Шкатулочник (реприза)
Тонкая игла коснулась черного диска. Профессор развернул рупор неизвестного устройства в сторону стола.
-Восьмое апреля одна тысяча восемьсот девяностого года. Мастерская М-1, Лаборатория Механизмов Халла. Вскрытие изделия МЧ-014 с целью определения сбоя, приведшего к выходу из строя изделия. Вскрытие производит первый инженер профессор Леонард Линн, ассистент - Мартин Хикэм. Время начала: 11:04. Коллега, приступим.
Профессор Линн подошел к столу и сорвал простыню с “тела”. Холодный свет лампы заплясал бликами на полированных поверхностях механического человека. Мартин уже видел изделия ранее и был искренне увлечен двухметровыми стальными гигантами. Эдакое олицетворение науки и прогресса, воплощение его искренней веры в новые, чуждые многим, ценности. Но этот, с погасшим фонарем в левой глазнице и без парового шлейфа, бьющего из-под шлема, вызывал горечь отчаяния. Линн тем временем продолжал исследования:
-МЧ-014, серийный номер 00011. Внешних повреждений нет; шарниры, - он поочередно проверил пальцы, запястья, локти, плечи - верхних конечностей исправны, затрудненности хода нет. Шарниры нижних конечностей, - стопы, колени, таз, - без замечаний. Шейный отдел исправен. Приступаю к вскрытию.
Леонард Линн - энергичный старичок из тех, кто своим долгом считает бросить вызов амбициозным молодым и, обыкновенно, поставить их на место. Сухонький, живенький, с ясным не угасающим взглядом и острым интеллектом, он был и остается непререкаемым авторитетом в вопросах механики. Халл вербовал его долго и не скрывал этого. Усилия окупились: менее чем через полгода первый механический человек сошел с конвейера. Своим ходом.
-Мартин, отвертку.
Веселый, с отменным чувством юмора, он становился самим дьяволом, когда брался за работу. Однажды он починил часы герцога Селейского при помощи шпильки. Прямо на балу в имперском дворце. Этот трюк до сих пор не забыт высшим светом.
Ассистент подкатил полку, раскрыл набор инструментов. Идеальный, прямо хирургический порядок и чистота. Дьявол был невыносимым педантом и фанатиком до загадок. Любимое развлечение - приобрести головоломку (чаще со скрытым механизмом) и решить ее на скорость. Он лично знал всех мастеров игрушек, и первым тестировал их изобретения. Часто разносил в пух и прах, называя их творения детским лепетом и зазывая создателей на экскурсию в мастерскую. Но при этом признавался: “Их изобретения вдохновляют меня”. Ходят слухи, будто главный узел - сердце механического человека, Линн придумал, разгадывая очередную шкатулку с секретом.
Профессор вытянул инструмент из кожаного футляра, аккуратно поддел замочек в шлеме, ловко подцепил стальную крышку. Не отпуская, обошел стол, поддел второй и обнажил “мозги” изделия. Внутри черепной коробки, в том же педантичном порядке, поражающем своей логичностью, застыл узор зубчатых колес.
-Господин Хикэм, прошу вашего внимания, - профессор не переставал быть профессором ни на минуту, - что это? - Линн указал отверткой на самую большую шестерню, расположенную аккурат в центре головы.
-Если не ошибаюсь, - Мартин задумался, вспоминая страницы многотомников по механике. В расположении осей, пружин, колес угадывался фирменный стиль Линна, - это колесо спускового механизма, под которым, да, вот он, находится сам спуск. Аналогичный спуску в часах.
-Неплохо, молодой человек. А это?
-Определенно турбийон. Судя по конструкции, двухосевой. Простите, профессор, видел такие только на схемах, могу ошибаться.
-Нет-нет, все верно. Это определенно он. Прелестно.
Казалось Линн искренне радовался знаниям своего протеже и часто поощрял его. Но Мартин все терялся в догадках: почему именно он? Да, весьма неплохие успехи в обучении, да, интересные проекты в области механики, да, авторитет у сокурсников и педагогов. Но он мог назвать по крайней мере троих действительно выдающихся студентов, у которых однозначно большое и яркое будущее. Однако профессор Линн одобрил именно его заявку, чем вызвал недоумение и обиду со стороны “гениев”. Мартин же ликовал внутри, но не подавая вида. И впитывал все, о чем говорил Леонард. Вплоть до обрывков фраз.
-Прошу, коллега, обратите внимание, - профессор указал на шкатулку из черного дерева, спрятанную в глубине механизма, - это речевой аппарат изделия, собранный наподобие музыкальных шкатулок. Изюминка устройства заключается в механическом переключателе, который, в зависимости от входных данных, задействует один из предустановленных валиков. Именно поэтому все изделия “говорят” одним голосом.
-Это впечатляет, профессор, - Мартин искренне восхищался наставником.
-О, да. Сейчас я бьюсь над устройством, способным записывать звуки, наподобие того, что стоит вон там, - Линн махнул рукой в сторону непонятной машины с раструбом, - только занимающей значительно меньше места. И если, а вернее когда у меня получится, наши механические люди будут способны записывать и тут же применять новые слова.
-То есть обучаться?
-В некотором роде. - В голосе Линна слышался восторг. - Но если я и смог решить задачу с корректным переключением валиков, то как обеспечить уместное использование записанных звуков… - Профессор развел руками. - Вернёмся к диагностике.
Линн взял особый ключ, вставил его в гнездо в голове изделия, провернул. Паутина механизмов на мгновение ожила. Профессор обернулся в сторону раструба:
-Схема А исправна. Провожу диагностику системы регистрации изображения. Мартин, смотрите, - Линн легко коснулся примыкающей к правой глазнице белой шкатулки, - это устройство для регистрации и воспроизведения видимых объектов.
Линн достал иглу из второго набора инструментов, уколол шкатулку у основания. Устройство отреагировало щелчком и сдвинуло пластину.
-Это, - продолжал профессор, - алоскоп Линна. Да-да, знаю, звучит излишне пафосно, но то ответ на граммофон Халла. Такое дружеское пари между стариками. - Он усмехнулся. - Вот. Алоскоп состоит из объектива, который регистрирует увиденное на... видите катушки? Это пленка. При помощи этого переключателя, объектив-регистратор становится проектором, посредством этой лампочки… Вы же читали свежую статью Халла? Хорошо. А посредством этой лампочки, мы можем увидеть, что оказалось в поле зрения изделия в последний момент. Но для этого необходимо установить новый источник питания, поскольку вся система...
Профессор, видимо, для демонстрации работы переключателя, щелкнул тумблером. По потолку пробежала едва заметная рябь.
-Не понял.
Линн вернул переключатель в исходное, вновь активировал проектор, повторно вызывая рябь.
-О, боже… Мартин, быстро, хватай вторую отвертку и помоги мне! Ищи болты в местах стыков пластин. Один в подмышечной области, второй в районе двенадцатой пары ребер, третий ближе к поясу. Прошу, быстрее, Мартин, быстрее.
Мартин не понимал откуда эта… паника в голосе профессора. Нет, он, конечно, знал, что Линн к каждому изделию относится как к детищу и сможет вспомнить все мелкие изъяны, образовавшиеся при сборке. И он также знал, что первый вышедший из строя механический человек больно ударил по состоянию старого профессора. Никто давно не слышал, чтобы Леонард Линн употреблял алкоголь. За последнюю неделю мертвецки пьяного Линна видели уже дважды. Все это вызывало сильное беспокойство.
-Давай, Мартин, не зевай. Еще один крепеж. Молодец, бери плоскую и поддевай. Видишь углубление у пояса? Подсовывай отвертку и используй рычаг на раз, два, три!
Крышка - стальной торс изделия, отошла с легким хлопком. Профессор буквально рывком отбросил ее в сторону, оббежал стол и прильнул к шкатулке из красного дерева.
-Мартин, я не могу понять… Посмотри… Там. Видишь свет?
Линн отошел от тела, уступая место. Мартин немного помедлил, возвращая самообладание, встал на место профессора, наклонился над шкатулкой в форме сердца, и заглянул в маленькое окошко. Там, в непроглядной темноте, ощущалось нечто странное. Нечто гениальное. Нечто революционное. И почему-то пугающее.
-Мартин, сейчас я поверну ключ. Прошу тебя, смотри внимательно.
Мартин прилип к окошку, боясь даже моргнуть. Казалось, он ждет целую вечность. Ждет, пока хрустящий в скважине ключ провернется до конца, ждет, пока запустятся все шестерни и сдвинется с места ось баланса, ждет, пока закрутится пружина в груди изделия, ждет…
-Вспышка!
Мартин закричал от неожиданности. Радостно поднял голову, ожидая увидеть ту же эмоцию в глазах наставника. Но тот, казалось, был на краю отчаяния:
-Мы ещё можем его спасти. Видишь фиксаторы по краям шкатулки? По два у каждого угла. Отщелкни их иглой.
Девять быстрых и точных движений.
-Вроде все.
-Снимается?
-Нет.
-Еще один под колесом.
Чуть выше окошка, ближе к углублению по центру, шкатулка соединялась с механизмом шестеренкой. Под ней, на глубине пары дюймов, виднелся последний фиксатор. Щелчок и коробка прыгнула в руки ассистенту. Идеальная симметрия, искусный узор и золотой орнамент. Мартин держал в руках сокровище.
-Клади под лампу! Аккуратнее!
Линн расстелил мягкую ткань, опустил лампу к шкатулке. Снял с шеи ключ, вставил в отверстие сбоку, открыл. Внутри, поверх полотна из черного бархата, украшенного символами и переплетением геометрических фигур, лежало нечто, ранее бывшее человеческим сердцем. Обрезанное, испещренное шрамами и зарубками, срощенное с механизмом, оно продолжало редко сокращаться, вызывая слабые всполохи света в лампочке. С каждым толчком зубчатые колеса делали небольшой ход и замирали, нить на миг накалялась и тут же гасла. Гигант умирал.
Линн прикрыл глаза, выдохнул, запустил руку в карман, сжал в кулаке холодную сталь. Поманил ассистента:
А в целом, мне понравилось. Написано складно, живо, завораживающе. Ритм у текста хороший. Герои интересные. ГОЛОС.
Жаль, конечно, но всё равно ГОЛОС, хотя бы за атмосферу и хороший слог.
Читая рассказ, я отчётливо видел картинку всего действия от начала и до конца. ;)
Но и тут есть вопросы? Профессор вырезает сердца? Ни разу никто его в этом не заподозрил? Как-то бы образ профессора больше раскрыть, интереснее было бы.
ГОЛОС