- Ну, папа поставил диагноз…

- Я не больная! – это Марина уже выкрикнула, рванувшись вперёд. Покрывало откинулось, и Алиса заметила ремни, удерживающие тело, под грудью и на животе. – Я здорова! Я пыталась им объяснить, но они не верят!

Алиса молча смотрела на девушку. Та вновь уронила голову на подушки и прерывисто зашептала:

- Помоги мне… Я пыталась вызвать демона, я думала, это легко… Думала, не страшно… Не верила до конца… А он пришёл… Он во мне… Помоги… - неожиданно Марину затрясло. Колыхаясь на кровати, она как-то умудрялась продолжить. – Они не верят… Я хотела объяснить… Не слушают… Никто не хочет мне помочь… Пом-мо-ги… - Тело девушки выгнулось дугой, в припадке она прокусила кончик языка, и на белые наволочки падали тяжёлые капли крови. – Пом-мо-ги, ин-наче он-н… - И вдруг Марина дико захохотала.

Помимо кровати, в комнате находились большой шкаф-купе, письменный стол с ноутбуком, бумагами и всевозможными финтифлюшками, туалетный столик с пуфом, массивное кресло у кофейного столика и стеллаж с книгами. Чуть поотдаль кровати стояли явно чужеродные для светлого интерьера комнаты капельница и стул.

Как только Марина захохотала, дверцы шкафа захлопали. Стул, описав дугу над кроватью и сжавшейся в комок Алисой, врезался в противоположную стену. Взметнулся невесомый тюль и чёрт знает что ещё бы произошло, но раздались тяжёлые торопливые шаги и в комнату ворвался Александр Романович, а следом за ним – отец.

В ту же секунду свистопляска вокруг прекратилась. В центре комнаты стояла кровать, на ней на закапанных кровью наволочках лежала обессилевшая Марина, а на коврике у кровати, сжавшись и прикрывая голову руками, сидела Алиса.

- Что здесь творится, мать вашу?! – зарычал Александр Романович, оглядывая пейзаж, и добавил пару непечатных выражений. Сломанный стул валялся у туалетного столика, на стене остался недвусмысленный след.

Отец в два шага пересёк комнату и, вцепившись в Алисино плечо, поволок её вон, даже толком не давая встать. Выражение его лица не сулило ничего хорошего. Напоследок, в гуще расходившегося скандала, Алиса услышала, как Марина еле слышно шепнула:

- Книга в сарае…

2.

Михаил Андреевич Раструбин всю жизнь был уверен, что правильно воспитал дочь. В свои четырнадцать лет она не пила, не курила, не водилась с дурными компаниями и бегала стометровку быстрее всех в школе. Алиса выросла живой, в меру шаловливой, общительной девочкой, у неё было много друзей, что часто заглядывали к ним в дом. Девочка была весьма симпатичной: светло-русые волосы предпочитала стричь по-модному под каре с чёлкой, ореховые глаза были наполнены мыслью, а высыпающие каждый год веснушки умиляли всех от мала до велика. Она быстро вытянулась, сохранив пока, впрочем, мальчишеские пропорции фигуры, но соседские пацаны все равно засматривались на Алиску-Малышку. И Михаил Андреевич совершенно не мог понять, что произошло в доме Серовых.

Мало того, что его разумная доча неделю набивалась в Красное Поместье; мало того, что она вопреки всем нормам морали и этикета отправилась бродить по чужому дому – так ещё устроить там погром! Этот последний пункт отказывался укладываться в голове известного в городке психиатра. По дороге домой он всё пытался найти в недалёком прошлом следы девиантного поведения своей дочери, но это никак не удавалось. От злости не сбавляя скорости на кочках и выбоинах, Михаил Андреевич в рекордное время оказался у собственного дома. Собрав в столовой всю семью – жену, старшего сына, приехавшего из Праги на каникулы, и собственно Алису, он громко, коротко и резко описал ситуацию, высказал дочери всё, что думал по этому поводу и под запах валокордина объявил домашний арест, на чём собрание было закончено.

Напуганной и разозлённой не меньше отца Алисе не оставалось ничего, кроме как подняться в свою комнату. Минут двадцать она судорожно рыдала в подушку под звуки лаунж-радиостанции, после чего, обессиленная, уснула.

Ей приснилась Марина в белой развевающейся ночнушке. Сначала они стояли в саду Серовых и просто молча смотрели друг на друга. В глазах Марины читалась мольба, но губы, словно склеенные, лишь чуть дрожали, лишённые способности издать звук. В какой-то момент ногти на Марининых руках заметно удлинились, а глаза налились кровью. Изогнув тонкие губы в неприятной усмешке, Марина всё так же молча двинулась вперёд. Алиса хотела убежать, но будто вросла в бетонную дорожку. Сквозь склеенные губы Марины вместе с тонкими струйками крови начали прорезаться клыки, и в этот момент Алиса проснулась от стука в дверь. Стучал Пашка, старший брат.

- Знаешь, систр, - начал он, садясь рядом с Алисой на кровать. – Я не буду спрашивать тебя, что случилось у Серовых. Не надо! – он поднял руку, стоило Алисе попытаться что-то сказать. – И отчитывать тебя не буду. Но, систр, подумай головой как следует. Мать чуть инфаркт не хватил, и это не просто слова. – Паша приобнял сестру за плечи и чмокнул в макушку. – Я на речку, мы с ребятами сегодня решили раков половить.

Когда за братом закрылась дверь, Алиса дотянулась до тумбочки и зажгла лавандовую свечку. Бесцельно побродив по комнате, она упала на кровать. Смеркалось. Спать не хотелось. Увиденный ею кошмар всё ещё живо стояло перед глазами, стимулируя серьёзный выброс адреналина в кровь. Когда уже почти стемнело, снова раздался стук. На этот раз – в окно. Алиса нехотя поднялась, увидев в проёме Димино лицо.

- Ну что? – спросил он задорно, сидя на мощной ветке старой яблони, росшей у самого дома.

- Засняла! – буркнула Алиса и потянулась за телефоном.

- Ну, показывай давай! – Дима заулыбался. – Там ребята уже с ума сходят.

Присев на подоконник рядом с парнем, Алиса включила видеозапись. Марина изгибалась и хрипела, несла какую-то околесицу про демонов.

- Круууто! - с выражением абсолютного восторга на лице протянул Дима и показал большой палец ребятам, оставшимся внизу. – Передай мне!

- Подожди, - Алиса поставила запись на паузу и всмотрелась в картинку. – Что это за силуэт за ней?

- Где?

-Да вот же, смотри.

- Ничего не вижу.

- Ну вот же!

- А! Это просто тень.

- Тень?

- Ну да. Давай, что там дальше?

Алиса сняла видео с паузы.

- Нет, ну круть, а!.. – ликованию Димы не было предела.

…К двум часам ночи Алиса уже изнывала от тоски. Спать особенно не хотелось – сказалась вечерняя дрёма; делать было нечего. Сделав с десяток кругов по комнате, девочка всё же плюхнулась на кровать и принялась считать тени яблоневых листьев, скачущих по потолку. Сон не шёл ещё и из-за предчувствия чего-то дурного, неспокойного. Чувство вины крошечным червячком подтачивало её силы. Спустя ещё полчаса Алиса всё-таки забылась тяжёлой, липкой дрёмой.

Была ночь, в небе висел круглый, налитый кровью глаз луны, в саду на ветерке скрипели сухие яблони. Алиса стояла в пустой столовой. Вся мебель исчезла, в углу валялась какая-то тряпка.

- Э-эй! Мааам! Мама!

Гулкое эхо подхватило её слова и унесло в скрипящий яблоневый сад через открытые окна.

- Пашка! – Алиса направилась в сторону кухни.- Паш!

«Он же ушёл раков ловить!» - вспомнилось вдруг. На кухне царила всё та же пустота. Потёртый паркет поскрипывал под ногами.

- Папа! – заголосила Алиса по пути к прихожей.

Никто не отзывался. Дом был пуст, тёмен и продуваем ветрами. В прихожей, однако, обнаружился старый трельяж. Он возвышался на своём законном месте, отражал луну и почему-то – луг за домом.

Алиса медленно подошла к зеркалу, вгляделась вглубь кристально-чистого отражения. Она, нагая, стояла на лугу под старым дубом, тонкая шея охвачена тонкой чёрной удавкой. В следующую секунду каркнул ворон, петля затянулась рывком, врезаясь в светлую кожу, пережимая и разрезая дыхательные пути. В оцепенении Алиса смотрела, как её тело дёргается в конвульсиях и, наконец, срезанная голова упала, покатилась по шёлковой зелёной траве и… выпала из зеркала прямо Алисе под ноги. Алиса истошно завизжала…

…Алиса истошно завизжала и вскочила на кровати, врезавшись лбом в голову матери.

- Ай! Осторожно!

- Ты что здесь?!

- Пить захотела, заодно к тебе заглянула. Ты чего на кровати в одежде валяешься? Ночь уже, спать ложись!

- Да, сейчас… - потирая лоб, девочка поднялась с кровати.

3.

Кошмары продолжались полторы недели. К исходу этого срока Алиса, подвергаемая пыткам, насилию и убийствам по несколько раз за ночь, спать почти перестала. Побледневшая и исхудавшая, она здорово напугала родителей своим видом, и домашний арест был отменён.

Дни стояли жаркие, но впереди уже веяло приближающейся осенью. С глухим стуком падали в траву спелые яблоки. Погода – гуляй и гуляй, но в городке старались не оставлять детей без присмотра: всю последнюю неделю на окраинах и в парке находили растерзанные тушки зайцев. Ходили слухи, что виной всему забредший в ближайший лес оголодавший волк,. Но, соглашаясь публично с этой версией, между собой люди откровенно сомневались. Ну вряд ли волк может намотать заячьи кишки на ветку берёзы, вряд ли. Детей не оставляли одних ни на минуту.

Однако, меры предосторожности не помогли. Вечером Алиса возвращалась с озера, когда по тихой солнечной улочке мимо неё пронеслась женщина:

- Украли! Убили! Оой!

Недоуменно оглянувшись, Алиса поспешила за ней.

Позже сообщение прошло по местным новостям. Пропали мальчик и девочка, близняшки трёх лет от роду. Мать детей срочно вызвали на работу, соседка гуляла с ними в парке. Отвернулась лишь на минуту, взять воды. Сформированные добровольцами команды прочёсывали весь город.

К утру ситуация усугубилась: в лесу, на одном из деревьев собака нашла отпечаток маленькой окровавленной ладошки. Об этом сообщила диктор в десятичасовых новостях. Алиса, просматривавшая за завтраком новости, поёжилась – этой ночью ей снился какой-то дикий ритуал. Фигура в балахоне рисовала круги, выводила в них символы, а затем разводила меж заклятий костёр. В неверных отблесках костра стали заметны два маленьких искажённых ужасом личика. Дети уже не плакали. Фигура отвязала одного из них, занесла нож и…

Есть было невозможно. Излив всё, что она успела проглотить, фаянсовому другу, Алиса вернулась на кухню и выключила маленький телевизор.

В саду дышалось легче, спокойнее, но гнетущее чувство тревоги не отпускало. Для приличия ещё поборовшись с собой, Алиса поднялась в свою комнату, вооружилась маленьким рюкзаком и ярким галогеновым фонариком и направилась к Красному Поместью.

Слухи о том, что Марина Серова сошла с ума, пошли по городу в день увольнения гувернантки Серовых. По слухам, сначала девушка видела странные сны, после стала вылезать по ночам из окна и сбегать в лес. Трижды её ловили, пока не застали за поеданием живого голубя. С этого момента Марину определили на домашнее лечение.

Михаил Андреевич строго соблюдал врачебную тайну. Долгое время Алиса понятия не имела, что именно её отец регулярно ездит в дом одного из самых богатых жителей города. Апофеоз же ситуации наступил, когда Марина укусила гувернантку, пытавшуюся насильно её накормить. Женщине дали расчёт.

В Красное Поместье проникнуть незамеченным можно было только со стороны реки. Владения Серовых простирались чуть не до самой воды, и портить прекрасные пейзажи казалось кощунством. Поэтому в южной части вместо глухого забора шла красивая кованая изгородь, к которой примыкала старая развесистая ива. Именно по ней Алиса и перебралась через ограду.

Сарай находился недалеко. Старое покосившееся строение собирались снести каждый год, но руки решительно не доходили. Вместо замка в петли вдели болт с гайкой – красть в развалюхе всё равно было нечего. Беспрепятственно проникнув внутрь, Алиса приступила к поискам.

Вариантов на самом деле было мало. Справа вдоль стены были неаккуратно свалены сломанные и проржавевшие садовые инструменты – лопаты с расколотыми черенками, погнутые грабли, ржавый ломик. В левом углу нашёл убежище стожок сена. Однако книги не оказалось ни там, ни там. Алиса даже простучала стены. Она уже собиралась уходить, когда в правом углу у самого входа заметила недавно потревоженную землю.

Книга оказалась завёрнута в какой-то цветастый плед. Тяжёлая, неприятная на ощупь, она не вызывала никакого желания её открывать, но выбора не было. С трепетом расстегнув грубо сделанную пряжку, Алиса перелистнула первые страницы, и от первых же иллюстраций ей снова стало плохо.

Весь день девушка промаялась в раздумьях. После ужина, когда перспектива грядущего сна оказалась совершенно неотвратимой, она, наконец, решилась.

Монастырь располагался на островке, формально считавшемся частью города. Добраться до него можно было на общественных лодках, пришвартованных у старого причала. Алиса выдернула страницы, на которых беглым почерком (очевидно, Марининым) был набросан перевод ритуала, прихватила фонарь и отправилась к причалу.

Закат выдался алым, ярким до рези в глазах. Темнота наступала широкими мягкими шагами, скользила по тёмно-зелёной речной воде, сопровождая утлое судёнышко. Путь к речушке вёл через пролесок, и Алису не оставляло напряжение. Среди веток, в траве, да даже из-под воды мерещились хищные жёлтые глаза. Человеческие.

Мотыльки над водой сходили с ума. Толстенькие, серо-коричневые, бешено молотящие воздух крыльями, они кружили над лодкой настоящей тучей, сталкивались друг с другом и время от времени пикировали на старательно работавшую вёслами Алису. Спешно привязав лодку к деревянному столбу причала, девушка ступила на остров. Когда из травы вновь сверкнул жёлтый хищный взгляд, её нервы сдали.

4.

Остров тонул в ночной мгле. Едва различая тропинку в свете фонаря, Алиса бежала к монастырю, сжимая в руке вырванные страницы. Едва достигнув цели, она забарабанила в широкие деревянные ворота, отбивая руки.

Ворота открылись не сразу.

- Доброй ночи. Чем могу помочь, дочь моя?

- Вы должны мне помочь! – задыхаясь, проговорила Алиса. - Провести обряд…- она попыталась войти, однако мужчина преградил дорогу.

- На территорию мужского монастыря женщинам вход воспрещён, дочь моя.

- Пожалуйста… - Алиса прижала руки к груди.

Монах вздохнул, пропустил девочку и провёл её в небольшую избу, где из мебели были лишь грубый деревянный стол и две лавки.

- Чем я могу помочь?

- В городе есть одна девушка, она… больна. Но на самом деле всё дело в том, что она… как бы… вызвала демона, в общем.

Священник поднял бровь, но ничего не сказал. Глаза у него были молодые, но густая тёмная борода не позволяла точно определить возраст. Молча он слушал, как Алиса, путаясь в деталях, рассказывала всё – от встречи с Мариной до обнаружения книги.

- Вот, - завершила она, протягивая священнику вырванные страницы.

Он изучил их всё так же молча, затем поднялся и, жестом попросив подождать, ушёл. Минуты тянулись томительно. Наконец вновь раздались шаги, и священник вернулся в сопровождении высокого мужчины внушительного вида.

- Это наш игумен, отец Кирилл. – Представил спутника священник, так и не назвав собственного имени.

Игумен поприветствовал Алису, сел напротив и осторожно, за края, поднял листки. Спустя минут 10 он отложил их и потёр глаза.

- Откуда это у Вас? – поинтересовался отец Кирилл приятным грудным басом.

Алиса повторила историю обретения книги.

- Я понимаю, о чём Вы просите… но я вынужден отказать.

- Почему? – чуть расслабившаяся было Алиса снова сжалась в тугой комок.

- В православной церкви экзорцизма не существует.

- Почему?!

- Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо углубиться в историю становления религии. Но я не думаю, что это уместно сейчас. Если Ваша подруга… решила отречься от Господа и это у неё получилось, то, что с ней происходит – это наказание. Если же на самом деле она рассказала Вам сказку, свой бред, - то вполне возможно, что она действительно не здорова. Боюсь, я ничем не могу Вам помочь.

Алиса возвращалась в полузабытьи. Свёрнутые вчетверо страницы лежали в кармане джинсов. Разочарованная и опустошённая, она не обратила внимания на то, что на этот раз её окружает абсолютная, неестественная тишина.

Все в доме спали. Прокравшись в свою комнату, девушка долго сидела на краешке кровати, с ужасом осознавая, что вот-вот уснёт, и глубина сна будет сравнима с силой её сопротивления.

Ей снова приснился огненный круг на лугу, орошённый кровью детей. Одинокая фигура в балахоне – теперь она точно знала, кто это - вновь извлекла из рукава нож с волнистым лезвием и начала что-то напевно читать, воздев его к небу. На её голос стекались тени со всего города, разбивая все стёкла на своём пути. Звон битого стекла нарастал, приближался, тени обретали условную форму. Фигура повернулась, явив демонам Алисино лицо, улыбнулась и с размаху, двумя руками, всадила клинок в землю.

Алиса проснулась от того, что в комнате разбилась чашка. Мышцы предплечий свело. Тихонько поскуливая, девушка поднялась с кровати и начала разминать руки. По сравнению с предыдущими, этот сон почти не пугал, он казался констатацией факта. Алиса помотала головой и отправилась завтракать.

За чаем ей пришла неплохая идея. Ну как неплохая, не самая удачная конечно… Но в её ситуации выбирать не приходится. Захватив с собой вырванные листки, Алиса направилась в полицию.

Ближайший опорный пункт находился через две улицы. Маленькое двухэтажное здание, некогда выкрашенное в бледно-голубой цвет, внутри оказалось более опрятным, чем можно было предположить. Алиса подошла к окошку дежурного, глубоко вдохнула и на одном дыхании выложила свою просьбу. Дежурный и заскочивший к нему отметиться оперативник на несколько мгновений замерли, после медленно переглянулись.

- Девушка, Вы себя хорошо чувствуете? – осведомился оперативник.

- Не очень, - с некоторым раздражением ответила Алиса. – Последние недели две не высыпаюсь. Какое это имеет отношение к делу?

- А чего Вы от нас-то хотите, девушка, милая? – с искренним изумлением спросил дежурный.

- Чтобы Вы нашли человека, занимающегося экзорцизмом! – с не менее искренним изумлением ответила Алиса. – Вы же занимаетесь поиском людей. А тут нужно специалиста найти.

Дежурный и оперативник переглянулись и вдруг расхохотались.

- Девушка, Вы бы выспались всё-таки! – Сквозь смех посоветовал оперативник. – Мы такими вещами не занимаемся. Вы бы ещё в ФСБ пришли!

- Идите, идите! – поддержал дежурный. – Вон, тут люди с реальными проблемами пришли.

Из опорного пункта Алиса выходила злой. Судорожно сжимая в руке злополучные странички, она быстро шла по улице, смотря под ноги, и на полном ходу столкнулась с давешним священником.

- А я Вас искал! – негромко, но радостно заметил он. При свете дня Алиса поняла, что ему нет ещё и тридцати.

- Зачем? - резко поинтересовалась она. – Ведь вы не хотите мне помогать!

- Мы не можем сделать то, о чём Вы просите. Но, возможно, я смогу помочь Вам по-другому. Вы знаете, что в городе есть старая монастырская библиотека?..

Монастырская библиотека располагалась чуть ли не в центре городка, в лабиринте старых дворов. Она нашла себе прибежище в маленьком кирпичном здании с обвалившейся штукатуркой на стенах. Дьякон Антоний – именно так, как оказалось, звали неравнодушного священника - оставил её одну: были у него и другие дела в городе. Тяжёлые деревянные двери сомкнулись за спиной Алисы, оставляя пение птиц и звуки редких машин в другой реальности. Чуть пахло пылью и какими-то сухими травами. Девушка прошла вдоль деревянных полок, занимающих все стены комнаты от пода до потолка, выбрала несколько книг и опустилась за массивный, отполированный многими тысячами прикосновений стол.

Поиски шли медленно. Алиса отыскала описание процессов экзорцизма в разных конфессиях и наконец составила представление о том, что ей предстоит сделать. Тем не менее, ей не давало покоя расхождение заявленной цели Марининого обряда и его реального эффекта. С грехом пополам Алиса разыскала среди книг ветхий справочник по древнерусскому языку и, с трудом продираясь через незнакомые символы, принялась заново переводить текст заговора.

- Десять минут… Мать твою, грёбаные десять минут… - еле слышно прошептала она, сверяя записи, после чего схватила забытые кем-то тонкую тетрадку и огрызок карандаша и принялась быстро переписывать описание обряда, зарисовывая на полях отдельные схемы. Дьякон Антоний, незаметно зашедший в библиотеку, остался у дверей.

Когда они выходили, над городом сгущались сумерки.

- Надеюсь, меня пустят в обсерваторию… - заметила, поёжившись, Алиса.

- Доброму делу помогает Бог. – Просто ответил дьякон. – А спасение друзей – доброе дело.

- Надеюсь.

Путь в старую университетскую обсерваторию лежал через пресловутый лес. Остановившись перед тропинкой, Алиса на всякий случай перекрестилась. Деревья зашевелились на ветру. Ей не казалось, что это добрый знак.

На этот раз никакого фонарика с собой не было, поэтому девушка регулярно цеплялась за выступающие из земли корни деревьев, а один раз всё-таки растянулась, едва не потеряв тетрадку с ценными записями. Обряд, который она разыскала, казался самым логичным и эффективным из всех, но провести его можно было только при определённом расположении звёзд. Вглядываясь в тропку, тонущую в темноте, Алиса проклинала лентяйку Марину, не удосужившуюся тщательно перевести обряд. Всего-то и нужно было – добавить смолу в варево на десять минут позже. На десять минут позже, Карл! И никаких проблем, никаких демонов – ничего, только до одури влюблённый парень и довольная старшеклассница. Споткнувшись в очередной раз, Алиса вывалилась на поляну и оторопела. Прямо в центре, у старого трухлявого пня, лежало тело - кажется, тот самый пропавший мужчина. А над ним, ссутулившись, склонилась Марина. Губы её уже были испачканы кровью. Существо – а назвать Марину девушкой уже не поворачивался язык – отвлеклось от еды и в упор посмотрело на Алису. Пожелтевшие глаза наливались гневом. В следующую секунду Марина вгрызлась в бок мужчины, вырвала порядочный кусок и бросилась прочь. Алиса, наконец, ощутила силы двигаться.

Она рванула вслед за демоном, судорожно размышляя – что же дальше? Не будучи любителем астрономии, Алиса всё же отличала отдельные созвездия. Было понятно, что в дом Марина уже не вернётся, и где искать её после для обряда – неизвестно. А время года теоретически совпадало… Алиса остановилась и открыла тетрадку.

- Ibo intro in nomine Patris nostri!* - как можно увереннее выкрикнула она и бросила на землю щепотку соли.

Метрах в пяти от Алисы Марина вздрогнула и изогнулась, как от удара током. Из сжатых губ вырвалось громкое шипение, и существо застыло на месте. Алиса приблизилась. Марина застыла на тропинке, вокруг раскинулся лес. Очертить круг было, мягко говоря, проблематично. Но в экстремальной ситуации мозги срабатывали на удивление быстро: в следующую минуту Алиса старательно выдирала пучки травы вокруг застывшей Марины. Впрочем, не так уж и застыла последняя. Её тело мелко трясло, пожелтевшие глаза сверкали. Тяжёлое дыхание вливалось в шелест листьев. Демон пытался выбраться на свободу, но без ритуала не мог этого сделать. Вырванный из тела мужчины кусок мяса он сжимал в когтистой руке, кровь капала на землю.

Закончив изображать круг, Алиса, сверяясь с тетрадкой, принялась выводить солью руны. Демона заколотило сильнее. На небе наконец отчётливо взошла ржавая луна.

- Ну вот, - негромко сказала Алиса, приглядываясь к собственной работе. – Будем надеяться. – И затянула молитву.

Внутри круга Марина упала на колени. Добыча выпала из рук; пальцы вонзились в землю, взрывая её. Задрав лицо к Луне, создание начало выть, но звук захлебнулся в кровавой рвоте. Тело тяжело завалилось на бок. С каждым новым словом молитвы оно изгибалось всё сильнее и нелепей, извергая из себя всё, что можно было извергнуть. Откуда-то прилетели ночные мотыльки и стайкой вились у Марининого лица. Алиса быстро отвернулась, когда один из мотыльков залез к существу в рот. Но вот молитва кончилась. Какое-то время одержимая лежала без движения. Не слышно было дыхания. Но вдруг шевельнулась рука… Пошатываясь, одержимая поднялась внутри круга и развернулась к удивлённой Алисе.

- Малость не вышло, да? – хрипло усмехнулась Марина, щеря в улыбке окровавленные зубы.

- Тебе… полегче? – поинтересовалась Алиса, на всякий случай не приближаясь к кругу. Смысл заданного ранее вопроса ещё не дошёл до неё.

- Чем минуты три назад? Да, однозначно.

- Но у меня не получилось…

- Нет. Хочешь знать, почему?

Алиса кивнула.

- Потому что имя мне – Легион… - прошептала Марина. – Потому что окружаю я со всех сторон… - она высунула язык и мотылёк выполз на самый его кончик, расправил серые узорчатые крылья и взлетел. – Потому что…

Алиса потеряла бдительность. Она подходила всё ближе и ближе, пока неожиданно сильная и костлявая рука не схватила её за горло. Приподняв тело оппонентки на полметра над землёй, Марина гневно зашипела. Вмиг очнувшаяся, Алиса попыталась разжать пальцы существа, но бесполезно. В глазах уже стало темнеть, когда она вспомнила про последнюю порцию соли в кармане. С воплем ярости Марина отпрянула в центр круга, а Алиса, ползущая на четвереньках подальше, вдруг вспомнила старые молитвы, которые учила ещё с бабушкой. Из последних сил она начала шептать «Отче наш».

5.

Читать молитвы пришлось почти до самого утра. Алиса лежала, привалившись спиной к сосне. Небо светлело, демон хрипел и выл… На рубеже рассвета тело Марины приподнялось вдруг в воздух и, к изумлению Алисы, сделало три круга по часовой стрелке. Густая серая тень вытекла из него, сочась, кажется, из самых пор, и растворилась в утреннем воздухе. В тот же самый миг, как Марина вновь оказалась на земле, в рот обессиленной, обезвоженной Алисы один за другим влетели семь крупных мотыльков, забивая горло, проползая внутрь лёгких, желудка, скользя в носоглотке…

Очнулась Алиса за полдень. Она лежала на земле в лесу, раскинув руки в разные стороны. С трудом девушке удалось сесть – кружилась голова, подташнивало. Марина исчезла. Алиса медленно поднялась и побрела к дому.

В прихожей царила приятная прохлада. Девушка встала напротив трельяжа, прижавшись раскалённым лбом к холодному стеклу, и взглянула в собственные глаза. Отражение ухмыльнулось, помахало когтистой рукой и исчезло. По стеклу пошла трещина.

________________________________________________________________________

* Остановись, именем Отца нашего! (лат.)