Этюд первый

Работа №22

Они были совсем разные, и было их трое: рояль, флейта и виолончель.

Рояль была светленькая, хрупкая, в длинной шерстяной юбке и повязанном на шею платке. Пальчики у нее были маленькие, но очень подвижные, так что даже когда она просто стояла, опустив руки, они нервно подрагивали в жажде клавишного прикосновения.

Флейта была шатенкой, с длинными волосами, собранными в хвост, во всем черном. У нее были очень живые и очень распахнутые глаза цвета скорлупы грецкого ореха, и когда она играла, пусть даже очень печальную мелодию, то непременно улыбалась, отрывая флейту от губ.

Виолончель был высокий, худой и очень красивый, с такою бородкой, с какой обычно изображают Христа. Глаза у него были огромные, светлые, с поволокой, как у девушки, но смотрели насмешливо, и неизменно в глубине их таилась какая-нибудь лукавая мысль.

Итак, их было трое, и это называлось трио, и зал аплодировал им стоя, и виолончели подарили цветы. И никто-никто, даже и они сами, не знал, что на самом-то деле их было четверо.

***

Может быть, она была высокая и худышка, а может, маленькая и пышка, но звали ее точно Лада, и ей не было еще и двадцати лет.

Она жила в общежитии и не любила своих соседок. Многие ли из нас могут похвалиться обратным? Она не любила есть лапшу быстрого приготовления, слушать рэп и стирать носки в машинке, зато любила зарю в начале мая и Петра творенье, и оттого в нем и поселилась.

Пасмурные дни уводили ее все дальше от Владимирской площади, и Петербург Достоевского желтыми приземленными домами, сумрачными дворниками и устало спешащими людьми открывался ей во всей своей больной, давящей, лихорадочной красе. В ясные дни ее манила Мойка, и она смеялась над швейцаром возле дорогой гостиницы, забегала просмотреть репертуар капеллы и неизменно заглядывала к Пушкину, чтобы полюбоваться на ей одной видимый свет его глаз, смотрящих с запятнанного толстыми голубями лица.

Ее любимой книгой был «Грозовой перевал», и когда тучи нависали низко и грозно над северной столицей, она забиралась высоко-высоко на колоннаду Исаакия и там подолгу глядела вдаль воспаленными, тоской наполненными глазами. Мысли ее в это время были столь далеко, что, казалось, сама душа ее покидала в эти минуты свое временное, смертное жилище.

Она не верила театру и боялась его, потому что он рождал в глубине ее трепещущее, живое нечто, дрожавшее и сжимавшееся при каждом шаге, так что нельзя было скорее бежать домой, а между тем и на одном месте оставаться было решительно невозможно – так ужасно и с таким надрывом плакало и ныло внутри это тревожное нечто.

Зато она любила кино, и более всего – за саундтрек, сопутствующий каждой мизансцене жизни героев, а потому верным другом ее и свидетелем всех ее движений, неловкостей и переживаний, были наушники да старый, порядочно поцарапанный плеер.

И так случилось, что в один из тех неопределенных питерских дней, когда погода меняется так же часто, как картинки в калейдоскопе, она (а звали ее Влада, и было ей без малого двадцать лет) оказалась в том же самом зале, что и рояль, виолончель и флейта.

***

Они начали с Карла Марии фон Вебера, Трио для флейты, виолончели и фортепиано, соч. 63.

Лада закрыла глаза.

***

Лес был темен и сер, и всадник мчался сквозь лунный свет, серебрящийся меж тенями деревьев. Впереди было тепло, и сладко, и янтарно, там был дом, и всадник смотрел только вперед, не видя белесых рук, не слыша ни плача дитяти, ни стона деревьев. Лес звал, и дышал, и манил, и Царь уже знал, что погоня не напрасна.

В пути, и день, и ночь в пути.

Звезды бежали, звенела плоскость небесных сфер, волны выбрасывали на песок обломки пиратских кораблей, и бусы русалок, и морские звезды. Золотые рыбки – одна, другая – мелькали в пахнущем грозой, весной и жизнью воздухе. Ветер гулял среди гор, и хмурился на тучи человек, и черные непослушные волосы падали на его угрюмое лицо.

По парку, разбитому перед дворцом из алмазов и песка, неспешно бродили белые павлины. Маленькая принцесса играла в классики с рыжим котом, кот прыгал грациозно и легко и приземлялся на четыре лапы. Меж фонтанов, чьи струи достигали небес, прогуливались монархи, с ними, не теряя простоты, легко и непринужденно поддерживал беседу сын одного писателя.

Феи танцевали в морозном воздухе, за ними носились маленькие снежные создания, думая, что бегают наперегонки. Буря плакала, как дитя, боящееся леса. Олень мчался через пургу, у всадницы без муфточки замерзли руки. Одна снежинка, вторая, третья, звон сосулек распадается на мелкие осколки. Миг – и тройка, вперед, среди звезд за счастьем

Пируэт. Еще пируэт. Волосы танцовщицы закручиваются в завитки, образуя звездную ночь. Тройка несется вперед, среди звезд, за счастьем, за любовью к земле во веки веков. Громче, надрывнее, сильнее, в самые глаза, в самое сердце…

***

Она очнулась на подушке цвета янтаря. Солнечный свет легко проникал сквозь стеклянные стены, преломляясь в тысяче и одном хрустальном украшении. Зайчики бежали по стенам из расплавленного янтаря, воздух был сладок и тягуч и сам казался янтарным.

Первый ряд, место номер один.

На сцене – рояль, виолончель и флейта.

Это называлось трио, и зал аплодировал им стоя, и виолончели подарили цветы. Лада стояла на одной из ступенек амфитеатра, похожего на лестницу из желтого кирпича, и хлопала вместе со всеми. Голова почти болела, музыканты были красивы и ослепительно молоды, а где-то там были сады, и морская пена, и дворцы из песка и алмазов, и струны сердца еще гудели, помня, как минуту назад их касались губы, смычок и тонкие, нервные пальцы.

Первыми стеклянно-янтарный куб покинули музыканты. Слушатели потянулись к выходу, и зал опустел. Голоса людей, стоявших в очереди в гардероб, стоявших рядом, здесь, доносились издалека. Два часа прошло, как одно мгновение.

***

Когда Лада вернулась домой, соседок не было. Она достала мольберт и взяла карандаш янтарного цвета. Штрих – один, другой.

Они были совсем разные, и было их трое, и зал с подушками на сиденьях вмещал не менее сотни человек. Лада рисовала этюды – первый, второй, третий, и каждый раз на сцене играло трио, и каждый раз в зале кто-то сидел – одна, другой, третья.

Людей на картине было четверо.

Всегда – четверо.

Итоги:
Оценки и результаты будут доступны после завершения конкурса
+2
18:45
531
Приятный текст. Из затронувшего — замечательное описание нерешительности: "… он (театр) рождал в глубине ее трепещущее, живое нечто, дрожавшее и сжимавшееся при каждом шаге, так что нельзя было скорее бежать домой, а между тем и на одном месте оставаться было решительно невозможно". «Решительно невозможно» — это отдельная песня чувств ))
Еще хорошо сказано: «Голова почти болела», «Буря плакала, как дитя, боящееся леса».
Эротичный кусочек: «Струны сердца еще гудели, помня, как минуту назад их касались губы, смычок и тонкие, нервные пальцы». Это звучит как «поцелуй в чакру» )
12:36
+1
Написано действительно красиво bravo
Только зарисовка-то о чём? sad
22:36 (отредактировано)
Рассказ певучий.
Итак, их было трое, и это называлось трио, и зал аплодировал им стоя, и виолончели подарили цветы. И никто-никто, даже и они сами, не знал, что на самом-то деле их было четверо.

Сильно сказано, сразу просыпается интерес.
Фантазии Лады очень красочно описаны, погружают читателя. Будто действительно слушаешь музыку и представляешь происходящее!
Автор молодец, грамматических ошибок нет.
А кто четвёртый? Вдохновение? Или девушка рисовала себя?
23:01
Саша Дель снова в строю.
Своим провидческим даром я вижу в этой работе за стройным рядом букв, слов и служебных частей речи скрытые от многих смыслы. Спасёт ли красота человечество или хомосапьенсы похерят все идеалы? Как рыдал Шекспир, слушая этот рассказ в моей озвучке. Да. И он, конечно, прав. Ведь и мне трудно сдерживать свои слёзы. О, как безумно хорош первый этюд. Да, это не скомканный блин. Факт ю. Какая экспрессия, какие жизненные линии! Особенно огорошил эпизод, где герой бросает в костёр десять своих следующих этюдов, чтоб успеть сжечь труп критика до приезда Скотланд-Ярда. Очень сильно!
Безумно хочется прочитать ещё какие-нибудь творения Автора. Жду деанона, и крепко жму вашу руку.
23:07 (отредактировано)
Вот замечательно. Ни о чем особо, но так здорово… Я такое люблю. angelСпасибо, автор!
Загрузка...
@ndron-©

Достойные внимания