Зато всё прозрачно

Зато всё прозрачно

“С меня хватит! Лучшие, напоминаю, лучшие детективы планеты допустили создание огромной, мать вашу, шпионской сети противника у себя под носом! И это, <Вырезано цензурой>, в военное время! Я вас предупреждал - сегодня мне выдали разрешение на погружение столицы под воду, и я воспользуюсь им, как только это <Вырезано цензурой>совещание закончится! Изоляция прервется только тогда, когда вражеская сеть будет накрыта, так что в ваших же, <Вырезано цензурой>, интересах разобраться с этим как можно, мать вашу, скорее. Хотя, сейчас у вас будет полно времени, я подожду…”

Стенограмма выступления Адама Харриса, главы Службы Контрразведки Земли, от 17.08.1422 NB. Рассекречено и опубликовано в периодическом издании “Взгляд с Марса” 18.04.1451 NB.

Погружение

Капиталь, столицу Земли, погружали под воду впервые с момента её передачи правительству. Несмотря на то, что такой манёвр был предусмотрен в изначальной конструкции, а все механизмы регулярно смазывали лучшими во всем Примо Секторе Млечного Пути маслами, проходило погружение далеко не бесшумно. Вокзалы и космопорт закрыли свои ворота, едва отправив последние рейсы на Большую Землю, после чего все жители города услышали ужаснейший скрип, который не могла заглушить даже неумолкающая сирена. Рельсы магнитных и монорельсовых путей отсоединились от опор, установленных в океане, и начали постепенно подниматься вверх, подобно пролетам древних подъемных мостов. Вскоре, когда рельсы заняли вертикальное положение, превратившись в некое подобие трехсотметровых антенн, окружавших город по периметру, на Центральной площади начал подниматься в воздух монумент Точки Отсчёта - межпланетная версия “нулевых километров”, - обнажая спрятанную под собой зонтовидную структуру - спицы в полметра диаметром, связанные между собой нановолоконным водостойким эластичным материалом.

“Рельсы”, тем временем, начали гнуться к центру - встроенные серводвигатели как бы сгибали конструкцию до соединения с уже расправленными спицами Точки Отсчёта на высоте в 192 метра. Гравовые магниты скрепили конструкцию силами искусственной гравитации, образовав каркас для будущего купола. Сирена умолкла на минуту, после чего заработала с новой силой. По периметру города открылись щели, из которых постепенно начали выезжать ждавшие своего часа аллоевые листы. Благодаря уже построенному каркасу, листы не тряслись на необычайно сильном даже для тихоокеанского ветру и продолжали свой подъём по намеченному пути. Через пять минут их уже “зацепили” магниты Точки Отсчёта, закрепив купол и оградив город от вод Мирового Океана. Кромешная тьма под куполом держалась всего пару мгновений - вскоре город уже был освещён установленными в рельсах многочисленными прожекторами. Началось погружение изолированной Капитали под воду.

Метр за метром столица Земли скрывалась в морской пучине. Жители находящихся в паре километров от города плавучих рыбацких посёлков сперва простились с “трюмом” Капитали - плавучим фундаментом метров в семь высотой, в котором находились продовольственные рынки и жильё для сезонных рабочих, - затем столица погрузилась по уровень Вокзального Яруса - сети эстакад, на границах которой располагались все основные станции магнитного сообщения, а вскоре и Точка Отсчёта вместе с несущими конструкциями оказалась под водой. Сирена умолкла, своим затишьем объявив о начале изоляции столицы Земли.

***

1.Под куполом

Двери зданий начали открываться - из них наружу вышли толпы людей - такое событие в жизни большинства из них происходило впервые. Капиталь могла себя обеспечить - сублимированных запасов продовольствия хватило бы ещё на год, базовые потребности горожан удовлетворял постоянно работающий на нижних этажах изолированный ядерный реактор, а кислород выделялся напрямую из океанической воды, но людям все равно требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к новым условиям.

У детектива Джонаса Коннери, однако, времени было в обрез. В ходе недавнего собрания в здании Службы Контрразведки Земли его и еще двух детективов направили на поиск и поимку членов шпионской сети на западе погрузившейся Капитали. Как и всех остальных, его застало врасплох известие об уходе столицы Земли под воду, однако Джонас видел в этом разумное зерно - в изоляции предатели не смогут сбежать или передать данные врагу. Дальше уже дело за малым - использовав свои собственные агентурные сети, начать поиск врагов и осудить их по законам военного времени.

Назначение на запад было на руку Джонасу. Западный район и часть “трюма” под ним считались неблагополучными местами, в которых скапливались бандиты, наркоманы и “черные” торговцы - управление Правопорядка Капитали находилось на востоке города, поэтому блюстители закона захаживали туда редко. Найти там кого-нибудь хотя бы причастного к шпионской сети при должном умении не составило бы никакого труда. Увы, Джонас не обладал никакими экстраординарными способностями, однако на руках у него было несколько ценных знакомств. Но сейчас Джонасу Коннери было не до этого. Выйдя из управления Контрразведки, он поспешил на север - надо было зайти домой. Переулок Бентос, шестнадцатый дом.

Дорога заняла без малого восемь минут. Обычно Джонас успевал добежать до дома и за пять минут, но сегодня половину пути ему пришлось продираться через толпы ничего не понимающих людей. Капиталь ушла под воду в середине рабочего дня, поэтому вместе с четырнадцатью тысячами постоянных жителей в городе оказалось заперто с пятьдесят тысяч трудовых мигрантов, которые потеряли возможность вернуться домой. Войдя в здание, уставший Коннери вызвал лифт и остановился, чтобы отдышаться. Лифт не ехал. Джонас нажал ещё пару раз, но убедился лишь в том, что лифт застрял где-то в районе двадцать второго этажа. Оставалось только подниматься пешком. Джонас тихо ругнулся и побрёл наверх.

“Когда-то давным-давно, кажется, еще в Старых Эпохах”, - думал Джонас, взбираясь по лестнице около седьмого этажа, - “было что-то вроде соревнования, а-ля “Кто быстрее забежит по лестницам на небоскреб и так же вернётся обратно”. Так вот, Мироздание, если ты решило, что я - один из таких атлетов, затерявшийся во времени, то ты ошибаешься, и меня не надо заставлять идти пешком на двадцатый этаж. Пятый - мой предел”.

Лестничные пролёты были все как один выкрашены в какой-то противный серый цвет, изредка разрываемый иссиня-черными змеями запасной проводки. Около двенадцатого этажа Джонас не выдержал и присел отдохнуть на ступеньки. Когда в твоей жизни появляется одышка, война со шпионами может и подождать пару минут. “Осталось уже меньше половины, в принципе, за два-три рывка пробежать удастся” - прикинул вслух Джонас - “Не то, чтобы много, но, как говорится, тише едешь - дальше будешь”. Еще пару минут он сидел на лестнице, пока боль в ногах не сменилась неприятной тяжестью, после чего степенно продолжил восхождение.

Дверь квартиры-студии номер 192, в общем-то, не отличалась от остальных, но для преодолевшего такой путь Джонаса она словно бы излучала приятный теплый свет. Ощущая себя победителем, Коннери схватился за дверную ручку, позволил детекторам на ней считать отпечатки всех пяти пальцев разом, и потянул на себя. Квартира встретила хозяина приглушенной сонатой “Оттепель №7” композитора позднего Декаданса Луи Виллеса. Повесив куртку (июль в этом году выдался на редкость прохладным), Джонас прошел в комнату и рухнул на диван. Опередить других в поиске вражеских агентов, конечно, хотелось, однако у него и так был козырь в виде одного из лучших инфоброкеров западной Капитали (и друга детства самого Коннери) - Херлуфа Бёрбанка. Осталось лишь связаться с ним и спросить, с чего начать. А сейчас настало время сериалов…

Чёрт. Изоляция Капитали разрушила все планы Коннери. Толстый слой воды и аллоевый щит оставили Капиталь совершенно без связи с внешним миром, в том числе - с дата-центрами на побережье. “Пока обед не съешь - никаких мультиков!” - вспомнил Джонас свои нелюбимые слова из детства. Да уж, сначала мать, потом учитель, теперь вот государство - человек растёт, а няньки никуда не деваются… Джонас обречённо посмотрел на запылившийся книжный шкаф, стоявший в противоположном углу комнаты. “Может, хоть в тебе найдётся что-нибудь интересное?” - мысленно спросил он.

Вибрация мочки правого уха вырвала Джонаса из попыток заниматься самопросвещением. Пора пить таблетки. Он встал, подошёл к комоду, набрал код на терминале, открыл ящичек, достал оттуда четыре маленьких пластлатексных щупальца, которые “искушенные” жители столицы используют в качестве интимных игрушек, надел их на все пальцы правой руки, кроме мизинца, а левой выудил из глубин комода банку для таблеток. На ней на языке моллюсков из расы Аркенс было написано название лекарства, а чуть ниже уже на Общей речи было продублировано: “Касубсист”. Крышка снабжалась своеобразной “защитой от детей” - она не накручивалась сверху на банку, а вворачивалась вовнутрь, подобно винту. На ней аккуратным квадратом было предусмотрительно сделано четыре углубления - по одному под каждый палец-щупальце Аркенс, - в которые Джонас привычным жестом засунул “одетые” пальцы правой руки, провернул их по часовой и вытащил крышку. В банке было пусто. В последнее время на работе был такой завал, что Джонас попросту забыл заказать новую партию. К счастью, этими таблетками он закупался всё у того же информатора, поэтому, расценивая сей жест Судьбы как призыв к действию, Джонас подошёл к Прямой Рации - локальному средству связи, - и набрал сетевые координаты. Бёрбанк ответил почти сразу же.

- Херлуф слушает. Алло? - раздался бодрый голос инфоброкера.

- Это Джонас. - сдержанно произнёс Коннери, нервно сжимая “щупальца” на правой руке. Он не знал, какой вопрос задать первым, из-за чего сильно волновался.

- Аа, Коннери! Ну, чего скажешь? Наизвращался и решил старому знакомому позвонить?

- Почему это “наизвращался”, я не понял? - Джонас искренне не понимал, о чём идёт речь.

- Да я скрип этих щупалец за морскую милю узнаю, особенно по рации.

- Брось, Бёрбанк, ты сам прекрасно знаешь, зачем мне они. Так вот, чего я звоню. Ты ничего не слышал об агентурной сети Целестианского ордена?

- Здесь, в Капитали? Слышал, конечно. А ещё я тут краем уха, - Бёрбанк говорил с плохо скрываемым сарказмом, - услыхал, что из-за неё столицу под воду и спустили. Это так?

- Да, так. - Джонас хотел быстрее перейти к делу.

- Отлично, запишем как официальное заявление детектива Джонаса Коннери.

- Херлуф, стой! Нельзя, чтобы об операции по поимке кто-либо услышал до окончания расследования, ясно? - Джонас заволновался - если Херлуф передаст даже такую неважную информацию третьим лицам, Джонаса тут же уволят.

- Эй, слово - не воробей, знаешь же! Однако, да, лучше я это заявление придержу до поры до времени. Зато, считай, услуга за услугу. Приходи ко мне на запад, я расскажу пару фактов об этих твоих агентах. - сытую улыбку Бёрбанка было отчетливо “слышно” даже по рации.

- Конечно, скоро буду, только еще один вопрос: у тебя не осталось “Касубсиста”, часом?

- А что, снова этот твой внеземной СПИД замучил? - Бёрбанк снова усмехнулся.

- Никакой не “внеземной СПИД”, а Коиталиа Овум. Так чего там? - Джонаса задело такое отношение своего информатора к болезни.

- Нет, увы, ни одной баночки. А у тебя на сколько дней таблеток осталось?

- Пустая банка. - Коннери занервничал, - а не знаешь, где достать?

- Знать-то знаю, да вот только тебе это мало поможет. - Херлуф вдруг погрустнел.

- Все равно скажи, где я могу их взять. От этого моя жизнь зависит, вообще-то! - Джонас уже не на шутку взбесился.

- От них много у кого жизнь зависит, особенно у тех, кто с сексапильными инопланетянками руки и всё прочее распускал. Ладно, сейчас все скажу, только я этого не говорил, а ты не слышал. Понимаешь, единственная причина, по которой поставки “Касубсиста” не накрыли, состоит в том, что мне его толкали наши общие “друзья” из Управления Внешней Разведки. Капиталь - город маленький, проверки проходят постоянно, а потребителей препарата - два с половиной человека, включая тебя, поэтому хранят его на побережье, откуда возят только по требованию. А мы сейчас под водой, если ты помнишь, поэтому никакой связи с внешним миром, если ты не большой начальник, конечно, не предвидится, пока кое-кто, не будем показывать пальцем, не накроет агентурную сеть или хотя бы не арестует одного из её лидеров. Намёк понят?

- Никакого лекарства, пока дело не сделано? - “Ещё одна нянька” - со злостью подумал Джонас.

- Именно. Давай, дуй ко мне. Дня три у тебя есть, а то и больше, если вдруг не посадят, так что всё в твоих интересах - Херлуф был серьёзен, как никогда.

- Да, хорошо. В течение получаса буду. - Джонас сказал это и выключил Рацию.

Херлуф не шутил, когда говорил, что Джонаса могут посадить. “Касубсист” - это универсальный препарат для тех, кто чем-либо заразился во время интимной близости с представителем (или представительницей) расы моллюсков Аркенс и их гибридов с людьми. Аркенс - второй по численности после людей разумный биологический вид на территории Примо Сектора. Они были первой внеземной расой, с которой встретились люди, поэтому многолетняя история их взаимоотношений вобрала в себя как светлые, так и темные моменты. Примитивное строение Аркенс на момент обретения ими разума позволило им с легкостью менять свой геном посредством “слияния” с иными расами, как через инъекции генетического материала, так и половым путём. Черты обеих рас передавались последующим поколениям, из-за чего на границе сфер влияния людей и Аркенс появилась целая группа колоний, населенных гибридами - смешениями людей и Аркенс разной степени.

Как-то раз Джонас, служивший в то время охранником дипломатического представительства Земли на одном из аванпостов Аркенс, по молодости лет закрутил роман с прелестнейшей дамой, которая, однако, оказалась гибридом. После одной ночи, проведённой вместе, она исчезла, оставив на прощание “подарок” - подкожные яйца протокальмаров, или Коиталиа Овум. Чтобы скрыть это, Джонас и вынужден был пить “Касубсист”.

Примерно три года назад на одной из пограничных планет случилось восстание гибридов, которые вырезали большую часть земного населения, угнетавшего их, и уже были готовы отправиться освобождать другие планеты. Мятеж был жестоко подавлен, а гибриды, равно как и любые сношения с ними, были объявлены вне закона. Доказать, что связь была совершена до запрета, у Джонаса бы не вышло - “Касубсист” лишь “откатывает” организм до момента заражения, соответственно, доказать, что это самое заражение произошло пять лет, а не минут, назад, с биологической точки зрения не представлялось возможным.

“Да,” - подумал Джонас, - “вот и ещё один резон закончить дело быстрее”.

***

2.Запад

Пока не появились волдыри, можно расслабиться. Страх только ускоряет течение болезни.

Коннери вышел из дома. Лифт уже починили, поэтому второй раз бежать по этим серым пролётам необходимости не было.

Паника на улице уже более-менее утихла. Люди, раньше просто стоявшие на месте, ходят по своим делам, будто ничего не случилось. Только некоторые приезжие сидят по углам, лихорадочно думая, где бы им переждать ночь. Останавливаться нельзя, скоро люди пойдут с работы, и на улицах опять будет не пробиться. Так что в такой ситуации лучше быстрее идти и меньше разглагольствовать. Джонас торопится.

Переулок Бентос - тёмный и людный, улица Марин - большая и просторная, проспект NE - северо-восточный. Центральная площадь - раньше была достаточно пустой, теперь же вместо Точки Отсчёта, взмывшей ввысь, посередине красовался большой столб, на котором покоился купол Капитали. Джонас остановился. Он не очень любил эту площадь - все проспекты, берущие своё начало на ней, выглядели одинаково, поэтому в иное время приходилось ориентироваться по рыбацким посёлкам вдали - благо, зрением Джонаса природа не обделила. Сейчас, однако, это мало спасало - купол со всех сторон также выглядел идентично.

Пройти по диагонали. Дети пытаются залезть на столб Точки Отсчета - не выходит. Проспект SW - юго-западный, то, что нужно. Поворот налево. Улица Энглер - темная и тихая. Переулок Люминофор - узкий и грязный. Коридор 12 - стены в трещинах, с потолка капает, пахнет плесенью. До конца и налево - Джонас споткнулся об бездомного, едва не ввязался в драку с зазывалой закусочной, наступил на пустой шприц и, наконец, нашёл нужное помещение.

Внутри всё было почти идеально чисто. Пахло химозной лавандой, на стенах была тщательно выложена ослепительно, на контрасте с темнотой и грязью коридора 12, белая плитка. Белизну комнаты разбавляла лишь характерная для западных переулков раздвижная дверь с отделкой под дерево, установленная в углу. Через две-три секунды ожидания маленькая лампочка над дверью загорелась зелёным, и дверь открылась. Из тусклого коридора за ней вышел Херлуф Бёрбанк собственной персоной - лысеющий блондин средних лет и такого же среднего телосложения в джинсах, свитере под халатом и очках без линз.

- “Здравствуйте, доктор!” - сказал Джонас, едва войдя.

- “Здравствуйте, больной. На что жалуетесь?” - ответил Херлуф с присущим ему оптимизмом. Они так здоровались, наверное, лет с десяти, не понимая при этом причину появления такого приветствия, - “Присаживайтесь”.

Коннери присел.

- Какая погодка снаружи? Не штормит? - Бёрбанк будто бы забыл, что с этого дня никакой погоды снаружи нет.

- Потом пошутим, ладно? Сейчас мне нужна информация насчёт агентов Целестианского ордена в Капитали - Джонас снова начал злиться.

- Коннери, - Херлуф в шутку пригрозил ему пальцем, - заканчивай со своей канцелярщиной! Она еще никому никогда не помогала.

- Я на службе, Херлуф, без этого никак.

- Здесь - ещё даже как. И успокойся, что ты ерзаешь! Времени же еще полно!

- Это у тебя полно, а мне надо еще поиск начать. Давай, выкладывай, и я помчусь уже. - Джонас застучал пальцами по коленям.

Херлуфа, однако, замечания друга словно бы не затронули. Он придвинул к стулу Коннери столик на колесиках, после чего вышел за дверь - принести стул для себя.

- Бёрбанк, мать твою, ты вообще, что ли, решил не реагировать? - Джонас не выдержал и повысил голос.

- Терпение, Коннери, терпение. - Херлуф говорил будто бы сверху вниз, - Твоё беспокойство все только ускорит. Сейчас я принесу кексы, чаёк, и

можно будет начинать обсуждать то, почему ты, собственно, и пришёл.

- Да мне, если ты не забыл, как раз и надо, чтобы вся эта шпионская галиматья закончилась как можно, блин, скорее! - детектив перешёл на крик.

- Дорогуша, если твое беспокойство что-то и ускорит, то только течение этого твоего внеземного СПИДа, так что прекращай пререкаться и жди эти чертовы кексы!

- Это называется Коиталия Овум. - выдавил Джонас сквозь зубы.

- А не всё ли будет равно, когда из твоих пор кальмары полезут? - Бёрбанк уже нес поднос с кексами.

Джонас сглотнул. От одного представления того, что с ним может произойти через три-четыре дня, ему становилось откровенно не по себе. Год назад, как раз во время визита к Херлуфу, в одном из коридоров Запада он встретил старого наркомана, переболевшего Коиталией. Вся его кожа была в рубцах, а на правой ладони и лице плеядами зияли загноившиеся раны - следы от вылупившихся протокальмаров. Это зрелище произвело на Коннери такое впечатление, что еще дня три он боялся смотреть на себя в зеркало. “Да”, - подумал Коннери, - “главное - успеть до вылупления. Сколько у меня там - три дня?”.

- По хорошему, если ты сейчас перестанешь торопиться и нервничать, - прервал его размышления Херлуф, к тому моменту уже несший чашки, - то у тебя еще два спокойных дня как минимум. Я тут наблюдал за парочкой таких же Дон Жуанов из открытого космоса, у них все проходило довольно мягко.

- Торговля инфой, теперь еще эти больные, блин, - Джонас отчаянно пытался перестать думать о болезни, - как ты всё успеваешь? О сыне-то хоть помнишь?

- Простая математика и полифазный сон, все просто. А о сыне прекрасно помню, гуляю минимум полчаса в день.

- Ну, как знаешь. Кстати, чай ты принёс, кексы тоже, а где информация? Ты ведь не забыл? - Джонас всё старался перенаправить разговор в нужное русло после столь неожиданного отступления от темы.

- А как же? Собственно, говорить об этом нечего. Насколько я знаю, - а я много чего знаю, уж поверь, - в Капитали состояние полной изоляции просто технически нецелесообразно. В конце концов, под водой осталось правительство в полном составе, а у него, соответственно, остались свои собственные каналы связи с поверхностью. Так что особо ценных агентов тебе надо искать не на западе, среди наркош и бандитов, а ближе к югу.

- То есть, ты хочешь сказать, что верхушка этой сети засела в правительстве?

- Я такого не говорил, а ты не слышал. Хотя, в общем-то, ты и сам всё понял. Кто бы ни стоял во главе шпионской сети, он обязательно должен проводить корреспонденцию через управляющего Внешними Связями, Отто Лангвайлига. С ним советую побеседовать в первую очередь. Дальше ты уж сам, пойдешь по наводкам и подсказкам, ну, собственно, будешь делать то, в чем твоя работа, по идее, и заключается. Как попасть к нему на приём, ты и без меня знаешь. Собственно, вот и всё, что я могу тебе рассказать за бесплатно.

- Одна кандидатура? Серьёзно? И ради этого мне пришлось бежать через полгорода? - Джонас, признаться, был слегка разочарован.

- Не “одна кандидатура”, а Отто Лангвайлиг - ценнейший, между прочим, кадр. И это всего лишь за одно “Ну да” по Рации! Я бы даже сказал, что это грабёж! - Херлуф был слегка оскорблён реакцией друга.

- Но тогда зачем мне ради этого было бежать сюда? Что, по рации нельзя было имя назвать?

- Да нас бы накрыли в два счёта! “Касубсист” им, допустим, твой нахрен не сдался, но если кто-то бросает тень на Лангвайлига или еще кого-то из Управлений - для этого существуют законы военного времени. Ты, Коннери, всегда был туговат, а мне, знаешь ли, ещё жить охота.

Джонас раздражённо хмыкнул, но пока решил этим ограничиться. Допив чай, Коннери в спешке оделся, сдержанно поблагодарил Херлуфа за гостеприимство и побежал дальше.

Коридор 12 - все настолько же сырой. Переулок Люминофор - на контрасте с Коридором не такой уж узкий и не то, чтобы совсем грязный. Улица Энглер - не будем о ней, проспект SW - всё тот же, Центральная площадь… Куда же теперь, мать вашу, поворачивать… Так, управление внешними связями, это на юго-восток. Юго-восток - это проспект SE, Это… направо!

Проспект SE - юго-восточный, в остальном - такой же, как NE и SW. Люди снуют туда-сюда, кто по делам, кто так... Да дайте же пройти, черт вас дери!

Снова направо. Улица Сервис-2 - повсюду висят бирюзовые флаги Управления Внешними Связями, в конце улицы переход на Южный Вокзал-1. Не доходя до вокзала, налево. Высотное здание с отделкой под белый мрамор, позолоченная табличка на входе. Джонас открыл дверь и зашёл в вестибюль. Стойка информации. Записаться на приём к Лангвайлигу сейчас…

В смысле “Приходите завтра, он сегодня не работает?” Ну ничего, сука, подождём до завтра…

***

3.Завтра

Джонас проснулся, протёр глаза, почти сразу встал с дивана и подошёл к зеркалу. Два волдыря: один на левой руке, другой, совсем маленький, - под носом - видать, всё-таки переволновался вчера. Пока ничего страшного, но тянуть время уже нельзя.

Коннери встал, оделся, быстро позавтракал и помчался к Управлению.

Лифт работает. Бентос, Марин, NE, Центральная площадь, Центральная площадь… Центральная площадь, мать её... Налево, проспект SE, Сервис-2. Можно было замедлиться - не врываться же в кабинет к большому начальнику запыхавшимся! Людей, к слову, на юго-востоке стало гораздо меньше - видать, все приезжие разбрелись по ночлежкам трюма, которым внезапная изоляция была только на руку. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Джонас открыл дверь.

К счастью, как он узнал от администратора, Коннери был первым посетителем за сегодня. Взбежав по лестнице на нужный этаж и отыскав приёмную главы Управления, Джонас снова потратил минуту на то, чтобы отдышаться, собрался с мыслями и постучал.

Дверь была открыта, но ни секретаря, ни самого Лангвайлига на месте не оказалось. Коннери решил, воспользовавшись случаем, провести осмотр кабинета - иногда, как показывает практика, улики лежат на самом видном месте, а если обнаружат, всегда можно прикрыться проверкой госучреждения - такие случаются регулярно, но, как правило, проводятся спустя рукава.

На первый взгляд, кабинет, который Отто Лангвайлиг объединил с приёмной, выглядел так же, как и многие другие, разве что на пару квадратных метров побольше. Три витражных окна выходили на “улицу”, да портрет нынешнего Лорда-протектора Земли на стене висел чуть косо - в остальном отличий не было. Джонас обошёл стол главы Управления - сзади были установлены три небольших ящика, которые, казалось, не были заперты… Джонас потянулся к верхнему ящику и открыл его - там было пусто, если не считать, конечно, двух зерен харина из батончика “Илайские поля”. Хотя на Илае-6 не было никаких полей, бренд все равно прижился, а это - главное.

Оставалось два ящика. Коннери потянулся ко второму ящику в столе Лангвайлига, как вдруг его прервал голос непосредственного владельца этого стола.

- А, неужто служебная проверка? - уставшим голосом дал о себе знать глава Управления Внешних Связей Капитали, - Ну хорошо, а то мне бы пришлось заполнять форму о несанкционированном проникновении. Всё же хотелось бы попросить Вас, уважаемый, воздержаться от проверки моих вещей в моём же присутствии, мне некомфортно.

Странно. Обычно “служебная проверка” - это последнее, что предполагают люди, когда видят незнакомца, который роется в их вещах. Коннери послушно отошёл от стола. Лангвайлиг сел в свое кресло и жестом указал Джонасу на стул.

- Присаживайтесь, уважаемый, не смущайте меня. - голос Лангвайлига звучал так же бесчувственно, несмотря на очевидную иронию в словах.

- С удовольствием, господин Лангвайлиг. Я - Джонас Коннери, Служба Контрразведки Земли, - с этими словами он достал из кармана удостоверение и протянул его в сторону Отто, чтобы тот получше его рассмотрел. Надеюсь, я не отниму у Вас много времени.

- Я тоже на это искренне надеюсь. Хотя пять-шесть минут у Вас точно есть - обычно у меня прием с десяти начинается. - Лангвайлиг посмотрел на часы. Да, пять-шесть минут, не больше.

- Я, собственно, лично к Вам пришёл лишь по одному вопросу - минуты на две, при Вашем содействии. - Джонаса обнадёжили слова Отто - хоть тут будет быстро.

- Ну задавайте, я с радостью помогу в меру своих возможностей.

- Хорошо, тогда я начну. Вам как монополисту внешних связей в этой ситуации должно быть известно о том, что в городе действует сеть вражеских агентов.

- Да, всё верно. Я вам больше скажу - с уходом Капитали под воду эти ублюдки, похоже, не остановились! - Лангвайлиг слегка оживился, но лишь на мгновение.

- В смысле? Как это проявляется, не подскажете? - Джонас понял, что нашёл человека, который сможет объяснить ему всё и сразу.

- Могу сказать точно, что внезапная диверсия на базу Ордена в окрестностях системы Флетчера, обсуждавшаяся в Ставке не далее, чем вчера вечером, уже два часа назад, - тут Отто выдержал паузу, после чего огляделся и продолжил уже шепотом, - не была для врага неожиданностью. Сами понимаете, я это Вам без передачи говорю. - Лангвайлиг поднёс палец к губам.

- Очень интересно, - Джонас заинтересованно пододвинулся поближе к собеседнику, - а не подскажете, как эти агенты передают информацию наружу в таких, прямо скажем, необычных условиях?

- По всей видимости, они пользуются основным каналом связи, но как - ума не приложу. Похоже, они используют какой-то шифр, хотя ни одно сообщение, которое я просматривал лично, не несло в себе ничего, хотя бы похожего на секретную информацию. Я и первые буквы сообщений сопоставлял, и на все мне известные диалекты переводил - всё бессмыслица! - Лангвайлиг демонстративно махнул правой рукой.

- А не позволите мне взглянуть? Я прослужил пять лет в охране посольств по всему Сектору, в диалектах худо-бедно смыслю, может, помогу чем - Джонас безжалостно блефовал. Единственное посольство, в котором он, кстати, и полугода не продержался, было то представительство Земли на аванпосту Аркенс, когда он и подхватил Коиталию Овум, а диалектов, если не считать западнокапитальской фени, Коннери не знал вовсе.

- Рад был бы принять вашу помощь, однако коммуникационный канал - это уже зона государственной тайны, без соответствующего разрешения я не имею права подпускать кого-либо к информации такого уровня. Всё, что я в состоянии сделать - так это написать о Вашей просьбе высшему руководству Управления, но не гарантирую, что сегодня она будет удовлетворена.

Джонас прикинул, что при таком раскладе у него на всё про всё оставалось не больше суток, и невольно сглотнул.

- Господин Лангвайлиг, а пораньше вообще никак?

- К сожалению, господин детектив, не я за это отвечаю. У меня здесь, - Отто залез в средний ящик своего стола, - есть заявление по форме ПП-116 на предоставление информации под грифом “секретно”. Если хотите, - а я настоятельно рекомендую Вам это сделать, - можете заполнить его и я передам его на ступень выше. Тогда завтра в районе полудня я смогу Вам показать свои наработки.

- Ещё раз, господин Лангвайлиг, нет совершенно никакой возможности сделать всё попроще?

- К сожалению, исключено. Заявлению необходимо пройти через все необходимые инстанции, получить печати ответственных лиц и всё прочее. Более того, его необходимо внести в реестры Гостайны, взаимодействий Управления и Общий Реестр Заявлений. После удовлетворения просьбы придется сделать все то же самое в обратном порядке. Неудобно, конечно, никто не спорит, зато всё прозрачно…

- Ладно, - Джонас смирился с обстоятельствами, - Действительно, зато всё прозрачно. Давайте сюда бланк…

Коннери быстро заполнил бланк, отдал его на подписание Лангвайлигу, после чего вышел из кабинета. Перед выходом из Управления он посмотрел на себя и обнаружил, что у него на лице появились ещё два подозрительных волдыря. “И это - только за утро”, - с ужасом подумал он.

Было ясно, что с завтрашнего дня отдыхать уже действительно будет некогда. Архивы архивами, а побегать всё равно придётся, поэтому Джонас после выхода из Управления решил наконец сразиться со своими страхами и пошёл на Центральную площадь, где часа два искал ориентиры, отличающие один проспект от другого - снова путаться в центре было непозволительно.

***

4.Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей

Утро. Зеркало. Время. Оделся. Побежал. Лифт. Бентос-Марин-NE, Центральная площадь… Ну запомнил же, налево! SE, Сервис-2, Управление… Ошибка в заполнении. Заявление, сука, не по той форме. Пришлось заполнять всё по новой.

Джонас пнул дверь Управления Внешними Связями, покидая здание. Из-за этой оплошности шансы того, что симптомы Коиталии никто не заметит, стремились к нулю. С утра выскочило еще целых шесть волдырей на руках и ногах, а те, что были на лице, еще больше надулись и почернели, из-за чего Джонасу пришлось надеть легкий шарф. Это выглядело весьма подозрительно при учете девятнадцатиградусной температуры “снаружи”, но шарфик хотя бы помогал прятать волдыри.

На улицах было неспокойно. Люди, до этого старательно делавшие вид, что с уходом под воду почти ничего не изменилось, теперь все подозрительнее озирались по сторонам. Что-то было не так, и в этой обстановке явно не следовало задерживаться надолго, поэтому Джонас решил ускориться. Надо было обсудить произошедшее с Херлуфом.

Сервис-2. Наверх. Вокзал. Тьфу, не туда, блин. Снова Сервис-2. SE. Центральная площадь, теперь налево, SW, Энглер, Люминофор, Коридор 12, Херлуф Бёрбанк…

Спустя минуту Бёрбанк уже помогал Джонасу, сидящему в кресле, замазывать особо видные волдыри тональным кремом.

- Ну и как успехи с Лангвайлигом?

- Да вот все не пойму. Вроде как, он сам начал агентов искать, а толку? Говорил про какой-то шифр, сам в нем не разобрался, а меня подпустить почему-то не смог. Гостайна, говорит - Джонас отвечал спокойно, то и дело, однако, сморщиваясь от зуда, когда Херлуф касался волдырей.

- Ну, а ты что сделал?

- Вроде бы, то, что надо - заполнил запрос на доступ, договорился на сегодня, так нет! Не та форма! И что теперь делать?

- Только ждать, Коннери, только ждать и терпеть - Херлуф достал карманное зеркало из коробки на столе, - На, посмотри, еще день-два, если не волноваться, будешь на человека похож. Только лучше не умывайся пока - влажная среда ускорит развитие. И шарф носи - всё-таки я не волшебник.

- Да ладно тебе, не принижайся, - Джонас приподнялся в кресле и похлопал друга по плечу, - и всё-таки, я понимаю, что ты за больными наблюдал и всё такое, но вот откуда ты столько тонкостей знаешь?

- Я же инфоброкер, - хмыкнул Бёрбанк, ухмыльнувшись ещё шире обычного, - профессия у меня такая...

Тут Херлуф вздрогнул, словно его ударило током, и зарядил ладонью правой руки себе в лоб.

- А ты дебил, Коннери, вот ты кто!

- Я не понял, с чего это вдруг? - Джонас привстал в кресле. Его руки непроизвольно начали сжиматься в кулаки.

- Да тебя же обвели вокруг пальца! Лангвайлиг - глава Управления, он - лицо не-под-от-чет-но-е! Ему не надо было никаких заявлений или прочих бумаг - если бы этот сукин сын захотел, он бы сразу мог тебе всё это выдать! И конечно же, он, уповая на чудеса бюрократии, будет “находить ошибки” в твоих бумагах столько раз, сколько ему захочется. И я хорош - сразу этого не понял, инфоброкером еще называюсь!

- То есть, ты хочешь сказать, что Лангвайлиг - агент? “Зато всё прозрачно” - ничего не скажешь!

- Я этого не говорил, но что-то с этой сволочью явно нечисто. В твоей, - Херлуф внимательно оглядел лицо Джонаса и, похоже, пересчитал волдыри, - ситуации и с твоими временными рамками я бы не стал долго искать вину и лишь потом арестовывать.

- Предлагаешь вязать его уже сейчас? - Джонас исподлобья посмотрел на своего друга.

- Ни в коем случае. Его, конечно, можно уже сейчас взять за ложь на службе, которая, я уверен, попала на камеры. Однако тогда в составе дела не будет даже косвенных подтверждений того, что он состоит в этой сети. Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, Коннери, - это сгонять в свою Контрразведку и выбить ордер на тайный обыск - у тебя меньше суток, тут уж выбор невелик.

- Спасибо - разжевал за меня мою работу, ничего не скажешь! Но, тем не менее, разжевал правильно, сейчас же туда побегу.

С этими словами Джонас выскочил из кресла, наспех повязал шарф и выбежал из дома Херлуфа. Однако одна мысль заставила его вернуться уже через мгновение.

- Слушай, Херлуф, а ты не знаешь, что за фигня на улице творится? Что-то как-то всё подозрительно.

- Знаю, - невозмутимо ответил Херлуф, - просто кое-кто узнал, что кое-кто услышал, что кто-то там сказал, что Капиталь ушла под воду из-за того, что у нас, видите ли, шпионы завелись.

- Это ты им сказал? - Джонас с укором поднял бровь.

- Ну, не сказал, конечно, а продал данные. Я же инфоброкер, как-никак Мне столько Стандартов за это отвалили - на пару рыбацких посёлков хватит. Могу и тебе отсыпать, когда всё это закончится, так сказать, роялти...

Джонас ошалело посмотрел на Херлуфа. Такого гадкого, а тем более, мелочного предательства он не ожидал. Пару секунд он молчал. Затем Коннери всё же собрался с мыслями.

- Ну и сука же ты, Бёрбанк. - выдавил он сквозь зубы, смачно плюнул на пол и скрылся.

Теперь надо бежать в Службу Контрразведки. 12. Люминофор. Энглер. SW. Центр. SE. Улица Уилкинс, 4.

Пробегая по знакомым местам, можно и расслабиться. Джонас практически на автомате дошёл до кабинета своего начальника, где изложил тому всё положение дел. Сейчас голову Джонаса занимало такое количество различных мыслей, что разговор с начальником остался у него в памяти лишь кусками. Коиталия, Лангвайлиг, предательство Бёрбанка, сериалы… - ещё один повод для нервов Джонас бы не потерпел. Коннери, однако, прекрасно запомнил, что ввиду серьёзности операции ордер будет готов завтра - надо внести его во все внутренние реестры и поставить в известность прочих детективов. И здесь бюрократия, чтоб их.

Забирать ордер не нужно - документ придёт на рабочую гарнитуру, а бумажная копия будет у одного из ассистентов на завтрашнем обыске. В условиях военного времени любой отдаленный “указатель” на связь вражеских агентов и Лангвайлига будет считаться достаточной уликой для ареста. Осталось только дождаться завтра…

***

5.Обыск

Твою мать, оно шевелится! Конечно, пока только под кожей, но от этого менее страшно не становится. Нельзя терять ни секунды.

Лангвайлиг живет на уровне эстакад - туда легче всего добраться на подвесном поезде с Северного вокзала - он находится в конце улицы Марин. Пора.

Пальто, шарф, очки (на всякий), обуться, выйти. Лифтбентосмарин. Северный вокзал, платформа подвесного поезда…

Чёрт, полный вагон. И зачем такой толпе ехать на Эстакады? Что у них там, революция, или ещё что? В любом случае, Джонасу это не было на руку.

Двери вагона закрылись, и Джонас вдруг на примере осознал значение выражения “как селёдки в бочке”. Не то что почесать нос - даже переступить с ноги на ногу нельзя было, никого не задев. Но это было еще не самым страшным. Свежего воздуха в вагоне катастрофически не хватало, из-за чего люди, в том числе и Коннери, начали потеть. “Влажная среда” - обреченно подумал Джонас, - “Вот и приехали”. Возможно, это была просто паника, однако он уже словно чувствовал, что под его кожей уже ползали эти непонятные протокальмары, готовые в любой момент не вырваться на свободу, не только порвав кожу, но и разрушив всю жизнь Джонаса.

К счастью, никакие твари не успели вылезти из Коннери, поскольку поезд уже прибыл на конечную станцию - поездка заняла всего две минуты с небольшим. Выйдя со станции, Джонас легонько потрогал один из волдырей - кожа была натянута до предела. Счет шел на часы, если не на минуты - от осознания этого факта Джонас невольно задрожал. Каждая секунда может стать решающей. Коннери собрался с мыслями и побежал со всех ног.

Лестница, улица, направо, налево, жилая высотка, снова лестница, третий этаж, апартаменты 21. У дверей два крепких парня - это ассистенты из Службы Контрразведки.

- Господин Коннери, - сказал один из них, протягивая Джонасу заверенную копию ордера, - отличный шарф. Вы готовы начать?

- Да, конечно, - Джонас переминался с ноги на ногу, - только, господин…

- Маршалл, - представился ассистент.

- Да, господин Маршалл, - Коннери то и дело посматривал на дверь, - только мне лучше пойти одному. Сосредоточиться легче будет, да и меньше лишнего шума…

- Как скажете, господин Коннери. - Маршалл говорил не совсем уверенно, однако не планировал оспаривать решение Джонаса- Если найдёте что-нибудь, непременно зовите нас. Надо зафиксировать факт обнаружения улики.

- Непременно, - ответил Джонас, лихорадочно вбивая код для цифрового замка на двери, указанный в приложении к ордеру. Все апартаменты госслужащих имели на дверях кодовые, а не биометрические, замки как раз на случай проверок спецслужбами. Да, это было посягательством на частную жизнь, зато всё прозрачно.

Дверь открылась. Джонас сразу же вбежал в квартиру, прочно запер её, повесил шарф на крючок в прихожей и начал хаотично обыскивать жилище Лангвайлига. В такой спешке протоколы обыска были последним делом.

Шкаф в спальной - пусто.

Тумбочка - ничего.

Платяной шкаф - пусто.

Комод в гостиной - шиш.

Ящик под диваном - голяк.

Стеллаж у выключателей - четыре пластлатексных щупальца. Интересно… Может быть, это для…

Другой стеллаж - чокер и плётка. Чёрт, не для этого.

Книжная полка - сплошь патриотические баллады ранней эпохи NB, причём в бумажном формате. Подозрительно, конечно, но не наш профиль.

Джонас устал от постоянных бесполезных метаний по квартире Лангвайлига. Спортивный азарт плавно перетёк в животную ярость, поэтому Коннери взял и со всей силы ударил по полке. Книги полетели на пол. Джонас молча смотрел на то, как столетия поэтической мысли ранней NB летят на пол, как вдруг на его глазах из “Преданий о рыцаре из Шанхая” вылетела маленькая пурпурная брошюрка. Джонас молниеносным движением руки поднял находку с пола и внимательнее её рассмотрел. Джекпот! - это были “Тезисы Магистра Туллиса” - целестианская версия “маленькой красной книги” - спутницы различных переворотов. Уже одной этой книги было достаточно, чтобы посадить Лангвайлига за измену и шпионаж. Коннери не мог поверить своим глазам. Эта эпопея ленивой бюрократии наконец-то подошла к концу. Секунды три Джонас в ступоре глядел на “Тезисы”.

Вдруг к нему снова вернулась мысль о кальмарах под кожей, спустившая детектива с небес на землю (или под воду, если быть точным). Он ломанулся к двери, желая скорее зафиксировать находку и вернуться домой. Джонас постучал по двери, после чего в квартиру вбежали ассистенты. Маршалл достал из-за уха микрокамеру и принялся фотографировать квартиру во всех возможных ракурсах. Понимая, что до подписания бланка о результатах обыска ему не удастся улизнуть, Джонас сел в прихожей, чтобы перевести дух. Минуту спустя его окликнул Маршалл.

- Господин Коннери, протокол обязывает меня Вас сфотографировать. Подойдите, пожалуйста, к книгам!

- Зачем? Разве нельзя взять моё фото из архива или еще откуда-нибудь? - Джонас нехотя подошёл к месту обнаружения пурпурной брошюры и встал в требуемую в таких случаях позу.

- Протокол обязывает. Разве вам не интересна система персональных поощре… О Боже мой, что у Вас с лицом? - Маршалл будто побледнел.

“Сука” - подумал Джонас, - “Шарф остался в прихожей”.

- Нет, что Вы, Маршалл, со мной всё нормально. Давайте разберёмся с этим и…

- Ну нет же, вот тут, на щеке что-то распухло - ассистент потянулся к лицу Джонаса и легонько коснулся набухшего волдыря.

Время словно бы остановилось. Волдырь лопнул, забрызгав всё и всех в радиусе полуметра густой смесью крови и гноя. Адская боль поразила всё лицо Джонаса. Маршалл мгновенно убрал свою руку и начал вытирать ее о полу пальто. Рана, между тем, не осталась пустой - из нее вылезли два маленьких чёрных щупальца, извивавшихся с рвением однокрылого слепня, пытающегося взлететь. Вслед за ними последовали еще два таких же, только чуть длиннее. Наконец, из щеки Джонаса вылез весь протокальмар - чёрный пупырчатый моллюск длиной сантиметра полтора. Он что-то громко прохлюпал, упал на пол комнаты и начал усердно ползти в направлении угла. Вслед за щекой кожа лопнула и на правой ноге Коннери. Это не было так заметно, поскольку Джонас был в штанах, однако боль была даже сильнее. Не в силах стоять на ногах, Джонас Коннери рухнул на пол лицом вниз, с трудом сдерживая слезы боли. Всё было кончено.

***

6.Белая палата

Джонас сидел на кровати в одной из клиник юга Капитали. Определить свое точное местоположение он не мог - потеряв сознание после того, как лопнул третий волдырь, Джонас очнулся уже тут. Ввиду серьёзности его состояния, для Коннери была выделена отдельная палата.

Прошли, должно быть, сутки с момента, как Джонас попал в клинику. Его накачали анестезией, поэтому он почти не чувствовал, как время от времени из зияющих ран на его теле выпадали и забивались в углы новые кальмары - санитар в защитном костюме заходил и собирал их каждые полчаса-час. Кормили, вроде как, вкусно, заниматься своими делами не мешали, но всё пребывание тут омрачала лишь жуткая неопределенность. Что стало со шпионской сетью, с Лангвайлигом, и, самое главное, что грозит Джонасу? Эти вопросы мучили его постоянно.

В дверь постучали. Джонас ответил сухим “Войдите” и подготовился на очередную уборку паразитов. Однако на пороге оказался начальник Джонаса, глава Службы Контрразведки Земли Адам Харрис собственной персоной. Он пожал Джонасу руку и присел на кровать рядом с ним.

- Коннери, прости, что сейчас без долгих приветствий и утешений, но времени катастрофически не хватает, поэтому по порядку.

Джонас молчал.

- Новостей много, есть хорошие, есть плохие. Во-первых, спасибо. Разобравшись с Лангвайлигом, мы получили доступ к каналам внешней связи, и угадай, что? Эти “шпионы” так обленились, что, получив своего человека в Управлении, практически перестали шифроваться! Все данные, с адресами и именами, указаны, не поверишь, открытым текстом! Имена основных агентов мы уже выписали, до завтра надеемся их поймать и поднять, наконец, Капиталь на поверхность. И за это тебе ещё раз спасибо, причем в первую очередь.

Джонас молча улыбнулся.

- Теперь по поводу твоего, - Адам оглядел Джонаса с ног до головы, - состояния… Плохая новость в том, что мы не знаем, что с тобой делать. По закону, конечно, следовало бы тебя посадить года на три за гибридизацию, но именно тебя за твои заслуги, конечно, хотелось бы вылечить. Вторая плохая новость - мы не знаем как. В любом случае, после того, как твоя реабилитация закончится и эти гады перестанут лезть из тебя с такой частотой, - Адам Харрис снова поморщился, услышав, как на пол шлепнулся еще один кальмар, - тебя придется отправить в изолятор до суда. Доказательств невиновности у тебя, похотливый ты наш, нет ни одного, так что будь уверен, что рано или поздно тебя закроют.

Тут Джонас не выдержал.

- Прекрасно, блин. Ну охереть теперь. А похуже ничего не найдётся?

- Терпение. Есть и хорошая новость - некто, как его там, - Харрис защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить имя, - некто Бёрбанк оплатил твой курс лечения на десять лет вперёд, так что, скорее всего, в ближайшее время ты отсюда не вылезешь, а там, глядишь, и закон о гибридизации отменят. Как нибудь справимся, в общем.

Коннери просто разрывало от недовольства. Наконец, он не выдержал:

- Это все, блин, конечно, офигеть как прекрасно, Харрис, но твою же мать! Какого хрена с этим расследованием надо было так тянуть? День там ждать, день тут ждать, ладно уж Лангвайлиг меня так вокруг пальца водил, но если бы мне не пришлось ждать, пока этот поганый ордер пройдет по инстанциям, пока Управление будет работать, я бы управился ещё - сколько там - три дня назад, Капиталь поднялась бы на поверхность, я бы закинулся “Касубсистом” и спокойно жил бы себе дальше! Но нет, блин, везде нужна эта чертова бюрократия, документы туда документы сюда - ну нахера это всё, а?

- Успокойся сейчас же, Коннери. За слова про “Касубсист” любой законопослушный гражданин на тебя бы давно донёс. К счастью, я на твоей стороне. А без всех этих документов действительно никак - сам подумай, сколько преступных махинаций могли бы еще провернуть большие начальники, если бы от них не требовалось документов? К тому же, данные обо всех операциях и передачах хранятся в специальных реестрах, которые мы можем при необходимости использовать. Опять же, откуда, как не из реестра, мы получили адрес и код квартиры Лангвайлига? А сколько времени и сил мы тебе только этим сэкономили… Да, тебе это может показаться ненужным или непрактичным. С другой стороны, зато всё прозрачно.

Джонас что-то пробубнил себе под нос. Он уже настолько устал от этой фразы, что готов был застрелиться на месте, было бы, чем. Харрис посмотрел на часы.

- Так, мне пора. Через неделю еще зайду, если нужно будет что-то передать, можешь звонить напрямую мне, организую. Ещё раз спасибо. Земля тебя не забудет.

Джонас ничего не ответил. Вскоре Адам Харрис закрыл за собой дверь, и палату снова наполнила блаженная тишина, лишь изредка прерываемая дерганиями протокальмаров. На улице начинался новый день, люди спешили по делам, боясь опоздать. У детектива Джонаса Коннери, однако, времени было полно.

Зато всё прозрачно, блин...