Спектакль
- Ой, извините! – воскликнула я, и щёки некстати вспыхнули алым пламенем. – Простите, я такая неловкая.
Листок со стихотворением выпал из сумочки после того, как я сфотографировалась с Сауроном и собиралась уступить место следующему в очереди. Только у меня получается быть такой неуклюжей в самые неподходящие моменты, а потом сгорать от стыда при одном воспоминании о своём позоре! Я быстро присела, намереваясь схватить листок и убежать, но Саурон первый поднял его. Он взглядом пробежал по строчкам недавно написанных стихов и загадочно улыбнулся.
- Это написали вы? – спросил актёр, посмотрев на меня колдовским взглядом серо-голубых глаз (мне хотелось провалиться от стыда сквозь землю или вырвать листок из его рук и убежать).
- Да. – ответила я, смутившись.
- Танцуй в дожде своих слезинок!
Одетый в чёрное, стоит
Твой рок привратником старинным.
Он ждёт, как Сфинкс, средь пирамид. –прочитал он начало стихотворения. – Это – невероятно красиво. Скажите, вы пришли одна?
- Да, - пропищала я, надеясь, что он отдаст мне листок и позволит, наконец, уйти.
- Тогда ждите меня через полчаса на улице. – прошептал он и отдал исписанную тетрадную страницу.
Рука его была холодна, словно рука мертвеца и прикосновение обжигало ледяным огнём.
Я отстояла огромную очередь у раздевалки и, наконец, схватила свой пуховик, и протолкалась к зеркалу. На меня смотрела блестящими глазами молодая восемнадцатилетняя поэтесса из Богом забытого города, каштановые волосы которой были подстрижены по последней моде, а на лице почти не наблюдалось косметики, что оттеняло её природную красоту. Я буркнула что-то себе под нос и надела коричневую шапку на свою шевелюру, а потом, вздохнув, застегнула пуховик. Ожидание обещало быть долгим, потому что Саурона окружали толпы поклонниц, которые желали выставить свои улыбающиеся физиономии вконтакте, чтобы потом рассказывать легковерным подругам, что они встречаются с Самим. Я никогда не понимала девиц, занимающихся таким дешёвым пиаром.
Когда открылась дверь на улицу, мороз сковал мои движения и я надела чёрные перчатки, которые не грели руки, однако защищали их от холода. Мне пришлось забиться в угол, подальше от толпы смеющихся поклонниц и я стала ждать, танцуя от холода и проклиная всё на свете, в том числе своё идиотское обожание всего рыцарского. Мне всегда нравился Саурон и, признаюсь, хотелось, чтобы он заметил меня. Но сейчас я хотела спрятаться в самый тёмный угол и не выходить оттуда, потому что до ужаса боялась встретиться со своим кумиром.
От скуки я взяла свой смартфон, намереваясь полазить в интернете и поискать что-нибудь достойное в ленте новостей, но сенсор не работал на морозе, поэтому развлечение пришлось отложить до лучших времён.
Вспомнился вдруг мне дедушка, встреченный мной в поезде. Был он странный, с длинной седой бородой и добрыми, голубыми глазами, которые светились любовью ко всему живому. Я помогла ему донести тяжёлый рюкзак до его места.
- Спасибо тебе, внученька! – произнёс странный старик и поклонился мне. – Куда путь держишь, родимая?
- Я, дедушка, еду спектакль смотреть. – ответила я, улыбнувшись и вспоминая загадочный взгляд Саурона.
- А ты, внученька, не думай о нём, не надо. – вдруг произнёс дедушка, доставая из-за пазухи кольцо с красным огненным камнем. – Хочу я подарок тебе сделать за доброту твою и ласку. Возьми перстенёк этот, он спасёт тебя и сохранит.
Я уже подумывала, что лучше мне уйти, наблюдая как такси отвозят поклонниц рок-оперы по тёплым домам. Как мне хотелось принять горячую ванну и выпить ароматный кофе!
- Не замёрзла? – его голос вывел меня из оцепенения.- Как зовут тебя, девушка?
- Настя. – ответила я, смотря в колдовские глаза, словно затягивающие меня в омут.
Он изящным движением взял меня под руку и повёл за собой. Мне показалось, что туман сгущается вокруг нас.
- К-куда мы идём? – спросила я, окончательно замёрзшая, надеясь на короткую беседу.
- Мы поедем ко мне греться, Настенька. – ответил он, отпуская меня и заглядывая в глаза (его взгляд, казалось, гипнотизировал). – А потом я отвезу тебя домой, согласна, моя прекрасная дама?
- Да, согласна. – ответила я, пряча улыбку и покорно пошла за ним, словно муха, запутавшаяся в паутине.
Его машина оказалась, мягко говоря, странной. Во-первых, она была чёрного цвета, который, казалось, был неотличим от тьмы улицы. Во-вторых, в ней висели какие-то непонятные знаки и символы, а над лобовым стеклом красовался гроб и перевёрнутый крест.
- Что это за символы? – спросила я (мне стало неуютно от них и показалось, словно они шевелятся сами по себе в полумраке машины).
- Ты написала, что веришь в судьбу, верно? – спросил он, наблюдая за мной в зеркало заднего вида.
- Да, я считаю, что все наши действия и поступки продиктованы свыше и ведут нас к определённой, только Богу известной, цели.
- Так ты считаешь, что судьба – это совокупность людских поступков, которые ведут конкретного человека неизвестно к чему?
- Я этого не говорила. Я верю в Бога и считаю, что каждому Господь уготовил свою судьбу.
- Скажи мне, каково это - быть игрушкой богов? – его бархатный голос убаюкивал меня, словно колыбельная, которую в детстве пела мать.
- Я не считаю себя игрушкой. – ответила я, оскорблённая этим сравнением до глубины души.
- Что касается меня, - начал актёр, усмехнувшись и выруливая в тёмный двор, где, словно огни в средневековом городе, горели свечи тусклых фонарей. - То я, подобно героям Толкина, считаю, что судьбы нет, потому что каждый человек волен распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению.
Он хлопнул дверцей, и невероятно быстро оказался с моей стороны, помогая мне выйти. Мы вошли в полутёмный подъезд, где на стенах красовались рисунки местных художников и предложения, в которых читались признаки недалёкого ума подобных писателей. Однако чем дальше мы поднимались по лестнице, тем мрачнее была тематика подобных произведений искусства. Наконец, я увидела на стене две тёмные фигуры – одна была мужская, а вторая – женская. Они сплелись в каком-то странном танце и мужчина целовал её шею, а женщина, словно кукла, покоилась в его объятиях. Возле таинственного рисунка я заметила едва различимую надпись, которая гласила: «Вампир – убийца. Хищник. Всевидящие глаза даны еду в знак избранности, обособленности от мира. Ему дарована возможность наблюдать человеческую жизнь во всей её полноте». Странные люди живут у Саурона в подъезде, подумала я, увлекаются всякой нечистью, которой не существует. Однако леденящий холод проник ко мне в душу и страшные мысли чёрными тенями скользили вслед за мной.
Не успела я подумать, что братья Винчестеры были бы здесь весьма кстати, как Саурон распахнул передо мной дверь квартиры. Там царил полумрак и горели настоящие свечи в канделябрах, несмотря на то, что вверху я различила довольно дорогие и роскошные люстры. Обстановка была тоже немного странноватой. Для того чтобы пройти в комнату к Саурону, нужно пересечь тёмный, длинный коридор, который при тусклом свете свечей казался бесконечным и мрачным. Я пошла вслед за актёром, но в кухне различила смутные очертания огромного ящика, напомнившего мне гроб, но я не обратила на него внимания, потому что мои мысли были заняты безумной красотой Саурона. По коридору я шла, держась за стены, различая едва слышные шорохи. Ближе к комнате Саурона, мне послышался шелест крыльев над головой и прямо передо мной пролетела огромная летучая мышь. Я закричала от страха.
- Не бойся, Настенька! – успокоил меня бархатный голос. – Это всего лишь попугай. Я иногда выпускаю его из клетки.
- Мне показалось… – но я не успела договорить, потому что вошла в огромный зал с красными обоями, выполненными в средневековом стиле. Посреди зала был старинный стол с изогнутыми ножками в виде копыт сатира, а на нём стояли два бокала красного вина, разделённые яркой свечой, воск с который капал прямо на скатерть. Саурон, как джентльмен, отодвинул передо мной стул и я села, а он устроился напротив. Его лицо в неверном свете свечи казалось удивительно бледным и нечеловечески красивым, словно передо мной была одна из древнегреческих статуй. Взгляд его завораживал и заставлял забыть обо всём на свете.
- Хочешь, я спою для тебя? – спросил он, улыбаясь нежно, словно любовник.
«Грёбаный Эдвард Каллен! – подумала я, - Не стоило увлекаться «Сумерками». Теперь я точно попала!».
- Да, я буду рада. Мне очень нравится твой голос! – ответила я вслух.
И он встал из-за стола и наклонился надо мной, а потом стал петь, глядя мне в глаза. Я никогда не слышала ничего прекраснее его песни. Он пел о тысячелетиях страданий, которые не дано пережить, о жажде крови, непонятной смертному человеку, о судьбе тех, кто связал себя кровными узами с такими, как он… Саурон называл себя вурдалаком.
Мне показалось, что его клыки стали длиннее. Он медленно подходил ко мне и, наконец, наклонился над моей шеей. И только тут я поняла, что он не шутит, потому что его холодные руки взяли моё послушное его злой воле тело и понесли на кровать. Я хотела кричать, звать на помощь, но не могла пошевелиться.
- Ты писала что-то о судьбе и роке. – нежно прошептал он мне на ухо. – Так знай, судьба таких, как ты, служить нам пищей.
Его зубы уже готовы были впиться в мою шею и я зажмурилась, предчувствуя ужасную смерть и… проснулась. Я сидела в поезде, на моём пальце горел красным пламенем сердоликовый перстень, подаренный мне дедушкой. Я посмотрела на время: было пять тридцать утра и я ехала в Москву на спектакль. Дедушка, сидящий напротив меня, тепло улыбнулся.
- Спи, внученька, спи! – произнёс он. – Негоже искушать судьбу.
Стихи на листах? Я понимаю на салфетке или на пачке сигарет, на случайном клочке бумаги, неразборчивым подчерком. Если не так, то в блокноте. А если стихи печатные, то с чего он взял, что это её? Но это придирки…
Важно, что голоса здесь нет.
Глупая, плохо прописанная история про девочку-мышку, которая при этом умница-красавица, только неуклюжая и неуверенная в себе (видимо, поэтому сидящая всё время дома и набивающая свою голову «сумерками» и «сверхъестественным»), на которую, безусловно, с первого же взгляда западет любой уважающий себя вампир. А вообще, у меня появляется ощущение, что это у вампиров мода такая.
Но даже не вникая в содержание, бросается в глаза неумение обращаться с текстом, словами, неумение строить диалоги и описания. Много бессмысленного, ненужного текста, много пафосных (и при этом ширпотребных) описаний, которые никакой пользы тексту не дают, а только утомляют читателя.
Автору терпения, удачи и Вдохновения! :)
Автор, удачи! И побольше фантазии!
P.C. Ваш рассказ понравился… Поочитаю второй, а потом решу, какому из них отдать голос.
Кому как, конечно, а мне банальщина в этом чувствуется. Суровая такая и неприкрытая ничем.
Особенно ощутилось присутствие чего то «мистического» когда актёр вышел из машины и очень быстро оказался со стороны героини чтобы открыть дверь- сразу перед глазами появилась картинка с молниенлсным перемещением «таких» героев.
Очень смеялся над фразой «моя прекрасная дама» представленной в том контексте, реально было смешно) то ли думаю он «пикапер» женщин кому за 50, то ли это такие фантазии героини странные, очень смешно что автор так это представил))
Неплохо в целом, рассказ прочитал легко, ошибок не заметил, концовка достойная
Я вот тоже не смотрю сериалы с вампирами, но выглядит все наивно и наиграно — пародийно. Сравню с «Дракула: мертвый но довольный» Мела Брукса.
А дедушка — это Никита Кожемяка — победитель драконов.
Признаюсь честно. Читала через строчку. Очень много лишних фраз и путаницы.
Язык скудный: повторы слов, мутные пространные фразы, странные выражения.
Не вставило.
Автору большое спасибо за участие, надеюсь не в последний раз.