Похититель

- Как вы себя чувствуете? - спросил меня доктор. Это был молодой светловолосый юноша с вытянутым лицом, острым носом, тонкими губами и небесно-голубыми глазами. Прямо таки образец арийской внешности.

- Я бы сказал, как себя чувствую, док, если бы мог ощутить свое тело или хотя бы пошевелиться - ответил я, все еще не привыкнув к тому, что звук воспроизводил компьютер, синтезирующий речь вместо меня. Надо сказать, что получалось у него довольно успешно. А ведь еще двадцать лет назад эти машины с трудом могли передать хоть какие-то эмоции в своей механической, безжизненной речи. Теперь же голос звучал в точности как мой собственный, что даже немного пугало.

- Это влияние лекарств, ничего страшного- ответил доктор мягко - Скоро их действие пройдет, и вы снова сможете двигаться.

- Поскорей бы.

- Главное не волнуйтесь - произнес он, и продемонстрировал мне свою идеальную улыбку.

- Что вообще происходит? Где все остальные? Ваша кибер-сестра, - я имел в виду того андроида, который обслуживал меня сразу после пробуждения - не ответила ни на один мой вопрос. Она вообще умеет что-нибудь говорить, кроме обещаний, что скоро придет доктор?

- Не злитесь на нее, пожалуйста. Медсестра не запрограммирована на то чтобы давать ответы, только на лечение - он опустил на стул возле моей кровати, такой же белоснежный как и все скудное окружение.

- Ну а от вас я получу ответы?

- Не сразу.

- Почему это? - возмутился я. Мне уже казалось, что меня держат в неведении непростительно долго, хотя проснулся я, неверное, не более часа назад.

- Потому что ваша ситуация немного сложнее, чем можно было бы подумать изначально?

- Они погибли? - тут же задал я вопрос, который мог бы объяснить всю сложность ситуации - Джим, Джессика и остальные? Они мертвы, да?

- Нет, не беспокойтесь, они живы и здоровы.

- Вы ведь не говорите это только потому, что мне сейчас не стоит волноваться и нервничать?

- Нет, конечно нет. С командой корабля «Эйрик Рауди» все в порядке, уверяю вас. Никто из них не пострадал.

Сразу после этого ответа я осознал насколько глупо было спрашивать такое. Ведь если у этого доктора есть указания лгать мне, он будет это делать не смотря ни на что, и на вопрос о том лжет ли он мне, конечно же прозвучит отрицательный ответ.

- Тогда почему я здесь? – спросил я что-то, как мне казалось, более простое и конкретное, но тут же понял, что пропустил другой, более важный вопрос – Кстати, где я?

- Вы на станции Бастион девять.

- Никогда не слышал о такой. Думал бастионов только семь.

- Все так думают - снова улыбнулся доктор.

- Где мы территориально?

- В солнечной системе.

- Что вы из себя идиота строите, доктор? - раздраженно огрызнулся я - Где мы конкретно? Какая орбита? Марс? Земля?

- К сожалению я не могу вам этого сказать. Бастион девять это секретный правительственный объект, координаты которого доступны только ограниченному кругу лиц.

- Ого... - я обратил внимание на то, что в этот раз компьютер немного неверно передал эмоции, вложенной мной в это восклицание. Видимо машину еще стоило поучить тому, как правильно нужно выражать удивление с примесью недоумения.

- И что же я тут делаю, на этом вашем секретном объекте?

- Я же говорю, что ваша ситуация сложнее чем может показаться на первый взгляд.

- Так не тяните же, док. Выкладывайте все как есть.

- Обязательно, но только после вас.

- Что это значит?

- Это значит, что мне следует вначале выслушать вашу историю, а уже потом отвечать на вопросы.

- А что вы хотите знать, чего вам еще не рассказали остальные? - спросил я, и тут же добавил с сарказмом - Если они конечно живы, как вы говорите.

- Все члены команды Эйрика Рауди уже рассказали нам свои версии событий. Теперь ваша очередь. Ведь именно вы вошли в физический контакт с чужеродной фауной, верно?

- Верно. Но я сам об этом нечего не помню. Отключился сразу же после этого самого контакта, или прям в момент него, не знаю. Так что от меня вам проку мало.

- И все же я вынужден настаивать.

- Ну что же.... ладно, как скажете - согласился я, совершенно не желая спорить с этим странным доктором, возможно потому что уже начал сомневаться в том, что он действительно доктор. Тем более, если я и правда на, якобы не существующем, Бастионе-9 - секретном правительственном объекте, то лучше мне делать то что говорят и надеяться на скорое возвращение домой. В конце концов, мы ведь ничего незаконного не совершали, действовали согласно уставу искателей и боятся мне нечего. Однако эта последняя мысль была какой-то не очень уж уверенной.

- Ну, мы обнаружили эту планету в секторе.... - начал я, и тут же доктор прервал меня, подняв в верх правую ладонь и покачав головой.

- Нет, нет, нет - сладко пропел он, словно промурлыкал кот - Я вынужден попросить вас начать с самого начала.

- Ну, так это и есть самое начало.

- С самого начала вашей жизни.

- Что?- удивился я настолько, что компьютер снова не справился со своей задачей - На кой хрен вам моя жизнь?

- Я не прошу подробностей. Но вам стоит начать с самого детства.

- Какое отношение ко всем случившемуся имеет мое детство?

- Прошу вас задать свои вопросы позже, а пока что выполнить мою просьбу.

- Хороши же вы. О правах человека слышали? Вы вообще на законных основаниях удерживаете меня тут? – что-то подсказывало мне, что не стоит упоминать в этих стенах о правах человека. Эти самые права успешно нарушались и на всех тех семи Бастионах, существование которых не было засекречено, и которые являются новейшими и самыми крупными в мире военными базами, этакими символами нового правительства, возведенными сразу после, так называемого, объединения миров. Именно там, на этих космических Бастионах, допрашивают и если нужно пытают всяческих врагов государства, мятежников и террористов, и я очень надеялся, что меня в их ряды еще не записали.

- Вас никто не удерживает - спокойно возразил доктор - Здесь проходит ваше реабилитация после контакта с чужеродным организмом.

- Конечно, вам легко говорить об этом человеку, который не может даже изменить положения собственной головы. Что за лекарства вообще дают подобный эффект?

- Я бы мог предоставить список, но сомневаюсь в его информативности для вас.

- Красиво говорите.

- Прошу, не раздражайтесь. Чем быстрее мы закончим с этим, тем скорее вы получите желаемые ответы.

- Черт с вами - поддался я - Все равно ведь будет по-вашему?

В ответ доктор только вновь улыбнулся. Само добродушие воплоти.

- Так что вы хотите знать о моем детстве?

- Все что посчитаете нужным. И не только о детстве. Расскажите мне все, начиная с ранних лет и заканчивая тем самым контактом. Представьте, что составляете краткую автобиографию.

- Автобиографию значит - усмехнулся я мысленно, но компьютер где-то потерял этот звук. - Ну ладно... Я родился на Марсе, в небольшом городке Амбриджвейл.

- Где он находится? - спросил доктор, воспользовавшись секундным промедлением в моем рассказе.
- Где находится? - переспросил я, давая себе тем самым пару секунд на подготовку ответа - Пятью километрами южнее Альба-сити. Где находится Альба-сити то вам не нужно объяснять?

- Продолжайте - мягко попросил доктор.

- Хорошо - буркнул я с раздражением - Родился я в Амбриджвейле, десятого мая две тысячи сто тридцатого года. Эммм... - я задумался, не зная что еще добавить. Это вдруг оказалось так сложно, составлять автобиографию.

- Как вас зовут?

- Что? - в который раз удивился я.

- Представьтесь мне, пожалуйста - невозмутимо попросил доктор.

- Альберт - сказал я, пытаясь больше не обдумывать все происходящее - Альберт Клиффорд Стоун.

- Продолжайте - попросил доктор, после нескольких секунд молчания - Расскажите мне что-нибудь из своего детства.

- Я не знаю, что вас интересует.

- Все что угодно.

- Моего образовательного куратора начальных курсов звали София Трейси, и она была настоящей сукой. Моих ровесников в городе было всего двое и одного из них, Майка Нилсона, уже нет в живых. Я помню, что в день когда узнал о его смерти, мне было двенадцать лет, почему-то подумал, что он так и не вернул моего кибер-бойца, такого дуратского робота, который был очень популярен в то время среди мальчишек. Однажды я привел домой бродячего пса, но родители не разрешили мне его оставить, и я не разговаривал с ними двое суток, даже голодовку объявил. На четырнадцатилетние мне подарили ховер-скутер, и я им очень гордился, но уже через три месяца разбил и сам чудом остался невредим. Отец тогда был очень расстроен, он ведь выложил за эту игрушку уйму денег. В пятнадцать я впервые поцеловался с девочкой, ее звали Линда, и она была дочерью каких-то школьных друзей моей матери, живущих на другом конце планеты. Я знал ее всего два дня, в тот единственный раз, когда они приезжали к нам погостить. Этого достаточно, или вам нужно что-то еще?

- Продолжайте, пожалуйста.

- Да поймите же, я не знаю, что вам рассказывать. Все это просто какие-то бессмысленные факты, которые я урываю из своей памяти. Может вам нужно что-то более конкретное?

- Расскажите про родителей, про свою первую любовь.

- Обычные родители. Я был единственным ребенком в семье, на регистрацию других у них не хватало денег. Поэтому они очень меня ценили, даже слишком. Они хотели дать мне все лучшее, насколько это было возможно, и я считаю, что у меня было прекрасное детство именно благодаря им. Мой отец был оператором роботов на машиностроительном заводе, который и кормил наш чертов город, а мать домохозяйкой, женщиной с широкой душой, но если честно, очень скудным умом. Что до первой любви - ею была Кесси. Мы познакомились в летной школе Альба-сити. Она училась на звездного навигатора, а я на пилота. Вот как-то закрутилось…

- Как закрутилось? - поинтересовался доктор.

- Да как обычно - меня все больше раздражали его вопросы - На посвящении в студенты познакомились, напились вдрызг, я проснулся рядом с ней где-то на пляже. Помню, что ужасно хотелось две вещи сделать - попить и отлить. Она такая беззащитная лежала рядом, такая маленькая, завернулась в мое пальто, которое отец подарил когда я уезжал поступать. Я помню, что задержал на ней взгляд и не смог оторвать. Так и лежал, забыв про обе своих нужды, смотрел на нее и жалел, что ничего не помню из проведенной нами ночи. А ведь для нас обоих это был первый сексуальный опыт. Ну конечно потом мы все возместили сполна, но мне всегда казалось, что тот первый раз, который мы оба не помним, вот именно он был самым лучшим.

- Вы долго пробыли вместе?

- Три года. Долго это или нет, сами решайте, док. Благодаря ей я практически и не жил в общаге. Родители арендовали Кесси квартирку на самом берегу озера Альба и я очень скоро переехал к ней. Там было здорово, вид из окна открывался на озеро и центр города за ним - очень красиво. Первые два года наших отношений были супер, а потом я все испортил.

- Как?

- Сделал предложение. Оказалось, что Кесси видела наши отношения иначе чем я. Это ее слова. Короче, она мне отказала. Мягко так, сказала что ей нужно время подумать а пока пусть все останется как есть. И вроде бы все забылось со временем, хотя конечно мы оба все помнили, и временами это чувствовалось, проскальзывало между нами некой неловкостью. В тот день отношения дали трещину и в итоге все полетело к черту. А окончательно рухнуло, когда я узнал, что у нее роман на стороне. Там все только начиналось, но я понял, что не хочу разговаривать с ней об этом, выяснять отношения, ругаться или пытаться вернуть. Во мне уже тоже все почти выгорело к этому времени, потому я просто собрал вещи и ушел. Вот так все и кончилось. Тихо, мирно, без скандалов. Я не понимаю зачем рассказываю вам все это, док. Это было очень давно. Столько воды утекло с тех пор. И это уж точно не имеет никакого отношения к тому, что я оказался здесь.

- Вы кого-нибудь еще любили с тех пор? - спросил доктор все с той же невозмутимостью в голосе, словно и не слышал моих слов.

- Да какого черта, док?! - взорвался я - Вы можете мне объяснить, на кой вам все это сдалось?

- Могу, - кивнул он - но позже. А теперь, пожалуйста, ответьте на мой вопрос.

- Нет, не любил - ответил я резко - Были романы, много. Но все короткие. Так как с Кесси больше ни с кем не было. И, если хотите знать, я жалею что все так вышло у нас! И кажется, что с каждым годом жалею все больше!! Ну что довольны?!

- Вполне - кивнул доктор - Не волнуйтесь, пожалуйста.

- Да пошли вы - пробурчал я - Кормите меня этими своими "не волнуйтесь" с самого своего появления. Но как-то хреново у вас получается меня успокаивать, док.

- Как вам обучение в летной академии? - продолжил доктор, как обычно не обращая никакого внимания на мои высказывания.

- Тяжелое - ответил я безразлично - Пару раз хотелось бросить, и однажды чуть не вылетел оттуда к чертям. Но все время вспоминал кто я и откуда родом. Я ведь знал, что если не доучусь там, если вылечу, то придется вернуться в родимый Амбриджвейл, где и проживу остаток дней, потихоньку спиваясь. И пилотировать мне разрешать только экскурсионные самолеты столетней давности, да и то в лучшем случае. Перспектива, сами понимаете, не особо приятная, потому и учился, зубами вгрызался в свое место на курсе, терпел все тягости и учился. Родители так мной гордились, когда диплом получил, будто и не верили, что я закончу академию. Да что там, я и сам не верил в это, до самого того дня, когда в мою руку вложили диплом. Пожалуй, в моей жизни это единственный, действительно важный повод для гордости. Только вот оказалось, что диплом летной академии это далеко не все что нужно для устроенной жизни, а точнее он вообще ничего не стоил, если нет какой-то основы для будущего.

- Вы работали на орбитальных шатлах? - мне начинало казаться, что передо мной не доктор,а журналист какого-то второсортного журнала, получивший от редактора задание написать статью о человеке, который первым вошел в контакт с фауной неизвестной планеты.

- Да, работал - подтвердил я неохотно - Фобос-Альба, Деймос-Альба, и еще с десятка орбиталок возил. Для человека, обучавшегося на пилота специализированной разведывательной авиации не самая подходящая работенка, но, как оказалось, что-то лучше найти было сложно. Большинство ребят с нашего курса уже имели проплаченное родителями место в корпорациях, которое ждало только дня когда они получат свой диплом. А самому пробиться куда-то оказалось практически невозможно. Я даже в военный флот пытался сунуться, но не подошел по физическим данным. И хорошо, что не подошел, а то жалел бы всю оставшуюся жизнь, работая по контракту сроком на тридцать лет, где ни будь возле Плутона. Это я тогда от отчаяния уже документы в армию подал, не знал куда приткнуться и очень хотелось наконец работать по своей специальности. Но в конечном итоге я уже даже решил, что не судьба мне в глубоком космосе служить и стоит с этим смириться.

- Но вы все же попали на исследовательское судно Эйрик Рауди.

- Да, попал. По чистой случайности на самом деле.

- Как именно?

- Познакомился с Джимом, через одного своего сокурсника, с которым поддерживал общение. Это вам тоже стоит рассказать в подробностях? - съязвил я.

- Рассказывайте то, что считаете нужным - попросил доктор.

- Оказалось что Джим капитан судна с двигателем нулевого ускорения. Он работал на корпорацию MoonStone. У него тогда только один полет правда был. Он продолжал набирать команду, и по счастливой случайности как раз искал человека с моей специальностью. Конечно, дальние исследователи это совершенно не то чего мне хотелось, но альтернативой была скучная жизнь и работа не выходящая за пределы Марсианской орбиты, а подобного шанса могло и не представиться больше. Потому я, не долго думая, согласился, подписал контракт с MoonStone, и стал штатным сотрудником корпорации и членом экипажа Эйрика Рауди.

- А что вам не нравится в работе исследователя дальнего космоса?

- Да все. Я знаком со статистикой, доктор, думаю, что и вы тоже. Широкой общественности она, быть может, и неизвестна, но нам в академии показывали списки, которые предоставляют корпорации правительству каждый год. Более сотни пропавших экипажей за двенадцать месяцев, это очень серьезные цифры. Корпорациям важны только деньги, а меня волнуют людские жизни. В особенности моя собственная. Никто не придет на помощь там, и если вдруг что случится в ходе этой экспедиции рассчитывать не на кого.

- Ну а романтика первооткрывателя вас разве не привлекала?

- Как-то не особенно. Все как будто взбесились на этих исследовательских экспедициях, после того как Грубер открыл свои нулевые перелеты. Я понимаю, что все стало неожиданно так просто и дешево, но ведь не настолько, чтобы от этого голову потерять. Корпорации сразу же, как ошалелые, начали скупать права на сектора нашей галактики, надеясь, что именно их посланцы отыщу в дальнем космосе невиданные сокровища. Конечно, отыскать обитаемую планету это настоящее чудо, но сколько таких было в итоге открыто за все эти сорок лет, что существует система перемещения в нулевом пространстве?

- Около трех сотен – механически сообщил доктор, словно я говорил с какой-то машиной, а не с живым человеком.

- Это вы говорите о пригодных для обитания, но все же мертвых мирах. Планетах населенных, в лучшем случае, только микроорганизмами.

- Таких же каким был и Марс еще сто лет назад.

- Да, но все же мечтают открыть планету схожую с Землей, а не с Марсом. А сколько открыто было таких? Две?

- Три вместе с вашей - улыбнулся доктор. Эта его улыбка была всегда одинаковой, словно запрограммированной, заложенной ему в мозг вместе с обширным списком ситуаций, в которых стоит ее применять.

- Да, вместе с нашей - согласился я - Честно, я и не думал, что стану одним из тех, кто откроет новый мир. Может теперь дела пойдут в гору.

- Сколько времени вы пробыли в команде Эйрика Рауди?

- Работаю с ними уже почти шесть лет. За эти годы провели четыре экспедиции. Считая последнюю.

- Расскажите мне об экипаже.

- Меня уже мутит от вашего любопытства, док. Никак не могу взять в толк, для чего вам вся эта информация? Мы же не в суде. Все это лишняя трата времени, вы не находите?

- Нет - покачал головой доктор - Во всех моих вопросах есть смысл, поверьте.

- Смысл, конечно. Для вас может и есть, а вот для меня никакого. И когда уже закончится действие ваших чертовых лекарств? А то ощущение, словно от меня остался только мозг в банке.

- Скоро закончится. Пожалуйста, расскажите мне про экипаж исследовательского судна,

- Ох... - прохрипел я и машине почти удалось издать звук схожий с задуманным - Надеюсь все это и правда стоит того и вы не просто слепо действуете согласно какому-то вашему внутреннему протоколу.

- Не сомневайтесь – в очередной раз улыбнулся доктор.

Мне вдруг очень захотелось передразнить его чертову идеальную улыбку, но к сожалению я не чувствовал своего лица, как и всего остального тела, что начинало уже порядком беспокоить. Я был уверен, что он что-то скрывает. Что-то важное.

- Экипаж Эйрика Рауди, значит? - переспросил я – Обычный экипаж. Все хорошие люди. Ну, знаете, были свои проблемы и разногласия, но сор из избы не выносят, как говориться. А мы ведь все там как семья уже стали. Да и как не стать, если по нескольку месяцев видели только лица друг друга. Тут либо станешь частью общего организма и сможешь нормально работать, либо после первой же экспедиции свалишь по собственному желанию или настоянию капитана. А Джим у нас отличный капитан. Я с ним сразу подружился, как встретились, и сейчас, пожалуй, он мой единственный настоящий друг. И жена его, Джессика, истинное чудо, не знаю где он такую женщину отыскал, но боюсь, что и там она была единственной в своем роде. В общем за них обоих я готов броситься прямиком в огонь, даже и раздумывать не стану.

- А с остальными как?

- С остальным чуть сложнее. Норман, например, человек тяжелый очень…

- Какую должность он занимает на судне? – неожиданно перебил меня доктор.

- Черт вас дери, док, вы что подловить меня на чем-то хотите? С памятью у меня все отлично. Норман Бейтс, родом с лунного города Армстронг, работал на корабле Эйрик Рауди еще до моего там появления, исполняя обязанности инженера исполнительных систем. Такой ответ вам нравится?

- Да, вполне – он словно не замечал моего раздражения, просто игнорировал его – И чем же он, по-вашему, сложный человек?

- Да всем. Объяснить не так просто, нужно с ним поработать.

- Может, вы все же попробуете?

- Хорошо – согласился я, стараясь удержать нарастающий гнев внутри своей головы, и не дать ему влиять на речь – Норман Бейтс и я, мы люди из разных миров. Я считаю его невоспитанным и грубым социопатом, который с большим удовольствием бы общался со своими роботами и компьютерами, чем с нами, живыми людьми. Мы много раз ссорились с этими человеком из-за мелочей. Точнее мелочей для меня, но для него очень важных вещей, как например правильное положение его кружки на кухне или неприкосновенности его места в кают-компании. Но он не плохой человек, просто немного странный, со своим мировоззрением. В работе к нему у меня не было никаких претензий, и все его странности делу не мешали.

- Хорошо – сообщил доктор, выждав небольшую паузу чтобы убедиться, что я действительно закончил – Могли бы вы кратко перечислить всех членов экипажа Эйрик Рауди?

- Джим Гаррисон – капитан корабля – отчеканил я, стараясь подрожать военному такту - Джессика Гаррисон – оператор навигационных систем. Альберт Стоун – ваш покорный слуга, пилот разведывательной авиации и орбитальных шатлов. Норман Бейтс – инженер исполнительных систем. Анна Курц – инженер двигательных систем и специалист по работе с двигателем нулевого пространства. Марк Дункан – специалист по охране и боевым столкновениям, оператор боевых машин. Последний Леонид Паланье – наш врач и по совместительству научный руководитель, а еще алкоголик и наркоман. Довольны?

- Весьма – кивнул доктор – Пожалуйста…

- Хватит своих пожалуйста, доктор! – голос машины сорвался на крик и я даже не понял, действительно ли хотел закричать или программа ошиблась, но дальше стал говорить спокойнее – С меня довольно. Теперь ваша очередь отвечать на вопросы.

- Еще немного, и я начну отвечать на ваши вопросы. Осталось самое главное.

- Что именно?

- Ваше открытие, конечно. Я бы хотел услышать про вашу последнюю экспедицию. Расскажите про вашу встречу с неизвестной формой жизни, и я обещаю, что следующий вопрос будет ваш. Договорились?

- Не нужно договариваться со мной как с ребенком.

- Я не хотел вас обидеть – искренне произнес доктор, и у него даже получилось изобразить раскаяние.

- Ваши извинения мне тоже не сдались.

- Я понимаю. И прошу потерпеть еще немного, и поделиться со мной вашей версией событий, произошедших на QJ-5.

- QJ-5? Джим уже придумал ей название.

- Земля Гарриссонов – я в курсе. Но этот вопрос в ведении планетарного комитета, и корпорации покровителя экспедиции, а пока что планета носит только порядковый номер QJ-5.

- Да, мне известны все эти бюрократические штучки.

- Прошу вас, расскажите мне обо всем случившемся с вами на этой планете и я обещаю, что перестану донимать вас своими расспросами.

- Система QJ была самой первой в нашем списке на эту экспедицию – заговорил я быстро, надеясь поскорее покончить с этим, и посмотреть держит ли доктор свое слово – Вначале наш сканер счел ее безжизненной. И возможно мы так бы и ушли, но Джим и Паланье хотели проверить две планеты, находящиеся в так называемой зеленой зоне - весьма подходящих условиях для образования жизни. Первая оказалась мертвее мертвых, а второй как раз стала QJ-5. Вначале сканер шалил, то показания были положительными то абсолютно отрицательными. Сильнейшие магнитные бури мешали приборам, но на планете присутствовала насыщенная кислородом атмосфера, как оказалось очень схожая с Земной, и Джим вцепился в этот факт, не желая улетать без проведения более тщательной проверки. Конечно, мы не планировали найти ничего кроме микроорганизмов, ведь поверхность планеты представляла собой настоящую ледяную пустыню. Температура днем на экваторе не превышала минус девяносто градусов по Цельсию. Плюс к этому постоянные бури, бушующие на этих снежных просторах – которые уничтожили бы любую жизнь, попытавшуюся зародиться в таких адских условиях.

Джим скомандовал посадку, нам следовало взять образцы и убедится в том, что эта глыба льда мертва. В этом мы уже не сомневались, проведя первичный анализ с низкой орбиты. Однако мы ошиблись. Сканер биоматериалов взвыл как сумасшедший, когда мы снизились до отметки в двадцать километров. Он показывал невероятное количество жизненных форм, и главное сложных биологических организмов, словно мы пролетали над джунглями южной Америки. Мы решили, что он вышел из строя и перешли на резервный аппарат, который тут же предоставил нам в точности те же показания. Внимательно изучив их, мы поняли в чем тут подвох. Жизнь существовала под поверхностью планеты, на глубине более восьми тысяч метров. Чрево планеты было изрезанно этакими резервуарами, некоторые из которых даже не имели прямой связи с другими. Именно в этих гигантских пещерах и существовала жизнь. Сканер с трудом добивал туда, но сходил с ума от разнообразия неизвестных науки живых организмов, существующих в полной изоляции от внешнего мира, там, под толстым слоем льда и сланцевых пород.

Мы посадили челнок на более—менее ровном плато, искать которое мне пришлось порядка двух часов. После недолгого совещания, вся команда приняла единодушное решение пробурить с помощью нашего корабельного лазера шахту к одному из этих резервуаров. Всю ответственность за данное решение Джим взял на себя. Да, была опасность нарушить замкнутую экосистему, пробурив ход на поверхность, но выбранный нами резервуар оказался достаточно мал и отделен от других, что сводило весь ущерб к минимуму. В конце концов это наша работа - исследовать, и капитан имеет право принимать подобные решения на месте.

- Не волнуйтесь на этот счет – уверил меня доктор – Ваши действия полностью согласовались с уставом дальних исследовательских операций и никаких осложнений по данному поводу не возникнет.

- Спасибо, утешили – съязвил я, и без него зная, что мы ни в чем не преступили этот чертов устав. Джим наизусть его знал, и никогда бы не принял решения, идущего в разрез с этими правилами.

- Продолжайте, пожалуйста.

- Пока лазер делал свою работу, дроны Паланье взяли пробы с поверхности, и оказалось что на своей внешней оболочке планета абсолютно мертва, как и предполагалось. Однако поверхность, к тому моменту, нас уже мало интересовала. Вся группа была на взводе. Никто не мог ни есть, ни спать, ни заниматься какими либо другими делами. Все только молча ждали когда бурение закончится и мы сможем опуститься на эту глубину, чтобы первыми из людей увидеть чужеродную экосистему. Наверное, никто из нас не верил в то, что это случилось. Знаете, исследователи на самом деле не думают, что смогут что-то обнаружить. Мы лишь летаем от одного мертвого шарика к другому, блуждая по космосу как слепые котята. Собираем данные и отправляем их домой, где все это вносится в базу данных и на картах появляются очередные безжизненные системы, пригодные для заселения людьми, но не имеющие собственных детишек. И там, стоя на краю невероятного открытия, мы чувствовали себя обманутыми, втянутыми в какой-то космический розыгрыш. Мы просто отказывались верить в то, что правда наткнулись на что-то стоящее, нашли жизнь, отыскали жемчужину в этой безбрежном океане тьмы. Простите, док, я, кажется, слишком углубился в философию, но как иначе передать чувства и мысли, обуревавшие всех нас в те минуты? Я и до сих пор себя так чувствую, ведь окончание этой истории мне остается неизвестным.

- Скоро вы его узнаете – в очередной раз пообещал мне он – Но сначала…

- Да, да, – перебил я – я должен закончить свой рассказ. И так… когда бурение было закончено, вся команда столпилась в командной рубке, откуда следила за галографами, которые транслировали запись с камер моих птичек, опускающихся на глубину, в неизвестность.

- Ваших птичек? – переспросил доктор.

- Да – подражающий моему голосу компьютер безжизненно усмехнулся, точно как было задумано – Мои беспилотники-разведчики. Очень модные штучки, способные перемещаться практически в любых возможных условиях. Их можно пересобирать, подстраивая под среду конкретной планеты и области. У нас на борту таких было пять. Для меня, как специалиста в этой сфере, такие машинки, словно конструктор для ребенка. Я с нетерпением ждал каждого следующего вылета, чтобы опробовать очередную заданную мной модификацию, вариаций которых существует великое множество. И чем суровее были условия планеты, тем интересней становился полет. Словно космос бросал мне вызов, и я всегда принимал его с удовольствием. Не подумайте только, что я отношусь к своей работе беспечно. К каждому вылету я готовился очень серьезно, и за все это время потерял лишь один аппарат. Просто должен же быть какой-то азарт в работе.

- Сколько «птичек», - доктор как-то неправильно, нарочито пафосно, произнес это слово – вы отправили на разведку в тот раз?

- Две – сказал я и добавил, стараясь скрыть свое раздражение – Вы можете не называть их так, док. Это совершенно не обязательно.

- Учту. Продолжайте, пожалуйста.

- Да, конечно – мне определенно не нравился этот человек – Я опустил машины на требуемую глубину и нашим глазам предстал удивительный и совершенно чуждый мир. Туда, под толщу коры планеты не проникал свет солнца. И все же там было светло. Светилось все вокруг. Сами стены излучали зеленоватое и синеватое свечение. Как объяснял Паланье, следя за установленными на моих птичках приборами, вся эта пещера была переполнена жизнью. Микроорганизмы, и некие аналоги земных грибков, покрывали все поверхности, излучая этот удивительный свет. Сама полость была не большой, но всю ее территорию, примерно двадцать квадратных километров площади, покрывал диковинный лес. Я говорю лес, но не стоит представлять себе леса Земли. Ничего общего. Какие-то растения здесь были похожи на гигантские грибы, другие напоминали лианы, растущие снизу вверх, вопреки законам физики. И весь этот лес светился. Некоторые растения излучали желтоватое свечение, другие кроваво-красное, третьи изумрудно-зеленое. Какие-то горели ярко, словно внутри них пылал настоящий пожар, другие лишь тускло фосфоресцировали. И еще все они двигались, словно покачивались. Не от ветра, конечно - там, внизу его не было. Они шевелились, извивались и толкались, словно сотни гигантских щупалец. Признаюсь честно, меня это зрелище сперва напугало. Нет, конечно, был и восторг, и некий трепет от прикосновения к чему-то запретному, странному, неизведанному. Но главной эмоцией был страх. Из краткого курса по ксенобиологии и ксеноконтактам, который мне пришлось пойти, чтобы стать членом экипажа исследовательского судна, я вспомнил, что есть такое понятие как ксеношок. Это целый спектр различных реакций, которые может испытывать организм при встрече с совершенно чуждой ему экосистемой. Самые распространенные из них, это отвращение и страх. И я как раз испытывал второе, глядя на мир, скрывающий под поверхностью замерзшей планеты, как и наша Земля, затерянной где-то в глубине космоса. Этот мир был наполнен своей жизнью, существовал по собственным законам, и меня это очень пугало. Настолько, что я с трудом сдерживал желание тут же отпрыгнуть от монитора, бросить управление своими птичками и немедленно прекратить исследование этой странной планеты. Наверное, кто-то из остальных тоже испытывал нечто подобное, но я не видел их лиц, слышал только беспристрастные заключения Паланье. Удивительно, как много этот человек мог сказать об открывшемся нашему взгляду мире, руководствуясь лишь показаниями приборов. Пока я медленно пролетал над извивающимися, сияющими джунглями, он не переставая говорил, словно вел экскурсию или читал лекцию. Я не понял и половины его заключений. Основное, что врезалось мне в память, это что тот мир населяют не только растения, там есть и другие высокоразвитые организмы. Что все полости на планете связаны, и связь эта производится через тоннели, некоторые из которых шириной с булавочную головку, или того меньше, в то время как другие могут достигать колоссальных размеров. Но главное, что я запомнил, так это то, что теоретически, существо из того мира может существовать в наших условиях. В условиях Земли я имею в виду. Ну конечно, там собственная биосфера, но состав атмосферы на удивление схожий, как и прочие условия, такие как уровень радиации, сила притяжения, которая немного уступала земной, и температурные колебания, которые на этой планете держались примерно на одном уровне, где-то в сорок-сорок пять градусов по Цельсию.

Неожиданно даже для самого себя, я вдруг замолчал, не зная, что еще добавить. Перед глазами вновь вставала картинка полета над живыми светящимися джунглями, и в глубине сознания что-то снова вздрогнуло от страха.

- Вам бы хотелось вернуться на эту планету? – спросил доктор.

- Нет – покачал я головой – Пусть остается ученым, которые, я уверен, в ближайшие пару лет, чуть ли не с лупой в руках излазают каждый сантиметр этого мира. Они ведь не остановятся, пока не изучат все до последнего жучка и травинки, и не сделают себе карьеру на этом, написав пару громких статей и научных работ, после чего интерес к этой планете будет потерян, как и ко всем остальным.

- Вы не чувствуете родственной связи с этой планетой?

- Что? – в очередной раз компьютер захлебнулся моим удивлением – Какая, к черту, родственная связь, док?

- Это просто вопрос – развел он руками.

- Какой-то странный вопрос, вы не находите?

Доктор лишь пожал плечами.

- Что же, вот вам мой простой ответ: нет, не чувствую. Конечно же нет, черт возьми! Да вы сами то видели этот мир?

- Да, я видел записи с беспилотников.

- Тогда, как у вас мог возникнуть подобный вопрос, я просто не могу понять.

- Продолжайте рассказ, пожалуйста.

- Я опустил птичек в этот лес, чтобы взять пробы для Паланье. Тогда наверное оно и прицепилось.

- Оно?

- Ну то существо, которое на меня напало. Мы не увидели его на показаниях, потому что датчики и без того сходили с ума от обилия жизни. Но тварь оказалась весьма живучей, учитывая, что она пережила подъем на поверхность.

- Вы помните как выглядело это существо?

- Не особо. Ну, ящерица какая-то. Большая, почти с человека размером.

- А более подробное описание вы дать не сможете?

- Не смогу! – резко огрызнулся я – Все произошло очень быстро. Помню, что она светилась вся, изнутри. Словно ее кожа была прозрачной, а все внутренности излучали синее свечение.

- Как произошел сам контакт?

- Как произошел?! – кажется, моему терпению пришел конец – Оно набросилось на меня, прямо в ангаре. Я не успел ничего понять. Мы с Паланье пошли забирать образцы, которые птички набрали в том лесу. Мы оба были в скафандрах, все меры безопасности соблюдены. Оружие не брали, ведь и в мыслях не было, что кто-то уцепится за крыло и прилетит к нам на борт вместе с птичкой. Прилетит живым, что самое главное. Мы подошли к беспилотнику, и я стал снимать контейнеры с пробами, как вдруг Паланье закричал, что оно на крыле, и чтобы я не шевелился. Я поднял голову и увидел эту тварь. Помню, что ассоциация тогда возникла именно с ящерицей, хотя смотрел на нее всего секунду, не больше. Она зашипела и бросилась прямо на меня. Пробила шлем и больше ничего не помню.

- Совсем ничего?

- Говорю же, ничего! Хватит с меня всего этого! Вы получили что хотели, я ответил на все ваши вопросы. Больше мне нечего рассказать, так что пришла ваша очередь, док.

- Хорошо – кивнула он – Спрашивайте.

Я даже немного опешил от этого его неожиданного согласия. Пожалуй, я и не думал, что он станет отвечать на мои вопросы, и теперь не знал, с чего начать.

- Сколько я уже здесь нахожусь? – наконец спросил я первое, что пришло в голову.

- На Бастионе девять?

- Да. И сколько времени прошло с того нападения?

- На этой станции вы находитесь пятнадцать стандартных суток. С момента вашего контакта прошло двадцать шесть стандартных суток.

- И все это время я пробыл в отключке?

- В коме.

- Это последствия контакта?

Доктор кивнул.

Я некоторое время помолчал, обдумывая, какой же вопрос стоит задать следующим.

- То, что я до сих пор не чувствую тела, это тоже последствия контакта?

- Можно и так сказать – я заметил, что доктор замялся с ответом. Мне это очень не понравилось.

- Что со мной, док? Почему я до сих пор не могу пошевелиться?

- Как я и сказал, это действие лекарств.

- Каких?

- В основном мышечных релаксантов.

- Что? Получается, вы специально меня обездвижили?

- Все верно.

Этот абсолютно честный и искренний ответ поверг меня в шок.

- Но… зачем?

- Для вашей же собственной безопасности.

- Какого черта?! Объясните мне, что происходит?!

- Ваша ситуация… - он ненадолго замялся, явно ища подходящие слова – это нонсенс. Ни с чем подобным мы раньше не сталкивались, и с трудом представляем как следует себя вести. Но уверен, что вместе мы сможем найти выход из сложившегося положения.

- Вы не имеете права удерживать меня здесь! Я полноправный гражданин Объединенных Миров!

- Здесь вы ошибаетесь – спокойно произнес доктор, и эти слова отрезвили меня, словно ведро холодной воды вылитое на голову и полностью смывшее мой гнев.

- В каком смысле ошибаюсь?

- Вы не гражданин Объедененных Миров.

- Что это значит? Я родился на Марсе. Мои родители имели полное право зачать и воспитать меня, согласно…

- Нет, нет и нет – покачал головой доктор.

- Да что вы несете?! Я Альберт Клиффорт Стоун!

- Нет – вновь перебил меня доктор – Альберт Клиффорд Стоун, член экипажа исследовательского судна Эйрик Рауди, родившийся на Марсе, в городе Амбриджвейл, учившийся на пилота разведывательной авиации в академии Альба-Сити, это не вы. Альберт Стоун командирован домой двадцать первого июля две тысячи сто пятьдесят седьмого года. Это было шесть дней назад.

- Да что ты несешь, суки сын! – зарычал я, окончательно сбитый с толку и напуганный его словами – Думаешь, я не знаю, кто я?

- Не знаете – кивнул доктор – Все, что вы мне рассказали, это не ваша жизнь. Вы не проживали ее.

- Не проживал? – я вдруг расхохотался, но компьютер не смог передать всю истеричность, весь надрыв этого нервного смеха – А откуда же я, по-вашему, все это взял? Я же помню всю эту жизнь.

- То, что вы помните эту жизнь, не значит, что вы тот, за кого себя принимаете.

- Что за бред, док? Это что, какой-то эксперимент, да? Какой-то безумный правительственный проект, жертвой которого я стал? Я слышал о таком. Но вам не сбить меня с толку. Я знаю кто я.

- Нет, не знаете.

- Да пошел ты! – рявкнул я, пожалев о том, что не могу плюнуть ему в лицо. В это надменное, идеальное лицо.

- Там, на QJ-5, произошло весьма странное… ммм… событие – продолжил доктор, не замечая моей злости – Такого прежде не происходило ни с одним человеком.

- Что же там произошло?! – если бы я контролировал свое тело, то уже держало бы этого надменного урода за шкирку, силой вытрясая из него ответы.

- Существо, вошедшее в контакт с Альбертом Стоуном, это охотник. Опаснейший хищник местной экосистемы, и насколько мы пока можем судить, он находится на верхушке местной пищевой цепи. Мы зовем его похититель.

- О, вы и имя уже ему успели придумать?!

- Да, успели. Хотя это скорее кодовое обозначение.

- Хватит с меня всего этого! – взорвался я – Мне плевать, что это за тварь и как вы ее величаете! Какое отношение это имеет ко мне? Оно что, заразило меня чем-то?

- Как раз в этом кодовом обозначении и кроется самая важная для вас информация – уверенно сказал доктор – Видите ли, в процессе эволюции, это создание обзавелось одним, весьма интересным органом. При нападении на свою жертву, эту существо присасывается к мозгу захваченного организма. На земле, как и на других открытых нами мирах, не существует ничего подобного. Похититель способен выкачивать воспоминания из мозга своей жертвы. Выкачивать и загружать в свой мозг. Словно биологический компьютер. Этот навык позволяет хищнику узнавать где жертва нашла себе убежище, где находится ее стая, сколько там особей, и любую другую информацию, которая сделает его еще более совершенным охотником.

- Зачем мне все это знать, доктор?! – заорал я, уже не способный сдерживать собственные эмоции, а в особенности панику, стремящуюся разорвать мне грудь и полностью поглотить сознание, лишив меня контроля над тем последним, что у меня осталось.

- При контакте с Альбертом Стоуном, похититель смог присосаться к его мозгу. Но на QJ-5 нет существ с высшей мыслительной деятельность, потому похитив воспоминания своей жертвы, охотник впал в кататонию, из которой мог и не выйти. Доктор Леонид Паланье успел быстро изолировать животное от чуждого ему окружения, и тем самым спас ему жизнь. После чего похититель был доставлен сюда, на Бастион девять, где подвергся тщательному изучению. Главное, что установили ученые, что гибкое сознание этого зверя перестраивается, пытаясь усвоить невероятную массу полученной им информации, и, как оказалось, ему это удалось, в результате чего, правда, были стерты все прочие воспоминания и даже инстинкты. Проще говоря, похититель перестал быть собой, перестал быть хищником, и стал Альбертом Клиффордом Стоуном.

- Я не понимаю….

- Настоящий Альберт Стоун очнулся уже спустя восемь часов после контакта. Его состояние было признанно стабильным и никаких отклонений не наблюдалось, вследствие чего он был отпущен на заслуженный отдых, вместе со всей остальной командой корабля Эйрик Рауди. Скоро мы обнародуем полученные данные, и QJ-5 получит статус третьей по счету планеты, на который была найдена высокоразвитая жизнь. А все члены экипажа Эйрика Райди станут знаменитостями, которым вряд ли еще хоть раз придется выйти в дальний космос, кроме как для собственного удовольствия.

- Я… Я не понимаю… - повторил я. Компьютер с трудом передавал дрожь в моем голос. Это была лож. На самом деле я уже понимал, к чему клонит доктор. Понимал, но отказывался принимать. Ведь такое просто невозможно. Я знаю кто я такой. Я точно знаю кто я!

- Это удивительно – продолжал доктор, не обращая внимания на мои слова – Как существо, изначально не обладающие интеллектом, стало полной копией человека. С тех самых пор, как вы появились на этой станции, между нами, учеными, ксенобиологами, не утихает спор, стоит ли считать ваш вид разумным? Ведь, по сути, вы не умнее льва или тигра. В своей среде я имею в виду. Но стоит вам войти в контакт с высокоразвитым существом, и ваш мозг перестраивается, вы становитесь полностью равными нам. Вот уж действительно причуда природы и истинное чудо эволюции.

- Заткнитесь! – заорал я – Это все лож! Все что вы говорите лож! Все это невозможно! Вы лжете! Зачем вы лжете мне?!

- Думаете, я лгу? – он поднял брови – Что же... я готов продемонстрировать вам правду. Сейчас я нейтрализую действие некоторых лекарств, воздействующих на ваш организм. Через несколько секунд вы сможете двигать головой и сможете осмотреть себя.

Произнеся это, доктор замер. Его взгляд стал стеклянным, словно мертвым. Это длилось всего пять-шесть секунд. Я знал, что происходит. Его мозг быстро пробежался по обширному интерфейсу медицинского оборудования, вшитому в его импланты, выделил нужные пункты и применил их. Команда достигла аппаратуры раньше, чем он успел это осознать, и компьютер подчинился приказу человека.

Ощущения вернулись резко. Я вновь почувствовал собственную голову, которая вдруг стала настолько тяжелой, словно мой мозг был залит свинцом. Все закружилось, к горлу подступила тошнота и одновременно с этим невероятная сухость во рту лишала возможности ворочать языком.

- Пожалуйста, взгляните на свое тело – попросил доктор – Только не торопитесь, вам некуда спешить.

Я собрался с силами и, прилагая немыслимые усилия воли, приподнял голову на несколько сантиметров над подушкой, а затем опустил взгляд. Увиденное заставило меня оцепенеть. Я смотрел на собственное тело, всматривался в него и не мог понять, что именно вижу перед собой. А видел я вытянутое, гибкое как у змеи туловище, с восемью четырехсуставными конечностями, каждая из которых оканчивалась четырьмя острыми изогнутыми когтями, и, по-видимому, могла служить и ногой и рукой одновременно. Это тело было покрыто прозрачными чешуйками, сквозь которые пробивалось голубоватое свечение.

- Что это?! – раздался мой голос из машины, такой далекий и чуждый.

- Это ваше тело – сообщил доктор все с той же беспристрастностью.

- Нет… Нет, это не мое тело. Я знаю свое тело – говоря это, я никак не мог оторвать взгляда от длинного, свернутого в кольцо хвоста, лежащего на белоснежных простынях и напоминающего мне громадного дождевого червя.

- Вы удивительное существо – сказал доктор – Способности вашего мозга поразительны. Они откроют нам двери к более тонкому познанию собственного сознания. Может быть, именно благодаря вам, и вам подобным, мы наконец-то раскроем тайну человечского разума, сможет с точностью сказать, что же собой представляет личность.

- Нет! – заорал я и услышал, как вместе с компьютером звучал какой-то хрип, отдаленно напоминающий человеческую речь. Затем голова закружилась сильнее, силы покинули мою напряженную шею и я снова откинулся на подушку. Уродливое тело исчезло из моего поля зрения, но все еще стояло перед глазами, словно фотоснимок отпечатавшийся в моей сознании. Да, это было тело того самого существа, которое атаковало меня в ангаре. Я узнал это свечение и это гибкое туловище.

- Ну что, теперь вы мне верите? – невозмутимо спросил доктор.

- Это невозможно – сказал я, с ужасом осознавая, что хрип вторит моей речи, что именно он, а не перевод компьютера, является моим настоящим голосом, вырывающимся из моей собственной глотки – Я знаю кто я. Вы слышите? Я знаю кто я.

- Конечно, – кивнул доктор, снова улыбнувшись – потребуется время на осознание истины. Ведь вы теперь почти как человек. А человеку свойственно заблуждаться, бояться и настойчиво отрицать действительность. Но думаю, что вы справитесь.

- Слышишь, ты, выродок! Я знаю, кто я! Ясно тебе?! И вам не обмануть меня! Что бы вы со мной не сделали! Я человек, понятно?! Я человек! Меня зовут Альберт Клиффорд Стоун! Я родился на Марсе! Я человек!

- Думаю, что вам нужно отдохнуть – сказал доктор, поднимаясь со стула – Но скоро мы обязательно поговорим вновь.

- Куда ты собрался, сволочь?! Не смей оставлять меня так!

- До встречи – он улыбнулся и направился к двери.

- Я знаю кто я! Ты слышишь?! – я кричал ему в след, но доктор не обернулся, исчезнув за белоснежной дверью.

Я остался в абсолютном одиночестве, запертый в белых стенах. И я кричал. Я звал на помощь. Я плакал. Я умолял их вернуть мое тело. Я бился в истерике, пока сознание, одурманенное лекарствами, не стало проваливаться во мрак. Но даже угасая, я продолжал кричать:

- Я знаю, кто я! Я знаю, кто я! Я знаю… кто… я….