​Рыцарь сухой корочки

Шипот встретил проливным дождем, палатки плавали в воде, вокруг них суетились мокрые панки, спасая все, что можно было спасти. Мимо Сашки проплелся, завернутый в одеяло чудак, сверкнув зелеными пятками. За ним рысью бежала худая собачонка, поводок волочился позади.

Ноги у Сашки погрузли в размокшей глине, в свете ее фонарика, панки казались скопищем испуганных зомби, но им было не привыкать, панки они нигде не пропадут, даже на залитой водой поляне, ночью в горах.

По рукам ходила бутылка вина, народ грелся. Сашке тоже достался глоток, внутри потеплело.

- Сашка, пойдем выше, там не так мокро, разложим палатку. Андрей потянул ее за руку, они пошли через воду, которая уже достигала колен.

Выше действительно было суше , Андрей закрепил палатку, возились почти до утра, а потом упали на лапник, мокрые, как были и отрубились.

Сашка на коленях выползла из палатки, стоял густой туман, было так холодно, что мокрое тело закоченело, а рук она не чувствовала. Очаг здесь был, даже выложенный камнями, но дров не было и умения тоже. Из палатки напротив вылез патлатый и очень кудрявый парень с бутылкой вина. Шмурдяк, но Сашке показалось, что ничего вкуснее в своей жизни она не пила.

Вышло солнце, туман растаял, к тому времени насобирали дров и разожгли костер, сварили чай из чабреца, разогрели гречневую кашу с тушенкой. Стало тепло, Сашка улеглась на одеяло, поставив солнцу пупок, в котором блестело колечко, Андрей ушел в село купить молока и еще чего-нибудь. Это чего-нибудь Сашка не разделяла, а молока хотелось, с черникой. Здесь называли этот коктейль шипотским молоком.

На поляне стояли питерские, львовские, ужгородские и киевские растаманы, народ прикольный, но в основном пустой, хавка была только у Андрея с Сашкой и у киевских. Прочие растаманы питались на общак.

Пару дней прожили весело, тем более что кое-чего было валом, а потом кончилась хавка. Совсем. Растоманы пошли в нижний лагерь добыть еды, но никто ничего не дал, панки консервы зажали, у хиппи просить не рискнули, все равно не дадут, они сами по себе, тетки, да дядьки за сорок, приехали на своих машинах, с детьми. На прочий люд смотрят свысока.

Андрей и Сашка спустились в село, у чьего-то двора поймали утенка, он послужил основой для последнего шипотского пира, а дальше надо было думать, что делать. Денег нет, хавки нет. Расты где-то набрали консервов и утянули в палатку, крысятничать.

Андрей собрал палатку, помог Сашке накинуть на спину рюкзак. Стали спускаться вниз, шли долго, прохлада сменилась жарой, а дорога казалась бесконечной. Сашка обмахивалась разноцветной шляпой, черная кожаная ленточка на шее взмокла, рюкзак больно бил по пояснице. Еще вчера она бродила здесь в прозрачной юбочке с вышитыми конопляными листьями, вон там поймали утенка, а там мак, но его охраняют.

Спустились к санаторию, там стоял автобус с киевскими детьми. Андрей и Сашка сели на рюкзаки, прямо в поле зрения их лежал кусок хлеба, даже не кусок, почти половина батона. Сашка бы подобрала, но теткино воспитание брало верх над голодом. Андрей не был настолько снобом, он просто подошел и взял кусок.

- Спасибо, мой рыцарь сухой корочки.

Киевские дети выбежали из автобуса, в руках у каждого была пачка печенья или булочка. Каждый старался дать свой пакет.

- Ну, что господа панки, денег нет, садитесь так подвезу, - шофер вышел из автобуса, протянул пакет с соком.

Рыцарь сухой корочки взял два рюкзака, Сашка сняла с шеи ленку и завязала его растрепанные волосы в хвост, волосы почти касались поясницы, они пахли дымом и травами.