​Акколада

Смеркалось. Цепкие, длинные лапы тьмы стремились ухватить любой предмет, проникнуть в любой угол. С уменьшением освещённости пропадали и светлые эмоции. Я стоял перед огромной железной дверью и ждал, когда она откроется. Так я уже провёл целых два часа. Условие было – ждать приглашения без стука, без обозначения своего присутствия. Вокруг не было ни души. Неудивительно. Район обходили стороной даже самые храбрые из-за заброшенной церкви Святого Павла и слухов, с нею связанных. Обосновавшийся культ то ли язычников, то ли сатанистов нещадно вырезал всех людей в радиусе километра от своих владений. Последнее слухом не было – в районе за полгода пропало без вести около пятидесяти человек. А передававшиеся из уст в уста сплетни были о причине этих исчезновений. Про культ безумцев была самая распространённая, подтверждённая органами история. Также говорили о призраках, не упокоенных душах священников, погибших при пожаре; о наличии торфяников, о диких вепрях и иже с ними. Почему по происшествии полугода слухи всё распространялись, не было ни конкретной причины, ни достоверной информации? Потому что единственный визит сюда полицейских ни к чему не привёл. Они колесили с трёх до шести вечера по всем окрестностям, вошли внутрь церкви, но никого не нашли. На ночной рейд никто оставаться не хотел. А зря.

Раздался щелчок отодвигаемого затвора. Дверь открылась.
- Заходи, - раздался голос, приглушённый маской-шлемом. Человек, открывший мне, был облачён в чёрную рясу, перевязанную по талии и вдоль тела кусками человеческой кожи. На голове у него был надет шлем в виде собачьей головы без зубов.
Он захлопнул за мной дверь и пошёл во коридору. Я пошёл за ним. В конце коридора была дверь, открыв которую, мы прошли в зал, где стоял алтарь. В зале за лавками сидели люди, одетые таким же образом, как и тот, кто мне открыл. Как только я зашёл, все встали и подошли к алтарю. Человек, который меня вёл, указал мне на алтарь, я подошёл туда.
- Твой разум чист? – спросил меня один из людей, подошедших к алтарю. Несмотря на приглушённость, я понял, что голос женский.
- Да, - кивнул я.
В тот же момент все развернулись, и пошли от меня на выход. Последний выходящий захлопнул за собой двери. Я услышал, как опустили засов снаружи. Меня заперли в темноте наедине с собой и своими мыслями.
- Паршиво, - процедил я сквозь зубы. Я упал на колени, опёршись руками о свод алтаря. - Зря я на это согласился.

- Подпишите здесь? – симпатичная девушка с очаровательной улыбкой протянула лист, исписанный рецептами.
- Что, простите? – я судорожно сжимал виски, пытаясь избавиться от назойливого гула. С утра болела голова.
Она ткнула на строку, где надо было черкнуть. Я поставил свою подпись.
- Скажите, пожалуйста, а когда я смогу воспользоваться лекарствами?
- Прошу прощения, - она захлопала глазами, - но я не имею ни малейшего понятия. Вы можете обратиться к доктору Грину, если хотите знать.
Пройдя к кабинету, я постучал.
- Войдите, - раздалось из кабинета.
- Здравствуйте, доктор, - я вошёл и встал около двери, - я насчёт лекарств.
- О, Джек, добро пожаловать, - улыбнулся Грин, - проходите, присаживайтесь.
- Нет, спасибо, - отмахнулся я, - я ненадолго. Хотел бы узнать только…
- Насчёт лекарств? – перебил меня Грин, - мы непременно выдадим Вам их, как только получим разрешение от министерства об их использовании на людях.
- А разве моего согласия недостаточно?
- Простите, но нет, - доктор развёл руками, - Вы лишь подтвердили свою кандидатуру, но без разрешения министерства наше с Вами лечение будет равносильно наркоторговле.
- Но мне нужны эти лекарства прямо сейчас! – вскричал я. Доктор Грин отшатнулся от неожиданности.
- Лично я не могу никак Вам с этим помочь, - сказал он, - Но, уверяю Вас, как только мы получим разрешение, сразу же оповестим Вас.
В голове загудело ещё сильнее.
- Ладно, спасибо, - сказал я, - буду ждать звонка.
- Джек! – окликнул меня доктор перед тем, как я закрыл дверь, выходя из кабинета, - не забудьте принимать аминазин, он поможет Вам продержаться.
- Хорошо, - сказал я и закрыл дверь.
«Чёрта с два, - подумал я, - уже не могу терпеть эти головные боли и постоянную рвоту»

В нос бросался едкий запах мертвечины. Тьма сдавливала всё сильнее. Самое невыносимое во всём этом было осознание того, что я один в этой мгле. Один в церкви у алтаря, без какой-либо возможности покинуть её. Мне сейчас необходимо было почувствовать кого-либо рядом с собой, чтобы полностью не сойти с ума. Чтобы почувствовать себя живым.

- Ну что, как Вам эффект? – спросил меня Стэн Уорд, мой психолог. Мы прогуливались по скверу, наслаждаясь летним вечером.
- Знаете, тут палка о двух концах. Я чувствую себя прекрасно, здоров во всех смыслах, но только, - я замешкался, пропуская пробегающего мальчугана, - в период действия этого препарата.
- Вот как? – вопросил Стэн, - А что происходит, когда действие препарата заканчивается?
Я смутился.
- Вы действительно хотите это знать?
- Непременно, - подтвердил Уорд.
- Я начинаю чувствовать себя одиноким. Причём, это чувство настолько сильно въедается в меня, что я начинаю панически искать любого живого человека в округе. А потом, - я остановился, меня передёрнуло, - возникает желание убить этого человека.
Стэн с недоумением взглянул на меня.
- На сколько Вам хватит этих препаратов? Вы задумывались, что будет, когда они закончатся?
- Ну, поставки будут ещё минимум в течение года, после чего лекарство будет официально подтверждено, и его придётся покупать.
- И Вы собираетесь всю жизнь провести в зависимости от препарата? К тому же с риском, что, не успев его принять, Вы можете причинить кому-нибудь вред.
- А что мне ещё остаётся?
После моего вопроса между нами повисло молчание. Мы шли вдоль зелёных лужаек, на которых резвились дети, лежали влюблённые пары, играли в гольф старики. Небо постепенно окрашивалось в приятно-розоватый цвет, зажигались фонари. Наступало время, которое можно считать одним из самых приятных. Заходящий летний день, уютная прохлада вечера, умиротворённость, способствующая общению – составляющие, создающие благоприятнейшее расположение духа. Мы шли и наслаждались всем этим в течение минут десяти, и я уже подумал, что Стэн оставил эту тему, хотел было начать обсуждать насущные бытовые вопросы, как он сказал:
- А что же, Джек, у тебя по твоей статье?
- Про церковь Святого Павла? Да вот, пишу, но у меня катастрофически мало сведений. И это с тем, что я лазал по архивам, муниципальным и полицейским. Придётся, наверное, расторгнуть контракт на эту статью.
- А теперь слушай внимательно, Джек, - Стэн понизил голос до заговорщицкого шёпота, - я помогу тебе с твоими двумя проблемами.
- Как? – удивился я.
- Приходи завтра вечером к пересечению первой и пятой авеню…
- На границу этой «проклятой» области? – удивился я.
- Да, да, - кивнул он, - туда. Я помогу тебе дописать статью, а потом и вылечу тебя. Полностью. Я избавлю тебя от необходимости постоянно пить эти таблетки.
- Звучит подозрительно.
- Разве может твой психолог желать тебе зла? – улыбнулся Стэн.
«Ещё как» - подумал я.

Я почувствовал, как стало светать. В голове неимоверно гудело. Я искусал себе руки. Зубы были сжаты настолько сильно, что, казалось, даже, вставив нож, не получится разжать челюсть. На языке был металлический привкус крови.
Послышался звук отворяющегося затвора. Открылись двери, и люди стали заходить в церковь. Я поднялся и бросился к ним.
- Остановите его, - раздался голос, - или он кого-нибудь убьёт.
На меня навалилось несколько человек.
- Стэн, - прохрипел я, пытаясь вырваться из их хваток, - я весь чёртов месяц не принимал таблетки. Я бегал по вашему району и вырезал людей. Где моё обещанное лечение? Знал бы ты, как мне херово сейчас.
Один из идущих поодаль людей снял шлем. Это был Стэн.
- Слушай, Джек, - начал он, - когда я начал тебе предоставлять о нас сведения, я хоть раз давал тебе указания убивать? Я хоть раз пытался побудить тебя к этому? Ни одной нашей встречи, ни разу я ничего подобного не говорил.
- Но ты знал! – прорычал я, - что я буду так делать! Ты же отобрал у меня все лекарства!
- Я же обещал тебя вылечить, помнишь? Избавить от зависимости от таблеток? И ты в течение месяца не жаловался. Бегал с этим мачете, - он показал мне нож, который я взял из своего гаража в тот момент, когда захотел почувствовать себя живым, - и он заменял тебе все эти лекарства, не так ли? И разве ты не чувствуешь, что твоя акколада подходит к концу? Ты стал человеком, Джек. Ты прекратил прятаться за маской лжи. Ты являешь себя настоящего.
- Тогда почему вы все, каннибалы, прячетесь здесь за масками? Почему вы не хотите выйти на свет и явить себя настоящих?
- Ты сейчас путаешь разный вид лжи. Мы лжём обществу в целях самозащиты. А ты, - Стэн склонился надо мной, - лжёшь самому себе.
В голове перестало гудеть. Внезапно сознание стало действительно ясным. По телу пробежали мурашки.
- Согласен ли ты, что в данный момент являешься здоровым, как никогда? – Стэн встал надо мной и положил на плечо плашмя мачете, подобно тому, как клали мечи на плечи рыцарям.
В глубине души я не понимал, что происходит со мной, но, чёрт возьми, меня, действительно, будто обновили. Словно подействовала какая-то магия. Я чувствовал себя так спокойно и умиротворённо, как чувствовал, принимая те препараты.
- Да, - восторженно закивал я, - можете отпустить меня, я действительно чувствую себя здоровым.
Стэн усмехнулся. Хватка ни на секунду не ослабла. Замахнувшись, он со всей силы ударил меня в висок рукояткой.
«Зачем?» - успел подумать я перед тем, как потерять сознание.

Очнулся я за полдень. Солнце вовсю освещало помещение заброшенной церквушки. В зале никого не было. Двери были приоткрыты.
«Какие же они ненормальные всё же. Были бы хоть какие-нибудь доказательства, давно бы их сдал, - подумал я, потирая голову, - ну, главное, что мой психоз прошёл. Непонятно как, будто по волшебству. Ну и Бог с ним»
Уже встав и собираясь уходить, я взглядом выцепил мачете, который лежал неподалёку от меня. После взгляда на него, в голове будто издалека донёсся слабый гул. Я приложил руку к голове и пошёл на выход. Остановился около мачете.
«Лишним не будет» - подумал я, взяв его.