Alisabet Argent

Истома и Финиш

Автор:
Владимир Тартаковский
Истома и Финиш
Работа №259. Дисквалификация за отсутствие голосования
  • Опубликовано на Дзен

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ФИНИШ

1

Утром ветер подул сильнее, флюгеры заскрипели на своих оськах, Финиш проснулся и сразу вспомнил вчерашние слова старика Плюса. Вспомнил, как слушая главное доверенное лицо Его Величества, он долго не мог поверить своим ушам, но поверить все же пришлось.

И была еще то ли складка ткани, то ли скрутившаяся в узел нитка воротника домашней мантии, назойливо чесавшая шею. Так что, несмотря на официальный характер беседы, Финиш расстегнул пару верхних пуговиц, а, когда и это не помогло, откинул воротник назад, за спину – но тоже тщетно.

Едва Плюс откланялся, он направился в спальню, где немедля сбросил мантию, но, избавившись от противного узелка, тут же наткнулся на неизбежный вопрос.

Конечно, вопрос не был озвучен, а лишь незримо парил в воздухе, смешиваясь с тонким ароматом духов супруги.

Не глядя на Финиша, Истома разбирала прическу, извлекая из клумбы волос то цветок, то цепочку. Но по ее спине читалось: супруг должен поделиться тем, что поведал ему Плюс. Иначе …

Нет, Боже, упаси! – не будет слов обиды или даже намеков. Жизнь продолжится почти, как обычно. Но звук любимого голоса станет немного суше, и чуть безразличнее – взгляд прекрасных глаз. И ни на какое проявление чувств надеяться не придется.

А зачем тогда остальное бытие?

Итак, Главный Добродетель королевства участвует в мероприятии, о котором его супруга знать не должна. В конце концов, можно не обмануть любимую, а … сымпровизировать. Да, кстати, Финиш – отменный мастер по части разных выдумок. Но когда дело касается Истомы, всякое мастерство бесполезно: игра загодя проиграна. Он снял парик, присел рядом с женой, прислонился к тонкому плечу и рассказал ей все.

Красавица Истома: синеватая жилка на виске, в кружке золотого локона, обжигающие, чуть раскосые зеленые глаза, мягкий голос (полутона которого понятны одному Финишу), аккуратный носик с крошечной родинкой на левой ноздре, изысканный поворот головы, изящные движения руки, воздушная походка (даже под пышной юбкой на широком каркасе), будто созданный для поцелуя бантик прелестных губ. Как вожделенно это касание и как редко оно достается Финишу!

"Итак, сегодня!", – Финиш решительно открыл глаза.

Этот день мог бы стать еще одним звеном в бесконечной цепочке служебных визитов и приемов (включая посещения Их Величеств), трапез и чаепитий, раскланиваний, мелких интриг и так далее. Можно упомянуть и ежеполуденные проведывания матушки, и обязательные ночные развлечения: балы, театры, покер, рулетка. А также – любимые Истомой одинокие ночные прогулки среди дворцовых построек.

Впрочем, вся эта цепочка не стоила бы и воска одной свечи, не обвивайся она вокруг любимой Истомы, не будь она освещена светом ее глаз и озвучена милым голосом, не будь оживлена счастьем внезапного поцелуя или даже простым касанием.

И, конечно – острой, сладкой надеждой, что, если не в эту ночь, то – в следующую, или – через две, четыре, пять ночей …

Но сегодня намечалось нечто экстраординарное – особое событие (Плюс называл его: мероприятие), и его героем должен был стать Финиш – он, и никто иной!

Финиш опустил занавеску и оглянулся на спящую Истому.

По дрожанию ресниц любимой он легко читал – вспоминает ли она вчерашнее катание на качелях, или выступление бродячего цирка, или же думает о новом наряде, сшитом для нее Финишевой матушкой к свадьбе придворного тенора.

Боже, как он влюблен в свою жену!

Он любит ее и любит свою к ней любовь.

Да, их брак был заключен не столько по обоюдным чувствам, сколько по воле Его Величества.

Но, так или иначе, она – есть, она – рядом, и ему ничто не мешает ее любить.

И этого – довольно.

И даже мысль о невзаимности не задерживается в его голове. Так – пропорхнет и исчезнет.

Порой Финишу кажется, что дело не в нем: ничего желаемого для красавицы Истомы не существует: она ничему не рада, ни о чем не печалится, всегда спокойна и безразлична: в храме на молитве, за столом у рулетки, на личном приеме у Их Величеств, на брачном ложе, при случайном падении с высоты дворцовой крыши бродячего канатоходца, на примерке нового платья, и даже при виде юркнувшей у ног мышки.

Не будет она грустить и о Финише, это несомненно.

И правда, какой смысл в проявлении чувств?

Летом жарко, зимой холодно, ну и что?

Она – самая прекрасная на свете, ну и что?

Доктор Натура сказал: она никогда не родит дитя, ну и что?

Молодой Менестрель, в угоду государственным интересам, бездарно обвинен в измене и обезглавлен, ну и что?

Его Величество переселил их с Финишем в свой особый, Уютный дворец, ну и что?

Вчера старик Плюс рассказал о роли Финиша в предстоящем мероприятии, ну и что?

Прекрасная Истома всегда спокойна и невозмутима.

Зато сейчас она сама – сама! – обнимает своего Финиша!

– Любимая, счастье мое! – шептал Финиш.

Оставалась одна преграда: ночная рубашка голубого шелка! Финиш пытался стянуть ее, но Истома отбросила его руки, перегнулась к ночной тумбочке ("Боже, какая прекрасная!") и достала элегантный ножик, с тонким лезвием и янтарной ручкой.

Легким движением руки дорогая ткань была разрезана и счастливый Финиш смог, наконец, прижаться к желанному телу.

Финиш чувствовал ее, но все еще не верил!

Чувствовал и не верил!

Как редко его жена бывала такой!

Ах, если бы он мог забыть обо всем, полностью отдаться блаженству этих волшебных мгновений, не смешивая его с прочими мыслями!

Но – нет! Непослушная голова продолжала свое думание. Нечего обольщаться: все имеет причину, в том числе и внезапно проснувшаяся в Истоме любовь. И причина ясна, как это утро. Дело не в самом Финише, а в его роли в предстоящем мероприятии, с последующим исчезновением на далекий остров. Ясно, что только благодаря этой роли холодная супруга одаряет его сейчас волшебными и такими редкими мгновениями наслаждения.

Хотя, отведенная Финишу роль пассивна и второстепенна, в сравнении с ролью неизвестного партнера, названного Плюсом: Актучамер – активный участник мероприятия.

Нет, Финиш больше ни о чем не думает – только чувствует! Что бы ни привело красавицу-жену в его объятия, это не убавляет блаженства, даримого ощущением ее прекрасного тела – еще и еще.

Потом они молча лежали рядом, Финишево тело умиротворенно молчало, а глаза безучастно бродили по спальне.

Зато надоедливые мозги могли теперь без помех продолжить свое шевеление, размышляя о словах старика Плюса и о роли Финиша в предстоящем сегодня мероприятии.

– Интересно, когда это произойдет? – сам себя спросил Финиш, и сам себе ответил: – Новерно, ближе к вечеру.

Истома молчала.

– Жаль, не спросил об этом Плюса, – добавил Финиш.

Истома не отозвалась.

– Пытаюсь настроиться, представить, как и где это случится, но каждый раз что-то отвлекает, – пожаловался Финиш.

Истома зевнула и потянулась.

– Вообще, серьезное мероприятие должно быть тщательно подготовлено, – продолжил Финиш. – Такие действия с налета не производятся. Тут важны детали, и было бы неплохо, если бы я был в их курсе. Особенно – место проведения мероприятия, расположение его участников, последовательность их движений. Но главное – мне должны были заранее показать Актучамера. Если я не знаю, кто он – может произойти нестыковка.

Истома накинула на себя одеяло и отвернулась.

2.

В детстве, наслушавшись от матушки (а позднее, и – начитавшись) сказок, Финиш страстно мечтал найти миллион, или хотя бы кошелек, полный золотых монет. Часто он представлял, как заметит, наклонится, поднимет, приоткроет, заглянет, спрячет в карман, а потом, уединившись, пересчитает и перепрячет в надежное местечко. Опасаясь насмешек друзей, он поделился своей мечтой только с матушкой.

Матушка улыбнулась, обняла сыночка и сказала, что шальная удача – от лукавого и добра не приносит. Всякий, на кого сваливалось незаслуженное богатство, скоро окажется либо – в тюрьме, либо – в могиле. Так что Финиш должен не мечтать о кошельке, а прилежно учиться, а потом честно трудиться. При этом матушка заплакала, и уже сквозь слезы стала говорить слова грустные, с мечтой сына никак не связанные. Она так любит своего мальчика, вырастила его одна – слабая и беззащитная. А легко ли целый Божий день утюжить горячим утюгом по скатертям и портьерам, или пришивать кружева к воротникам и манжетам. Зато дома есть кусок хлеба с маслом, а Финиш учится в лучшей школе – вместе с сыновьями министров и советников. А к ней – к матушке – кто только ни сватался, а она всем отказывала, не хотела, чтобы в доме был чужой сыночку мужчина. А сыночку Господь пошлет работящую, добрую жену, и матушка, будет счастлива нянчить внуков.

Финишу тогда было почти пятнадцать – он и без матушкиных напутствий уже заинтересованно поглядывал на девочек и в каком-то смысле не возражал против женитьбы. Но мечтать о кошельке он не перестал: связь между золотыми монетами и грозящими несчастьями (тюрьмой?) никак не просматривалась.

Однако вожделенный кошелек нашел не Финиш, а его обидчик Прокол – на берегу, после шторма. Прокол громко и хвастался находкой, так что о ней сразу узнали все. Несмотря на это, Его Величество милостиво придержал за руку таможенные службы, и к огорчению Финиша, кошелек остался у Прокола.

После этого случая Финиш начал по утрам гулять по берегу. Во избежание лишних вопросов свои прогулки он совершал по дороге в школу, выходя затемно, когда матушка еще спала. Приходилось делать петлю, да еще с тяжелой школьной сумкой.

Три месяца осмотров берега явили результатом лишь избитый камнями серебряный браслет, фигурку египетского божка и пару диковинных ракушек. Это занятие Финишу надоело, и он уже подыскивал себе предлог, чтобы бросить его. Тем паче, что день удлинился, а раннее пробуждение требовало раннего же отхода ко сну, то есть стоило уютных вечерних часов – с книгой, у камина.

В то туманное июльское утро он почти наткнулся на предмет, лежавший на сыром песке. То есть, на свою судьбу.

Которой оказалась обвитая водорослями светловолосая девочка лет семи-восьми. Она не проявляла признаков жизни, глядела на Финиша невидящими глазами и была похожа на большую куклу. Во всем Тридевятом королевстве не было девочки с такой белой кожей и такими светлыми волосами.

Но нет – это была не кукла!

Финиш страшно испугался, не зная, что делать и кого звать.

Матушку? Лекаря? Святого отца? Королевскую стражу?

По крайней мере – оттащить несчастную подальше от воды! Сделав это и приложив ухо к ее груди, Финиш услышал слабый стук сердца и заметил, что она моргнула и пошевелила губами! Она жива!!

– Тебе больно? – спросил он первое, пришедшее в голову.

Девочка не ответила.

Видит ли она своего спасителя? Слышит ли? Финиш сообразил, что она, наверно, говорит на чужом языке и вряд ли его понимает.

– Финиш, – сказал он, ткнув в себя пальцем.

– Истома, – отозвалась она.

Он отбросил сумку и, подсунув руки под необычную находку, поднял ее и понес, сам не зная, куда.

Такими их и увидели возвращавшиеся после смены караула королевские стражники.

Прекрасная нимфа была доставлена в госпиталь, куда вскоре явился и Финиш. У входа уже крутились пара-тройка придворных, так что о случившемся скоро заговорили все.

Увидев своего спасителя, Истома улыбнулась и протянула тонкую белую руку, которую Финиш неумело поцеловал.

Зима в тот год затянулась, запасы зерна иссякли, а до нового урожая было далеко. Это позволяло тайным бунтовщикам сеять смуту в простодушных головах, питаемых голодными желудками.

(Как будто Их Величества виноваты в капризах погоды!)

Таким образом, трогательная история о сыне придворной портнихи, нашедшем на берегу прекрасную нимфу, оказалась весьма ко времени, ибо успешно заглушала стоны желудков королевских подданных.

Правда, Финишева матушка была не портнихой, а лишь одной из помощниц главного придворного портного. Но Форум Бдительности посчитал, что героем дня должен стать именно выходец из среднего сословия.

Так что вдруг оказалось, что главный придворный портной давно собирался на заслуженный отдых, а матушка Финиша уже почти год, как получила неожиданное повышение.

Это стало первым, но отнюдь не главным результатом прогулок по морскому берегу.

Нужно ли говорить о том, что из госпиталя Истома была переселена прямо в королевский дворец, и каждый день, едва дождавшись конца занятий, счастливый Финиш летел к ней?

Нужно ли говорить об искреннем интересе, перешедшем в почти родительскую заботу, проявленную Их Величествами к "милым деткам"?

Нужно ли говорить о том, как счастлива была матушка Финиша – и за себя, и за сыночка. (Который не стал напоминать ей недавних слов о проделках лукавого и о том, что только прилежная учеба и упорный труд удостоятся Небесной награды.)

Нужно ли говорить о восторге, вызванном у придворных произношением Истомой слов нового ей языка и о том, с каким умилением пересказывались эти и другие милые подробности о нимфе вечерами, в домах голодных подданных Их Величеств?

Нужно ли говорить о том, что обручение "милых деток", состоявшееся вскоре по инициативе Его Величества, стало центральным событием Тридевятого королевства, надолго приковавшим к себе внимание всех, от мала до велика?

А там и урожай подоспел.

Став заметной фигурой в королевстве, Финиш успешно окончил школу, отслужил два года в королевской гвардии (писарем, но дело не в этом), после чего был произведен в магнаты и торжественно женился на Истоме, получив должность Главного Добродетеля при дворе Его Величества. Единственным темным облачком на светлом небосклоне была замеченная среди свадебных гостей рожа гадкого Прокола, в отличие от Финиша служившего не писарем, а в боевых частях, участвовавшего в боях и уже дослужившегося до капрала.

Финишу было девятнадцать, а Истоме, вроде, двенадцать. Днем ее семилетия посчитали день нахождения (матушка все еще говорила: "спасения") на морском песке. Подкрашенная и приодетая, юная невеста уже выглядела вполне взрослой дамой.

Пока Финиш оканчивал школу и служил, она выучилась игре на клавесине и рисованию, а главное – благородным манерам. Истома бегло читала, а писала грамотней иного придворного.

3.

В девять утра Финиш, облаченный в будничный камзол, с двумя нашивками "За заслуги", сидел за скромным, без излишеств, ампирным столиком, листая папку с краткой сопроводиловкой о записанных просителях.

До обеда – прием, а после сиесты он посещал три-четыре намеченных дома: сперва – чету пенсионеров, а позже – когда подданные Его Величества возвращались с работы – обычные, нормативные семьи.

Финиш разъезжал в простой солдатской треуголке, потертых (но очень удобных, сшитых на заказ, лучшим сапожником) полу-сапогах, и в обычном, армейского покроя, камзоле, на котором, однако, красовался королевский герб. Впрочем, в представлении он не нуждался: все знали его в лицо. Он дарил детям леденцы, а их мамашам – веера и другие безделушки. Глава семьи мог получить жилет или кожаный пояс, или бутылку вина из королевского погреба.

Нередко хозяев дома приходилось мирить, решать их споры. Разумеется, слово Финиша было только лишь частным мнением, но к нему прислушивались. Во всяком случае, делали вид, что.

Он же выслушивал, записывал, сопереживал и обещал помочь, то есть сообщить, кому следует.

При этом он заговорщицки подмигивал и с важным видом молчал в ответ на попытки уточнить – кому именно.

Подданные Его Величества были счастливы: шутка ли – у них при дворце почти свой человек!

В знак установившейся дружбы, Финиш мог выпить рюмочку с главой семейства или, если время позволяло, перекинуться в подкидного со счастливыми домочадцами.

Короче, как он говорил Истоме, цементировал Тридевятое королевство. В чем и видел свое наивысшее предназначение. Конечно, не все посещения проходили гладко. Бывало, при рассказе о несправедливостях и бедах, на глазах подданных Его Величества выступали слезы. Конечно, слезы можно утереть. (Для этого у Финиша был наготове кружевной платок.)

Но иногда, жалуясь на жестокость тюремщиков, мать наказанного вдруг падала перед Финишем на колени, или его жена лишалась чувств, а отец или брат, потеряв над собой контроль, допускал высказывание, неприемлемое для ушей Главного Добродетеля при дворе Его Королевского Величества.

Но скоро он раскаивался в сказанном, женщины успокаивались, а Финиш делал вид, что ничего не произошло.

(К слову сказать, умение делать вид – важнейшее качество придворного. Почти, как умение молчать.)

Финиш никогда не спорил и не убеждал несчастных в благожелательности городовых, гуманизме судей, или в справедливости королевских законов. Он только сочувствовал и вздыхал, в том смысле, что – увы! – от него, Финиша, к сожалению, не много зависит. Но, при случае, он замолвит словечко, кому следует. Что вы, какие благодарности? Это так – чисто по-человечески. Все мы люди – даже живущие во дворце. Ха-ха. И даже сидящие на троне – доверительно подмигивал он.

Всю стоящую информацию, почерпнутую при утренних приемах просителей или услышанную в часы вечерних посещений, Финиш предоставлял Форуму Бдительности. А Форум, в свою очередь, направлял Финишу нужные ему сведения – о визитируемых семьях и приходящих просителях. Случалось, Финиш наносил и повторный визит – когда благодаря его вмешательству (или без такового) в посещенной ранее семье происходило нечто позитивное: кто-то досрочно освобождался из тюрьмы, приходило долгожданное разрешение на достройку, королевский лекарь, в виде исключения, излечивал ребенка от недуга, или загулявший сынок попадал в руки полиции, после чего смиренно возвращался под родительский кров.

В таких случаях Форум Бдительности, с помощью своих многочисленных помощников, заботился о том, чтобы история, оставаясь правдивой, приобрела поучительную окраску и стала известна широкому кругу королевских подданных.

В это утро первым вошедшим в кабинет оказался дюжий парень, просивший за отца-моряка, который (видимо, будучи под-шефе) умудрился свалиться за борт. Произойди подобное в открытом море, бывалый моряк мог бы геройски утонуть, обеспечив вдову состраданием и пенсией. Да на его беду корабль стоял в порту чужого государства.

(Тут сын моряка одними глазами показал, о каком именно государстве идет речь и, разумеется, Финиш его понял.)

Не прошло и двух минут, как упавший был извлечен спасательной службой из воды и доставлен на борт своего корабля – лишь для того, чтобы тут же быть арестованным своими друзьями, оказавшимися добровольными помощниками Форума Бдительности. Беднягу ожидал суд по обвинению в измене Тридевятому королевству и Его Величеству, ибо при спасении он общался с вражескими агентами. Ему грозили двадцать лет каторги с конфискацией имущества.

При появлении парня Финиш подумал, что возможно, этот молодой здоровяк и есть тот самый Актучамер. Но скоро стало ясно, что сын моряка слишком уж прост, и не может быть связан с Проколом. Он очень волновался и, хотя сидел на расстоянии пяти локтей, Финиш почти ощущал на лице брызги его слюны. Привычно выслушивая мольбы о помощи, Главный Добродетель королевства вынужденно рассматривал висевшую напротив картину. На картине был изображен самый волнующий момент его жизни: он стоял на берегу со спасенной Истомой на руках.

Правда, тогда, на берегу, все было не совсем как на картине. Десятиклассник Финиш не был настолько широкоплеч, вряд ли он смотрел в небо, скорее – под ноги, а его руки были в песке. Да и Истома не смотрела на него таким влюбленным взглядом. Таким влюбленным взглядом она не смотрела на него никогда. Такого влюбленного взгляда у нее и быть не могло.

Финиш вспомнил о жене, вспомнил о случившемся этим утром, и явственно почувствовал, как у него вырастают крылья.

И ему очень захотелось ее увидеть! Только увидеть – и все! Возможно – и вероятней всего – супруга не произнесет ни слова. Или скажет что-то пустое, намеренно бессмысленное – ровным голосом, полу-прикрыв глаза.

Но сегодня утром это было!

А того, что было, уже не отменить – даже королевским указом. Теперь возложенная на Финиша важная миссия уже не кажется неисполнимой, или даже чересчур тяжелой.

На прощание он составил сыну моряка список факторов, могущих смягчить приговор отцу. Первое: контакт с вражескими агентами, притворившимися спасателями, продолжался не более двух-трех минут, частично – под водой, а частично – на глазах стоящих у борта матросов. Второе: обвиняемый не владеет ни одним языком, кроме родного (да и тот отнялся у него с перепуга, при падении). Третье: падение произошло непреднамеренно, ибо, оказавшись за бортом, не умеющий плавать рисковал утонуть. Четвертое: …

Еще до ухода парня явился лакей с запиской на золоченом подносе: "Я пью какао".

Финиш радостно прервал прием просителей и направился в личные покои, обдумывая по дороге вчерашние слова Плюса, смысл которых – если перевести их с придворного лексикона на конкретный язык фактов и действий – сводился к следующему.

Одержавший ряд побед и сделавший головокружительную карьеру генерал Прокол горячо любим всеми своими солдатами. И вроде бы это хорошо – когда солдаты любят своего генерала. Но и все хорошее должно иметь разумные границы, а любовь солдат к Проколу уже давно их перешла – и продолжает расти. Что никак не способствует упрочнению власти Его Величества. Такие выводы были сделаны Форумом Бдительности.

Кстати, и сам Финиш, по роду службы общаясь с подданными Его Величества, наверняка обратил внимание на их слишком восторженное отношение к вышеупомянутому генералу. Прокол хитер и давно разыгрывает перед простолюдинами своего парня. Разумеется, он всегда старательно прославляет Его Величество. Но делает это слишком уж громко и нарочито примитивно – так, чтобы даже простому сапожнику стало ясно, что понимать эти чрезмерно слащавые славословия следует в точности наоборот. При этом генерал окружил себя верными людьми, а обвинить его не в чем – хитрый лис выглядит примерным подданным Его Величества и преданным защитником Тридевятого королевства. Положение осложняется тем, что соседнее государство (Плюс не конкретизировал, но по движению его глаз было понятно, о каком именно государстве идет речь) только и ждет подходящего случая, чтобы вероломно вторгнуться и побольше отхватить.

Это – уже не говоря о внутренних баламутах-бунтовщиках, кои не преминут воспользоваться происходящим в высших сферах и на границах, чтобы подбить народ к выступлениям против короля.

(Как будто голод и нищета происходят из-за того, что Их Величества съедают на завтрак двадцать тысяч пудов хлеба. Или, будто, не будь короля, не нужно было бы работать, и жареные перепела сами падали бы с неба в тарелки.)

Следовательно, устранить исходящую от Прокола опасность нужно так, чтобы враги королевства не успели организоваться для причинения ему серьезного ущерба.

Итак, Форум Бдительности принял решение – продолжил Плюс – избавиться от опасного генерала, обвинив его в убийстве. Разумеется, к нему самому не подкопаешься, но один из его людей согласился стать Актучамером, – посланником, якобы посланным генералом Проколом на это грязное дело. После его совершения Королевский суд приговорит заказчика убийства к повешению, а убийцу – слепое орудие преступления – к пожизненной каторге (с которой тот вскоре сумеет убежать).

Несчастной же жертвой должен стать кто-то из известных придворных, любимый народом, с чистой душой, чтоб искреннее возмущение подданных Его Величества было максимальным.

Плюс не успел произнести и трети своих монотонных слов, а Финиш уже догадался, к чему клонит старикан и какой именно услуги ожидает от него Его Величество.

Понял – и не ошибся: народным любимцем, павшим жертвой наемного убийцы, должен стать он, Финиш.

Ибо, еще за время совместной учебы в школе, гордец Прокол накопил горы зависти к своему однокашнику. Теперь же, высокое положение Финиша при дворе и его женитьба на красавице Истоме окончательно помутили разум Прокола, лишив его остатков порядочности.

Но убийство должно выглядеть настоящим – с пролитой на камни кровью и последующими долгими, пышными похоронами. Все подготовлено: Прокол и сопровождающий его Актучамер, уже находятся во дворце, будучи вызванными, якобы, по неотложным военным вопросам. Произведя в отношении Финиша требуемое действие, Актучамер будет немедленно схвачен специальным отрядом охраны и назовет имя пославшего его Прокола, которого арестуют, а затем и казнят – за организацию убийства верного подданного Его Величества, заступника и любимца простого народа, спасателя и супруга красивейшей из женщин, главного Добродетеля королевства, и просто ни в чем не повинного человека: Финиша. А от Финиша требуется немного: полная пассивность в тот момент, когда Актучамер произведет некое движение в его направлении. Главная задача обоих участников мероприятия состоит в произведении на теле Финиша неглубокого, но длинного пореза: безопасного для жизни, но могущего выделить максимальное количество крови на камни дворца. Кстати, пассивность Финиша сократит возможные болевые ощущения.

"Только б этих ощущений было поменьше!" – думал Финиш, не считавший себя смельчаком и никогда не участвовавший – ни в военных действиях, ни даже в драках.

В продолжение своей болтовни, Плюс долго распространялся о том, какие почести будут возданы безвременно ушедшему. Прежде всего – это пышные похороны, при участии Их Величеств, представителей всех сословий, союзов, и гильдий.

Разумеется, отпевать героя будет лучший тенор королевства, в сопровождении хора мальчиков, в красных атласных одеждах.

(Тенор уже отозван из своего имения, где отдыхал после неудачного развода.)

Лучшие музыканты исполнят любимую музыку покойного. Далее – продолжал Плюс, – склеп из голубого мрамора, ежегодный памятный рыцарский турнир, присвоение имени героя школам, площадям, базарам и королевскому вину.

А позднее портрет героя украсит одну из золотых монет.

Финишева матушка получит во дворце опочивальню, как знатная дама, и полное пожизненное довольствие.

Несомненно, и безутешная вдова не будет оставлена милостью Его Величества.

Сам же "убитый", в ночь после похорон покинет склеп, а заодно – увы! – и стены Королевского дворца, в направлении острова Виртуаль, где в достатке и созерцании проживет некоторое время. (Разумеется, в одиночестве, – понял Финиш.)

Конечно, мысль о том, что кто-то станет резать его родное тело, была бесконечно страшна, и все, что Финиш мог сделать, это загнать ее подальше, в самые темные углы сознания.

Но был и другой вопрос: сколько долгих дней, (месяцев? лет?) беглецу придется жить на острове Виртуаль, вдали от любимой супруги? Хотелось верить, что Их Величества, столько сделавшие для Финишевого семейного счастья, не оставят его своими милостями и найдут способ поскорее воссоединить с прекрасной Истомой.

На пути к супруге перед Финишем возникло препятствие: милейший доктор Натура.

– О! Здравствуйте, голубчик!

Финиш поклонился, описав шляпой грациозную двойку.

– Мое почтение, доктор! Надеюсь, вы в добром здравии?

– Я-то да, но дело не во мне, дело в пациентах. Даже не дело … Хотя, можно сказать, что и дело. Но дело не в этом.

– Простите, доктор?

– Голубчик, рад вам сообщить: ваши анализы – в порядке. Судя по ним, вы доживете до глубокой старости.

– Спасибо, доктор, – склонился Финиш, думая, что доктор Натура – точно не Актучамер: с Проколом он никак не связан.

– Не стоит. Что же касается вашей прекрасной супруги, то я замечаю, что с каждым годом она … Как сказать …

– Все хорошеет, – подсказал Финиш.

– Да нет же! То есть, да – нет никого красивей вашей жены. Но она удивительна не только красотой, но и всем организмом. Ее показатели невозможны для человека, но она не больна! Например, ее кровь прозрачна и совершенно не сворачивается. Это случается крайне редко и такой человек умирает еще ребенком – от малейшей ранки, или даже – от комариного укуса. Но кровотечения Истомы удивительно коротки, даже женские. Разумеется, вы – в курсе. А ее пульс! Это что-то невероятное! Ровно шестьдесят ударов в минуту: не больше, но и не меньше! Да, и еще: вдыхаемый Истомой воздух идентичен выдыхаемому! На вдохе и выдохе лакмусовая бумага тонируется одинаково! Удивительная женщина! Прощайте, голубчик и будьте здоровы!

Истома сидела в кровати, с чашечкой какао.

Финиш удостоился взгляда роскошных глаз и даже улыбки.

При этом он заметил еще валявшиеся на кровати символы сегодняшнего утра: разрезанную ночную рубашку и ножик.

– Я лишь на минуту, мой ангел, – виновато улыбнулся Финиш и немножко приврал: – Очередной проситель не явился, а я как раз получил твою записку, и мне так захотелось тебя повидать.

Истома протянула ему чашку, и он пристроил ее на тумбочке. Потом снял свой камзол и накинул на плечи вчерашнюю мантию.

Разумеется, противный узелок на шее сразу напомнил о себе. Когда Финиш повернулся, льняное одеяло было сброшено с плеч, и тонкий пальчик манил его.

Забыв обо всем, Финиш тут же припал к своей любимой.

Но нет, конечно, нет: забыть обо всем опять не получилось.

"Что за тень на ее лице? – думал Финиш. – Если это – тень печали, то почему Истома опять мне открылась? Может, этой тенью она скрывает проснувшуюся любовь ко мне?"

Эта мысль, упоение от поцелуя и чесание узелка на мантии были предпоследними сигналами жизни, мелькнувшими в его голове. Последними же стали: неожиданный толчок в спину и странное ощущение прохладной мокроты где-то внутри.

Он даже не успел испугаться, и ему почти не было больно.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИСТОМА

4.

Приподняв супруга за плечи, Истома высвободила из-под него ноги и опустила на кровать.

Вымыла руки, быстро оделась и привела себя в порядок: брови, волосы, губы, духи, немного румян. Все, готова. Вперед!

Она вышла, захватив с собой нож (на этот раз попроще, похожий на нож садовника) и даже не взглянув на Финиша, лежавшего на постели ничком, с торчащей из спины янтарной ручкой, и на быстро расползавшееся вокруг него красное пятно.

Подойдя к вскочившему перед ней лакею, Истома точным движением всадила в него нож, ничуть при этом не испачкавшись. Заперев дверь, она заглянула в комнату слуг, где заметила королевских охранников, дружески смеявшихся вместе с одним из адъютантов Прокола – тем самым Актучамером, которого ей пришлось опередить.

При внезапном появлении Истомы генерал Прокол вскочил, но, остановленный холодным взглядом, отступил назад.

– O! MonCoeur! – растеряно произнес он.

– О нашей связи стало известно, – вместо приветствия, сухо сообщила Истома. – Необходимо немедля что-то предпринять.

– Но – кому? Форуму Бдительности? Не переживай, моя радость, на то он и Форум. Или твоему мужу-одуванчику?

– Именно.

– Но он же абсолютно слеп.

– Он назвал ваше имя неожиданно … Я созналась.

– Созналась? Но зачем? Теперь этот дурачок …

– Молчите, коварный соблазнитель! Вы не стоите его мизинца! Боже, как я могла?! Как я смела вам поверить?!

– Но – мое солнце – если бы ты не … Pardon. Сударыня, если бы не ваша записка, и если бы потом, на балу, ваши слова не подарили мне надежду, я бы и в мыслях не посмел …

Истома остановила его взглядом.

– Перестаньте Прокол! Вы намерены разрыдаться, как баба? В постели вы были неплохи, будьте же мужчиной в поступках!

– Но что мне делать? Он же может пожаловаться королю!

– Несомненно. Думаю, это уже произошло.

– Проклятье! Его Величество и без того меня ненавидит. И будет счастлив любому предлогу, лишь бы свести со мной счеты. Хотя никаких счетов нет, я не сказал о нем дурного слова. Я лишь сражался за него и за королевство.

– Браво, Прокол! Как и ожидалось, в минуту опасности вы думаете только о себе. Моя судьба вас ничуть не тревожит.

– Но вы же сами ему признались! Даже, если я вызову вашего инфантильного мальчика … рardon, супруга, на дуэль, меня схватят раньше, чем я успею отсчитать двенадцать шагов!

– Выход есть, – произнесла Истома.

– MonCoeur! … Простите … Сударыня, я готов на все!

– Что ж, если это – не пустые слова, убейте короля.

– Что?!!

– Убейте короля, – спокойно повторила Истома. – По крайней трусости – арестуйте. Ваших солдат больше, чем его гвардейцев. А Его Величество сам готовит для вас западню. Уже приготовил. Один из придворных будет убит вашим офицером.

– Моим офицером!? Каким?

– Таким: с диким взглядом, косой челкой и усиками мушкой.

– А, так вот почему этот фельдфебель упрашивал меня …

– Бегите, соберите армию и сместите короля.

– Но кто я такой? Во мне нет ни капли королевской крови!

– Она должна быть не в вас, генерал, а на вашем клинке. Объявите чрезвычайное положение, а себя – лидером патриотов.

– Но я не … Я только солдат и маловато смыслю в политике. Если Его Величество боится собственной тени, а Форум Бдительности питает этот страх своими вымыслами, то это вовсе не значит, что я действительно готовлю переворот.

– И отлично! То, что долго готовится, никогда не состоится. Лишь неожиданные, смелые действия могут привести к успеху. Вам, генерал, это должно быть известно. Срочно соберите верные вам части и окружите королевский дворец.

– Но все это не так просто, за короля есть кому вступиться. Есть королевская гвардия, есть Форум Бдительности. Любой мой офицер может оказаться его осведомителем. Они постараются меня убить.

– Но вы же не трус, не правда ли?

– Я не трус, но дело не во мне.

– Вот как?

– Мое неподчинение королю приведет к гражданской войне. Прольется много невинной крови.

– Иного решения я не вижу, – сухо произнесла Истома.

– Но прольется много невинной крови! – повторил генерал.

– Конечно, такой поступок по плечу лишь настоящему мужчине.

– Но, строго говоря, арест короля – предательство! Наши враги обязательно этим воспользуются!

Генерал лишь выпучил глаза, но в них явно читалось не упоминаемое название северного соседа.

Истома осталась невозмутима.

– Зато, на фоне войны, наши с вами амуры быстро забудутся. Но ставка много выше: победив, вы станете главой государства. Поспешите же устранить основное препятствие: Его Величество. А я, в начавшейся кутерьме, устраню малое препятствие – моего бедного Финиша. Тогда вы получите и меня – как награду герою. Разумеется, если к тому времени не передумаете.

– О, прекраснейшая Истома! Ваша красота свела меня с ума! Я познал немало женщин, но ни в одной не встретил и трети вашей страсти! Но … Я не в праве обречь людей на смерть.

– Что ж, я и не ожидала услышать ничего другого, – Истома пожала плечами и повернулась к двери. – Прощайте, генерал.

– Нет-нет, постойте! Не уходите – прошу вас!

– Вы передумали?

– Да, я согласен! Я готов на все!!

– Так поторопитесь, дружок, – уже мягче произнесла Истома.

– Хорошо, я сделаю все, как вы сказали! То есть, почти все. Согласитесь: погибнуть, убив Его Величество – бессмысленно. Я окружу дворец преданными мне войсками и потребую отречения.

– Отлично, Прокол. Полагаюсь на вашу смелость и опыт.

– Но, на прощание, молю: последняя вспышка страсти! – генерал обнял Истому за плечи. – О, прекрасная! Сейчас же! Прощальное пламя любви!

– Генерал Прокол, будьте любезны убрать ваши руки. Они еще ничего толком не совершили.

– Но хоть один поцелуй! Молю, о, Истома!

– Не сейчас, генерал. Действуйте, не теряя времени.

В отличие от генерала, Его Величество раскладывал пасьянс.

– O! MonCoeur! – произнес он, когда лакей удалится – не меняя позы и гораздо спокойней, чем получасом назад генерал.

– Мой друг, о нашей связи стало известно, – сухо сообщила Истома. – Необходимо что-то предпринять.

– Известно – кому? – лениво поинтересовался король.

– Во-первых, Форуму Бдительности.

– Для того он и создан, – резонно заметил Его Величество.

– А во-вторых, моему мужу.

– Но с ним, как будто, все решено, – усмехнулся король. – Или, думаешь, это помешает ему исполнить важную функцию? Надеюсь, мальчик не догадался, что действительно будет убит?

– Боюсь, он уже отправился к Ее Величеству.

– Хм … – по лицу короля пробежала тень. – Вот тебе и на! Но – откуда он узнал о нашей связи? И насколько верит этому?

– Сие мне не ведомо. Но Ваше Величество, должно быть, в курсе – у него тесные контакты с Форумом.

– Жаль, что мы не убрали его годиком раньше. Но как эти идиоты из Форума посмели ему растрепать?

– Но, мой друг, на этих идиотах держится ваше королевство.

– Увы, это так, – рассыпав пасьянс, король поднялся и зашагал по паркету. – Но ты, конечно, отрицала его подозрения?

– Я … Простите, мой друг, но все произошло так внезапно …

– Опа-на! Только этого не хватало! Такая хладнокровная баба, и вдруг раскололась какому-то сопляку!

– Pardon, но я – не баба. А Финиш – вовсе не сопляк. И он легко читает мои мысли. Думаю, он уже у королевы.

– А эта неврастеничка, ясно, ему поверит. Она изводит меня подозрениями, и одновременно отказывает в близости. Ты, разумеется, этому только рада?

– Мне это безразлично.

– А мне – нет. У нее много серьезных друзей, в том числе – в Форуме Бдительности. А у этих, из Форума, не меньше власти в королевстве, чем у меня самого. Так что обижать мою ненаглядную стерву рискованно. Теперь твой Финиш настучит ей о нашей связи! А она, конечно, ему поверит! Какого черта было признаваться? Выходит, мне не избежать скандала, а тем временем чертов генерал продолжит копать под мой трон! Хотя возможно, ребята из Форума преувеличивают его намерения. Мне не кажется, что он что-то замышляет. Прокол не двурушник.

– Простите, мой друг, но вы ошибаетесь. Прокол ослеплен быстрым возвышением и полон амбиций. Он хитер, решителен, и он не остановится ни перед чем. В его голосе слышится металл, а в глазах горит огонь жажды власти.

– "Горит огонь жажды власти", – задумчиво повторил король. – Звучит поэтично. А как ты, милая, этот огонь разглядела? Надо думать – с максимально близкого расстояния, не правда ли? Только не разыгрывай возмущение – я в курсе твоих увлечений. Твой инфантильный муженек, наверно последний, считающий тебя благонравной дамой.

– Для него я навсегда останусь верной женой, так же, как для вас – горячей любовницей. Вам этого не понять, Ваше Величество. И простите, но и вы, мягко говоря, отнюдь не ангел. Из-за пустой ревности вы погубили моего любимого Менестреля! Но – довольно, сейчас не время для морали. Ее Величество наверняка уже осведомлена моим мужем, а Прокол может начать действовать в любой момент.

– А если трон пошатнется, бунтовщики сразу повылезают из своих нор, – продолжил Его Величество. – Тогда наши соседи … – король едва не произнес непроизносимого.

Впрочем, по его глазам все было ясно и так.

– Сожрут нас без особых усилий, – продолжила Истома.

– Неужели, это конец? – произнес Его Величество и снова зашагал по паркету.

Он уже не улыбался, изображая уверенность и спокойствие. Похоже, эта наглая красотка права. Как смело она держится! Интересно, сколько у нее было любовников? Видать, не мало. Нужно будет узнать в Форуме. Впрочем, какая теперь разница? Еще недавно все было так славно, и вдруг само стало рушится.

– Конец подкрался незаметно, – пробормотал король.

– Выход есть, – сказала Истома. – Чтобы преодолеть кризис, нужно создать другой. Для начала можно арестовать Прокола.

– Но на каком основании? – удивился король.

– Да на любом. Все равно до доказательств дело не дойдет. Обвините его в сговоре с Тридесятым государством, – Истома легко произнесла непроизносимое. – Одновременно арестуйте его ближайших дружков и объявите чрезвычайное положение.

– Но арест Прокола приведет к гражданской войне! Его солдат впятеро больше, чем моих гвардейцев, и они преданы своему генералу, больше, чем гвардейцы – мне. Прольется невинная кровь и, в конце концов, они нас победят.

– Или да, или нет. Не обязательно побеждает сильнейший. А у вас будет преимущество внезапности.

– Но я не могу обречь моих подданных на смерть, – повторил Его Величество.

– Зато, на фоне войны, наши с вами амуры отойдут на задний план. А Ее Величеству будет не до сведения счетов.

– Но зачем тебе это нужно? – Король вдруг шагнул к Истоме, схватил ее за плечи и заглянул в глаза.

– Мне? Что – это? – невозмутимо переспросила красавица.

– Да – война!

Зеленые глаза сверкнули так, что королю стало не по себе.

– Не волнуйтесь, от вас мне не нужно ничего, – услышал он. – Вы ведь никогда не отличались особой решительностью, – Истома стряхнула королевские руки и, исполнив безупречный книксен, повернулась к двери. – Прощайте, Ваше Величество.

Но король снова схватил ее за плечи.

– О, прекрасная, останься!! Я согласен! Ничто в мире не погасит мою любовь! Ради безумия твоей страсти я готов на все!

– Так действуйте, мой друг, – уже мягче произнесла Истома.

– Хорошо, я арестую Прокола! Но на прощание: последняя вспышка страсти! Я прошу, моя прелесть! Идем же скорей!

– Остыньте, Ваше Величество! Выпейте воды и успокойтесь.

– Ну хоть одно объятие! Один прощальный поцелуй! Я же могу погибнуть. Умоляю!

– Не сейчас. Возьмите себя в руки, не теряйте времени.

5.

Посовещавшись у запертой двери, слуги и лакеи направили посланника в Форум Бдительности. Да те и сами собирались проверить положение, обеспокоенные долгим молчанием Финиша. И, если бы не весьма напряженная ситуация, сложившаяся в верхах Тридевятого королевства, оная дверь была бы взломана гораздо раньше. Впрочем, это все равно не спасло бы Главного Добродетеля при дворе Его Королевского Величества, обнаруженного в уже сухом красном пятне собственной крови, на собственном ложе, с торчащей из левой части спины изящной янтарной ручкой. Доктору Натуре оставалось лишь удостоверить кончину бедного Финиша, равно как и лакея, также лежавшего на полу, с ножом в сердце. Но, если их состояние сомнений не вызывало, то найденная рядом с кроватью Истома опять удивила милого доктора. Несмотря на полное отсутствие пульса и дыхания, она была совершенно цела и имела запах изысканных духов. Небольшая доза нашатыря вернула ее к жизни, в которой уже не оказалось любимого мужа. Замкнувшаяся в своем горе Истома решительно не представляла себе, кто и зачем убил ее дорогого супруга и его верного лакея. Финиш ведь любил всех, и она полагала, что все любят его! Разумеется, Форум Бдительности незамедлительно стал распространять слухи о завистливом Проколе, безжалостно убившем бывшего одноклассника из-за его красавицы-жены. Придя в себя, Истома облачилась в скорбный черный наряд. Который, впрочем, состоял из редких кружев, с низко опущенным декольте, и совершенно открытой спиной.

Несмотря на тревожное положение в Тридевятом королевстве, и на то, что задуманное мероприятие было проведено не по намеченному плану, старый Плюс постарался, чтобы похороны Главного Добродетеля прошли, как было обещано, на высшем уровне: слово есть слово.

За повозкой с золоченым гробом шли Истома и Его Величество. Затем – Финишева матушка, поддерживаемая Ее Величеством. Затем следовали: Его Святейшество, тенор и хор мальчиков. Дальше – министры, знать, офицеры, главы общин и так далее. Процессия растянулась на полверсты.

Как и обещал Плюс, все хористы были в атласных одеждах.

Король думал о том, что эти похороны – видимо, последняя официальная церемония в его разваливающемся королевстве. "Убили Финиша, а хороним все Тридевятку", – подумалось ему.

– Твоих рук дело? – спросил он Истому, доставая платок.

– Все мы смертны, Ваше Величество, – шепнула Истома.

Промокая глаза, король незаметно покосился на супругу.

– Напрасно ты так, – еще тише молвил он. – О нашей связи ей и так известно – от Форума. А Финиш был единственным нормальным человеком в королевстве.

– Нормальный – это такой же, как все, – возразила Истома. – А Финиш был особенный. Я его любила и не хотела, чтобы его убил ваш наемник.

– Любила? – саркастически хмыкнул король. Но после паузы вздохнул и добавил: – А столкновения уже не избежать. Я послал за Проколом моих гвардейцев. Очевидно, он уже арестован.

Но Прокол арестован не был. Вместе с небольшим отрядом он укрылся в Северном форте.

Большая же часть верных ему войск была направлена им к королевскому дворцу. Сложилась парадоксальная ситуация: и король и генерал оказались в окружении войск противника.

Прорвавшийся сквозь оба окружения почтовый голубь принес Проколу такую записку.

"Малое препятствие устранено. Смелее, мой генерал!"

Но генерал понимал, что открытое столкновение между его войсками и королевской гвардией означает обоюдную гибель.

Это же понимал и король.

Президент Тридесятого государства срочно созвал узкий кабинет.

– В Тридевятке дела серьезные, – сообщил он. – Король и его мятежный генерал окружили друг друга.

– Это сообщение еще нуждается в проверке, – буркнул министр информации.

– Каждая сторона просит нашей помощи, – продолжил президент.

– А кто из них более демократичен? – поинтересовался министр гуманизма.

– О демократии говорить рано, – пожал плечами президент.

– Нужно сформулировать базисные критерии … – начал министр философии.

– Давайте поскорее решим, – перебил его министр времени, – чью сторону займем?

– Решающее слово – за вооруженными силами, – решил президент.

– Выбор непрост, – произнес военный министр. – Думаю, следует помочь обоим.

6.

Победители проявили редкую гуманность: минимум насилия и мародерства, никаких разрушений или поджогов. Водовоз, как всегда, подкатил свою бочку, и пленные пили воду. Доктору Натуре было даже позволено помогать недомогающим.

Сидевшая на траве пожилая дама вдруг поднялась, подошла к одной из девушек и ударила ее по голове, с криком:

– Это ты, змея!

С головы красавицы слетела шляпка, светлые волосы рассыпались по плечам.

– Это ты убила моего мальчика! – кричала матушка Финиша. – Развратница! Мне говорили, а я не верила! Мой мальчик спас тебя, сделал придворной дамой, а ты, мерзавка, подставлялась кому не попадя! Чтоб ты сгорела в аду!!

При упоминании ада, Истома подняла глаза.

Матушка Финиша ахнула и закричала громче прежнего:

– Ведьма! Ты же чертова ведьма!! Как я раньше не увидела?! Мой бедный мальчик нашел ведьму! Будь же ты проклята!!

Она зарыдала и снова ударила бывшую невестку по лицу.

Точнее, почти ударила. Ибо в момент удара произошло чудо. (Чудес в этой истории – раз-два, и обчелся, но наличие даже одного обязывает назвать ее сказкой – что и было сделано.) Едва палец матушки Финиша коснулся Истомы, ее рука остановилась и бессильно упала вниз. При этом не только рука, но и вся матушка Финиша в один момент пожелтела, ссохлась, покрылась пятнами и морщинами. Короче, состарилась лет на пятнадцать, если не более того. Вздохнув, она опустилась на землю и замерла навсегда.

– Можете называть меня как угодно, – сказала ей Истома, как будто с бедной женщиной ничего не случилось. – Сожалею, но у меня не было выхода. Пока ваш сыночек был жив, я ничего не могла поделать с Тридевятым королевством. Его финиш был неминуем, так что и вашего было уже не спасти. Зато я сделала это нежно. Мальчик не успел испугаться, и ему не было больно.

Истома говорила тоненьким, почти детским голоском.

И во всем остальном с ней произошли перемены, обратные тем, что постигли Финишеву матушку.

7.

Президент Тридесятого государства вышел из походной кареты и пожал руку военному министру.

– Поздравляю! Блестящая победа и практически без потерь! Будешь представлен к ордену Подвязки.

– Да брось! – отмахнулся министр. – Нам повезло – взяли их голыми руками. Я же говорил: эти ребята скушают сами себя.

Они двинулись вдоль стены, поглядывая на пленниц.

– Время королей уходит, – заметил президент.

– Еще бы, – усмехнулся военный министр. – Их Величества даже за тюремной решеткой продолжают выяснение отношений. На всякий случай, отфутболю их подальше – на остров Виртуаль. А остальных – малость постращаем, да распустим по домам.

– Но среди пленных есть агенты Форума Бдительности.

– Не волнуйся, все схвачено. Мелкая рыбешка пусть плавает, а с крупными акулами найдем общий язык.

– Но эти акулы по уши в крови.

– Тут ничего не попишешь, – понимающе кивнул министр. – Мы ведь хотим стабильности. Разумеется, они будут действовать под нашим контролем.

– А что с генералом? – вспомнил президент.

– Прокол готов к сотрудничеству. Но при условии, что мы освободим для него какую-то придворную даму.

– Освободим даму – для него? – улыбнулся президент. – Вот типичный пример феодального отношения к женщине.

Вдруг он остановился.

– Посмотри, какая девчушка! Правда, милая? Ты видел у них блондинок? Девочка, подойди, не бойся. Тебя как зовут?

+6
21:49
563
15:29
Лотерея «Поле Солочудес» выбрала случайным образом этот рассказ из всей массы заплюсованных, но оставшихся без комментариев.
С вами я, Соло Кубович. Поехали.
долго не мог поверить своим ушам, но поверить все же пришлось.

Вжух! И в первом абзаце — оскоминное клише.
Вам придётся поверить в легенды о злых комментаторах. Вы среди них.
откинул воротник назад, за спину – но тоже тщетно.

Ясен пень, тщетно. Как можно вообще воротник куда-то откинуть?
Конечно, вопрос не был озвучен, а лишь незримо парил в воздухе, смешиваясь с тонким ароматом духов супруги.

Вопрос. Смешивался с ароматом духов.
Я даже не знаю, как эту поэзию комментировать. Чем вопросы пахнут?

Клумба волос — это пять.

виске, в кружке золотого локона, обжигающие, чуть раскосые зеленые глаза, мягкий голос (полутона которого понятны одному Финишу), аккуратный носик с крошечной родинкой на левой ноздре, изысканный поворот головы, изящные движения руки, воздушная походка (даже под пышной юбкой на широком каркасе), будто созданный для поцелуя бантик прелестных губ

Описание-то красивое. Детальное. Только очень уж в лоб. И вы посмотрите, сколько прилагательных на один квадратный метр прозы. Зело перебор, ИМХО.
Он любит ее и любит свою к ней любовь.

Любовная любовь… laugh
Не, красивая фраза. Без шуток.
И вообще, с этой части начинается интересное повествование. Ровно до момента с президентами, министрами гуманизма и прочими аллюзиями на звездно-полосатых заокеанских друзей.
Куча вопросов есть. Истома — ведьма. Ок. Откуда она взялась? Почему изначально её позиционировали как сирену-нимфу-морскую деву? Зачем она устроила тотальный экстерминатус в Тридевятом? Какая цель была?
А, вообще тут подумал. Нимфа — нимфоманка… Видимо, не случайно.
Чего хочу сказать.
Это очень необычно. Я такого не видел. Мне не особо зашло, только середина. Однако это «свежая струя» — или я ничего не понимаю.)
Сказочка для взрослых. С политикой. Вкусная, с горечью на языке.
Читал и думал: ну ты и тюха, Финиш. Потом он умер, и я читал и думал: ну ты и пелядь вялена, Истома.
Хорошо. Очень хорошо. Но лайк зажму, я сегодня вредный и вкусовщинный.
sue
21:32
Не зажму лайк. Очень остроумно. Правда, временами прорывались просторечья, которые как-то портили общую атмосферу «игро-престолья» (вроде «баба», «эти ребята» — из уст Короля), чувствуется, что автор хотел сменить стиль повествования (после благостного рассказа Финиша), но немного не рассчитал.

09:42
Обожаю фантастические рассказы про увлечённых людей. А здесь и увлечённые учёные и самоотверженные дети и правильная идея.

Некая нравоучительность в конце добавляет горчинки, но когда это мешало хорошему рассказу?

За название отдельный плюс. Отлично привлекает внимание.
Загрузка...

Достойные внимания