@ndron-©

Информация и фантазии

Информация и фантазии
Работа №238

«Без фантазий жизнь – ничто. Возможно, без них она и не возникла бы».

Клайв Баркер «Явление тайны»

Анна Сергеевна не любила розыгрышей. Все ее редкие друзья, родственники и подчиненные в аналитическом отделе, который она возглавляла на протяжении последних тридцати лет, прекрасно знали об этом.

Эта шестидесятилетняя женщина могла бы позировать для скульптуры, которая олицетворяет монументальную строгость и серьезность. Высокая, с некоторым количеством лишнего веса, но в прекрасной для ее габаритов и возраста физической форме. С всегда прямой спиной и стальным блеском в глубоко посаженных глазах.

Она неизменно вызывала трепет, когда приближалась к кому-либо. За что среди подчиненных была прозвана носорогом. Это прозвище (произносимое исключительно шепотом) было в ходу также среди руководителей других отделов государственного исследовательского центра, куда входил ее отдел аналитики, и даже среди более высокого начальства.

Служащие пригибали головы, когда она проходила мимо их столов, а руководители зачастую непроизвольно вжимались в стулья, когда она стояла напротив.

Так было и сейчас – в отделе, занимавшем большой зал, заставленный множеством столов с пластиковыми перегородками, повисло молчание. Лишь тихое шуршание бумаг и перестук клавиш нескольких клавиатур. Анна Сергеевна вышла из своего кабинета, хлопнув дверью. Та обиженно зазвенела. Это был плохой признак, и щёлканье клавиатур мгновенно стихло.

Ни на кого не глядя, Анна Сергеевна быстро прошествовала к дверям лифта в противоположной от ее кабинета стороне зала, сопровождаемая мерным стуком небольших каблучков ее туфель. Редкие смельчаки украдкой выглядывали ей в след из своих кабинок, чтобы увидеть широкую спину в темно-синей рубашке, узкую (насколько позволял широкий таз и массивные бедра) юбку и затылок с короткими окрашенными волосами. В левой руке она сжимала небольшую пачку листов, которую никто не заметил.

Когда двери лифта сомкнулись, по залу пронесся ощутимый вздох облегчения – буря прошла мимо.

Но Анна Сергеевна не заметила бы этого звука, даже если бы осталась невидимая стоять посреди своего отдела. Все было еще хуже, чем показалось ее сотрудникам. Она была не просто зла – она была в ярости. Ее кулаки сжимались так сильно, что гадкая рукопись в ее руке сминалась в подобие туалетной бумаги, каковой, по ее мнению, и являлась.

Конечно, она прочитала все до самого последнего слова, это была ее работа – анализировать любой материал, передаваемый ей директором НИИ. Тем более визированный грифом «особо секретно», пусть это и была ксерокопия. От того-то ее ярость бурлила и клокотала в ней подобно лаве в проснувшемся вулкане.

«Он думает, что можно надо мной подшучивать», – мысленно вопрошала она себя. «Думает, подделка грифов и подписей хорошая шутка?»

Информация была для Анны Сергеевны священной, а полученный накануне документ, явно выдуманный, осквернял ее своей претензией на достоверность.

Она начала в нетерпении хлопать себя по бедру сминаемыми бумагами – чертов лифт ехал слишком медленно, давая ей слишком много лишних секунд, чтобы сильнее распалиться.

Наконец, кабина остановилась на верхнем этаже, и Анна Сергеевна протиснулась в открывающиеся двери. Даже не взглянув на молодую девушку секретаря, она вошла в кабинет директора. Девушка открыла было рот, чтобы остановить ее, но благоразумно закрыла его.

Петр Георгиевич был невысоким мужчиной, что пришел работать в НИИ вместе с Анной Сергеевной тридцать пять лет назад, но дослужившийся до директора гораздо быстрее, чем Анна Сергеевна до начальника аналитического отдела. Это стоило ему больших трудов, о которых говорила рано появившаяся лысина. Однако по собственному мнению Петру Георгиевичу не на что было жаловаться. За исключением тех встреч, что ожидала его сейчас.

Он сидел за дальним концом большого стола для конференций. Этот массивный уродливый стол ему никогда не нравился, но сейчас Петр Георгиевич был рад, что тот отгораживал его от незваной гостьи. Но радость была мимолетной – Анна Сергеевна, не сбавляя шага, обошла стол и через секунду стояла возле кресла директора.

- Это что такое? – Без лишних слов воскликнула она, едва сдерживая злость, и грохнула смятую рукопись об стол перед Петром Георгиевичем.

Он, с трудом сохраняя невозмутимость, собирался было ответить, но не успел.

- Петя, ты прекрасно знаешь, что я ненавижу шутки, - продолжила Анна Сергеевна, заметив что-то необычное в спокойствии директора, но не придала этому значения. – Тем более если они связаны с работой. Но это уже за гранью добра и зла! Просто ни в какие ворота! Как тебе вообще такое могло прийти в голову? Гриф, подписи! Это же… Это… – Она не могла подобрать слово, поэтому вновь схватила бумаги и потрясла их, словно вытряхивая из листов нужное определение. – Полная хрень! Зачем я должна тратить свое время на подобную чушь? Да эта выдумка и гроша ломаного не стоит, годится лишь сам знаешь для чего!

Анна Сергеевна разорвала бумаги пополам и снова бросила их на стол. Петр Георгиевич молчал, глядя в сторону.

- В одном вы были правы, - раздался тихий голос. Анна Сергеевна обернулась и увидела мужчину лет сорока в костюме. Он стоял у дверей, поэтому она не увидела его, когда вошла. – Норов взрывной.

Мужчина приветливо улыбнулся. Глядя на него, Анна Сергеевна поняла, что ошиблась в определении его возраста – тридцать пять максимум. Он подошел к столу, сел за один из стульев, откинувшись на спинку и бессовестно ее разглядывая.

- А вы собственно кто? – Подбоченилась Анна Сергеевна, но ответа не последовало.

- Она лучший аналитик, какого вы сможете найти в нашей стране, - заявил Петр Георгиевич уверенно, но словно оправдываясь. На его реплику также не последовало ответа. Повисла напряженная тишина.

- Петр Георгиевич, - ледяным тоном заговорила Анна Сергеевна, продолжая сверлить взглядом незнакомца, как, впрочем, и он ее. - Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

Петр Георгиевич молчал. От безмолвной дуэли, разыгравшейся перед ним, остатки волос на его затылке готовились вот-вот встать дыбом. Он не решался нарушить повисшее молчание.

- Ладно, - мужчина вдруг поднял руки вверх и дружелюбно улыбнулся Анне Сергеевне, словно они были лучшими друзьями. – Сдаюсь.

Этим он ей совсем не понравился. Человек, не испытывавший перед ней никакого трепета, не внушал доверия. Таковых она не встречала уже лет двадцать.

Незнакомец, наконец, отвел взгляд:

- Петр Георгиевич, могу я попросить вас оставить нас наедине?

- Конечно-конечно, - засуетился директор НИИ, тут же поднимаясь из кресла. – Я понимаю.

Петр Георгиевич поспешно удалился, прикрыв за собой двери и оставив Анну Сергеевну в молчаливом недоумении.

Едва они остались наедине, с лица мужчины исчезла веселость, словно он снял маску. На Анну Сергеевну вновь смотрел человек, который выглядел старше своего возраста.

Даже голос изменился, стал тихим и немного уставшим, но при этом серьезным и деловым. С каждым произнесенным словом гнев Анны Сергеевны таял, как снег под июльским солнцем.

- Когда я обратился к вашему руководителю, он ни секунды не раздумывал, перед тем, как назвать мне ваше имя, Анна Сергеевна. Я не посвящал его в детали, сказал лишь, что нужен надежный человек с острым умом и коротким языком. И Петр Георгиевич повторил ваше имя. «Единственный в своем роде специалист с большой буквы, который справится с любой задачей», сказал он. Мол, только у вас достанет профессионализма, опыта и хладнокровия для анализа информации любой сложности и секретности. Но добавил, что у вас довольно сложный характер. Да вы присаживайтесь, - он указал на стул напротив.

- Еще я помню наставления моих родителей, - вдруг заявила Анна Сергеевна, оставшись стоять на своем месте. - И не общаюсь с незнакомцами.

На губах незнакомца мелькнула было улыбка, но в глазах появилась виноватая тень смущения.

- Простите меня за неучтивость. Меня зовут Виктор. Просто Виктор.

Анна Сергеевна коротко кивнула, принимая его извинения.

- Ваше НИИ, как вы знаете, входит в комплекс исследовательских центров государственной важности и состоит из множества подразделений по всей стране, - продолжал Виктор. – Поскольку я безоговорочно доверяю Петру Георгиевичу, то считаю, что могу довериться и вам. Значит могу сказать, что являюсь… Скажем так, главой отдела, которого нет. Теперь присядете, чтоб мы могли обсудить дело?

Анна Сергеевна села напротив и облокотилась на стол.

- Вот теперь я готова выслушать вас.

- Вот и славно. Эмоции для нашего разговора не нужны.

Она промолчала.

- Сохраним наше с вами время и перейдем к главному. Вы полностью это прочли? - Виктор кивнул в сторону кучки разорванных листов.

- Да.

- Что вы скажете об этом документе?

Анна Сергеевна нетерпеливо изогнула бровь.

- Я уже сказала.

- Полная хрень? – Решил уточнить Виктор, не теряя серьезности в тоне.

- Да.

- Хорошо. А если абстрагироваться от общего впечатления? Откинуть ваше личное отношение, забыть об эмоциях и посмотреть отвлеченно, но придирчиво?

- Связное, не лишенное логики повествование, - коротко бросила Анна Сергеевна, не скрывая недовольства.

Виктор кивнул.

- Вы читаете книги? – Спросил вдруг он.

- Нет. – Недовольство в голосе Анны Сергеевны на миг сменилось на удивление. - При таком информационном потоке, что проходит через мой отдел, лишняя прочитанная строка может внести сумятицу в процесс мышления.

Виктор нахмурился. Она вопросительно вскинула брови.

- Просто по вашей реакции, когда вы вошли в этот кабинет, я решил, что вы читали тот роман Макса Брукса[1]. Он малоизвестен в нашей стране, но на русский язык был переведен. И…

- Какой еще роман?

- «Мировая война Z»[2]. Он вышел в…

- Никогда о таком не слышала. – Вновь перебила Анна Сергеевна, теряя терпение. – При чем тут какой-то там роман? Я думала, разговор будет о деле, а не о беллетристике.

Она сердито ткнула пальцем в сторону разорванных бумаг.

- Мдаа, я тоже… - Виктор вздохнул. – Что ж, по протоколу я должен предложить вам подписать соглашение о неразглашении информации, которой я хочу поделиться. Однако не считаю, что вы поступитесь своим профессионализмом, рассказывая первому встречному о теме нашего разговора.

Анна Сергеевна лишь хмыкнула.

- К тому же едва ли кто-нибудь вам поверит, - закончил он.

- Да говорите уже, - выпалила она.

Виктор снова вздохнул.

- Хорошо. Но хочу сперва сказать, что я планирую привлечь вас для дальнейшей работы в качестве главного аналитика. Вам придется покинуть НИИ на неопределенно долгое время. Со всеми причитающимися, разумеется.

- Сперва неплохо бы узнать, в чем вообще дело.

- Да. Я к этому и веду. Однако прошу отбросить ваш скептицизм и сейчас поверить мне на слово.

Анна Сергеевна нетерпеливо кивнула. Виктор немного помолчал, обдумывая свои дальнейшие слова и продолжил.

- Петр Георгиевич, очевидно, хорошо вас знает. Именно он посоветовал мне предоставить вам для рассмотрения копию документа, хотя это было запрещено. Он предупредил, что если информация будет достаточно абсурдной, вы можете не воспринять ее всерьез и поступить импульсивно. Так и получилось. Стоило дать вам подлинник для ознакомления, гриф и подписи лучше смотрятся в оригинале. Вы, кстати, не делали копий?

- Нет, - сказала Анна Сергеевна. – То есть вы хотите сказать, что эти бумажки не шутка и не розыгрыш?

- Боюсь, что нет, - отозвался Виктор, вставая, чтобы сложить разорванные листы в лежащую рядом пустую папку. – В нашем отделе хранится оригинал этого учебника. Имеется лишь две его копии. На одну президент после прочтения лично поставил подпись и гриф, вернув мне с почти неограниченными полномочиями и доступом ко всем необходимым ресурсам. Вторая сейчас в этой папке.

Он вернулся на прежнее место, положив папку на стол перед собой.

- Кроме этого учебника есть еще достаточно различных материалов. И мы более чем уверены, что получены они из другого мира. Из мира, где вторая мировая война принесла гораздо больше жертв, потому что противником была не Германия, а воскресшие мертвецы. Вы изучали настоящий учебник по истории другого мира.

Виктор замолчал, глядя на Анну Сергеевну. Ее брови образовали некрасивую складку над переносицей. Она молчала несколько долгих минут, а он не торопил ее с ответом.

- И вы на сто процентов в этом уверены? – Спросила она, наконец. – Что это не искусная подделка или дорогая качественная мистификация.

- Несколько дней назад я общался с самим собой, Анна Сергеевна, – произнес Виктор внезапно севшим голосом. – И это не было мистификацией. Я видел шрамы на лице своего двойника. На моем лице. И слышал собственный голос, рассказывающий об отголосках той войны, последствия которой не устранены даже столько лет спустя.

Они встретились взглядами, и Анна Сергеевна поняла, что этот человек не лжет, потому что его глаза не лгали. «Хочешь узнать правду, внимательней смотри в глаза, говорил ей в детстве отец, глаза выдают лжецов». И она следовала его совету до сих пор. Виктор говорил ей правду, немыслимую, невообразимую, но все же правду. От этого осознания у нее пересохло в горле. «Другой мир», стучало у нее в голове. «Другой мир, другой мир, другой мир…»

- Я предоставлю вам более убедительные доказательства, и все имеющиеся у нас материалы для исследования, если вы согласитесь со мной работать, - сказал Виктор, приняв ее замешательство за сомнение.

- У меня есть время подумать? – Спросила Анна Сергеевна.

Виктор покачал головой.

- Боюсь, что нет. Им нужна помощь, а нам информация. Президент требует от меня результатов уже сейчас, и нужно рассмотреть слишком многие варианты.

«Другой мир, другой мир, другой мир…»

Анна Сергеевна закусила губу, рассматривая свои варианты. Их было не так много. Точнее, два: согласиться или отказаться. Она никогда не боялась работы, и никогда от нее не увиливала. Не собиралась делать этого и сейчас. Возможно, для этого она и отдала тридцать лет отделу аналитики – чтобы сделать гораздо больше. Уж она-то знала истинную цену информации.

- Я согласна. – Сказала она после недолгих раздумий.

- А соглашение о неразглашении придется все-таки подписать. – Виктор встал, засовывая папку под мышку. Он одарил собеседницу еще одной усталой улыбкой и добавил: - Это не шутка. Я и так достаточно рисковал, решившись провернуть эту операцию с копией учебника, хоть и не зря, как оказалось. Что ж, идемте, машина уже ждет нас.

С этими словами он двинулся к выходу, не дожидаясь ее ответа.

Через двадцать минут они покинули здание института, не перекинувшись за все это время и парой слов, будучи погруженными в свои мысли, не замечая никого вокруг. У входа их уже ждал черный джип. Автомобиль мягко тронулся с места, едва пассажиры устроились на заднем сиденье, отделенном от водителя черной перегородкой.

Виктор, не теряя времени, сунул принесенную им папку в компактный дипломат набитый документами и достал оттуда несколько листов, плотно заполненных текстом с обеих сторон. Глянув на них, он передал их Анне Сергеевне.

- Это соглашение о неразглашении. Рекомендую внимательно ознакомиться прямо сейчас.

Анна Сергеевна так и поступила. Взяв документ, она принялась читать текст, по привычке мысленно отсеивая «официальщину» или «воду» и выделяя основные положения соглашения. Как оказалось, ничего выдающегося в нем не было, скорее всего, обычная типовая форма, в которой ей разъяснялось, чего делать не следует, и ответственность в случае, если она не последует вышеуказанным рекомендациям.

Когда она закончила с прочтением, Виктор показал, как открыть импровизированный столик с передней панели их пассажирского отсека, затем предложил ручку. Анна Сергеевна подписала документ и отдала Виктору один экземпляр вместе с ручкой, а второй аккуратно свернутый экземпляр исчез в ее обширной сумочке.

Виктор положил документ обратно в свой дипломат и достал из него другой документ, куда значительней по объему. Анна Сергеевна уже знала, что это. Оригинал копии учебника с подлинными реквизитами на верхнем листе.

- Зачем он мне? – Поинтересовалась она.

- Убедиться в подлинности документа, что вы прочли накануне.

- В этом нет необходимости. Вы меня убедили. Покажите лучше что-нибудь другое.

Виктор только пожал плечами. Копия учебника вернулась в дипломат, и вместо нее он протянул ей пожелтевший газетный листок, покрытый тонкой ламинирующей пленкой.

«ПОБЕДА!» - гласил огромный заголовок на всю ширину страницы. Под ним шел текст:

«По сообщению Генерального Штаба, сегодня, 25 июня 1985 года, наши войска освободили последний захваченный мертвецами город нашей обширной страны!

Отныне Смоленск освобожден!

Великую победу празднуют сегодня все его выжившие жители. И мы уже с полной уверенностью можем сказать, что война выиграна окончательно и бесповоротно.

Доблесть и отвага русского народа помогла всем нам пережить этот страшный кризис и…»

Анна Сергеевна не стала дочитывать, предпочтя рассмотреть сам лист, чем текст на нем. Часто бумага может сказать больше, чем записанные на ней слова.

Пожелтевший от времени газетный лист, со следами потертостей и сгибов, имел крупнозернистую структуру с чернильными вкраплениям. Очевидно, его изготавливали из того, что находилось под рукой. Чернила были бледными и порядком выцветшими, словно их разбавляли перед заправкой в типографский станок. Некоторые сгибы почти разрывали плотную бумагу. Похоже, прежде чем попасть под бережную защиту ламината, этот листок немало пережил. И это, несомненно, был подлинник.

- В настоящее время их страна все еще восстанавливается после войны, - заговорил Виктор, когда Анна Сергеевна вернула ему фолиант от публицистики. – Как вы могли узнать из учебника, война сильно ударила в первую очередь по демографии. А за ней полетела практически вся инфраструктура страны. Мировое развитие фактически приостановилось на несколько десятилетий. Последние достижения нашей современной техники там будут считаться фантастикой.

- Кстати о мире, - вставила Анна Сергеевна.

- Как и сказано в учебнике, за редким исключением остался цел, - подхватил Виктор.

- Я не об этом. Полагаю, известие об открытии другого мира, там так же держат в секрете.

- Более чем уверен.

- А есть ли связь других стран их мира с нами?

- Нет.

- Хорошо.

- Почему же? – Изумился Виктор. – Я считал, чем больше источников информации, и чем она разнообразней, тем лучше.

- В определенном смысле, - кивнула Анна Сергеевна. – Однако в общении один на один с… нами же есть большой плюс, который в самом начале немало важен. Снижение политических мотивов, и снижение количества поводов для манипуляций в скрытых целях. Рискну предположить, что сначала они просто попробуют использовать нас для получения технологий, чтобы ускорить развитие страны, и не станут этого отрицать.

- Зрите в корень, - улыбнулся Виктор. – Так и есть.

- Но то, что они хотят получить от нас – это вполне очевидная информация, - продолжала Анна Сергеевна. – А вот что мы хотим получить от них?

Виктор повернулся к своей попутчице и посмотрел ей в глаза. Она взглянула в его и снова увидела усталость на его лице.

- Вопрос на миллион долларов, - сказал он. – Но сначала скажите, что в учебнике говорится об источнике пандемии?

- Считается, что это был вирус.

- Да. Только вот тогда подтвердить или опровергнуть этого никто не мог.

- То есть вы хотите изучать оживших мертвецов? – Анна Сергеевна не смогла скрыть ужаса от этой догадки.

- Нет. Изучение трупов не входит в наши планы. Скорее мы хотим получить ответ на один простой вопрос. Не опасно ли нам и дальше поддерживать контакт с этим миром? Появление оживших мертвецов фиксируется у них даже столько лет спустя, хотя и достаточно редко. Примерно один случай в месяц на всю территорию тамошней России.

- Но ведь это все равно подразумевает исследование трупов! - Давила Анна Сергеевна. – Нужно знать причины пандемии, прежде чем делать выводы об ее опасности для нашего мира. Разве не так?

- Не обязательно, - без тени смущения отвечал Виктор. – Можно найти тысячу и один способ избежать данной необходимости.

- Но…

- Для этого вы нам и нужны, - оборвал Виктор. – Чтобы найти эти способы.

Анна Сергеевна не без труда проглотила новую порцию возражений.

- Буду честен с вами. На данный момент мы не собираемся использовать то, что может обнаружиться, вирус это или нет. Президент на примере их мира смог осознать всю опасность этой заразы.

- Наверняка так же считали, когда услышали об изобретении водородной бомбы. А потом она стала появляться на вооружении и у других стран. Признайтесь, вы в будущем хотите завести себе новую игрушку в виде биологического оружия? Слова «на данный момент» говорят именно об этом.

Виктор вздохнул.

- Я говорю только то, что хочу сказать, - ответил он. – Хоть мне и дана свобода действий, но приказ остается приказом. И, как все прочие приказы, он прост и короток: изучить и доложить. Иными словами, добыть всю возможную информацию в свете озвученного мною вопроса. А о том, что будет после, я ничего не могу сказать, – будущее предсказывать мне не дано. Возможно, будет так, как вы сказали. А, возможно, я получу приказ уничтожить всю информацию об этом открытии и уничтожить точку связи. Специалисты уже над этим работают.

Он немного помолчал, давая Анне Сергеевне обдумать сказанное.

- А, возможно, что среда нашего мира окажется смертельной для их заразы, и сразу куча вопросов о безопасности будет решена.

- Буду надеяться, - отозвалась Анна Сергеевна.

- Я тоже, - искренне поддержал ее Виктор, и остаток пути они преодолели молча.

Виктор ни о чем не думал, была у него привычка освобождать разум от всяких размышлений. Он полагал, что таким образом дает необходимую разгрузку своему утомленному мозгу для более ясного мышления. И это ему помогало.

Но Анна Сергеевна по своему обыкновению уже раскладывала по полочкам полученные сведения. И она, конечно же, не могла не думать о том, что будет дальше. Ведь в том и заключалась ее работа: собрать информацию, не только для осмысления произошедшего, но и для обоснованного предположения о том, что за этим последует. Однако при таком скудном количестве данных и столь великом количестве переменных имелось слишком много вариаций дальнейшего развития событий.

К тому же в ее мыслях все время вертелось одно-единственное слово, вносящее капельку бездумной пустоты в ее обычно непрерывный поток мышления. Это слово являлось ответом на незаданный пока вопрос: если есть проход в другой (параллельный? альтернативный?) мир, какова вероятность существования и других миров с другой, совершенно невообразимой мировой историей, как в том, что был обнаружен, или еще невероятней?

Поскольку такая вероятность представлялась Анне Сергеевне все более и более возможной, то разум вновь и вновь подкидывал ей невесть откуда узнанное слово, пришедшее не иначе, как из научной фантастики, которую она никогда не любила. Этим словом была «мультивселенная».

И начав его осознавать, Анна Сергеевна внезапно забыла о своей строгой приверженности логике и фактам, перестала оперировать только подтвержденной и достоверной информацией. Она начала фантазировать.



[1] Макс Брукс, полное имя Максимилиан Майкл «Макс» Брукс (англ. MaximillianMichael "Max" Brooks) — американский писатель, актер, сценарист. Родился 22 мая1972 года в Нью-Йорке, США.

[2] «Мировая война Z: или устная история войны с зомби» (англ. WorldWarZ: AnOralHistoryoftheZombieWar) — постапокалиптическое произведение Макса Брукса, опубликованное издательством «Crown» в сентябре 2006 года. Основу книги составляют множество интервью очевидцев из многих стран мира, которые выжили после одной из величайших катастроф в истории человечества. Спустя десять лет после победы живых над мёртвыми они описывают свои истории выживания, каждая из которых связана с потерями близких им людей. Все эти истории собираются представителем ООН, цель которого — написание отчёта, который дал бы наиболее полную картину произошедших событий.

-1
20:59
554
21:12 (отредактировано)
+2
Пополнение «Клуба 35»! dance
Анна Сергеевна поняла, что ошиблась в определении его возраста – тридцать пять максимум.

Даже дважды:
пришел работать в НИИ вместе с Анной Сергеевной тридцать пять лет назад
12:55
+1
А дописать можно было рассказ? Как будто пролог к основному произведению
Комментарий удален
17:03
Рассказ отличный, есть недостатки, но мне очень понравилось, и если есть продолжение, я бы хотел прочитать его!
Загрузка...
Светлана Ледовская

Достойные внимания