Тренинг для писателей №31
Зачастую начинающие авторы злоупотребляют прилагательными, вплетая в предложения целые ряды образных синонимичных слов. Предлагаем вам упражнение: найдите в своих произведениях отрывки, где по-вашему их слишком много и перепишите их вообще без использования прилагательных. Можете попробовать написать целую историю подобным образом.
Итоги:
Оценки и результаты будут доступны после завершения конкурса
Девушка: Зеркало. Платье. Декольте. Нос. Губы. Лицо. Макияж. Прическа. Маникюр. Красавица!
Женщина: Зеркало. Платье. Нос. Губы. Лицо. Макияж. Прическа. Морщина. Все еще красавица…
Бабушка: Зеркало. Платье. Нос. Губы. Лицо. Морщины. Седина. Давление. Одышка. Все равно красавица!!!
Гуляем с хозяином по пляжу. Хозяин назвал меня Тузиком. Ну, что за имя — Тузик? Правда, Шариком тоже не назовешь. Гуляем мы очень часто. Мимо люди ходят. Все спрашивают, что за порода у меня. Хозяин отвечает, что такса. Но я себя таксой совсем не ощущаю. Ну и что же, что ростом не вышел, зато лаю громко. Недавно проходил малыш лет пяти с бабушкой. Он тоже спросил, что за порода. А затем, стал размышлять: ростом с ноготок, похож на удава, лапы-кренделя, в зубах палка. Люблю играть с палками. Ну и где тут такса? Палка больше меня раза в два. Малыш думал, думал и выдал – палкодав. А что, в этом что-то есть. Есть водолазы, есть волкодавы, а я — палкодав. А то такса, такса…
(Точно помню, не в субботу).
Я, поскольку не бездельник,
Собирался на работу.
Нацепив очки и кепку,
Запихнув обед в карманы,
Обнимал кота я крепко.
Тут, вдруг, вижу: тараканы.
Апплодируют мне стоя,
Шляпы даже поснимали.
Я подумал: «Что ж такое?
Это мы не ожидали!»
Прилагательных здесь нету,
Потому я завершаю.
Тараканам шлю приветы,
Их я тоже уважаю!
— Один день в Суансайе,- прервал император жреца и встал. Взмах руки Сына солнца сказал всем все. Император отправился в сад. Жрец пошёл к невестам солнца. Охранники подхватили приговорённого под руки и утащили прочь. Бедолага осознал к чему его приговорили только оказавшись перед вырубленной в скале тюрьмой. И тут ему стало по-настоящему страшно. Но не за себя.
Это оригинал
И падали листья, как падает снег, не спеша, не волнуясь, что кто-то смотрит снизу, не боясь упасть. Что им высота, они ж не люди и, падая, созерцают окружающую действительность. Желтым покрывалом листья ложились быстрее обычного, а ветер, яростными порывами, с удовольствием, помогал им, перешептываясь с обнаженными березками. Те, застенчиво, хихикали, раздеваясь догола. Дрожали,
Один, наиболее цепкий лист, все ещё трепетал не поддавался ветру-хулигану.
Одинокий художник, закутавшийся в длинный полосатый шарф, водил кистью по холсту, смешивал краски, находя поразительным, что среди полного одиночества, листок все ещё цепляется за жизнь, точно последний из могикан.
Вот что получилось
И ложились листья, как падает снег, не спеша, не волнуясь, что кто-то смотрит снизу, не боясь упасть. Что им высота, они ж не люди и, падая, созерцают действительность, что окружает их. Золотиться покрывало листьев, расстилается быстрее обычного, а ветер, с яростью, с порывами, с удовольствием, помогает им, перешептываясь березками. Те, застенчиво, хихикали, раздеваясь догола. Дрожали, не имея возможности согреться.
Один, лист, все ещё трепетал не поддавался ветру-хулигану, цеплялся за ветку, а силенок маловато уже.
Художник, закутавшись в шарф, на котором, точно лучи солнца, полоски, водил кистью по холсту, смешивал краски, он поражался, что среди одиночества, наполняющего лес, листок все ещё цепляется за жизнь, точно человек о котором говорят: он один из племени могикан.
Опытный секьюрити сразу же понял, что это обращаются к нему, но, игнорируя молодого человека, продолжал пристально смотреть на несчастную муху, как будто гипнотизируя ее.
– Не тебе, что ли, говорят? – нервно крикнул молодой человек, судорожно размахивая перчатками. Со стороны возникало ощущение, что в руках его бьется, пытаясь вырваться большая желтая птица. Может быть даже китайский страус. Или где там водятся страусы ярко желтого цвета? А может быть, это сильный ветер раздувал концы крепко зажатой в руках желтой шелковой ленты. Или китайский воздушный змей в форме дракона судорожно пытался обрести краткую и совершенно не нужную ему свободу. – Эй ты, скотина инклюзивная! Чего застыл то как истукан с острова Пасха? Не слышишь?
Секьюрити, закончив вынужденный сеанс гипноза, брезгливо раздавил злосчастную муху пальцем и, не поворачивая головы к молодому человеку, косящему под хипстера, негромко сказал:
– А ты чего, негодник малолетний, орёшь-то? Я и так слышу. Нечего орать-то, чай не на Болотной! Вырядятся как на маскарад и орут тут! Вот ты бы второго августа так прогулялся… Живо бы понял всю полезность форменной одежды.
Наглый молодой человек почистил желтыми кожаными перчатками свои клетчатые брюки (ну точно хипстер!) и слащаво-деликатным голосом не традиционно сексуально ориентированного ведущего популярного телевизионного ток-шоу спросил:"
Секьюрити сразу же понял, что это обращаются к нему, но, игнорируя человека, продолжал пристально смотреть на муху, как будто гипнотизируя ее.
– Не тебе, что ли, говорят? – крикнул человек, размахивая перчатками. Со стороны возникало ощущение, что в руках его бьется, пытаясь вырваться птица. Может быть даже страус. А может быть, это ветер раздувал концы зажатой в руках ленты. Или змей в форме дракона судорожно пытался обрести свободу. – Эй ты, скотина! Чего застыл то как истукан с острова Пасха? Не слышишь?
Секьюрити, закончив сеанс гипноза, раздавил муху пальцем и, не поворачивая головы к человеку, косящему под хипстера, сказал:
– А ты чего, негодник, орёшь-то? Я и так слышу. Нечего орать-то, чай не на Болотной! Вырядятся как на маскарад и орут тут! Вот ты бы второго августа так прогулялся… Живо бы понял всю полезность одежды.
Наглый молодой человек почистил перчатками свои брюки (ну точно хипстер!) и голосом ведущего ток-шоу спросил:"
стало litclubbs.ru/articles/3462-molodoi-chelovek-udivivshii-sekyuriti.html
На меня обрушивается лавина эмоций: сжигающая дотла разлука и бесконечная тоска. Граница. Недоумение пограничника склонившегося над дорожным чемоданом заполненным альбомами с фотографиями. Фотографии, кусочки бумажек. Каждый раз, прикасаясь к ним рукой, пытаюсь уловить… но память, сука, вещь избирательная. Всё тщетно. Там, где тело уже не борется за фрагменты солнца над головой, но поразительно живая мимика лица — контраст страшный.»
На меня обрушивается лавина эмоций: дотла разлука и тоска. Граница. Недоумение пограничника над чемоданом с альбомами с фотографиями. Фотографии, кусочки бумажек. Каждый раз, прикасаясь к ним рукой, пытаюсь уловить… но память, сука, вещь. Всё тщетно. Там, где тело уже не борется за фрагменты солнца над головой, но поразительна мимика лица — контраст.»
Включаю свет — кота не видно.
Кричу ему: «Васька, ты где?»,
Встречать не вышел, так обидно…
Неужто, паразит, проспал?
Или нагадил под диваном?
А может вовсе убежал,
Гуляет где-то по бульварам?
На кухню в панике бегу,
Там нет, и тороплюсь я в спальню.
Уже сердиться не могу,
Когда на мячик наступаю.
Под покрывалом вижу холм,
И сердце нежно замирает.
Проспал. «Не думай о плохом,
Хозяин», — подходя, зевает.
День выдался, небо простиралось над землей, солнце согревало лучами поверхность реки и играло на волнах бликами. Было людно: большинство купались, загорали, дети наперебой выскакивали из воды и снова шумно ныряли. Песок приятно обжигал ноги, и один мужчина, сняв обувь и держа ее в руках, босиком прошелся мимо.
На нем была рубашка с рукавом и брюки. Он шел, прихрамывая на ногу, опираясь при этом на трость. Выглядел он довольно устало, глаза его были слегка прикрыты, лицо и лоб все в морщинах. Он шел, никого вокруг себя не замечая, глубоко задумавшись и размышляя о жизни.
Первоначальный вариант:
День выдался теплый, солнечный, мало ветреный, пронзительно голубое небо простиралось над землей, ослепительно яркое солнце согревало своими жаркими лучами водную поверхность реки и играло на волнах своими бликами. Было людно: большинство купались, загорали, дети наперебой выскакивали из воды и снова шумно ныряли. Горячий песок приятно обжигал ноги, и пожилой мужчина, сняв обувь и держа ее в руках, босиком прошелся мимо.
На нем была светлая рубашка с коротким рукавом и такие же светлые брюки. Он шел, прихрамывая на одну ногу, опираясь при этом на трость. Немного грузный, с длинными руками и ногами, весь седой, с овальным лицом и небольшим двойным подбородком, глаза его были слегка прикрыты, лицо и лоб покрывали морщинистые складки. Он шел, никого вокруг себя не замечая, глубоко задумавшись и размышляя о своей прожитой жизни.
босиком прошелся мимо. — либо не прошелся, либо не мимо (прошел невдалеке, прошелся босиком).
На нем была рубашка с рукавом — с одним? (с коротким рукавом).
Он шел, прихрамывая на ногу, — а на что еще можно прихрамывать? (прихрамывая на левую/правую ногу или просто прихрамывая).
Он шел, никого вокруг себя не замечая, глубоко задумавшись и размышляя о жизни. — мы не можем знать о чем он размышлял конкретно (и наверное размышляя о чем-то).
небо простиралось над землей — да, а земля располагалась под небом. Лишняя констатация.