Рыцарь грез

Озлобленная и многоголовая толпа собралась перед маленькой захудалой хижиной. Крестьяне стискивали в руках вилы и факелы. Возглавляла эту процессию троица слуг Господа – пастор, рыцарь и его оруженосец.

- Выходи, ведьма! – Прокричал пастор. На зов святого отца отозвалась скрипучая дверь и наружу вышла девушка. Высокая и стройная она затмевала всех красавиц в окрестности, лишь слава колдуньи отгоняла толпы ухажеров. За ее хрупким и гибким станом пряталась детская фигурка.

- Что вам нужно? – спросила красавица.

- Мы здесь для суда божьего! Наказать блудницу, что отдалась нечистому и убила нашего старосту, - твердо произнес святой отец.

- Мне незачем убивать стариков.

- Так мы тебе и поверили! Зло всегда стремится уйти от наказания! Но не сегодня, люди! Сожжем ведьму! – прокричал пастор, селяне поддержали его гневными криками.

- Неблагодарные! Скольких из вас я спасла от смерти, скольких вытащила их бездны.

- Не слушайте ее! Речи ведьмы нечисты, давно она отравляла ваши души, а сейчас сеет сомнения, но мы должны быть непоколебимы! Сэр Уильям, скажите же что-нибудь!

- Давайте не будем спешить с выводами, отец Джозеф – ответил рыцарь и направился к женщине.

Пастор ошеломленно смотрел вслед сэру Уильяму. Рыцарь подошел к ведьме, перекинулся с ней парочкой слов и зашел в хижину.

- Жги! – обратился отец к оруженосцу рыцаря.

- Не могу, там же мой мастер!

- Ведьма околдовала его! - Святой отец дал парню в руки факел.

- Нет!

- Ты, Утренд! Так ведь тебя зовут? Либо ты жжёшь дом, либо отправишься следом за своим господином!

Кто-то из толпы крикнул, - «жги». Селяне подхватили призыв:

- Жги! Жги! Жги!

Оруженосец сглотнул, страх объял все его естество, ярость толпы достигла пика. Они бы утолили жажду крови на нем, скажи им лишь слово пастор.

Юноша неуверенно сделал шаг в сторону хижины. Отец мягко его подтолкнул, но Утренд остановился, и тогда Джозеф повторил толчок, более сильный, нетерпеливый. Оруженосец испуганно пошел вперед и неуверенно закинул факел на крышу дома, следом его действия повторили остальные селяне.

***

Утренд вел лошадь через густые заросли. Темный и сумрачный лес давил своим величием. В памяти вновь оживали события, которые он хотел забыть. С тех пор минуло много лет, но дни не забрали боль от потерь и совершенных ошибок.

Рыцарь проливал кровь, во имя Господа. Не это грело детские мечты, в своих грезах он представлял, как будет помогать слабым. Детская фантазия строила воздушный замок, где его ждала дама сердца, верные друзья. Но время шло, а он ловил еретиков и ведьм. Убивал и калечил, жег и рубил. Ни дамы сердца, ни верных друзей, ни благородных деяний.

Мысли стали прерываться, дорога брала свое. «Обитель отшельников, не так-то просто до нее добраться» - подумал рыцарь. Мир затухал перед глазами Утренда и он отключился.

Проснулся слуга Господа в маленьком ветхом дом. В помещении была скудная утварь, только черный шкаф стоял напротив. Утренд с интересом заглянул в антиквариат. Внутри он нашел книги и куклы. Деревянные поделки завораживали своим изяществом, мужчина держал в руке две фигурки - прекрасной девы, будто сошедшей из старых сказаний, и чудовища, озлобленного на весь мир.

- Не знала, что вам нравятся детские игрушки, - рыцарь вздрогнул и схватился за меч. Хозяйка дома вернулась и с интересом разглядывала мужчину.

- Я просто осматривался, - Утренд поразился, вошедшая девушка, обладала поразительным сходством с ведьмой, очаровавшей его учителя.

- Как вас зовут?

- Утренд, - рыцарь протянул руку для пожатия и вздрогнул, когда хрупкая ладонь коснулась его.

- Мари, - представилась девушка.

- Красивое имя.

- Так вы, потерялись? – спросила красавица.

- Нет. Выбился из сил, я иду в обитель отшельников Тьюрианской церкви.

- Значит вы рыцарь из Тьюрианского ордена?

-Да.

- Про ваш орден говорят, волки, слепые к правде и глухие к мольбам.

- Нет. Немного не так – псы ослепленные Господом и глухие к Нечистому, - устало ответил рыцарь. Заметив слабость Утренда, девушка помогла ему лечь в постель.

Рыцарь заснул крепким сном. С этого дня его жизнь обрела новые краски. Его измученное сердце, нашло покой и любовь. Утренд постиг умиротворение, восстанавливая силы подле лесной девы. Но время шло, и настал час, когда он мог продолжить свой путь. Перед своим уходом, рыцарь получил в дар оберег от Мари.

***

Утренд нашел обитель отшельников. Здесь рыцарь искал одного человека, но встретил лишь полуразрушенную крепость, тень былого величия Тьюрианского ордена.

Мужчина решил переночевать в развалинах, а затем вернуться к Мари. Ночь была темной, и рыцарь уснул крепким сном. Проснулся мужчина от обжигающей боли в груди, кулон Мари пробудил его. Это спасло рыцаря, к нему приближался неизвестный враг. Он был вооружен кинжалом и мужчины схлестнулись в бою. Но Утренд с легкостью одолел противника и привязал к дереву.

- Ну, здравствуй, преподобный Джозеф, - ехидно поприветствовал рыцарь пастора.

- Ты кто? Прихвостень ведьмы?.. вижу ее знак у тебя на груди.

- Не неси чушь! Та, что дала мне его – ангел в плоти. Держи свой язык за зубами, иначе лишишься его.

- О, помню одного, тоже так говорил, так мы его и сожгли вместе с «ангелочком» в доме! - Утренд ударил пастора.

- За это я тебя тоже спрошу!

- Постой ты случайно не тот щенок, что с нами сжег сэра Уильяма?

Утренд повторил удар, но в этот раз не сдерживался и отец Джозеф отключился. Рыцарь облил водой пастора, тот открыл глаза и взмолился:

- Ты же не собираешься меня убить?.. На тебе форма Тьюрианского рыцаря, мы служим одному богу! Разве не так?! Два меча, слово и сила, - рыцарь остановил пастора затрещиной.

- Именем Господа и решением Тьюрианского ордена! За разврат! За кражу церковного имущества! За обман и убийство рыцаря ордена, я приговариваю тебя к смерти. Есть у тебя последние слова? – спросил Утренд, пастор ответил:

- Ты околдован глупец, где твой крест? Рыцарь, вместо него у тебя висит знак Нечистого!

- Это все?

- Да.

Утренд развязал пастора и казнил его.

***

Рыцарь возвращался назад, в животе порхали бабочки. На горизонте возникали знакомые места, хилый дом посреди леса. Ему казалось, будто поклажа стала тяжелее, затем слуга Господа понял, что прибавил в весе крест, которой он забрал у пастора. Утренд задумался над последними словами Джозефа и надел божий знак поверх кулона Мари, грудь пронзила боль, два атрибута любви, к господу и человеку стали горячими, настолько, что прожгли грудь.

Утренд сорвал их и упал на четвереньки, отходя от боли и потрясения. Рыцарь осторожно подобрал крест, на этот раз, божественный символ не жёгся.

Мари спала, на дворе была ночь, лица ее рыцарь не видел, но что-то подсказывало ему – оно изменилось. Мужчина зажег факел и ужаснулся. Вместо прекрасного лика Мари он увидел страшное покрытое язвами и ожогами месиво. Нос практически отсутствовал как впрочем, и губы. На лице не было кожи, вместо этого профиль очертили страшные шрамы.

Утренд подошел к ней, грубо схватил и повел на улицу. Мари удивилась, попросила рыцаря остановиться, но тот был непоколебим. Тогда она начала звать на помощь.

- Попроси нечистого! Может он поможет тебе, ведьма, - с яростью прошептал мужчина и начал привязывать девушку к столбу.

- Постой! Утренд, Что ты делаешь?

- Что?! Я слуга Господа и очищать мир от зла, моя служба. Твое грязное племя погубило мастера. Теперь я все понимаю, твое отвратительное лицо, черные книги и еретические атрибуты, они, - мужчина устремился в дом, открыл черный шкаф, вынес содержимое и начал складывать у ног Мари.

- Хочешь сжечь меня?! В первый раз у тебя это почти получилось!

- Что ты имеешь в виду? – Для себя Утренд решил, что не станет слушать ведьму, считая все сказанное ею ложью.

- Тогда, на вашей охоте на ведьм, ты поджег наш дом.

- Ты?! Неужели ты была внутри!.. – девушка кивнула.

- Отец Джозеф недолюбливал мать, поэтому настроил всю деревню против нее, а сэр Уильям догадывался об этом, но слишком доверял тебе. Когда дом загорелся, мать закрыла меня своим телом, а мастер вынес меня. На нас почти живого места не осталось, он не мог исцелить мои раны, но научил миражу, скрывшему мои ожоги и шрамы!

- Он жив?

- Нет. Ты ведь можешь отпустить меня? Начнем все сначала.

- Это мой долг перед Господом! Мое испытание!

- Испытание?.. Для тебя это всего лишь испытание?! Ты прячешься за своей верой, но скажи мне, что подсказывает тебе сердце.

- Сердце?! Я хочу быть с тобой, но у меня есть долг, а ты искушаешь меня! О, ты самое страшное мое испытание! Твои слова, они лживы! Ты дитя тьмы и нет тебе веры! – Утренд поднес факел к книгам и поджег их.

Мари долго молчала, но когда сухой сосновый столб полностью охватило пламя, она закричала. Утренд сдерживал себя, сердце молило помочь девушке, бросится в огонь и вытащить ее, но вера сдерживала отчаянный порыв. Через некоторое время агония жертвы прекратилась и дева затихла.

Мужчина заплакал, а затем заметил куклу. Огонь забрал деву, оставив изуродованную фигурку. Утренд подумал, что это настоящий лик Мари, но затем, вспомнил ее слова: «псы слепые к правде и глухие мольбам».