Ржавый нож

Эдвард открывает глаза. Яркий свет заставляет щуриться. Он лежит на чём-то похожем на стол обтянутый кожей. Всё, что он чувствует это холод и невесомость. Он пробует двигать конечностями, но тщетно. Всё тело отзывается холодным молчанием. Из ярко белого света, больно бьющего по глазам, появляются очертания серой комнаты, столь напоминающий ему операционный зал из дешевых сериалов. Какое-то время спустя он ощущает запах. Запах лекарств.… Нет. Запах гниющей плоти, лишь слегка прикрытый одеялом паров спирта. Эдвард до этого с любопытством осматривавший комнату, переводит взгляд вверх. Мысль о том, что его стошнит, и он задохнется из-за собственной блевотины этому причина. Ведь он до сих пор не может шевелить головой, вышедшая рвотная масса перекроет ему дыхание. Печальная будет смерть.

Гудение ламп. Эдвард понимает, что до этого он ничего не слышал – слух только-только восстанавливается. Больше всего он боится услышать кого-нибудь. Интуиция подсказывает, что никакая это не больница, и если кто-то и придет, то явно не лечить.

Он продолжает смотреть вверх, стараясь не думать о запахе, который становиться всё сильнее и сильнее. Успокаивает лишь то, что гниёт не он сам. «Только дыши Эдди, не думай о запахе, подумай об Элин, успокойся. Вспомни ее щечки, легкий румянец…»

- Привет, Эдвард. Прошу прощения за столь холодный прием. Ах-ах-хах.

«Кто это сказал?! Откуда идёт голос?! Когда он успел войти в комнату? Или он был тут всё время?..»

- Тщ-щ. Эдвард, успокойся, даже твоя глухая бабушка услышала бы, как быстро бьётся твоё сердце. Ты испуган. Подожди немного.

«Я что, принял космическую дозу ЛСД? Грибы? Таких галлюцинаций у меня еще не было»

- Наконец-то я закончил! Ех-ху!

Парень лет семнадцати предстаёт перед Эдвардом, улыбаясь во все 32 зуба, хотя кажется, что их у него немного больше.

- Прости, но я восстанавливал твой голос, и теперь ты можешь говорить со мной как человек с человеком. Постоянно читать твои мысли, нелегко, понимаешь ли, – Неизвестный снова улыбается, и уголки его губ почти доходят до ушей.

Эдвард откашливается, он уже чувствует горло и связки. У него получается повернуть голову. Он успокаивается, ведь больше он не задохнется в блевотине, а к глюкам он привык. Рано или поздно ЛСД прекратит действие.

- Эдвард, позволь тебе прояснить кое-что, - говорит Неизвестный медленно и тихо. – Ты придумываешь разные отговорки и уловки, чтобы не сойти с ума. Правда в том, что ты на «небесах», как вы это обычно называете. Нет-нет, ты не умер. Ты в особом месте, созданном для людей. Комната приняла наиболее близкий к твоему восприятию образ. Иначе говоря, все, что ты видишь, это осколки твоего подсознания, склейки образов, которые когда-либо видел.

- Кто ты? Что тебе нужно от меня, чертов псих?! – выдает Эдвард.

«Может это не галлюцинации?..». Эдвард с самого начала чувствовал, что это далеко не ЛСД и не грибы. Первобытный страх медленно потёк по кровеносным сосудам, заполняя высохшие русла.

- Вы все такие забавные. Кричите на сущность, могущество которого вы даже не можете вообразить. Называй меня как хочешь. Наверное «Ангел» будет тебе понятнее. И у меня нет имени. От тебя мне ничего не нужно, ведь у тебя нет ничего, что мне нужно. Ах-ах-ах-ха.

«Ох уж эта зловещая улыбка…»

- У меня есть приказ от того, кого Вы зовете «Бог» - очистить души ста мужчин и ста женщин. Дальше – больше. Ты кстати 61-ый. То, что ты видишь, это не твоё тело - это материализованная душа. Ты не можешь ею двигать, так как у тебя не хватает душевных силушек. Куски гниющей плоти - это страхи предыдущих посетителей. Страхи не гниют, они сами по себе так пахнут, а твоё подсознание всё приукрасило запахом спирта.

Эдвард лежит все так же на спине, но от удивления и глубинного, незнакомого до этого страха ничего не может ответить. Он бы побледнел, да не может. Он бы убежал, да не может. Он бы поклялся больше не курить траву и не нажираться грибами, но бессмысленно. Его раздумья прерывает голос Неизвестного:

- Ну что, начнем?

Неизвестный вытаскивает ржавый кухонный нож. Его глаза засветились зеленым, а нож в руке медленно закровоточил, хотя Неизвестный еще даже не коснулся Эдварда.

Первый разрез пришелся на грудную клетку. Нож вонзается посередине чуть ниже шеи. Грубые, мясницкие движения доводят разрез до солнечного сплетения. Эдвард не чувствует боли - он кричит от ужаса.

- Смотри, Эдвард. Это один из страхов, который мешал тебе, - Неизвестный держал в руках нечто с размером в кулак, черное и противное, - Этот уродливый осьминожка и есть воплощение страха любви. Его щупальца, обвивали сердце, не давая любви других людей проникнуть в тебя. Ты влюблён в Элин, но вы с ней так и не заговорили, верно?

Следующий разрез пришелся на глаза…. Эдвард продолжает кричать, но Неизвестный всё так же ловко орудует ржавым ножом.

- Бог решил убрать страхи. Кажется, это зовётся эволюцией. Страх неудачи, страх любить, страх доверять, страх пробовать новое. Эти и многие другие - болезнь вашего мира. Они как проклятье передаются из поколения в поколение, уничтожая души. Поэтому мы их буквально вырежем, чтобы зараза не поглотила людской род.

Знаешь, Эдвард, для чего мы это делаем? Мы надеялись, что разум, которым обладает человечество, позволит доверить вам весь земной мир, но люди обрекли себя на жалкое существование. Ваши мечты – ничто. Ваши действия – глупы, а ваше бездействие еще хуже.

***

Теперь ты свободен, Эдвард. По-настоящему.